Александра подбежала к зданию театра, огляделась, кинула взор на часы и поняла, что как всегда прискакала на полчаса раньше назначенного времени.
- Ну ничего. - вслух подумала девушка. - Зато фотографии можно посмотреть.
Вслух Саша думать и разговаривать любила - кто же откажется от разговора с умным собеседником?
Театралка двинулась вдоль окон, которые украшали снимки сцен из разных спектаклей. Периодически она смотрела на часы, затем снова переводила взгляд на фото. Замерев возле снимков с одного из заочно любимых спектаклей, девушка глянула в окно и попыталась разглядеть пустой холл. Вздохнула - ещё почти два месяца до того, как она войдёт в двери театра, попадёт в зрительный зал... А вот отразиться в зеркале, расположенном в холле, можно и сейчас - если очень постараться.
"Если встать так, чтобы отразиться в зеркале, можно представить, будто мы находимся в театре" - вспомнила Александра недавно услышанные слова.
Улыбнувшись, девушка встала на нужное место и через оконное стекло уставилась в зеркало. А ведь и правда, обладая некоторой долей фантазии, можно решить, будто находишься внутри... Вот бы сейчас зажмуриться, а когда откроешь глаза - быть уже в холле.
В некоторой степени (даже больше, чем нужно), Саша была ребёнком и в глубине души верила в чудо. Поэтому она действительно зажмурилась, а когда всё же разомкнула веки...
- Ой. - сорвался удивлённый возглас с губ девушки.
Сомнений быть не могло: Александра и правда оказалась в холле! Вот только не перед зеркалом а, судя по всему, к нему спиной. Оглядевшись, девушка убедилась в правоте своего предположения.
- Ну и дела! Интересно, как я тут очутилась? И как выбираться? Впрочем, выбираться пока что не хочется: когда ещё выпадет шанс увидеть театр, так сказать, без грима? Да, но что я охране скажу, если меня тут найдут? А, придумаю!
Сознание Саши будто разделилось на две части. Одна - рассудительная и серьёзная, требовала тут же найти выход из положения. Да и из здания тоже - по возможности незаметно. Ибо не к добру такие приключения. Другая же часть бурно радовалась и требовала хлеба и зрелищ. Ну или хотя бы экскурсии по пустому театру.
- Так и до раздвоения личности дойти можно! - сделала вывод девушка и шагнула вперёд.
И тут же налетела носом на невидимую преграду. Удивившись, она подняла руку, чтобы ощупать то, что мешает ей двигаться дальше и заметила что-то неладное.
- Всё чудесатее и чудесатее! - воскликнула Александра, напомнив самой себе персонажа очень известной сказки.
Рука была, как бы это помягче выразиться, была не совсем взрослой. Скорее детской - в этом Саша убедилась с одного взгляда. Вместо узкой ладони, со множеством колец на пальцах, она сейчас удивлённо созерцала по-детски пухлую и маленькую ладошку. Нет, в обычном состоянии руки девушки вовсе не напоминали ковши эскалатора, но были немного больше. В этом она имела твёрдую уверенность. Но только не теперь, когда всё внезапно изменилось чудеснейшим образом.
Опустив голову, Александра (хотя какая она теперь Александра) заметила, что и ноги её тоже изменились. Тоже детские, они были обуты в совершенно невозможные розовые ботиночки, украшенные почему-то рисунками в виде фиолетовых крокодилов. До того, как впасть в детство (а как ещё это можно назвать?), на ногах были золотые кроссовки - тоже не символ элегантности, но, по крайней мере, на них не было всяких земноводных (или кто там у нас крокодилы).
Проявив чудеса наблюдательности, девочка также обнаружила, что волосы её заметно удлинились и обрели оттенок светлого мёда.
- С ума сойти! - воскликнула она. - Где моя шевелюра? Я длинные волосы уже лет пятнадцать не ношу. И вообще, цвет у них другой...
Вдобавок ко всем радостям, Саша обнаружила, что смотрит на мир с непривычного уровня: раньше она взирала на всё с высоты своих ста семидесяти пяти сантиметров (плюс-минус каблуки), теперь же будто слегка усохла. Где-то так на полметра.
- Ноги стёрла! - решила она. - Говорили мне: не носись, будто за тобой монахи гонятся. И что теперь делать?
Вопрос, разумеется, был риторический.
Девочка в очередной раз огляделась. За её спиной тоже был холл. Правда, это был холл наоборот - как и положено в зазеркалье.
