ПРОДОЛЖЕНИЕ
НАЧАЛО ЗДЕСЬ http://www.proza.ru/2012/09/19/1774
- Ну, чего ты там телишься? Давай, приводи его в чувство! - раздался недовольный возглас откуда-то сверху.
Силуэт отстранился, и ветеринар виновато залепетал:
- Видите ли, доза снотворного оказалась слишком высокой, нашатырный спирт не действует, я полагаю, надо немного выждать.
- Полагает он… нашатырь у тебя дерьмовый! А вы чего вылупились, идиоты? Говорил же, аккуратно надо стрелять!
- Так он выдернул первый шприц, пришлось второй раз стрелять, - виновато оправдывался невидимый охранник, - он вообще — монстр, успел Витюху грохнуть, прям в горло попал, гад! Надо было валить его сразу.
- Хватит ныть! Вам за риск деньги платят...
Сергей этот мерзопакостный голос не спутал бы ни с каким другим. Лысый ещё распекал подчинённых, а Сергей, отгоняя головокружение и тошноту, пытался анализировать ситуацию.
«Всё же подловили меня, гады. А теперь – медведь… Что же делать»? - мозг, словно компьютер, лихорадочно выуживал из самых потаённых уголков памяти всё, что он знает о медведях. Увы, знаний было немного. Перелопатив всё, он вычленил самую существенную информацию, слышанную когда-то в Сибири от деда Устима:
«Хозяин зверь страшный, хитрый и силищи немалой. Но житель он лесной, тишину уважает. Не выносит гама и шума непотребного. Посему громыхай железом — авось отпугнёшь, а уж коли не свезло — знай, повертаться спиной к нему не след, и не беги, не успеешь. Береги голову и живот, шустри, как маятник на ходиках, чтобы с толку сбить зверя. Полушубок распахни, да руками маши, старайся казаться размерами больше. Стоять столбом и ждать — негоже, сразу собьет ударом по голове, притом — сымет скальп али сломает позвоночник. Помни: не дай зацепица когтем и притянуть к себе, поломает враз. Коли нож у тебя, встречай зверя, упав спиной на землю. Но вались резко, и в самый последний момент, когда уже ясно, что не пугает он, а идёт до конца. Клинок всаживай снизу по саму рукоять, лучшей всего в подмышку али в диафрагму, а вымай с потягом, чтоб, стало быть, поширше ему вред нанесть. А коли не свезло и заломал он тебя — дохляком прикинься. Молча лежи, терпи боль, не ори — добьёт. А так — потопчется хозяин, хворостом завалит да уйдёт. Он любит, когда чуток с душком добыча, потому вертается к захоронке опосля»...
Где-то скрежетнуло, послышался отдалённый рык зверя, и Сергей понял: ждать осталось недолго.
- Эй, кошачий доктор, - опять послышалось сверху, - если не можешь доходягу поднять на ноги, вали оттуда!
- Я это вам оставлю, возможно, пригодится, - шепнул на прощание старик и торопливо удалился.
Грохнула железом дверь, опять послышалось раздражённое ворчание зверя.
«Зачем мне нашатырь?» - сжав тёплый пузырёк в ладони, подумал Сергей и едва не завопил от неожиданности, сверху на него обрушился поток ледяной воды, сопровождаемый хохотом. Звякнув, рядом свалилось оцинкованное ведро. Холод моментально отозвался дрожью во всем теле.
- Ты зачем ведро бросил, лишенец? - тут же заорал кто-то.
- Упустил, случайно.
Лежать в холодной луже было невыносимо, он осторожно поднялся и осмотрелся. Очевидно, раньше здесь был ангар. Полукруглый потолок, высокие стены. Метрах в четырех от земли — слева и справа — длинные помосты, ограждённые перилами, — не допрыгнуть — отметил он.
Сверху его разглядывали несколько человек. Коротышка был тут, улыбаясь во всю рожу, он разглядывал потенциальную жертву, и у Сергея непроизвольно сжались кулаки, левый был чем-то занят «Нашатырь», - вспомнил он и незаметно сунул флакон в карман брюк.
- Очухался, Рэмбо доморощенный?! - От фальшивой вежливости лысого не осталось и следа, - за какие-то часы ты мне такой урон нанёс — не расплатишься! Лучшего бойца угробил. Он один десятка стоил… Впрочем, поножовщина — отличный сюжет для фильма, красиво получилось, но жалко Абрека.
«Говори-говори, дольше говори», - думал Сергей, приходя в себя. Головокружение постепенно уходило, уступая место злости. То ли от прилива адреналина, то ли от ледяного душа, его нешуточно трясло. Заметил это и толстяк.
- Дрожишь, боишься?! Бойся-бойся, волчий хвост, ха-ха… Трясись, это правильно, сейчас тебя на куски рвать станут, а мы полюбуемся. Эй, кто-нибудь, киньте ему шкуру, чтобы колоритнее выглядел, а то перепугается Топтыгин, увидев его бицепсы-трицепсы, и драться не станет. Ха-ха…
Сверху спланировал кусок оленьей шкуры. Сергей, обмотав им застывшее тело, старался закрепить концы у пояса, а сверху сыпались распоряжения:
- Софиты придвиньте ближе! Эй, ты, куда повернул камеру? На центр её, на центр, другую левее направь. Режиссёрская, как видимость? - орал шоумен в рацию. - Проверьте все подключения, скоро начинаем.
