Виражи

Тебе, раб лампы, променявшему солнце на тусклый искусственный свет.
Каждый ступает своей дорогой и волен забывать тоскливый зов звёзд
Выбор же священен. Преклоняю колена перед правом, что ты использовал
Судьба подвластна всем. Дарю свой солнечный зайчик, как благословление
На юге люди любят солнце, оно там горячее, знойное, неистовое и ласковое
На севере проклинают, считают слишком холодным, маленьким, фальшивым
Все эти люди не правы. Оно просто есть. И ему безразлично мнение других.
Солнце не может измениться по своей воле и просто наслаждается жизнью.
Ты никогда не любил его, проклинал. Почему? Потому, что не смог понять?
Светило не предавало тебя, просто ты ушёл на север и забыл горячие лучи.
Всё началось холодным вечером на остановке. Осень намочила мостовые, разлила медленный яд угасания по всему городу. Машина сломалась, и я отдал её в ремонт на два долгих дня. Тогда началась моя настоящая жизнь. Не та, которую дают при рождении. А осмысленная, полная, которая бьёт ключом.
Весь этот октябрьский день шёл насмарку. На работе обнаружилась утечка денег, что довольно не приятно, так как мы все привыкли доверять друг другу, жить одной командой. Что теперь будет? Понятия не имею. К тому же звонил школьный друг и просил кое-что для него сделать, а я сорвался и поругался с ним. Как хотелось вычеркнуть этот день из жизни! Голова трещала по швам. Мечтал затянуться - при сослуживцах не курю, считаю плохим тоном. Старомодный наверно. И вот настал долгожданный вечер, и я отправился домой. Ко всему прочему начался дождь, а зонт остался дома. Хуже не придумаешь. Зазвонил мобильный, я пытался взять его, но он выскользнул и попал прямо в лужу. Мне стало не по себе. Что за день такой? Голову снова, будто стальным прутом стянули. Наконец-то пересёк проспект и подошёл к остановке. Спрятавшись под крышу, я достал долгожданную сигарету, и закурил. Головная боль на время перестала донимать. Опустился на скамейку, благо, что кроме меня, какой-то плачущей девицы да заплывшей жиром бабульки никого не было. Сигаретный дым сизым облаком поднимался вверх, и я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Так вот чего мне так долго не хватало! Дождь начал расходиться, зашуршал острыми гранями по крышам и ручейками побежал по асфальту. Тут подошёл троллейбус и бабулька, взяв котомки, отправилась занимать место. Я сделал ещё одну затяжку. И тут моё внимание привлекла девушка, которая горько, навзрыд плакала. Какое-то общечеловеческое чувство всколыхнулось в душе, и я решил подойти к ней и попробовать успокоить. Бросил окурок в урну и подсел рядом с этой несмеяной. Девушка была одета в водолазку, которая насквозь была мокрой. Я снял с себя пиджак и набросил на её плечи. Она не заметила этого и продолжала всхлипывать.
- Не знаю, что вас так сильно расстроило, но, если не принять меры, то вы вполне можете простудиться, а это точно никому не принесёт облегчения. - Она подняла голову с красными глазами и пристально посмотрела сквозь слёзы. Я не ждал от неё ответа, но получил:
- А вам-то что? Может мне… Мне лучше умереть? - Я никуда не торопился, дома никто не ждёт, потому решил, как благородный человек, помочь девочке, попавшей в беду. Вот уж где дурачество. Но такой вот я. Должен заметить, люди из глубинки никогда в беде не бросят. Родители приучили помогать всем по мере возможностей и в пределах разумного, естественно. Говорила она шёпотом, еле слышно.
- Не говорите глупостей. Успокойтесь. - Я встал и рывком поднял девчушку с места. Она покорно прижалась к моей груди. Рубашка тут же вся намокла. Девушка опять начала всхлипывать. Я довольно много читал книг по психологии, так что понял, что ей нужно высказаться, поделиться с кем-либо.
- Может, расскажете, что случилось? Авось смогу чем-то помочь? - От этих слов дамочка вздрогнула и прижалась сильнее. Но голос её перестал дрожать, это обнадёжило.
- Тут никто не поможет. Не могу, простите меня. Просто очень плохо. Бывают дни, когда понимаешь что всё тщетно. Люди вокруг тебя не видят. Ты никто. Они смеются над тобой, втаптывают в грязь. Душа становится пустой. Хотя, что говорю? - Я, конечно, не железный, а этот дикий холод просто сводил с ума. Не то, чтобы её проблемы меня не трогали, просто все мысли о том, как сильно хочется в тепло и поесть. Тем более что подошла моя маршрутка. Мелькнула мысль пригласить девчонку к себе и там разбираться в спокойной обстановке. Нет, вы не подумайте, что первых встречных приглашаю домой. Это не так. Просто что-то в ней родное было, хотя разве разглядишь тут?
