Колхоз - дело добровольное

Дмитрий Алексеевич Ильин
ЧИТАТЬ "Дарья" ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2012/11/25/1795
 ПО ГЛАВАМ ЧИТАТЬ «Колхоз - дело добровольное» ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/06/13/1474               
             
 Жанр: Юмор

                1
 В силу бед,  в одной из провинций России,
 по необъяснимым обстоятельствам выросло
 чудо-дерево.  Его плоды стали безвозвратно
 пропадать.  На поиски вора отправились три
 занятных персонажа.

___________________ $$
  _____________________ $$$
  _________________________ $$$$
  __________$$$$$$$__________$$$ $
  __________$$$$$$_____________$ $$$$
  _______$$$$$$________________$ $$$$
  _____$$$$$$__$$$______________ _$$$$ $
  ________$$_____$$$$___________ __$$$ $$
  _________________$$$$_________ ___$$ $$$
  ___________________$$$ $_________$$ $$$$
  _____________________$ $$$$______$$ $$$$
  ________$$$_____________$$$$$$ $$$$$ $$
  ______$$$_$$$$$___________$$$$ $$$$$ $
  ___$$$______$$$$$$$$$ $$$$$$$$$$$$
  _$$$$$___________$$$$$ $$$$$$__$$$$ $
  $$$$__________________________ ____$$$





2               

                Часть первая

 Это произошло в начале перестройки,  когда
 на головы граждан СССР свалилась не только
 лавина новой информации,  но и водоворот
 событий,  имеющих эпохальное значение.

 Менялось мировоззрение,  а многое еще
 оставалось в том же виде,  что было и
 прежде.  Одновременно с гласностью и
 открытостью советский народ находил в себе
 такие способности,  которым позавидовала
 бы любая империалистическая «акула».

 Не избежали этой участи и жители села
 «Пролетарское».

 Население этого села не отрывалось от
 телевизора,  впитывая новые веяния.  И их
 местное классовое сознание,  закалившееся
 в пламени идеологической борьбы с
 капитализмом и коллективной идеализацией
 построения коммунизма на всей планете,
 оказалось беззащитным перед «бывшим»
 врагом.  Понятно было одно:  нужно искать
 консенсус и перестраивать мышление.
 Напрашивался вопрос:  как?  А почему бы
 в своих действиях не идти вровень с
 руководством страны?..

 В первую очередь решили выбрать нового
 председателя,  потому что старый
 руководитель соответствовал этому
 определению в прямом смысле слова:
 срок службы давно перевалил за пенсионный.
 
 Назначили его на эту должность в колхозе
 «Красный молот» ещё лет сорок назад.

 Чего греха таить,  главный бухгалтер и
 агроном колхоза восприняли волю народа
 как-то сдержанно-протестующе:  уж их-то он
 устраивал!  Хотя понимали,  без боли в его
 сторону не взглянешь:  полуглухой,  с
 прогрессирующим склерозом и пятнами
 маразма в сознании,  что ни говори,
 а удобный был зиц-председатель  —
 подсовывай липовые бумажки на подпись,
 да воруй потихоньку.  Но,  говоря в свете
 нового направления перереформирования
 социализма с коммунистического на
 демократический лад,  «против народа не
 попрёшь».

 Решили выбрать Рулёвкина Иннокентия
 Кузьмича,  бывшего шкипера
 каботажного плавания:  не молодого,
 но ещё полного энергии и сил коренного
 «Пролетарца»,  прожившего в селе пусть
 и недолго,  но,  что особенно им
 импонировало,  возвратившегося в родные
 пенаты,  а такое считалось доселе из ряда
 вон выходящим происшествием.  Конечно,
 кому хотелось вновь месить навоз и
 встречать восход в позе,  когда зад
 находится выше головы?!

 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/06/13/1480


 
$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$
3

 После окончания средней школы Рулёвкин
 подался в город учиться в среднем
 мореходном училище.  Изгваздил одни
 внутренние воды,  но,  по возвращении,
 всего лишь несколько лет назад,
 периодично заливал сельчанам про
 невиданные края,  —  про каботаж правда
 даже не пикнув.  Бо'льшая осведомлённость
 о происходящем вокруг,  чем у односельчан,
 сыграла на руку в его избрании
 председателем.  Рулёвкин принял пост и,
 проникнувшись настроением электората,  на
 следующий же день после вступления в
 должность организовал всеобщее собрание.

 —  Товарищи,  —  начал он вещать со
 сцены клуба,  —  теперь мы с вами не
 товарищи.

 Народ,  прямо скажем,  обалдел от такого
 начала.  Рулёвкин же выждал паузу,  и
 с довольным видом продолжил:

 —  Да, ядрёнать!  Конец вам на винт.  —
 Бывший шкипер был горазд на обороты,
 что тоже многим нравилось,  ибо не
 рассусоливает,  а правду-матку режет.  —
 Мы,  товарищи,  теперь господа  —
 хозяева,  а живём в населённом пункте под
 названием «Пролетарское».  Стоит подумать
 о самостоятельном курсе.  И какое же это
 судно без достойного имени и флага?  Как
 назовёшь  —  так и в море пойдёшь.  Так
 вот,  господа,  япона-мать,  надо всё
 переименовать.  Чем мы хуже других
 городов?  Мы,  товарищи,  тоже хотим
 вернуть прежнее название нашему селу.  Как
 вам моя мысль,  господа?

 Никому не захотелось быть хуже «каких-то
 там» городов  (их село «хошь-не хошь,  а
 тож» географическая единица!..)  и нашлись
 старожилы,  которые помнили изначальное
 название села  —  Старые Ябухи.
 Председатель поморщился,  но пути назад
 не было.

 — Хорошо.  С этим разобрались.

 В горле пересохло.  Рулёвкин взял графин
 со стола президиума,  налил себе до краев,
 выпил половину и,  распознав что в нем
 водка,  не показывая вида,  добил
 остаток.  Громко стукнул стаканом о стол и с
 вызовом посмотрел на президиум.
 На него заискивающе глядели агроном
 Чушьев Пал-Палыч и главбух Копейкин
 Акакий Александрович.  Они по привычке,
 как того требовал бывший глава села,
 наполнили графин перед собранием водкой.

 Раньше собрания затягивались надолго.
 Говорилось на них в принципе ни о чём и
 проходил,  как правило,  сбор
 общественности села в нерабочие часы.
 Куда веселей время текло-журчало
 с запотевшим графинчиком!

