Пикантные приключения президента

               

   Кинороман опубликован в книге "Не судите, или курортный роман".

                «Пикантные приключения президента»
      
Кинокомедия
 
 
 
   Салон авиалайнера. Среди пассажиров выделяется группа людей азиатской внешности – восемь мужчин и молодая миловидная женщина. Она сидит рядом с солидным мужчиной, наиболее представительным из этой группы.
   
    - Фук, - наклонился солидный мужчина к своей спутнице, - я хочу, чтобы во время нашей поездки ты всегда находилась рядом со  мной.

    - Хорошо, - покорно склонила голову она.

    -Ван, - обратился мужчина к сидящему за ним молодому человеку.
   
    -Я здесь, господин президент, - из-за кресла тотчас показалась желто-черная голова с коротко стрижеными волосами.

    -Мы прибываем по расписанию? – строго спросил президент.

    -Нет, к сожалению. Мы опаздываем на пятнадцать минут, - любезно ответил Ван.
   
    -Безобразие, - сердито проворчал президент. – Мое время расписано по минутам.
         
    Мимо проплыла белокурая стюардесса с подносом в руках. Мило улыбаясь пассажирам, она направилась в соседний салон, заполненный едва ли на треть. В основном это мужчины в восточных и элегантных европейских костюмах. В дальнем углу четыре стройные женские фигуры в восточных одеяниях с закрытыми чадрой лицами, жмущиеся друг к другу как испуганные лани. В центре салона вальяжно развалившийся в своем кресле колоритный господин арабской внешности. Даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что это очень богатый человек. На голове его тюрбан, в центре которого искусно граненый, в ажурной золотой оправе рубин. Одет он в пестрый восточный халат, небрежно накинутый на плечи,  под которым, без всякого сомнения, очень дорогой костюм от одного из знаменитых кутюрье. Господин явно скучает.  Изредка позевывая, он небрежно прикрывает рот ладонью, при этом перстни с крупными бриллиантами на его холеных пальцах ослепительно сверкают.
         
     -Здесь все, что вы заказывали, месье, - ласково проворковала подошедшая к нему стюардесса, обворожительно улыбаясь и раскладывая принесенное на столике.

    -О, Мими, - резко привстал и мгновенно преобразился господин.               
Ладонь его руки нежно опустилась на изящное бедро стюардессы. Та деланно строгим взглядом посмотрела на холеную руку.
         
    -Месье, - лукаво укоризненно протянула она, изогнув губы в капризной улыбке, - мы уже подлетаем к Парижу…
       
    -Как жаль, Мими, - поморщился господин и небрежным жестом извлек из кармана изящный замшевый футляр, также небрежно открыл его и протянул бортпроводнице.
         
    -Какое прекрасное колье, - восхищенно прошептала она, - какая работа! И камешки выглядят как настоящие бриллианты.
       
    -Мими, - обиделся господин, - это и есть настоящие бриллианты.
      
    -Но месье, - испуганно выдохнула Мими, захлопнула футляр, быстро положила его на столик и в страхе отпрянула.
      
    Господин успел схватить ее за руку и притянуть к себе слабо сопротивляющуюся Мими.

    -Селим, для тебя я просто Селим. Я хочу предоставить тебе работу в нашей авиакомпании. У нас ты будешь получать в десять раз больше.
       
    Селим  притянул стюардессу к себе еще ближе, томным гипнотизирующим взглядом парализуя ее волю.
         
    -Но, месье, - прошептала Мими, все еще слабо сопротивляясь, - у меня есть жених и через месяц мы должны пожениться.
       
    -И твоему жениху у нас найдется достойная работа, - заверил Селим.
       
    Мими неожиданно оказалась на коленях Селима, ее рука случайно обвила его шею.
      
    -Ахмед, - властно позвал Селим не оборачиваясь, - иди к экипажу и скажи, чтобы они трижды облетели Эйфелеву башню. Спроси, сколько  надо заплатить им за это, и дай в два… Нет,  в три раза больше. И, кстати, можешь предложить им работу в нашей авиакомпании. А чтобы у них не было сомнений, договорись с наземными службами. И пошевеливайся.
         
    Ахмед мгновенно исчез, а губы Мими случайно сомкнулись с губами Селима.
       
    -О, Мими, - восхищенно воскликнул Селим и снова прильнул к ней.
       
    -Но ваши жены, месье… - слабо запротестовала Мими.
      
    -А-а-а, что жены, - с досадой отмахнулся Селим.
      
    -Месье, зачем вам летать вокруг Эйфелевой башни? Даже если летчики согласятся, их мгновенно уволят.
      
    -Подлетая к свободной стране, я хочу чувствовать себя трижды свободным! – с достоинством ответил Селим.
      
    А в первом салоне воцарилась паника. Пассажиры,  судорожно сжимая подлокотники кресел, испуганно поглядывали по сторонам. Салон заметно накренился. С верхних полок полетели сумки, портфели, шляпы, коробки.
      
    -Что случилось, Ван, - в страхе прокричал президент. -  Авария?
      
    -Сейчас выясню, - мгновенно отозвался Ван и выскочил в проход между креслами.   
      
   Салон накренился еще больше, и Вана отбросило к соседнему ряду кресел. Споткнувшись, он оказался на коленях у пожилой, солидной дамы. Самолет снова тряхнуло и Ван, стараясь сохранить равновесие, непроизвольно обхватил ее шею руками.

     - Нахал,- возмущено прокричала дама.
     - Пардон, мадам,- испуганно прошептал Ван.

     В салон быстрым шагом, отчаянно балансируя руками, вошла другая бортпроводница. Вцепившись в спинку ближайшего кресла, бодрым тоном протараторила:

     -Мадам, месье! Вы имеете уникальную возможность осмотреть Эйфелеву башню вблизи, из иллюминатора нашего авиалайнера. Уверяю Вас, такую возможность не имел ни один  пассажир ни одной из авиакомпаний мира!

     -Безобразие, - возмутился президент, поправляя внезапно очутившуюся на его голове дамскую шляпу с широкими полями.

     -Верните мне мою шляпу, - в свою очередь возмутилась солидная дама, освободившаяся от объятий Вана. – Эти азиаты совершенно не умеют вести себя в приличном обществе.


     Аэропорт Орли. На площадке для встречи важных персон гвардейцы Почетного караула, военный оркестр, группа чиновников МИДа Франции. И здесь выделяется очень значительное лицо. Это высокий господин  в строгом костюме. Он в центре группы, присутствие которой он словно не замечает. Справа от него несколько менее, но все-таки тоже значительное лицо. Слева – элегантная, стройная, но, к сожалению, уже стареющая дама.

     -Месье Жерар, мне только что сообщили, что самолет совершит посадку через пару минут, - любезно склонилось менее значительное лицо, к более значительному.- Ну вот, он уже идет на посадку. Месье Жерар, позвольте поздравить вас с выполнением первого поручения министра. Как вы себя чувствуете в новой должности?

     -Спасибо, Луи, но тебе не кажется, что твои поздравления несколько преждевременны? Мы еще пока не выполнили его поручения.

     Луи и стоящие рядом с ним сотрудники МИДа дружным смехом поддержали остроумный ответ нового шефа – заместителя министра.

     -Черт знает, что такое,- досадливо поморщился месье Жерар.-  Новые государства растут, как грибы после дождя, а их новоявленные президенты, не утвердив еще и конституции, гимна, или хотя бы герба и флага, первым делом спешат нанести визиты в Париж, Вашингтон, Лондон, Берлин. Вот и сейчас мы встречаем президента нового небольшого островного государства, не имеющего даже гимна, но с невероятной поспешностью признанного ООН. И все потому, что в прибрежном шельфе острова обнаружено огромное по своим запасам месторождение нефти.

     - По своим запасам оно больше месторождений Саудовской Аравии и Кувейта, - любезно вставил Луи.

     - Вот именно,- подтвердил Жерар. – Кстати, президент этого… гм…

     -Китарана,- подсказал Луи.

     -Да, да, я помню,  Бараки. Говорят очень эксцентричный, непредсказуемый в своих поступках, но достаточно образованный человек.

     -Он закончил Сорбонну,- подсказал Луи.

     -Знаю, читал о нем статью в Пари матч. Помяните мое слово, скоро его здесь будет встречать сам президент Франции. Луи, вы узнали, почему он прилетает рейсовым самолетом7

     -Да, месье Жерар. Мне сообщили, что президент пересел на рейсовый самолет из-за неполадок в двигателе его лайнера.

     Самолет мягко подрулил к группе встречающих  замер в ожидании трапа.

     -Луи, вы, надеюсь, узнаете президента,- остроумно пошутил Жерар.

     -Ну что вы, месье Жерар, за моими плечами 25 лет безупречной работы в МИДе,- снисходительно улыбнулся Луи.

     -Мадлен, дорогая, будь полюбезнее с его супругой,- заволновался Жерар.

     -Конечно, дорогой. Не волнуйся, все пройдет очень гладко. Уж я позабочусь.

     Пассажиры спускаются по трапу самолета. Первыми президент и Фук. Неожиданно встречающих  обошла группа китайцев.

     -Господин президент, мы рады приветствовать вас от имени нашей диаспоры, - обратился с китайским акцентом старший из группы китайцев.

     Сдержанно улыбаясь, президент уже коснулся рукой букета, но цветы ловко перехватил  подскочивший Луи и незаметно, из-за спины, бросил их за трап самолета.

     -Уберите китайцев,- зловеще прошептал Луи охраннику.

     Луи степенно перепроводил президента от бесцеремонно оттесненных китайцев и представил его Жерару и его супруге. Президент, видимо, еще не привыкший к подобным церемониям, с растерянной улыбкой здоровался с представляемыми  ему встречающими и что-то невнятно бормотал в ответ. Супруга Жерара нежно подхватила под руку Фук, и все дружно направились по ковровой дорожке к Почетному караулу.

     -Вы впервые во Франции?- любезно осведомился Жерар у президента.

     -Ну что вы, мне уже не раз приходилось бывать в Париже.

     -Да, конечно,- спохватился Жерар,- вы же учились в Сорбонне.

     -Я?! Гм-м…

      Раздалась команда начальника караула, оркестр заиграл марш, и гвардейцы идеальным строем прошагали под восхищенным взглядом президента.

      -У вашего мужа превосходные французские манеры, и, вообще, я должна сказать, что он похож  на стопроцентного парижанина,- незаметно прошептала супруга Жерара, чуть склонившись к Фук.
   
      -Ну что вы, мадам. Это не мой муж. Я всего лишь его переводчица.
      
      Супруга Жерара вздрогнула  от ужасной мысли, внезапно промелькнувшей в ее сознании.
         
      -А это кто? – украдкой указала мадам на президента.
         
      -Разве вы не знаете? – удивилась Фук. - Это господин Ким Иршань, президент известной тайваньской фирмы по производству канцтоваров.
         
      Лицо Жерара, прислушивавшегося к разговору женщин,  побагровело. Он резко повернулся к Луи.
         
      -Не кажется ли вам, мсье, что 25 лет безупречной работы в министерстве дают вам право на заслуженный отдых? - ледяным голосом проговорил он. – Немедленно уберите китайца и его компанию. Поручите вновь выстроить Почетный караул и позаботьтесь о прессе.
         
А в это время перед зданием аэровокзала что-то оживленно обсуждала группа китайцев, столь бесцеремонно изгнанная с места встречи президента. Из светло-серого автомобиля, стоящего неподалеку, на них украдкой поглядывают два господина в надвинутых  на глаза черных шляпах. К машине быстрым шагом подошли еще двое. Тот, что помоложе, резко открыл заднюю дверцу и пропустил вперед того, что постарше.
       
      -Ну, Жан, наконец-то приплыла крупная рыбка по кличке Банкир. Один из главарей китайской наркомафии, - радостно сообщил старший сидящему за рулем.
         
      -А как вы его вычислили, комиссар? -  удивился Жан.
         
      -Исключительно интуицией сыщика, - самодовольно потер руки комиссар. - Мы, конечно, предполагали, что Банкир прибудет этим рейсом в сопровождении солидной охраны и что у него будет гонконгский или тайваньский паспорт. Но он уже не первый раз в Европе, а у Интерпола нет даже его фотографии. Изобретательности Банкира по части проскальзывания через сети полиции нет предела. Вы не представляете, какой фортель он сейчас выкинул в аэропорту! Выдал себя за президента какой-то азиатской страны. Конечно, он, наконец-то, «засветился». Там были фоторепортеры. Но у него не было другого выхода. Его, видимо, предупредили подбежавшие к трапу китайцы, и он захотел улизнуть сопровождаемый почетным эскортом. Банкира разоблачили по чистой случайности.
       
       Посмотрев в окно, комиссар увидел китайцев, по-прежнему что-то оживленно обсуждающих, то и дело тревожно поглядывающих в сторону аэровокзала.
         
      -А-а, это те самые китайцы, что встречали Банкира, - радостно потирая руки воскликнул комиссар. – Бертран, ты у нас специалист по китайцам. Узнал кого-то из них?
       
     -Тот, что в центре, полный, в черном пальто – Линцзян. Владелец четырех магазинов, торгующих канцтоварами. Насколько я знаю, он ни в чем криминальном замечен не был, - не очень уверенно произнес Бертран.
       
     -Посмотрим, посмотрим. У меня теперь на этот счет большие сомнения.  А вот и Банкир со своей свитой. Смотрите, направляется к толстяку. Точно. Ну, теперь и этот толстяк засветился. У нас будут фотографии и видеопленка их встречи, уж я позаботился.
      
     Ким Иршань подошел к Линцзяну и пожал ему руку, нервно посматривая по сторонам.
      
     -Очень рад тебя видеть, - расплылся в добродушной улыбке Линцзян. – Надеюсь, все обошлось?
      
     -Ох, лучше не спрашивай, - досадливо поморщился Ким Иршань. – Я должен уехать отсюда как можно быстрее.
      
     -Понимаю. Но ты не волнуйся, все будет в порядке. – успокоил его Линцзян. – Кого ты берешь с собой?
      
     -Со мной поедут Ван и Фук.
      
     -Хорошо. Твоих людей отвезут в отель на микроавтобусе. А с вами поедут пятеро моих парней. Каждый из них стоит десяти. Обещаю, что больше ничего неприятного с тобой не произойдет. Надеюсь,  вечером ты будешь у нас? Сестра ждет тебя.

     -Да, конечно. Я заеду ненадолго.
 
     Попрощавшись, Иршань, Ван, Фук и двое парней Линцзяна сели в машину, еще трое - в другую. Машины резко сорвались с места, быстро набирая скорость. Машина комиссара устремилась следом.

     -Жан, постарайся не привлекать внимания китайцев. Скоро к нам присоединятся еще две машины, так что мы поведем их по очереди. Думаю, он сразу же поедет к своим подельникам. Будем брать их там. И включи-ка радио. Люблю погоню под музыку, - азартно потер руки комиссар.
 
     -Хорошо, шеф, - с удовольствием поддержал его Жан и включил радио.

     После нескольких фраз диктора зазвучала музыка - динамичная, импульсивная, гармонично вписавшаяся в ритм и атмосферу погони.

     «Без запретов и следов, об асфальт сжигая шины,
     Из кошмара городов рвутся за город машины».
     -Может переключить, комиссар? – спросил Жан, не отрывая взгляда от преследуемых машин. – По-моему, это что-то на русском…
 
     -Нет-нет, - поспешно возразил тот, напряженно вглядываясь вдаль. - Это поет очень известная киноактриса, Марина Влади, русская по происхождению. Изумительной красоты женщина. Я даже был влюблен в нее в молодости. Заочно, конечно.

     «И не видно полотна – лимузины, лимузины.
     Среди них, как два пятна, две красивые машины».

     -А о чем поется в этой песне, - поинтересовался Жан.

     -Неужели ты не чувствуешь? Ну, конечно, про сыщиков и про погоню, - уверенно ответил комиссар.

     Машины преследуемых резво и умело лавировали в веренице спешащих авто, но и Жан вел свою, не отставая, точно соблюдая необходимую дистанцию. Ким Иршань, убаюканный плавным покачиванием лимузина, задремал. Сидевший за рулем, покосившись на него, улыбнулся и надел наушники. Вскоре сидевшие во второй машине китайцы заметили преследование. Один из них достал переговорное устройство.

     -За нами увязались какие-то подозрительные типы, - предупредил он. – Мы их задержим и скоро догоним вас.

     Водитель резко сбросил скорость, и машина комиссара вынуждена была следовать за ними почти вплотную. Китайцы с издевкой поглядывали на них из окна своей машины.
«Это скопище машин на тебя таит обиду.
Светло-серый лимузин не теряй ее из виду…», - тревожно предупреждала певица комиссара.
          
    - Жан, ну их к черту, обходи, едем за первой машиной, - возбужденно прокричал комиссар.

    -Не могу, - проворчал Жан, – они перекрывают мне дорогу.

    «…И врубив седьмую скорость.
    Светло-серый лимузин позабыл нажать на тормоз». – Еще раз предупредила певица.

    Жан совершил несколько рискованных маневров и, не рассчитав, столкнулся с «Мерседесом». Завизжали тормоза, мотор машины комиссара безнадежно заглох. Китайцы вскоре скрылись за поворотом. Полицейские выскочили из машины.

    -Бонжур, мсье, - вежливо поприветствовал комиссар грозно надвигавшегося на него тучного мужчину из покореженного «Мерседеса», - я комиссар полиции Патрик Лефлер. Объясняться с вами будет мой помошник.

    Лефлер бросился останавливать проезжающие мимо машины. Наконец, одна из них резко затормозила, лишь чудом не задев комиссара. Сидящая за рулем дама возмущенно повертела пальцем у виска.

    -Бонжур, мадам. Я комиссар полиции Патрик Лефлер. Прошу оказать содействие в поимке особо опасных преступников. Жан, быстро за руль. Подвиньтесь, мадам.

    -А что случилось? – возмущенно спросила молодая дама.

    -Ничего особенного, мадам. Мы преследуем главаря наркомафии и его банду. – С нетерпением перебил ее Лефлер, подталкивая Жана.

