Если сказать, что у нее хобби было необычным, то это не сказать ничего. Она коллекционировала конверты от писем. И все ничего, если бы эти конверты и письма не были бы ее собственными. Нет, она не просила своих адресатов присылать их обратно. Весь смысл был в том, чтобы эти конверты были нераспечатанными. Она выбирала страну, придумывала адрес в любом городе этой страны и отправляла письмо. Всё остальное делала почта. Письмо не находило адресата и возвращалось к ней. Когда она была маленькой девочкой и гостила у своей тетки в Ленинграде, то слышала историю про одного военного корреспондента. Он коллекционировал именно такие конверты. И именно тогда она попробовала в первый раз отправить такое письмо. Она и подумать не могла, что с ней может произойти нечто подобное.
Приехав домой, она подошла к стене, на которой, как и во многих других семьях, висела карта Мира. Она училась всего во втором классе, ростиком была мала, иностранными языками не владела, поэтому решила свое письмо отправить в братскую республику, в Украину. Вырвала лист бумаги из своей школьной тетрадки и написала на нем, очень стараясь и выводя буквы: «Здравствуй, Маруся! Как твои дела? У меня всё хорошо. Скоро в школу. До свидания, Люба». Сложила письмо под размер конверта, кончиком языка смочила клей на закрывающем его треугольнике и написала адрес: УССР, г. Харьков, ул. Сидорова, д.5, кв. 28. Название города ей напомнило смешного зверька, про которого она недавно прочитала в журнале «Юный Натуралист», а улицу придумала по фамилии мальчика, который постоянно дергал ее за косички. Имени его она не знала, знала только фамилию. Так и получилось название улицы. Затем она написала обратный адрес (естественно свой) и отправила письмо. Каждый день она заглядывала в почтовый ящик и ждала, когда же придет оно обратно, с надписью «Адресата не обнаружено». Через месяц, когда она уже отчаялась ждать, мама, придя с работы, дала ей конверт со словами: «Тебе вернулось твое письмо. Ты, верно, не правильно написала адрес». Радости девочки не было предела. Она носила этот конверт, который был весь «заштампован» разными печатями, с собой в школу и клала под подушку, когда спала. Самый главный штамп на конверте был красного цвета – «Адресат не обнаружен»!
В ее коллекции уже скопилось большое количество писем. Иногда, когда настроение было меланхоличным, она открывала большую коробку из под старого магнитофона и перебирала письма. Откуда только они не находили обратный адрес. Были письма их Китая со смешными иероглифами, из Америки, Новой Зеландии, Израиля. Наверное, не было такой страны, куда она не посылала бы письма с вложенными словами «Привет! Очень скучаю по дням, проведенным с тобой. Привет мужу и сыну (или дочери). До свидания, Любовь». Иногда текст писем менялся. Все зависело от настроения, в котором она была.
Месяц назад она отправила последнее письмо в Австралию. Так же выдумала адрес. Но слова в письме были другими: «Здравствуй, родной. Как же давно мы не виделись с тобой. Я часто вспоминаю те два дня, которые мы провели вместе. Как твои дела? Здоров ли?» И подписала – «Твоя Любовь».
Месяц прошел, а письмо не возвращалось. Она знала, что оно вернется рано или поздно, и на всякий случай проверяла почтовый ящик ежедневно, возвращаясь с работы. Возвращаясь в пустую квартиру, где не было никого, кроме кошки, по имени Гера.
Вот и сегодня пронзительный звонок будильника разбудил ее на самом интересном месте сна. Ей снился огромный луг, пестревший всеми цветами радуги, яркое солнце. Ей слышалось ленивое пение какой-то птицы, еще не уставшей от зноя., стрекотание кузнечиков, мерное жужжание шмелей. По летающим вокруг стрекозам она понимала, что недалеко находится водоем, искала глазами его и не могла найти. И вот когда уже рассмотрела сквозь кусты блеск водной глади, и, заметив там же молодого мужчину, ее будит этот ненавистный будильник. Этот сон снился ей уже в течение года, и она никак не могла рассмотреть мужчину, мелькавшего за кустами.
