На снимке поэт Давид Гофштейн, организатор первого митинга
после освобождения Киева
После войны в Киев возвращались люди, и всегда на дне Бабьего Яра лежали букетики цветов, и над местом гибели своих близких, отцов и матерей, сестер и братьев, детей и внуков было пролито много слез.
В первые годы после освобождения Киева Бабий Яр внешне не менялся. Местные жители находили обгоревшие кости, вещи, золу.
Александр Бураковский в статье «Память нужна не мертвым...» описал свои детские впечатления от посещения Бабьего Яра вместе с отцом в 1944 году:
«Страх от первого посещения Бабьего Яра весной 1944 остался в моей детской памяти... В тот день отец взял меня с собой... Крутые овраги поросли колючим кустарником. Я сбегал по извилистым тропинкам легко и быстро, цепляясь за кусты. Отец же шел медленно, его правая рука еще не двигалась. Он шел – и плакал... Больше никогда я не видел его плачущим. В этих ярах покоились его старший брат с женой.
Когда немцы ушли, и стало возможным проникнуть в Бабий Яр, пришел туда и подросток Анатолий. И, попав в него, он вдруг понял, что у него под ногами пепел сожженных людей, а из-под земли воды ручья вымывают остатки костей.
Поэтому когда в 1951 году овраг стали замывать пульпой, Анатолий Кузнецов так близко к сердцу принял попытки властей попытки властей уничтожить Бабий Яр и саму память о нем, построить на месте, где погибли невинные люди, жилой микрорайон, а то и футбольное поле.
первый митинг в Бабьем Яре после освобождения.
Член Еврейского Антифашистского Комитета еврейский поэт Давид Гофштейн, возвратившийся в Киев, осенью 1944 года пытался организовать митинг в Бабьем Яру, приуроченный к 3-й годовщине массовых расстрелов евреев.
Партийные органы решительно пресекли эту “вредную” инициативу поэта.
16 сентября 1948 года Гофштейн был арестован и 12 августа 1952 года расстрелян.
Давид Гофштейн
Давид Гофштейн родился в 1889 году в местечке Коростышеве на Житомирщине. С семнадцати лет учительствовал на селе, одновременно упорно занимался самообразованием. За время военной службы сдал экстерном экзамен на аттестат зрелости. Мечтал поступить в университет, но на пути стояла, так называемая, процентная норма для евреев. Учился в Петербургском неврологическом институте, а позднее в Киевском коммерческом, слушая одновременно лекции на филологическом факультете Киевского университета...
Писать начал рано, девяти лет. Первые годы писал стихотворения на иврите, русском и украинском языке. На идиш Гофштейн начал писать незадолго до войны 1914—1918 годов. В печати выступил только после Февральской революции, т. к. в империалистическую войну еврейская пресса была запрещена.
Уже в первых своих стихотворениях, напечатанных в “Neie Zeit” [1918—1919], в I и II сборниках “Eigns” (Киев, 1918—1920), он показал себя поэтом большого мастерства. Гофштейн, как и героически погибший на фронте его двоюродный брат О. Шварцман, стоял во главе дебютировавших в сборниках “Eigns” поэтов: Л. Квитко, П. Маркиш и Л. Резник, положивших начало так называемому “киевскому периоду” еврейской поэзии.
Лиризм, исключительное богатство образов, многогранность, редкая музыкальность, изумительная простота, строгость и сдержанность слова — все это характерно для творчества Гофштейна. Его книга — “Bei wegen” (Kiever Varlag, 1919), маленькие сборники стихов, поэма — “Tristia” (роскошно иллюстрированная художником М. Шагалом, Kultur-Liga, Киев, 1922) и др. подняли еврейскую поэзию до высот классиков.
В 1925 Гофштейн уехал в Палестину, но вскоре вернулся на Украину. Жизнь Давида Гофштейна тесно связана с Украиной, в частности с Киевом, где жил и творил он долгие годы. В военное лихолетье, очутившись в Уфе, Гофштейн пишет стихи, полные любви к Украине и Киеву, полные веры в грядущую Победу.
Давид Гофштейн был одним из первых арестованных по делу Еврейского Антифашистского Комитета (ЕАК). Его арестовали в Киеве 16 сентября 1948 года. Сначала предварительные допросы велись в Киеве, а в ноябре он в тюремном вагоне в последний раз проделал путь из столицы Украины в Москву.
После истязаний, пыток и так называемого “суда по делу ЕАК” Давид Гофштейн и еще 12 видных деятелей еврейской культуры были приговорены к расстрелу и расстреляны 12 августа 1952 года. Этот трагический для всего еврейского народа приговор стал фактически приговором к гибели идишской культуры в СССР. Многие деятели еврейской культуры были репрессированы, культурные учреждения закрыты.
Давид Гофштейн погиб, но его поэзия бессмертна. Многочисленные переводы его стихов еще одно этому доказательство. Теперь на доме №68 по ул. Б. Хмельницкого установлена памятная мемориальная доска с надписью на идиш и русском языках. Я привожу здесь две его молитвы:
Молитва (Перевод Валерия Слуцкого), 1943
I
Не допусти,
Отмеряющий дни,
Чтобы напрасными
Были они.
Я не прошу
Избавленья от бед,
Платы за скорбь
И продления лет.
Лишь об одном
Я сейчас бы просил:
В вихре игры
Сокрушительных сил
Проблеску цели
Позволь промелькнуть,
Черточке смысла,
Намеку на путь.
II
Я от страданий взор не прячу
И дней безоблачных не жду.
Ты свет дарил мне и удачу
И с ними новую беду.
И время пенилось кроваво,
И злоба целила в меня,
Но лучшим золотом для сплава
Я наполнял горнило дня...
Среди дымящихся развалин,
Встречая пламя новых гроз,
Я, обескровлен и печален,
Надежду прежнюю пронес.
В года отчаянья и муки,
Средь бурь и в горестной тиши
Я не сложил бессильно руки,
Не предал собственной души.
О Ты, в меня вдохнувший разум,
Передо мной разверзни тьму,
Чтоб хаос, высвеченный разом,
Дал путь единству моему!
Продолжение следует: http://proza.ru/2012/08/14/1809