    -Как интересно, - с восторгом произнесла она и глаза ее зажглись азартом погони. –Только за рулем буду я. Не думаю, что ваш полицейский справится лучше.
Комиссар с досадой махнул рукой, и полицейские устремились в машину. Лефлер сел на переднее сиденье.

    -Быстрее,мадам. Полицию я беру на себя.

    Женщина действительно показала себя первоклассным водителем. Комиссар невольно вздрагивал от неожиданных и очень опасных ситуаций. В один из таких моментов ему даже показалось, что столкновения со встречным грузовиком не избежать. Лефлер зажмурил глаза и инстинктивно хотел вцепиться в плечо дамы, но машину резко качнуло, и он промахнулся.

    -Уберите руки, мсье, - зло прокричала она и, выправив машину, влепила ему звонкую пощечину.

    -Извините, мадам, - сконфуженно пролепетал он.

    А машина Иршаня, тем временем, уже остановилась в тихом переулке у подъезда дома с множеством табличек на стене у входной двери. Президент быстро отыскал нужную и направился в парадную. За ним последовали Ван, Фук и один из парней Линцзяна. В холле третьего этажа Иршань ненадолго задумался.

    -Кажется, сюда, - вспомнил он, - третья дверь по левой стороне.

    Иршань решительно открыл дверь и очутился в просторном, с почему-то плотно зашторенными окнами, кабинете. Навстречу вошедшим из-за  стола поспешно поднялся грузный мужчина и быстрым шагом направился к Иршаню.

    -Ну, наконец-то, - радостно проворковал он. - Что случилось? Я уже начал волноваться.

    -Ничего особенного. В аэропорту произошло одно недоразумение …

    -С полицией?

    -Можно так сказать. Но мы все уладили, - поспешно заверил Ким.

    -От этих копов скоро совсем житья не будет. – Мужчина подошел к Иршаню, радушно пожал ему руку и небрежно кивнул остальным. – Именно таким я вас и представлял. Луи, называйте меня просто по имени. Садитесь, пожалуйста. Можете смело говорить при нем, - небрежно кивнул Луи в сторону сидящего в углу мрачного вида верзилу, - это мой человек.
Утомленные долгой дорогой, гости с удовольствием уселись на предложенные радушным хозяином удобные кресла.
 
    Человек Линцзяна  подозрительно покосился на верзилу и шепотом попросил Кима ненадолго отлучиться. На улице он быстрым шагом направился к поджидавшей машине, быстро переговорил с сидевшим за рулем китайцем и также поспешно вернулся в офис. Китаец что-то сказал в переговорное устройство, вышел из машины и направился в кафе напротив.

     -Ким Иршань, президент тайбэйской фирмы «Ци», - солидно представился Ким.

     -Понимаю, – почему-то иронически рассмеялся Луи.

     В кабинет вернулся отлучавшийся китаец и сел рядом с верзилой.

     -А вы, как я понимаю, директор агентства, - сухо поинтересовался Иршань, которому иронический смех директора явно не понравился.

     -Да, можно так сказать, - снова странно рассмеялся Луи.

     -А это ваш режиссер? – Ким оценивающе посмотрел на верзилу.

     -Да, и очень неплохой. Должен заметить, что вы очень остроумный человек. Мы французы, тоже любим юмор. Ну, а теперь к делу. Вы привезли товар?

     -Конечно. И превосходного качества. Уверен, что очень скоро он будет пользоваться большим спросом, - уверенно произнес Иршань и кивнул Вану.

     Ван протянул директору кейс. Тот нетерпеливо открыл его и некоторое время смотрел на содержимое недоуменным взглядом. В кейсе плотными рядами лежали прозрачные коробочки с ручками и карандашами.

     -Превосходно, прекрасная идея! С подобным решением я столкнулся впервые, - восхищенно произнес Луи. – А как вы решили проблему начинки ручек и карандашей?

     -В их конструкциях немало новых конструктивных решений. Наши изделия абсолютно надежны, к тому же   пользоваться ими очень удобно. Мне удалось подобрать группу прекрасных инженеров.

     -Отлично. Теперь и я убедился, что вас не зря в нашем бизнесе считают самым оригинально мыслящим человеком.

     -Думаю, вы несколько преувеличиваете, - поскромничал Иршань.

     -Хорошо, хорошо, пусть так, - согласился директор и уже серьезным тоном продолжил. Прежде, чем говорить о сегодняшнем деле, я должен вернуть долг за предыдущее.
Луи достал из ящика стола полиэтиленовый пакет и стал выкладывать пачки долларовых банкнот, внимательно наблюдая за реакцией партнера.

     -Вот, здесь ровно 50 000 тысяч долларов. Можете не пересчитывать. Все точно.

     -Что это значит? – возмутился Ким.

     -Извините, но именно эту сумму назвал ваш курьер.

     Внезапно дверь офиса резко распахнулась и в кабинет ворвались восемь разъяренных мужчин с пистолетами в руках. Двое из них тут же вышли, плотно прикрыв за собой дверь.

     -Встать, руки за голову, лицом к стене, - истошно прокричал самый старший из них седовласый мужчина средних лет.

     Он подбежал к директору и приставил пистолет к его затылку.

     -Ну что, Луи, убедился, что мы не шутили? Говори быстро, где Банкир? Отвечай, или я размозжу твой череп, ублюдок, - пригрозил «старший».
 
     Директор глазами указал на Кима. А в это время сидевший в кафе человек Линцзяна напряженно вглядывался в двери подъезда. Но вот он вскочил и выбежал на улицу. К подъезду подъехала отставшая машина с парнями Линцзяна. Тот, что был в кафе, подбежал к ним и все четверо бросились в подъезд. Один из них, выйдя из лифта, мгновенно преобразился. Лицо его приняло глуповатое выражение, голова подергивалась и он, явно с усилием передвигаясь, заковылял по коридору. Стоявшие у дверей офиса подозрительно покосились на него, но тут же успокоились, с сожалением поглядывая на приближавшегося к ним калеку. Поравнявшись с ними «калека» пружинисто выпрямился и нанес два неуловимых удара охранявшим, аккуратно уложив их на пол.

      А в офисе «старший» водил дулом пистолета под носом Ким Иршаня.

     -Ну что, Банкир, решил, что можешь безнаказанно проворачивать свои делишки на нашей территории и сбывать свой товар нашим постоянным клиентам? Отвечай!

     -Я не совершал ничего противозаконного, -- с трудом пролепетал побледневший Ким.

     -Что?! Да ты еще и остряк! – возмутился «старший».

     Человек Линцзяна незаметно поглядывал на парней «старшего». Внезапно, гортанно выкрикнув, он молниеносными ударами обезоружил двоих. В два прыжка он настиг «старшего», выхватил у него пистолет и приставил его к виску главаря. В этот момент двери офиса с треском распахнулись и в комнату ворвались парни Линцзяна. Схватка была короткой, но зрелищной. И вот уже люди «старшего», включая его самого, уложены в ряд на ковровой дорожке лицом в пол с ладонями на затылке.

     А в это время с двух сторон улочки к подъезду здания подъехали четыре машины, из которых выбегали полицейские с автоматами и люди в штатском. Полицейские устремились вверх по лестнице, а комиссар с тремя в штатском вошли в лифт. И вот полицейские во главе с Лефлером с шумом ворвались в офис.

    -Я комиссар полиции Патрик Лефлер. Лежащим оставаться на местах, остальные лицом к стене, руки за голову. Ба! Знакомые все лица! Луи! – радостно произнес комиссар под щелканье наручников. – Банкир! - еще больше обрадовался Лефлер, похлопывая растерянного Иршаня по плечу. – Седой! – восторженно продолжил Патрик, увидев «старшего». – Здесь оказывается и конкурирующая банда. Сейчас сюда подъедет достаточно транспорта. Всех доставим с комфортом. А вам, Луи, Банкир и Седой, как главарям банд, будут оказаны особые почести. Вы поедете в персональных машинах!

     Небольшой кабинет в полицейском участке. За столом комиссар. Напротив Ким Иршань. Он щурится от яркого света настольной лампы, направленной отражателем в его лицо. Дрожащей рукой он периодически вытирает платком пот со лба. Сидящий с торца стола Жан, внимательно наблюдает за ним.

     -Ну что, Банкир, отбанковался? – язвительно спросил Лефлер.

     -Я не банкир, я тайваньский бизнесмен, - устало возразил Ким.

     -Ладно, ладно, формальности потом, - покровительственным тоном перебил его комиссар. – Пока я просто хочу полюбоваться на тебя. Я ведь столько времени искал этой встречи с тобой. Сейчас мы будем вести с тобой, так сказать, неформальную беседу. Посмотри на него внимательно, Жан. Внешне вполне добропорядочный господин. Он даже похож на аккуратного служащего какого-нибудь банка. Наверное, любит животных, - мечтательно протянул комиссар.

     -Совершенно верно, дома у меня кот редкой китайской породы. Я его обожаю. Он такой ласковый, умный, внимательный, - первый раз охотно согласился Ким.
-Вот видишь, что я говорил, - обрадовался Лефлер, обращаясь к Жану. – Наверняка он прекрасный семьянин. У него, наверное, четверо детей, которых он любит и обожает, дает прекрасное воспитание и образование.

    -У меня нет детей, - с сожалением произнес Иршань. – Я никогда не был женат…

    -Ну, в обычном смысле может быть и нет, - неохотно согласился Патрик, - зато у тебя, как у крестного отца китайской мафии, есть немало детишек иного рода…

    -Я протестую, - возмутился Иршань, - срочно вызовите сюда моего адвоката. Вы ответите за это беззаконие!

    -Отвечу, отвечу, но прежде засажу тебя за решетку, и надолго.

    Неожиданно зазвонил телефон. Жан поднял трубку и тут же передал ее комиссару, выразительно посмотрев в потолок.

   -Комиссар Лефлер у аппарата.

   -А, Патрик! – нежно прожурчал в трубке отеческий голос. – Ну, как там твои дела?

   -Все прошло нормально, - бодро ответил Лефлер, - взяты с поличным Банкир, Луи и Седой. Изъяты большая партия наркотиков и крупная сумма в валюте наличными.

   -Поздравляю, Патрик. Мне доложили, что операция прошла очень успешно и ты вел себя геройски.

   -Все как обычно, - будничным тоном произнес Патрик.

   -Хорошо, хорошо. Только не зазнавайся. А как с точки зрения права? У них ведь обычно первоклассные адвокаты.

   -Комар носа не подточит! На это раз никто от правосудия не улизнет.

   -Ну что ж, готовься к награждению. Удачи.

   Комиссар положил трубку и с большим усердием продолжил: Вот, Жан, полюбуйся – внешне порядочный человек, респектабельный, состоятельный…, - комиссар сделал паузу, затем вдруг подскочил на стуле и резко выпалил, - а нажил он состояние на преступном бизнесе!

    -Вы заблуждаетесь. Я всю свою жизнь честно работал, - возмутился Ким, - я всего себя отдавал работе.

    -Не сомневаюсь, - охотно поддакнул Лефлер.

    -Я создал прекрасную фирму, обеспечил сотни людей работой.

    -Согласен, - подтвердил Патрик, став похожим на охотника, искусно заманивающего зверя в ловушку.

    -Я добился того, что изделия моей фирмы удовлетворяют самым высоким требованиям и вполне конкурентно способны на мировом рынке.

    -И это верно, - согласился комиссар, снова резко подскочил и, стараясь ошарашить допрашиваемого, выпалил, - а сколько людей потеряли здоровье из-за ваших «изделий»?

    -Это клевета, - возмутился Ким. Наша продукция абсолютно безопасна для здоровья, ведь она, большей частью предназначена для молодежи – школьников, студентов.
   
    -Посмотри на него, Жан, - изумился Лефлер, - какой цинизм!

    -Не понимаю, о чем вы, - удивился Иршань, - единственная опасность в наших изделиях может заключаться только в пасте, но ее мы изготавливаем сами. У нас превосходная лаборатория.

    -Так, так, – обрадовался Лефлер. – продолжайте. Паста – это что-то новенькое. Я считал, что большую опасность представляют порошки.

    -Действительно, - согласился Ким, - для изготовления пасты мы применяем порошки, но они абсолютно безопасны для здоровья и имеют сертификаты качества.

    -Хорошо, хорошо, - одобрительно закивал Лефлер, - надеюсь, вы понимаете, что чистосердечное признание не только смягчит вашу вину перед законом, но и облегчит вашу душу.

    -Мне нечего скрывать, кроме технических секретов фирмы.

    -Ну, техника нас тоже интересует. Все-таки трудно быть откровенным до конца, - посетовал комиссар Жану. – А основу порошка составляет героин?

    -Что? – возмущенно прокричал Ким.

    -А-а-а, - догадался Лефлер, - какие-то новые вещества?

    -Да, конечно, для изготовления пасты мы применяем новые в этой технологии вещества, но это секрет нашей фирмы.

    -Но это, конечно же, новые наркотические вещества?

    -Ничего подобного, - возмущенно возразил Иршань.

    -Так, - обиделся Лефлер и показал рукой на лежащий на столе кейс, - может быть, вы будете утверждать, что в этих ручках и карандашах нет наркотиков?

    -Разумеется, - уверенно произнес Иршань.

    -Ну, хватит, - завопил комиссар, - я не позволю издеваться над собой. Жан, пригласите кинолога с собакой.
Жан вышел из кабинета  и вскоре вернулся с кинологом, ведущим на поводке мохнатого черного пса.

    -Прошу вас, - обратился к нему комиссар, - проверьте кейс на наличие в нем наркотических веществ.
Кинолог поднес кейс к носу пса, тот обнюхал его со всех сторон и отвернулся.

    -Еще, еще раз, - заволновался Лефлер.

    Кинолог повторил приказание собаке. Пес уже менее усердно обнюхал кейс и вновь отвернулся. В третьей попытке он лишь лениво тявкнул на Кима.

    -Так, - задумчиво сказал Лефлер, - собака признала хозяина кейса, тем самым косвенно подтвердила наличие в нем наркотиков.

    -Возмутительно, - прохрипел Иршан, нервно расстегнув ворот рубашки.

    -Вы свободны, - кивнул Патрик кинологу. – А теперь, Жан, проведем опознание. Подсади-ка рядом с ним три-четыре человека.

     Жан вышел из кабинета. Лефлер, о чем-то размышляя, внимательно разглядывал Кима, нервно постукивая пальцами по столу. Вошел Жан в сопровождении двух белокурых парней, одетых одинаково и похожих друг на друга как две капли воды. Было понятно, что это близнецы.

     -А что, больше никого не нашел? – недовольно пробурчал комиссар. – Ладно, посади их по обе стороны от Банкира и пригласи-ка Салфетку, э-э-э, я хотел сказать мадам Лоран.

     В комнату развязной походкой вошла ярко накрашенная девица, одежда и манеры держаться которой прозрачно намекали на ее нетяжелую профессию.

    -Мадам Лоран, - начал было комиссар.

    -Мадмуазель, - презрительно протянула она, - если уж ты хочешь обращаться ко мне официально.

    -Попрошу обращаться ко мне на вы и точно отвечать на мои вопросы. Не забывайте, где вы находитесь. Итак, в своих показаниях вы утверждали, что имели связь с человеком по кличке Банкир. Вы также сказали, что это был солидный китаец, - Лефлер подозрительно посмотрел на Кима, -  среднего возраста. Так?

    -Ну, да, - нехотя подтвердила Лоран.

    -Хорошо. Теперь внимательно посмотрите на этих людей. Кто из них тот китаец?

    -Его здесь нет, - уверенно произнесла Лоран.

    -Как нет? Посмотрите внимательнее.

    -Ох уж эти полицейские, - презрительно процедила Лоран. – Ну, что, эти двое вряд ли китайцы. А это, ну какой он Банкир. Неужели вы не видите? Тот был настоящий мужчина, - с восхищением проговорила она и подошла к Иршаню. – А этот, наверное, и женщин-то боится.

    Лоран резко нагнулась к Киму и распахнула перед его носом кофточку, обнажив пышную грудь. Близнецы дружно подались вперед, а китаец в страхе отпрянул к стене. Лоран торжествующе обернулась к комиссару и с издевкой усмехнулась.

    -Довольно, приведите себя в порядок, - с досадой в голосе произнес Лефлер, - можете идти.

    Лоран окинула его презрительным взглядом и характерной походкой направилась прочь.

    -Вы тоже свободны, - задумчиво произнес комиссар, провожая унылым взглядом близнецов.

    Чувствовалось, что он тянет время, о чем-то мучительно размышляя.

    -Жан, пригласите студента, - наконец проговорил он.

    В комнату вошел небрежно одетый молодой человек, давно нечесаный и небритый.

    -Он? – коротко спросил Лефлер.

    -Нет. – твердо ответил студент.

    -Свободен, - сквозь зубы процедил комиссар.
   
    С улицы послышались нестройные крики. Комиссар подошел к окну. У проезжей части дороги что-то скандировала группа молодых китайцев. Один из них держал в руках плакат, на котором крупными буквами было написано «Свободу узнику совести Ким Иршаню». К группе парней подъехало три машины, из которой вышли тоже китайцы. В одном из них Лефлер узнал Линцзяна.

    -Совсем обнаглела мафия, - неуверенно произнес он.

    -Я требую, чтобы мне объяснили, в чем меня обвиняют! – решительно произнес пришедший в себя Ким.

    Комиссар, находясь в состоянии глубокой задумчивости, словно не замечал присутствия подозреваемого. На столе резко зазвонил телефон.

   -Комиссар Лефлер у аппарата.

   -Вы что, комиссар, с ума сошли, - в трубке звучал до боли знакомый комиссару голос. На этот раз, к несчастью, напрочь лишенный отеческой теплоты. – На каком основании вы арестовали известного тайваньского бизнесмена по имени Ким Иршань?

   -Но…

   -Никаких «но». Дело принимает дурной оборот. Порядочного человека сначала встречают с высокими почестями в Орли, а затем бросают за решетку. Эти олухи из МИДа, выкрутятся, как всегда. Виноватой окажется полиция. Деловой мир взбудоражен. На моем столе телеграммы из Тайбэя, Гонконга, Москвы, Лондона, Амстердама. Нас уже обвиняют в расизме. Вы понимаете, чем это пахнет? Немедленно освободите арестованного по вашей вине бизнесмена и не забудьте извиниться. Об остальном позже.