«К чему весь этот цирк»? - обреченно думал Сергей, всё равно у меня нет шансов… И, словно услышав его мысли, сверху к его ногам упал нож, зарывшись в опилки.
- Держи! Мы же не звери какие, а то совсем загрустил, и зрителям это не понравится, - издевался толстяк, - ещё неплохо бы выглядело, если бы ты, вскинув руку с клинком крикнул: Ave, Caesar, morituri te salutant!* (Славься Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя! лат. )
Сергей прокашлялся и, пробуя голос, спросил:
- Камеры включены, записываешь? Ага, ну тогда я по-нашему: а иди-ка ты знаешь куда, Цезарь грёбаный! - сопроводив фразу непристойным жестом, он продемонстрировал его в разные стороны, чтобы камеры чётче отсняли этот фрагмент.
Толстяк на это лишь кисло улыбался, Сергей поднял нож и стряхнул с него опилки. Кизлярский клинок узнал он сразу, тот самый, которым он успел немного повоевать. Под засохшей кровью проглядывалось чернение наградной надписи. Вспомнилось, что на Кавказе такими же клинками их награждал будущий президент. Как давно это было… Ладонь ощутила тепло рукояти, и сразу пришло спокойствие. Будь что будет, а с ножом у него появился пусть мизерный, но шанс.
Ослепив, резанул по глазам яркий свет со всех сторон. Он прикрыл глаза ладонью и увидел, как открывается проём двери напротив.
Зверь был огромен. Бурый, матерый, злой и голодный. Он не спешил нападать, принюхиваясь, ковырнул лапой слой опилок и зарычал. Свалявшаяся шерсть клочками свисала с вздымавшихся боков, злые глазки изучали жертву.
«Не белый, те размерами побольше будут», - пытался подбодрить себя Сергей, отступая назад, но взглянув на когти хищника понял, что разница небольшая, от которого из видов медведя погибнуть. Стало тоскливо, он взглянул вверх. Восторженные лица в сигаретном дыму, пиво в руках и азарт в глазах. «Эх, пулемёт бы сейчас, да пару гранат!» Первобытная злость поднималась из глубин сознания... Нога его задела препятствие, что-то звякнуло. Скосив глаза, он увидел ведро.
Медведь был зол и голоден, его не кормили вторую неделю. Вода в поилке отдавала ненавистным металлом, но приходилось пить, чтобы хоть как-то заглушить голодные спазмы.
Опять появился злой человек в пятнистой куртке, так хотелось достать его лапой, но толстые прутья на перекусить, он уже пробовал… Клеть на колёсах куда-то покатили. Он угрожающе зарычал, но движение не прекратилось.
Свет! Яркий свет в тёмном проеме… выходить не хотелось, но что-то острое ткнуло сзади, вынуждая двигаться вперёд. Злобно урча, он вышел на открытое пространство. Под лапами приятно пружинили опилки, так знакомо пахнущие лесом. Но под ними в нескольких местах ощущался застаревший запах смерти. Кровь давно высохла, и запах едва пробивался, он разгрёб рыхлый слой, впитывая в себя запах людской крови. Когда-то здесь была славная охота. Голод с новой силой напомнил о себе, и он зарычал.
Перед ним была добыча. Тот, кого он люто ненавидел, стоял в полный рост. Но что-то в нём было неправильное, и Он никак не мог понять, ЧТО его тревожит в этом человеке.
Страх, вернее его отсутствие. Он понял: враг его не боялся. Любой двуногий завидев его в лесу, испытывал ужас. Даже тот злой человек в пятнистой куртке, который двигал его клеть, дрожал, хоть и находился в недосягаемости, а этот… странный. От человека исходила угроза, и медведь явственно это ощущал от носа до кончика маленького хвоста…
Он неуверенно потоптался, ему захотелось обратно в темноту, в клетку. Повернувшись Он обнюхал дверь, из которой только что вышел, и вздохнул: назад ходу нет.
Откуда-то сверху раздавались злобные крики. Люди жаждали крови, Он это понял и, задрав морду, зарычал. Сзади скрипнула дверь и что-то острое больно впилось в бок, Он взрыкнул и развернулся, дверь тут же захлопнулась. Опять захотелось жрать, от стоящего посреди арены исходил запах людского пота и почему-то оленя. Мясо, тёплое мясо, плоть, еда… Он двинулся к человеку.
Сергей напряжённо ждал, но медведь вёл себя странно: атаковать не спешил. Сверху вопили и орали, пытаясь подвигнуть его к активным действиям, но что-то тревожило зверя, возможно яркий свет. Он повернулся назад к двери, удручённо вздохнул, осмотрел верхний ярус и угрожающе заворчал.
Стараясь озлобить медведя, из дверей высунулся смельчак и острой пикой ткнул его в бок. Обиженный рёв тут же вынудил «пикадора» трусливо захлопнуть дверь.
Из приоткрытой пасти противника тягуче повисла слюна, он явно хотел жрать, и Сергей понимал, что является потенциальной добычей, но сгинуть бесславно на богом забытом острове он не собирался. На дальнейшую жизнь у него были самые радужные планы, зверь же не разделяя его оптимизма, поднялся на задние лапы. Пора!..
