ЧАСЫ НЕМЕЦКОГО ЛЕЙТЕНАНТА
Мальчишка продавал часы возле сельского магазина.
Типичный деревенский пацаненок, решил Максим. Драные штаны, выцветшая майка, сандалии на босу ногу. Только тощий, ребра торчат.
Макс пришел в магазин за продуктами – жена поехала с дочкой на несколько дней в город, а готовить он не любил. Да и не умел, если честно. Вот и заглянул в местную торговую точку, чтобы купить что-нибудь съестное. Консервов, скажем, колбасы, пива. На первое время хватит, а там жена вернется. Договорится по поводу детского садика – и сразу назад, на дачу. К свежему воздуху, парному молоку, полезным (прямо с огорода!) овощам...
В магазине было пусто – время полуденное, дачники (точнее, дачницы) уже отоварились, а местные пойдут ближе к вечеру, после работы. За прилавком скучала дородная продавщица.
Тетка лениво обмахивалась газеткой и с неудовольствием смотрела на единственного покупателя – чего копается? Максим долго не мог сделать выбор. Колбаса на витрине выглядела аппетитной, но сколько ей на самом деле лет? Не хотелось всю ночь в сортир бегать… Наконец Макс произнес:
- Мне две банки тушенки, батон белого хлеба и полкило копченой колбасы. И воды большую бутылку.
Продавщица отлипла от прилавка и медленно поплыла к весам. Через минуту Максим вышел на крыльцо отоваренный - за его плечами болтался рюкзак с продуктами. Пиво брать не стал – по такой жаре лучше обойтись.
Макс осмотрелся – до дома километра три по проселку, а на площади никого. Значит, придется пылить пешком, попутку в этой глуши не поймать. И тут он заметил мальчишку.
- Дядя, купи часы! – тихо произнес паренек. – Хорошие, немецкие!
Максим присмотрелся: в руке парнишка сжимал небольшие мужские часы в тусклом металлическом корпусе. Блеклый циферблат, длинные, тонкие стрелки, непривычно крупные цифры… Такие сейчас не делают. Макс повертел часы в руках и понял, что мальчишка не врет. На циферблате был отчетливо виден фашистский орел со свастикой в когтистых лапах.
- Сколько хочешь?
- Тыщу!
- Тысячу рублей? Ну, ты, брат, загнул… Пятьсот, и то по доброте душевной.
На самом деле часы Максиму были ни к чему, но через месяц намечался день рожденье у его закадычного друга, а тот обожал подобные штучки. Костик коллекционировал военные раритеты: офицерские и солдатские знаки различия, медали, ордена... Он был прямо-таки повернут на истории Второй мировой и покупал все, что с ней связано. Но особенно Костик ценил подлинные немецкие вещи - фашистские кресты, фляжки, кинжалы... Наручных часов в его коллекции точно не было. Значит, имеется шанс сделать другу оригинальный подарок. За весьма небольшие деньги, кстати. Тут в голову Макса стукнула одна мысль:
- А ты случаем не спер их из музея?
- Что вы, дядя, - обиделся пацаненок, - нашел!
- И где? – прищурился Максим. – На дороге?
- Так я вам и сказал, - хмыкнул мальчишка. – Места надо знать!
Макс сделал вид, что думает. Парнишка занервничал.
- Да вы не думайте, дядя, они настоящие! Вы почистите и увидите.
- Тысяча… - протянул Максим. – Дорого! Куда тебе столько? На мороженое?
- Мобильник хочу купить, - тряхнул головой мальчишка, - а самый дешевый три тыщи стоит. Одна тысяча у меня уже есть – бабка на день рождения дала, еще пятьсот рублей мать обещала, если год без троек закончу. Завтра в школе оценки выставляют, я ей дневник и покажу, и, считай, пятьсот у меня в кармане. Если часы продам, то всего ничего останется.
Максим удивился недетской рассудительности паренька и кивнул:
- Ладно, часы я у тебя беру.
И протянул тысячную купюру.
– Еще столько же получишь, если покажешь место, где их нашел, - добавил Максим.
Парнишка замялся. Тогда Макс вынул из бумажника две бумажки по пятьсот рублей.
- Видишь? Тоже твоими будут. Сможешь купить мобильник уже сегодня. И не дешевку какую-нибудь, а получше.
Пацаненок наконец решился:
- Ладно, дядя, давай деньги.
- Ага, стулья вечером, - усмехнулся Максим. - Сделаем так: вот тебе пятьсот – это задаток, а вторую половину получишь, когда приведешь меня на место.
Мальчишка ловко спрятал деньги в карман:
- Пошли, дядя!
Они дружно зашагали по пыльному проселку.
- Зовут-то тебя как? – поинтересовался Максим.
- Пашка.
- Мать не хватится, что дома нет?
- Она допоздна работает, - покачал головой Пашка, - дома одна бабка. Но она старая, ей все равно. Я сказал, что пошел в лес…
Шли долго. Слева и справа тянулись бесконечные поля, потом начались какие-то перелески, наконец мальчишка махнул рукой - сюда! Вошли в маленькую рощицу. Пашка свернул на едва заметную тропинку. Рядом пройдешь - не заметишь...