     В кабинете зазвучали частые гудки. Лефлер замер с чуть отведенной от уха трубкой в руке.

    -Надеюсь речь шла обо мне? – догадался Иршань.

    -Да, - растерянно промямлил Лефлер.

Ким Иршань уже на улице. Со всех сторон к нему тянутся руки китайцев, с радостью приветствующих освобожденного президента. Тот смущен и растерян. К Киму с трудом протиснулся ЛинЦзян. Друзья обнялись, словно встретились после долгой разлуки.
-Надеюсь, теперь ты поедешь к нам? – добродушно улыбнулся ЛинЦзян.
-Нет, я и так уже опоздал на три часа.
-Хорошо, как скажешь. Я все выяснил. Вы вошли не в тот офис. Рекламное агентство находится в другом крыле здания. Выйдя из лифта, вам надо было повернуть направо.   
Попрощавшись, Ким Иршань, Ван и Фук сели в поданный «Шевроле» и под аплодисменты провожающих тронулись в путь. И  вот они снова на знакомой улочке, у знакомого подъезда. Из кафе, что напротив, прильнув к окну на них таращится смуглый официант, держащий в руке полный поднос. Встретившись взглядом с Ким Иршанем, официант в страхе отскочил от окна.
-Что делают большие деньги! Через три часа уже на свободе, - стуча зубами прошептал официант. – Теперь еще чего доброго уберут, как свидетеля.
Через улицу донесся звук разбитой посуды. Ким Иршань и его спутники быстро скрылись в подъезде.
Выйдя из лифта, Ким увидел знакомый коридор и от неприятных воспоминаний поежился. На этот раз он решительно повернул направо. В глубине коридора оживленно беседовали два господина.
-Ваша необязательность меня поражает, - раздраженно выговаривал солидный господин молодому человеку, стоявшему перед ним с растерянным видом. – Этот сценарий вы обещали принести утром.
-Простите, мсье Тротье. – виновато оправдывался молодой человек. – Утром я еще раз просмотрел сценарий и решил несколько изменить концовку.
-Это вас не оправдывает. Хорошо, я возьму ваш сценарий только потому, что пока еще считаю вас способным сценаристом. Но учтите, в последний раз…
-Этого больше не повторится, мсье Тротье.    
-О. Ко мне пришли. Ну, идите же, идите, - Тротье, выпроводив сценариста, пошел навстречу Ким Иршаню и его спутникам.
-А мы, признаться, вас заждались, - радушно улыбнулся Тротье. - Я вас сразу узнал. Как долетели?
Ким подозрительно покосился на него, - простите…
-Ришар Тротье, директор Рекламного агентства «Сириус». А вы, если не ошибаюсь, мсье Ким Иршань, президент фирмы «Ци».
-Верно, - облегченно вздохнул Ким Иршань, пожимая протянутую руку. – Прежде всего, прошу простить меня за опоздание.
-Ничего страшного, - успокоил его Тротье. – Это даже хорошо, что вы опоздали. Здесь в одном из офисов произошла детективная история. Мафиозные разборки. Говорят, что арестовали одного из главарей наркомафии и чуть не два десятка бандитов. И это в центре Парижа! Кельнер из кафе напротив видел этого «крестного отца». Говорит такой респектабельный человек, никогда бы не заподозрил в нем мафиози.
От вновь нахлынувших горьких воспоминаний Ким болезненно поморщился и с подозрением покосился на Тротье. Убедившись, что тот ни о чем не догадывается, поспешил сменить тему разговора.
-Признаться, мы очень спешим…
-Да-да, конечно, - Тротье широко распахнул дверь своего офиса, - прошу вас.
Ким и его спутники вошли в офис и очутились в просторной светлой комнате. Тротье усадил гостей в удобные мягкие кресла и сел напротив.
-Кофе, напитки? – любезно предложил он.
-Нет, благодарю вас, - вежливо отказался Ким. – Давайте сразу приступим к делу.
-Хорошо, - охотно согласился Тротье.
-Я очень внимательно, можно сказать щепетильно, отношусь к рекламе нашей продукции, - начал без предисловий Иршань. – Я получил хорошие отзывы о вашем молодом агентстве и потому обратился именно к вам, мсье Тротье.
-Благодарю вас, мсье Ким Иршань, - улыбнулся Ришар. – Наши рекламные ролики действительно пользуются популярностью на телевидении. Как вам понравились переданные вам варианты сценариев?
-Вынужден огорчить вас, мсье Тротье, - сухо произнес Ким, -но ни один из них меня не устраивает.
-Почему, - поморщился Тротье.
-Дело в том, что я долго и тщательно готовился к вхождению в европейский рынок и поэтому очень щепетильно отношусь к своему первому рекламному ролику на этом рынке. Он должен быть свеж, оригинален и не похож ни на какой другой в сфере нашего бизнеса. Мне бы хотелось, чтобы он содержал элементы романтики и нашей национальной культуры.
-Я, кажется, знаю, что вам нужно, - живо встрепенулся Ришар. – Мне только что принес сценарий один молодой, очень талантливый сценарист.  Думаю, он вам понравится.
Тротье протянул Иршаню папку, только что полученную от сценариста.
-Признаюсь, я еще не прочел этот сценарий, но с его содержанием в общих чертах знаком. Взгляните, пожалуйста.
Ким неспешно открыл папку, извлек из нее несколько листов и стал читать вслух: «Привет, Лили! Извини, что давно не писал тебе. Был очень занят. Я тебя по-прежнему люблю и с нетерпением жду встречи. Дела мои плохи. В «Сириусе» не прошел уже пятый мой сценарий. Этот пройдоха Тротье, старый развратник, помешан на сексе…»
Лицо внимательно слушавшего Тротье вытянулось от изумления. Ким, покосившись на него, продолжил: «А мои сценарии навеяны романтикой прошлого, чисты и свежи, проникнуты духом романтической любви и увлекательных приключений первооткрывателей средневековья. Думаю, это правильно. Люди уже устали от наводнивших телеэкраны сексуальных сцен и всевозможных пакостей».
-Позвольте, - встрепенулся Ришар и выхватил папку из рук Иршаня. Быстро пролистав все страницы, он оставил себе первые две, а все остальное вернул Киму. – Очень остроумный молодой человек. Мыслит нестандартно, его работы всегда содержат оригинальные решения поставленных задач.
На этот раз Ким Иршань быстро пробежал глазами текст сценария и облегченно вздохнул. – Это именно то, что мне хотелось. Приступайте к работе. Сколько времени вам понадобится для съемок?
-Съемочный процесс у нас хорошо отлажен. Я, правда, еще не знаком с деталями сценария, но, думаю, мы сможем снять его за несколько дней.
-Вы можете уже сегодня вечером высказать свои соображения по этому поводу?
-В котором часу?
-Ну, скажем, в девять.
-Хорошо, - с удовлетворением ответил Тротье.
-Хочу сразу сказать, что если ролик нам понравится, мы переведем вашему агентству дополнительную сумму. И, кстати, выпишите, пожалуйста, завтра аванс вашему сценаристу.
-Непременно, - радостно потер руки Ришар. – А сейчас кофе, коньяк, напитки?
-Нет, нет, – решительно отказался Ким, - я и так совершенно выбился из графика.
-Я провожу вас, - любезно предложил Тротье.
Все вышли в коридор и чуть не столкнулись с запыхавшимся сценаристом.
-Извините, мсье Тротье, не могли бы вы на секунду вернуть  мою папку?
-Вы, наверное, хотите сказать, что вам нужны две страницы ее содержимого, - лукаво улыбнулся Тротье, вынул из кармана злополучные листы и протянул их сценаристу. – Вот, пожалуйста. Кстати, хочу вас обрадовать, с сегодняшнего дня вы зачислены в штат агентства. Задержитесь на минуту. Всего доброго, господа.
Уютный номер парижского отеля. В мягких креслах у журнального столика под зеленым абажуром Ким Иршань и Ван. Президент внимательно просматривает деловые бумаги.
-Ван, как вы рассматриваете все происшедшее с нами сегодня? – как бы между прочим спросил Иршань.
-Что вы имеете в виду? – вежливо поинтересовался Ван.
-Эти нелепые случаи … - неохотно пояснил Ким.
-Именно как нелепые случаи и невероятные совпадения, - тактично ответил Ван. – По теории вероятности ничего подобного с нами не должно произойти, по крайней мере, сто лет.
-А как на ваш взгляд, это может иметь неблагоприятные последствия для репутации нашей фирмы, - продолжал допытываться Иршань, не отрываясь от бумаг.
-Исключено. Напротив, именно благодаря происшедшему о нас узнает, возможно, вся Франция. И я уверен, симпатии французов будут на вашей стороне.
-Действительно, может все это не так уж и плохо для нас, - задумчиво произнес Ким Иршань. – А теперь о деле. Полчаса назад я разговаривал с Тротье по телефону. Мне понравилось его предложение снимать рекламный ролик в Ялте. В этом городе находится одна из старейших киностудий мира. Студия имеет необходимые для наших съемок парусники. К тому же съемки там обойдутся значительно дешевле. Кроме того, в окрестностях города изумительные по красоте горные ландшафты. Представитель агентства вылетает туда завтра, а съемочная группа послезавтра. Съемочный процесс, по словам Тротье, займет не более четырех дней. Мне понравилась его оперативность.
Ким Иршань наполнил стаканы апельсиновым соком, и, сделав несколько глотков, продолжил.
-Все это хорошо. Вместе с тем, наши сегодняшние неприятности побудили меня принять следующее решение, - веско проговорил он. – Во избежание еще каких-либо непредвиденных ситуаций я должен лично проконтролировать весь ход съемок. Послезавтра я вылетаю в Ялту вместе с киногруппой.
-Это целесообразно? – с оттенком неодобрения спросил Ван.
-Уверен, да. К тому же мы сможем на месте познакомиться с особенностями перспективного для нашей фирмы рынка.
-Кого вы намерены взять с собой?
-Со мной поедут Фук, два наших эксперта и мой телохранитель.
-А я? – забеспокоился Ван.
-Вы поедете завтра с представителем Тротье и примете непосредственное участие во всех организационных вопросах.
-Хорошо, - согласно кивнул головой Ван.
 