Грохот. Шум и звонкий тарарам ударили по барабанным перепонкам. Он затряс башкой и зарычал. Человек вдруг неожиданно стал большим и широким. Угрожающие вопли и грохот металла сбили с толку, Он попятился ничего не понимая, а человек продолжал носиться вокруг вихрем, наступая слева-справа. Он злился, огрызался, стараясь отпугнуть маньяка, но тот, похоже, его не боялся...
Зверь, сидя на пятой точке совсем как человек, выглядел озадаченным, а сверху то ли от восторга, то ли от злости, опять орали. А ему хотелось в родной лес, туда где тихо, спокойно и всё понятно. Хотелось забиться в самые дальние кусты, но здесь даже травинки не было, и дикий грохот жутко давил на психику.
«Советы деда действуют! Старый охотник не врал», - торжествовал Сергей. Поняв, что зверь решил пообщаться с ним вплотную, он распахнул вверх и в стороны оленью шкуру, визуально увеличившись в размерах. Ор и крики сопровождались грохотом пустого ведра о стены, зверь, не ожидая такого поворота событий, попятился и, усевшись на задницу, вертел башкой. На какой-то момент Сергею удалось взять верх над ситуацией, но он понимал, что долго так продолжаться не может и, взглянув вверх, заорал:
- Эй, ты-ы, царёк доморощенный, хватит уже издеваться над зверем! Видишь? Ему же совсем плохо, отпусти, не мучай животное, будь человеком.
Ожидать доброго отношения к зверю от мучителя было наивным, и вместо ответа сверху его окатили из ведра. Уклониться он не успел и понял: дело швах. С головы до ног он был пропитан вязкой, уже сворачивающейся кровью какого-то животного, мелко рубленной требухой и мерзко воняющими кишками. Но было видно, что медведя этот запах привёл в возбуждение, и в глазах его с новой силой вспыхнуло желание «жрать». Уже не раздумывая, комок злобы устремился к добыче.
Не поднимаясь на задние лапы, он в несколько прыжков достиг врага, и тот едва успел отскочить. Мощных рывок содрал с человека шкуру, он замер — изучая трофей разодрал его на части, пыльная шкура когда-то была старым оленем, и, не найдя ничего съедобного, он повернулся к человеку, словно спрашивая: «Продолжим?»
Наверху возбуждённо орали, наступал самый интересный момент схватки, развязка близка, победителем здесь будет только один, и им должен стать тот, у кого больше силы и злости.
Человеку хотелось жить, но он был силён и почти ощущал уже, как рвёт когтями на части податливое тело, вгрызаясь в нежную плоть зубами, осталось только заломать это существо, которое никак не желает становиться добычей…
Вот враг совсем рядом… сейчас…
И тут Он яростно взвыл от очередной подлости человека. Что-то жгучее выедало глаза, а чувствительные ноздри рвал жуткий запах. Он почти ничего не видел и хотел только одного: порвать и раздавить двуногое. Рыча, Он бился с тенью, пытаясь ухватить верткое создание…
Флакон нашатыря оказался последним шансом, отсрочившим жуткую развязку.
Зверь, уверенный, что теперь-то уж доберётся до врага ринулся в последнюю атаку, и Сергей резким взмахом выплеснул содержимое флакона ему в морду. Подействовало мгновенно, от боли тот на какое-то время потерял ориентацию в пространстве и налетел на стену. Закрутившись на месте он лапами тёр морду, пытаясь избавиться от жгучей напасти, ничего не помогало, и теперь он был непредсказуем в своей ярости.
Пару раз когти едва не достали Сергея, но ему как-то удалось увернуться, отмахиваясь ножом. Неглубокие раны только злили зверя, а сближаться, чтобы нанести смертельный удар, он не решался.
Сверху по-прежнему звучал хохот, улюлюканье и радостные вопли. Публика была в восторге, ожидая развязки и… она приближалась. Зверь, умываясь слезами немного проморгался и теперь, зажав Сергея в угол рывками пресекал его попытки вырваться влево или вправо.
З И Н Ы Ч
Словно сжатая пружина, выставив клинок вперёд, он изготовился к последнему бою. Оскаленные клыки совсем рядом, на какое-то мгновение показалось, что на морде зверя мелькнуло торжество победы, и тут грохнул выстрел!
- Какая падла стреляла?! Кто приказал? – неслось сверху…
Семь шестьдесят два — калибр солидный. Башка зверя мотнулась, он замер, качнулся и рухнул всем своим немалым весом, едва не раздавив противника. Сергей резко обернулся.
- Зиныч?! Откуда?
- От верблюда! Валим, быстрее!
Вверху заклацали затворы, и нежданный спаситель от души широким веером полоснул длинной очередью, вынудив горлопанов галерки залечь.
Сергей, ещё не веря в реальность происходящего, прихрамывая рванул за другом и, со свету влетев в тёмное пространство, споткнулся обо что-то мягкое. Руки угодили в липкую лужу. Падающий из открытых дверей свет отображал мрачную картину: бездыханное тело в камуфляже, открытые глаза удивлённо пялятся в потолок, но главное — нет нигде оружия. Рядом валяется пика, которой покойник злил зверя, и всё.
