Пришла пора Александру Невскому принимать пополнение в своё войско.
Бросил он клич в народ, и съехались к нему в означенный день со всей Руси Новгородской отборные молодцы. Что ни парень, то богатырь! Полюбовался Александр на собравшихся к вечеру на Вечевой площади новобранцев и объявил во всеуслышание:
«Завтра поутру двинемся в поход! А сегодня всем отдыхать!»
Отдых – все поняли по-своему. Кто-то умылся с дороги, подкрепился, чем Бог послал, да и заснул богатырским сном до утра. А некто на радостях объелся на дармовщинку, да к чарке прикладывался без меры. Так и «отдыхали» покуда сил хватило. Только перед рассветом угомонились.
Утром, чуть свет, трубач сыграл побудку. Хочешь, не хочешь, а труба зовет! К завтраку все были на ногах. А потчевали их солониной жирной с хлебом, да выкатили бочки с рыбой солёной, а на запивку воды родниковой вволю. Князь не гнушается, делит трапезу теми же яствами и за одним столом с молодым пополнением. Однако, не торопится - не вкушает, а чуть пробует. Насытившись, сразу и выступили пешим ходом, по свежачку. Александр вместе с ними шаг держит, спуску себе не даёт.
Долго ли, коротко ли шли, стало видно, что за пополнение пришло. Колонна растянулась. В хвосте оказались слабые, больные, и те, кто вчера праздновал слишком рьяно, да утром на завтраке переусердствовал. Самые немощные падали чуть не замертво. Остальные как могли, ковыляли. Солнце поднялось к зениту. Тут о себе напомнила солонина с рыбой. Жажда нестерпимая! Слабаки сходу выхлебали все запасы воды, взятые с собой, и опять изнывали от жажды. Кто поумнее, экономили. Только губы смачивали, да рот полоскали – не знали, сколько ещё ходу впереди.
Тренированный полководец всё шёл вперёд. Молчал, да примечал, кто, что стоит? Совсем невмоготу стало новобранцам. Взыграла у кого-то Душа, и запел он походную песню. Разом подхватили остальные и, вроде как легче стало. А здесь вдруг на горизонте вода блеснула. И все увидели пруд, а в нём стадо стояло, от жары спасаясь…
Эх, оживились жаждущие! Откуда прыть взялась?
Обогнали они колонну, выгнали скотину из лужи и жадно стали пить грязную воду, но не все. Б0льшая часть вела себя невозмутимо, и размеренно шла походным шагом вместе с полководцем. Не уподобились скотине.
Солнце, миновав полдень, стало клониться к закату, когда подошли к чистой широкой реке. Александр остановился и громко объявил:
«Здесь мы и встанем!»
Измученные новобранцы общей толпой с криками радости бросились к реке, где вдоволь напились живительной влаги и отвели душу, искупавшись.
Однако две, три дюжины не смели покинуть своего командира и терпеливо стояли рядом. Тогда Александр отпустил их освежиться, и стал наблюдать дальше. Радостно двинулись воины к реке, но не в общую кучу, а выше по течению, где вода чище. Там они не торопясь умывались и, хотя, как все испытывали сильнейшую жажду, неспешно и степенно пили свежую воду. Тут и обоз подоспел с провиантом, который шёл следом, да подбирал в повозку новобранцев выбившихся из сил.
Остановились бивуаком, посреди луга раскинули шатёр полководца, поужинали. И стал Александр вызывать к себе в шатёр поодиночке воинов, кто без разрешения не покинул его, и далее, не терял достоинства. Как только новобранец появлялся на пороге, один на один с полководцем, Александр строго смотрел на новобранца, пока тот не опускал глаз. А тому, кто выдерживал взгляд полководца, неожиданно давал пощёчину…
По-разному реагировали молодцы на незаслуженное оскорбление. Кто-то бледнел, а некоторые яростно, в упор, глядели в глаза повелителю, и кровь приливала к лицу. Один бросился с кулаками на обидчика. Но опытный воин, Александр тут же сбил его с ног. Потом протянул руку и поднял со словами:
«Молодец! Не испугался! Но всегда помни, – кто перед тобой!!!» – И оделил ещё одной оплеухой…
Все, самые смелые воины, кто выдержал взгляд повелителя, и сумел сдержать свой гнев, хотя и покраснел, сдерживая ярость, на явную несправедливость, вошли в личную дружину полководца. Остальные заняли место в воинской иерархии согласно их поведению в походе и сформировали сильные отряды.
А слабакам и тем, кто делил купель со скотиной, не брезгуя после омовения пить ту же навозную воду, предстояло стать простым «пушечным мясом».
Со слов деда Василия Петровича КОЧЕВНИКА