- Нет, я не хочу бродить по зазеркальному театру. Мало ли что... Да и потом - если тут всё с ног на голову поставлено, как в приличном зазеркальном мире, мне это точно не понравится. Я консерватор! А тут, может быть, в спектаклях слова задом наперёд произносят или, что хуже - начинают играть с финала и заканчивают началом. Не хочу! Верните меня в мой театр!
Неизвестно, к кому обращалась Саша, но, искренне уверовав в то, что её требование исполнится (а что ей оставалось делать?), девочка снова повернулась лицом к нормальному холлу и сделала решительный шаг вперёд.
И снова со всей молодой удали встретилась носом с невидимой преградой. Ситуация начала напоминать дурной анекдот. Однако, то ли от удара, то ли потому, что время пришло, девочка вспомнила, как героиня её любимой сказки, чтобы прийти в пункт назначения, шла прочь от него. И решила последовать удачному примеру.
Развернувшись спиной, она сделала шаг, потом ещё один. А после запнулась обо что-то и упала на то место, которому нашла очередное приключение. Тут же резко вскочив, Саша увидела зеркало, в котором отражалась она же - без четырёх месяцев двадцать пять лет, короткие волосы и любимые кроссовки с джинсами.
- О нет! Я в театре и в джинсах! Впрочем, не смертельно: не на спектакль же. Да и вообще...
Договорить ей не удалось: на лицо упала длинная прядь медовых волос. Проинспектировав всё, до чего дотянулся взгляд, она пришла к неутешительному выводу: взрослая Александра является только отражением. Она же по-прежнему малявка.
- Какой кошмар! Мне что - снова в школу идти придётся? Беда-беда... А может, это я так деградирую? Матерь Божья, я же тогда вообще исчезну скоро!
Девочка решила было запаниковать, но странный дробный топоток её отвлёк. Навострив уши, Саша побежала на едва различимый, будто бы хрустальный звук.
Промчавшись мимо закрытых гримёрок, она вылетела на лестницу, поднялась на третий этаж, забежала в буфет. Везде тихо. Даже топоток более не слышался. Зато прозвучал звонок, который обычно зовёт зрителей на спектакль.
- Интересно, кто и где звонит? Жаль, я не знаю ответа на этот вопрос.
Пока девочка спускалась вниз, проверяла входные двери - вдруг открыто - звонок повторился.
- Да они что, спектакль дают, что ли? - удивилась Саша и понеслась в зрительный зал.
На удивление, сцена была освещена. И девочка, забравшись на неё, поняла, как непривычно и грустно здесь, когда вокруг царит пустота.
- Но сцена - это же праздник, это жизнь, это действие! Как она может быть пустой... Впрочем, обычному зрителю это наверное не понять...
Тут раздался третий звонок и Саша автоматически заняла место в первом ряду. Тут же зазвучало громкое:
- Уважаемые зрители! Администрация театра убедительно просит вас...
- Слышали-знаем-отключили. - по привычке буркнула девочка.
- А вот поговори мне ещё! - внезапно ворчливо ответил голос. - Талдычишь тут одно и то же изо дня в день, а они ещё и остроумием сверкать изволят!
- Эй! - вскочила любительница приключений. - Что за шутки? Ты же запись, ты спорить не должна! А только говорить текст и после молчать...
Голос подтвердил сказанное: он более не нарушал тишину.
Саша перевела взгляд на сцену и удивлённо распахнула глаза. Только что полностью пустая, сейчас она была засыпана, кажется, настоящим снегом.
- Где они снег летом взяли? Хотя тут и не то могут...
Снежное покрывало окутало собой старые развалины, предположительно, замка. От края сцены отделилась фигурка и направилась в центр... Откуда-то с потолка начали падать, тихо кружась, снежинки.
Саша уже открыла рот, дабы поинтересоваться, что вообще происходит, но тут услышала звуки очень знакомой мелодии - Вальса из киноленты "Мой ласковый и нежный зверь". Захлопнув так и не проявившееся красноречие, девочка уставилась на сцену.
Тоненькая девушка была одета в лохмотья, которые трепал невесть откуда взявшийся ветер. Босиком она шла прямо по снегу, будто и не замечая этого. Ищущий взгляд её блуждал в пространстве, со спутанными волосами играл всё тот же ветер. Странная девушка будто светилась - от кожи её исходило странное, какое-то потустороннее сияние.
