Отрывки из прошлого.
«Владимир проснулся от звука удара и скрежета за окном. Он бросил взгляд на часы – 02:07. Тишина заставила подняться и подойти к окну. В свете фонарей было видно, – посередине дороги, прямо на двойной-сплошной стояли две машины, встретившиеся «лоб-в-лоб». Никого рядом не было. Закурив, он постоял какое-то мгновение о чем-то думая. Быстро надев кроссовки, выбежал на улицу.
В машинах никого не было. Было видно, что удар такой силы не только «забросил» двигатели на передние сидения обеих машин, но и повредил кузов так, что машины напоминали двух быков стоящих в нерешительности, сцепившись рогами и прижав головы к земле.
Никого. Ни рева сирен машин ДПС, ни толпы зевак, ни вспышек фотоаппаратов.
Владимир набрал номера телефонов экстренных служб – сначала один, потом другой. Никто не отвечал. Он повернулся и пошел в гостиницу, еще раз оглядев салоны автомашин – точно – в них никого не было.
У стойки администратора – никого. Поиграв со звонком и оглядев холл, он прошел за стойку и заглянул в «служебное помещение» – пусто.
Поднявшись к себе, он открыл холодильник, взял банку пива, закурил и подошел к окну. Машины все так же одиноко стояли на дороге.
Уснуть не получилось.
Еще раз, глянув на часы, Владимир набрал номер Михаила – своего компаньона с которым он расстался всего несколько часов назад – никто не ответил. Становилось как-то тревожно и неуютно. Он набрал свой домашний номер – никто не ответил тоже.
– Что за чертовщина! – он подошел к зеркалу и стал разглядывать себя.
Когда-то в детстве он где-то прочитал, что единственный способ отличить сон от яви – увидеть себя в зеркале. В зеркале он хорошо видел себя, видел, как отражение высунуло язык и протянуло банку пива, подняв её на высоту глаз.
Подмигнув ему, Владимир прошел в ванную, решив побриться, потом передумал и залез под душ. Вода освежила. Тревога стала стихать. Он побрился и прошел в комнату. Включил телевизор. На некоторых каналах – «сигнал отсутствует», на других шла сплошная череда клипов.
Владимир набросил на себя куртку, проверил документы, закрыл номер и спустился вниз.
Вчера он заметил недалеко слева от гостиницы магазин с огромными цифрами «2» и «4». Он решил купить пиво и попытаться выяснить, что же происходит.
В магазине никого не было. Он подошел к кассе, с тревогой оглядел выдвинутый ящик с аккуратно разложенными купюрами. Дверца кассы была закрыта изнутри, он перегнулся через преграду и, решив, что у кассы должна быть «тревожная кнопка» стал осматривать пространство у пола. Кнопка была, и он, с удовольствием нажав на неё, стал всматриваться в пространство зала. Никто не появлялся. Отпустив кнопку, он прошел в зал. Никого.
Слабый шорох заставил его насторожиться, и он прошел за стеллаж, на котором стояли какие-то банки и коробки.
За стеллажом, прижавшись к нему спиной, на полу сидела девушка, обхватив себя за колени и прижав к ним лицо.
– Ты кто? – спросил Владимир, приблизившись.
– Дежурная по залу, – раздалось от колен.
– Продай пива, дежурная по залу, – Владимир старался, чтоб его голос звучал уверенно, и, видимо, у него это получилось, потому, что девушка подняла лицо и посмотрела на него. Она встала и пошла к выходу из зала. Остановившись у кассы, у которой он недавно искал кнопку, она повернулась к нему и остановилась.
– Я боюсь. Давайте Вы сами, – она отступила за Владимира.
– Что я «сам»? Сам себе продам?
Девчонка пожала плечами.
– Я тут была, когда все стали растворяться. Парень держал в руке ананас… ананас тоже стал растворяться и… и Нина растворилась, – не глядя на него тихо сказала она.
Владимир прошел в зал, снял с полки банку пива, открыл её и сделал несколько глотков, глядя на девчонку.