- Может быть, сейчас поедем туда, где тепло и поговорим по душам? - Ей, по-моему, было всё равно. Она покорно поплелась за мной.
В тусклом свете салона, кроме нас ехало ещё несколько человек. Она не ловко села и потупила взгляд. Я заплатил и устроился рядом. Вот, видите ещё одно преимущество работать до девяти вечера - маршрутки полупустые ходят, час пик уже прошёл. Мне снова захотелось курить. Это странно, обычно в день я выкуриваю не больше десяти сигарет. Всё как-то снова рухнуло на меня: пропащий день, сплошные неприятности, поломка машины, эта плакса рядом, головная боль. Так хотелось исчезнуть, испариться. Девушка печально смотрела в окно и молчала. Я разозлился на себя: ради чего тащить незнакомую девчонку к себе домой? Может она воровка или ещё хуже? И тут просто тисками сжало виски. Я ненадолго закрыл глаза и сжал зубы. Девушка снова начала всхлипывать. Это просто доводило до безумия, усиливало боль. Хорошо, что дождь прекратился. Единственный плюс этого проклятого дня.
Мы вышли, и, по закону самой большой подлости в мире, дождик снова начал нещадно моросить. Девушка будто в трансе не замечала этого и покорно шла. Моя квартира на пятом этаже. Пока ехали в лифте, она сама прижалась ко мне и искала успокоения. Я, как ни странно, не почувствовал неприязни или злости. Только безмерную усталость. Я что-то говорил, пытался успокоить. Она словно тень прошла по коридору и села на диван в зале.
И тут я узнал её. Этого не могло быть. Желание курить стало ещё острее. Ленка Порохова. Взрослая, в неприглядном виде. Но она. С крашеными волосами, остатками туши на лице. Меня словно кипятком ошпарило. Вот это номер. Нет, это положительно была она. В моём доме. Со мной. Ничего себе. Вот и исполнилась мечта детства. Интересно, Ленка помнит меня? С тех пор, как учились в одной школе, мы больше никогда не виделись. Лена младше меня на пять лет. Сколько ночей не спал, караулил её сон под окнами! А она встречалась с Пашей Токуевым. Самым накаченным парнем школы. Бывают же в жизни совпадения!

Мои руки немного согрелись, а мозг лихорадочно искал решение. Нижний Новгород не сравнить с нашим маленьким Правдинском. Я тут одна, одна против всех. Да ещё в таком положении. А этот парень, он ведь тоже из нашего города. Его родители живут недалеко от моих. Там, на остановке я подумала, что судьба либо решила помочь, либо добить.
Но просить его о такой сумме денег? Я так устала! Этот бесконечный дождь, отвратительный город. Он засуетился, нашёл мне халат, вышел, чтобы не смущать. Неплохо устроился, двухкомнатная квартира. В глаза смотрит ну просто как щенок. Может до сих пор любит? А что, не исключено. Здорово. Я тут как дура зарёванная, с грязными волосами, растёкшейся тушью. А он не изменился почти, разве что подрос. Что делать? Мне нужны деньги на лечение. Когда этот урод меня оставил в положении, я все свои деньги на аборт потратила. Где теперь на лечение от непредвиденных последствий взять? Он налил кофе, стал заливаться соловьём о радости встречи, своей работе. Именно то, что доктор прописал. Судя по всему, не плохо зарабатывает. Отлично. Зачем он всё это выкладывает? Неужели больше ни о чём говорить не умеет? Боже, как я устала! Поспать бы! Да, похоже, он совсем недавно заехал - из мебели только кровать, на которой мы сидим и шкаф. Интересно, предложит остаться? Если да, то, на каких условиях? Впрочем, мне всё равно. Кроме тела ничего у меня нет. Нечем больше платить. Да и тело-то испорченное. Боже, этот позор будет преследовать меня по жизни! Но сейчас я должна взять себя в руки и успокоиться. Нужно улыбнуться ему, вот так. А то ему надоест Дон Кихота разыгрывать и выгонит на улицу. Нет, пусть он, пусть что хочет, только не назад. Не в общежитие. Какой кошмар! Сначала они прикидывались подругами, а потом под этих скотов подложили. Хорошие девочки, примерные. Умнички. Опять я отвлекаюсь, наверно глаза выдают мысли, иначе чем можно объяснить то, что он сильно нервничает? Вспомнить бы хоть как его зовут! Ни одной мысли в голове. Ладно, спокойно, смейся над его шутками! Как заставить его не выпроваживать меня? Нет, не могу. В таком состоянии трудно разыгрывать из себя обольстительницу. Как хорошо после ванной сидеть в уютном халате и не вспоминать о тех тварях, которые меня изнасиловали! Что бы придумать, чем занять ещё полчаса до того момента, как перестанут ходить автобусы? О, фотки! Пусть покажет свои школьные снимки! Заодно вдруг, да придёт в голову его пресловутое имя? Надо же, как рьяно кинулся за альбомами! Наверно сам хочет, чтобы я осталась. Уф, удачная идея со снимками. Можно вспоминать старые школьные истории. Не касаясь скользких тем. Нет, рано радовалась. Спросил-таки про Пашку, не вытерпел. Что бы такое рассказать, похожее на правду? Соврать получше? Как ненавижу говорить не правду!