Вдруг незнакомка упала на колени и, одновременно с этим, Вальс начал набирать темп, хрустальные капли нот сменила уверенно нарастающая музыка. Куда-то делся снег, куда-то исчезли развалины. Глазам единственного зрителя предстал огромный, празднично оформленный зал. Множество пар кружились в танце под мелодию вечного Вальса, шутили, смеялись, улыбались. Но все взгляды присутствующих приковывала одна-единственная пара.
Девушка, в самом красивом платье, которое только можно представить, с блестящими от радости и любви глазами, со счастливой улыбкой смотрела на своего кавалера. Столько нежности было в её взгляде, так доверчиво она льнула к высокому юноше... А тот уверенно держал даму в своих объятиях, улыбался только ей.
Казалось, а может и правда было так - пара не замечала никого вокруг. Они плыли по волнам музыки, порхали по залу и все, с радостными улыбками, уступали им дорогу, не желая помешать такому прекрасному танцу...
Но тут музыка стала тише и глазам Александры вновь предстали всё те же развалины. Девушка, стоящая на коленях, молитвенно сложила руки на груди. Она шептала что-то, но слов не было слышно. Лишь капли слёз, казавшиеся хрустальными, стекали по её щекам и падали в такт музыке.
Но тут Вальс снова грянул во всю мощь. Вспыхнул свет, заискрились снежинки. Из ниоткуда соткался кавалер, тот самый, из пары. Подхватив девушку в свои объятия, он закружил её в танце. Торжественный Вальс лился, казалось, отовсюду. На сцене же вновь начали происходить удивительные превращения. Лохмотья девушки преобразились в удивительной красоты платье, волосы сложились в высокую причёску. Снова с нежностью и любовью смотрела красавица на своего кавалера, а тот уверенно вёл её в танце, крепко обнимая и давая понять: он никому не даст её в обиду, никогда не оставит.
Мелодия снова чуть изменилась и по пространству сцены заметались белесые тени. Касаясь пола, они превращались в дам и кавалеров, которые присоединялись к танцующим. Снова снег и развалины исчезли, а вместо них взгляду изумлённого зрителя предстал бальный зал, сверкающий свечами, хрусталём люстр и счастливыми улыбками. Здесь танцевали и радовались, здесь звучал торжественный и вечный, как сама любовь, Вальс.
Но вот были отыграны последние ноты произведения и, с наступлением тишины, видение будто рассыпалось. Саша, моргая, медленно встала со своего места и, будто во сне, побрела на сцену. Ей хотелось снова увидеть ту сказку, что развернулась на её глазах... Но тут девочка заметила, как край занавеса шевельнулся.
Развернувшись, Саша увидела малышку лет пяти. Маленькая девочка удивлённо смотрела на незванную театралку. Александра про себя отметила, что более красивого ребёнка она ещё не встречала.
Голубые, наивно распахнутые глаза малышки, окружали пушистые чёрные реснички. Подбородок и щёки украшали симпатичные ямочки. Носик кнопочкой. Высокий лоб обрамляли завитки волос, жидким золотом спускавшиеся на плечи. С пухлых губок, казалось, был готов сорваться вопрос...
Одета девочка была не слишком привычно: серебристое, пышное платье. А сзади - будто крылья. Но тут маленькая незнакомка чуть повернулась и Саша поняла - это просто большой бант, завязанный на спине. В руках девочка держала длинную палочку - тоже серебристую. Ножки же были обуты в туфельки, казавшиеся хрустальными.
Так и не дождавшись вопроса, который малышка несомненно хотела задать, Саша решила начать беседу первая:
- Кто ты?
Малышка вздрогнула и шмыгнула за кулисы. Девочка понеслась за ней. Юная незнакомка, дробно стуча по полу хрустальными каблучками, побежала по длинному коридору. Саша не отставала, на ходу вопя:
- Да подожди ты! Я тебя не обижу, мне бы только узнать...
Но ребёнок не останавливался. Театр, прежде казавшийся тихим, вдруг будто ожил: захлопали двери, заскрипел пол под ногами, шуршал оставшийся далеко позади занавес... И среди всех этих звуков яснее всего различался дробный, хрустальный топоток.
Наконец малышка юркнула за дверь, украшенную табличкой с надписью "Директор". Саша, не успевшая вовремя затормозить, влетела следом, растеряв по пути должное почтение, с которым следовало входить в этот кабинет.