          И опять салон авиалайнера. Среди пассажиров выделяется колоритная фигура Селима в восточном одеянии. Он, с видом скучающего человека, перебирает костяшки четок. Ленивым движением Селим поднял над головой руку и дважды щелкнул пальцами.
           -Я здесь, мой господин, - выскочил из-за его спины Ахмед.
           -Что пишут о моем визите французские газеты? – позевывая спросил Селим.
           -Визит широко освещен во французской прессе, - вкрадчивым голосом начал Ахмед. – Газеты наперебой отмечают ваши превосходные манеры, прекрасное образование, мудрость и прозорливость, скромность и многие другие достоинства, которыми так щедро одарил вас Аллах. Президента молодого, но уже процветающего под мудрым руководством государства Китаран, газетчики считают одним из самых ярких представителей нового политического мышления…
           -Ахмед, - нетерпеливо перебил Селим, - тебе не кажется, что с годами ты глупеешь? У меня создается впечатление, что мой первый советник уже не в состоянии выполнить простейшее поручение – сделать квалифицированный анализ газетных статей.
          Ахмед побледнел, его лицо приняло глуповато-подобострастное выражение.
          -Немало сказано и о том, что парижанки в восторге от вашего обаяния, остроумия, -
еще более вкрадчиво, но более робко продолжил Ахмед, - вы покорили их…
          -Довольно, прочти заголовки статей.
          Ахмед поспешно достал газеты, судорожным движением развернул их и поникшим голосом стал читать подчеркнутые заголовки: «К визиту президента Селима Максуда в Париж», «Селим Максуд – первый президент нового государства Китаран»…
          -Читай дальше.
          -«Скандал в Орли», «Как президент Максуд стал трижды свободным», - упавшим голосом продолжал Ахмед. – «Селим и Мими», «Виражи над Парижем»…
         -Превосходно, - мечтательно произнес Селим. – Все-таки как они скучно живут, эти европейцы. Я бы предпочел быть пастухом в Китаране, чем президентом Франции, или премьером Великобритании. Кстати, ты узнал, с кем меня спутали в Орли.
         -Да, мой господин. С каким-то китайским бизнесменом.
         -Возмутительно. Неужели я похож на китайца?
         -Что вы хотите от европейцев? Они не способны отличить грациозного леопарда от бегемота! – снисходительно улыбнулся Ахмед.
        -Ты прав, - согласился Селим. – К тому же я чувствую себя должником этого китайца.
        -Мой господин, я случайно узнал, что этот китаец летит в этом же самолете в Москву.
        -Неужели? – встрепенулся Селим. – Ахмед, придумай что-нибудь посмешнее.
        Ахмед ненадолго задумался, озабоченно сморщив лоб, затем хитро улыбнулся и склонился к уху Селима. Тот внимательно прислушивался к шепоту Ахмеда, изредка согласно кивая головой, вдруг громко расхохотался, возбужденно хлопнул в ладоши и сквозь смех произнес: Прекрасно. Честно говоря, мне порядком надоело, что меня, Селима Максуда, в скором будущем самого богатого человека планеты, встречают второстепенные лица. Если получится, как ты задумал – щедро награжу. Если нет – придется назначить тебя главным евнухом.
        -Я буду очень стараться, – заверил побледневший Ахмед.
        -Выйдешь первым, - напомнил, сквозь смех, Селим.
        Другой салон авиалайнера. В центре наш главный герой Ким Иршань. Он чем-то озабочен, выглядит менее уверенным, чем обычно.
Слева от него сидит Фук, справа – телохранитель.
        -Фук, - встрепенулся Ким Иршань, - я испытываю необычное волнение.
        -В чем причина вашего беспокойства? – удивилась Фук.
        -Я еще в молодости очень хотел побывать в России, - мечтательно произнес Ким Иршань, - после того, как прочел два замечательных романа Достоевского – «Идиот» и «Братья Карамазовы». Его герои открыли для меня новый, неповторимый мир. А русские мне показались загадочными, непредсказуемыми людьми. Я их даже немного побаиваюсь.
        -Ну что вы! Это добрые, отзывчивые люди. Я почти год прожила в Москве. Вот увидите, москвичи вам очень понравятся.
        Ким Иршань что-то невнятно пробурчал в ответ, с опаской поглядывая в иллюминатор.
        Аэропорт «Шереметьево-2». Площадка для приема особо важных государственных персон. И здесь представитель МИДа (российского, конечно), корреспонденты, оркестр и военные из роты Почетного караула. В центре группы чиновников МИДа высокий, представительный господин в темном костюме. По манере держаться, выправке, аккуратной короткой стрижке чувствуется, что этот господин в недалеком прошлом военный. Справа от него помощник, темноволосый человек интеллигентного вида в очках с золотой оправой, подчеркнуто вежливый и предупредительный. За ними – высокий, атлетически сложенный, строгий, ни на чем не останавливающий свой взгляд больше двух секунд человек.
         -Аркадий Михайлович, - обратился солидный господин к своему помощнику, - говорят, этот Селим Максуд отмочил какую-то хохму в Париже.
         -Я тоже слышал об этом, Валерий Васильевич, -  охотно подтвердил Аркадий Михайлович. – К сожалению, мне пока мало что известно. Знаю только, что он приказал трижды облететь Эйфелеву башню.
         -Ха-ха-ха, громко рассмеялся Валерий Васильевич. – Представляю… Мне эти азиатские штучки хорошо знакомы. Когда я служил в Египте… Но об этом потом. Самолет уже приземлился. Гриша, - обернулся он к стоящему сзади, - как там твои ребята?
         -Все на своих местах, Валерий Васильевич.
         -Аркадий Михайлович, скажи, будь любезен, - снова обратился к собеседнику Валерий Васильевич, - этот Селим действительно самый богатый человек в мире?
         -Потенциально, пожалуй, да, - подтвердил тот.
         -Эх, черт! Думаю, мы встречаем его довольно скромно. Вот с кем надо иметь дело. От Запада, откровенно говоря, толку ни хрена. Одни обещания. А вам не кажется, что наши ритуалы встреч нафталином пропахли? Встречаем дорогих гостей так же, как и двадцать лет назад.
         -Все наши встречи проводятся в полном соответствии с общепринятыми в цивилизованных странах нормами дипломатического этикета, - тактично возразил Аркадий Михайлович.
        -Ай, бросьте! Был я в этих цивилизованных странах. Вот недавно вернулся  из Голландии. Впрочем, об этом потом. Гриша, трап уже подали. Посматривай, - забеспокоился Валерий Васильевич. – Да, я бы дорогих гостей встречал по нашим, русским обычаям – с хлебом  с солью, который бы подавали наши девушки в национальных костюмах, с песнями под гармони и балалайки. А что? Совсем бы другая атмосфера складывалась – простая и душевная. Ну и, конечно, надо чтобы и обычаи другой страны соблюдались. Особенно, если это страна азиатская. Не зря говорят, Восток – дело тонкое. Честное слово, люблю азиатов.
        А вот уже и первые пассажиры появились на трапе самолета. Расталкивая всех, первым с трапа сошел Ахмед.
        -Добрый день, - сказал он, безошибочно определив главное лицо в группе встречающих. – Я советник президента республики Китаран генерала Селима Максуда.
        -Рады приветствовать на российской земле, - приветливо улыбнулся Валерий Васильевич. – Приятно удивлен, вы прекрасно говорите по-русски.
        -Спасибо. Я учился в Москве, в МГУ. Прошу простить меня, но я должен передать вам просьбу нашего президента.
        -Слушаю вас, - любезно произнес Валерий Васильевич.
        -Видите ли, нашему президенту было бы приятно, если бы его встретили по обычаям нашей страны.
       -С удовольствием, - согласился Валерий Васильевич, победно взглянув на своего недавнего оппонента. – Что мы должны сделать?
       -В Китаране при встрече президента происходит следующий ритуал. Президент на приветствия отвечает, что он не тот, за кого его принимают. Встречающие должны возражать, говорить, что они его сразу узнали и, несмотря ни на какие его уговоры, брать под руки и вести к месту встречи. Он даже может сопротивляться, кричать. В этом случаю его хлопают по плечу и другим местам. И так удерживают его до конца торжественной части встречи.
      -Понятно, - после некоторого раздумья согласился Валерий Васильевич, - сделаем.
      -Да, и члены его свиты тоже ведут себя так же. Их тоже надо сопровождать таким же образом, - уточнил Ахмед.
       -Сделаем, еще раз заверил Валерий Васильевич, - Гриша, подключи к этому делу своих ребят. Пусть помогут.
       -Не нравится мне все это, - проворчал Аркадий Михайлович.
       -А вот и он, - Ахмед незаметно указал на Ким Иршаня.
       -Добрый день, господин президент. Рады приветствовать вас на российской земле, - широко улыбаясь, протянул руки к гостю Валерий Васильевич.
       Ким Иршань от неожиданности вздрогнул и в страхе попятился назад.
       -Извините, но вы ошиблись…
       -Никак нет. Мы вас сразу узнали. Вы – генерал Селим Максуд,  президент дружественной нам республики Китаран.
       -Нет, нет. Вы ошиблись, уверяю вас. Меня зовут Ким Иршань. Я тайваньский бизнесмен, - еще больше испугался Ким и попытался обойти Валерия Васильевича, но тот ловко поймал его за руку.
       -Что вы делаете? – возмутилась Фук. - Я переводчица господина Ким Иршаня. Пожалуйста, отпустите его. Это недоразумение.
       -И вас мы сразу узнали, - с улыбкой обернулся к ней Валерий Васильевич. – Вы супруга президента.
       Фук, отчаявшись  что-либо объяснить, схватила Валерия Васильевича за руку и попыталась освободить Ким Иршаня.
        -Гриша, помогай, - приказал Валерий Васильевич.
        По условному знаку парни Гриши подхватили под руки людей Ким Иршаня. Его телохранитель, не понимающий что происходит, вырвался из цепких рук охраны, подскочил к Валерию Васильевичу и нанес ему короткий удар в лицо.
        -Ни хрена себе, - изумился Валерий Васильевич и на секунду выпустил Ким Иршаня. Схватившись за глаз, он обернулся к Грише. – Вы что, сукины дети, им позволяете? Он ведь мне фингал посадил.
       Два охранника тут же навалились на телохранителя и заломили ему руки за спину. Два других помогли Валерию Васильевичу подавить сопротивление Ким Иршаня.
       -Гриша, быстрей кончаем эту бодягу. Тащим проворнее, - тихо сказал дипломат шефу охраны.
       Не обращая внимания на сопротивление и протесты китайцев, встречающие и охранники быстро препроводили их к Почетному караулу.
      -Вот азиат проклятый, - проворчал Валерий Васильевич. – Гриша, поддай ему втихаря. Да не этому. Это же президент. Вон тому, мордастому.
      Группа встречающих, вместе с барахтающимися в их руках китайцами, нестройно остановилась перед Почетным караулом. Офицер шашкой отсалютовал притихшему в этот момент Ким Иршаню. Валерий Васильевич жестом приказал ускорить торжественную процедуру. Заиграл военный оркестр.
      -Валерий Васильевич, - подбежал запыхавшийся Аркадий Михайлович. – Я только что получил газеты из Франции. Нас ввели в заблуждение. Это не президент Китарана. Вот, посмотрите фотографии.
      -Что? Ты это серьезно? Мать честная… Во попали! Отпустите этих. Гриша, разберись в чем тут дело. Аркадий, извинись перед этими людьми. Остальные быстро к самолету.
      Селим, все еще находившийся в самолете и наблюдавший за происходящим в иллюминатор, безудержно хохотал, схватившись за живот.
       А мы опять в салоне уже другого авиалайнера. У многих пассажиров радостные лица. Они предвкушают встречу с жемчужиной Черного моря, благодатным Крымом. Совсем иначе выглядит группа китайцев. Их лица озабочены, они почти не разговаривают друг с другом.
       -Господин президент, вы забыли пристегнуть ремень, - прервала молчание Фук, сочувственно глядя на шефа.          
        -Фук, пожалуйста, не называй меня больше президентом. Это вызывает у меня неприятные воспоминания.
        Фук понимающе кивнула. В этот момент самолет тряхнуло, застучали колеса, пассажиры засуетились.
        -Фу, слава Богу, благополучно долетели, - облегченно вздохнул Иршань и первый раз за время полета улыбнулся.
        Очень скоро лицо его вновь приняло озабоченное выражение: Фук, вы уверены, что в нашем самолете нет какого-либо президента?
        -Абсолютно. Стюардесса сказала, что на борту только делегация Правительства Крыма, но среди ее членов нет первых лиц, - заверила Ким Иршаня Фук, но тот лишь еще больше помрачнел.
       Самолет замер на бетонной полосе, пассажиры засуетились, и, не дожидаясь приглашения стюардессы, устремились к выходу. Ким Иршань выглянул в иллюминатор и испуганно произнес: И здесь какие- то люди с цветами, оркестр. Не нравится мне все это.
       -Они, наверное, встречают делегацию, - поспешила успокоить его Фук.
       -Вполне, возможно, - неуверенно произнес Ким. – Все так спешат. Не будем суетиться, выйдем последними.
       У трапа столпилась разношерстная группа встречающих с цветами. Среди одетых по- летнему людей выделяются девушки в национальных костюмах крымских диаспор. Позади группы небольшой оркестр. Ким Иршань и Фук спускаются по трапу последними.
Ким с тревогой заметил, что встречающие не обратили никакого внимания на сошедших с трапа пассажиров. Не ожидая для себя ничего хорошего, он непроизвольно замедлил шаг. Тем временем, Фук уже сошла с трапа, на котором остался лишь Ким Иршань.
        -Посмотри, вот что значит настоящий миллионер. Такой успех в бизнесе, а выглядит как простой, ничем непримечательный человек. Да, нам у них еще учиться и учиться, - с восхищением сказал тучный человек с отвисшим подбородком стоящему с ним рядом  худому господину с мобильником.
        Худой согласно закивал головой. Тучный подал условный знак музыкантам, и оркестр заиграл бравурный марш, при первых же звуках которого Ким Иршань круто развернулся и устремился вверх по трапу с явным намерением скрыться в самолете. Когда до спасительного проема осталось чуть более метра, дверь перед Иршанем с шумом захлопнулась. И все же он успел несколько раз стукнуть кулаком по двери, требуя открыть ее. Но трап, сначала медленно, а затем все быстрее стал отъезжать от самолета. Внезапно трап резко свернул в сторону и  Ким Иршань почувствовал, что падает с площадки трапа. Изогнувшись, он все же успел зацепиться за край площадки и повис, смешно болтая ногами.
        Все смешалось в группе встречающих. Крики людей заглушили звуки оркестра и тот нестройно замолчал. Все бросились вслед за трапом. Опередил всех Ван. Ким Иршань краем глаза заметил бегущего Вана, который кричал и подавал отчаянные знаки водителю, но тот лишь отмахнулся, не поняв в чем дело.
       -Ван, - громко прокричал Ким Иршань, - кто эти люди и что им надо?
       -Это делегация деловых людей Крыма. Они пришли встречать вас. Держитесь, учитель, я сейчас остановлю трап.
       Водитель трапа, заметивший, наконец, болтающиеся ноги Кима, резко затормозил. Ван в несколько прыжков вбежал по лестнице и мертвой хваткой вцепился в руку шефа. Тут же подоспели еще два китайца и общими усилиями подняли Ким Иршаня на площадку. Тот встал, отряхнулся и замер, растерянно глядя на подбегающих нестройными рядами встречающих. Запыхавшиеся от быстрого бега люди спешно выстроились в прежнем порядке.
        -Да здравствует крымско-тайваньская дружба, - невпопад закричал кто-то, вспомнив лозунги прошлых лет.
      Вновь заиграл оркестр, послышались радостные возгласы людей, аплодисменты. Пожилая дама бросала на трап розы, вынимая их по одной из пышного букета.
      -Что им нужно? - удивленно спросил Ким Иршань, обернувшись к Вану. 
      -Эту встречу организовали руководители малых предприятий Крыма, - пояснил Ван. – Они хотят наладить с вами деловые контакты. Вы первый тайваньский бизнесмен, который посетил Крым. Предприниматели хотят, чтобы вы поделились с ними своим опытом.
      -Почему вы не сказали им, что встречу с ними можно было организовать обычным деловым порядком, - сделал внушение своему помощнику Ким.
      -Они не послушались меня. Простите меня, учитель, - виновато понурил голову Ван.
      Они неспешно сошли с трапа и остановились перед встречающими. К Ким Иршаню подошла красивая девушка в украинском национальном костюме. Она мило улыбнулась президенту и протянула поднос, накрытый красочно вышитым рушником с пышным караваем хлеба.
      -Зачем она предлагает мне хлеб? – шепотом спросил Ким Иршань у Вана.
      -По их традиции дорогих гостей встречают хлебом и солью. Вам надо отломить кусочек хлеба, обмакнуть его в соль и съесть, - также шепотом пояснил Ван. 
      -Традиции – основа государственного устройства, - одобрительно заметил Ким. – Правительства приходят и уходят, а традиции остаются. Они залог преемственности, предсказуемости и стабильности.
      Фук перевела полному и худому слова Ким Иршаня и те, многозначительно переглянувшись, согласно закивали в ответ.
      -Максим Загрибайло, директор малого предприятия «Каравай», - любезно представился полный.
     -Святозар Потемкин, - галантно представился худой.
     -Мы представляем группу крымских предпринимателей Южного берега Крыма. Мы бы хотели встретиться с вами в удобное для вас время, - сказал Загрибайло.
     -Мы бы хотели, чтобы вы поделились своим опытом предпринимательской деятельности, - удачно вставил Потемкин.
     -Это возможно. Дату и время встречи согласуйте с моим помощником Ваном.
     -Очень хорошо, - обрадовался Загрибайло. –  Ваших людей мы отвезем в Ялту на специальном автобусе. Вам, для экономии времени, мы заказали небольшой вертолет.
     -В Ялту вас проводит Ефим Гребнев, руководитель группы каскадеров нашей киностудии. Кстати, он прекрасно владеет английским, - добавил Потемкин.
     -Господин Ким Иршань говорит по-русски, но немного стесняется, так как почти не имеет разговорной практики, - сказала Фук.
     -Совсем немного говорю, - смутился Ким Иршань.
      -Вы очень неплохо говорите, - удивился Загрибайло.
     -Отлично, - воскликнул Потемкин.
     Вертолет пересек прибрежную полосу, развернулся и полетел над водной гладью изумрудного моря. Вот уже позади известная всему миру дача, живописный Форосский парк, санатории, дома отдыха.
      Ким Иршань и Ван восторженно созерцали изумительные по своей красоте ландшафты Южнобережья.
       -Внимание, - предупредил Гребнев, - сейчас мы подлетаем к уникальному сооружению, своеобразной Мекке здешнего туризма.
      Вертолет приблизился к отвесным скалам, застывшим над морем в безмолвном величии.
      -Этот необыкновенный замок с причудливой архитектурой прилепился к скале как ласточкино гнездо. Его так и называют – «Ласточкино гнездо», - пояснил Гребнев.
     Вертолет медленно облетал неповторимое по своей оригинальности хрупкое сооружение, часть которого буквально зависла над скалами.
       -Этот замок еще до революции 1917 года построил, по-моему, один купец, бизнесмен по-вашему, для своей любимой женщины, коротко пояснил Гребнев.
       На смотровой площадке у замка столпилась пестрая группа туристов, с опаской поглядывающих вниз.
      -Каждый раз жуть что испытываю, какую-то смесь восторга и страха, - проворковала молодящаяся блондинка в экстравагантном наряде своему соседу с внешностью преуспевающего бизнесмена.
     -Да, и все-таки каждый раз одно и то же. Проход по смотровой площадке и все. А ведь можно было бы за приличную плату организовать какое-нибудь зрелище под стать нашим ощущениям. Что-нибудь этакое, остросюжетное. Ну, скажем, прыжки ныряльщиков со скалы в море, - сказал, видимо, любитель острых ощущений бизнесмен.
      Его идея всем туристам понравилась, все одобрительно закивали головами.
       -Разве у нас могут организовать какое-нибудь эффектное зрелище? Это только на западе умеют, - пренебрежительно произнесла блондинка.
      А вертолет продолжал плавный облет «Ласточкиного гнезда».
       -По-моему, основная идея этого сооружения показать хрупкость человеческого бытия. Всего лишь шаг, всего лишь мгновение отделяет человека от падения в бездну, - глубокомысленно произнес Ким Иршань. – А вообще-то на этот чудесный замок надо смотреть не через стекло.
        Он резко открыл дверь вертолета, взялся за ручку у дверного проема и, свесившись над бездной, обдуваемый прохладным ветром, с восхищением рассматривал окрестности чудесного замка.
        -Осторожно, не высовывайтесь, - истошно прокричал Гребнев.
        Его предупреждение запоздало. Ручка с треском отломилась и Ким Иршань, потеряв равновесие, стал вываливаться в дверной проем.
        -Осторожно, учитель! – бросился Ван к Иршаню уже в момент его падения, но лишь успел схватить его за подтяжки.
        Удержать щупленький Ван своего плотного шефа не смог и сам с воплем устремился вслед. Молниеносным броском Гребнев настиг Вана, но успел схватить его лишь за щиколотки и сам наполовину вывалился из вертолета.
        Происшествие на вертолете не осталось незамеченным туристами. Они, зачарованные жутким зрелищем, мучительно соображали, что все это значит. Ким Иршань, как на стропах парашюта, плавно покачивался над изумрудной бездной. Над ним, вниз головой, висел Ван, из последних сил не выпускавший из рук его подтяжки и затем уже Гребнев, до предела напрягший бицепсы и с великом трудом удерживающий обоих.
-А вы говорите «Запад», - передразнил блондинку тощий турист пенсионного возраста. – И наши умеют. Платили б только деньги!
Блондинка, с восторгом глядевшая на исполнителей смертельно опасных трюков, не нашлась, что ответить пенсионеру. Бизнесмен рассматривал отчаянных каскадеров в бинокль.
-Это японские каскадеры, наверняка за валюты нанятые, - уверенно произнес он, - нашим такое и не снилось.
-Что вы мне говорите, - возмутился пенсионер. – Тот, что из вертолета их держит – рыжий! Я и без вашего бинокля русского от японца отличу. А те, что под ним, тоже наши, только калмыки.
Привлеченные зрелищем к туристам подбежали два «накачанных» молодых человека в спортивных костюмах. Мгновенно оценив ситуацию, они с деловым видом обратились к зрителям.
-Господа, смертельный трюк демонстрируется за отдельную плату. Стоимость просмотра с одного взрослого 200 рублей, со школьника 50. Дети до пяти лет смотрят бесплатно. Просим не задерживаться с оплатой.

