Шаролет Буцлера выглядел невзрачно.
Одна хвостовая часть елозила самостоятельно, другая отвязано болталась и гудела, как невычищенная до концов педаль, и это не смотря на всю остальную умодуристику и хоризмопедию.
Крылья, какими назвать их сложно, запросто имели одноименную часть, держаться на чём сморкнулись и прилепились, - но сам-то Буцлер, конечно, и не подозревал, как настоящий гений, что соорудил именно то, что и надо, а именно - шаролет Буцлера.
Короче.
Дело в неком нюансе, каким местом и что шары, и что на которых должен был взмыть, в небесную гавань сей изобретательский миг, - да еще и полопавшиеся до того, как стали быть привязанными к шаролету, - всё валилось к винтам. Винты!..
Они дружелюбно крутились в разные стороны. Но Буцлер это предвидел, что там,.. даже предугадал, но шары. И он решил сдать зачет на отвагу.
В соседнем ангаре, разводил хомяков некий Полонский. Граф, как числилось в закнижнике.
Хомяков там было ни несколько, а от сотен тысяч и до двух с половиной сотен.
Но Полонский выехал на родину в Сибирь поплавать юнцом в мертвом море, а хомяки остались гарцевать по всему ангару, освободившись от потуг клеток, ввиду голода и страсти друг к другу.
В итоге размножились, огляделись и проникли в Шаролет Буцлера, испортив напрочь тот.
И тогда-то, в тот самый достойный победный марш своего гения, Буцлер стал надувать хомяка за хомяком, насаживая на баллон, стал вязать за хвост к шаролету каждого.
Надутые, как паразиты хомяка достойно рвались в небо. Кстати, они не сопротивлялись, и это помогло Буцлеру.
И Буцлер, как не засиженный гений изобрел хомолет Буцлера.
И воспарил на хомяках в пространство горизонта за достижениями.
.