- Вот у меня так сложилось. – Мягко улыбнулся дядька в красной майке с массивной золотой цепочкой на шее. – Я женился довольно рано – в двадцать два. Еще совсем, как теперь понимаю, салага. Только окончил институт, диплом после обмывания не просох. Как в то время водилось, получил распределение на завод в соседний город. Сразу же поехал, даже не отдохнул после пяти лет студенчества. В первый же день как вышел на работу встретил Её. Мою будущую супругу и большую Любовь. Как потом всегда иронизировал по этому поводу: под большой любовью понимается и мое большое и сильное чувство по отношению к Ней и сама Она – довольно рослая и габаритная девушка по имени Любовь. Голос – глубокое контральто. Ямочка на левой щеке и родинка над верхней губою. Как увидел ее, так и остолбенел – Она! Моя судьба. Короче, опущу все пояснения и мои эмоции. Через два месяца поженились. Работали на одном заводе, в соседних отделах. Оба молодые, энергичные, спортивные, красивые, друг в друга отчаянно влюбленные. Через год родился сынишка. Еще через год как молодой семье молодых специалистов дали от предприятия двухкомнатную квартиру. Еще через год - еще сынишка. Еще через пару лет переехали в трехкомнатную.
Что еще сказать? Все нормально складывалось. Да что там нормально – отлично. Работа по душе. Карьера продвигается. Сыновья – продолжатели рода - подрастают. Квартира просторная, уютная. Жена – красавица, домовитая, хозяйка отличная, жена заботливая, мать прекрасная. Меня любит. Я – ее. Теща с тестем живут в соседнем доме. По выходным в гости ходим – мы к ним, они к нам. Иногда ездим к моим родителям, в соседний город – на автобусе сорок минут. В общем, только жить да радоваться. Я и радовался. Пока…
Пока в один то ли прекрасный, то ли ужасный (до сих пор не определюсь) день не пришла к нам в отдел новая сотрудница. Я к тому времени уже был начальником отдела. Работы по горло, а мои подопечные женского пола как с цепи сорвались – то одна в декрет упорхнула, то вторая, то третьей приспичило. Пришлось набирать на их место временных работников. Вот эта новая сотрудница была одной из временных. Первое впечатление – никакое. Неврачненькая серенькая мышка. Ни то, ни се. Мне всегда нравились женщины яркие, видные, статные. Чтобы рослая, как моя Любовь. Чтобы брови вразлет. Волосы темные, длинные. Чтобы глаза огромные, черные, с поволокою. Чтобы грудь не меньше третьего размера. Чтобы бедра. Чтобы осанка гордая, как у казачки. А эта неприметная какая-то. Рост, фигура, внешность, лицо, волосы – все средненькое, серенькое, незапоминающееся. Ни то, ни се. Даже имя стандартное – Наташа. Я ее поначалу и не замечал. Работает себе и работает. А мне, собственно говоря, больше ничего и не надо, лишь бы с работой человек справлялся. А она справлялась. Очень даже справлялась. Что ни поручишь – все в срок, все как надо сделает. И как-то так повелось, что самые сложные и ответственные дела я стал поручать именно ей. Уже знал, был уверен, что Наташа все сделает наилучшим образом.
Тревожный звоночек прозвенел для меня на новогоднем застолье, организованном прямо в отделе в обеденный перерыв последнего рабочего дня истекающего года. Что-то там женщины прикупили на частично сложенные, частично полученные от профкома деньги на проведение мероприятий. В общем, накрыли стол – бутерброды на скорую руку, конфетки, пироженные, мандаринчики. Ну, пару бутылочек сухого разлили – втихаря от вышестоящего начальства, шепотом, за закрытыми дверьми. А так получилось, что она, Наташа, как раз напротив меня сидела. Выпили. Закусили. Пошутили. Посмеялись. Пожелали все друг другу семейного счастья и дальнейших производственных успехов. В общем, все как водится. Как, в какой момент все перевернулось для меня – я и не знаю. Только вдруг увидел, как в песне поется: «эти глаза напротив чайного цвета, эти глаза напротив что это, что это?» Светло-карие глаза под серыми бровями. Ну ничего в них особенно не было. Или было? В общем, взглянул – и пропал. Все мигом пошло прахом. Вся моя предыдущая стабильная налаженная жизнь – все мгновенно под откос, как поезд на крутом повороте. В общем, не буду описывать все свои переживания, все бессонные ночи, все, что пережил тогда. Не сумею рассказать, донести. Да и вряд ли поймете. Как вообще жив остался – до сих пор удивляюсь. Так все тогда закрутилось, как в омуте. И Любу свою не смел обидеть, и сыновей любимых боялся потерять, и перед коллегами и подчиненными неловко, но без Наташи жизнь была уже невозможна, не мыслима.
