В палате было тихо. Где-то далеко в больничном коридоре тихо трещал телефон. Но монотонный звук таял в огромном пространстве пустого коридора. Был ноябрьский вечер и уже почти смеркалось. В чистое больничное окно еще было видно, как ветер играет с остатками листьев, выворачивая их наизнанку и с силой бросая в разные стороны. Листья, как приговоренные небом крупные капли слез, подчинялись судьбе и летели без страха. Люди думают, что шуршание листьев осенью, это просто звук, нет, это стоны умирающих листьев! В открытую форточку залетело несколько желтых листков, и тихо приземлившись под единственную больничную кровать, там и затихли, спрятавшись от злого ветра. Кран в умывальнике был закрыт не до конца, и вода, капля за каплей, просачивалась из носика и падала в керамический дорогой умывальник. Звук капель, с отрезком в девять секунд, отмерял время и навевал желтую унылость в палате. Иногда ритм падения капель воды, совпадал с ритмом секундной стрелки на красивых настенных часах, но это было редко, потому что часы и вода всегда были ярыми конкурентами в обслуживании человеческой жизни. Громче всех сигналил ритм сердца больного, на экране какого-то медицинского прибора. Спокойно и монотонно пульсируя, тонкой змейкой обыкновенной школьной кривизны. Лежачий человек перенес сложнейшую многочасовую операцию по удалению раковой опухоли и стал понемногу приходить в себя, возвращаясь из полной тьмы, в которой побывало сознание, но не его тело. Тело резали и выбрасывали зараженные раковые куски, пережимали сосуды, снова резали и шили, пачкаясь кровью, потому что тело всего лишь хранитель информативной души и сознания в специальной невидимой коробочке. Пациенту продолжили жизнь, жестоко расправившись с найденными метастазами. Откуда берется этот рак не знает никто, но если он есть, значит он откуда-то берется? Тупиковая логика с весьма странным существующим ответом.
Веки стали дрожать и приоткрываться навстречу странному матовому свету. Глазные яблоки выкатились сверху в центр и выхватили яркое пятно потолка, и глаза сразу зажмурились от светового удара. Нос сморщился от неизвестного запаха напоминающего что-то очень опасное. Наркоз отходил волнами, как бы издеваясь над телом. Легкая дрожь сигналила, что идет проверка всех систем организма на живучесть. Лицо пациента было мертвенно желтым и если бы не открытые глаза, можно было бы подумать, что он не жилец уже, а обыкновенный труп. Он лежал голый, прикрытый дорогим одеялом до пояса и через всю его грудь, наискосок, пролегала толстая и уродливая борозда, прерываемая связанными черными нитками. Борозда была залита зеленкой и йодом одновременно, и прикрыта широкой марлей, скрепленной пластырем на уголках. Он первый раз сглотнул и его кадык прошелся по горлу, как передернутый затвор старой винтовки. Во рту было горько. Посмотрев направо, Он увидел капельницу, вонзившуюся в вену и чистую трубку, похожую на ее продолжение, которую изуверски вытащили из руки. Четвертый, очень тихий, системный ритм в палате, поддерживали капли физраствора. Они, медленно, попадая из бутылки в трубку, начинали свой долгий путь вниз по искусственной вене в настоящую и дальше, в закоулки изрезанного организма.
В коридоре тихо трещал телефон и кто-то женский, взяв трубку, громко расхохотался, явно радуясь мужскому голосу по ту сторону проводов. Венгеровскому очень хотелось пить, и повернув голову к тумбочке, он увидел пустое пятно. Голова закружилась сотнями ярморочных каруселей, грудь взвыла от боли, и прикусив губу, Он закрыл глаза. Адреналин взлетел. Сигналы учащенного биения сердца из аппарата заполнили большую палату, сливаясь с падением капель воды в умывальнике, белыми бусинками капельницы и стойкими ударами секундной стрелки настенных часов. Они все слились вместе. Этот страшный шум разрывал его мозг, и он потерял сознание, провалившись в липкую яму воняющую йодом и зеленкой.
-Эй! Венгеровский! Вы меня слышите?- раздавался голос с эхом издалека.- Вы меня слышите?