– Как зовут? Меня – Владимир.
– Наташа! – девчонка как-то странно повела плечом, выставив бейджик.
– Наташа… Давай, Наташа переодевайся, возьми с собой все свое, возможно мы уже не вернемся сюда и подходи. Пойдем… куда-нибудь…»
Член Совета перестал читать и оглядел зал, в котором сидели и слушали его человек сто. Может – сто пятьдесят. Он, молча, оглядывал ряды. Было тихо.
Перелистнув несколько страниц он опять оглядел зал и продолжил:
«…Решение найти ключи от автомашин в кабинетах пустой больницы, – оказалось правильным.
Владимир показал Наташе несколько связок с брелоками: – Надо спешить. Нам надо заправиться. Думаю, что скоро прекратится и электроснабжение.
Среди «тявкнувших» автомашин Владимир увидел большой черный внедорожник и пошел к нему. Наташа – за ним.
Подняв капот, он тщательно оглядел внутренности, потом снял пробку с топливной горловины и наклонился к ней.
– Дизель! Дизель – это хорошо. Садись, – он повернулся к Наташе.
Машина мягко заурчала. Владимир подошел к шлагбауму, поднял его.
– Где тут у вас заправка?
– Не знаю! Когда из города выезжаешь есть.
– Это я догадался. В городе есть?
– Не знаю, – Наташа вжалась в кресло.
– Я буду говорить, ты – будешь быстро соображать. Если тебе покажется, что я не прав – ты говоришь мне об этом. Говоришь – в чем моя ошибка. Ясно?
Наташа кивнула.
Машина мягко тронулась.
– Мы не знаем – сколько людей в городе, но мы знаем, что их меньше, чем было вечером.
Куда делись остальные – мы не знаем, но знаем, что мы остались здесь.
Почему остались именно мы, мы не знаем, но знаем, что нам нельзя терять друг друга из вида. Возможные события с одним из нас могут прояснить ситуацию для другого.
Мы не знаем, как долго будет это продолжаться и поэтому должны готовить себя к тому, что это – навсегда.
…Наташа, ты следишь за моими рассуждениями.
– Да.
– Мы должны определиться – сколько людей в городе, но для начала должны обеспечить на неопределенное время себя и машину пропитанием, теплой одеждой, медикаментами. А в связи с возможным отключением электроснабжения в первую очередь должны обеспечить машину топливом.
…Я понятия не имею, как достать топливо из баков, если не будет «света».
…Вообще я о многом «не имею понятия». Это тот случай, когда глубокие знания может заменить поверхностное соображение. Тебе тоже придется включить его.
…Придется искать и прицеп…
…К рассвету на центральной площади городка, в самом её центре стояла машина с крытым прицепом, около которой стояли два человека, вглядываясь в отходящие от площади улицы.
– Наташа. А далеко отсюда милиция? – Владимиру в голову пришла какая-то идея.
– Машины милицейские вон там стоят всегда, – Наташа показала на одну из улиц.
– Ты стоишь здесь и ждешь меня, смотришь во все стороны, ходишь вокруг машины, показываешь всем, что ты есть. Я ухожу, но скоро буду здесь.
Минут через десять со стороны улицы, куда ушел Владимир, раздался рев милицейской сирены и «кваканье». На площадь выехала милицейская машина, сделала круг и скрылась в другой улице, раздирая воздух звуками, от которых Наташе стало холодно.
Было хорошо слышно, как звук обогнул площадь, с другой стороны её опять показалась машина, опять обогнула площадь и подъехала к Наташе.
– Пусть орет, – из неё вышел Владимир, – поехали к тебе домой, заберешь все, что тебе может понадобиться. Главное документы… не знаю, что главное…
…Наташа вернулась с большой дорожной сумкой и пакетом. Теперь на ней были джинсы и свободная теплая куртка, на голове – вязаная шапочка с «ушками», на которых болтались два голубых помпончика..
Владимир открыл дверь машины, перехватив сумку: – Что-то тяжеловато…
– Я взяла кое-какие книги… Не все… – Наташа «в упор» посмотрела на него.