-Безобразие! – встрепенулась пожилая женщина, крепко держащая за руку внука школьника. – Предупреждать надо. Я и не смотрела вовсе, мне это и ненужно вовсе. За внука еще могу уплатить, а за себя не собираюсь.
-Как вам не стыдно, - с оттенком презрения выговорила блондинка пожилой женщине и протянула «качку» три сотенные купюры, - люди жизнью рискуют, а вы..
-За такой трюк и пятисот не жалко, - охотно поддержал блондинку бизнесмен и опустил в бейсболку «качка» пятисотенную.
-Быстрей спускайся вниз, - прорычал пилоту Гребнев.
Вертолет быстро снижался. Ким Иршань, изогнувшись, в ужасе смотрел вниз. Внезапно он перевернулся и повис головой вниз. Его брюки стали медленно сползать с бедер.
-Держитесь, учитель – в панике кричал Ван.
Ким Иршань согнул ноги в коленях, и благодаря этому брюки сползли лишь до колен.
-Во дают японцы, - восхищался бизнесмен, беспрерывно щелкая фотоаппаратом.
На высоте трех метров Ван все же выпустил Ким Иршаня из рук и тут же сам выскользнул из рук Гребнева, который тоже последовал за ними. Все трое вынырнули из воды практически одновременно под бурные аплодисменты туристов. Девушка из этой группы зрителей бросила отважным каскадерам букет роз. Ким Иршань подобрал букет, вышел из воды и галантно поклонился зрителям.
-Все нормально, все целы? – крикнул в мегафон пилот вертолета. – Что будем делать дальше? Мне здесь негде приземлиться.
-Не волнуйся, с нами все в порядке, Дальше мы поедем на катере, - прокричал в ответ Гребнев и помахал пилоту рукой.
 А вот все трое уже на борту небольшого теплохода, на море штиль. Ким Иршань, после серии стрессов последних дней, умиротворенно созерцает медленно проплывающие перед его взором живописные берега Южнобережья.
            -Ван, -  прервал, наконец,  затянувшееся молчание шеф.
           -Да, учитель, - встрепенулся Ван. 
           -Ты никогда не говоришь мне о своей личной жизни, - с отеческой теплотой спросил Ким Иршань. – Почему?
           -У меня нет личной жизни, учитель, - просто ответил Ван. - Моя жизнь – это моя работа, наш бизнес.       
           -Еще вчера я бы похвалил тебя за такой ответ, - печально улыбнулся Ким Иршань, - но сейчас мне многое видится иначе. Сегодня, когда я висел над бездной, я вдруг впервые в жизни пожалел о том, что у меня никогда не было личной жизни, что у меня нет жены и детей. Почему ты не женишься?
         -Для меня примером служит ваша жизнь, учитель. Жена и дети требуют внимания и времени.
        -Когда-нибудь ты поймешь, что бизнес это всего лишь часть жизни, - печально заключил шеф.
        Просторный номер ялтинской гостиницы «Ореанда». У стола за деловыми бумагами Ким Иршань, Ван и Фук. Слышится стук в дверь.
        -Разрешите? Добрый день, - поздоровался вошедший тучный мужчина лет сорока.
        Не дожидаясь приглашения, он проворно засеменил к столу, кивнул, как старому знакомому, Вану: Разрешите представиться, Борис Редькин, администратор новой частной студии «Форвард». А вы, если не ошибаюсь, господин Ким Иршань? Очень приятно. Наслышан о вас. И господин Ван Лидин о вас немного рассказывал.
       -Моя переводчица Фук, - коротко представил свою сотрудницу Ким Иршань, внимательно разглядывая гостя. – Мы только что просмотрели деловые бумаги, касающиеся организации съемок. Пока нас все устраивает.
      -Очень приятно. Стараемся, - улыбнулся Редькин. – Главное в нашем деле – оперативность и четкое планирование процесса.
     -Мне сказали, что вы уже сегодня намерены провести отбор актеров массовых сцен? - спросил Ким Ирашань.
      -Да, через десять минут. Прямо здесь, на площадке у гостиницы. Режиссер мсье Ги де Курнуайе  и его оператор уже там. 
      -Хорошо. Я тоже хотел бы присутствовать при этом, - предложил Ким.
      -Нет проблем. А я должен идти. Ждем вас, - засуетился Редькин и торопливо засеменил к выходу.
      Походкой делового человека Ким Иршань пересекает холл гостиницы. Навстречу ему идет, чуть покачиваясь, молодой мужчина в спортивном костюме. Поравнявшись с Ким Иршанем он покачнулся и задел его правое плечо. Не останавливаясь, Ким Иршань оглянулся и строго посмотрел вслед подвыпившему мужчине. В этот момент он почувствовал толчок в левое плечо, но гораздо более мягкий. Тут же послышался дробный стук упавших на пол книг. Ким обернулся и увидел склоняющуюся женскую спину и русые распушенные волосы.
      -Пардон, мадам, - виновато пробормотал Ким Иршань и бросился помочь женщине собрать оброненные по его вине книги и открытки.
       Женщина подняла голову и мило улыбнулась. Ким Иршаня поразили ее сине-серые глаза, пронизывающие, как ему показалось, окружающее пространство каким-то неземным волшебным светом. Его внезапно охватило чувство, которого он прежде не испытывал.
       -Ничего страшного, я сама виновата, - мягко ответила она.
       -Вы очаровательны, - прошептал Ким Иршань слова, которые он никогда не говорил ни одной женщине.
       Смутившись, он еще усерднее собирал разбросанные по полу открытки и, подняв последнюю, виновато протянул их прекрасной незнакомке.
        -Мерси, мсье, - сдержанно поблагодарила женщина и неспешно направилась к лифту. 
       Ким Иршань с чувством растерянности и восхищения пристально посмотрел ей вслед. Он понял, что произошло что-то очень важное для него. Женщина уже скрылась в лифте, а Ким еще некоторое время находился в состоянии оцепенения. Усилием воли он справился с охватившими его чувствами, лицо его приняло привычное выражение. Выйдя из гостиницы, Ким Иршань увидел группу людей, полукольцом обступивших  сидящих на стульях режиссера, Редькина, оператора, Вана и Фук.
      -Господин Ким Иршань, прошу сюда, - засуетился вокруг него Редькин.
      Он усадил Кима рядом с режиссером, а сам пошел к актерам массовых сцен и дал несколько указаний их бригадиру.
      -Не помешаю? - сдержанно улыбнулся Ким режиссеру, на что тот лишь неопределенно пожал плечами.
      -Пожалуйста, если вам это интересно, - без энтузиазма произнес режиссер.
      -Можно приступать? – вежливо поинтересовался Борис Редькин у режиссера и, получив разрешение, важно зашагал в центр полукруга.
      Разговоры среди претендентов сразу стихли, все напряженно слушали Редькина.
      -Господа актеры, - торжественно начал Борис, немного откашлялся и продолжил. – Вы уже знаете, что мы проводим отбор актеров массовых сцен для участия в съемках рекламного ролика для французского телевидения. Нам необходимо набрать лишь 25 человек – десять молодых парней, которые у нас будут «китайцами», везущими на корабле ценный груз во Францию. Еще нам нужны десять человек разных возрастов, которые в нашем ролике будут «пиратами», напавшими на корабль «китайцев», и пять девушек, которые тоже будут «пиратами». Вызывать буду по одному. Всем ясно?
       Борис оглянулся и, увидев, что режиссер и оператор  готовы к работе, продолжил, - так, начнем с девушек.
         Редькин подбежал к  девушкам, коснулся плеча одной из них: Сейчас подходишь к ним, называешь свою фамилию, имя, возраст. – Борис оглянулся ко всем актерам массовки, - это я для всех говорю, пожалуйста, будьте внимательнее. Значит так, повторяю для всех. Подходите к режиссеру и оператору, называете свою фамилию, имя возраст, затем оператор вас снимает на фото и вы свободны. Прошедшим отбор позвонит бригадир массовки, ваши телефоны у нее есть. Вопросы? Нет. Пошла.
        Борис слегка подтолкнул первую кандидатку, и длинноногая ярко накрашенная девушка походкой манекенщицы направилась к жюри. В группе «китайцев» послышался вздох восхищения. 
       -Соловьева Катя, 18 лет, - коротко представилась она.
       Оператор снял девушку на фото, а режиссер сделал пометки в своем блокноте.
       -Мерси, - улыбнулся режиссер девушке и кивком головы дал понять Редькину, что можно приглашать следующую девушку.
       Редькин дал знак второй претендентке.  Та походкой известной эстрадной певицы прошла вначале мимо «китайцев», и под их аплодисменты направилась к жюри.
       -Ах, какая женщина! Мне б такую! – выкрикнул кто-то из «китайцев»
      Борис погрозил им пальцем и призвал к тишине.
      -Тех, кто будет мешать работе, удалю с площадки, - пригрозил он.
      -Мишина Ирина,  18 лет, - представилась вторая девушка.
      И конвейер заработал. Группа претенденток быстро обрастала любопытными прохожими. Они задавали массу вопросам участникам отбора, давали советы, комментировали происходящее. Борис то и дело призывал их к порядку, но те затихали лишь ненадолго.
Ким Иршань с безучастным видом наблюдал за происходящим. Борис  организовал настоящий «конвейер» просмотра, работавший четко и бесперебойно. Вот уже все девушки прошли, за ними также быстро представились «китайцы», и вот уже к режиссеру и оператору поочередно подходили «пираты». Внезапно спокойно ожидавшая своей очереди группа «пиратов» зашевелилась, сквозь ее ряды пробирался невысокий лысоватый человек.
-Папаша, куда ты лезешь! – возмутился один из «пиратов». – Здесь пенсионеры не нужны.
-Не надо эмоций, спокойнее товарищи, без паники. Тут у вас какие-то сомнения относительно меня возникли. Ходят тут, понимаете ли, кривотолки разные. Но я хочу сразу сказать – Запад мне поможет, - пробравшись вперед, сказал «папаша».
Ким Иршань сразу обратил на него внимание. Лицо «папаши» показалось ему очень знакомым. Ким мучительно вспоминал, где он мог видеть этого человека.
-Папаша, умоляю, не мешайте работать, - простонал Редькин, раздосадованный сбоем так хорошо организованного им процесса.
-Спокойно, товарищ спикер! Должен вам сказать, что я не впервые участвую в этом театре, понимаете ли, абсурда. И еще ни разу не был за бортом событий. Точнее, был всего один раз, и то не по своей воле. Заперли меня в Форосе и развалили все, что я с таким трудом созидал, понимаете ли. А в данном конкретном случае посмотрим, что скажет относительно моей кандидатуры Запад. Наши кандидаты меня поддержали практически, - «папаша» оглянулся на хихикающих «пиратов», - единогласно. А вам, - «папаша» строго посмотрел на Редькина, - если вы будете вести себя некорректно, я попрошу отключить микрофон, - под дружный хохот закончил «папаша» и вытер платком пот со лба.
Борис только в конце «монолога» разглядел лицо «папаши».
-Надо же, какое сходство, - растерянно прошептал он и тоже вытер платком вспотевший лоб.
К Ким Иршаню быстро подошел чем-то встревоженный Ван.
-Учитель, здесь присутствует бывший президент СССР Михаил Горбачев, - прошептал Ван на ухо шефу и показал на «папашу».
-А я как раз думал, на кого похож этот человек, - тоже шепотом ответил Ким Иршань, - очень похож.
-Да нет, учитель. Это и есть самый настоящий Горбачев. Я стоял рядом и хорошо слышал его голос, - уверенно сказал Ван.
-А как он здесь оказался? Он ведь сейчас, по-моему, в Германии.
-Мне кажется, все очень просто. Помните, когда мы сегодня пролетали над дачей Горбачева на мысе Сарыч, Гребнев сказал, что бывшему президенту очень нравился Крым. Сейчас он здесь просто отдыхает. Может, и ностальгия сыграла роль при выборе им места отдыха, - предположил Ван.
-Логично. А что он здесь, по-твоему, делает? – удивился Ким.
-Не понимаю, - пожал плечами Ван. – Как ни странно, он тоже изъявил желание принять участие в съемках.
-Так, так. Действительно, я читал в одной из газет, что у бывшего президента СССР сейчас временные финансовые трудности. Видимо, он таким способом решил заработать немного денег. Я всегда уважал этого мужественного человека. Сейчас я отношусь к нему  с еще большим уважением. Не каждый бывший президент решится таким способом зарабатывать себе деньги. Ван, избавьте Горбачева от унизительной для человека его положения процедуры. Скажите ему, что он прошел отбор и завтра может придти на съемки.
Не успел Ван сделать и двух шагов, как «папаша», под дружный хохот образовавшейся толпы, предстал перед режиссером.
Чтобы успокоить расшумевшихся актеров массовки и многочисленных зрителей, «папаша» повернулся к ним, поднял руки и очень знакомым голосом произнес: Не надо оваций товарищи! Во всех стремительных переменах, а я бы даже сказал, необратимых процессах, которые мы с вами хорошо видим и чувствуем, не только моя заслуга. Нет, конечно, я свой вклад внес, это несомненно. Но я хотел бы особо подчеркнуть, что в этом деле приложили руки и мои товарищи, преданные соратники. Многие и сейчас еще на поверхности, а я как бы ушел на дно. Ну, вы ведь хорошо знаете, что плавает на поверхности.
Хохот на площадке стоял неимоверный. Редькин, как мог, успокаивал разошедшуюся публику.
-Это еще что за фигляр? – раздраженно произнес режиссер. – Борис, зачем вы выпустили этого человека?
-Минутку, - поднял руку Иршань. – Борис, пожалуйста, пусть этот человек представится.
-Минога, Иван Николаевич, 53 года. Постоянный участник массовок, - уже совершенно серьезно представился «папаша».
Ким Иршань неожиданно громко расхохотался и, сквозь смех, сказал режиссеру: Я прошу прощенья, мсье. Я, конечно, не буду вмешиваться в процесс подбора артистов. Я просто в виде исключения прошу взять этого человека. Без конкурса, одиннадцатым. Я Вас очень прошу. Мне кажется, что он принесет нам удачу.
Режиссер в знак согласия лишь обреченно пожал плечами.
Утро первого съемочного дня выдалось солнечным и погожим. Ким Иршань, как всегда подтянутый, в идеально наглаженных брюках, до блеска начищенных черных туфлях, вышел из подъезда гостиницы и направился к поджидавшим его Вану, Фук и Редькину. Сдержанно поздоровавшись с каждым за руку, он без предисловий обратился к Борису.
-Все в порядке? – коротко спросил он.
-Почти, - тоже без лишних слов начал Редькин, - массовка уже в автобусе, примерку костюмов проведем прямо на площадке. Киносъемочная группа уже на месте съемок, туда же доставили и все необходимое оборудование.
-А что значит «почти»? – насторожился Ким Иршань.
-Отъезд назначен на восемь часов, - осторожно произнес Редькин.
-Сейчас ровно восемь.
-Да, но еще не вышли режиссер, и французский киноактер Жан-Пьер Трюфо. 
-Между прочим, как вам удалось заполучить для съемок ролика этого молодого, но уже очень популярного среди молодежи актера? Говорят, что очень скоро он женится на известной певице Жаклин Камю. Это верно? – полюбопытствовал Редькин.
-Подробности его личной жизни меня не интересуют. Ван, поднимитесь к ним и чтобы через три минуты они были здесь.
Ким Иршань, видимо, хотел сказать еще что-то резкое, но увидел женщину, с которой накануне столь неловко столкнулся в холле гостиницы. Она подходила к отелю с букетом алых роз. Борис перехватил взгляд Ким Иршаня и, как человек в вопросах любви достаточно опытный, сразу понял состояние бизнесмена.
-Это известная французская киноактриса Натали Яблонски. Между прочим, по происхождению русская, дворянка княжеского рода. Никто не знает, зачем она сюда приехала. Вся Ялта о ней сейчас говорит. Она недавно развелась с мужем, - шептал скороговоркой Борис. – Хотите я сейчас вас ей представлю?
-Да, - нерешительно пробормотал Ким Иршань.
-Доброе утро, мадам Яблонски, - бесцеремонно преградил дорогу актрисе Борис. –Вы очаровательны!
-Спасибо, мне об этом вчера уже сказали, - мило улыбнулась Натали, покосившись на Ким Иршаня.
Тот смутился, засуетился, в уме подыскивая повод для того, чтобы уйти. Борис, почувствовав замешательство Ким Иршаня, цепко взял его под руку.
-Позвольте представиться, Борис Редькин. Можно сказать, ваш коллега, двадцать лет работы в кино. И, разумеется, фанатичный поклонник вашего таланта с момента вашего блестящего дебюта в фильме «Страницы любви». А теперь позвольте представить еще одного вашего фанатичного поклонника - президента всемирно известной фирмы «Ци» господина Ким Иршаня, - скороговоркой выпалил Борис, незаметно подталкивая ставшего очень робким Кима.
  -Ким Иршань, - скромно представился он.
-Натали Яблонски. А мне почему-то показалось, что мой фанатичный поклонник впервые увидел меня не на киноэкране, а вчера в холле гостиницы, - лукаво улыбнулась Натали.
-Ну что вы, - ужаснулся Борис.- Он мне вчера много рассказывал о ваших ролях в кино, перечислял фильмы с вашим участием – «Полночная звезда», «Дыхание осени», «Бесстрашная амазонка», «Загадка Клеопатры», «Княгиня Донская» и другие картины.
Ким Иршань, чувствуя, как глупая улыбка так некстати появилась на его лице, незаметно толкнул Бориса в спину.
-Да? – удивилась Натали. - Приятно слышать. И какая же моя роль в кино вам особенно пришлась по душе?
 -Мне? – в свою очередь удивился Ким.
-Он без ума от всех ваших киногероинь. Но, пожалуй, самое сильное впечатление, как он мне признался, произвела на него Катрин из «Дыхания осени», - без запинки соврал Редькин.
-Да? А мне, честно говоря, эта моя героиня не очень нравится, - вздохнула она. – А что выпускает всемирно известная фирма «ЦИ».
-Канцелярские товары – ручки, карандаши, письменные принадлежности и многое другое, - обрадовался смене темы разговора Ким. – В поездках я всегда рекламирую свой товар. Вот, возьмите, пожалуйста, этот набор в сувенирном исполнении.
-Если только в качестве рекламы, - улыбнулась Натали, выдернула розу из букета и протянула ее Ким Иршаню. – А это вам.
-Благодарю вас, мадам Натали, - смущенно улыбнулся в ответ Ким.
-До свидания.
-До свидания, - чуть запоздало ответил Ким Иршань и, проводив взглядом Натали до входной двери отеля,  обернулся к Редькину. – Зачем вы обманывали ее? Я не видел ни одной картины с ее участием.
 -Не волнуйтесь, это обычный в киношной среде шутливый разговор, если хотите, легкий флирт. Лучший способ познакомиться в непринужденной обстановке.