Он застонал от возвращения в реальность. Веки тяжело открылись, и головокружение ударило в глаза и мозг.
-Сейчас все пройдет! Вот уже вам лучше!,- говорил приятный голос.
Напротив его кровати сидел доктор, с дурацким атрибутом всех Айболитов на шее, который они тыкают в спину и грудь. Его белоснежный халат и шапочка правильной формы, светились безупречной белизной. У него было всё понимающее, гладко выбритое лицо и задорные глаза. Венгеровский, на самом деле почувствовал себя лучше, и даже стало легче дышать. По всему телу растеклось удивительное тепло и Он не мог подобрать правильное слово в голове, как охарактеризовать это состояние. Порывшись в отделе памяти, Он нашел это слово – благодать! Похожее состояние он испытал в Японии, когда выпив виски, попал в сад прекрасных глициний.
-Ну, я вижу вам совсем уже хорошо, как в саду прекрасных глициний и бесовский наркоз оставил ваше тело. Вы мне нужны в здравом уме. Это же надо придумать так накачивать наркозом людей. Ужас какой-то! А что поделаешь, такие вот обычаи облегчения боли для бренного тела. Это не то что …, а впрочем об этом после.
-А как это вы узнали про сад глициний? - изумленно спросил Венгеровский, широко раскрыв глаза.
-Ой! У вас и голос поправился! Просто пришло в голову, я однажды там был, это в Японии. Такая красотища неземная, я вам скажу, просто на земле такое быть не может, может только быть … Гм! Вернемся к разговору о здоровье и последствиях страшной операции! Голова не кружится уже? - очень серьезно и внимательно спросил доктор.
-Вроде бы нет! Я как заново родился только что, просто невероятное состояние!- искренне ответил больной.
-Ну, это скоро пройдет! На земле свои законы и вылечиться за минуту нельзя, так уж сделано для людей. А сейчас сюда зайдет медсестра, чтобы сделать вам болезненный укол, -с улыбкой констатировал Док.
Как только он это сказал, широко распахнулась дверь и в ней появилась медсестра с лицом Елены Глинской. Она остановилась у входа с коробкой в руках, и разинув рот медленно произнесла:
- Добрый вечер доктор! А вы…,- в недоумении замешкалась она, внимательно разглядывая Доктора, как будто бы увидев его в первый раз в жизни. -Леночка! Смена сегодня не моя, но мы с Борисом поменялись, у него же завтра свадьба у сына, как не подменить! Ты согласна, Дорогая? – доктор смотрел медсестре прямо в глаза.
-Да,я согласна! Как не подменить? Нужно подменить! Это дело праведное, помочь товарищу по работе! Как же не подменить? Нужно очень подменить! –бубня себе под нос, она развернулась и вышла, тихо затворив за собой больничную дверь.
-Ленкины мозги это загадка даже для меня! - весело подметил врач.- Все нужное влетает и оттуда же вылетает! Интересно, оно вылетает с крыльями или уже без? - он приятно рассмеялся, осветив лицом бледную кожу больного. За окном на подоконник сел белый голубь и уставился на Венгеровского внимательным голубиным взором очень похожим на человечий, как будто хотел что-то сказать. Но ни сказав ничего, быстро поджал лапки и лег на подоконник всей грудью, улетать он и не собирался. Док посмотрел на кран и капли перестали из него выходить. Кран медленно закрутился сам. Но больной смотрел в другую строну и этого не заметил.
-Доктор! А как ваше имя? Мой лечащий врач Вы? А операцию мне делал Борис Михайлович?- не двусмысленно спросил Венгеровский.
-Я Доктор Ангеловский, а вы Венгеровский, почти родственники!,-быстро пошутил Док. Ваш лечащий врач, Борис Михайлович Чесноков, это правда и он делал операцию. А я из другого медицинского Департамента.
-Из какого?- быстро подхватил Венгеровский.
-Скажу вам прямо, из-за того что я никуда не спешу и у меня есть очень много времени! За шестьдесят лет вашей жизни, бедные и несчастные женщины, обманутые вами, сделали тридцать девять абортов. Они принимали эти решения под вашим давлением и угрозами, шантажом и физическим вмешательством. Я знаю точно, что двадцать девять из них, сохранили бы детей по собственному желанию, и вы были бы папой.