Мужчина в красной майке замолчал, погрузился в воспоминания. Тяжело вздохнул, помотал головой. Видно было как даже сейчас, спустя много лет, все это еще не отболело внутри, мучило его.
- И что было потом? – осторожно, но настойчиво вернула его к действительности полная дама приятной наружности.
- Потом? – поднял еще отрешенный взгляд мужчина в красной майке, - потом много чего было. Был тайный роман. Страстный и невозможно прекрасный. Была любовь. Удивительная. Потрясающая до мозга костей. Был анонимный звонок жене от доброжелателя. Был скандал с привлечением тестя и тещи. Бурное выяснение отношений. Ревность дикая со стороны Любы, до страшных проклятий в мой адрес. Разбирательство на заседании у руководства. В общем, много чего. Полгода жил между небом и землей. Даже не жил, а неизвестно как существовал. Как в бреду. Сердце и душа раздирались между семьей, родными сыновьями, Любой и любовью всей моей жизни. Ну что тут поделаешь, если и вместе их всех, кого люблю и кто дорог, собрать нельзя, и без кого либо из них не было мне жизни. В общем, опять опущу длительный период моей жизни длиною примерно в полтора – два года.
Когда страсти поутихли, по получился такой расклад: я остался с Любой и сыновьями, Наташа уволилась с работы. Люба взяла с меня честное благородное слово, что больше ни-ни. Я, естественно, такое слово ей дал. Но и Наташа из моей жизни не исчезла. Только встречи стали реже, осторожнее, конспирация жестче, а накал страсти еще выше. Так прошло еще несколько прекрасных и ужасных лет. Старший сын уже оканчивал школу, определился с институтом. Младший решил после девятого податься в колледж. Дома, вроде, все нормально, с Любой тоже отношения в относительной стабильности. Хотя она, как женщина чуткая, понимала, чувствовала, что душа моя, если не вся, то ее бОльшая часть вне дома. И от этого страдала, мучилась. Потому что тоже меня любила и не могла без меня. Однажды не выдержала, сказала: «Все, не могу больше. Не железная. У меня тоже и нервы есть и ревность. Не могу больше тебя делить с другой. Дети выросли. Уже студенты. Отпускаю тебя. Иди на все четыре. К своей Наташе». И знаете, я ушел. Чувство было такое, как будто длительный срок отсидел в тюрьме и, наконец, на волю вышел. Странное и пьянящее такое чувство свободы, непривычное. С собою только взял сумку с личными вещами и документы. И все. Ничего больше. Все оставил бывшей семье. Знал, что Наташа меня любого примет – и нищего, и больного.
- Стало быть, все в вашей жизни нормализовалось, - констатировала приятная дама.
- Да. Именно так. Зажили мы с Наташей хорошо и счастливо. В полной гармонии и взаимопонимании. Вот только…
- Что только?
- Примерно год назад встретил я случайно Любу. Столкнулись нос к носу на рынке. Разговорились. Я, конечно, в курсе был, что старший сын отделился после женитьбы, живет своей семьей. Младший после колледжа отслужил год в армии, сейчас в Москве работает. Так что Люба теперь одна в трехкомнатных хоромах. Несколько лет ее не видел, а как будто только вчера расстались – не постарела, не изменилась. Наоборот – словно помолодела, лет десять скинула. Статная, высокая, стройная, осанка как у казачки. Глаза черные, огромные, с поволокою. Волосы густые, в высокий хвост собраны с мою руку толщиной. Голос – глубокое контральто. Ямочка на щеке и родинка над губою. В общем… В общем, встречаемся мы с нею теперь. Наташа бы только не узнала.