Человек человеку волк. А волк волку рознь. В те незапамятные времена, когда земля и небо были ближе, а боги ходили среди людей, также случались полнолуния. И были те, кто ждал заветной ночи, чтобы выпустить своего зверя, радоваться запахам, звукам, стремительному бегу… И свежей крови, и ужасу агонизирующей в мощных челюстях добычи. А поутру возвращались умиротворенными.
Другие завидовали им, ведь их собственный зверь не находил выхода, а жажда крови была не меньше. Ни стрелы, ни нож не успокаивали ее. И убивали люди больше, чем могли съесть, в безумии своем восставая даже друг против друга. Но свирепей всего – против своих двуликих собратьев. Волчья особенность внушала им опасения. Люди не понимали ее, потому что не понимали себя. «Проклятые оборотни нападут на нас, это неизбежно, - говорил Эмеральд, князь рода Неустрашимых. – Нужно готовиться к войне». И ковалось оружие, и оттачивалось мастерство воинов. Волки, действительно, были недовольны, поскольку видели, что одноликие охотятся неразумно. Ободранные, а иногда просто разорванные собаками тела лесных жителей, великих и малых, наполняли горечью их сердца, осиротевшее потомство деревьев, вырубленных в местах привалов, поднималось медленно. Ульфард, вожак стаи, пригласил Эмеральда, дабы за чашей лесного меда просить умерить пыл своих охотников. И люди пришли. Ночью, темной как око ворона. Мечи встречали тех, кто оказывал сопротивление, стрелы и копья настигали спасающихся бегством. Волки не пользовались оружием, помимо собственной звериной сути, но не было луны на небе, чтобы открыть ей двери, а человеческие зубы и ногти – неважное подспорье в битве. Всех истребили Неустрашимые. И только двоим удалось уйти. Связь Ульфарда с луной была сильнее, чем у прочих соплеменников, но вместе с тем гибче. Он перекидывался волком в любую ночь, когда бы ни захотел, и даже день не становился помехой. Такою же была и его сестра, Велисса. И сражались брат и сестра яростно, и убили многих. Но войско Эмеральда превосходило числом и мощью. И наступил момент, когда увидели двуликие, что не осталось в живых никого, кого они призваны были защищать, кроме друг друга. Тогда они покинули место сражения, растворившись в лесной глуши, оставив Эмеральда триумфовать. Но не ощущал князь человеческий триумфа, глядя на убитых товарищей. Столько крови пролилось в ту ночь, что учуяла древняя сила, скрывающаяся в замке по ту сторону леса, а учуяв, явилась посмотреть, что случилось. Ни гнева, ни одобрения не выказала темная богиня, но предрекла, что однажды брат и сестра вернутся, ведомые местью. И прибудут с ними другие, коих не счесть, волки, не знающие человеческого обличия и завидующие ему. В ярости бросился Эмеральд к пророчице и пронзил ее сердце мечом. По самую рукоять вошел клинок, но дева лишь рассмеялась, приникла хладными губами к шее воина. Кровь сочилась из ее раны, но была это кровь Эмеральда. Товарищи нашли его вскоре, бесчувственным. Меч лежал поодаль, лезвие его было черно. Князь не мог вспомнить лица вампирессы, но слова ее, как и смех, глубоко въелись в душу. Серая шкура отныне украшала его герб, и не единому хищнику, ни дикому, ни разумному, не было в его руках пощады. Пророчество не давало ему покоя, ведь близнецы-вервольфы по-прежнему были живы, их вой он слышал, различая средь сотен других голосов, в самые светлые ночи. Но появился некто, кто нарушил ход истории, ибо когда в дело вмешивается любовь, - оракулы бессильны.
Песнь первая. Откровение. (Силиэн, Велисса)
- Прости меня за прошлое и за
Следы ножа на перламутре кожи.
Я понял, заглянув в твои глаза -
Ты на исчадье ада не похожа.
Твои глаза – пылающий янтарь,
Плененное трепещущее пламя,
И я бросаю сердце на алтарь
Любви, что расцветает между нами.
Луною искушенное создание,
Переступи заветную черту.
Узри со мной другую красоту,
Не бойся слишком яркого сияния.
-Под кожею эпитетов восторженных
Ты любопытство выдаешь за страсть.