Каждый раз она собиралась поменять мелодию на будильнике, но, уже беря его в руки и собираясь заменить ее, передумывала. «От такого звука я точно проснусь сразу» - приходило ей в голову, и ставила его на свое место.
Раскрыв шторы на окне и выглянув на улицу, она улыбнулась. На улице была ранняя осень. Еще не начались затяжные серые дожди, деревья не закончили свой стриптиз. Солнце еще светило по-летнему. Захотелось раскрыть створки окна и вдохнуть полной грудью. Обычно в выходные бывает особенно тяжело одинокому человеку. У ее подруг уже были семьи, и они были заняты. По субботам она устраивала генеральную уборку, хоть «генерально» убирать в ее квартире и нечего. А сегодня было воскресенье, погода радовала, и Люба решила посвятить этот день природе.
Она была легка на ногу. Утренний кофе, душ, попутно разговор с Герой, которая сидела на холодильнике и внимательно смотрела за передвижениями хозяйки, ожидая, когда та подойдет к ее миске и накормит оголодавшую за ночь кошку. Гера накормлена, сумка с нехитрым провиантом собрана. Куда ехать она не думала - она знала! Она поедет в бабушкину деревню, за которой находится тот самый луг, который снится ей уже не в первый раз. Дождавшись пока кошка закончит свой утренний туалет, Люба взяла ее и посадила в переносную сумку. Путешествовали они чаще всего вместе. И сегодня она не могла оставить подружку дома одну. Захлопнув дверь и, легким шагом спускаясь по лестнице, она автоматически взглянула на почтовый ящик. В нем что-то лежало. Горячая волна прошла по всему ее телу, с головы до ног, и тут же ее сменило всепоглощающее чувство любопытства. Она открыла ящик и вытащила содержимое. Это было письмо. Улыбаясь, с мыслью, что она дождалась, Люба перевернула письмо, чтобы увидеть знакомый штамп красного цвета. И очень удивилась, когда не обнаружила его. Это письмо было для нее. Красивым почерком был написан ее адрес в строке получателя. Сердце тревожно заколотилось в ее груди. Стало интересно еще больше, до тошноты. Но она решила прочесть письмо на том лугу, на который собиралась. Выйдя из подъезда и с легкостью заведя машину, она почти со скоростью звука добралась до заветного места, хотя ехать туда надо было обычно не меньше полутора часов, и то, в том случае, если не попадешь в пробку. Но всё было на ее стороне. Пробок не было, и интерес распирал ее сумку и душу.
Оказавшись в знакомой с детства деревне, она оставила машину возле дома, в котором раньше жила бабушка. Он был так же одинок теперь, как и она. Может потому ее так тянуло сюда, а может потому, что все здесь было знакомо и любимо. Люба зашла в дом, взяла бабушкин плед, вытащила из машины корзинку с фруктами и сумку с Герой, пошла в сторону луга.
Небо было уже не летним, но все таким же светлым. Солнце грело по-осеннему. Неслышно было пения птиц и жужжания шмелей. Но ей было хорошо и без этого. Расстелив плед, прямо на траве, и освободив Геру, она присела на краешек и достала из сумки письмо. Загадочность этого письма сулила приключение. Слегка дрожащими пальцами она аккуратно вскрыла его и прочла первую строчку: «Здравствуй, Любовь!» Ее обдало горячей волной. Неожиданность слов заставило сердце работать с такой силой, что ей казалось, всё вокруг слышало этот стук. Даже Гера сидела, не шевелясь внимательно наблюдая за хозяйкой. Едва овладев своими чувствами, Люба стала читать дальше. Из письма она узнала, что пишет мужчина, который хорошо владеет русским языком:
«Здравствуй, Любовь! Я так долго ждал от тебя письма, что уже, было, отчаялся его получить. Те минуты, из которых состояли наши с тобой два дня в апреле 1986 года, я помню отчетливо и, вспоминая, переживаю вновь и вновь. Мне было так легко и спокойно с тобой, что кажется, всю жизнь знал тебя. Не пропадай больше и обязательно напиши мне. Твой Майкл»