Мне так не хотелось отпускать её! Самое лучшее, что могло со мной случиться - Лена, у меня дома, слушает мои истории, улыбается над шутками! Я думал, как уговорить её остаться, не разрушать идиллии. Да, но что ей предложить? У меня только старая кровать, на которой будет не удобно. Сам-то могу и в спальном мешке, поспать, который Санёк подарил на день варения. Нужно будет обязательно купить кровать нормальную на следующую зарплату.
Её волосы высохли и заискрились. В школе у неё были просто тёмные локоны, теперь они превратились в красные завитки. Ей очень шло это. Глаза стали просто тёмными, сменив холодный серый цвет на более глубокий. Щёки розовели в тусклом свете лампочки.
Те годы, которые я провёл в столице Поволжья, не были целомудренными. Когда только поступил в Лобач, жил в общаге. Там было достаточно девчонок из сельской местности. А в моей группе учились и те, кто жил в этом чудесном городе. Помню, как впервые увидел Катю Часницкую – высокую, бледнолицую брюнетку с резковатыми манерами. Моё сердце застучало сильнее. Её миловидное личико тянуло мой взор как железо к магниту. Катя обратила на меня внимание, сам не знаю почему, какими правдами и неправдами, но мы оказались в одну смену в профилактории. Она и её подруга постоянно наведывались к нам с Санькою, моим вечным другом с тех суровых, студенческих времён. Он никогда не понимал, чем мне нравится Катька, и сходил с ума от Музы, её подруги и обладательницы мышиного лица, обрамлённого рыжими волосами и усыпанного веснушками. Как-то все пошли на занятия, а я проспал и остался в комнате. Ко мне пришла Катя. Я не знал о чём говорить, постоянно краснел, не ведал, куда деть руки. Она сама подсела ко мне и начала целовать. То, что было после этих неумелых поцелуев, помню с трудом. Мне казалось, что мир перевернулся, земля стала вращаться в иную сторону. Первый раз это всегда волнительно. 
Сашка долго смеялся надо мной, когда я строил далеко идущие планы, решал, сколько у нас будет детей, и где они будут учиться. Но эту эйфорию не могло убить ничто. Ничто, кроме открытия, совершённого через две недели. Катька оказалась наркоманкой. Её собирались выгнать из универа, когда девушка возвращалась на своей машине домой и столкнулась с маршруткой. ГАИ провели анализ крови, из которого стало ясно, что она приняла изрядную дозу героина. Для меня, сельского мальчика в то время наркотики – зло в квадрате, от которого нужно бежать во все лопатки. И вот, с занозой в сердце, я отвернулся от неё. Для Катьки всё закончилось гораздо легче, чем могло – её просто перевели на вечернее отделение и заставили пройти курс реабилитации в больнице. Мы тогда расстались раз и навсегда. Иногда я видел её в коридорах, но не здоровался, делал вид, что мне всё равно и неизвестно о её существовании.
Потом, уже на третьем курсе, встречался с лаборанткой. Нина Лузина, симпатичная девчонка с аппетитными губами и торчащими ушками. Почему-то именно эти уши меня так сильно привлекли. Она училась на биофаке вечером и работала днём. Я написал ей записку, которую оставил на столе. Нина не пришла на свидание, которое ей назначил. Но надежда осталась. Да и Саня подбадривал. Его-то отношения с Музой шли полным ходом – они носились по театрам, кино, выставкам.
Я дождался, когда все ушли, и встретил Нину у выхода. Она шла, опустив голову. Я окрикнул ее, и Ниночка разрешила её проводить. Мы болтали о пустяках. Она искренне смеялась над моими шутками. Вскоре Ниночка познакомила меня с родителями, пожилыми людьми до сих пор влюблёнными друг в друга. Каждую субботу мы проводили у неё дома. Она не любила кино, театры, прогулки. А я так мечтал гулять вчетвером по вечернему городу! Но забывал обо всём рядом с ней. Нина была старше меня почти на два года. И оканчивала институт, когда я был на третьем курсе. Её родители отправили в Москву на заработки. Сначала мы переписывались, потом чувства сгладились, жизнь поглотила рутиной. Закончился роман, тянувшийся с октября по июнь.