Венгеровский лежал не шевелясь. Он вслушивался в слова доктора и думал, что все это ему снится. Мысли бессвязно летали на просторах черепа, и ударяясь друг о друга не могли выстроиться в цепочку. Голова гудела как трансформаторная будка после дождя. Доктор мило улыбался и смотрел ему в глаза.
-Но позвольте! Вы…! Кто вы такой…? Какой ваше собачье дело вмешиваться в мою личную…,-после этого слова звук в палате пропал и было видно, как Венгеровский шевелит губами, яростно сквернословя в сторону Доктора Ангеловского. Док встал и подошел к ночному окну, внимательно глядя в глаза голубю на подоконнике. В это время второй белый голубь подлетел к первому, и убрав лапки, лег на живот рядом, уткнувшись клювом в крыло.Больница была для платежеспособных пациентов и находилась в парковой зоне, со свежим воздухом, добросовестно работающими дворниками и злой охраной в лице бывших прапорщиков – воров и ярых милитаристов с промытыми красными мозгам. Дальние жилые дома, уже были обвешаны гирляндами огоньков в окнах и казались очень далекими от настойчивой тишины палаты.
-Венгеровский! Если вы закончили, то моргните медленно глазами, потому что у вас пропал куда-то голос. Если вы даете мне слово не сквернословить, то моргните дважды и ваш голос вернется к вам, но не сразу.
Пациент оглушенный тишиной и перепугавшись пропажи голоса, заморгал ресницами много раз, глядя в сторону Доктора, стоявшего у окна.
-Ну, вот и чудесно! Слава Богу! Вы меня поняли!- с улыбкой сказал Док, вернувшись и присев на очень удобный стул.
-Доктор! Что это было? – чуть слышно хрипел Венгеровский,с настоящими испуганными глазами.
-Это постоперационный синдром! Так бывает, особенно у тех кто матерится и не жалеет уши других сущностей и свои нервные окончания. Плохие слова не имеют смысла, это только поддержка эмоционального сиюминутного состояния и не больше. Например вы сказали, что это не мое собачье дело, но я могу вам доказать быстро, что я не собака, если вы не верите своим глазам. Разве собаки ходят по больницам в белых халатах, где вы видели бульдога терапевта или ротвейлера акушера? Ваше изречение является обыкновенным враньем, по отношению ко мне! Это просто такой скверный оборот, которому великое множество лет. Я совсем не удивлен, ну совсем. Это если бы вы с голоду гнали мамонта по полям, пожалуйста ругайтесь, там и слово в охотку и в поддержку товарищам, когда хочется людям кушать, и не такое еще могут сказать. А тут больница, доктор и Правда ! Контролируйте себя, договорились?
-Договорились!- хрипло произнес больной.
-Итак, Венгеровский, на вас куча жалоб и много писем! Но с учетом специфики моей работы, эти письма написаны не здесь, а уже присланы оттуда! Моя работа их доставлять и вручать адресату лично, везде и всегда и при любых обстоятельствах и при любых катастрофах и погодных условиях.
-А что значит оттуда!-прохрипел и одновременно прокашлялся пациент.
-Это значит, что ваше понимание вашей жизни не дошло до понимания горизонта самой жизни, и вы мыслите и живете в закрытой обитаемой колбе. Кроме вашего городского термитника, теплого туалета с финским кафелем и забитым всякой отравой холодильником, вы не видите ничего. Помимо ваших малюсеньких интересов на этой земле, есть иные миры и измерения. Есть настроение пчел и переживания акулы –няньки, есть дворовой котенок потерявший свою маму и старушка,которую вы в прошлом году облили грязью из-под ваших колес, на трассе Москва –Ленинград, есть Марина Павловна сидящая уже год за вашей, никому не нужной диссертацией, которой вы платите копейки. Венгеровский, я могу перечислять до Японской Пасхи. Вы начинайте мыслить и просыпайтесь, потому что я здесь не просто так, делать мне нечего преодолевать время и пространство, я вам не бедный Гагарин, я представитель Святого Легиона Почтальонов Чужих Ошибок.