Владимир откровенно разглядывал её, отметив для себя, что за время отсутствия Наташа успела сменить макияж.
На площади кроме «орущей» машины из под капота которой шел пар никого не было. Владимир открыл ей капот, достал из машины какие-то бумаги, ручку, что-то написал, записку положил под дворник и вернулся к Наташе.
– Осень. Едем на юг. Едем по федеральной трассе, заезжая во все населенные пункты.
Машина тронулась.
– Почему на юг? – спросила Наташа.
– Потому, что осень. А впереди зима. И, может быть, очень быстро зима настанет. Кстати ты знаешь, где у вас в городе север? Где юг – я догадаюсь сам.
– В сумке все…
– Что всё?
– В сумке компас и атлас. Папин атлас. А компас мой. Правда атлас – старый, но он его очень любил.
– Компас и атлас! Компас и атлас… Ты молодец! Нам срочно нужен магазин с туристическими принадлежностями, а ещё лучше с охотничьими…
Машина остановилась, как только они выехали за город.
– Доставай компас. Будем смотреть – с той ли стороны взошло солнце. Так ли все?
Наташа напомни мне, что нам нужны часы. Не электронные, а механические.
Владимир вышел из машины, держа в руках компас.
– Уже неплохо. Поехали дальше, – сказал он, садясь в машину.
Читающий вновь отложил книгу и осмотрел зал. Сидящие, молча и внимательно, его слушали. Он вглядывался в их лица, стараясь уловить мысли слушающих. Все лица были знакомы. Да и все сидящие были знакомы между собой.
В зале было тихо. Кто-то смотрел на него, кто-то, прикрыв веки и опустив голову, вслушивался в слова.
Читающий, как бы получив одобрение, открыл на следующей закладке и продолжил: – Владимир посмотрел на окруживших его людей. С ним и Наташей всего было девять человек. Лица сосредоточены.
– Мы проехали более тысячи километров, по городам и другим населенным пунктам. Все кого нам всем вместе удалось встретить – тут. Есть ли другие люди ещё? Возможно. Возможно, они есть в селах и деревнях. Есть ли для нас смысл искать их? Я не знаю.
Прошло более десяти дней, как мы прочесываем улицы. Возможно, люди ушли раньше нас. Мы не обнаружили каких-либо действий людей или групп людей.
Боюсь, мы потеряем время и не успеем подготовиться к зиме. Мое предложение двигаться до моря и там обустраиваться. Осталось немного – день пути. Почему юг и море? Это надежда на кров и пищу. Мы не связаны друг с другом никакими обязательствами, поэтому решение каждого будет правильным. Я считаю, что вместе нам будет легче, считаю, что и вместе мы примем правильное решение.
Читающий опять посмотрел в зал.
– Все, что мной прочитано, – очень хорошо многим знакомо.
С первого дня произошедшего меня мучило ощущение того, что я где-то уже, происходящее сом мной видел.
Я вспомнил – я это читал в какой-то командировке, не особо вдумываясь и не особо придавая значение прочитанному. Я вернулся в свой город, нашел эту книгу и вот она здесь.
Он поднял над головой книгу.
– Книга издана три… уже почти четыре года назад. Вот тут издательство, выходные данные, имя автора. Оно мне ничего не говорит. Никто не знает – остался он или «ушел» с другими. Вряд ли кто знает – кто он.
...Есть ли автор среди нас?
Установилась тишина.
– Я прочитал всю книгу.
… Если верить всему тому, что в ней – будущее наше ужасно. Ужасно для всех. Ужасно для каждого в отдельности.
В книге есть три чистых страницы.
Я вам прочитаю то, что написано до них.
Читающий оглядел зал. И начал читать: « Владимир поднял над головой книгу.
– Книга издана три… уже почти четыре года назад. Вот тут издательство, выходные данные, имя автора. Оно мне ничего не говорит. Никто не знает – остался он или «ушел» с другими. Вряд ли кто знает – кто он.