 —  Хорошо,  —  повторился Рулёвкин,
 вернувшись за трибуну.  —  Теперь,
 товарищи,  стоит задуматься и о  моторном
 отсеке.  Так сказать,  о движущей силе
 нашего села  —  палубе,  которая нас
 кормит.  Раз мы больше не пролетарии,
 товарищи, а  —  господа,  колхоз наш
 должен называться по-другому.

 В этом вопросе тоже разобрались быстро.
 Слово «красный» заменили на слово
 мелькающее и звучащее отовсюду.  Так
 «Красный молот» превратился в «Молот
 перестройки».

 Дальше…  а что дальше?  Как в армии
 говорят командиры:  смотри и делай как я!
 И вроде «попёрло».

 В пылу первых дней,  даже не дней  —
 месяцев энтузиазма  (как-никак затронуты
 были собственные интересы)  успехи в
 хозяйстве возросли  (работали не за страх  — 
 на СЕБЯ).

 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/06/13/1492

$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$
4

 Вправду,  сказать,  что колхозное добро
 могло бы спокойно лежать без того,  чтобы
 его никто не скоммуниздил,  нельзя
 было.

 Да,  у советского народа в крови
 рачительная жилка:  он ведь хозяин,  а не
 гость  —  тащит с работы каждый гвоздь.
 Потому колхозным руководством стала
 внимательнейшим образом отслеживаться
 сохранность коллективного скарба,  и в казну
 запускать руки не каждому допускалось,  тем
 более,  что по стране прогремело долгое эхо
 от разоблачительных следствий Гдляна и
 Иванова.

 Меры принятые чересчур ретивым «лидером»
 на ябухинцев не возымели никакого
 действия.  Они и до ограничений продажи
 алкоголя пили исключительно своё  —  ввиду
 отдалённости села от ближайшего райцентра.
 Проявление такой дискриминации поборником
 трезвости народ принял,  разве что не
 рукоплеща.  В места цивилизации
 потянулись караваны с «рукоделием»,
 надо отдать должное,  не плохим.  Взятку
 ментам давали натуральным продуктом и
 торговали особо не прячась.

 Только один человек на селе провожал
 алкогольных челноков завистливым и злым
 выражением лица  —  местный участковый,
 Перехваткин Великан Семёнович.  Он считал,
 что,  в силу своей профессии,  не вправе
 иметь дома самогонный аппарат,  и держал
 его в сараюшке на отдалённом картофельном
 участке,  отписанном ему колхозом на
 прокорм  —  как «коренному» жителю.
 Сидеть и гнать спиртной напиток,  причём,
 не отрывая хозяйского глаза от процесса,
 невозможно:  дров надо принести,  за
 водой для охлаждения сходить,  да мало ли
 чего ещё потребуется.  Короче,
 возвращаясь,  Перехваткин обнаруживал пять
 минут назад полные ёмкости с продуктом  —
 пустыми.  (Опять же стоить заметить  –
 подобный результат он получал в том случае,
 если у него не спёрли готовую брагу).

 Что только не предпринимал он в
 противодействие:  и засады устраивал,  и
 налетал в дома подозреваемых винокуров
 с неожиданным,  как ему казалось,
 визитом,  выпросил даже розыскную собаку
 у кинологов в райцентре  —  тщётно.
   
 Вот и сидел на крыльце,  скрипя зубами,
 с не вдаваясь в подробности каким взглядом,
 провожающим односельчан,  участковый,
 зовущийся Великаном.

 Отчего нарекли так в перехваткинском детстве
 его родители  —  отдельная история.  Но
 человек с именем,  претендующем на
 большие размеры,  был всего полтора метра
 в высоту и весил сорок восемь килограммов.
 
 Природа сыграла с ним злую шутку,  потому
 что родился он весом в пять с половиной
 килограмм и ростом  —  шестьдесят пять
 сантиметров.  В роддоме поразились
 крупному ребёнку, и восхищённый отец,
 с горячего,  видно,  восторга,  одарил его
 неординарным именем,  из-за которого в
 старших классах Перехваткину-младшему
 не давали прохода.
 
 Поначалу Великан резко реагировал на
 подколы одноклассников и редко приходил
 домой без синяка.  В конце концов,  ему
 надоело ежедневно воевать,  плюнул на
 рослых балбесов с их «пристёбками» и
 перестал даже огрызаться.
 
 Отсутствие реакции сразу принесло свои
 плоды:  шутники потеряли интерес
 к хлипкому пацану.  Можно сказать,  что у
 Перехваткина появился в классе авторитет,
 ввиду стойкости характера.
   
 Получив школьное образование,  Великан
 прошёл дальнейшее обучение в строительном
 техникуме,  а когда наступил срок отдать
 долг Родине  —  встал всей душой и телом
 на её защиту.  Военком,  Пивоваров Борис
 Серафимыч,  просмотрев личное дело
 Перехваткина,  схватился за голову:  куда
 деть новичка с такими физическими
 показателями,  он же не дотянется до
 педали газа в танке,  а по этому району
 и так показатели по призывникам низкие,
 и приходится бороться за каждую единицу!?
 
 Помог случай.  Из секретной части
 военкомата ушла в декретный отпуск рядовая
 Ушакова.  Военком вздохнул облегчённо,
 поставил себе галочку в списке новобранцев
 и посадил новоиспечённого рекрута за гору
 бумажной работы.
   
 Во время службы Перехваткин зарекомендовал
 себя хорошо.  Офицеры его особо не
 доставали,  а в секретке работали одни
 девушки,  которые старались откормить
 солдата  —  не в коня корм: не прибавил
 Великан ни в росте,  ни в весе,  зато
 чувствовал себя «ухоженной клумбой».
   
 Оттрубив положенный срок,  Перехваткин
 собирался на дембель.  И чем ближе был
 день увольнения,  тем унылей становилось
 настроение Великана.  Что ждало его на
 гражданке?  Привык он уже к вниманию и
 бумажной работе.  Вряд ли подобное светило
 на вольных хлебах.  Великан всерьёз
 задумался о сверхсрочной:  военкому он
 давно намекал,  что хочет продолжить
 службу.  Знал бы Перехваткин,  что сейчас
 происходило в кабинете военного
 комиссара,  настроение бы его улучшилось.
   
 К военкому зашёл его давний друг,
 начальник районного отдела
 внутренних дел,  Полушкин Фёдор
 Максимыч.
   
 —  Выручай, Боря, на одного тебя надежда.

 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/06/13/1502

$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$
5

 Проблема начальника ОВД заключалась в
 следующем:  район большой,  разброска
 населённых пунктов тоже немалая,  и,
 естественно,  никто бы не пожелал стать
 участковым у чёрта на куличках.