Дальше было куда интереснее. Снова началась осень, учебные будни. Потом повалил пушистый снег. Наступила зима. Мы с Санькой пошли гулять – у друга день Рождения. К тому времени их отношения с Музой плавно завершились. Чувства остыли, люди стали чужими друг другу. И мы решили напиться. Просто и непритязательно. Зашли в бар, заказали водочки для начала. В итоге напились в стельку. По дороге в общагу я поскользнулся и неудачно приземлился, сломав руку в двух местах. Благо мы быстро протрезвели и добежали до ближайшей больницы. Меня госпитализировали, наложили гипс. Почему-то в первую ночь, проведённую там, видел во сне Ленку и родную школу. Что нашёл в этой девчонке? Может, сам себе придумал идеал. Но в ней были те качества, что влекли меня. Пусть порой и была немного грубоватой, предпочитала свободную одежду, однако её мягкость, сродни кошачьей могла сглаживать самые острые углы. Да и голос, этот магический перелив! И радушие, такое, которое бывает лишь у людей из малых городов. В общем, наступило утро, и мираж рассеялся. Нельзя думать о фантазиях при свете солнца.
На перевязке заметил девушку. Благодаря стараньям Санька, я был уже не тем забитым деревенским мальчиком, и смело подошёл познакомиться. Но она восприняла мои потуги в штыки. Я не расстроился. Через ребят, с которыми лежал, выяснил, что её зовут Людой.
Саньку рассказал о новой пассии, но тот закритиковал. Друган принёс мне тогда снова фрукты. Сколько не говорил, что он не виноват в моей травме, ни в какую не верил. Постоянно передачи носил. Писал два комплекта лекций – для себя и для меня. Вот чудак! Впрочем, для него я бы делал то же самое. Когда меня выписали, объяснял все работы, что пропустил. Настоящий друг! Без него точно вылетел бы.
Люда подошла ко мне сама. Мы сидели в игровой комнате, а девушка предложила сыграть в карты. После этого встречались постоянно. В больнице время идёт совсем по-другому. Закрывались в туалете, прятались от медсестёр. Так романтично всё было! Но через две недели меня выписали на дневной стационар. Бегал к ней на свидания, как сумасшедший. Как-то пришёл, а её нет. Узнал, что выписали.
Сашка помог найти её адрес по телефонному справочнику. Купил букет, пошёл. Позвонил. Дверь открыл мужчина. Оказалось, что у неё муж и маленький ребёнок. Вот такая вот история.
Дальше закончили с Саней Лобач, я так с красным дипломом умудрился. Пошли работать в фирму, занимающуюся оптимизацией работы других фирм. Не даром закончили ВМК.
Ах, да, была ещё одна Света, которая вешалась мне на шею. Знакомая Санька, которую он мне и представил. Чтобы я якобы не был таким грустным и развеялся. Пригласил её в кино из вежливости. Но я не мог найти общего языка. Она постоянно говорила о своих подругах, пересказывала сплетни. Светка училась в педагогическом институте и общалась в основном с девчонками. После похода в кино она постоянно писала смс-ки на сотовый, звонила. Я старался быть вежливым, но не хотел общаться с ней. Однако Света не понимала моих туманных намёков, и однажды довольно грубо объяснил, что между нами ничего не будет.
Сон не шёл, я постоянно ворочался и прислушивался к ровному дыханию Лены. За эти годы, что прожил здесь, никогда не забывал образ маленькой девочки, уверенной в собственной правоте и объективности мира. Кто она теперь? Только-только занялась заря, и сон укутал мой разум.

Интересно, как он отнесётся к гречневой каше? Кроме неё в холодильнике всё равно ничего нет. Что за блажь крупу хранить на холоде? Надо поставить чайник. Что с нами делает хорошо проведённая ночь?! Не было снов, просто тёмная вата. Нет, я так благодарна этому человеку! Куда бы пошла под дождём, в этом окаменелом, безразличном городе? Ненавижу Нижний! Этот огромный муравейник с чёрствыми людьми! Нет, родственных чувств нет и к Правдинску. Пусто, серо. Тянет куда-то дальше. За горизонт.
Может просто попросить у него денег? Сказать, что отдам? Как стыдно!!! Мучительно. Хотя чего стыдиться? Отца-алкоголика и мать, надрывающуюся на двух работах, ради грошей? Стипендии, что не хватает и на еду? Этой убогой одежды, которую приходится покупать в комиссионных магазинах? Государства, наплевавшего на своих граждан? Или того, как подставили вчерашние подруги?
Самое горькое, самое болезненное разочарование в Паше, который занервничал, узнав о моей беременности. Сунул деньги и залепетал о своей юности, не способности заводить ребёнка сейчас. Он не ожидал, что я брошу эти бумажки ему в лицо и уйду. Девчонки, соседки по общежитию помогли найти нормальную клинику. Помню белые стены, голос медсестры. Пробуждение, накатывающее толчками. Какую-то мутную боль внутри. Холод в душе. Коридор, в котором долго сидела и смотрела на тех, кто ходил там. Но что делать? Где искать деньги на новую жизнь? Нет, оставался только аборт. Убийство. Но сейчас это не важно. В душе словно выжгли поле.