... Так есть ли автор среди нас?
Установилась тишина.
– Я прочитал всю книгу.
… Если верить всему тому, что в ней – будущее наше ужасно. Ужасно для всех. Ужасно для каждого в отдельности.
В книге есть три чистых страницы.
Я вам прочитаю то, что написано до них.
Владимир оглядел зал. И начал читать».
Читающий закрыл книгу и положил её на стол.
В зале было тихо.
– Почти за год мы хорошо ознакомились друг с другом. Мы так и не пришли к единому мнению – «почему остались мы»? Мы не знаем – «почему и куда ушли другие»? За это время не было у нас ни одного конфликта, ни одной ситуации, в которой бы проявилось неудовольствие друг другом.
Мы все прекрасно осознаем, что ситуация, в которой мы находимся, характеризуется следующим:
– у нас есть на неограниченное время, еда, одежда, медикаменты, кров.
Но со временем, медикаменты, часть продуктов, часть одежды будет приходить в негодность. Необходимо принимать какое-то решение и принимать меры по сохранению их. Но среди нас нет специалистов, способных выполнить работы не только по выполнению технических мероприятий – строителей, соответствующих инженеров, но так же нет и организаторов этих работ.
Мы осознаем, что как только мы вынуждены будем разделиться на руководителей и подчиненных, наши отношения примут другой характер.
Мы осознаем, что введение, каких либо правил поведения в нашем небольшом обществе… коллективе, потребует введение ответственности за их исполнение. А значит, потребует и введение служб, обеспечения их персоналом, которые следят и фиксируют эти нарушения, других, которые определяют степень нарушения и третьих которые определяют степень наказания за эти нарушения.
Мы осознаем, что нам уже не хватает людей на добывание продовольствия, поскольку города блокируются, а в последующем могут быть блокированы полностью стаями собак, кошек, крыс, ворон и мышей, для которых пропитания так же пока достаточно.
Мы не можем даже приблизительно спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации в отношениях с ними, но уже сейчас очевидно, что голод превратил их в угрозу всему живому не только в городах, а как мы видим и в лесах тоже, а главное – это основная угроза и для нас на сегодня. Их популяции так же сдвигаются на юг, и можно уже сейчас сказать, что к осени мы можем ждать их нашествия. Нам потребуется организовывать и проводить какие-то мероприятия по охране нашей жизни.
Мы не знаем – как сложилась ситуация в других странах, на других континентах, но по косвенной оценке, приняв её такой же, какую пришлось наблюдать нам, – на Земле осталось не больше ста, ста пятидесяти тысяч человек.
…Или может быть по-другому, как-то сложилась…
…А самое главное – мы не знаем, зачем и для чего мы…
Одним словом, – мы не знаем – для чего нам… или каждому в отдельности… бороться за жизнь. Бороться ли? И если бороться – то как, с чем и с кем, и какими методами, а так же принять решение – какие методы допустимы для достижения принятой цели.
… Если такова будет найдена.
Владимир замолк.
Зал смотрел на него, а он переводил свой взгляд с одного знакомого лица на другое.
– Конечно же надо помнить, что время идет… что мы стареем, а проблем у нас со временем будет становиться не меньше, а больше, – добавил он и опять замолчал.
– А для их решения потребуются люди.
…А «необходимость порождает принуждение», но мы все свободные люди и имеем право на совершение поступков в соответствии со своими убеждениями.
…Для сохранения… одним словом, – при среднем возрасте более тридцати лет, замкнутая популяция людей обречена на вымирание.
На вымирание она будет обречена и при замкнутости общения. Инбридинг – приведет к генетическим нарушениям. Для сохранения… может быть, для сохранения человечества, наше сообщество должно распасться на изолированные группы либо вести строгий контроль за… одним словом, кто-то или что-то должно следить за кровосмешением при рождении детей. А значит и за допустимостью или недопустимостью «общения» людей между собой, после которого могут родиться дети.
Владимир опять замолчал.