Доверие пытаешься украсть
Теперь, когда секреты уничтожены.
Теперь ты знаешь правду: Я – вервольф.
Зачем ты тянешь Вечность за вибриссы?
Законы крови – первое, а кровь
Не подразумевает компромисса.
Меж нами нерушимая стена,
Незримая, но прочная мембрана.
Не знаю, примет ли тебя она -
Волчица, что зализывает раны.
- Луною искушенное создание,
Переступи заветную черту.
Узри со мной другую красоту,
Не бойся слишком яркого сияния.
- Под кожею эпитетов восторженных
Ты любопытство выдаешь за страсть.
Доверие пытаешься украсть
Теперь, когда секреты уничтожены.
Мне брат признался: мы обречены.
И одноликие тому виною.
Нас было много. Мы были сильны.
Теперь же нас осталось только двое.
- Глотают тучи солнечный овал,
С деревьев облетает позолота.
Поверь, я никого не убивал,
Ведь это моя первая охота.
Луною искушенное создание,
Переступи заветную черту.
Узри со мной другую красоту,
Не бойся слишком яркого сияния.
- Поверить я сумею лишь единожды.
Но, как была вервольфом рождена,
Так мне всегда милей будет луна.
И ты смириться с этим будешь вынужден.
В городе пропавшего охотника встречали как вернувшегося из мертвых. Эмеральд горячо обнял его, вознося хвалу Господу, Силиэн отвечал сдержанно. Рвение, с которым его друг стремился уничтожить последних оборотней, перестало быть понятным. Да, он видел Ульфарда и Велиссу, но они не убили его, дали приют, излечили от ран. Да, они задавали вопросы, но не о численности отряда противника, - причины нападения людей на волков интересовали их. А Силиэн и не знал, что ответить. Направляясь к князю с просьбой положить конец этой бессмысленной травле, он был уверен, что друг прислушается к его словам. Но Эмеральд слишком хорошо помнил пророчество. Из рассказа Силиэна он извлек лишь то, что близнецы еще не заручились поддержкой диких волков. А это значит, что один удар может принести окончательную победу, - только бы знать, куда бить. Видя, что князь не склонен уступать, Силиэн решился на последний, рискованный шаг. Он признался в своих чувствах к Велиссе, в том, что ни дня не может прожить без любимой, ни ночи без воспоминания о ней. И когда судьба в следующий раз сведет их – он будет с оборотнями. А будет ли эта встреча встречей врагов или друзей – решать Эмеральду.
Песнь вторая. Прощание. (Эмеральд, Силиэн)
- Мой единственный друг, ты мне больше, чем брат.
Внемли, выслушай слово мое.
Твое утро – рассвет, ее утро – закат.
Образумься, забудь даже имя ее.
В ее сердце расцвел ядовитый бутон,
Твою душу погубит она.
Я не в силах бездействовать, глядя на то,
Как твой разум берет под контроль Сатана.
- Словно сталью, словами разить наугад
Не спеши, светлый князь, не спеши.
Заблуждения яд смертоносней стократ,
Чем любовь для голодной до ласки души.
Не взывай к гласу разума, коль не готов
Сам былые ошибки признать.
Не препятствуй тому, кто нашел средь волков
То, что между людей не сумел отыскать.
- Пощади мои чувства, за что же, ответь,
Ты мне даришь столь жуткий финал?
Ты себя вместе с ней обрекаешь на смерть,
И как друг, я обязан свершить ритуал.
До рассвета препятствий тебе причинять
И врагом называть не смогу.
Но пощады не будет с рождением дня
Даже другу, коль он поклонился врагу!
Как Эмеральд и обещал, никто не удерживал Силиэна. Створки городских врат распахнулись перед ним и сомкнулись за спиной. Убив на дорогу остаток дня, он беспрепятственно добрался в самую чащу леса, к древнему дубу, в корнях которого устроили свое убежище близнецы-вервольфы. Но светлый князь был не единственным, кто испытывал сомнения. Все это время Ульфард убеждал Велиссу, что не стоит повторять ошибку, приведшую к гибели всего их рода. Одноликие столь же непостоянны внутри, сколь неизменны внешне. И Велисса, доверяя брату все же больше, чем, пусть любимому, но человеку, приняла непростое решение.