-Не нравится мне все это, - проворчал недовольно Ким.
-А вы ей очень понравились, - уверенно заявил Борис, - уж вы поверьте, у меня большой опыт в этих делах. А вот и ваша машина.
Из дверей отеля выбежали режиссер, Ван и Жан-Пьер, на ходу застегивающий сорочку.
-Пардон, мсье Ким Иршань, - вежливо извинился режиссер, - уснул под утро.
-Поехали, - буркнул Ким и сел в свою машину.
Бухта у подножия Медведь горы. Метрах в ста от берега мерно покачиваются два парусника, арендованных у Ялтинской киностудии для съемок рекламного ролика. На корме одного судна похлопывает на ветру полотнище с изображением оскалившегося дракона. По сюжету ролика это парусник купцов из Китая. На нем команда из актеров массовки и каскадеров. Все они в китайских национальных костюмах,  вооружены мечами, копьями, палками, ружьями. Здесь же вся киносъемочная группа. На возвышающейся кормовой части судна сидят в пластиковых креслах режиссер, Ким Иршань, Ван и Фук.
Другое судно с флибустьерским флагом на борту – парусник пиратов. На нем также актеры массовки и каскадеры, экипированные в соответствии с их ролями. В носовой части пиратского судна пять экзотично одетых девушек-«пираток». Они перепоясаны широкими кожаными ремнями, из-под которых выглядывают рукоятки кинжалов и кремниевых пистолетов. Среди «пираток» уже знакомые нам Катя и Ира.
-Ирка, видела Жан-Пьера Трюфо? – прошептала Катя на ухо подруге.
-Конечно, он же рядом прошел, - также тихо ответила та.
-Ты не представляешь, как он на меня посмотрел. Мне кажется, он подойдет ко мне. Наверняка я в его вкусе, - мечтательно произнесла Катя.
-Ну, ты даешь, Катька! Будто ты не знаешь, что он влюблен в Камю, а она блондинка. У тебя же волосы цвета вороньего крыла, - уверенно возразила Ира. - Он вовсе не на тебя посмотрел, а на меня. Мы просто рядом стояли, вот тебе и показалось.
-Что?! – задохнулась от негодования Катя. – Начнем с того, что ты рыжая, а не блондинка. А относительно его романа с Камю, я где-то читала, что это сплетня.
-Приготовились к съемке! Мотор, начали, - крикнул в мегафон режиссер.
Ким Иршань с любопытством наблюдал за происходящим. Он впервые находился на съемочной площадке, и ему все было интересно. А на пришвартованных друг к другу парусниках «пираты» и «китайцы» палили друг в друга из ружей и пистолетов, бросали копья. Несколько «китайцев» из числа каскадеров перепрыгнули с помощью веревок, перекинутых через блоки, на судно «пиратов» и вступили в рукопашную схватку с противником. Среди «китайцев» отчаянно сражался Жан-Пьер Трюфо, исполняющий роль их капитана.
-Стоп, снято, - с удовлетворением крикнул де Курнуайе, - следующий план, крупно.
-Пардон, мсье Курнуайе, - забеспокоился Ким Иршань, - я, конечно, не специалист кино, но, как лицо заинтересованное, считаю своим долгом указать на ряд ошибок.
-Каких? – недовольно проворчал де Курнуайе.
-Во-первых, вы пропустили сцену абордажа судна «китайцев»…
           -В кино последовательность съемок эпизодов и отдельных кадров не имеет особенного значения, - снисходительно пояснил режиссер. – Снятый материал выстраивается в необходимой последовательности в процессе монтажа фильма.
           -Хорошо, согласен, - кивнул головой Ким, - но тогда я должен сделать второе замечание – ваши каскадеры прыгнули на эти бочки не так, как бы это сделали китайцы, владеющие боевыми искусствами.
-Поясните, пожалуйста.
-Видите ли, в молодости меня обучал приемам восточных единоборств пожилой, очень опытный учитель, - охотно пояснил Ким Иршань. – Я кое-что в этом понимаю. Так вот, ваши каскадеры прыгнули на эти бочки так, как бы это сделали европейцы.
-Может быть, вы нам наглядно покажете, как они должны были это сделать, - язвительно предложил режиссер.
-С удовольствием, - с достоинством произнес Ким.
Ким Иршань резко сорвался с места, в несколько прыжков подбежал к бочке, проворно вскочил на нее, приземлившись на полусогнутые ноги, сделав несколько характерных для восточных единоборств движений руками, вцепился в веревку и изогнувшись приготовился к прыжку.
-Только не упадите за борт, - съязвил режиссер.
          -Не волнуйтесь, я всегда крепко стою на ногах, - полуобернувшись к режиссеру сказал Ким Иршань.
          Неожиданно бочка покачнулась, Кима развернуло, бочка с грохотом опрокинулась, а незадачливый каскадер по дуге полетел спиной вперед на судно «пиратов». Над серединой палубы руки Иршаня скользнули по веревке, и если бы у противоположного борта он не столкнулся с Борисом, то, конечно, оказался бы за бортом судна.    
  Удар пришелся в грудь Редькина. Благодаря значительно большей массе Бориса, полет Кима удачно завершился, и он, разжав пальцы, шлепнулся на палубу. Редькин же, изогнувшись, несколько секунд пытался удержать равновесие, словно хватаясь руками за воздух, но все же не удержался и грузно рухнул за борт.
-Я не умею плавать, - истошно прокричал Борис.
За ним тотчас прыгнули два матроса, уже захлебывающегося Редькина подхватили под руки и подплыли с ним к веревочной лестнице, выброшенной для них за борт. Борис судорожно вцепился в лестницу и невероятно проворно стал карабкаться на борт судна.
Ким Иршань с растерянно-виноватой улыбкой медленно поднялся, потер ушибленные колени и стал тщательно отряхивать брюки, размышляя над тем, как с достоинством выйти из создавшейся ситуации. Увидев показавшуюся над бортом мокрую голову Редькина, он проворно подскочил к нему. Борис вцепился в протянутые руки, навалившись всем телом на своего спасителя. Ким Иршань не рассчитал свои силы, и теперь они уже оба полетели за борт. В воде Борис обхватил голову Ким Иршаня и тот, отчаянно сопротивляясь, погрузился в набежавшую волну. Один из матросов протянул Редькину конец веревочной лестницы. Борис отпустил Кима, схватился за ступеньку  лестницы, подтянулся и еще проворней, чем в первый раз, вскарабкался на борт судна. С диким криком он откинул протянутые руки, перескочил через борт и на четвереньках пополз на середину палубы. Очутившись  у мачты, Редькин мертвой хваткой обхватил ее руками и, широко расставив ноги, надежно уселся на палубе качающегося на волнах судна. А над бортом показалась мокрая голова Ким Иршаня. Поднявшись на корабль, он с виноватой улыбкой засеменил к Редькину.
-Вы не ушиблись, Борис? – участливо спросил он, обнял его за плечи и попытался поднять.
-Нет, - решительно сказал Борис.
-Вставайте, вставайте, - стал уговаривать его Ким Иршань.
Борис повиновался не сразу. Ким Иршаню с трудом удалось разжать руки Бориса и он, опершись на его плечо, нерешительно поднялся. Под тяжестью Редькина Ким пошатнулся, и тот, дико вскрикнув, оттолкнул его и опять вцепился в более надежную для него мачту.
-Успокойтесь, Борис, успокойтесь, - мягко уговаривал его режиссер, безуспешно пытаясь разжать ему руки.
Ким Иршань, виновато улыбаясь, согласно кивал головой.
-Вот видите, что происходит, когда человек берется не за свое дело, - зло прокричал режиссер, круто обернувшись к Киму. – Немедленно отправляйтесь на берег. Займитесь лучше контактами с вашими будущими деловыми партнерами, а мы, надеюсь, обойдемся без ваших умных советов.
-Я как раз собирался ехать по делам в город, - с достоинством парировал Иршань. – думаю, сегодня вы справитесь и без меня.
-И не только сегодня, - съязвил режиссер.
-Я с вами, - встрепенулся Борис, отпустил мачту и обнял плечо Кима, - не могу оставить вас одного в чужом городе.
Ким Иршань и Редькин вышли из машины у отеля «Ореанда». В мокрой одежде, со слипшимися волосами, они чувствовали себя неуютно, а потому хотели прошмыгнуть в гостиницу, не привлекая к себе особого внимания. Они осторожно обошли группу девушек, столпившихся у подъезда, и уже хотели войти в отель, обрадованные тем, что не встретили никого из знакомых
-Бонжур, мсье Ким Иршань, бонжур Борис, - раздался за их спинами приятный женский голос.
-О-о, мадам Яблонски, какое счастье, что мы вас встретили, - быстро нашелся Борис и решительно оттеснил девушек, наперебой протягивающих Натали открытки. – Вот так, нам, людям кино, нигде нет покоя. Девушки, девушки, расступитесь. Дайте пройти истинному герою сегодняшних съемок.
-Что случилось? Вы что, решили сегодня искупаться в одежде? – добродушно рассмеялась Натали.
Ким Иршань смутился и, не найдя что ответить, энергично пожал протянутую руку.
-Ой, - вздрогнула Натали и болезненно поморщилась. – Вы раздавите мои пальцы. Не думала, что вы такой сильный.
-Вот именно. Сильный и скромный. Несравненная Натали, позвольте вас так называть человеку, только что вырвавшемуся вместе со своим спасителем из цепких когтей смерти, - патетически проговорил Борис, явно рисуясь перед девушками.
-Как я понимаю, спаситель – это господин Ким Иршань? – лукаво сощурилась Натали.
-Вы необыкновенно проницательны. Эх, Натали, если бы вы только знали, какой опасности мы подверглись всего лишь полчаса назад. Мы буквально чудом уцелели, - тяжко вздохнул Редькин.
Ким Иршань стоял, переминаясь с ноги на ногу, намереваясь под благовидным предлогом поскорее уйти в номер и привести себя в порядок.
-Объясните, наконец, что произошло, - забеспокоилась Натали.
Девушки теснее обступили Редькина. Польщенный всеобщим вниманием, он сделал паузу и, дождавшись полной тишины, неспешно начал свой рассказ.
-Сегодня мы снимали эпизод боя «пиратов» с «китайскими моряками». По сюжету  три каскадера должны были перескочить с одного судна на другое с помощью длинных веревок, перекинутых через перекладины мачты. К сожалению, ни один из каскадеров не смог выполнить этот смертельно опасный трюк правильно и эффектно.
Ким Иршань смущенно закашлялся, но Борис, обняв его за плечи, ничуть не смущаясь, продолжил, - и когда режиссер уже отчаялся на должном уровне снять этот чрезвычайно опасный эпизод, Ким, теперь я буду называть своего уважаемого спасителя просто по имени, решил сам исполнить этот трюк. И он, действительно, его блестяще исполнил. Однако уже в конце смертельно опасного полета стало ясно, что длина веревки рассчитана неправильно. Еще мгновение и он на большой скорости, задев борт, возможно с перебитым позвоночником, упал бы в воду. К счастью, я оказался рядом и сумел предотвратить несчастье.      
Девушки, с благоговейным вниманием слушавшие Редькина, с восхищением посмотрели на Ким Иршаня, готового от стыда провалиться сквозь землю.
-А что было потом? - затаив дыхание, спросила одна из девушек.
-Потом, - горестно вздохнул Борис, - я стал на пути летящего Кима и остановил его. Но удар был настолько силен, что я смог лишь удержать его. Сам же полетел за борт на полном ходу судна. Команда от неожиданности замерла. Я же с детства страдал водобоязнью и, к несчастью, до сих пор не умею плавать. Но не растерялся только Ким. Он мгновенно выпрыгнул за борт, и вот, как видите, мы спасены.
-Вы слишком преувеличили, - мрачно заметил Ким.
-Ничуть. Уверяю вас, Натали, на самом деле все выглядело гораздо трагичнее. Я вижу, девушек интересуют детали, - поспешил закруглиться Борис и обнял за плечи двух стоящих рядом девушек. – Давайте не будем смущать нашего героя и отойдем в сторону. 
Увлекая за собой девушек, Редькин, с жаром жестикулируя,  рассказывал в своей интерпретации о подробностях происшедшего.
  -Что же мы стоим, - всполошилась Натали, - вам надо немедленно переодеться.
-Я уже почти высох, - смутился Ким.
-Нет, нет. Не спорьте. Быстро в номер, категорично потребовала Натали. – Кроме того, вам надо придти в себя от пережитого.
-Мсье Редькин все очень преувеличил…
-В таком случае вы сами мне все расскажете. Договорились? Кстати, я сегодня хочу пройтись по вечерней Ялте. Вы не могли бы составить мне компанию? Одной как-то неловко.
-Я? – не веря своим ушам, воскликнул Ким Иршань. – Конечно, с большим удовольствием!
-Вот и договорились. Встретимся в семь часов в холле.
И вот уже Ким и Натали шагают по вечерней Ялте. Встречные прохожие с изумлением узнают ее, перешептываются друг с другом, украдкой указывая на нее. Две девушки подбежали к Натали и протянули ей открытки для автографа. Натали размашисто подписала их, а Ким подарил девушкам сувенирные авторучки. Ким был неимоверно счастлив. Для него окружающее представлялось в виде картинок фантастического калейдоскопа. Вот они с Натали под восторженный визг катающихся на аттракционе «Орбита» устремляются в темное звездное небо, затем по дуге несутся вниз к ярким огням ялтинской набережной. Хохоча и куражась, гоняются друг за другом на электромобилях, выделывая замысловатые виражи. А вот уже на небольшой яхте мчатся по водной глади ялтинской бухты…
Солнечное утро следующего дня. У входа в гостиницу – Редькин, Ван, Фук, де Курнуайе и Жан-Пьер. Режиссер недовольно поглядывает на часы. Из дверей отеля вылетает Ким Иршань, заправляя на ходу рубашку. Ван с изумлением смотрит на него.
-Извините, очень поздно уснул, - виновато оправдался Ким.
-Мсье Ким Иршань, я прошу простить меня за вчерашние замечания, высказанные в резкой форме, - потупившись, попросил прощения режиссер.
-Не могу назвать их несправедливыми, - миролюбиво заметил Ким. – У вас возникли какие-то проблемы?
-Да. Согласно сценарию я должен снять абордаж в динамике. Показать столкновение судов.
-Что мешает это сделать?
-Капитан категорически против, - вздохнул режиссер.
-Почему?
-Он боится возможных повреждений обшивки судов.
-Ну что ж, едем. Я попытаюсь договориться с капитаном.
И снова бухта у Медведь-горы. Корабли «пиратов» и «китайцев», пришвартованные друг к другу, покачиваются на волнах недалеко от берега. На палубе судна «китайцев» Ким Иршань, режиссер, Борис и Ван обступили капитана, плотного загорелого мужчину со шкиперской бородкой.
-Хорошо, - раздраженно сказал капитан, сдвинул на затылок фуражку и вытер пот со лба, - если вы гарантируете оплату за возможный ремонт в валюте, черт с вами, я согласен. Но, надеюсь, вы понимаете, что дубли здесь нежелательны.
-Вынужден согласиться, - вздохнул режиссер. – Съемки мы будем вести с двух точек – с палубы «пиратов» и в трюме «китайцев», где будет заключительная схватка Трюфо с пиратами.
-А зачем эту сцену в трюме снимать во время абордажа? - удивился капитан.
-Надо, чтобы в момент этой схватки судно заметно покачивалось, – решительно заявил режиссер.
-Ладно, - зло махнул рукой капитан, - абордаж мы проведем, но чтобы в трюме никого не было!
-Минуточку, - удержал капитана Ким Иршань, взяв его за локоть, - я думаю, мы должны выполнить просьбу режиссера.
-Вам легко говорить. Вы ничем не рискуете, - возразил капитан.
-Я вас очень прошу, - мягко, но настойчиво попросил Ким.
-Хорошо, но только при одном условии – в трюм пойдет минимум людей, и вы будете одним из них, - категорично заявил капитан.
-Согласен. Будем рисковать вместе.
-Ладно, - буркнул капитан, - но только быстрее приступайте к съемкам. Ветер усиливается.
На судне «китайцев» все пришло в движение. Незанятые в съемках переходили на корабль «пиратов». Каскадеры возились с реквизитом. В трюм спускаются участвующие в съемках два каскадера. Минога, Катя, Ира, галантно пропустивший их Трюфо, оператор, его помощник. Внезапно дорогу Ким Иршаню преградил Ван.
-Учитель, с вами должен пойти телохранитель, - сказал Ван.
-Зачем? - добродушно улыбнулся Иршань.
-Пожалуйста, я очень прошу вас, - взмолился Ван.
-Быстрей, быстрей. Нас разворачивает, - поторопил капитан.
-Хорошо, - без лишних слов согласился Ким, подал знак телохранителю и тот проворно спустился в трюм.
Ван благодарно улыбнулся шефу, и, когда тот уже подошел к люку, забеспокоился Редькин.
-Господин Ким Иршань, вам совершенно незачем спускаться в трюм, - удерживая Кима за рукав, сказал Борис.
Ким Иршань весело отмахнулся и стал спускаться в трюм. Когда голова Иршаня уже почти скрылась в люке, Борис резко нагнулся, сделав шаг вперед, и, споткнувшись, уронил портфель в люк.
-Там деньги и документы, - взволновано прокричал Редькин и ринулся в трюм.
-Все, ждать больше не можем, - зло прокричал капитан и плотно закрыл крышку люка, до отказа повернув рукоятку.
Вскоре все было готово к съемке. Капитан встал за штурвал судна «китайцев». Корабль «пиратов» лег на встречный курс.
-Attention! – крикнул с борта «пиратов» режиссер.
-Помоги нам Бог, - прошептал капитан, - право руля, полный!
Судно «пиратов» смело пошло на абордаж. Старпом, стоящий за штурвалом этого судна, неточно рассчитал маневр. Декоративная обшивка корабля «китайцев» затрещала, в воду полетели обломки досок. Несколько «пиратов» перепрыгнули на судно «китайцев».
-Прекрасно, прекрасно, - шептал режиссер, потирая руки.
Корабль «китайцев» накренился.
-Продолжайте, - крикнул режиссер, размахивая руками.
-Сдай назад, - дико заорал капитан старпому.
-Не останавливаться, продолжайте снимать, - шептал режиссер второму оператору, глядя с восторгом на судно «китайцев».
А корабль «китайцев» накренился еще больше. Не рассчитанный на подобные трюки и подобный крен, корабль перевернулся. Над водой осталось лишь его ржавое днище, о которое с пенными брызгами разбивались сине-зеленые волны. Первым вынырнул капитан. Дико вращая глазами, он сплевывал воду и оглядывался по сторонам. За ним  на поверхности оказались и все остальные, бывшие на палубе судна.
-Стоп! – прокричал режиссер. – Прекрасно. Отличный кусок отсняли. Все очень достоверно.
-Вы что, с ума сошли? – возмущенно проговорил взобравшийся на палубу капитан, с одежды которого ручьями стекала вода. – Там ведь в трюме остались люди.
-Да? - спохватился Курнуайе. – А что же делать?