- Ну, где ты там? Не отставай!
Отерев ладони об одежду усопшего, он вскочил и кинулся догонять друга.
С того последнего раза когда они виделись, Игорь Зинченко поседел, да морщин на лице прибавилось, а в остальном он совсем не изменился…
Их группу тогда здорово потрепали, досталось и подоспевшим на помощь ребятам. В московский госпиталь всех раненых доставили спецбортом, и попали они с Зинченко в одну палату. Первые дни после операции банально отсыпались, а когда немного пришли в норму, сдружились. Ранения оказались средней тяжести, и долечивать раны Игоря отпустили уже в родной Архангельск. С тех пор они и не виделись, а теперь он здесь. Сергея просто разрывало от нахлынувших вопросов, но спросил о насущном:
- Патронов сколько осталось?
Щелчком откинув широкий магазин, друг прикинул и вздохнул:
- Совсем мало, да в стволе один.
- Да-а, не повоюешь...
Помолчали, вслушиваясь. Никакой активности не было слышно, и Сергей обернулся к другу:
- Вытащил меня… Спасибо, Зиныч.
Собеседник отрицательно покачал головой:
- Ты думаешь — я спас тебя? Нет, я всего лишь продлил тебе жизнь, а вот на сколько — неизвестно. До финиша недалеко, и боюсь даже думать о развязке.
- Значит, ты… с ними?
- Как видишь, сейчас я с тобой.
- А вообще? - пытливо взглянул Сергей.
- Был с ними… пришлось. - Отводя взгляд, нехотя ответил собеседник.
Видя, что ему непросто вот так, сразу распахнуть душу, Сергей сменил тему:
- Зиныч, я вот одного не пойму. Этот остров… Судя по всему, здесь была военная база?
- Была давно, развалилась держава, и база пришла в упадок, а потом и вовсе её ликвидировали. Помнишь девяностые? Не то что топлива, жрачки солдатам не хватало, и стратегическая ценность этого объекта вдруг оказалась сомнительной.
- А-а, что вообще о ней известно?
- Да практически ничего — сам же знаешь — в армии всё секретно, поэтому работает стандартная схема: по непроверенным данным из неназванных источников получена неподтверждённая информация, пожелавшая остаться неизвестной.
- Это понятно, но тут же погранзона. Если строго на север, а потом и дальше по прямой, то и до Америки недалеко?
- Не-а, там Канада, а если левее и ближе — в Гренландию попадёшь, ну ещё между нами остров Шпицберген, это теоретически. Только на практике это совсем не близко, да ещё климатические условия супер экстремальные. Так что погранзоной эта территория является только на бумаге, и Карацупы с овчарками здесь не ходят. Медведи бродят, белые и пушистые, а шпионам нарушать тут границу — дурных нема. Не те времена нынче, сейчас все границы и на материке условны, хоть со стороны Казахстана, хоть с Украины. Какой дурак здесь рисковать станет? Нет, конечно, погранотряды на побережье есть. В Архангельске, например, принимают и контролируют иностранные суда, а летом в море даже патрульные катера можно увидеть. Но здесь, в стороне от караванных путей, они не появляются.
- Хреново, - вздохнул Анохин.
- Согласен, - прозвучало в ответ.
Зинченко закурил, спохватившись, предложил сигарету другу, Сергей отмахнулся. Помолчали.
- Ты знаешь, что такое боль? - невидящим взором уставившись в потолок, спросил Игорь.
Сергей, неопределенно пожав плечами, молча кивнул.
- Нет, не та боль, когда отрядный медик выковыривает из тебя осколки, - добавил Зинченко, - физическую боль можно заглушить стаканом спирта, перетерпеть, вылечить в конце концов… я про другую боль. Ту, что не дает спать ночами и от которой нет лекарства. Ностальгия по прошлому, тоска по бывшим беззаботным дням, которые нельзя вернуть… Душу рвет то, что повернуть нельзя. Что ушло безвозвратно и нельзя вернуться, совсем нельзя, невозможно. Понимаешь?
- Не-а, ни фига не въезжаю, говори яснее. В прошлом тоже было мало хорошего, война, стрельба, гибель друзей.
- Друзья... порой я им завидую… В прошлом было всё ясно, как устав: там — враг, здесь — свои, стреляют в тебя — ты в ответ. Никаких проблем, были бы патроны да жрачка…
А сейчас горит вот тут, - он прижал к груди кулак, - эта боль гложет-гложет, выворачивает наизнанку, и она никогда теперь не утихнет, я знаю. Некоторые называют это чувство совестью, но не совесть это, а... не знаю даже, как сказать. Пропал я, совсем пропал и застрелиться духу не хватает, и жить вот так не могу не живу, а существую, как робот.
- Ты говори-говори похоже, нам здесь долго сидеть.