Песнь третья. Ночь Зверя. (Велисса)
Свет и мрак –
Грань безумия.
Друг и враг –
Полнолуние.
Как туман,
Тихо входишь, но
Вместе нам
Быть не суждено.
Ты зовешь –
Нежен голос твой,
Только дрожь
Вызвана луной.
В глубине
Подсознания
Бьется ночи создание.
Ты обожжешься о пламя, что пылает опять
В моей душе, обреченной на битву с собой.
Как жаль, что ты никогда так и не сможешь принять
Необходимость делить любовь меж светом и тьмой.
Ярких искр
В небе россыпи.
Слишком быстр
Темп под звездами.
Я боюсь,
Мне не хватит сил.
Жизни вкус
Узник ощутил.
Зверя Ночь –
Время тайное,
Гонит прочь
Все случайное.
Жаль, что нам
Так не по пути.
Уходи.
Слышишь, уходи!
Ты обожжешься о пламя, что пылает опять
В моей душе, обреченной на битву с собой.
Как жаль, что ты никогда так и не сможешь принять
Необходимость делить любовь меж светом и тьмой.
Впервые Велисса предстала перед Силиэном во всей красе, не опасаясь напугать, напротив, - желая этого. Луна отражалась в зрачках волчицы, с чудовищных клыков капала слюна. Но человек не дрогнул, не отступил, гладил шелковистую шерсть, произносил нежные слова. И Велиссе пришлось вернуться к человеческому облику, чтобы ответить на них. И очень скоро в словах пропала необходимость. Мягкий ковер опавших листьев приглашающее стелился к их ногам, но недолго оставалось влюбленным упиваться друг другом. Да, Эмеральд давал слово, что не двинется в погоню до рассвета, но обещание исполнил не вполне. Один-единственный шпион, тихо и незаметно, следовал за Силиэном до самого волчьего логова, а после вернулся. И ни возлюбленный Велиссы, ни она сама не знали, что уже идут, вооруженные, воины князя, дабы не пощадить никого.
Песнь четвертая. Тревога. (Ульфард, Силиэн)
- Тревога! Я чувствую запах металла,
Чад факелов, трепет земли!
Охота идет, Эмеральда вассалы
В ней роль незавидную нам отвели.
Сестра, просыпайся, меняй облаченье.
Оденься, любимая, в шерсть.
Вы в замке Дианы найдете спасенье.
Я их задержу, да поможет мне лес.
- Ульфард, заклинаю, он был моим другом.
Позволь ему с миром уйти!
- Здесь мир невозможен. Надежда ничтожна,
Что вас мне удастся от смерти спасти.
Сказал, отвернулся, и серая грива
Покрыла его с головой.
Мы мчались сквозь чащу, сминая крапиву,
Спиной ощущая стихающий вой.
Песнь пятая. Допрос. (Эмеральд, Ульфард.)
- Напрасно пытаешься, эти оковы
Тебе не сломать.
Святою водою окроплены, слова
Святого надежна печать.
Ты невероятно в таежной глуши
Меня удивил.
Ты между клыками сжимал мою жизнь.
Ответь, почему не убил?
- Мне тот, кого травишь ты, словно лису,
Взмолился. Я внял.
За это, сраженный, упал на росу
И в плен ненавистный попал.
Презренные цепи, как хочется вены
Твои разорвать...
- Я напоминаю: не в том положении ты,
Чтобы мне угрожать.
Я намереваюсь узнать, куда скрылись
В ночи беглецы.
В камине уже докрасна раскалились
Серебряные щипцы.
- Боюсь, мне придется помедлить с ответом.
Зови палача.
Ответ ты получишь не раньше рассвета,
Коль будет, кому отвечать.
…
Сбиваясь, считаю смертельные раны.
Восток начинает светать.
Теперь я скажу: они в замке Дианы.
И там их тебе не достать.
- Проклятое племя детей преисподней!
Я искореню весь ваш род!
Немедленно в замок вампиров сегодня
В карательный выйду поход.
- Желанная смерть мои раны залижет
Уж скоро… Я чувствую… но
Глаза Самаэля отчетливо вижу,
Что ждет за твоею спиной.
Песнь шестая. Диана. (Диана)
Тишина. Раскалённый янтарь луны
Прожигает небес вуаль.
