Воспоминания об одной малоизвестной диггерской экспедиции.
Посвящается Рудольфу Сергеевичу Блинову (он же — эРэС).
------
…На дно морское, в Марианскую впадину Тихого, крылатками клёна безмолвно кружась, опускались, мешаясь в массе, прожитые дни мои и неуклонно к забвенью всё шло — под слоем планктона стирались, и краски, и контуры…
С поверхности Быта и Будней неразличимою стала уже и эта проходка, в 103-тью котловую… ужиком серым, безмолвным полозом направо и вниз, вперёд и налево, чуть вверх, но, при этом, всегда за спиною эРэС.
В ботах резиновых, в чёрной робе, с шахтёрским фонариком на челе поверх шапочки белой он и минуты не был суровым, даже, когда что-то считывал — толи шутил, толи думал — лукавый дотошный повеса.
Однако, не всё ещё позади, не всё ещё «закрепитель» размыл — остались небелые пятна, и память, маятником возвращаясь назад, спешит, освещая сознание в инфракрасном, торопится, проявляет, как химикат, прям на ходу одно за другим в пластмассовых ванночках чёрно-белые отпечатки…
В штольню спустились, сперва вскарабкавшись в гору, и на уступе, не мешкая, лист отогнув металлический простеньким ломом.
Включили фонарики, и началось представление света из девяти лучиков, как на рок-концерте, заплясавшими, однако, не по ДК стенам, а по острым камням.
— Осторожнее, братцы, не пропустите «заколы», — сняли ответственность «горностаи» с себя тут же, по ходу.
Прошли цепочкой вдоль рельс с перевёрнутой вагонеткой и жилами кабеля, почти, уже сотню метров, а горноспасатели — «горностаи» наши всё никак не уймутся и повторяют, как заклинание, бубня под нос, почти про себя, — …Заколы, ребята... заколы.
— Да, знаем мы.
— Э-нет, — думаю я, — тут что-то не так. Пора прояснить — а, что тут такого?
— «Заколы»? Ну ты даёшь, браток! А, ну — отойди-ка в сторонку чуток.
Сразу видать, дело знающий сталкер — опытный — буднично ткнул своим ломиком в свод над тем местом, что утоптал я только что.
И тут же, как из ларца или карманчика, два истуканчика с лица одинаковых, неотёсанных два молодца каменных с потолка прямо так, — Поберегись! — мол, — Братва. Чаво, надобно?!
Проход, между тем, сужаться начал, пока совсем не превратился в нору, похожую на бутылочное горло. И «горностаи» незамедлительно на этот счёт сказали, - Тут, главное — по безопасности — ни в коем случае не прикасаться бы ничем и ни к чему.
Вот, это номер! А, как при этом преодолеть нору?
Прошли, однако — вернее, проползли, и, наконец-то То, к чему стремились мы. Короткий спор с СБ, в который пять копеек вставил даже я. ЭРэС, однако, просто просчитал и временнОй рубеж наглядно «накидал» и доказал.
И, вот, тот самый Тронный зал — в отчётах просто — «Котловая». Торжественный и Строгий! Ему плевать, кто как его потом назвал. Назад чуть больше года в нём пламя адское плясало, выжигая всё живое.
Теперь здесь тихо — страсти утряслись, Полураспад своё берёт. А, память — в стенах-лапидариях, слоями уложенных в пирог, да в, тайные склепы ведущих, «карманах» между коржей оплавленного камня…
Как по персидским коврам, неслышно в пыли утопая, чутко бродим и настороженно, углы и заколы зайчиками-лучиками освещая… да, вспышками фотокамеры стерео — обычной не сладить — рельеф поверхности «замылит» — весь драматизм сгладит…
В Красном Углу конус острого щебня, наподобие скифо-сарматского кургана, почти, по золотому сечению в плане и похожий на сталагмит. Хотя, пожалуй, просто — осыпавшийся холмик-бугорок… со свода и перекрытий зала...
Дозы?... по правде сказать, про них мы забыли, благо, что их, не видать, не слыхать. Да, и не нужно им знать наши последние новости…
Как часы на прикроватной тумбочке, за толстыми стенами мирно себе на камушках тикают бдительные наши часовые дозиметры, индивидуальные караульщики...
А, наверху уже заждались: от росы влажные кабели - змеи чёрные, важные… рельсы коньками изогнутые и куски рубероида в колючей проволоке… ржавые уголки с кусками листов полуоторванного металла перед глухим гулким занавесом сваркой запечатанного портала…
Свежеет… меркнут фонарики — и так видны улыбки на лицах.
— Ну, здравствуйте, Горы — друзья наши близкие, родственники почти... благодарим, что впустили и дали выйти! Прощайте… простите….
Всё больше и больше небо светлеет, и звёзды чужих галактик смиренно тускнеют…
ВИГ