Она лежит рядом со мной на пляже, в общем-то, незнакомая тетка с полными ляжками, вываливающимися из купальника грудями, многочисленными родинками на руках. Лежит и не шевелится. Как тюлень или мешок с мукой. От Кати у этого тюленя остались только удивительного цвета глаза: светло-голубые, почти прозрачные. Это совсем недавно я узнал, что такой цвет глаз может свидетельствовать о болезни щитовидной железы, а когда-то они казались мне неземными. Я полагал, что если ангелы существуют, то у них именно такие глаза. К сожалению, в этот раз ее глаза скрывают большие солнцезащитные очки, то есть, смотреть абсолютно не на что.
- А что, в Москве все так же ходят в мятой одежде? – спрашиваю я Катю, перекатившись с живота на бок.
- Что? А, это да, - лениво отвечает она.
- Теперь и мы в Волгограде тоже все чаще ходим мятыми, - шутливо хвалюсь я, - хоть в чем-то да догоняем Москву.
- Ммм, - мычит Катя из-под очков. Она никогда не понимала моих шуток.
Ровно пять лет назад мы находились с ней примерно на таком же расстоянии друг от друга, правда, тогда на нас были надеты осенние куртки, был вечер, а сверху нас поливал серый ноябрьский дождь. Под ногами хлюпала подмосковная грязь. Минут десять мы шли молча, задевая друг друга локтями, наконец, она первая не выдержала.
- Так, хватит тянуть. Говори то, что хочешь сказать!
- Ладно, - сказал я, любуясь ее нахмуренным лицом и высоким лбом, на который налипли мокрые волосы. Больше всего на свете я тогда хотел дотянуться губами до этого лба. И моя мечта сбудется: через три года я почувствую его соленый привкус во рту, хотя сама Катя об этом так и не узнает. По иронии судьбы в миг нашей максимальной с ней близости она будет спать крепким пьяным сном.
- Хочешь, я первой скажу? – спрашивает Катя.
У меня сжалось сердце.
- А ты уверена, что хочешь сказать о том же, о чем и я? – осторожно спросил я ее, - нет, не надо.
Но все-таки она сказала:
- Между нами могут быть только товарищеские отношения! Не знаю как ты, а я приехала в Москву дела делать. Ну?
Катины прозрачные глаза серьезно посмотрели на меня.
- Ты это хотел мне сказать? – спросила она.
- Ну да, что-то похожее, - ответил я и при этом услышал, как злится и негодует там, под курткой мое сердце.
- Говори.
- Наверное, я тебя люблю.
Вот так робко и по-детски пять лет назад я в первый раз признался в любви. Помню, после этой фразы меня начало трясти и подташнивать, спасибо ледяному дождю – он своим холодом приободрял меня, будто говорил: «Держись, парень! Ничего, не пропадещь!» Я отдышался и снова посмотрел в ее глаза.
В первый раз я увидел эти глаза за полгода до моего признания на сайте знакомств. Девчушка по имени Катя со смешной рожицей на нечетком фотоснимке писала в анкете, что хочет познакомиться с парнем для совместного «времИпрАпровождения». Я некоторое время посмеялся над ее глупыми грамматическими ошибками, а затем наткнулся на следующую фразу: «По выходным работаю чашкой кофе». Какая необычная девушка, умилился я и поинтересовался у нее, чашкой какого именно кофе она работает. К вечеру мне пришел ответ: «Кофе со сливками». Я любил кофе со сливками. Мы с ней разговаривали о кофе и чашках недели две, потом мне надоело это невнятное общение, я плюнул и забыл про нее. Еще один дурацкий разговор на дурацком сайте знакомств. Тогда я был влюблен в свою коллегу – девушку с необычайно выпукло-вогнутой фигурой, прелести которой умело подчеркивались корсетом. Я любовался ей всякий раз, как встречал ее в коридоре у куллера. Новые знакомства мне были не нужны.
Спустя пару месяцев после этой странноватой переписки всех работников нашей фирмы согнали в загородном лагере на маевку. Фирма у нас огромная и многих своих сослуживцев я никогда не видел в глаза. Будучи человеком довольно робким, я не любил большие сборища людей, всякие корпоративы, но тут был особый случай – это сборище было для меня последним. На столе у начальника уже лежало мое заявление об увольнении, а на балконе возвышался новенький чемодан с колесиками. А примерно в 800 км. от загородного лагеря меня ждала она, Москва. Мне хотелось отдохнуть, как следует напоследок, кто знал, какие испытания ждали меня в столице. Впрочем, отдохнуть так и не получилось – на маевке я получил сразу два удара под дых. Во-первых, увидел коллегу, в которую был влюблен, в компании задохлика-мужа и симпатичной дочки, а во-вторых, встретил незнакомку. Она сидела на скамейке, а когда я проходил мимо, бросила на быстрый взгляд своих прозрачных глаз, и я словно провалился в какую-то яму. Еще никогда женские глаза не производили на меня такого эффекта. Я поспешил уйти подальше от нее. Но судьба решила не отставать от меня и снова свела нас на поле для игры в волейбол. Я старался не смотреть на нее, я понимал, что еще немного, и я пропаду, и тогда уже мне не нужны будут переезд в Москву, новая работа, деньги - ничего. Поиграв немного, я изобразил падение и, хромая, поковылял в сторону скамейки. Девушка почему-то пошла вслед за мной.
- Ты больше не хочешь играть? – спросила она меня, когда догнала.