Институт, занятия, родной ВГАВТ. Потом эта мгла начала исчезать, растворяться. Боль стёсываться. Уходить. Начались боли в животе. Поход в консультацию. Нашли инфекцию. Выписали противозачаточные таблетки. Зачем-то сказала девчонкам. Они смекнули. Продали за несколько бутылок пива каким-то скотам. Хороши подруги!
Ладно, что было, то прошло. Теперь я здесь, в этой тёплой квартире и не нужно было для этого ничего делать. Пока. Гречка скоро будет готова. Хорошо, что сегодня воскресение, больше шансов поговорить с ним. О, вспомнила. Его зовут Артём Репейников. Его репьём в школе звали. Боже, как, кстати, наша маленькая школа, где все друг друга знали!

Меня разбудил приятный запах. Сначала я не поверил своему носу – в моём холодильнике сроду ничего не было кроме тех дней, когда приезжала мама. Лена готовила мне завтрак. Ни одна девушка никогда не делала ничего подобного. От приятного, рассыпчатого вкуса гречневой каши, тёплой улыбки Ленки стало так тепло на душе! Я снова вспомнил те мечты, которые вызвала во мне когда-то Катя Часницкая. Те мысли, что не доставал с «той войны». Ленка смущалась, когда я хвалил эту амброзию. В тусклом свете октябрьского солнца её волосы искрились всеми цветами радуги и каскадом падали по её плечам. Я говорил с ней так, как никогда не говорил с девушкой. Не о пустяках, ерунде и прочем бреде, а о том, о чём мог говорить только Саньку и то «под градусом». Эта беседа разворачивала мне душу. Я даже ляпнул о том, что на работе случилось ЧП – пропали деньги. Она, как ни странно, дала дельный совет, хотя чему удивляться – будущий юрист как никак.
Был выходной, гора невымытой посуды и мысли о том, что делать дальше. Вообще-то, обычно я сажусь за компьютер, и что-нибудь делаю в нете. Переписываюсь с друзьями, качаю нужные вещи. Но сегодня мне не хотелось отпускать Ленку.
Она мыла посуду аккуратными, точными движениями. Я видел, что в её глазах притаилась печаль, на губах же застыла улыбка. Она весело щебетала о трудностях студенческой жизни. Рассказывала байки. Я смеялся, как сумасшедший не зная как себя вести, куда девать руки.
Нас встретил холодный воздух, налитый свежестью. Мы пошли в кинотеатр. Я там не был с тех пор, как закончил учёбу. Ленка же вдохновилась этой идеей и говорила лишь об этом. Я решил сводить её в Октябрь, раз уж она там никогда не была. Показать одну из достопримечательностей такого замечательного города.

Мне было жутко стыдно. Во-первых, утром мне нужно было почистить зубы, но щётка-то осталась в общаге! Я взяла и воспользовалась его принадлежностями. Во-вторых, он пригласил меня в кино, забыв, что на мне невзрачный свитер и джинсы. А ведь это как никак город, по моим понятиям, дорогой жизни. Но отказаться – значит идти в общагу, видеть лживые лица фальшивых людей. Зачем оттягивать неизбежное? Так если Творец, наконец, услышал меня и послал единственный шанс спасения, то лучше использовать оный на все сто. У него большие ладони, как я люблю. Да, Пашка хорошо сложён, спортивен, но как-то негармонично смотрится. Слишком маленькие кисти. Почему он постоянно возникает в моих мыслях? Тёма пусть невысокий и не накаченный, зато нормальный. Душевный и добрый. Кроме этого мне сейчас ничего не нужно.

Мы зашли в фойе, и нас оглушил гул голосов. Огромные зеркала увеличивали помещение, но не спасали от толкучки. Я сдал наши пальто и взял её под руку. До начала нашего фильма оставалось почти полчаса. Я посадил её за столик и пошёл делать заказ. Лена держалась, насторожено, а меня раздражало то, что мужская часть населения бурно отреагировала на её появление. Ладно, хоть из туалета вынырнула не менее симпатичная особа и отвлекла основной огонь на себя. Я принёс кофе и гамбургеры. Ленка смотрела на меня, как на высшее существо и мило восторгалась окружающей обстановкой: рыбками, восковыми фигурами, большими телевизорами, полумраком. Я открыл для неё новый мир. Тот, который она ещё не знала. И, был, тронут, наблюдая за происходящим её глазами. Держал за руку, смотря на огромный экран.