-Откуда вы знаете про Марину Павловну?-со злостью выпалил пациент, смирившись с услышанным, как ему казалось,бредом.
-Знать- это мой стакан воды и мой хлеб, если излагать земным языком, я не ем уже давно, мне ни к чему! Этот вопрос задают всегда люди, которые сами ничего не знают и думают, что остальные не знают тоже ничего! Какая узость мышления… Мир наполнен ключами валяющимися у вас под ногами, нужно найти и подобрать правильный ключ и обязательно не сломанный. Это вопрос удовлетворения личного любопытства и ориентирования в беседе, это вопрос неправильный и направляющий вас в загадочный тупик, в котором вы давно стоите у стены. Венгеровский! Вам нужны факты или чудо? Извольте! Двадцать лет назад вы проводили время в Сочи и познакомились с прекрасной девушкой Светланой, помните? Вы ей рассказывали легенду о Вулканах и нагло врали, что вы геолог. Вспомнили?
-Откуда вы…!?- голос осип, и бледное лицо стало еще бледней.
-Оттуда, оттуда! Вам людям, как Фоме Неверующему, дай потрогать, понюхать и убедиться собственными глазами, что кровь течет и дырки в ладонях настоящие. Я вижу, вы понемногу заполняете свою Табулу Расу письменами памяти. Док подошел к новенькому немецкому окну и медленно приоткрыл его. На подоконник подлетел черный голубь с какой то бумагой в клюве. Док осторожно взял это и закрыл окно. Черный голубь остался на подоконнике, он поджал лапки и прижался к своим собратьям, что-то пробурчав на голубином языке. Его перышко на маленькой головке, задралось от порыва ветра и превратилось в маленький хохолок. Это было очень мило. Доктору даже показалось, что голубь ему улыбнулся, хотя с клювом это сделать трудновато. –Венгеровский! Этому пожелтевшему письму уже двадцать лет! Оно пролежало все это время в углу вашего почтового ящика. Вы помните как вы вынимаете почту ? Это же полный хаос движений. Это письмо от той самой Светы и я воспользуюсь небесным правом прочесть его вслух, потому что Автор давно покончил с собой после его написания.-Доктор развернул желтый конверт и почти не гладя в листок, стал читать вслух.
Я виновата, что хочу к тебе, таю в себе запретные желанья
И позволяя сердцу ожиданье, к тебе летаю по ночам во сне
Я виновата, что мечтаю о тебе,я виновата что дышу тобой
Закрыв глаза стираю расстоянья,и где-то за пределами сознанья
Мы вдруг замрем, накрытые волной
Мне больно от того, что ты не мой…
Я виновата,что дыханье затая, считаю дни до нашей новой встречи
И нежность рук твоих укроет мои плечи, мы будем вместе в лабиринтах бытия
Прости меня люблю, люблю, твоя!
Док закончил чтение,глядя в глаза Венгеровскому. Он лежал беспомощный и грустный, оправдывая вечную мысль о том, что самые сильные и страшные однажды будут лежать в кровати и не смогут больше быть сильными и страшными, потому что их время испарилось в вечности, как у всех королей и их жалких подобий –олигархов!
- Лежа в следах такой девушки, вы должны были скрутиться в клубок и благодарить Господа Бога, что он вас познакомил с такой красивой Душой! Я знаю миллионы достойных мужчин, которым такая красивая женская Душа не достанется никогда! А вам? А Вы?,- врач подошел к белоснежной тумбочке и поставил конверт на ребро, облокотив его о чашку. У Светы была дочь внутри, ваша дочь. Нет ни Светы, ни дочери! И прошу не издеваться над голой правдой и врать, что вы невиновны! Вы виновны! Венгеровский!
-И у вас много таких писем?-тихо спросил больной.
-Их немного, можно пересчитать по пальцам, но суть моего прихода в том, что я принес письма оттуда от ваших детей, все тридцать девять! Они мне лично передали их, и я выполню свою миссию, как всегда! Теперь вам многое понятно! Когда все понятно это уже простор и спокойствие для любого человека, но это не тот случай, Венгеровский, совсем не тот!