- Нас с другом жестко подставили, примерно год назад. Сокращение у нас в Конторе случилось, многих уволили, не поглядев на боевые заслуги, а с работой здесь туго. И вот, Юрка Кожухов, — ты его не знаешь, работу нашёл в какой-то компании и меня позвал. Прошли собеседование, вроде всё нормально. Зарплату обещали солидную, стабильный график, всё серьёзно с виду. Оформление лицензии охранника обещали взять на себя, осталось только сдать норматив по рукопашке и стрельбе. В радостном угаре в спортзале управились быстро, дальше повезли в тир за городом, овраг какой-то переоборудованный под стрельбище. Две мишени в рост, два «калаша» — всё знакомо. Юрка — слева, я — справа, команда «огонь», короткими отработали, всё нормально. Довольные, потопали осматривать результаты, и тут фанерный щит с мишеням валится на землю, а за ним…
- К столбам привязаны дырявые трупы.
- Откуда знаешь?! – Широко распахнул глаза рассказчик.
- Давно известный старый трюк. Всё на камеру снималось, так?
- Да, именно так. Вот ты знал, а я о такой подставе ни разу не слышал. Мы, понятное дело, орать начали, драться полезли, но укоротили нас быстро. Грамотно, не покалечив отмудохали, а потом объяснили, что проверку мы прошли и на работу нас берут. Денег дали в виде аванса. Но Юрка с этими деньгами в прокуратуру поперся, едва нас выпустили.
- А дальше всё понятно: офис, где собеседование проходили — пуст, контактные телефоны не отвечают.
- Угу, и тира нет, даже гильзы все собрали. А видео с расстрелом, «калаш» с его отпечатками и присыпанных листьями бомжей в лесочке за городом нашли быстро. Арестовали Юрку в тот же день. Он же и меня, естественно, покрывать не стал, всё в подробностях рассказал им, но меня не тронули и не арестовали, а показания его отредактировали. Куплены у них все — и прокуроры, и судейские. Восемнадцать лет ему впаяли строгача, да ещё намекнули: не будет держать язык за зубами — до пересылки не доживёт. А я – струсил… Да-да! И не смотри на меня так! Элементарно струсил, как последняя падла, и будто надломилось у меня внутри что-то. Живу сейчас… не живу, как зомби боевой офицер, срамота. А теперь-то уж всё, хана, финита ля кончита, и знаешь, я даже рад, что так получилось. Когда первый раз увидел тебя на мониторе, поверить не мог, подумалось: спецоперация намечается, Москва подтянулась. Обрадовался даже… но потом вижу — ошибался, и ты с группой туристов случайно попал в эту авантюру.
- Не туристы мы, всё по-другому подстроил толстяк Цезарь.
- Да, я понял это позже. Всё никак не мог упредить тебя, с базы-то нам ходу нет. Отбыл полмесяца — замена, и две недели выходной на материке. Боялся: улетим, так и не смогу тебе ничем помочь. А когда ты идиоту, старшему над нами, челюсть свернул, я в кубрике отсыпался. Всех подняли по тревоге, смотрю, а тебя волокут уже. Как удержался тогда — не знаю, хотелось всю кодлу в распыл пустить, да отдыхающей смене оружие не полагается.
Сейчас моя смена наступила у мониторов дежурить, а они на арену тебя выпустили. Я сюда, дал по башке охраннику внизу, «калаш» его забрал, и вовремя, успел.
- Да-а, вовремя, с таким зверем я бы не сладил, сожрал бы он меня. Вспоминать жутко, - Сергей передернул плечами, - даже под минометным обстрелом такого страха не испытывал.
- Естественно. Только жаль, что не завалил козла этого лысого, верткий, зараза.
- Как думаешь, почему он вас выбрал? Ну, сам посуди, вокруг навалом желающих подзаработать и уголовников много для таких дел. Да по деревням сплошь нет работы, пьют мужики.
- Вот именно — пьют, а бывшие сидельцы только и годятся морды бить. Нас как бы на должность охранников брали, но Юрка спец по компьютерам и меня уговорил себе в помощники, а им представил меня как программиста, хотя я в айти-технологиях скорее юзер, чем профи. Ну вот, так и получилось, я остался, а Юрка… - не закончив, он удручённо махнул рукой.
- Всё ясно. А почему здесь телефоны не работают и коммуникатор мой не находит спутник?
- Так здесь же ретрансляционных вышек нет. А хоть бы и были, генератор постоянно включён. Помнишь, как в Чечне? Саперы при разминировании врубали высокочастотный генератор, подавляющий все радиосигналы, чтобы боевики ни смогли дистанционно по телефону подорвать фугас. Вот такая же хрень и здесь стоит.
- Как всё серьёзно. Постой! Там, на улице, дизель-генератор тарабанит, и от него база энергию получает?
- Ну-у.
- А если его заглушить?
- Резервный генератор автоматически включится, а если и его вырубить, то какое-то время на автономке продержится система, пока аккумуляторы не сдохнут.
Они сидели в тупиковой комнатушке пять на семь метров, куда, яростно отстреливаясь, пришлось отступить. В комнате было тесно, она была завалена старой мебелью, поломанными стульями, плакатами с армейской тематикой. Никакого запора на дверях не было, и Сергей вставил в массивную ручку дверей ножку от стула, хоть так надеясь задержать преследователей. Впрочем, вламываться в комнату те не спешили зная, что дверь находится под прицелом автомата.
Враг обдумывал варианты штурма комнаты, а им оставалось надеяться только на чудо…
- Вот что нашёл в сарае, - крутил в руках старые резиновые сапоги Петрович. - Хозяйка, не против, если я ими попользуюсь? Аккурат мой размерчик, а то мои боты совсем развалились.