На охоту выходит Богиня Тьмы,
Жаждет жертвы её алтарь.
Она бродит по берегу, шёлк песка
Обнимает изящный след.
Ты увидишь в ночи два кошачьих зрачка,
И бежать уже смысла нет.
В её чёрных, как ночь, очах, светится лёд.
Её губы – горький миндаль.
Её когти впиваются в сердце твоё.
Её взгляд может плавить сталь.
Над тобой изогнётся в экстазе она,
И из уст твоих вырвется стон.
Она выпьет его с наслаждением до дна
И остатки слизнёт языком.
Она искрой мелькнёт, лишь забрезжит рассвет,
Заскочив в уходящую тьму.
Ты теперь уже знаешь её секрет,
Но не выдашь его никому.
Твои ноги ласкает морская вода.
Твоя кровь обагряет зарю.
И другую добычу преследует та,
Что похитила душу твою.
Ничто не уберегло бы смертного, явившегося без приглашения в замок Дианы, но в сопровождении Велиссы Силиэн был радушно принят. С настороженным интересом рассматривал он высокие арки, стройные колонны, гобелены, потускневшие от времени, но не утратившие былой красоты. Под защитой каменных стен зачарованного замка влюбленным нечего было опасаться. Но от одного не смогли защитить ни стены, ни высочайшее покровительство. Отчаянный вой вырвался из человеческого еще горла, когда сестра почувствовала смерть брата. Обернувшись волчицей, она бросилась прочь из замка, стиснув зубы от боли и чувства вины. Слепое сердце. Неверный выбор. Спасая возлюбленного, она потеряла Ульфарда. Силиэн ринулся вслед за Велиссой, но что человеческая скорость против волчьей? Солнце поднялось высоко и вновь скрылось за горизонтом, а он так и не встретил ни следа ее.
Песнь седьмая. Плач по предпоследнему вервольфу. (Велисса)
- Я не чувствую страха.
Он меня, торжествуя, оставил.
Не осталось угрозы
В повстречавшейся с целью атаке.
Я сама виновата.
Я рискнула пойти против правил.
С неба капают слезы.
Жаль, что я не сумею заплакать.
Секира смерти рухнула на плаху.
Случилось то, чего я так боялась.
На окровавленных руинах страха
Корнями раздирает камни ярость.
И чья вина – ответ искать недолго
Теперь, когда подведены итоги.
Я навсегда останусь в шкуре волка
И буду выть, пока не взвоют боги.
Я на миг приоткрыла
Для тебя свою темную душу.
Лучик света ворвался
В мое незащищенное сердце.
Мою жизнь охватило
Пламя, до основанья разрушив,
И мгновенно погасло.
А я и не успела согреться.
Секира смерти рухнула на плаху.
Случилось то, чего я так боялась.
На окровавленных руинах страха
Корнями раздирает камни ярость.
И чья вина – ответ искать недолго
Теперь, когда подведены итоги.
Я навсегда останусь в шкуре волка
И буду выть, пока не взвоют боги.
Выбившийся из сил, но по-прежнему полный решимости Эмеральд брел сквозь погруженный во мрак лес к вампирскому замку. Всего и оружия при нем было - серебряный кинжал на поясе да меч с потемневшим лезвием за спиной. Всего и войска – лишь его собственная тень, да и та дезертировала с наступлением ночи. Весь день он пытался собрать хоть какое-нибудь количество способных держать оружие, но никто из тех, кто выжил при взятии в плен Ульфарда, не поддержал его. Воины помнили Велиссу, защищающую свой народ. С яростью скорбящей по брату сестры никто не захотел столкнуться.
Песнь восьмая. Один сквозь лес. (Эмеральд)
Один сквозь лес
В обитель темной силы.
Вокруг туман
Густой, словно сироп.
Безумие.
Я в шаге от могилы.
И кто тому виной? Смешно. Девчонка - ликантроп!
Никто из тех,
Кого я звал друзьями,
Последовать
За мной не захотел.
Моих костей,
Обглоданных волками,
Не обнаружит путник в этой вязкой темноте.
Крест на груди, кинжал на поясе,
Огонь в душе.
Все ближе цель, но мои шансы -
Ноль из тысячи.
К тебе, о, Господи, взываю я
О помощи.
