В прошлый раз он тоже ушел, так же как и сегодня. А она с тоской смотрела на слегка тронутый завтрак в тарелке, остывающие остатки кофе и смятый, еще дымящийся окурок его любимых "Captain black"
- Боже,- подумала она, - когда же он успел стать таким занудой…
Существо, одетое в одежды черно-красного цвета, сидевшее на ее левом плече, ковыряло в зубах зубочисткой, довольно улыбалось. Видимо было сыто и довольно. Его глаза были прищурены и смотрели на такое же существо, которое сидело на правом ее плече. Оно было одето в одежды бело-золотой гаммы.
- Что я говорил? Уже столько веков ты не можешь мне верить на слово – сказал Красный.
Белая вздохнула, аккуратно промокнула рот белоснежной накрахмаленной салфеткой, и стала смотреть в окно.
- Еще не всё потеряно. Ты не всегда, Антик, бываешь прав – произнесла Белая после минутного наблюдения за происходящим за окном.
- Гела, когда мужчине становится скучно, он становится занудой. Так было всегда! – Красный довольно рыгнул и похлопал себя по кругленькому пузцу, которое было скрыто под рубашкой. На рубашке красовалось множество пятен, по которым можно было судить о том, что он ел неделю назад.
- Снимай рубашку, я ее выстираю – не отвлекаясь от окна, сказала Белая. Красный не стал спорить, оглядел рубашку, начал было разглаживать ее на себе, попытался даже соскрести ногтем присохший соус, но, не получив результата, решил все таки отдать рубашку Белой. К тому времени сигарета в пепельнице дотлела, а их подопечная направилась к раковине мыть посуду. Она мыла ее, напевая мелодию из «Шербургских зонтиков». Белой эта мелодия не нравилась. Она воткнула в уши наушники и прибавила громкость на плеере, взяла рубашку Красного и начала стирать ее тут же, в блюдце возле раковины. По окончании стирки она еще раз проверила, не осталось ли пятен, отжала ее и красивым движением встряхнула чистую рубашку, которая тут же высохла. Красный все это время сидел на левом плече и, ради утехи, дул на вьющиеся волоски подопечной, чем очень мешал ей мыть посуду, потому как она каждый раз стряхивала руку и пыталась отодвинуть то, что, по ее мнению, мешало ее волосам. От того что эта процедура повторялась с одинаковым интервалом, красному стало скучно и он решил поговорить с Белой.
Знаками он стал показывать ей, чтобы она сняла наушники, но та не обращала на него никакого внимания. Лишь только когда рубашка была выстирана и высушена, Белая, вспорхнула на правое плечо женщины и, подавая рубашку Красному, спросила его:
- Как ты думаешь, он вернется сегодня или нет?
- Шесть месяцев это еще не предел. Но думаю, после сегодняшнего завтрака не вернется.
- Посмотрим – вздохнула Белая, и принялась расчесывать свои кудри золотым гребешком.
К тому времени, когда рубашка Красного и волосы Белой были приведены в порядок, их подопечная (назовем ее Людмила), уже собиралась на работу. Она в бешеном темпе красила ресницы, пудрила носик, и очень долго не могла попасть рукой в рукав плаща.
- Возьми зонтик, сегодня будет дождь – сказала ей на ухо Белая. Людмила стала с усилием вспоминать, где ее зонт, потом вспомнила, что он сушился в ванной со вчерашнего вечера, взяла его и, сложив компактнее, кинула в сумку.
- Дождя не будет – сказал Красный. Но его слов она не хотела слышать. Он привык к этому и не стал повторять.
Всю дорогу до работы, пока шла до метро, пока ехала в переполненном вагоне, Людмила думала об утреннем разговоре.
- Не надо было говорить ему про его носки возле телевизора – говорила ей Белая.
- Почему не надо? Как раз надо. Правильно сделала, что сказала. Сколько можно терпеть этот беспорядок – ответил Красный.
- Он теперь не вернется! Он устал от тебя и твоих правил – продолжала Белая.
- Не вернется – значит так и надо. Одной спокойнее. Не надо каждый раз убирать валяющиеся газеты из туалета, собирать по квартире носки, готовить утром завтрак и зря ждать его вечером, все равно придет ночью, – успокаивающе отвечал Красный.
- Нам вообще хорошо одним!
- Но ведь когда одна она у нее совсем не горят глаза и не играет румянец на щеках? – почти крикнула Белая. Она даже оглянулась по сторонам, думая, не напугала ли кого-нибудь рядом. Но никто не слышал ее кроме Людмилы и Красного.
- Ха! Когда она простужена у нее еще как блестят глаза и румянец, еще о-го-го какой! – не унимался Красный.
- Но она так хочет, чтобы ее носили на руках и дарили цветы…
- Что это за пережитки старого «носить на руках»? А цветов хватает в ее день рождения и на 8 марта. – Красный даже перестал пялиться на сидевшую рядом блондинку. – Прекращай, Гела, нести чушь. Быть одной в наше время намного удобнее, чем жить с кем-то. А если у них пойдут дети? Ты устала спокойно спать по ночам?
- Дети..Это так хорошо – закатив глаза, стала представлять розовощекого и улыбающегося карапуза Белая.
- Даже не мечтай. Они только и делают, что хотят есть, пачкать подгузники и кричать ночью – расстроенным голосом сказал Красный.
Так, разговаривая и споря, прошел рабочий день и, идя уже по знакомому переулку к своему дому, Людмила увидела свет в окнах своей квартиры.
- Вот какая ты растяпа, опять забыла выключить свет. Теперь придется платить за, истраченную в пустую, электроэнергию, - почти прошипел ей в ухо Красный.
- А может там воры? – предположила Белая.
- Какие воры? Что у нее брать? Телевизор «Горизонт» и фен «Улыбка»? А дождя так и не было, только зря протаскала зонтик в сумке – ехидно заметил Красный.
Людмила поднималась в свою квартиру почти бегом. Войдя и, не разуваясь, пройдя в комнату, поняла, что это ОН. Он сидел на диване, перед ним стояла большая тарелка с горячими пельменями, дымилась его любимая сигарета в пепельнице, а в руках был пульт от телевизора. Людмила посмотрела на эту сцену. Улыбнулась и села на стул, медленно расстегивая пуговицы на плаще.
- Телевизор-то новый, жидко кристаллический – присвистнув, заметил Красный.
С экрана смотрела улыбающаяся Гузеева и предлагала пожениться. Мужчина посмотрел на Людмилу и сказал, вторя словам ведущей:
- Люд, не сердись, давай поженимся?
С этими словами он вытащил из кармана валяющегося тут же, небрежно, пиджака, коробочку и подал ее Людмиле.
Белая ревела, размазывая тушь по щекам. Красный, не ожидавший такого поворота событий, сидел, разинув рот. Он не спеша подошел к Белой, приобнял ее и начал успокаивать, как маленькую:
- Ну, чего ты ревешь-то? Опять по-твоему, вышло. Перестань.
- Я от радости плачу..и от обиды. Мне никогда не услышать таких слов - еще больше рыдая, сказала Белая.
- Что это не услышишь? Сколько мы с тобой знакомы? Да и не важно сколько, главное не первый день. Может, и мы…того… поженимся?
Наша жизнь полна вопросов. И только мы сами отвечаем на них. Иногда всю жизнь, а иногда один день. Тут ведь главное правильно задать вопрос.
Вот такие... фокусы жизни...