Шаманка, глядя вдаль, как будто ничего не слышала.
- Ну, молчание — знак согласия, - озадаченно пробормотал проситель и отошёл к машине.
- Тётушка, вы же местная, всё здесь знаете, и нам нужна ваша помощь. Лодку бы достать, чтобы за помощью на Большую землю. Не ту, на которой наши едва не утонули, а нормальную. Или подскажите ещё какой способ добраться до материка. Только про крылья мы уже слышали... увы, их у нас нет. А может быть, оружие какое есть? Очень надо другу помочь. Вы понимаете?
Словно высеченное из камня, лицо не выражала никаких эмоций. Было непонятно, слушает она Бочарова или нет. Олег кашлянул нетерпеливо, старуха пыхнула дымом из трубки и наконец-то ответила:
- Человек погоды плохой, шибко дурной человек, однако. Твоя хотел туда ходить?
- Да-да, мне надо туда. Они держат в плену нашего друга, вы его видели, хороший человек он. Не знаю, может быть, его уже убили.
Старуха, подумав немного, опять выпустила струйку дыма:
- Хороший человек начальник, живой он, худо ему, совсем худо.
- Вот и я говорю: плохо ему, идти к нему надо, потом домой нам всем надо, помогать надо, однако...
Неосознанно Олег выстроил фразу, уподобляясь старухе, полагая, что так ей будет понятнее.
Очевидно, уловив несуразность его речи, старуха усмехнулась краешком губ, обернулась к своему жилищу и что-то крикнула на родном наречии. Откинув полог, из проема выглянула хитрая рожица мальчишки. Старуха требовательно приказала что-то, и внук исчез. Появился он уже с двустволкой в руках. Нехотя, искоса поглядывая на Олега, приблизился к ним.
- Ружье дам, патрон мало-мало дам, - протянула она оружие Олегу и кивнула на внука: - вот, Колька отведёт.
- К-куда отведёт? - оторопел от неожиданности Бочаров, приняв оружие и патроны.
- Туда-туда, - махнула рукой вглубь острова старуха, - Колька был там, там живёт человек погоды.
- Да там не один человек, этих всепогодников там много. А чем нам мальчишка-то поможет?
- Твоя мала-мала знает, Колька хорошо, Колька много знает. Иди Колька! А мая будет просить Маддер-акка всем хороший охота.
- Айда, что ли? - буркнул мальчишка, поднимая свой лук.
- Ну, пошли, - неуверенно пробормотал Олег, закидывая на плечо двустволку, но старуха схватила его за рукав:
- Твоя ходи, а он, - взглядом она указала на копошащегося у машины Спиридонова, - ходи не надо – шибко худой человек.
- Он не худой, а жилистый, да и я не толстый. Мы с ним там уже были, он поможет. Спасибо за ружье, обязательно верну, когда вернёмся.
Старуха неодобрительно качала головой, глядя вслед удаляющейся группе.
Спиридонов поотстал, заметно прихрамывая. Чужие сапоги всё же были тесноваты, да и возраст брал своё, и эта, третья уже по счёту прогулка не могла не сказаться на его сноровке. Перед походом на предложение Олега остаться он ответил категорическим отказом. Студент тоже увязался за ними и, замыкая небольшой отряд, иногда помогал Петровичу.
Какое-то время шли молча, приглядываясь друг к другу, наконец Олег спросил у маленького проводника:
- Бабушка твоя сказала «Маддер-акка», это божество местное?
- Богиня, Мать-Земля по-нашему, бабушка Нойда, и она может выпросить нам удачу.
- Хм-м… интересно. А ты за нами чего следил-то? Обвал сделал, человека чуть не угробил.
- Я домой возвращался, случайно вас увидел и подумал что вы с этой базы. А там одни уроды.
- Нехорошо о взрослых так говорить.
- А что, козла козлом нельзя назвать? Там все козлы и бараны, а этот старший ихний, лысый, вообще педофил. Меня схватил на берегу и в машину потащил, я ему тоже руку прокусил, но не отпускал, сволочь. Хорошо, что наши кричать начали, бабушка вверх стреляла — отпустил. Смеётся, пошутил, говорит, гад.
- О педофилах откуда знаешь?
- Так телик же есть в интернате, мы не совсем деревня. Там часто показывают, то одного арестовали, то другого. И этого давно надо в тюрьму… Дядя Олег, дай закурить.
- Перебьёшься.
- Жалко, что ли? - насупился мальчишка.
- Мал ещё, тебе расти надо, а никотин рост замедляет. Кстати, как же ты один по острову шастаешь, тут и медведи есть, не боишься?
- Да я тут как дома, всё знаю. Наши каждое лето промышляют здесь, а когда рыбы много наловят, гребут к бабушке, она за коптильней приглядывает, а я ей помогаю. Охочусь вот, - он продемонстрировал лук, - куропатки здесь совсем непуганые, близко подпускают, а от зверя у меня вот что есть, - он, оглянувшись, немного распахнул на груди малицу, показав массивным кулоном висевшую на кожаном ремешке ракетницу. Метеоролог подарил, ещё тот, настоящий, хороший дядька был, не жадный. Жалко, уехал когда эти всё тут заграбастали.
- Обращаться с ней умеешь?
