- Что-то ты неважно выглядишь, Алхимик! Бледноват ты однако… И, по правде, выглядишь не лучше своего сушеного крокодила! – Колдун откинулся на дубовом гостевом кресле и начал излишне придирчиво рассматривать бокал с рубиновым вином.
- Слушай, да что с тобой? Я, честно говоря, пытался через зеркало заглянуть на тебя и полный расклад отслеживал. И вызывал там моих зверушек… Ничего не видно. Только стену каменную вижу и все… С тобой определенно что-то происходит, причем – что-то опасное. Ты это, бросай заниматься чем ты там занимаешься… Обидно будет, если я лишусь единственного соседа. Бросай, а?
Я молчал и тоже рассматривал свой бокал. Хрусталь себе как хрусталь. Грязноватый. Донышко не мытое все в засохшем вине. Черно-красное такое донышко.
- Колдун, ничего я такого не делаю. Новые формулы ищу, вот с месяц назад животинку новую сочинил для мытья посуды. Дерьмово только моет… Ну хоть что-то…
Колдун посмотрел на меня из-под прищуренных глаз. Ох и нехорошо посмотрел, пытался заглянуть внутрь… Да куда тут ему – у меня защита стоит. Древнее и сильнее не бывает. Если бы он узнал – не только локти, но и ноги бы себе отгрыз от зависти. Хмыкнул только. Поставил бокал на стол, поднялся, отряхнулся…
- Ну, как скажешь… Пойду я тогда. И не смотри так. Защиту твою я заценил. И зверушку заберу свою.
Он коснулся пальцем вилки, лежащей на столе. Она шевельнулась, склеила зубцы и быстро шмыгнула ему на запястье. Покачал головой.
- Как скажешь, Алхимик. Если что – зови. Я приду.
Я проводил его до двери, потом аккуратно закрыл все засовы, повесил замок, провел рукой вдоль косяка, после чего камни стены начали расти и, через несколько мгновений, закрыли весь дверной проем. Придерживаясь за стену, я вошел в зал, потушил свечи и пошел к себе. Не доходя до спальни, я сделал несколько специальных знаков пальцами, уколол мизинец медной иглой. Капля крови упала на древний, покоробленный от сырости паркет. После этого часть стены передо мною задрожала, камни кладки, казалось, лежали на дне реки. Я шагнул в эту воду и оказался в темном тайном зале. Спина отчаянно болела. Масляный фитилек едва освещал стол с медицинскими инструментами. В дальнем конце зала я заметил движение.
- Приходи ко мне, золотко! – попросил я – Плохой дядька ушел, выходи. Я тебе покушать принес.
Черная тень медленно начала надвигаться на меня. Конечно, она уже не полетит и не помчится… Хоть и почти ребенок… Черт бы меня побрал, сам же виноват, недоглядел, случайно же… Самое неприятное, что еды толком для нее в этом мире нет, для деточки единственной… Вот и приходится… Со стоном я лег на стол, сдернул рубаху со спины. И взял шприц. Самому себе делать пункцию спинного мозга, даже чтобы накормить ее, - это очень больно. Безумно больно. Игла вошла в позвоночник, и мир вспыхнул адским пламенем.