,,...Христос воскрес и стоит весь облистанный лучами сияния. Под ногами его уже упавшие крест-накрест врата адовы. Они сорвались с петель от сокрушенных верей-притолок и с грохотом летят в зияющую бездну. Преисподняя вся раскрыта и обнажена. Христос подает руку Адаму, за которым следует Ева, а за ними весь лик праотцов. Праотцы идут вереницею в три оборота, и вереница не оканчивается... В разверстом аду уже нет людей, которые содержались здесь целые века в великом множестве: все они теперь выведены Христом на волю; а на всем видимом пространстве ада, начиная от открытого входа, идет сражение и расправа над Сатаною, над Князем Тьмы, над Смертию и аггелами Сатаны. Ангелы поражают их копьями, а самого Князя Тьмы заковывают молотами в цепи...,,
Алекс захлопнул книгу, положил ее на пол, и аккуратно подушечками пальцев помассировал уставшие от чтения закрытые глаза, веки. В съемном доме, в гостиной был книжный шкаф, заполненный разными отчественными изданиями. Там было очень много интересных, познавательных книг, но внешне, да еще и в пыльном шкафу они выглядели какой-то пестрой макулатурой. Из всей этой массы выделялось только двеннадцатитомное собрание сочинений Лескова - небольшие книги с зелеными страницами и корешками, оформление - с позолотой. Этот двеннадцатитомник, должно быть проибрели за немалые деньги, и по большому блату, (как впрочем приобреталось все в Советском Союзе), и должно быть, являлся гордостью домашней библиотеки. Конечно, не важно, как книга выглядит внешне, какая у нее обложка, это свосем не главное, главное то, какова она внутри, о чем в ней написано. Но бесспорно и то, что любому человеку приятно иметь любимые книги в дорогих изданиях, и это совсем не вещизм. Вот и этот двеннадцатитомник действительно привлекал внимание своей легкой и ненавязчивой претензией на эстетику - одноцветностью, минимализмом в оформлении, скромной, тонкой нитью обсыпающейся позолоты на корешках. Поэтому-то Алекс, окончив свои дела и заинтересовавшись содержанием книжного шкафа, протянул руку именно к этим книгам. Он взял последний, двеннадцатый том, зная, что найдет в конце его содержание всего собрания, всех остальных книг. Так и вышло. Пробегая взглядом по названиям произведений, он вдруг остановился на одном - "Сошествии во ад". В скобках было указанно "Апокрифическое сказание". Алекс решил глянуть это произведение, не то чтобы прочесть, а так - просмотреть, и как-будто специально для него, оно находилось в этом же, последнем томе. Кстати сказать, это было вообще последнее произведение в собрании. Он запомнил страницу - 344, и принялся отлистывать на нужное место. В этом произведении Алекса, честно говоря, изначально заинтересовала просто пафосность названия. Оно, соответствовало и самому содержанию - особый, религиозный пафос. Алекс не считал себя верующим, но читать ,,Сошествие во Ад,, ему было интересно. Он впрочем и саму Библию, Заветы с Евангелиями читал и воспринимал просто как интересную фэнтезийную историю, вроде того же ,,Властелина Колец,, - с одной стороны, сказка-сказкой, но ведь действительно интересная, с множеством захватывающих поворотов сюжета, с яркими персонажами, максимально прописанная, деталлизированная... С этой позиции апостолов можно бы было считать толковыми, заслуживающими уважения писателями. Ересь - скажут одни, особенности восприятия - возразят другие. Сегодня же не средневековье - Инквизиция и мракобесие остались в прошлом. Но современный человек не спешит запрещать или даже просто игнорировать религию, нет, напротив, он ее изучит, разложит на составляющие... И с такой точки зрения Библия окажется всего лишь книгой за неизвестным авторством. А после ее и вовсе станут называть ,,еврейской сказкой,,.
Алекс ухмыльнулся и снова взялся за чтение.
,,Тут все святые, дожидавшиеся в аду, обрадовались и, ободрившись духом, стали уже наступать на Князя Тьмы и гнать его вон из Ада, чтобы Христу было не скверно сюда спуститься в его присутствии.,,
Но Сатана не желал выходить к святым. Тогда сам царь Давид ,,глаголил,, ему выйти, но Сатана был неприклонен. После уже пророк Исаия пытался убедить Сатану, доказывая что мол вот уже, воскресают и выходят из ада мертвые, но Сатана и на это не поддался.