- Конечно. Он меня научил. Тут всё просто: открыл, вставил патрон, защёлкнул, взводи курок да стреляй, даже предохранителя нет. Только никому не говори, если бабушка узнает — отберёт.
- Лады. Ты по-русски хорошо говоришь.
- С первого класса в интернате живу, там хорошо, ребят много учителя добрые, компьютер даже поставили недавно. А на лето к родственникам отпускают, кто-то в стойбища возвращается, а я сюда, на остров.
- Про отца знаешь?
- Знаю, - Коля отвернулся, стараясь не показать слезы, - бабушка рассказала.
- Олег, - догнал их дальнобойщик, - что делать будем с одной ружбайкой? У них же автоматы. У тебя план есть?
- А как же, без плана только кошки родятся.
- И какой он? - Спиридонов сгорал от любопытства.
- Импровизация.
- А-а… кхм… угу, ясно.
Замолчали надолго, шли размеренным шагом друг за другом, мальчишка часто оглядывался и было заметно, что ему не терпится о чём-то спросить. Боролся он с собой долго и всё же не выдержал:
- Дядя Олег, бабушка наказывала не спрашивать…
- А тебе интересно, кто мы и как тут оказались?
- Ага, - заулыбался Колька.
- Видишь ли, мы совершенно разные люди и поначалу думали, что попали сюда по какой-то глупой ошибке, но, как теперь выяснилось, кто-то специально всё это подстроил. А для чего, пока не знаю. Постараемся выяснить.
Они двигались уже третий час, но Коля бойко вышагивая впереди, совсем не устал. По прикидкам Олега, они уже должны были достигнуть базы, но маленький проводник вёл их другим, незнакомым ему путём.
Однообразный ландшафт не вызывал положительных эмоций. Всё та же тундра. Эластичным ковром пружинил лишайник. В заболоченных низинах под ногами густо пестрела разнообразных сортов ягода, названия которого городские жители даже не знали. Мальчишка, хорошо знакомый с местной флорой, на ходу умудрялся дегустировать экологически чистый продукт, а глядя на него срывали ягоду и остальные.
Перед ними возвышалась скала, круто уходившая вверх голой стеной, но не этот массив поразил путешественников, а то, что было перед ним. Многотонный валун плоским днищем возлежал всего на трех небольших опорных камнях, которые в свою очередь покоились на горизонтальной гранитной поверхности. Рядом лежали оленьи рога, небольшие черепа каких-то животных, перья, рыбьи кости.
- Ни фига себе — загадка природы. Как это он держится? Интересно, если толкнуть, свалится? Вот грохоту-то будет, - Бочаров осторожно похлопал по шершавому камню.
- Это — сейд, его нельзя трогать! - округлил глаза студент.
- Какой ещё сайт? - отдёрнул руку Олег.
- Не сайт, а сейд! Капище это, святой камень, которому поклоняются северные народы. Святое место, в сущности, как храм для нас или церковь. Их предки тысячелетия назад устанавливали такие камни.
- Ты ври, да не заговаривайся. Здесь подъёмный кран нужен, чтобы такую махину поднять, а в то время даже домкратов не было.
- А пирамиды, как возводили? - пытливо взглянул на собеседника студент.
- Э-э… умыл. Пирамиды — сила, по ящику видел, – уважительно кивнул Бочаров, и тут же с сомнением произнёс: - Так это, погоди-ка, там же цивилизация была, а тут Север!
- И здесь цивилизация была, только о ней мало что известно. Гиперборея называлась. Слышали?
- Гипер-трипер нет, не слышал, это ты у нас учёный. Ладно, не дуйся, шучу я. Коль, а правду студент говорит, - обернулся он к мальчишке, - камень этот предки ваши поставили?
- Не знаю, меня тогда ещё не было, - пожал плечами проводник, - но толкать не надо, если сайво упадёт, большая беда случится. Так старики говорят. Сайво, по-нашему — священный камень.
Став серьёзным, он вынул из сумки пару рыбин, тушки куропаток, положил подношение к подножию камня и, пятясь, отступил назад.
- Обычай такой, чтобы удача нам была, - обернувшись, пояснил он.
- Угу, чужие обычаи уважать надо, - буркнул Олег, - и повернулся к остальным: - Ну что, потопали дальше?
- А дальше не надо, уже пришли. - Колька поманил их за собой и стал спускаться по мокрым камням в узкую расщелину, которую со стороны заметить было непросто.
Бочаров, удручённо вздохнув, полез следом. Узкий проход плавно уходил под скалу, повеяло сыростью и холодом, под ногами журчала вода, становилось темно.
Олег придержал мальчишку, ухватив за капюшон:
- Ты, это... хорошо знаешь, куда мы лезем?
- Знаю. А что?
- Понимаешь, - он замялся, - клаустрофобия у меня…
- А-а, темноты боишься? Так у меня фонарик есть, - порывшись в сумке, мальчишка вытащил массивный с виду, но дешёвый китайский фонарь и пощёлкал клавишей.
Широкий луч зашарил по влажным стенам, а Бочаров отрицательно замотал головой:
- Нет, не темноты. Пещеры, подвалы, погреба, ямы… хреново мне там становится, неуютно как-то.