Это был триллер. Холодный и расчётливый убийца собрал на небольшом острове группу разных людей, которые раньше никогда не встречались. Главные герои – семья из трёх человек: родители и шестнадцатилетняя дочь. Они первые заподозрили неладное. Постепенно райский отдых, обещанный на брошюре, превратился в кровавый дождь. Главный герой, доктор-психиатр составил душевный портрет убийцы и пытался понять кто же из семи человек, оставшихся в живых подходит под описание. Приглашает по одному на приватную беседу. Когда доходит дело до его дочери, замечает странную картину. Что-то его зацепило из беседы с ней. Оставшиеся в живых стараются понять, что их связывает, но не могут. Все разговоры ведут в никуда. Они собрались вместе в одном доме. Поздно, собрались спать. Утром ещё один  человек был убит – придушен во сне. Страх. Паника. Ссоры. Тут доктор становится совершенно убеждён, что коварный убийца его единственная дочь. Но как так получилось? Оказалось, что продавец изнасиловал её, когда та была совсем ребёнком, но девочка никому не сказала, держала в себе зло. Она расправилась с ним и его семьёй. Не сказала отцу – тот всегда на работе, занят другими людьми. Матери – та занималась лишь её оценками в музыкальной школе. Затем директор музыкальной школы. Он выбрал другую девочку для большого турне, хотя героиня занималась лучше и имела талант, а та – нет. Поэтому тот вместе с семьёй погибли. Дальше стоматологи и их сын. Мальчик вместе с ней ходил в садик. Однажды посмеялся над ней и разорвал любимую игрушку. Главная героиня выросла и решила отомстить. Познакомилась с парнем, который её полюбил и был готов на всё ради внимания девушки. Он из богатой семьи, помог устроить липовую турфирму и собрал этих людей на острове. Отец девушки в финальной сцене плачет и спрашивает, за чем та всё это сделала и в чём его вина. Она ухмыляется и заявляет, что ему было плевать на неё.
«Не бойся, папочка. Вы и стоматологи не умрёте от моих рук. Те остальные причинили лишь физическую боль и получили по заслугам. Вы же погубили мою мечту, убили мою душу. Вас убьёт остров. Я уезжаю, и мне всё равно как оборвутся ваши жизни. Зато вы будете знать, что такое настоящее заточение и невозможность быть самими собой»…   

Кино отвлекло меня от проблем. Подняло настроение. Я ощутила себя такой же девочкой, что пока не способна отомстить за свои муки, но имеет на это право и силу. Многие люди не поймут. Те, кто ещё продолжает верить в могущество Бога. Они не понимают, что нельзя подставлять другую щёку, когда рана в душе. И единственный бальзам для неё – месть. Не достойны жизни те, кто насилует беззащитное существо. Наслаждается болью другого человека. Я жила до этого с мыслями о том, что меня испачкали. Нет. Никакой грязи. Те, кто так поступил, заплатят. Не жизнями, а болью. Почему я должна жить, опустив голову, бояться своей тени? Нет. Не так. Хватит скулить. Да, Паша оказался вовсе не тем золотым мальчиком по уши влюблённым в меня. Не меня он любил, а тело моё. То, как я нравилась всем, заставляло его быть рядом со мной. Ему плевать на мои чувства. Зачем я страдаю? Да, не разглядела волка в овечьей шкуре. Ну и что? Стану такой же. Всё, что произошло со мной, не каждая женщина перенесёт. А я смогу. Пусть не забыть, но перешагнуть. И для этого мне нужен этот человек. Тёма. Значит, он у меня будет.

Лена взяла меня под руку, когда мы шли, пиная листья под ногами в сторону автосервиса, где ремонтировали мою машину. Но я думал о другом. О тех людях, которые работали со мной плечо к плечу и сумме денег, что пропала. В отделе нас пятеро. Четыре подозреваемых. Нельзя исключить даже Сашку, моего верного друга. Начальство предложило нам самим разбираться, а если не сможем, то поделить сумму на пять частей. Но так не честно. Я должен узнать кто. В принципе думаю, что Слонов. Его перевели несколько месяцев назад. Но он такой компанейский, со всеми нашёл общий язык! Очень сообразительный, но никак не может выучить английский язык. Постоянно у ребят спрашивал перевод слов. Мы ему на день Рождения переводчик подарили. Столько радости было! Нет, не он. Не Слон. У него недавно жена родила, нужны деньги. Но он так часто заменял меня, помогал, перед Серёгой выгораживал, когда не успевал отчёты сдавать. Да и рубаху последнюю отдаст, если попросить. Может Серёга? Он наш шеф. Начальник нашей группы. Самый старший. Помню, как напились на Новый год, и он меня выхаживал от похмелья. А когда собирался квартиру покупать, то помог оформить все бумаги, денег подбросил. Да и учил всему. Не могу о нём думать. Остаётся только Васька, которому вечно не везёт с женским полом. Он вечно рассказывает не смешные анекдоты, а мы делаем вид, что они забавные. Стараемся не обижать друга. Пригласил однажды на поминки своей матери нас всех. Нет, не мог этот человек взять деньги. Но кто? Я не брал, за Санька головой ручаюсь. Да за всех ручаюсь. Я чуть не застонал от бессилия. Кто? Кто?