Капитан зло махнул рукой и заорал на старпома: Ты что наделал? Я же говорил, перед столкновением резко сбавить ход и дать чуть назад.
-Не рассчитал маленько, - горестно вздохнул старпом.
-Вызывай буксир по рации, быстро, - приказал капитан старпому.
-Капитан, - подбежал режиссер и рукой показал на днище опрокинутого судна, –
а почему на дне корабля герб Советского Союза?
-Где? – оглянулся капитан.
Действительно, по середине ржавого днища матово блестел кусок металла с ярким пятном в центре. Пятно представляло собой герб СССР.
-А-а. Во время ремонта надо было залатать прохудившийся кусок днища,
а металла не было. Вот и взяли из бывшей декорации металлический щит с нарисованным на нем гербом.
-Жаль, - вздохнул режиссер. – Такой кадр испорчен. А я уже придумал, как можно удачно изменить концовку ролика.
-Да вы что, - вскипел капитан, - там люди, а вы о каком-то кадре толкуете.
Капитан сплюнул в море, выругался  и пошел к старпому.
А в трюме люди, прокатившись по внутренней обшивке судна, оказались на потолке, который, несколько раз качнувшись, принял горизонтальное положение. Кругом в беспорядке валялись картонные ящики.
            -Из-за тебя идем ко дну, проклятый миллионер! – завопил Минога и запустил в Ким Иршаня картонный ящик.   
Телохранитель Кима ловко рукой отбил ящик и, на всякий случай, дал подзатыльник Миноге. Тот сразу успокоился, и к нему вернулось прежнее чувство юмора.
-Спокойно товарищи! Я не сторонник силового решения вопросов. Не надо драматизировать ситуацию, процесс пошел. Если учесть, что до перестройки мы жили в перевернутом мире, то  теперь все встало на свои места, - патетически, голосом Горбачева декламировал Минога. – Мы еще ни одного дня не жили при социализме, и вот только сейчас идем прямой дорогой прямо в общество светлого будущего. И с этого пути не свернем никогда! А вообще-то у нас все нормально – мы плавно идем на дно.
Телохранитель, внимательно выслушавший тираду Миноги и не понявший ни слова из сказанного им, на всякий случай дал ему еще один подзатыльник, и тот благоразумно отполз в сторону.
Узники трюма приходили в себя и понемногу осваивались, постепенно осмысливая произошедшее. Первым пришел в себя Борис. Он обнаружил высыпавшиеся из раскрытого портфеля деньги и документы. Редькин, быстро перемещаясь на четвереньках между ящиками, стал собирать рассыпанные пачки, отдельные купюры и деловые бумаги, озираясь по сторонам. Деньги и документы он лихорадочно засовывал за ворот рубашки, отчего его и так не худой живот стал еще объемнее. Минога, присевший отдохнуть в сторонке, обнаружил рядом с собой пачку сторублевок и свернутые вчетверо листы машинописной бумаги. Убедившись, что на него никто не обращает внимания, Минога ловким жестом опустил находку в карман брюк. Заметив неподалеку еще одну пачку сторублевок, Минога осторожно, с безучастным видом, стал подбираться к ней. И в тот момент, когда он уже прикоснулся к пачке, налетевший как коршун Борис с диким воплем вырвал у него свои деньги.
-Всем оставаться на местах! Деньги не трогать!! Они казенные!!! – завопил Редькин и ускорил свои поиски.
-Спокойно, господа, - решил всех успокоить  Ким Иршань.- Прежде всего, мы не должны допустить паники. Люк, к счастью, закрыт и мы видим, что вода к нам в трюм не поступает. Значит, прямой угрозы нашим жизням пока нет. Надо спокойно обдумать, как нам выбраться отсюда.
Все понемногу успокоились и стали осматриваться по сторонам. Внезапно груда бутафорских ящиков зашевелилась и из-под нее проворно выбралась девочка лет тринадцати с перепачканным лицом. Девочка отряхнула свое платьице,  поправила панамку и ее милое личико озарила светлая простодушная улыбка.
-Как ты попала сюда, бедная девочка? – ужаснулся Ким, чувство ответственности которого за все происходящее здесь не покидало его ни на секунду.
-Бонжур, мсье, - мило улыбнулась девочка. – Моя мама, костюмерша, Нина Петровна, взяла меня на корабль, помогать ей. А я, когда узнала, что вы пойдете в трюм без переводчицы, потихоньку пробралась сюда и спряталась за ящиками. Я ведь знаю, что мсье Трюфо совершенно не владеет русским. Должен же ему кто-то переводить.
Узкие разрезы глаз Ким Иршаня стали заметно шире. Его обычно умное лицо расплылось в глуповатой улыбке. Киму стало нестерпимо жаль эту маленькую девочку, а от чувства причастности к случившемуся заныло сердце.
-Прекрасно, - быстро овладел собой Иршань и, как можно более бодрым голосом, продолжил. – Мсье Трюфо, конечно же, понадобится переводчица.
Ким проворно засеменил к девочке, ласково обнял ее за плечи и подвел  к собратьям по несчастью.
-Прежде всего, нам надо устроиться поудобнее.
Все расселись на поперечные балки, протянутые под палубой и теперь послужившие скамьями. Ким сел напротив, собираясь с мыслями, ободряюще посмотрел в глаза каждому, откашлялся.
-Друзья, - начал без предисловий Ким, - для того, чтобы принять правильное решение, мы должны тщательно проанализировать сложившуюся ситуацию. Первое, что я хотел бы сказать, корабль не пошел на дно, как подумали некоторые, а плавает на поверхности.
           - Почему вы так решили? - усомнился оператор.
-Мой отец был потомственным рыбаком, и я не раз с ним в детстве ходил в открытое море. Я знаю море. Обратите внимание, как покачивается корпус судна. По характеру этой качки ясно, что корабль на поверхности. Кроме того, мы совсем недалеко от берега, и если бы судно пошло на дно, то очень скоро конец мачты достиг бы дна и оно бы медленно опустилось на бок.
-И что из этого следует? – с надеждой в голосе спросил оператор. – Мы сможем отсюда выбраться?
-Надо подумать, как это сделать, - ободряюще улыбнулся Ким Иршань и погладил по головке девочку, прильнувшую к нему, доброму дяде, который непременно всех спасет.
-Надо попытаться открыть люк и по одному вынырнуть из-под судна, - предложил Минога.
           -Даже если бы мы сумели открыть люк, мы вряд ли смогли бы выбраться отсюда. Вода бы хлынула в трюм, и неизвестно чем бы это все кончилось, - уверенно возразил Ким.
Все стали спорить друг с другом, выдвигая самые фантастические проекты. В конце концов, сошлись на едином мнении – ждать пока их вызволят отсюда спасатели. Постепенно все разбились на небольшие группки. Жан-Пьер вяло отвечал на вопросы Кати, которые та задавала ему с помощью разговорника. Помощник оператора о чем-то шептался с Ирой. Оператор с каскадерами приводили в порядок разбросанную аппаратуру. Ким Иршань разговаривал с девочкой, стараясь отвлечь ее и рассмешить. Редькин строил ей смешные рожицы. Минога, уединившись, украдкой рассматривал припрятанные бумаги Бориса. Внезапно он вскочил и подбежал к нему.
-Ограбили, нас ограбили! – громко закричал он.
-Что случилось? – встревожено спросил Борис, прижимая к себе портфель.
-И ты еще спрашиваешь? – ехидно спросил его Минога, грозно надвигаясь на него. – Оказывается, китайцы оплачивали работу каждого актера массовки из расчета 50 евро в день, а нам выдавали по 10 баксов. Жулик.
-Успокойтесь, успокойтесь, - строго сказал Редькин. Это общепринятый порядок. Иностранные студии оплачивают все наши  расходы, в то числе и работу массовки, в валюте. Мы же оплачиваем вашу работу в соответствии с нашими расценками. И, кстати, вы получали в два раза больше, чем получают актеры массовки в наших картинах.
-Ах ты, гнида, - не унимался Минога, вынул из кармана брюк бумаги Редькина и, размахивая ими перед его носом, яростно продолжил, - я теперь все знаю. Оказывается, наши обеды были оплачены фирмой «ЦИ», а с нас за них вычитали. Аферисты.
Борис ловко выхватил из рук Миноги злополучные бумаги и спрятал их во внутренний карман.
           -Ты сам жулик, - спокойно ответил Редькин. – Откуда у тебя мои бумаги? Ясно, украл. И, кстати, я видел, как ты подбирался к моим деньгам. Хотел прикарманить, вор несчастный? Прекрати хулиганить. Господин Ким Иршань, скажите, пожалуйста, вашему телохранителю, чтобы он привел в чувство этого хулигана.
-Что случилось? – настороженно спросил Ким Иршань.
-Понимаете, этот, с позволения сказать, господин украл у меня важные документы, а теперь просит у меня же за них деньги, - с достоинством пояснил Редькин, отодвигая рукой наседающего на него Миногу.
-Не верьте ему, господин миллионер. Он жулик, аферист. Из этих документов я узнал, что вы платили нам по 50 евро в день, а он платил нам всего лишь по 10 долларов. Не зря он предупреждал нас, чтобы мы не говорили никому из иностранных друзей, сколько нам платят за съемки.
-Настенька, подойди-ка к мсье Трюфо. Кажется, ему сейчас нужна переводчица. А мы, взрослые, пока обсудим свои дела, - ласково сказал Иршань девочке и, дождавшись пока она отошла, тихо спросил Редькина, - это правда?
-Как вам сказать, - неуверенно начал Редькин, - наша студия оплачивает работу массовки исходя из своих расценок. В данном случае мы даже платили больше, чем обычно.
-В договоре, который мы заключили с вашей студией, указана величина суточного гонорара актерам массовки – 50 евро. Вы платили меньше. Значит, вы нарушили договор. Вы должны выполнить все условия договора. Требования этого человека справедливы.
-Хорошо, если мы выберемся отсюда, я выпишу ему дополнительную сумму за выполнение опасных трюков, - нехотя согласился Редькин.
-Нет, пусть сейчас заплатит все, что недоплатил, - настаивал Минога.
-И не подумаю, - твердо отказал Борис. – Это не в моей компетенции. Перед бухгалтером нашей киностудии я отчитываюсь за каждую копейку.
-К сожалению, в данной ситуации Борис прав, - поразмыслив, согласился с Редькиным Ким Иршань. – Но я обещаю, что немедленно поговорю с директором студии об актерской ставке участников массовки. И еще. В качестве компенсации за понесенный  моральный ущерб по причине этого происшествия, произошедшего не по вашей вине, каждый из здесь присутствующих участников съемок, включая и вас, уважаемый Борис, получит по 1000 евро.   
-Вот это я понимаю, - закатил глаза от восторга Минога. – Вот, что значит, умный капиталист. Не то, что наши. Своего же обдерут как липку и глазом не моргнут.
От неожиданной, столь приятной для всех новости, узники трюма заметно повеселели. Жан-Пьер, энергично жестикулируя, рассказывал Кате о красотах Парижа, Елисейских полей. Девушка слушала его, затаив дыхание. В своих мечтах она уже гуляла с  всемирно известным актером Трюфо по Елисейским полям, вечерним улицам парижской столицы, любовалась сказочными пейзажами Парижа со смотровых площадок Эйфелевой башни. Неожиданно Трюфо привлек Катю к себе и поцеловал в губы. Девушка, конечно же, не воспротивилась порыву своего кумира. Жан-Пьер, опьяненный свежестью юной девушки, казалось, забыл, где он находится. Он видел лишь восторженные глаза Кати и  сочные губы, которые ему хотелось целовать анкор, еще анкор. Запнувшись о лежащий у их ног ящик, Трюфо пнул его ногой. Картонный ящик раскрылся, и из него выкатилась бутылка французского коньяка.
-О! – радостно удивился Трюфо. – Это как раз то, что нужно.
Трюфо достал из кармана перочинный нож со множеством приспособлений и очень умело открыл бутылку. Сделав несколько глотков, мимикой обозначив высшее качество коньяка, Трюфо протянул бутылку Кате. Та, не смея отказать, неумело отпила немного коньяка, поперхнулась, закашлялась.
-Откуда у них коньяк, - указал Редькин на счастливую парочку.
-Это я готовил сюрприз для всей киногруппы, - пояснил Ким Иршань. – Хотел сегодня по поводу окончания съемок устроить банкет в море, на нашем паруснике в романтичной обстановке. В этих ящиках не только коньяк. Там все необходимое для фуршета  - напитки, закуски, сладости. Сейчас уже можно открывать эти ящики. Принесите, пожалуйста, что-нибудь перекусить для девочки и для нас.
-С удовольствием, - охотно согласился Борис.
Он подошел к ящикам и, присев на корточки, принялся открывать самый крупный из них.
-Разрешите, я помогу, - любезно предложил свои услуги Минога.
-Без тебя справлюсь, хапуга, - зло проворчал Редькин, крепче зажав портфель под мышкой.
Минога, не обратив никакого внимания на возражения Бориса, стал аккуратно открывать другой ящик.
Колбаски, мои любимые! Я такие ел в Чехии. Глядите, ветчина в банках, оливки, колбасы, сыры. О-о-о! Настоящий французский коньяк, «Наполеон», - радостно перечислял Минога.
-Отойди отсюда, ворюга, несчастный. Это все для киногруппы, а не для тебя, шаромыжник. 
     -Где она, твоя киногруппа? Мы, возможно, и не выберемся отсюда. Так хоть гульнем напоследок, - отмахнулся Минога, откусив кусок колбаски.
  -Тихо ты, балаболка, - шикнул на него Редькин, оглянувшись на девочку. – Услышит еще, чего доброго.
Минога, не обращая больше внимания на Бориса, потянулся за бутылкой коньяка, ловко откупорил и стал неспешно отхлебывать от нее, смешно причмокивая языком.
 Жан-Пьер, краем глаза заметивший припасы Миноги, увлекая за собой Катю, подошел к нему. Сделав пару глотков из прихваченной с собой бутылки, Трюфо достал платочек, тщательно вытер губы и обратился ко всем.
    -Мадам, мсье! Хочу с радостью сообщить вам, что  мы с Катрин решили пожениться, - торжественно объявил он по-французски.
Настенька, обрадованная тем, что у нее появилась возможность доказать свою полезность, старательно переводила слова актера.
-Я только что сделал очаровательной Катрин предложение, и она дала согласие на наш брак. Благодаря нашему уважаемому мсье Ким Иршаню, у нас есть прекрасная возможность отпраздновать нашу помолвку.
-А как же Жаклин Камю? - ехидно спросила Ира.
-А-а, - поморщился Жан-Пьер, - я только сейчас, здесь, в этом полутемном трюме, начал понимать, что такое жизнь, как она прекрасна, и как надо бережно хранить каждый ее миг. И еще я понял, какой должна быть настоящая жена.
  -И какой же? – полюбопытствовала Ира.
-Такой, как Катрин – нежной, обаятельной, красивой, доброй, отзывчивой, умной и, в то же время, наивной. Очень тонко воспринимающей мир  и, одновременно, удивительно простой и искренной в отношениях с людьми.
-Это дело надо как следует отметить. С чувством, с толком, с расстановкой, - мгновенно подключился Минога. – Помолвка – дело серьезное. Ну-ка, девочки, помогите.
Минога быстро соорудил из пустых картонных ящиков стол, а каскадеры из ящиков для аппаратуры скамьи. Катя, Ира и подключившаяся к ним Настя, принялись за сервировку импровизированного праздничного стола. В ящиках нашлись и скатерти, и разовая посуда, приборы, салфетки. В одном из ящиков Минога даже нашел букет красивых искусственных цветов и, чудом не разбившийся, китайский фарфоровый кувшин. Очень скоро все, повеселевшие от предстоящего пиршества, расселись за искусно прибранным столом с большим набором закусок, напитков, вин и коньяков. Инициативу на себя решил взять неунывающий Минога.
-Первый тост за молодых, - торжественно провозгласил он. – Я, как тамада сегодняшнего торжества, хочу предоставить слово для поздравления самому уважаемому среди нас человеку, самому справедливому капиталисту на планете господину Ким Иршаню.
Все дружно рассмеялись и, подняв наполненные стаканы, в ожидании смотрели на Ким Иршаня. Тот достал чековую книжку и что-то быстро начеркал в ней.
-Дорогая Катрин, - Ким Иршань выдержал небольшую паузу и оторвал чек, - позвольте в этот знаменательный для вас обоих день вручить вам небольшой подарок – чек на пять тысяч евро. Ничего не может быть прекраснее любви. Будьте счастливы.
Все бурно прореагировали на широкий жест Ким Иршаня, затем стали символически чокаться пластиковыми стаканчиками, разбрызгивая содержимое и безудержно смеясь, подшучивая друг над другом.
-А вы почему налили себе кока-колу? – обратился к Иршаню Минога.
Минога наполнил стаканчик коньяком и протянул его Киму.
-Я не потребляю спиртное, - вежливо отказался тот.
-В каждой стране свои обычаи, - важно произнес Минога. – У нас отказываться от спиртного на помолвке и на свадьбе нельзя. Очень обидятся все – и гости, и жених с невестой. Это будет воспринято как крайнее неуважение к присутствующим. Во-от так. До дна, до дна.
Совершив невероятное усилие, Ким Иршань залпом осушил предложенный стакан коньяка. Поставив стакан на стол, Ким поморщился, покрутил головой и жадно запил коньяк кока-колой.
-Вот это,  да, - только и смог произнести крайне удивленный Минога. – Да вы просто молодец, наш человек. А теперь закусите сервелатиком. Вот так. Прекрасненько. А у вас в Японии совсем это дело не употребляют? –  постучал вилкой по бутылке Минога.
-Мсье Ким Иршань живет на Тайване, в Тайбэе, - поправила Миногу Настенька, сидящая рядом с Иршанем.
Тот с любовью погладил ее по головке и протянул ей шоколадку, - вот эту попробуй, очень вкусная шоколадка. Это наша, тайваньская.
А Минога вновь наполнил стаканы и, подняв свой, прокричал: Горько!
Все подхватили его призыв, повторяя протяжно: Горько, горько, горько!
Жан-Пьер в недоумении смотрел на развеселившуюся компанию, не понимая, что все это значит. Катя зашептала ему на ухо, на что Жан-Пьер рассмеявшись, согласно закивал головой. Они обнялись и расцеловались.
-Раз, два, три, четыре, - отсчитывал продолжительность поцелуя Минога, - пять, шесть, семь… Мало. Все равно еще горько.
-Хватит. Это ведь еще не свадьба, - возразила Катя.
-А почему вы кричали горько? Из-за коньяка? Он действительно горький и невкусный. И зачем люди его пьют? – спросил Ким Иршань, почувствовавший тягу к философским рассуждениям и риторическим вопросам. – Вы не знаете, зачем люди пьют?