- Нога болит, - ответил я, - и привет!
- Как жаль, - сказала она с такой грустью, что мне стало удивительно, отчего это ей так грустно из-за того, что незнакомый парень перестать играть в волейбол.
- Почему грустно? – преодолев свою робость, спросил я ее.
Она посмотрела на меня своими прозрачно-голубоватыми глазами, и они заменили мне ответ. Точнее, я забыл вопрос. Потом мы гуляли с ней по лагерю, катались на качелях, болтали и только у футбольного поля я смог от нее оторваться. Кстати, ее звали Катей. Она занималась продажами, а по выходным работала промоутером: раздавала рекламные буклеты. Впоследствии мы постоянно сталкивались с ней в коридоре, хотя до этого почти год наши пути не пересекались. В конце концов, я решил отказаться от горячего кофе и перестал ходить к куллеру, но и это не помогло. За несколько дней до моего отъезда в Москву, мы с сослуживцами решили сходить в кино. И, естественно, в компании каким-то непонятным образом оказалась Катя. Непонятным, потому я сделал все, чтобы ее там не оказалось. Более того, нас посадили рядом с ней. Я просидел минут 20, ощущая как ее локоть временами касается моего, и сбежал, сославшись на головную боль. Все равно этот локоток не давал мне смотреть фильм. Вечером дома я собирал вещи и убирал все свои анкеты с сайтов знакомств, больше они мне были ни к чему – впереди меня ждала реальная, насыщенная жизнь. На одном из таких сайтов у меня скопилось больше 30 дурацких диалогов с разными людьми. Удаляя их, я вдруг наткнулся на такие знакомые прозрачные глаза. Катя! Девушка, которая по выходным работает чашкой кофе! Раздает рекламные буклеты! Как же до меня раньше не дошло, что это она и есть??? Я рассмеялся, поняв, что никуда мне от Кати не убежать и послал ей сообщение: «И снова привет!». Через три дня я переехал из Волгограда в Москву, она перебралась туда же еще через два месяца. И это тоже было чистым совпадением. Черт возьми, оказалось, что мы даже сняли квартиры недалеко друг от друга. Молодые, свободные покорители мира.
- Так не бывает, - сказала Катя спустя полгода, услышав мое робкое признание в любви, - пойми, мы слишком разные!
Мне стало стыдно за свои слова и за свою непохожесть на нее, которая мешает нам быть вместе.
- Я все понимаю, но ничего не могу с чувствами поделать, - продолжил я, а сам хотел крикнуть Кате: «А как же судьба? Не просто же так все эти полгода она вела нас друг к другу и сталкивала лбами? Не может же эта удивительная история закончиться так пошло, так обыденно?! Ты должна верить в судьбу, так как верю в нее я! Просто попробуй поверить».
Вместо этого я отвернулся от нее и побрел под дождем к автобусной остановке. Катя догнала меня, взяла за локоть и что-то мне долго объясняла. Не знаю что, мне не было слышно. Зато я хорошо различал стук сердца под курткой и шелест дождя. Уже в автобусе мне пришло от Кати СМС-сообщение: «Я не хочу терять тебя как друга». Ах так, ладно, я буду твоим другом, зло подумал я. Я буду супер преданным другом, я буду всегда рядом, и при этом я не дам тебе дотронуться до себя, даже если ты будешь умолять меня об этом!
Умолять не умоляла, но спустя три года отчаянно флиртовала со мной, как может флиртовать лишь пьяная девушка. Мы сидели в гостях у наших общих бывших сослуживцев, отмечали ее приезд в Волгоград. Я-то вернулся домой вскоре после той сцены под дождем (а, может быть, и из-за той сцены, кто знает), а Катя зацепилась и осталась в Москве. В какой-то момент все люди словно одновременно поняли, что нас нужно оставить одних, разошлись, кто домой, кто спать по комнатам. Мы с Катей сидели на кухне и допивали шампанское. От алкоголя ее прозрачные глаза стали чуть мутными и хитрыми-хитрыми, так хотелось дотронуться до них. Но я отстранялся, делал вид, что не понимаю ее флирта, напоминая себе, что когда-то она решила, что я не достоин ее и теперь, спустя три года пришло время моей мести.
- Ты такой интересный, - улыбалась мне Катя, - не такой, как все остальные. В тебе что-то есть такое...
- Чего во мне только нет, - соглашался я с ней, подливая ей шампанское в бокал.
Наконец, к утру ее голова буквально скатилась на стол, я отнес ее в спальню и аккуратно положил на свободную от гостей кровать. Потом не выдержал и поцеловал подругу, мирно сопящую, в соленый от пота лоб. Потом вышел из дома и побрел прочь по пустой заснеженной улице. Вот тебе дружба! Получай!
- А ты не хочешь обратно в Москву? – спрашивает меня Катя, все так же не меняя своей тюленьей позы. Словно это не она, а какая-то другая девушка незаметно подкралась к нам на пляже и задала вопрос.
- Нет, видно не судьба, - говорю я, переворачиваясь на спину.
Через полчаса я скажу, что меня ждут срочные дела, и снова брошу Катю, оставлю ее одну на волжском пляже, куда сам же ее и пригласил. Таким образом, я опять отомщу ей.
И что-то подсказывает мне, что судьба еще не раз сведет меня с Катей, и я смогу в полной мере отплатить ей за тот вечер в Подмосковье. Будет это летом на волжском пляже или зимой в горах где-нибудь на Кавказе, не имеет значения.