Наконец-то моя машина снова со мной. Не катался на ней всего ничего, а сил нет. Лена неуверенно села справа от меня. Пусть и не Бог весть, какая машина по меркам Нижнего, но мне было за неё приятно. Лена так осторожно прикрыла дверцу, что мне пришлось её самому захлопывать. Чувствовал себя принцем из сказки, пробудившим к жизни спящую красавицу. Это льстило мужскому самолюбию. Когда мы уже приехали к её общежитию на Пискунова, и я не хотел прощаться, она посмотрела мне в глаза и прошептала как тогда на остановке: «Мне нужно серьёзно поговорить с тобой». Лена попросила у меня убежища, пожить в моей квартире немного. Чуть ли не умоляла, в глазах слёзы. Моё сердце разрывалось: не приятно смотреть, как девушка плачет. И я не устоял.
Раньше со мной жили квартиранты. Очень милые люди – два брата близнеца. Никогда не мог их отличить друг от друга. На что те жутко обижались. Они поступали в Политех, сдавали экзамены. Потом мама всех разогнала. И теперь только Сашка периодически наведывается, когда поругается с родителями. Но Лена это другое. Мама должна понять, хотя вряд ли это сделает. А она приедет на следующие выходные. К ним мы что-нибудь придумаем. Я поставил условие: Ленка должна готовить. Она согласилась и в порыве прижалась ко мне, обхватив за плечи. Я вышел из машины, поставил на сигнализацию и покорно пошёл вместе с ней за вещами. По коридорам бегало много народу. Одни в халатах, другие модно одетые. Прошла мимо девушка в бигудях, парень с чайником в руке. Лена остановилась напротив комнаты на третьем этаже, поискала ключ. Комната оказалась небольшой, вся обклеенная постерами Брюса Уиллиса и Мадонны. Я спросил, почему никого нет. Вот дурак! Сегодня же выходной! Сам мог догадаться, ведь долго жил в общаге. Она собрала вещи, протянула большой чемодан и мы пошли.

Он спросил, не буду ли скучать по комнате, соседкам. Скучать! Я? Да ни в жизни. Они что-то испортили во мне, сломали. Я стала циничной и более сильной. Научили «жизни». Сначала мы жили втроём. Олеся из Таганрога с пятого курса юридического да Катя из Балахны со второго курса кораблестроительного. Они радостно встретили меня, помогали лучше узнать правила общежития, познакомили с вахтёрами. Болтали со мной до поздней ночи, рассказывали о своих судьбах, парнях, учёбе. Всё было нормально. Год прошёл незаметно, Олеся написала диплом, уехала к себе. Нам подселили через полгода Юлю, капризную особу, но забавную и без комплексов. Именно она начала баламутить воду, таскать Катьку по дискотекам, спаивать. Они много пропускали занятия, обижались на меня. Видите ли, не из их песочницы. Через год познакомились с парнями, учащимися на судоводителей. С богатыми родителями, машинами и прочим. Не знаю, чем я так приглянулась этим молодцам, но они уговорили девчонок на то, что произошло. Так что скучать не буду. Только пустота внутри и радость оттого, что выбралась из этого ада.
Хотя осталась боль. Где-то внутри. Я ведь хотела ребёнка от Паши. Представляла, как тот будет выглядеть. Думала, что будет сложно, но мы справимся. Купила даже книжку со значениями имён. Мечтала, летала в розовых облаках. Вдвоём мы смогли бы создать тепло и уют для малыша. Но одна? Нет. Помню, с каким тяжёлым сердцем шла на операцию. И не так просто перестать прислушиваться к своему организму, чтобы услышать внутри дыхание новой жизни.
Всё, теперь можно начать заново. С потерями, горьким опытом. Другим человеком, в ином месте.

Я немного в душе боялся того, что она будет жить рядом, за стенкой. Это был страх оттого, что Лена в быту могла померкнуть для меня. Мало ли какой она могла оказаться? Кто знал, что эта девушка прекрасна во всём? В доме всегда порядок, уют, вкусная еда и приятные беседы. Та неделя, которая прошла до маминого приезда меня просто удивила. Был словно в раю. Она подхватывала мои мысли на лету, всегда встречала накрытым столом. Пусть мало времени оставалось на общение, так как уходил я рано, а приходил поздно, но мне стало радостно возвращаться домой. Мы быстро поделили обязанности: я выкидывал мусор, покупал продукты, она делала всё остальное. Даже Сашка заметил, что я «расцвёл». Ленка почему-то никогда не говорила о себе, но живо интересовалась моими успехами. Я был просто благодарен судьбе за такой дар небес и ни о чём не думал.