Тогда раздался ,,голос из иных сфер, а откуда, и сам Сатана сообразить не мог,,. Голос возвещал о том, что сквозь Врата Адовы сейчас войдет сюда некий Царь Славы. ,,Кто есть сей Царь славы?,, - спросил Сатана, и ответил ему Давид: ,,Господь силен в брани, той есть Царь Славы. Се Он придет с высоты святыя своея: услышати воздыхание окованных и разрешити сыны умершвленных! Отверзай убо врата и внидет Царь славы!,,
До конца оставалось еще пара страниц. Алекс не стал заглядывать, чем все закончилось, потому что итак знал, (да кто собственно и не знает?!), но посмотреть объем произведения он конечно мог. Алекс решил, что дочитает потом, а сейчас ему и самому надо было спускаться в ад. Не в выдуманную Преисподнюю, не в Аид и не в Джаханнам, а в самый реальный, повседневный ад преступности и наркомании. Можно долго спорить, случайны ли случайности. Алекс, как и все остальные не знал этого, но он знал другое - случайности символичны, и это доказывать не требуется, это очевидно. Вот даже сейчас, он - Алекс, прочитав книгу о сошествии Иисуса во Ад, сам отправляется в Ад. Иносказательно, конечно, в Ад. Хотя как сказать - иносказательно?! Каламбур конечно, но ведь этот ад намного, намного реальнее, или, если хотите, очевиднее того, которым богословы пугают верующих. А иначе как Адом это место и это общество назвать нельзя. Даже в Америке криминальные сицилийские кварталы так и назывались - ,,Адская кухня,, так что это не придумки Алекса, это уже своего рода традиция... Только вот сокрушить врата этого Ада никому из смертных точно было не под силу...
Зарождение детской и подростковой преступности и наркомании проходило у него на глазах, и то, что на первый взгляд казалось бурной, неуправляемой волной, Алексу виделось хоть и сложным, но вполне понятным и логичным процессом. Да, это все происходило быстро, буквально моментально, но это совсем не значит - хаотично. Нет, у этого процесса были свои этапы, свои вехи. Наркомания, к примеру проникла в общество с двух направлений, двумя ударами - сверху и снизу. В больших городах ,,бесящаяся с жиру золотая молодежь,, травилась дорогими заграничными наркотиками химического происхождения, в маленьких городах ,,быдло,, употребляло не то чтобы дешевую, а вообще бесплатную коноплю (реже - мак). Так эти две ветви двигались и двигались навстречу друг другу, как линии фронта, пока не соединились посередине. В прямом смысле этого слова - посередине, в человеке среднего класса. И это было не абстрактное представление, и не абстрактный человек. Да черт возьми, хоть сам Алекс! Он был и не из ,,лимиты,, и не из ,,золотой молодежи,, - такой средненький, серенький человечек. И пусть сам не употреблял наркотики, он хуже - продавал их. Нет, он не подсаживал молодежь на наркотики. Не из каких-то там благородных соображений, просто невыгодно, и недежно - из десяти один станет наркоманом, и соответственно - постоянным клиентом, а девять других или сойдут с ума от первой дозы, или наложат на себя руки, или, если не случится ни того ни другого, просто зарекутся от этого дела. А там еще родственники, какая-никакая милиция... В их системе ,,подсадкой,, занимались другие люди...
Детская и подростковая преступность, жестокость, так называемые ,,понятия,, тоже вошли в жизнь бысро, но без спешки, постепенно. Кстати то, что самизэки-воры-афториты стимулировали проникновение элементов своей тюремной жизни и ее укладов в жизнь обычную - миф! Нет, все совсем наоборот. На самом деле они очень сильно оберегали все это от чужих глаз и ушей. Им совсем, совсем не нужно было чтобы пацаны в каждом дворе разбирались в тюремных наколках, и по сути, могли легко прочитать,, по ним биографию ,,зэка,,. Они не хотели и того, например, чтобы их жаргон был понятен любому встречному... Но в литературу, действительно в кои-то веки свободную от цензуры, и живущую по принципу ,,плати - печатай, плати - покупай,, прорвалась масса книг о тюремной жизни, блатной романтике. И народ принял и понял и полюбил эти книги. Это, конечно не единственная причина, одна одна всего лишь одна из многих, но... Сначала тюремное мировоззрение проникло в язык молодежи. Алекс, имеющий лингвистические интересы не мог не заметить этого. И именно тогда, когда хорошие парни, именно хорошие парни, не приступники, стали употреблять в своей речи слова ,,менты, барыги, башлять и катать заявы,, Алекс сказал себе: ,,Все, наше поколение прошло точку возврата.,,
-Точнее невозврата. - мысленно поправил он себя теперь, идя по грязной, раскисшей после дождя улице на встречу со своим новым напарником. Старый сбежал, когда Арестовали Соседова. Но система - есть система, и этот организм худо-бедно но мог работать даже без головы, хотя-бы какое-то время. Соседов знал о предстоящем аресте и успел дать распоряжения насчет того, что нужно делать в его отсутсвие. А точнее одно распоряжение, видимо одинаквое для всех - делать все как и раньше, только с большей осторожностью. По крайней мере инструкции для Алекса были такими, за исключением знакомства с новым напарником...
Продолжение следует...