- Мне бабка сказывала, - пояснил он, - что в войну здесь немецкие укрепления были, бои шли. Бабка тогда девчонкой была, но все видела и запомнила. Говорит, трупов в лесу лежало, ужас! Наши, деревенские, с тех пор сюда не ходят – место, говорят, нехорошее, мертвецы до сих пор не все еще похороненные. Боятся их… А я хожу и ничего. Лес как лес, и грибов много.
Прошли по узкой, извилистой тропинке, затем спустились в оплывший овраг. «Здесь, наверное, и были немецкие укрепления, - определил Макс, - прочно они тут обосновались…»
- Наши от шоссе наступали, - пояснил Пашка, - а фашисты здесь сидели. Пушек у них было много, пулеметов! Но наши все равно их выбили!
В голосе мальчишки звучала неподдельная гордость.
- А ты зачем сюда ходишь? – поинтересовался Макс.
- Грибы собираю, - пожал плечами Пашка, – на шоссе продаю. Все деньги.
Через пару минут они достигли цели. Пашка кивнул на ничем не примечательный, заросший кустами холмик.
- Вот тут я и провалился. Видите дырку?
Максим заметил у основания небольшой черный провал. Подошел, заглянул. Ничего, конечно, не увидел – надо лезть. Но как – без снаряжения, без фонаря?
- Я туда по самый пояс провалился, - пояснил Пашка, - сначала испугался сильно, а потом глянул – это землянка старая. Интересно мне стало. Залез, а там – скелет!
- Какой скелет?– не понял Максим.
- Фашистский! – выпучил глаза Пашка. – Землей сверху засыпанный, а череп и одна рука – снаружи. А на ней – часы. Я как увидел, так сдернул – и ходу. Вылез, гляжу – немецкие!
Максим задумчиво посмотрел на холм. Скорее всего, это был немецкий блиндаж. Очень интересно…
- Вот, я слово сдержал, давайте деньги! – потребовал Пашка.
- На, - протянул Максим обещанную купюру, – заслужил.
Мальчишка кивнул и быстро исчез из виду. А Макс остался один стоять у холмика. Дело, скорее всего, было так, размышлял он: блиндаж нарыло снарядом, немцев завалило, и они не смогли выбраться. Надо бы залезть внутрь, посмотреть, что к чему…
Макс вернулся на дачу, взял лопату, электрический фонарик, фляжку с водой и матерчатые перчатки. Хоть и жарко, но надел крепкие ботинки (мало ли что) и плотные брюки. На голову – бейсболку, а вместо легкой футболки – рубашку с длинными рукавами. Все, можно идти.
К вечеру стало немного прохладнее, жара уже не так давила. В лесу было душно, воздух казался каким-то застывшим, мертвым. Дорогу до блиндажа Максим нашел быстро – у него была хорошая зрительная память.
У холма Макс сбросил рюкзак, приступил к работе. Лопатой расширил лаз, осторожно протиснулся внутрь. Резко пахло сырой землей, как в глубоком погребе. Максим зажег фонарик и осмотрелся. Стены блиндажа сильно осыпались, чудом сохранившиеся бревенчатые перекрытия готовы были рухнуть в любой момент. И навсегда погрести под собой. Очень неприятное ощущение…
В углу, как и сказал мальчишка, находился немец. Точнее, то, что от него осталось. Из земли торчали желтоватые человеческие кости, а у стены валялся череп с остатками волос. Видимо, немец пытался выбраться наружу, да не сумел. Голову и руку освободил, а на остальное уже сил не хватило. Может, раненный был или сильно контуженный…
Макс присел рядом, осторожно разгреб землю. Нашел остатки мундира, знаки различия (судя по всему, лейтенант вермахта). И медальон. Маленький, круглый. Макс аккуратно очистил желтый кругляш, поддел ножом плоскую крышку. Внутри оказалась тусклая, блеклая фотография - молодая женщина с ребенком, девочкой трех-четырех лет.
Почти как моя дочка, подумал Макс. Немец, судя по всему, тоже был молодым, ровесником. В медальоне нашлась крошечная записка на тонкой бумаге. Максим сначала хотел развернуть ее дома, чтобы не повредить, но любопытство взяло вверх. Он медленно раскрыл листочек и стал разбирать едва видные буквы. Спасибо родной спецшколе – научили немецкому… В записке говорилось, что лейтенант Питер Штауф просит, чтобы медальон в случае его смерти передали жене Эльзе, проживающей в городе Дюссельдорфе, по адресу…
Макс посидел немного, потом положил медальон в карман и полез обратно. Выбравшись, он сел на холмик и закурил. А потом дал себе слово – как только окажется в городе, напишет письмо в Дюссельдорф. Если родственников по данному адресу не отыщется (столько лет прошло!), попытается выяснить их судьбу через общих знакомых в Германии. У немцев должны сохраниться какие-то архивы, они в этом деле большие педанты. Максим твердо решил передать родным медальон. И еще часы. А потом, если получится, пригласить их в Россию и показать место, где погиб лейтенант Питер Штауф. А пока…
Ни к чему оставлять блиндаж открытым, решил Макс, мало ли кто в него провалится. Или специально залезет. Он наломал толстых веток, заложил дырку, накидал сверху земли и дерна. Если не приглядываться, ничего не видно. Вот и хорошо. Не стоит тревожить сон мертвых.