Люба прочла письмо, легла на спину и закрыла глаза. «Какой апрель? Какие два дня в 1986 году?» - думала она. Картинки из ее прошлого начали мелькать в голове. Вот она пошла в начальную школу, отец и мама ведут ее, нарядно одетую, в белом фартуке и огромными бантами, с новым ранцем, в школу. Вот она вступает в пионеры, последний звонок, выпускной бал, слезы отчаяния по уходящему детству. Тогда она еще не знала, что скоро станет совершенно самостоятельной. Первый курс института пролетел как один день. Учиться ей нравилось. Родители улетают в Африку на работу. Она остается с бабушкой, которая переезжает из деревни в город. Люба долго уговаривала родителей доверить ей самой жить, одной, в их квартире. Но отец настоял, чтобы бабушка «приглядывала» за внучкой. «Так нам будет спокойнее» - сказал отец. И они улетели. Как оказалось, через сутки, улетели навсегда. Их самолет разбился, заходя на посадку. Она не помнит несколько дней из того времени. Она впала в ступор. Как потом ей рассказала бабушка, от нервного перенапряжения и известия о гибели родителей, она потеряла сознание и несколько дней не приходила в себя. «Когда это случилось? В апреле 1986 года…» - вспомнилось ей. Сопоставив все факты, она поняла, что, НАВЕРНОЕ, в то время, когда она была без сознания, ее душа была с тем мужчиной. «Не может такого быть!». Это заключение взволновало ее еще больше.
Она так и лежала на бабушкином пледе с закрытыми глазами, а кошка сидела возле нее. Когда Люба пришла в себя, увидела, что солнце уже клонилось к закату. Стало прохладно. Сев и оглядевшись, поежилась от вечерней прохлады, поняла, что голодна и замерзла. Фрукты в корзине были не тронуты. Оторвав одну виноградину, прозрачную и желтую как бусину янтаря, она медленно раскусила ее, так, что сок оросил язык. Люба медленно, с наслаждением съела еще пару ягод и стала собираться домой, чтобы ответить на письмо Майкла.
Как же мы отвыкли от рукописных писем в конвертах. А как приятно было получать их. Они словно близкий человек, находящийся совсем рядом, говорили с нами. Люба помнила письма отца, которые тот писал из командировок ей лично. Как ненавязчиво рекомендовал прочесть ту или иную книгу, как присылал ей письма, полные волнения, когда она впервые одна, без родителей, поехала в колхоз «на картошку». Как это было давно, как это было мило.
Добралась до дома она так же быстро, как и утром доехала до деревни. Ей сегодня везло, как будто Ангел-хранитель помогал ей. Войдя в квартиру и накормив Геру, она включила настольную лампу на отцовском столе. Когда Люба ее включала, ей казалось, что отец просто вышел на кухню покурить. Мягкий свет лампы излучал тепло и уют из-под зеленого абажура. Положив перед собой письмо от Майкла, она начала писать ответ. «Как начать? Как объяснить ему, что она его не помнит, что предыдущее письмо было шуткой?». Взяв себя в руки, она всё же решилась написать правду.
Закончив письмо, Люба взглянула на часы. Был третий час ночи. Письмо получилось длинное, она не стала его перечитывать. В нем она делилась с «незнакомым знакомым» своими мыслями. С замиранием сердца она запечатала письмо в конверт и написала адрес. Адрес сам выскальзывал из-под ее пера. Списывать его с утреннего письма не было необходимости. Положив послание в сумку, она уснула неспокойным, волнующим сном. Волнующим, потому что не знала, что ждет ее дальше.
Те несколько дней, которые пролетели в ожидания письма, были мучительны. Ее волновал вопрос «А ответит ли он ей?» И когда она увидела в почтовом ящике белый конверт со знакомым уже почерком, поняла, что волновалась зря. А когда прочла письмо, то и вообще успокоилась. Майкл понял ее и нисколько не удивился. Писал, что ему так и казалось, что она была как не от мира сего. Но тогда он понял, что любит ее больше всего на свете… Из письма она вытащила его фотографию. И, взглянув на нее, увидела родные, медового цвета глаза, которые были чуть прищурены, то ли от солнечного света, то ли от улыбки, которая играла на его чуть припухлых губах. На нее смотрел очень знакомый и, в то же время, совсем незнакомый мужчина. Но это чувство «незнакомости» длилось не долго. Рассматривая фото, она с каждой минутой понимала, что знала его всю свою жизнь.
Их переписка длилась всю осень и зиму. Долгими зимними вечерами, в ожидании его писем, она ловила себя на мысли, что разговаривает с ним. С ним было легко. Он понимал ее, она понимала его. Просто они не могли быть рядом, чтобы шептать на ухо друг другу новости, которые накопились со времени их расставания. Она в письмах рассказывала ему про всё. Даже про то, чем завтракала сегодня. Он узнал о ее сложном периоде жизни, когда она потеряла родителей, о бабушке, которая воспитывала ее. Казалось, он даже знал, какая у нее походка. А она из его писем узнавала его, и то, что не только она говорит с ним, когда едет в автобусе или просто прогуливается пешком. Он тоже написал ей, что мысленно разговаривает с ней, задает вопросы и получает ответы. Оказалось, что он уехал из России с родителями еще в 80-х годах. Отец был ученым, и его пригласили в Австралию «по обмену», но он отказался ехать без семьи. А, приехав в эту далекую страну, потом так и остались там.
Наступила весна. Первая весна в ее жизни, когда ей хотелось просыпаться вместе с природой. Краски вокруг стали ярче, звуки отчетливее, запахи обострились. В очередном письме от него она прочла просьбу, о том, чтобы она поехала на день рождения ее бабушки, на тот луг, где прочла первый ответ от него. Бабушка родилась в самый прекрасный месяц года, в мае, 27 числа. Это было уже почти лето. В этом году оно совпадало с выходным. Ответив ему согласием и рассказав ему о своих новостях, она почти забыла о его просьбе. Но, когда наступило 25 мая, и она вспомнила о бабушке, вспомнилось и обещание, данное Майклу. Письма от него уже не было две недели. Но мало ли что может случиться. Просто задержалось в дороге. И вот утром 27 мая она собрала корзинку с бутербродами и черным кофе, который заварила в родительском китайском термосе, накормила кошку и посадив ее в сумку, отправилась в бабулину деревню. Всю дорогу из радиоприемника звучала приятная музыка, всколыхнувшая её воспоминания о бабушке, о днях, когда они жили с ней вместе, пекли пироги и ели их потом в гостиной за круглым столом. Эти воспоминания перемежались с представлением, что может делать в эти минуты Майкл. Она улыбалась. Ей было хорошо от этих мыслей.
Приехав на луг, она расстелила все тот же плед, отпустила кошку «на волю» и присев, стала наблюдать за облаками на небе, за муравьями, проснувшимися от зимней спячки и усердно тащившие к своему муравейнику палочки и сухие травинки. И тут ее взгляд обратился на кусты, которые отделяли луг от реки. Журчание воды было тихим и усыпляющим. Она заметила, что какая-то фигура мелькнула среди еще не распустившихся веток ивняка. По силуэту Люба поняла, что это был мужчина. Тут никогда прежде она не встречала никого и не боялась ничего. Но сейчас сердце ее тревожно билось, почуяв неладное. Мужчина сначала просто ходил вдоль берега и не поворачивался в сторону Любы. А потом резко развернулся и пошел по направлению к ней. Кошка продолжала гулять и охотиться за мухами, а Люба напряглась. Для того, чтобы рассмотреть мужчину ей пришлось заслонить лицо от солнца и чуть прищурить глаза. И чем ближе он приближался к ней, тем сильнее и отчетливее она чувствовала биение своего сердца. Комок подкатил к ее горлу. Звать на помощь было некого, и бежать уже не было смысла. И вот тут она рассмотрела мужчину. Он был высок и худощав. Его лицо было озарено улыбкой. Она узнала эту улыбку. Это был Майкл.
Два дня пролетели как один миг. И теперь Любовь летела в Австралию. Она не любила этот "шестой океан" за ощущение тревоги, разлитое в салоне самолета. Ей сразу вспоминалась безмятежность верхней полки, закат в свободно распахнутом поле ржи, наглухо и покойно в один миг закрывающемся стеной елей…Но…в Австралию не ходят поезда…