Я солист. Я – лучший солист. Я лучший солист всего нашего хора! Мне об этом сказал Дирижёр.
Горжусь, естественно, но виду не показываю. Внутри всё ликует! Я, Я – лучший!!! А ведь верил в это с самого начала пения. Я всегда удивительно точно и чисто выпевал мелодию, чувствовал множество оттенков каждой нотки, длительности, вкуса, если можно так сказать о нотах.
Сегодня мне предстоит первый раз выступать впереди хора, рядом с таким! Дирижёром! Предвижу тихий шелест недовольных перед началом Действа. Да! Повезло не вам. Не хватило чистоты, звонкости голоса. Я в этом не виноват. Я просто работал изо всех сил.
Взмах руки – и из-под неё полилась чистая мелодия молодых голосов. Оркестр чуть подчёркивает пение хора, нисколько не заглушая, а только оттеняя живые звуки. Песня крепнет, усиливается. Ещё несколько тактов, и вы услышите мой голос.
Я внутренне спокоен. Репетиций было достаточно, всё отработано до мелочей. Последние вдохи, наполняющие грудь. Сейчас Дирижёр взмахивает рукой, я вступаю. Что ж это? я забыл слова? Не может быть ведь я их знаю знаю знаю это альт дылда мне наколдовал он всегда завидовал когда меня хвалил Мастер боже как же вспомнить перед залом за ухо себя не дёрнешь ну дылда погоди отольются кошке может кошка неет просторы из другой чайка нет не чайка пот течет журчащим ручейком между лопаток Дирижёр как будто почувствовал неуверенность он меня ударит какдолгодлится этот такт скорей бы провалиться и пусть будет что будет этого напряжения я больше не выдержу ударь меня Мастер ударь кулаком пусть я улечу в оркестр и потеряю сознание. Такт заканчивается, палец Дирижёра уже на излёте и я просыпаюсь.
Уф-ф! лежу в постели мокрый, как мышь, пытаюсь по инерции вспомнить слова несуществующей песни, и одновременно приходит переполняющее чувство радости, восторга от того, что это был просто сон. Да и петь я не умею, медведь, говорят, изрядно поплясал у меня на ушах, да ещё в извращённой форме.
Четыре часа ночи, сна ни в одном глазу, лежу и радуюсь, как дурак, что косолапый не дал мне опозориться.