Лишь вражья кровь мой обреченный разум вылечит.
Горят огни
Попарно и синхронно
Мигают,
Не пытаясь нападать.
Пока я жив,
Они меня не тронут.
Я также знаю, что они не против подождать.
Нет, волки, я -
Не легкая добыча.
И смерть моя
Не бродит среди вас.
Ее шагов
Я все еще не слышу.
Ее единственной во тьме я не встречаю глаз.
Крест на груди, кинжал на поясе,
Огонь в душе.
Все ближе цель, но мои шансы-
Ноль из тысячи.
К тебе, о Господи, взываю я
О помощи.
Лишь волчья кровь мой обреченный разум вылечит.
Песнь девятая. Обитель Зла. (Диана)
- Кто ты, человек? Назови свое имя.
Ах да, мы встречались. Я помню твой меч.
Тогда познакомься с друзьями моими.
А то я не знаю уж, чем их развлечь.
Шучу, заходи. Нет причины бояться.
Ты, пусть и незваный, но все-таки гость.
Не стоит, поверь, за распятье хвататься,
Пока оно с сердцем твоим не срослось.
Два мира живут по различным законам.
Что принято ночью, не понято днем.
Зачем ты приходишь с осиновым колом
Туда, где тебя не считают врагом?
Нет жизни последней, и не было первой.
Тот, кто не теряет, не сможет найти.
Но сделать мы в силах, чтоб эти потери
Не стали преградой на нашем пути.
Задержится взгляд на отдельных картинах.
Невнятное чувство охватит тебя.
А что ты рассчитывал в замке вампиров
Увидеть, в ночь полной луны приходя?
Ты не был намечен сегодняшней жертвой.
Скажу по секрету, не будешь и впредь.
Но как любопытно влечение к смерти
Того, кто боится туда не успеть!
Два мира живут по различным законам.
Что принято ночью, не понято днем.
Зачем ты приходишь с осиновым колом
Туда, где тебя не считают врагом?
Нет жизни последней, и не было первой.
Тот, кто не теряет, не сможет найти.
Но сделать мы в силах, чтоб эти потери
Не стали преградой на нашем пути.
Вне себя от ужаса, Эмеральд сбегал по ступеням замка. Лес казался куда менее жутким в сравнении с тем, что он увидел в обители Дианы, так как не стала скрывать от князя вампиресса то, что спрятала от Силиэна. Уже знакомый смех несся ему вслед, словно кричащая сова, не отставая. Гости - вампиры вторили своей госпоже, разделяя веселье.
Но не покинуть смертному зачарованного замка, не оставив в дар часть себя. Уже в лесу, остановившись, чтобы перевести дыхание, Эмеральд не обнаружил за спиной меча.
Песнь десятая. Битва. (Самаэль)
Вонзила взгляд в его зрачки,
И все померкло.
Покрылись шерстью позвонки,
Блеснув, ощерились клыки
В оскал берсерка.
Когтями мускулистых лап
Рванула твердь, и
Навстречу бросилась стремглав,
Словно рычащая стрела-
Посланник смерти.
И сердце человека взликовало,
Забилось чаще в предвкушении битвы.
Он произнес короткую молитву,
Коснувшись благородного металла
Кинжала, что ввергал неоднократно
Подобных ей в чертоги преисподней.
Она последняя в роду. Сегодня
Вид оборотней сгинет безвозвратно.
Луна не стала наблюдать
И отвернулась.
И загустела темнота,
И с неба хлынула вода.
Враги схлестнулись.
Чернее полночи забил
Фонтан кровавый,
Когда волчица, подскочив,
Гортань врага перекусив,
Рванула вправо.
Жизнь человека уходила безвозвратно,
Горячими толчками. Вспышка молнии -
Серебряный клинок сверкнул в ладони
И погрузился зверю под лопатку.
Волчица дернулась, но лишь сильнее сжала
Клыки, почти захлебываясь кровью.
Он вырвал лезвие и вновь вонзил, и вновь, и…
Пока рука бессильно не упала.
И все завязло в пустоте,
Словно в капкане.
Сплетенье бездыханных тел,
Пересечение путей?
Нет. Их смыкание.
Сошлись стремления врагов
В последней точке.
И потемнело серебро.