-За что мне это все! За что! Не смейте мне читать, слышите, Не смейте!, -кричал он, глядя на Доктора. -Я знал всегда, что счастливых людей здесь нет и быть не может. Все несчастны, все до одного и я в первую очередь.
-О! Вы знаете, кто стоит в очереди за несчастьем? Помните, что любые очереди добровольные! Не хотите, не стойте в этой очереди никогда! Это очередь не за колготками и не за убитым кроликом,это очередь за анализом самого себя. Где грань –я счастлив и я не счастлив? Она такая же тонкая, как цветной луч сквозь прозрачную пирамиду! Что вы сделали для счастья тех девушек и женщин? Думая о себе, вы стали в очередь за собственным несчастьем! Все очень просто и нечего здесь нюни распускать, пост фактум, вещь упрямая, как добротный немецкий танк. Сказав, что вы несчастны, вы констатировали жалость к самому себе и стали в ту самую первую очередь! Наш тематический вечер только начался, а вы уже себя жалеете, что же будет дальше? А впрочем, мне скучно жить, что будет дальше знаю я … Вы сказали, что все несчастны! Я могу вам возразить! Вы знаете Владимира Теодоровича Спивакова? Да! Того самого, что руководит ,, Виртуозами Москвы,, он все отдает людям и семье! Когда он родился, его поцеловал сам Михаил Архангелович ! А это не часто бывает, уж поверьте! Вы слышали модуляцию голоса Спивакова? Вы видели его глаза? Вы заметили отсутствие омерзительного налета чванства и менторских интонаций в речи? Чем умнее человек, тем меньше в нем бездарности. Он знает тайный смысл денег и меняет все к лучшему в своей огромной Вселенной. Он не проедает все по ресторанам, унижая официантов собственным плебейским поведением! Он не покупает себе десять джипов, чтобы они стояли в гаражах, только потому, что он человек музыки, а это кратчайший путь Души к Богу. Он взял к себе единственную дочь умершей сестры, и удочерил ее. Его Фонд платит за сложнейшие операции детям из простых семей. Он дарит настоящие скрипки, о которых талантливый ребенок и мечтать не смеет. А вы слышали музыку , выходящую из его души? Вы слышали, как его уникальная жена Сати сказала -,, Я растворилась в нем!!!,, Вы видели ее глаза??? Он счастлив и его защищает тридцать девятый Легион защиты праведников на земле, с печатью Бога. Даже когда в Париже утром , демоны прислали черного нигера грабителя, Спиваков одолел его праведной силой духа! Он счастливый человек, потому что не гребет себе, а дает людям. Он носит орден Французского Почетного Легиона, тот самый, который носил и Бонапарт Карлович. Вы видели его лицо и руки, когда он играет на скрипке Антонио Страдивари? Его пальцы, притрагиваясь к струнам, ткут шелковое полотно из нот и одевают каждого, кто сидит в зале, в наряды мыслимые только для души. Звуки его скрипки чистят души пришедших зрителей и уводят их в другой мир. После концерта многие хранят эти уникальные одежды очень долго. Кому –то Музы поют, кому-то отпевают! Что вы дали людям, Венгеровский? Приватизированный завод? Так его строили не Вы! Оборудование создавали не вы! И по Божьи ,этот завод не ваш и вашим никогда не будет! Вы подписали бумагу, заплатив взятку любителю колбасы, бань с гетерами и водки, у которого в голове вместо извилин только борозды от мокриц. По совокупности ваш рак и вылился вам в легкое. Как-то же нужно останавливать слепых, жадных и распутных, вот Шеф и восстанавливает справедливость!
Венгеровский слегка стал пощипывать себя за складку живота. Он все еще не верил, что такое может быть. Он отчетливо слышал Доктора и видел его приятное лицо. Очень хотелось пить.
-Вам уже пить не хочется!- сказал Док глядя ему в глаза,-Вы уже утолили жажду. Итак! Прежде чем я передам вам тридцать девять писем от ваших не родившихся детей, позвольте прочитать их совместный труд- стихотворение для ваших ушей. Прошу вас не судить строго за их ямбы, хореи и амфибрахии. Это были дети,они таких премудростей в стихосложении не проходили и в этом ваша вина тоже есть. Зато, Венгеровский, писалось это от души с детской наивностью, не испорченной взрослым расчетом и местью. Вам никто не мстит, вас любят там, а вы не любите никого, кроме себя и нового ,,Лексуса,, - куска железа похожего на настоящий гроб -гробовский.