Влетела и изумлённо замерла на месте. Маленькая незнакомка была тут - и пряталась она за спину женщины. Очень необычной женщины. Высокая, с повязкой и венком на голове, дама была одета в красную тогу - будто сделанную из театрального занавеса. Женщина улыбнулась Саше, а та заметила ещё двоих, присутствовавших в помещении. Человек во всём белом - даже лицо выбелено - вольготно развалился в кресле. В левой руке его была улыбающаяся белая маска. Второй - практически его негатив, одетый в чёрное, замер у окна. Наверное, лишним будет упоминание о том, что он тоже держал в руках маску - только плачущую.
- Ты нас всё-таки нашла. - заметила женщина.
- Я случайно. - ответила Саша. - А кто вы? И что тут делаете? И что творилось на сцене? И... И что вообще происходит?!
- Я - Мельпомена...
- Муза! - воскликнула театралка. - Ну тогда понятно, что вы в этом кабинете делаете.
- Кабинет роли не играет и ты застала нас тут случайно. - ничуть не возмутившись тем, что её перебили, продолжила муза. - Как говорится: чины людьми даются, а люди могут обмануться. Мы есть во всём театре одновременно.
Саша кивнула.
- Это... - женщина указала на белого и чёрного. - Это, так сказать, служители искусства.
- Они?
- Да. Далеко не все служители искусства носят парики и чёрные рясы.
Саша улыбнулась.
- А это. - теперь муза показывала на малышку. - Театральная фея. Собственно, она и сотворила то чудо, которое ты наблюдала только что. Девочке скучно - она привыкла к игре и празднику на сцене, поэтому, когда театр закрыт, она развлекается подобным образом.
- Театральная фея. - повторила Александра и во все глаза уставилась на малышку.
Та застенчиво улыбнулась. Но, из-за озорного огонька, блеснувшему в её глазах, искательница приключений поняла, что перед ней ещё та проказница.
- Верно. - улыбаясь, подтвердила её мысли Мельпомена. - А иначе и быть не может.
- А что я тут делаю? Почему я стала моложе?
- В театре творятся чудеса не только когда на сцене кипит жизнь. Театр всегда волшебен. Ты захотела оказаться тут - и сила твоего желания была настолько велика, что оно исполнилось. А что касается твоего возраста... Многие люди, вырастая, в душе остаются детьми. Те, кого манит театр, манит сцена - большие дети, чем кто-либо. Сейчас тут творятся удивительные дела, поэтому ты и преобразилась - стала той, кем являешься без всей взрослой шелухи и модных кроссовок.
- Но при чём тут крокодилы? - простонала Саша.
-А это вопрос уже не ко мне. И, к сожалению, время уже на исходе. Нельзя оставаться в сказке дольше, чем она длится.
Сообразив, что сейчас придётся прощаться, Александра вздохнула. А маленькая фея подошла к ней и вытянула вперёд ручку. На ладошке, испачканной чернилами, вдруг материализовалась подвеска: девочка, с крылышками за спиной и волшебной палочкой в руках. Театральная фея.
- Это тебе. - звонким, как колокольчик голоском, произнесла малышка. - Чтобы навсегда с театром была повязана.
- Спасибо. - поблагодарила Саша, принимая подарок. - Ты извини, что я за тобой бежала.
- Ничего! Я хоть развлеклась! - подмигнула ей фея.
Муза, улыбаясь, вскинула руки, но тут Александра воскликнула:
- А что там, за зеркалом?
- Там? Там зазеркальный театр... Но это уже совсем другая история.
После этого женщина сложила ладони вместе и Саша увидела опускающийся занавес...
***
- Ох как трудно на актёров угодить! - запел не своим голосом мобильный телефон.
Хотя, почему не своим? Просто качество записи плохое...
Саша, едва не свалившись с кровати, одновременно ещё и подпрыгнула от неожиданности (не пытайтесь повторить это дома). Потом внимательно оглядела свои руки, ноги и прочую комплектацию. Всё на месте и соответствующего возраста - двадцать пять без четырёх. Угомонив будильник, который пытался уверить кого-то в своей пламенной любви к кассиру, девушка глянула на экран телефона. Без двадцати двенадцать. Дня. Пятница.
- Это что же - мне всё приснилось? - удивилась она. - А может даже и не мне... Может, это театральной фее снилось. Так чей же это был сон?!
Продолжая задавать себе вопросы, Александра направилась радоваться жизни. Ещё не до конца проснувшаяся девушка не замечала, как на обвивавшей её шею цепочке, парит в воздухе маленькая серебряная фигурка девочки с крылышками и волшебной палочкой в руках...