И их неистовая кровь
Впиталась в почву.
Силы Силиэна были на исходе, он понял, что заблудился. И как только признался себе в этом – лес расступился, явив страшную в своей необратимости картину. Примятая, осклизлая от крови трава, а на ней… Да, он нашел свою возлюбленную. И друга, которого даже сейчас не мог назвать бывшим. Два самых близких ему существа погибли, нанеся друг другу страшные раны, а он не почувствовал их смерти, потому что ни Велисса, ни Эмеральд не вспомнили о нем в свои последние секунды.
Потому что он в этой истории лишний.
По другую сторону поляны, ставшей ареной битвы, стояла Диана, сохраняя молчание. Жалела ли она, что дала уйти князю? По вампирам никогда не понять. Может, и жалела, но разве могла одна Темная присвоить то, что по праву принадлежало другой – право мести?
Песнь одиннадцатая. Раскаяние. (Силиэн, Диана)
Я опоздал. Я слишком долго сомневался.
Я долго балансировал на грани.
Все те, к кому я сердцем прикасался,
Погибли. Все. А я даже не ранен.
Моя вина не знает искупления.
Моя любовь окончилась фатально,
Являясь точкой соприкосновения
Взаимоисключающих реалий.
Я выбрал мир Теней, моя волчица.
Твой мир. Я в самом деле в это верил.
Но я не смог переступить границу,
Войти, оставив прошлое за дверью.
Глупец, я недооценил опасность.
Я потерял любимую и друга.
И, взрезав узким лезвием запястья,
Над мертвыми протягиваю руки.
Я бы хотел остаток моей жизни
Изъять и разделить на половины,
Но капли крови, задрожав, зависли,
Порезов влажных так и не покинув.
- Отчаяние, Сумеречный Странник,-
Расплаты ядовитый сок. Отныне
Твой путь – черта между двумя мирами.
И ни один из них тебя не примет.
- Диана, ниспошли мне откровенье,
Возможно ли хоть что-нибудь исправить?
- Пожалуй, если обездвижить время
И, обманув, назад бежать заставить…
- Богиня, умоляю, сделай это!
- В твоих глазах напрасная надежда.
Ты сможешь выбрать между тьмой и светом,
Но никогда не будет так, как прежде.
Я двери в подпространство приоткрою,
Меняя знак на минус единицу,
Но знай: ценою будет смерть героя.
Ты сам решишь, чья кровь должна пролиться.
- Пусть так. Своей не повторю ошибки.
Я выбрал жертву, Темная Богиня.
На ее сердце трепетном с улыбкой
Я вырежу твое двойное имя.
Песнь двенадцатая. Инициация. (Силиэн)
Врагом вхожу в руины предыдущей жизни.
Встречаю тысячу незапертых дверей.
Другим был мир через предубеждений призму.
Осколки циркулируют в крови моей.
Последний день приговоренного к бессмертью.
И я – палач. От предвкушения взгляд блестит.
Взял след того, кем был на этом свете,
Чтоб искупительную жертву принести.
Я вижу тень, ловлю мгновение узнаванья.
Отточенная сталь из ножен поползла,
Удар! Рывок! И ртом к кипящей ране
Припав, взираю в изумленные глаза.
Вбираю полумрак сквозь сомкнутые веки.
Стервятник – Самаэль кружится надо мной.
Что еще теплилось во мне от человека
Я вырвал с корнем своей собственной рукой.
Песнь тринадцатая. Самаэлю. (Силиэн)
Я вижу твои траурные крылья,
Мерцающие тысячей очей.
Мне жаль твои напрасные усилия.
Я не твоя добыча. Я ничей.
Ты ошибался, предпоследний ангел.
Ты не учел, что я уже не тот.
Я видел смерть снаружи и с изнанки.
Теперь для жизни наступил черед.
Стервятник, не роняй чернильных перьев.
Кровь заструится для тебя рекой.
Ты будешь пожинать, что я посеял,
Как только разберусь, кто я такой.
Но не питай иллюзии однажды
Мое сознание выдернуть и смять.
Я жив, что для меня чертовски важно,
И больше не намерен умирать.
Не человек и не бесплотный призрак,
Сверхновое живое существо.
Мой мир погиб, мне помогая вызреть.
Но я создам иной взамен него.