Что касается работы, то тут сложнее. Трудно прикидываться радостным и весело смеяться, зная, что кто-то из них вор, обманщик. Это тяжёлым бременем легло на плечи. Я попробовал сделать, как мне раньше сказала Ленка, но это не дало результатов. Только в пятницу, возвращаясь с работы, вспомнил, что забыл там ключи. Вернулся, заглушил мотор. Покурил. Зашёл и услышал, что Серёга говорит по телефону. Он-то думал, будто никого нет, и откровенничал. Я не хотел слушать, но не мог удержаться. Стало понятно, откуда взялась его новая машина и дача. Я испугался. Но в субботу написал Коржу (Коржукову Игорю Александровичу), заместителю директора о том, что деньги взял Серёга. Дело пошло в оборот. Серёгу уволили и нашли доказательства кражи. А меня назначили на его место. Повышение. Как долго этого ждал, но такой ценой получил! Ребята ополчились на меня, будто оклеветал друга. Только Санёк поддержал и искренне порадовался. Сказал, что, мол, все успокоятся, тем паче разговоры будут о новеньком, которого пятым взяли. Виталик. Только закончил Политех. Смышлёный малый, быстро включился в работу.

Сначала было страшно, потом привыкла к лёгкому характеру Тёмы. Он оказался очень уживчивым и не приставал ко мне. Может, конечно, просто не хотел меня, не знаю. Вечером я готовила поесть, утром он сам разогревал себе. Старался не разбудить, когда уходил. Гладил бельё, выкидывал мусор, ездил на рынок. Не жизнь – сказка. Стало конечно далековато добираться до института. Да ещё эти боли в животе. Срочно нужны были деньги. Изо всех сил старалась быть весёлой. Внимательной. Незаменимой.
Благо, что виделись мы только вечером перед сном. Я ждала его с накрытым столом, но он всегда старался прийти пораньше, чтобы наблюдать за тем, как готовлю. Что ему нравилось в этом действе? Разве возвращаясь, домой после трудного дня, хочется смотреть на то, как чистят рыбу, жарят мясо? Но, раз ему нравилось, то я была не против этого.
Однако в субботу не выдержала. Когда он пришёл, я ревела в ванной. Слёзы текли, и как не старалась прекратить истерику, ничего не выходило. Эти постоянные боли в животе, стресс, страх встретить в институте кого-либо из тех, кто причинил душевную боль, боязнь потерять последнее, что осталось – своё достоинство; всё смешалось и лавиной упало на голову. Я не могла больше думать в одиночку, спасать себя сама. Но выплеснуть свои беды не получалось и лучшей подруге. Она бы посоветовала посадить подонков в тюрьму. Но переживать кошмар снова и снова? Пересказывать другим, как тебя унизили? Они сунули бы мне в руки свои грязные деньги. И самое страшное, что я бы взяла. Мне ведь некуда деться. А от этого гордость просто умерла бы. Нет, не хочу этого.
Когда он развернул меня, я прижалась к тёплому плечу, ища в нём опоры. Тёма бережно гладил по голове, но, слава Богу, пока ни о чём не спрашивал. Всё горе, которое у меня было, выплыло наружу и оставило сердце. Он говорил успокаивающие слова, крепко прижимая к себе. В этот момент какая-то нежность зародилась в глубине моего существа, благодарность. Постепенно я успокоилась. Он отпустил меня и пошёл на кухню. Умывшись и расчесавшись, пошла следом. Нужно было что-то сказать, разрядить атмосферу, но горло болело от рыданий, и в голове пустота. Тёма разогрел рис и молча поставил на стол тарелки. Я села и начала есть. Он начал рассказывать о работе, о том, что получил повышение. Я старалась слушать, воспринимать. Постепенно это стало получаться.
 
- Чем ты хочешь заниматься завтра? – В его глазах сиял интерес. Я испугалась, поняла, что он хочет остаться один. Может, приведёт женщину? Ладно, не буду злить благодетеля.
- Да хотела домой съездить. А ты не собираешься родные края посетить? – Старалась говорить спокойно. Я задумался. По сути, это намного лучше, нежели мама будет вынюхивать в моей квартире. Как такая простая мысль не пришла в голову? Словно гора с плеч. А то квартира заметно преобразилась за неделю, стала уютным гнёздышком, приобрела солидность. Мама почует перемены, как ястреб. Так что один звонок ей и передышка на пару недель.
- Слушай, ты выдвинула хорошую идею. Поедем с утра на автобусе, а то сто лет не катался домой как студент. – Я вздохнула с облегчением, но задумалась. Нужно стать ближе ему. А то в один прекрасный день какая-нибудь незнакомка выгонит меня из уютного гнёздышка. Решено.

Мелкий косой дождик заливал мостовые. Мы стояли на Московском вокзале под большим зонтом. Лена крепко держала меня под локоть и положила голову на плечо. Я зарылся в недавние воспоминания. Тоже дождь, остановка, плачущая девушка. Словно пропасть отделяла от этого. Ещё одна лежала между этими событиями и школой. