Посвящается Анне-Марии Кер, чудесному человеку, необыкновенной писательнице с благодарностью...http://www.proza.ru/avtor/lenakrokmailr
Длинными, зимними вечерами вязаная обезьянка мечтала о многом. Лежа на холодной батарее в не отапливаемом, не уютном подъезде, она тихонько вздыхала под скрип входной двери. Когда кто-то спускался или наоборот поднимался, обезьянка несколько оживлялась, стараясь хоть как-то привлечь к себе внимание. Но кто обратит взор на потерянную кем-то заштопанную на ладошке варежку? Вязаная обезьянка грустно взирала бисерными глазками на проходящих мимо людей.
«Опять меня не нашел мой хозяин. Неужели у него не мерзнет ручонка? А вдруг он нашел себе замену, и я больше никому не нужна?» - эти мысли пугали бедное, потерянное создание.
«Нет-нет! Я не должна так думать. Завтра. Непременно завтра меня заберет к себе хозяин, и мы с ним отправимся в цирк «Шапито»», - подбадривала себя варежка, прислушиваясь к завыванию вьюги.
Наша потеряшка мечтала выступить на арене цирка. А почему нет? Обезьянка не раз наблюдала сквозь щели в платяном шкафу веселые передачи про цирк, которые показывал старенький телевизор. И, кстати, в цирке выступали ее сородичи – обезьяны.
- Тебя не пустят, - презрительно говорило зеленоватое кашне, свесившись с полки.
Обезьянка не верила ему. Оно всегда было себе на уме и сильно важничало.
- Пустяки. Тебе нужен номер, - нежно щебетало розовое женское пальто, еще более розовея от подмигиваний серого плаща.
- Да. Тебе еще нужен талант и упорство, чтобы тренировать людей. Так говаривала моя сестричка – чернобурка, - поддакивал изрядно поеденный молью старый, лисий воротник, отпоротый с бабушкиного пальтеца.
Впрочем, мало кто доверял заявлениям воротника, считая, что он все придумывает, чтобы набить себе цену.
- Не слушай их! – утешала обезьянку хоккейная клюшка. – Мы же с тобой и на стадионе побывали, и на речку ходили в хоккей играть. Сколько шайб забили! Не верю, что ты оплошаешь.
Вязаная обезьянка улыбнулась воспоминаниям: «Где теперь ее соседи по шкафу, сестричка - правая варежка? Вспоминают ли меня, как я их?»
Хлопнула входная дверь, отвлекая варежку от ностальгических воспоминаний. Кто-то отряхивался от снега, а кто-то фыркал и рычал.
- Клякса, ко мне. Куда побежала? Меня подожди, - услышала варежка мужской немолодой голос.
ОЙ! В нашу потеряшку уткнулся черный нос собачки.
- Хум, - ухватила варежку и понесла хозяину.
- Клякса, что ты нашла? Покажи? – невысокий старик погладил любимицу, прищуривая глаза. – Это чья-то варежка. Положи, где взяла. Маша-растеряша отыщет свою пропажу.
Клякса так не думала. Отрицательно покачала головой, чуть зарычав.
- Раз, ты так считаешь? – пожал плечами хозяин собачки. – Пошли домой. Вечером надо успеть на представление.
Варежку не спросили, хочет ли она покинуть опостылевший подъезд и отправиться с незнакомцами к ним домой. А, если бы удосужились это сделать, та бы согласилась бы всей шерстяной душой. Потеряшке надоело быть ничейной.
Беленькая собачка с черным пятнышком на спинке, будто кто-то писал письмо и смахнул с пера излишки чернил, да и угодил прямо в нее кляксой. От того, возможно, и имя такое дали. Кто знает.
Варежку несли осторожно, чуть прикусив зубами.
- Хм, - обезьянка попыталась оглядеться, когда ее уложили на подушечку, на которой отдыхала собачка.
Маленькая прихожая. Удивительные вещи, совсем не похожие, с которыми была знакома варежка. Неестественно большие ботинки, словно с ног великана, со смешными помпонами вместо шнурков. Чей-то красный нос (наверно, тоже потерял хозяина, как и варежка, и собачка также принесла домой потеряшку). Зонтик, у которого вместо ручки, игрушечный руль. Все вещи были в хорошем расположении духа, много смеялись и веселились. Очень радушно встретили варежку, крича приветствия со всех сторон. Утомленная, но довольная обезьянка уснула, согревшись о мягкую шерстку Кляксы.