– Соотношение нас мужчин и женщин – один к трем. А значит, первичной задачей станет пересмотр, принятых нами в «той» жизни – ранее, норм морали и правил взаимоотношения.
Вот такие проблемы.
Кто-то об них должен был сказать «вслух и открыто».
Пришлось это сделать мне.
Зал молчал. Это продолжалось достаточно долго. Владимир не выдержал этого тягостного молчания: – Давайте встретимся здесь дня через три, четыре.
Я предлагаю – через три. Почему?
В книге после чистых страниц текст начинается с фразы – «Через три дня утром…».
Время достаточное, для того, чтоб каждый, исходя из собственных представлений о сложившейся ситуации, принял решение о своих планах и действиях. А сейчас нам надо разойтись.
Не думаю, что решение принятое сейчас, или высказанные мысли будут взвешенными, и не будут нести на себе налет охвативших нас эмоций.
Думаю, что пока не стоит просить для ознакомления и книгу. Пусть пока побудет у меня.
Он встал и пошел к выходу, держа в руке книгу.
Наташа, сидевшая в первом ряду, тоже встала и пошла за ним.
Другие стали тоже вставать, оглядываясь на продолжающих сидеть, и. молча, потянулись к выходу.
…Через три дня Владимир проснулся рано утром ещё до восхода солнца.
Он встал, оделся и зашел в комнату к Наташе. Она спала.
– Наташа… Наташа, – он дотронулся до плеча.
Наташа проснулась.
– Что-то случилось, Володя, – она села, закутавшись в одеяло.
– Наверное, – ничего. Давай сходим на берег встретим рассвет, – Владимир улыбнулся.
– А кофе успеем попить? – улыбнулась и Наташа.
– Кофе попьем потом. …Не успеем если пойдем на скалу.
– Выйди. Я мигом. На улице холодно?
– Тепло, – Владимир улыбнулся и пошел к двери.
… – Это ты хорошо придумал, – сказала Наташа, выскочив почти следом за ним. – А что так «вдруг»?
– Хочу тебе что-то сказать… почти хорошее.
– Говори.
– На скале.
…Они, молча, сидели на огромном камне на самой вершине скалы. Край неба уже окрасился и «вот-вот» солнце должно было взойти. Им обоим нравились эти минуты. Казалось, что солнце, переливаясь волнами света, всполохами, стремительно набирая скорость, стремится вверх.
Море, лес оживали. Птицы на секунду замолкали, чтоб через мгновение с новой силой начать свою «перекличку».
– Говори, – Наташа прижалась спиной к плечу Владимира.
– Наташа… Понимаешь… Я не знаю как тебе сказать…
…За теми чистыми листами… Ну, ты помнишь?..
– Помню, помню…
… – Текст начинается словами – «Через три дня утром…»
– Ты говорил.
– «Через три дня утром, когда солнце было уже высоко, Владимир проснулся с ощущением чего-то не сделанного…» – процитировал Владимир.
– Ну, и…
– Я проснулся до восхода с легким чувством. Можно сказать – «счастливый».
…И пошел будить тебя, – Владимир заглянул в лицо Наташе.
– Значит, ты принял какое-то решение к сегодня?
– Похоже – «да».
– И я. Только я приняла решение ещё тогда – в зале.
Наташа замолчала, положила голову на голени, спрятанные под просторным свитером, натянутым до самой земли, глядя в море.
–…А у меня тоже есть для тебя «почти хорошее», – тихо сказала она.
– Хорошее – это хорошо. И что?
– Смотри чуть правее солнца в море. Видишь?
– Не вижу. Солнце же, – Владимир встал, прищурился и приложил ладонь к глазам.
– Как ты можешь не видеть? Причем здесь солнце? Ты не на него смотри, а на море. Видишь?
– Не вижу. А что там?
– Небольшой корабль там, Володя. Корабль. Небольшой, правда. Но он плывет… – почему-то грустно сказала Наташа и посмотрела на Владимира, безуспешно старающегося что-то рассмотреть у самого горизонта.
Журнал "Новая литература" - http://newlit.ru/~tump/4817.html