- Хи-хи... Такой большой, а трусишь. Не бойся, дядя, я с тобой! Идём-идём, только осторожно, башку не разбей — тут низко местами.
Какое-то время только шумное дыхание нарушало тишину подземелья, да где-то далеко журчала вода. Тишина тяготила, ощущалась тревога. В одном месте пришлось протискиваться боком, а в другом — пробираться ползком под низко нависшей каменной глыбой. Выбравшись первым из низкого прохода, мальчишка встретил остальных словами:
- Бабушка рассказывала, что здесь жили мааналайсы.
- Кто-о? - раздался в ответ удивлённый возглас.
- Ну, народ такой подземный — мааналайсы. Они похожи на людей, но жуткие с виду. Одна нога у них повёрнута назад, а вторая нормальная. Сами уродцы, а дочки у них красивые, путников завлекают, хи-хи. Страшно?
Бочаров скривился:
- Маалана... тьфу, чёрт, язык сломаешь. Нога назад — калеки убогие или мутанты… А-а, маленькие такие? Так это же гномы! Сказки, в общем, легенды.
- Может быть и сказки, но… смотри сюда...
Колька задрал фонарь кверху, в пляшущем луче света высоко над головами, своды и стены были покрыты едва различимыми рисунками.
- Если они были гномами, то как они до потолка доставали, чтобы рисовать? - хитро улыбался мальчишка.
- А ну-ка, ну-ка, ну-ка... - Студент отобрал фонарик у проводника и, задрав голову принялся изучать наскальную живопись.
Дальнобойщик, равнодушный ко всему сидел привалившись к стене, отдыхая. Бочаров, присев рядом закурил, без интереса разглядывая потолок. Примитивные рисунки не вызвали у него интереса, а Саша едва не подпрыгивал от радости:
- Смотрите! Нет, вы только гляньте, это же... времена среднего палеолита наверняка... Есть астральные знаки… вот солнце. Так, а это сцена охоты... С ума сойти!... Лыжник гонит оленя. Или лося? Лук, стрелы — ясно, шары какие-то на верёвках, ага, понятно, это болас, охотничье орудие. А это что такое? Но... позвольте, это бумеранг, а мы же не в Австралии! Господи, ну почему я не археолог? Такая интересная находка!... Вот лодка, сцена рыбной ловли... мамочки мои! Жаль, фотоаппарат Сергея в машине остался, сюда бы его сейчас… А у этого охотника голова волка или собаки понятно почему, его цель — догнать лося и значит, ему нужна быстрота дикого зверя… Потрясающе! Не знаю — про каких мааналайсов рассказывает Николай, но здесь, по всей видимости, обитали если не сами троглодиты*, то их потомки…
- Ладно, отдохнули — пора в путь. - Бочаров с трудом встал, отряхивая одежду. Спиридонов поднялся тоже, а студент всё не мог оторваться от созерцания древних рисунков.
- Саша, плюнь на троглодитов и отдай фонарь Сусанину, надо идти.
- Погодите, ещё чуть-чуть…
Не говоря ни слова, Олег отобрал у студента фонарь, передал его мальчишке, и все двинулись вперёд. Сзади повизгивал и причитал недовольный филолог, но Олега тревожило другое и, похлопав проводника по плечу, он спросил:
- Коля, далеко ещё?
- Совсем немного осталось.
- Ты хоть объясни толком, куда мы прёмся под землей? Задолбался я уже…
- К складу идём. Там у них халва, тушёнка, много всякой вкусности. Но я понемногу беру, чтобы не заметили. Холодильник им не нужен, здесь же вечная мерзлота – вот они и пользуются. Проход этот мне Макарыч, метеоролог показал, тот, который ракетницу подарил. На острове много мышей, учителка их леммингами называет, грызут всё подряд, поэтому у них кот на складе живёт, здоровый такой, рыжий. А у склада вместо задней стены скала. Все двери бывали закрыты, а кот сбегал постоянно и, как нагуляется, не прежним путем на склад возвращается, а с улицы в дверь скребётся. Макарыч удивлялся, а потом проследил, как кот в щель удирает. Он проём этот расширил и в эту пещеру выбрался, а позже, чтобы зверь какой не забрался, проход фанерой прикрыл. А эти, новые, у стены ящики составили — я еле-еле сдвинул... А ты не врёшь, что подземелья боишься, правда?
- Кривда… топай, давай!
Несмотря на холод, Олег весь взмок находясь под землей. Он действительно ощущал дискомфорт, стиснув зубы молча злился, а сзади наступал на пятки Спиридонов, и что-то бормотал в темноте студент.
Колька не соврал, Олег набил всего две шишки до того, как мальчишка обернулся и прижал палец к губам:
- Тс-с, теперь тихо. Подсветите остальным, - малец передал фонарь Петровичу и прошмыгнул в щель.
Вернувшись через минуту, он махнул рукой:
- Всё тихо, нет никого, вылезайте.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ http://www.proza.ru/2013/01/13/359
*(2) «Ave, Caesar, morituri te salutant»! – латынь: Славься Цезарь, идущий на смерть приветствует тебя!
*(3) ТРОГЛОДИТЫ - люди живущие в пещере. Троглодит (др.-греч. — «живущий в пещере», от «пещера, полость» и «проникать в», «погружаться».