Подойдя к окну, Док открыл его настежь и протянул руку в воздух. В то же мгновение на его руку приземлился красивый голубь со свернутой трубочкой, привязанной красной лентой к ноге. Поблагодарив голубя, Док отвязал трубочку и закрыл окно. Четвертый голубь присел на подоконник и поджав лапки прижался к остальным, медленно поцеловав в клюв рядом сидящую голубиную девушку. Девушка улыбнулась и кокетливо расправила крыло, водрузив его на спину новенькому.
-Итак, Венгеровский, готовьтесь! Вам послание оттуда от ваших детей!,-медленно отчеканил Док железобетонным тоном, изменившись в лице. Осторожно развернув трубочку и держа ее перед собой, он не заглядывая в письмо стал читать выразительно, подстраиваясь под детские голоса, меняя модуляцию и перевоплощаясь в девочек и мальчиков, с правильными паузами и ударениями. Этот Ангеловский знал толк в чтении стихов, он был профи, таких черти не берут!
Какие же пушистые сегодня облака-то!
Вот только далеко они – им не подняться к Раю
Смотрите, самолет из них выходит, как из ваты
Эх, жаль не стал я летчиком,как дед мечтал, летая…
-А я не стал писателем,
-А я не стал судьею,
-А мне бы быть актрисою красивою, как мама!
-Ты называешь ,,Мамою,, она с тобой такое …!
-Я с ней все время рядышком и злости нет ни грамма!
-А я свою не трогаю, забыла все и Черт с ней!
-О нет!
Моя- все кается … бедняжка, плачет в Храме!
Причины были видимо, отец заставил черствый!
Мне б плоть хоть на минуточку, чтобы прижаться к Маме.
-А я ,,хожу,, за Братиком –Малыш такой забавный,
Весь конопатый,рыженький
Антошка -,, тили –тили,, И все ему прощается
Сейчас он в доме –Главный, Какой велосипед ему недавно подарили!
А у моей Мамулички, детей уже не будет …
Теперь вместо меня у них красивая собака
А чем я хуже?
Странные они,наверно люди…
Но видел я, как Мамочка однажды ночью плакала
-Смотрите, у нас новенький –ревет как все вначале!
Ну что ты? Тише, Миленький!...не принятый Землею!
-Забудешь, успокоишься!
-Меня на части рвали! Ах! Больно –то как Господи!!!
-Мы все прошли такое! Нас всех когда-то предали, зарыв Любовь в Могилу!
За то, что мы- не вовремя …случайно, да не в строчку…
Неужто на земле для нас местечка б не хватило?
Глотка водицы, Солнышка, да хлебушка кусочка!!!
Венгеровский плакал. Его слезы крупными зернами растекались по щекам и падали на плечи. Он молчал и горько плакал содрогаясь всем телом. Швы на огромном разрезе шевелились и страшно болели, но он не чувствовал эту боль, у него сильнее болела Душа! Слезы текли, как из пробитого ржавого крана , первый раз за столько лет! А в это время Тридцать Девять голубей сидели на подоконнике обнявшись друг с другом и внимательно глядели на Венгеровского. Они смотрели на него с любопытством ребенка, которому впервые в жизни удалось увидеть живого Папу. Док тихо вышел из палаты и прикрыл за собой двери. На тумбочке лежала стопка писем, запечатанная какой-то одинаковой красивой печатью. На каждом конверте было написано два слова -,, Моему Папочке,, Кран в умывальнике снова стал капать, а секундная стрелка на красивых часах, почему-то пошла назад вопреки всем законам часовых механизмов.
Через четыре месяца, разговор двух женщин в супермаркете.
-Ты слышала? Наш олигарх Венгеровский, вообще после больницы с ума сошел! Перевел деньги на сиротский дом, на дом малютки, в наш роддом и усыновил целый детский сад! Вообще крыша поехала. Его новая Фифа, рвет и мечет… Ха-Ха-Ха! Так ей сучке и надо…