 Полушкин семь потов согнал с подчинённых,
 собирающих в ряды блюстителей порядка на
 закреплённых за ними участках полный
 состав.  В эти ряды,  разумеется,  попадали
 проштрафившиеся.  Остался лишь один этот
 «радикулит»,  куда не хотели ехать ни
 под страхом увольнения,  ни по
 несоответствию.

 Пункт тот и был тем селом «Пролетарское»,
 и именно в эту глухомань заманить кого-либо
 из ведомства не представляло никакой
 возможности.
   
 —  Да,  Федя,  задал ты мне задачку.  —
 Военком достал из стола бутылку беленькой и
 две вместительные рюмки.  —  Ума не
 приложу,  чем я-то смогу тебе помочь.
 Разве что из дизбата тебе кого выдернуть?
   
 —  Смеёшься,  комиссар!  А мне не до
 смеха.  По дружбе шепнули:  проверка к
 нам едет, а у меня недоукомплектованность.
 Чего от неё ждать?  Сам знаешь,  сейчас
 комитетчики с органами на ножах.  Время
 шаткое.
   
 —  Здесь без ста грамм на брата не
 разобраться.
   
 Пивоваров наполнил рюмки,  вывалил из
 бочки на блюдце «лешье мясо» в тягучем
 маринаде и разломил луковицу.
   
 —  У меня это «Пролетарское» как кость в
 горле.
   
 Полушкин хряпнул водку,  зацепил на вилку
 крепенький беленький грибочек.
 
 —  Как,  говоришь,  село называется?
   
 —  «Пролетарское»,  будь оно не ладно.
   
 Полушкин потянулся к бутылке.
   
 —  Погодь,  Максимыч,  случай требует
 другой тары под напиток.  —  Пивоваров
 выставил на стол два гранёных стакана. —
 Наливай по полной.
   
 Звякнули приборы,  и водка благополучно
 проследовала в желудки,  разливаясь
 приятным теплом.  Военком задумался.
 Начальник милиции с надеждой смотрел на
 него,  побаиваясь спугнуть нужную мысль.
 
 А размышлял Пивоваров вот о чём:
 Перехваткин достал его своими намёками о
 сверхсрочной службе;  как солдат он был
 старательным парнем,  но до вернувшейся
 из декретного отпуска Ушаковой ему было
 далеко,  а держать лишнюю штатную
 единицу  —  не такие богатые  —  найдётся
 куда денежки применить.  С другой стороны,
 командованию очень нравилось,  когда
 срочники оставались в армии для
 дальнейшего прохождения службы:  есть чем
 отрапортовать выше,  похвастаться,  как у
 них хорошо служится.  Но проблема для
 Пивоварова состояла в том,  что некуда
 приткнуть солдата с такими параметрами,
 даже с учетом,  что Перехваткин окончил
 техникум и ему можно присваивать
 следующие звания.  Всё равно.  Кто к нему
 будет серьёзно относиться?
   
 А тут Пивоварову предоставляется
 возможность сразу трёх зайцев грохнуть:
 другу помочь,  Великана сплавить,  и
 просить о встречной помощи  —  с
 очередным набором призывников.  Только
 боялся военком показывать Перехваткина
 трезвому Полушкину.  Открестится,  даже в
 его положении.

 —  Так,  Федя,  давай-ка перекочуем в
 более удобное для дум положение.
   
 Пивоваров прихватил со стола посуду и
 нехитрую закуску.
   
 Сели в низкие мягкие кресла у журнального
 столика.  Военком опять вмиг наполнил
 стаканы.
   
 —  Есть у меня идейка.  Помогу родной
 милиции.  Давай за это и выпьем.
   
 Полушкин просветлел,  услышав слова
 военкома,  и залпом осушил свой стакан,
 не замечая,  что собеседник едва пригубил
 спиртное.
   
 —  Слушай сюда,  Федя.  —  Пивоваров
 заговорщицки понизил голос. —  Есть у меня
 солдатик.  Дембель.  В секретной части
 работает.  Образование ему позволяет на
 участок сесть.  Я ещё при увольнении звание
 ему сержантское присвою,  а ты  — прапора
 ему кинешь.  Ты же знаешь,  секретка  –
 хоть и не спецназ,  а проверка в ней
 тщательная.  С бумагами умеет работать,  с
 личными делами.  С твоей хваткой мы его к
 тебе переводом оформим.
   
 Начальник милиции хоть и явно хорошо
 захмелел,  но профессиональной
 бдительности не потерял  —  специфика
 работы.

 —  Ох,  Серафимыч,  вкусно говоришь!  –
 Полушкин прищурил глаз и придвинулся к
 военкому.  —  С чего бы это ты,  такой
 кадр на сторону стал бы отдавать?
   
 —  Обидеть хочешь?  Да у меня места нет.
 Верка Ушакова с декрета пришла.  Мне что
 —  штаты раздувать?
 
 —  Согласен,  раздувать их дальше некуда.
 У тебя и так вся родня за комиссариатом
 числится.
   
 —  Ну,  рожа твоя ментовская!  Я тебе,
 как другу,  помочь хочу,  а ты…  —
 Пивоваров махнул рукой и отвернулся.
   
 Полушкин понял,  что сморозил лишнее.
   
 —  Ну прости,  Серафимыч!  Я ж по-
 дружески.
   
 —  По-дружески…  —  ворчал военком.
   
 —  Хочешь,  я тебе с набором грядущим
 помогу.  Как раз хулиганья
 совершеннолетнего набралось на два
 призыва.
   
 —  При мне звони,  —  с показным
 недовольством пробурчал Пивоваров.
   
 Когда всё было согласовано,  Полушкин
 захотел познакомиться с будущим
 участковым.  Военком оценил на глаз
 состояние друга и предложил.
   
 —  Давай,  Максимыч,  выпьем за всё,
 что хорошо кончается,  и я схожу за твоим
 новым коллегой.
   
 Радости Перехваткина не было границ:
 вернуться домой,  побывав главным
 милиционером на селе,  —  он о таком и
 мечтать не смел.
   
 Перед мутным взором начальника районного
 ОВД он предстал сияющим,  как хорошо
 начищенный медный таз.  Полушкин смотрел
 на него из-за низкой посадки кресла снизу-
 вверх и Великан нравился ему всё больше и
 больше.  Сам же Перехваткин от счастья не
 мог вымолвить и слова.  Начальник ОВД
 посчитал это за выражение уважения.  Так
 Великан оказался на ответственном посту в
 очень нелёгкое время.
   
 На поверхность в стране выплыла вся
 подноготная:  бандиты, мошенники,
 аферисты и прочая шваль,  но самой
 страшной бедой для Перехваткина стали
 экстрасенсы.
 
 Впрочем,  не позавидуешь и колхозному
 руководству.  Правда,  смотря с какой
 стороны посмотреть.

 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/06/13/1512
 
 
$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$
6

 Начались знаменитые трансляции
 «кудесников»,  «волшебников», «лекарей»,
 «гадалок»…  и т.д. 

 Во время выступлений Кашпировского и
 Чумака Старые Ябухи вымирали.  Все,
 от мала до велика,  бежали к телевизорам.

 Пожилые ябухинцы приводили свои
 сомнительные факты рассасывания у них
 старых следов от порезов и исцелении
 болячек во время сеансов,  после обещаний
 с экрана,  данных Кашпировским.  Упорно
 доказывали друг другу и себе,  мол,  так
 оно и есть,  как будто и не было шрамов.
 Потом показывали односельчанам разные
 части своего тела,  говоря,  что когда-то на
 этих местах находились рубцы или
 незаживающие язвы,  а после
 пронзительного кашпировского взгляда и
 чумаковских пассов  —  исчезли.
 Однако,  стали происходить и аномальные
 вещи:  с колхозной фермы начали пропадать
 свиньи.
 
 Рулёвкин рвал и метал,  но на собрании всё
 село убеждало шкипера, что во всём виноват
 их любимый Кашпировский:  рассосались,
 мол!

 Участковый Перехваткин поимел полные
 штаны забот:  всё-таки его подопечная
 территория,  и на лицо присутствовало самое
 откровенное воровство.
   
 Что только не предпринимал участковый  —
 не мог никого поймать.
 
 Узнав,  что у Серафимихи появились три
 поросёнка,  он ворвался с воплями к ней в
 дом и,  размахивая табельным оружием,
 неожиданно для себя пальнул в потолок.
 Отдачей пистолет вырвало из рук,  но,  так
 как «Макаров» был пристёгнут на длинную
 шлейку, он не упал,  а начал закручиваться
 вокруг Перехваткина.  Бедный участковый
 несколько раз прокрутился вокруг своей оси
 вслед за пистолетом.  Серафима от таких
 решительных действий плюхнулась на стул с
 открытым ртом.  Великан,  оценив
 произведённое впечатление по достоинству,
 забыл про болтающийся пистолет и двинулся
 на неё,  топча и без того излохмаченные
 концы форменных брюк каблуками,
 слетающих с ног ботинок  (не хотел
 Перехваткин признавать свою
 мелкокалиберность на ответственном посту,
 потому в сморщеных в гармошку брюках
 повсюду ходил),  и постоянно поправлял,
 налезающую на глаза,  фуражку.  Ботинки
 тоже,  как не затягивал Перехваткин шнурки,
 первыми вставали на землю,  а потом уже
 пятка Великана касалась стельки.
   
 —  Ну всё,  Серафима Ананьевна,  —  делая
 страшное лицо,  заорал Перехваткин. —
 Сидеть тебе за воровство государственного
 имущества.  Пошли в хлев.
   
 Серафимиха,  будучи бабой хваткой,  быстро
 отошла от шока.
   
 — Ты чагой-то,  Великанчик,  распалился?
 Пошли,  коль надобность у тебя.  Только не
 дотумкаю я,  в каком это воровстве ты меня
 обличаешь?
   
 —  А сейчас и узнаем.  Думаешь,  самая
 умная?  Ну-ну!
   
 В хлеву и впрямь находились кабанчик,
 свиноматка и три поросёнка.
 
 Информация оказалась верной.  Перехваткин
 уже потирал руки,  представляя,  как он
 пламенно ораторствует на колхозном
 собрании,  обличая Серафимиху.
   
 —  Колись,  Серафимиха,  откуда поросята?
   
 —  Да,  что ж ты,  как малолетка!  Не
 знаешь,  откуда поросята берутся?  Давай я
 тебе ликбез проведу.  —  И,  заулыбавшись,
 добавила:  —  А хочешь и покажу?
   
 —  Ты мне здесь  —  не там у себя!  —
 Перехваткин аж покраснел от такой наглости
 Серафимихи.  —  Я при исполнении.  Щас
 привлеку к штрафу за оскорбление,  или
 поживёшь у меня в обезьяннике несколько
 суток.
   
 —  Да где ж я тебя оскорбила?  Помочь
 хочу.
   
 —  Ты мне зубы не заговаривай.  Последний
 раз спрашиваю,  откуда порося?
   
 —  Ё-моё промежь нее,  да народились,
 откуда ещё.
   
 —  Дурака валяешь?  А то я не знаю,  что
 они сами по себе не появляются.  Какого
 хрена колхозных поросят спёрла?
   
 —  Боженька упаси  –  колхозных.  Фроська
 моя опросталась.
   
 —  Что-то я не слышал,  что Фроська твоя
 тяжела была.
   
 —  Эка новость.  По всему селу свиньи чуть
 ли не каждый день рожают.  Кому это
 интересно?  –  Серафимиха сделала невинное
 лицо.
   
 —  Рожают,  но не таких здоровых.  По
 всему видно,  у тебя им за второй месяц
 перевалило.
   
 —  А телевизор на что?  —  Не растерялась
 Серафимиха,  показывая на старенький
 «Рекорд»,  стоящий на ящиках.
   
 Тогда Перехваткин решил,  что у Серафимихи
 съехала крыша.  Он подошёл к ней и
 заглянул прямо в глаза.
   
 —  Ты часом не набулькалась с утра
 пораньше?

 —  Что ты такое говоришь?  Когда я была
 замечена в пьянстве?

 —  А почему чушь полную несёшь?
   
 Перехваткин чувствовал,  что теряет
 терпенье.
   
 —  И не чушь совсем.  Я Фроську всю
 беременность Чумаком заряжала.  Видишь,
 получилось.  Научно доказанный факт  —
 польза от передачи есть.  Или ты не веришь
 в науку?  Ещё техникум закончил!
   
 Она фыркнула и отвернулась.  Великан,  зло
 отдуваясь,  начал подтягивать пистолет к
 кобуре.  Серафимиха побледнела, но сделала
 вид,  что не замечает.
   
 —  Куда тогда поросята с фермы делись?
   
 Перехваткин кое-как засунул пистолет в
 кобуру и теперь нервно пытался застегнуть
 её.
   
 —  Отстал ты от жизни,  участковый.  Как
 будешь преступления раскрывать,  если не в
 курсе новых веяний и событий?! Рассосались
 хрюшки.  Ферма как раз между селом и
 новой телевышкой стоит.
   
 Перехваткин обессиленно махнул рукой и
 поплёлся домой:  ну не стрелять же в неё!?
 Взрослых рылоносных особей он и не пытался
 искать,  наверняка сразу резали  –  и на
 рынок.  Вскоре начали рассасываться и
 коровки,  а о кормах  —  тоже говорить
 нечего.

 У многих появилась зарубежная бытовая
 техника,  машины.  За сытной жизнью ни
 поселяне,  ни правление колхоза ничего не
 желали видеть.  Хорошо,  а там пробьёмся!
   
 Рецидивист Обормотов умудрялся по
 несколько раз продавать один мешок
 комбикорма.  Сначала свиснет на ферме  —
 продаст,  затем сворует у того,  кому
 продал и перепродаёт другому.  А иногда,
 оборзевший Обормотов,  воровал у какого-
 нибудь хозяина и буквально через час
 продавал ему же.  Мужики высказывали ему
 своё мнение по поводу его воровских
 кульбитов,  но хитрый Обормотов пересыпал
 комбикорм по другим мешкам,  и прижучить
 его за руку было невозможно.
   
 —  Ты меня ловил?!  —  огрызался
 Обормотов.  —  С доказухой полный
 порядок?!
   
 Услышав это,  мужики от него отставали,
 только зло шипели в спину то,  что он
 обязательно когда-нибудь попадётся,  на что
 Обормотов лишь усмехался.

 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/06/13/1517


$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$
7
 
 Но все хорошее когда-нибудь заканчивается.
 
 Последние свинки всё ж таки успели
 «рассосаться»;  незасеянное овсяное поле
 заросло сорняками;  семенной овёс
 растащили по дворам и варили с отрубями
 на откорм скотины;  куры под осень червей
 клевать брезговали.  До весны Старые Ябухи
 жили припеваючи и пропиваючи.  В апреле
 правление колхоза проинспектировало скотный
 двор,  зрелище предстало неутешительное.
 Свинарник и коровник встретили горе-
 управленцев зияющими глазницами не
 застеклённых окон и пустыми проёмами
 дверей.  Шифер на крышах присутствова
 редкими пятнами,  пол местами  (где доски
 совсем не сгнили)  остался цел.
   
 Инспекция механизаторов похоронила
 последние надежды колхозников на какие-
 либо сдвиги к прогрессу.  Гаражи стояли
 пустые.  Два трактора и две сеялки исчезли
 в неизвестном направлении.  Весь
 инструментарий,  который возможно было
 хоть как-то использовать,  вероятно,
 перелетел в более тёплые места.

 Осмотрев голые стены,  главбух «Молота
 перестройки» Акакий Александрович
 Копейкин,  говоря по-простому,  возбухнул:
   
 —  Куда все инструменты делись?  Ну, что
 за люди…  кхе-кхе-кхе…
   
 Главбух поперхнулся под тяжёлыми взглядами
 председателя и агронома  –  Чушьего Пал-
 Палыча.  Все понимали,  почему Чушьев
 обратил внимание на отсутствие инструмента
 и старательно не смотрел на тёмные пятна в
 тех местах,  где ещё недавно стояли
 сварочный аппарат,  токарный и
 сверлильный станки.  Про полевые машины
 усиленно не вспоминали все трое.  В личных
 гаражах председателя,  агронома и главбуха
 прописались новенькие «Жигули» седьмой
 модели,  приобретённые от продажи
 колхозного имущества.
   
 —  Что делать будем?  —  взял слово
 Рулёвкин.
   
 Напарники развели руками.
   
 —  И бензина взять негде,  обеспокоено
 заявил агроном,  успевший по-быстрому
 прошвырнуться на склад ГСМ.
   
 Троица поникла головами.  Они успели
 прихватить всего по паре 200-литровых бочек
 с горючкой,  но из-за зимы и весенней
 распутицы не смогли накататься на халявном
 топливе  —  обидно стало.
   
 —  Куда бензин-то делся?  —  возмутился
 Копейкин.  —  Лично с вами,  Иннокентий
 Кузьмич,  десять тонн в подземную ёмкость
 заливали.
   
 Рулёвкин понял это  —  как камень в свой
 огород.
   
 —  Ты чего,  крыса береговая,  на меня
 батон крошить вздумал?!
   
 Охладил ситуацию агроном.
   
 —  Я в начале декабря Обормотова,
 Наливайкина и Попышева у шоссейки
 частенько наблюдал.  После них там почитай
 все ябухинцы околачивались.
   
 —  Проторили тропку.  Ничего без пригляда
 оставить нельзя!  —  вновь «справедливо»
 возмутился главбух.  —  Наказать надо!
   
 —  Наказать?!  —  зловеще прошипел
 председатель и подступил к Копейкину.  —
 За что,  позвольте поинтересоваться?
   
 —  Ну как…  —  замямлил Копейкин.
 
 —  Где ты видел,  шланг дремучий,  чтобы
 дизельные машины на бензине работали?
   
 Главбух потупился,  изображая активную
 мозговую деятельность.  Но так и не смог
 вспомнить,  где он видел универсальный
 агрегат.
   
 —  Перед прокурором будешь репу морщить,
 —  наступал Рулёвкин. —  Расскажешь,
 почему в ёмкости вместо соляры  —  бензин
 залит.
   
 При упоминании надзорных властей Копейкин
 с Чушьевым совсем затушевались.
   
 —  Выручай,  Кузьмич,  —  взмолились оба,
 —  май ещё протянем,  а там поясок вокруг
 хребта затягивать придётся.  Сам знаешь,
 какой у нас народ.  Пока лопали от пуза,
 и мы  —  хорошие,  а чуть что не так  —
 во всем начальство виновато.  По всему
 району трубить начнут.  Полезут к нам
 аудиторы,  ревизии,  а опосля… и думать не
 хочется.
   
 Морская душа неопределенности не терпит.
 
 Кузьмич понял  —  действовать требуется
 решительно.
   
 —  Слушай сюда,  салаги!  Объявляю
 авральную ситуацию.  До восемнадцати часов
 сидим дома и скрипим мозгами,  а вечером
 собираемся у меня с докладами:  кто-что
 придумал.

 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/06/13/1522

$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$
8

 В назначенный срок,  выпроводив жену
 Авдотью,  Рулёвкин принимал у себя дома
 товарищей по несчастью.  На столе, вопреки
 обычно принятым в Старых Ябухах
 условностям,  дымил парком обычный чай.
 Рядом стояла небольшая вазочка с печеньем,
 оставшимся после нового года.  Финансово
 поджимало,  развязка итогов сытной жизни
 неминуемо приближалась и пугала
 неизвестностью,  потому кормить на халяву
 председатель никого не собирался.
   
 —  Приступим!  —  Возглавил заседание
 Рулёвкин.
   
 Председатель выжидательно смотрел в лица
 созаседающих.  Копейкин и Чушьев никли
 под его давящим взором.  Плешивая голова
 главбуха сморщилась до состояния печёного
 яблока,  обрамляющие лысину пряди стояли
 торчком,  а не страдающий редковолосием
 агроном, собирался складками в лице до тех
 пор,  пока у него чёлка не сошлась с
 вытянутыми в трубочку губами.
   
 —  Вы чего?!  —  Председатель впервые
 видел подчинённых в такой удивительной
 метаморфозе.  —  Вы чего мне тут морды
 плющите,  аксакалы обезьяньи.  Гоблины,
 б..!  —  вспомнил он мультяшного
 героя на кассете внука.  —  Не скумекали ни
 хрена!  —  догадался председатель и тут же
 выдал извержение отборных матюгов.
   
 Таких оборотов Копейкин и Чушьев никогда
 не слышали.  Если переложить все перлы и
 рулады бывшего шкипера на музыку,  то
 созданный концерт,  услышь его гениальный
 композитор,  мог превратить Моцарта в
 завистливого Сальери.
   
 Космы Чушьего полностью скрыли лицо,
 подтянув вместе с кожей уши к щекам,  а
 волосяные пучки Копейкина сошлись в центре
 плеши,  напоминая поруганный оселедец
 запорожца.
 
 —  …совсем оборзели,  козлы камышовые!
 —  спустя полчаса начал успокаиваться
 Рулёвкин.  —  Какие вы в жопу соратники,
 так  —  дерьмицо придонное.  Слушайте
 сюда,  марамои.  Завтра спозаранку садитесь
 в тачки и вперёд по области.  Будете
 арендаторов искать.  В каждой,  пусть и
 самой паршивой,  газетёнке,  оставляйте
 объявления о сдаче в аренду построек и
 земли.  Ты  —  Копейкин,  как главбух,
 объедешь банки.  Может где ссуда
 отломится.  Крупные предприятия не
 пропусти.  А я на месте гостей принимать
 буду.  Всё понятно?
   
 По трясущимся головам агронома и главбуха
 Рулёвкин не понимал  —  все они уразумели
 или стоит довести директиву жёстче?
 
 Пожалел.
   
 —  Проваливайте.  Без результатов не
 возвращайтесь.
   
 Чушьев с Копейкиным продолжали зашиблено
 сидеть,  боясь сдвинуться с места после
 матерной симфонии председателя. И стыдно
 —  не додумались «до столь простого
 решения,  сколь ни морщили репу»,  а
 ведь Кузьмич по сравнению с ними  —
  новичок в колхозных делах.
   
 —  Во-о-он!  —  заорал председатель,
  взбешенный их тупыми лицами.
   
 Парочка на полусогнутых ногах быстро
 засеменила к выходу.
   
 —  Фу, рождает же Земля идиотов,  —
 облегченно вздохнул Рулёвкин и посмотрел на
 стол.   
   
 Остывший чай стоял в маленьких чашках не
 тронутым,  но печенье в вазочке сказало
 последнее «прощай».
   
 —  Когда успели?  —  Кузьмич удивленно
 вертел вазочку в руках.  —  Надо же и зубы
 не обломали!

 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:  http://proza.ru/2013/06/13/1536



$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$
 9

 Богат русский язык и сила его сказывается на
 всех отраслях необъятной России.  Ни одна
 машина не заведётся,  никакой груз не
 сдвинется с места без вспомогательного
 словца.  И в этот раз «великий и могучий»
 в устах председателя не подвёл.
 
 Окрылённые таким напутственным словом,
 агроном с главбухом рванули в разные
 уголки области искать идиотов.

 По прошествии трёх дней после
 знаменательной сходки пожаловали первые
 гости.  Оглядели объекты,  почмокали
 губами и уехали восвояси,  даже не спросив
 цену.
 
 Иннокентий Кузьмич,  созвав народ после
 позорной демонстрации хозяйства,  целый
 час ораторствовал,  призывая латать прорехи
 в сооружениях.  Селяне одобрительно гудели,
 кивали головами,  но,  услышав,  что для
 ремонта надобно пожертвовать собственный
 материал  —  задумчиво притихли.  Наиболее
 сметливые ещё раньше потихоньку смылись с
 деревенского вече. 

 Видя как постепенно рассеивается народ,
 Рулёвкин обрушил на ябухинцев громы и
 молнии,  метая их до потемнения в глазах.

 Когда в голове у председателя прояснилось,
 он обнаружил себя одиноко стоящим на
 пустом ящике среди зеленеющего сорняками
 овсяного поля.  Зло сплюнув,  он спрыгнул
 с импровизированной трибуны и понуро
 поплёлся домой.

 Через неделю поток возможных арендаторов
 иссяк,  перестали приезжать и представители
 банков,  спонсоров,  вернулся ни с чем
 в родные пенаты и агроном.

 Узнал последние деревенские события  —
 запил по-чёрному.

 Председатель не терял надежды.  Ходил по
 гостиной из угла в угол и косился на бутыль
 с мутным содержимым,  приказывая
 себе терпеть.  Ждал с последним приговором
 Копейкина и хотел встретить неизвестность в
 трезвом уме.

 Наконец объявился главбух.  Прикатил на
 невиданной в этих местах машине.

 Большой тёмно-синий внедорожник тормознул
 у калитки председательского дома.
 
 Раскрылась его задняя дверца и с
 кожаного сиденья,  сияя,  как начищенный
 самовар,  соскочил Копейкин. За ним
 вальяжно сошёл представительный молодой
 человек.  Вокруг приехавших собралась
 приличная толпа любопытствующих.
 Копейкин вытанцовывал на фоне дорогой
 машины перед земляками,  успев
 приложиться к ней всеми частями тела.

 Увидев,  прорвавшегося в первые ряды
 зрителей,  Обормотова Гришку,  засуетился
 и подскочил к нему.

 —  Обормотов,  ежели у гостя,  не дай бог,
 что-нибудь пропадёт,  я тебе такую жизнь
 устрою…

 —  Что вы,  Пал Палыч,  —  Гришка
 невинно округлил глаза,  пряча под рубаху
 свистнутую из кармана плаща главбуха пачку
 дорогих сигарет,  —  на меня постоянно
 напраслину возводите?

 —  Смотри.
 
 Копейкин погрозил кривым пальцем
 Обормотову.  Сменил,  как ему думалось,
 строго-волевое лицо на благодушное,
 улыбнулся и поспешил к гостю.

 —  Пройдёмте в дом,  Николай Алексеевич.

 На крыльце их ждал,  в нетерпении
 грызущий ноготь,  Рулёвкин.

 —  Знакомьтесь,  наш председатель  –
 Иннокентий Кузьмич.  Бывший капитан.  В
 морях разных плавал,  —  расстилался
 главбух.

 Рулёвкин злобно сверкнул на Копейкина
 глазами,  собираясь разъяснить кто-где
 плавал,  но собрал волю в кулак и решил
 повременить с наставлениями.

 Гость протянул руку и представился:

 —  Николай Алексеевич Дрожкин,
 представитель немецкой фирмы «Них шизен»
 с российской стороны.

 Копейкин стоял,  гордо глядя на
 председателя,  с размазанной улыбкой во всё
 лицо.

 —  Рад, очень рад!  —  Бывший шкипер
 сразу же,  как только прояснилось откуда
 ими заинтересовались,  простил все оговорки
 главбуха.  —  Пошли в гостиную,  чего на
 пороге стоять.

 Авдотье он повелел немедля организовать
 стол по первому классу,  усадил гостей на
 диван у журнального столика,  а сам уселся
 в кресло напротив.

 —  Иннокентий Кузьмич,  мы  –  люди
 русские и поэтому рассусоливать не будем,
 сразу перейдём к делу,  —  начал разговор
 первым представитель фирмы «Них шизен».

 —  Конечно-конечно!

 Рулёвкину самому не терпелось узнать, зачем
 пожаловал гость.

 —  Как вы знаете,  Германия  —  страна
 маленькая,  и для вывоза мусора приходится
 договариваться на стороне.  Ваш отдалённый
 уголок и незадействованные земельные
 площади нам очень подходят.  С
 документацией меня ознакомил Пал Палыч.
 Наша фирма готова хорошо заплатить,  если
 мы придём к соглашению,  и вы позволите
 зарыть в ваши неиспользованные земли
 десяток вагонов производственного мусора.

 —  Это не радиация какая-нибудь?  —
 насторожился Рулёвкин.  —  Нам двухголовая
 скотина ни к чему.
   
 —  Можете не беспокоиться  —  ничего
 подобного!  —  Скользкие глазки Николая
 Алексеевича заблестели,  чуя лохов.  –
 Извольте ознакомиться со списком вывозимого
 нами мусора.

 Рулёвкин взял протянутый листок и,  морща
 лоб,  попытался въехать, что там написано.

 —  Поливинилы…  Фосс…  Тьфу,  аж не
 выговорить!  Сплошь химия.

 —  Вы абсолютно правы  — производственная
 химия в герметичной таре.

 —  Людям не опасна  —  эта ваша химия?
 —  председателя грызли сомнения.

 —  Ну что вы,  Иннокентий Кузьмич,  куда
 они денутся из герметичной тары,  —
 заверил гость.

 —  В какую цену вы оцениваете нашу услугу?

 У Рулёвкина зачесалась ладонь в
 предчувствии халявных денег.

 —  Прочтите,  пожалуйста,  пятнадцатый
 пункт договора.
 
 Николай Алексеевич протянул три листа
 печатного текста.

 —  О..!  —  Вырвалось у председателя,
 восхищенного суммой в иностранной валюте,
 но он тут же себя одёрнул:  кто их немчур
 знает,  может, решили провинциалам своё
 дерьмо по дешёвке скинуть,  а знающие
 люди по таким расценкам не принимают. —
 Маловато будет.  Надо со специалистами
 потолковать,  прикинуть х…  —  что к чему.

 Рулёвкин невольно попал в точку.

 Представителю немецкой фирмы совсем
 нерадостно было слышать о специалистах.

 —  Дорогой,  Иннокентий Кузьмич,  зачем
 привлекать посторонних людей?  —  брал
 инициативу в свои руки Николай Алексеевич.
 —  Может произойти утечка коммерческой
 информации,  а это  –  неизбежная потеря
 в деньгах.  При том,  консультации стоят,
 ой,  как недёшево.  В предоставляемой вам
 документации отображены пункты по всем
 интересующим вас вопросам.  Тем более,
 мой шеф спешит.  Простой вагонов влетает
 в немалую копеечку,  знаете ли.  Со своей
 стороны мы готовы обговорить стоимость
 услуги с учётом срочности.  Ваши
 предложения?

 Слова представителя фирмы «Них шизен»
 попали в мозг председателя сплошным
 потоком,  из которого он успел выделить
 словосочетания,  бьющие по больному
 месту:  «…потеря в деньгах»,  «…недешево»,
 «…в немалую копеечку»,  «…обговорить
 стоимость услуги».  Последнее,  скорее било
 не по больному,  а по слабому месту.

 Кузьмич мысленно потирал ладони.

 «За дёшево хотел взять,  нахрапом  —  не
 выйдет!»  —  про себя скалился Рулевкин.

 Он напустил на себя умнейший вид,  спрятал
 глаза под густыми бровями,  и начал
 медленно водить пальцем по строчкам
 договора,  причмокивая губами.

 —  Учитывая глубину зарытия, —  С
 расстановкой произнёс он, —  ящиком
 «Чумички» не отделаешься.  Средства
 нужны.  Техника  –  туда ж, люди…

 Кузьмич задумался,  сколько ещё рубликов
 выторговать:  «Чумички ящика два,  не
 меньше,  иначе Яшка экскаваторщик из
 «Зари капитализма» пальцем не пошевелит.
 Председателю ихнему ящик…»

 Мысленный процесс Рулёвкина затянулся,  и
 представитель иностранной организации
 забеспокоился,  как бы бывший мореман не
 допёр до чего-нибудь ненужного им.

 —  Предлагаю увеличить стоимость контракта
 вдвое,  —  поспешил он сбить председателя
 с возможных вредных мыслей.

 Председатель с главбухом попали в состояние
 прострации.  Им и не снилось такое
 богатство,  нежданно-негаданно свалившееся
 на них.  Лица рулевых колхоза «Молот
 перестройки» вытянулись,  брови Кузьмича
 взметнулись вверх,  рот приоткрылся.

 Заезжий варяг,  видя столь глобальные
 изменения во внешности оппонентов,  понял
 это по-своему.

 «Ну и морды,  просто звери свирепые.
 Видать,  что-то знают и начнут
 возмущаться»,  —  лихорадочно соображал
 он.

 Николай Алексеевич мог оперировать суммой
 в два раза большей и естественно терять
 навар с разницы от сделки не желал,  но и
 не профукать всё ума хватало.  Делай он всё
 официально…  —  хватило бы выделенных
 денег или нет,  не знает никто.

 Случайно встретившись в столовой завода по
 переработке сланцев с Копейкиным,  он
 понял,  что это  —  подарок судьбы.

 —  Согласен прибавить пятьдесят процентов
 от начального тарифа, —  скороговоркой
 выложил представитель.

 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:  http://www.proza.ru/2013/06/13/1548
   
 
 
$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$
 10

 Как говорится,  клин клином вышибают.
 По управленцам прошла крупная судорога,
 их парализованные шоком органы приобрели
 подвижность.
   
 Рулёвкин провёл языком по засохшему нёбу
 и,  изо всех сил держа себя в руках,
 вымолвил:
   
 —  Подписываю.
   
 После отъезда дорогого,  в прямом смысле,
 гостя,  председатель, агроном и главбух
 закрылись в баньке Рулёвкина и оторвались
 по полной программе за все переживания,
 свалившиеся на их головы.
   
 Через неделю ябухинцы в полном составе
 залезли на огромные земляные отвалы
 поглазеть,  как разгружается вереница
 тяжелогрузов,  заполняя химическим хламом
 вырытую накануне яму.
   
 —  Народ,  а чёй-то мы не при делах?  У
 меня ентова мусора тож завались.  Чем мы
 хуже капиталистов?  Иль нам ихнее говно
 прятать,  а в своём зарастать?  —  подала
 сильный голос Сирафимиха.
   
 Гаркнула она так,  что у рядом стоящих
 односельчан заложило в ушах.  Сирафимиха
 вообще была баба вредная и завистливая.
 Как же пропустить мимо себя что-то
 полезное?  Для неё это…  –  выше её сил.
   
 Дважды повторять не пришлось.  Население
 Старых Ябухов молчаливой организованной
 толпой разошлось по домам для проведения
 ревизии и удаления лишнего мусора.
 Трудовой энтузиазм проявился во всех
 областях личного хозяйства.

 Мусор,  невывозимый с первых дней
 перестройки,  сначала по причине
 врастания в новые веяния,  а после ввиду
 беспробудного пьянства и присвоения
 «лишних» колхозных копеек,  нескончаемым
 ручейком потёк в отрытый могильник.
   
 Один Гришка Обормотов не разделял
 всеобщего рвения к порядку:  сидел,
 покуривая стыренные у председателя сигареты
 и сплевывая через зубы.  Весь
 незначительный хлам и мусор,
 появляющийся у него,  он сразу сплавлял в
 соседские выгребные ямы.

 Жил Гришка один,  хозяйством не обзавёлся,
 некогда было  — всё по зонам рассиживался,
 и обормотовские мелкие пакости проходили
 незаметно.
   
 О Гришке можно рассказывать долго и
 интересно,  но это вылилось бы в отдельную
 книгу,  поэтому, не углубляясь в детали,
 обрисуем некоторые его особенности.
   
 С малолетства Обормотова тянуло оправдать
 свою фамилию  —  влипал во все
 неприятности,  встречаемые на его тернистом
 пути. Любопытства ради,  проверял карманы
 соседей в автобусе, получал неоднократно за
 это по ушам,  попадал в милицию.  Пацану
 прощались законом мелкие уголовные
 выходки,  и Обормотов довёл своё искусство
 щипача до совершенства. По словам Гришки,
 в тюрьму он залетал исключительно по
 недоразумению.  Не имея полезной привычки
 работать регулярно,  он обходился
 шабашками,  а в промежутках, когда в
 кармане свистел ветер,  а выпить хотелось,
 ехал на базар и выуживал из карманов
 обывателей на пузырь.  Плохо  —  меры
 не знал и, хорошенько поддав в
 полуподвальной рюмочной недалеко
 от рынка,  вновь пёрся щипать зевак.
 Бывалые люди за решёткой частенько поучали
 Обормотова:  «Не пей на работе!»
 Бесполезно.
   
 Вот и сидел Гришка на лавочке, посматривая
 по сторонам,  —  вдруг чего ценное потащат
 на выброс по недосмотру.  А односельчане
 постарались на славу:  в вырытый котлован
 полетело столько разнообразного мусора,
 что представитель фирмы «Них шизен»
 испугался,  хватит ли ему величины
 котлована.
 
 —  Граждане,  вы что творите?!  Это
 называется  —  покушение на чужую
 собственность!  Можно и на штраф
 нарваться.
   
 А увидев Серафимиху,  которую трудно не
 запомнить из-за её,  ну очень крупных,
 габаритов,  взъярился:
   
 —  Бабка,  ты уже третий раз прёшь со
 своим дерьмом.  Совсем обнаглела!
   
 —  Ты кого бабкой назвал?!  —  не заставила
 себя ждать с ответом Серафимиха и
 двинулась на Дрожкина,  выпятив мощную
 грудь,  которую считала молодецкой,  а
 намёки на возраст она органически
 не переваривала.  —  Я тебе покажу,
 маломерок,  бабку! Щ-щас,  как садану
 мешком,  мать родную забудешь!  Твоя
 собственность  —  говно,  которое ты сюда
 зарывать привёз из немчуры!  А яма  —
 наша.  Расейская!  Щас я тебя вместе с
 твоим немецким дерьмом и закопаю!
   
 Дрожкину хватило одного мгновения,  чтобы
 почувствовать себя «Титаником» перед
 айсбергом.  И,  не желая повторять участь
 рокового судна,  он предпочёл ретироваться
 со скоростью спортивного скутера.
   
 Глянув на сельскую вакханалию,  Рулёвкин
 даже возгордился своим умением руководить.
 Как у него ловко вышло:  и денег поимел,
 и село вычистил.

 Высокомерно стоял он перед толпой
 односельчан,  не замечая,  что,  так и не
 вышедший из праздного запоя,  Копейкин
 извазюкал слюнями весь его рукав.



 
 ПРОДОЛЖЕНИЕ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, СЛЕДУЕТ

 
 "Минус компьютерный фактор" ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/04/04/150

               


___________________ $$
 _____________________ $$$
 _________________________ $$$$
 __________$$$$$$$__________$$$ $
 __________$$$$$$_____________$ $$$$
 _______$$$$$$________________$ $$$$
 _____$$$$$$__$$$______________ _$$$$ $
 ________$$_____$$$$___________ __$$$ $$
 _________________$$$$_________ ___$$ $$$
 ___________________$$$ $_________$$ $$$$
 _____________________$ $$$$______$$ $$$$
 ________$$$_____________$$$$$$ $$$$$ $$
 ______$$$_$$$$$___________$$$$ $$$$$ $
 ___$$$______$$$$$$$$$ $$$$$$$$$$$$
 _$$$$$___________$$$$$ $$$$$$__$$$$ $
 $$$$__________________________ ____$$$


Знаковая картинка с Интернета: http://blestki.com/Znakovye_kartinki.html