-Я кричал «горько» по нашей традиции, так принято у нас на свадьбах. Горько от вина и сладко от поцелуя невесты, - пояснил Минога и между делом ненавязчиво вложил в руку Кима стаканчик с коньяком. – А пьют спиртное люди по разным причинам. Оно помогает сбросить напряжение, расслабиться, повеселиться в компании. У нас, например, ни один праздник не проходит без выпивки. Вот, даже ребенок тебе может подтвердить. А теперь еще раз за жениха и невесту.
-Нет, мне, пожалуй, хватит. У меня что-то кружится голова.
-Это с непривычки. Давайте, давайте. Вот и отлично,  а теперь ешьте. Кто знает, когда мы отсюда выберемся, - глубоко вздохнул Минога.
Ким Иршань захмелел. Движения его стали замедленными. Он с умилением смотрел на окружающих, ему было хорошо и весело.   
-Минога, я все не решался вас спросить, почему вы так похожи на Горбачева и как вам удается так ловко имитировать его голос?
-Это целая история. В 1992 году были у нас с женой большие финансовые проблему. Впрочем, как и у большинства наших людей. Вклады в сберкассе пропали. Лишился я работы. Настроение у нас было ужасное. Одно удовольствие осталось – телевизор. Смотрел я тогда все политические программы и, конечно, ругал все партии и их лидеров. Особенно доставалось от меня Горбачеву. Ибо в нем я видел корень всех зол.
-Зря, - возразил Ким Иршань. – Горбачев гений. Я не знаю другого человека, который бы так повлиял на ход мировой истории и политики.
-Может быть. Только вы громко при наших так не говорите. Не поймут вас. Что касается меня, то я Горбачеву очень благодарен. И вот почему. Как-то вечером  после теле новостей я на чем свет поносил Горбачева, виновника наших бед. А жена мне вдруг и говорит: «И чего ты его так ругаешь? Посмотри на себя в зеркало. Ты ведь вылитый его двойник». Посмотрел я  в зеркало … Действительно, похож. Только вот бороду я всегда носил. Побрился, причесался под него – залысины свои открыл, и точно, Горбачев. Посмеялись мы тогда с женой от души. Она мне  еще родимое пятно на плеши подрисовала, а я очки у соседа взял, такие же, как у Михаила Сергеевича. Потом, шутки ради, стал учиться подражать его голосу. С каждым разом все лучше получалось. Ну, и пошел я куролесить на набережной. Толпы вокруг меня собирались. Хохот стоял неимоверный. Туристы в очередь вставали, чтобы со мной сфотографироваться. Некоторые незаметно деньги в карман совали. Потом я и сам стал фотографироваться с ними только за плату. Фото – 1 доллар. И потекли «зеленые». Зажили мы прекрасно. Лучше, чем до «перестройки». Оделись мы с женой во все заграничное, машину купили – старенький «Жигуленок». Жаль только, что интерес к личности бывшего генсека с годами падает. Для большинства наших граждан он теперь вообще безразличен. Так что доходы мои резко упали. Вот и приходится мне подрабатывать на съемках. Сейчас думаю в Прагу съездить. Есть у меня там друг. Пишет, что у них я смогу здорово зарабатывать. Там наш Горби до сих пор популярен. Я был в Праге в 1983 году. Как я чехам завидую. Вот культура у них, не то, что у нас. И живут они гораздо богаче, чем мы.
-Минога, - обняв его за шею, ласково проговорил Ким Иршань, - ты завидуешь жизни чехов, чехи завидуют жизни немцев, простые немцы завидуют жизни кувейтцев, многие кувейтцы могут позавидовать моему состоянию и возможностям, а я, Минога, завидую тебе и твоим проблемам. Ты живешь просто и без забот. И это хорошо. В этом, видимо, высшая целесообразность. Богатство не делает человека свободным и счастливым. Глубоко заблуждаются те, кто считает, что богатство дает человеку все, что ему необходимо. Скорее наоборот. Богатство нередко делает человека одиноким и несчастным. Давай, друг мой Минога, выпьем, как говорят у вас, по маленькой.
-Это я понимаю, хоть и японец, а наш человек! Вздрогнем.
Друзья выпили, немного закусили. Киму стало совсем хорошо.
-А что касается богатства, - ухмыльнулся Минога, - если оно уж так плохо – откажись от него и живи спокойно и свободно. Если сможешь, конечно.
-Понимаешь, Минога, - задумчиво проговорил Ким Иршань, - это ведь не судно перевернулось, а наша жизнь. Что есть жизнь? Последовательная цепь заблуждений. Жаль, что мы начинаем понимать это слишком поздно. Смотри, я выписываю каждому из присутствующих здесь чек на миллион долларов.
-Я и сам могу тебе выписать, - с иронией в голосе произнес Минога и, оторвав клочок  от бумажной скатерти, написал на нем «1 миллион долларов». – На, бери, миллионер. Кому еще?
-Нет, я серьезно, - решительно перебил его Ким Иршань. – Это моя чековая книжка. Каждому я выписываю чек на миллион долларов.
За столом воцарилось напряженное молчание. Телохранитель Кима что-то сказал ему по-китайски, но тот резко перебил его. Все испуганно, и, вместе с тем, с восхищением  смотрели на Иршаня. Он не спеша заполнял чеки и вручал их поочередно каждому. Минога ошарашено смотрел на полученный чек – то на расстоянии вытянутой руки, то приближая почти к самому носу. Потом вскочил с диким воплем, подбежал к светильнику, еще раз посмотрел чек на просвет, дико заплясал, отбрасывая причудливые тени на стенки трюма.
-Минога, что вы будете делать со своим миллионом? – весело спросила Ира.
-Поеду на Таити, куплю себе маленький домик на берегу океана, женюсь на мулатке и буду есть ананасы с бананами, - мечтательно произнес Минога.
Оператор дрожащими руками бережно опустил чек во внутренний карман куртки. Трюфо, отвесив театральный поклон, аккуратно завернул чек в полиэтиленовый пакетик и спрятал в потайном кармане брюк. Девушки каждый раз восторженно хлопали в ладоши, глядя с восхищением на Кима.
-Не делайте этого, - вдруг встревожено прокричала Настя.
-Почему, милая девочка? – растеряно спросил Ким Иршань.
-Человек не должен получать не заработанные деньги, - решительно заявила она.
-Да? – изумился Ким. – Кто сказал тебе это?
-Так говорят мои мама и папа, - упрямо стояла на своем Настя и спрятала руки за спину, исподлобья глядя на Иршаня.
-В трюме воцарилось неловкое молчание. Минога застыл в неудобной позе, со страхом поглядывая на девочку.
-А ты знаешь, что такое деньги, Настенька, и что тебе и себе могут купить на них твои родители? – участливо спросил Ким Иршань. - Осталось ведь выписать чек только тебе.
-Не упрямься, девочка, - засуетился Минога, засовывая сложенный вчетверо чек под брюки в карман плавок. – Папа сможет каждый покупать тебе мороженое, пирожные и вообще все, что ты пожелаешь. Подойди к дяде, он хороший.
-Мне не нужны чужие деньги, - твердо ответила Настя.
-Милая Настенька, - прослезился Ким Иршань, подошел к ней и обнял ее, -  ради этой минуты стоило жить. Не волнуйся, я только сейчас понял, что у меня и так не осталось для тебя денег. Я уже выписал чеки на всю имеющуюся на моем счете сумму. Но ты ведь, наверное, все-таки когда-то хотела чего-то такого, чего тебе не могли купить твои родители. Ведь было такое.
-Было, - насупилась девочка, - но это ничего не значит.
-А что, что? – живо заинтересовался Ким Иршань.
-Куклу Барбару, - поколебавшись, тихо произнесла Настя.
-Будет у тебя, Настенька, кукла Барбара, и не одна, как только мы выберемся отсюда, - радостно заверил Ким и поднял ребенка на руки.
Внезапно из-за его спины вышел телохранитель и протянул Насте изящную коробочку с куклой.
-Вот, возьми. Я сегодня утром купил эту куклу для своей дочери, но ты не беспокойся, завтра я куплю ей не одну, а даже три куклы.
Девочка смущенно улыбнулась и, поколебавшись, взяла куклу. Обрадованные удачной развязкой возникшей щекотливой ситуации, все восторженно захлопали в ладоши. Минога с торжествующим воплем стал вытаскивать еще консервы, открывать их и, разбрызгивая содержимое, ставить на стол.
-Это дело надо отметить, - с безумным блеском в глазах возбужденно причитал Минога.
-Хватит, хватит, - встревоженные его состоянием, возразили девушки, но Минога не обратил на них никакого внимания – он весь погрузился в мечты о своем безоблачном будущем.
Вскоре все успокоились, вновь подняли свои стаканчики и уже без тостов выпили каждый за свое. Ира пригласила всех танцевать, предложение было  с воодушевлением принято и, образовав хоровод, взрослые стали кружить вокруг Настеньки, счастливой от уснувшей на ее груди куклы.
В разгар всеобщего веселья раздался страшный скрежет, судно резко покачнулось, и от резкого толчка все повалились на пол, стараясь не задеть девочку.
-Кажется, нас снова решили взять на абордаж, - грустно пошутил Жан-Пьер, оказавшийся рядом с Ким Иршанем.
-Нас прибило ближе к берегу и судно зацепилось мачтой за дно. Значит, берег совсем близко, - быстро сообразил Ким.
Судно еще несколько раз качнуло, под трюмом слышался скрежет, что-то с треском ломалось. В довершение всех бед потух светильник.
-Вода! В трюм поступает вода! – закричал оператор.
-Настенька, где ты? – забеспокоился Ким Иршань и, услышав рядом ее голос, ощупью нашел девочку и прижал к себе. – Не бойся, моя хорошая, сейчас нас вытащат отсюда.
-Я ушибла ногу и выронила куклу, - жалобно всхлипнула она, - но я не боюсь
-Ну, вот и прекрасно, - постарался успокоить девочку Ким Иршань. - Все будет хорошо, а куклу мы тебе купим завтра, обязательно.
Вода быстро поступала в трюм, и скоро все уже стояли по пояс в воде. Ким Иршань держал на руках Настю. Минога затравленно ныл, слышалось всхлипывание девушек. Судно по-прежнему покачивало, слышался скрежет мачты, царапающей дно. Внезапно над головой терпящих бедствие раздалось характерное шипение и на стенке трюма появился язычок синего пламени.
-Корпус режут автогеном! – радостно завопил Минога. – Ура! Мы выберемся отсюда.
Все заворожено смотрели на движущийся язычок пламени. Через образовавшийся на корпусе разрез в трюм проникала яркая полоска солнечного света.
-Все отойдите от отверстия, - своевременно предупредил оператор.
Кусок днища упал внутрь трюма, и раздалось сильное шипение воды. Клубы пара вырывались из образовавшегося отверстия. Первой в проеме показалась голова Миноги с радостно возбужденными глазами. В полусогнутых руках он держал по бутылке коньяка.
-Я миллионер! Вы слышите, я миллионер! – радостно вопил он.
Тут же показалась волосатая рука телохранителя, грубо отбросившая Миногу обратно в трюм. Телохранитель бережно поднял и протянул в руки спасателей Настю, помог выбраться Ким Иршаню, девушкам и остальным спасенным, периодически отбрасывая рвущегося в проем Миногу. Всех сразу же поднимали на борт корабля «пиратов». Жан-Пьер украдкой поцеловал фотографию Жаклин Камю. Ким Иршань, щурясь от яркого света, выглядел непривычно растерянным и потухшим.
Выбравшийся последним Минога отказался от помощи спасателей и не поднялся на судно «пиратов», а стал отплясывать на днище полузатонувшего корабля, повторяя в такт лишь одну фразу: «я миллионер».
-Если бы не понтон, поддерживающий судно, оно бы уже затонуло, - пояснил капитан режиссеру. – Эй ты, плешивый, ну-ка слезай быстро, а то в воду свалишься, - крикнул капитан Миноге.
Но тот продолжал неистово скакать над вырезанным в днище отверстием.
-Надо же, олухи. Вырезали дыру в новом листе металла, - проворчал капитан, недружелюбно поглядывая на Миногу.
-Это я попросил, чтобы вырезали герб, - примирительно сказал режиссер. Мы отверстие чем-нибудь закроем и сделаем еще несколько кадров.
Действительно, герб почти весь вырезали. Осталась лишь северная макушка земного шара да обрывки лент и колосьев. Нетронутой осталась лишь надпись крупными буквами под гербом «СССР».
-Да, эту дыру теперь уже не залатаешь, - с досадой проворчал капитан.
Внезапно он вздрогнул, перегнулся через борт и дико заорал на Миногу, - прыгай на понтон, придурок, трос сорвался…
Но было уже поздно. Сорвался и второй понтонный трос, поддерживающий полузатонувшее судно на плаву. Днище резко качнуло и Минога, дико взвизгнув, соскользнул в зияющую чернотой дыру и скрылся в трюме. Днище быстро погрузилось в искрящиеся в лучах заходящего солнца волны, испустив напоследок несколько крупных пузырей воздуха, с шумом лопнувших на поверхности.
На палубе корабля «пиратов» раздался нестройный, горестный вздох. Ира поднесла к глазам платок и бросила в море букет алых роз. Катя оглянулась на Жан-Пьера с жалобной гримасой на лице, но тот лишь равнодушно взирал на плещущиеся о борт корабля волны. Девушка отвернулась и искренно заплакала. Старпом судорожными движениями надел акваланг и решительно направился к борту, но в это время над водой показалась голова Миноги. В руке его что-то блеснуло. Минога поднял руку, рассматривая блестящую на свету коробочку. Увидев, что это коробочка с куклой, он чертыхнулся и отбросил ее в сторону.
-Кукла, моя кукла, - закричала Настенька. – Возьмите ее, пожалуйста.
Минога снова чертыхнулся, подобрал коробочку и неспешно подплыл к веревочной лестнице. Деловито взобравшись на палубу судна, он молча протянул коробочку девочке.
Девушки восторженно захлопали в ладоши. Минога, польщенный всеобщим вниманием, важно подошел к борту и уселся прямо на палубу. Внезапно, что-то вспомнив, он нервным движением расстегнул брюки и полез рукой в плавки. Покопавшись, он извлек оттуда мокрый, наполовину надорванный чек. Минога со страхом развернул его и с горечью обнаружил, что подпись на чеке и проставленная сумма исчезли. Часто моргая глазами, он несколько секунд взирал на уже непригодный документ. Затем, спохватившись, несмелыми шагами тихо приблизился к Ким Иршаню со скорбной надеждой во взгляде потухших глаз. Тот с сожалением пожал плечами и молча отвернулся к девочке. Минога, словно ища поддержки, горестно посмотрел по сторонам. Сидевшие у борта каскадеры громко расхохотались, показывая на него пальцем. Затем они деловито вытащили из своих шапочек целехонькие чеки и еще пуще принялись хохотать над ним.
Минога поникший, с опущенными плечами, медленно побрел к борту и устало опустился на палубу. В этот момент на палубе появилась обезьянка старпома. Она тихонько подкралась к одному из каскадеров, выхватила у него чек и опрометью бросилась к мачте. С выражением ужаса и гнева на лице каскадер бросился за ней следом, но та в несколько прыжков очутилась на рее и, коварно посматривая на него, принялась рвать чек и пускать по ветру клочки бумаги. Каскадер заметался между палубой и мачтой, пытаясь ухватить хотя бы один фрагмент чека. Но тщетно. Ветер далеко отнес бесполезные теперь клочки ожидаемого благополучия. Второй каскадер теперь уже хохотал над своим товарищем. Минога лишь кисло улыбнулся, не злорадствуя чужому горю. Первый каскадер вяло опустился на палубу рядом со своим хохочущим товарищем. Неожиданно, резко изогнувшись, он выхватил у своего приятеля чек и, разорвав его, широким жестом выбросил за борт. Вскоре оба уже катались по палубе, схватившись в отчаянной борьбе.
Минога, вдруг что-то вспомнив, лихорадочно полез в карман брюк и достал три мокрых сторублевки. Он разложил их подле себя, чтобы хоть немного просушить их. Жан-Пьер, пренебрежительно глядя на барахтающихся каскадеров, изящным жестом достал из нагрудного кармана свой чек и победно помахал им в воздухе. Неожиданно налетевший порыв ветра вырвал из его руки свернутый вдвое чек и тот, словно птица, раскрыв крылья, взмыл в небо и полетел в открытое море. Жан_Пьер заметался вдоль борта, заламывая в отчаянии руки. Увидев это, впервые расхохотался Минога. Его веселье продлилось недолго. Налетевший второй порыв ветра поднял в воздух его сторублевки. Минога вскочил ошалело и уже за бортом успел  схватить лишь одну купюру, при этом только чудом не свалившись в море. Катя, пренебрежительно глядя на Трюфо, небрежным жестом вынула из бюстгалтера свой чек и, хладнокровно разорвав его на мелкие кусочки, выбросила его за борт. Без сожаления рассталась Катя и с первым, подаренным ей Ким Иршанем, чеком. Ира, глядя на подругу восхищенными глазами, молча последовала ее примеру. Оператор, пожав плечами, скомкал свой чек и бросил  в море. Помощник с сожалением сделал то же. Девушки зааплодировали и вместе с остальными обернулись к Редькину. Под пристальными взглядами своих товарищей Борис попятился к мачте.
-Каждый волен поступать так, как он считает правильным, - с виноватой улыбкой пробормотал Борис.
Он осторожно полез во внутренний карман пиджака и извлек из него свой чек, который, увы, постигла участь чека Миноги. Теперь уже все истерично хохотали над убитым неподдельным горем Редькиным. Вскоре все обратили внимание на молча стоящую среди них Настю, прижимающую к груди коробочку со своей куклой и недоуменно поглядывающую на взрослых. Не сговариваясь, все дружно сошлись вокруг девочки, обняли друг друга за плечи и, сначала медленно, а потом все быстрее закружились вокруг нее в хороводе, чем-то напоминающем танец Сиртаки. Не присоединился к ним лишь Минога. Он беззвучно плакал, размазывая по щекам скупые мужские слезы. Ким Иршань, заметив его отсутствие, кивком головы пригласил его в круг. Минога отвернулся от него, но затем резко вскочил и, как-то вычурно изогнувшись, пустился отдельно в лихую русскую плясовую, размахивая, как платочком, сторублевкой. Все, теперь уже весело и беззаботно смеясь, одобряюще поглядывали на Миногу, продолжая танцевать Сиртаки. Тот все более распалялся, удачно вставляя в свой яростный пляс элементы лезгинки.
А в это время к судну, подпрыгивая на волнах, мчался небольшой катер. Рядом с водителем стояла, держась за ветровое стекло, Натали Яблонски. Катер резво подрулил к судну, и актриса быстро поднялась по веревочной лестнице. Она молча стояла на палубе, улыбалась, но по щекам ее обильно текли слезы. Ким Иршань, внезапно увидев ее, остановился и вышел из круга. Круг тут же сомкнулся, и все продолжали свой танец. Ким Иршань сделал шаг навстречу Натали.    
    
 
                К О Н Е Ц