Когда варежка проснулась, то удивилась. Где это она находится. Огромная комната, в которой столпилось столько людей перед огромным занавесом. Справа стояли акробаты, разминались перед выступлением. Слева собирали железные клетки. Откуда-то доносился грозный рык львов. Пахло яблоками и лошадьми, свежим хлебом и опилками. Но что случилось со стариком?! Он выглядел, как клоун! Белый парик, тот самый смешной красный нос и длиннющие ботинки с помпонами!
«Я же в цирке!» - догадалась взволнованная варежка. Она так запрыгала от радости, что Клякса чуть не выронила вязаную обезьянку.
Старик – клоун поглядел на огромные часы, которые занимали пол его руки, и выскочил на арену:
- Привет, Тяп!
- Привет, Ляп!
Клякса с вязаной обезьянкой в зубах спокойно ожидали своего выхода. Хозяин должен был позвать собачку на арену.
- А знаешь, Тяп, моя Клякса подружилась с обезьяной!
- Врешь! Твоя собачка не может подружиться с обезьяной, потому что она трусишка! – рыжий клоун по имени Тяп рассмеялся и забрызгал белого клоуна – Ляпа водой из цветка, который висел на лацкане его черного пиджака с большими желтыми заплатами.
- Клякса, ко мне! – позвал клоун собачку.
Секунда и та выскочила с варежкой, виляя хвостиком. У вязаной обезьянки внутри все перевернулось: «О, нет. Это похоже на сон. На сладкий сон, что она выступает в цирке!»
- Ну и где ваша обезьянка? – Тяп потрогал нос у Ляпа, раздался автомобильный сигнал. – Бип-бип!
- Клякса, покажи.
Собачка помотала головой. У варежки закружилось, все смешалось в кучу - красивые огни, смех людей, щекотавшие ноздри запахи.
- Не хочет, - объявил Ляп.
- А за конфетку? – Тяп достал большую надувную блестящую конфетину.
Клякса даже отвернулась от рыжего клоуна.
«Вот молодец!» - улыбнулась довольная вязаная обезьянка, все больше включаясь в игру.
- А за такую? – Ляп показал настоящую, шоколадную. – Кто не побоится? Вон, ты, мальчик. Да, ты. Как тебя зовут?
Клоун с Кляксой подошли к зрителям. В первом ряду сидел раскрасневшийся мальчик лет шести, который радостно смеялся над всеми шутками и подскакивал от переизбытка эмоций в кресле.
- Кузьма, - застеснялся мальчик, оглядываясь на родителей.
- Это Кузьма! – громко сказал белый клоун. – Меня зовут Ляп. Вот тебе конфетка, угости, пожалуйста, Кляксу. Она их очень любит.
Кузьма снова поглядел на родителей. Те ободряюще улыбались и говорили ему:
- Смелее.
Клякса тем временем смотрела на Ляпа. Тот разрешил скушать конфетку. Собачка аккуратно положила перед мальчиком варежку и зачавкала довольная конфеткой.
- Мама, папа! – закричал изумленный Кузьма. – Это же моя пропавшая варежка. Та самая, которую, ты, мама, мне связала, с обезьянками!
Люди вокруг засмеялись, думая, что так было все задумано и подстроено.
Клоун озадаченно (а уж он-то знал, что ничего не было подстроено, а вышло как нельзя кстати) посмотрел на Кляксу:
- Отдадим Кузьме его варежку?
Та была в принципе не прочь поделиться, хотя ей самой хотелось еще поиграть с обезьянкой. Кузьма понял колебания собачки:
- Не надо, дядя Ляп. Пусть Клякса выступает с моей варежкой. Одна будет у меня, а другая у вас.
Море аплодисментов. Счастливый Кузьма уселся обратно, досматривать представление. Довольная Клякса понесла вязаную обезьянку за кулисы. Но больше всех радовалась, наша потеряшка.
Вот так. Исполнилась мечта вязаной обезьянки. И пусть не все верили в нее. Главное самой верить в мечту, сильно-сильно желать ее исполнения. Тогда мечта обязательно исполнится. Попробуйте, ведь наверняка, получится.
25.08.12
Иллюстрация к сказке автора.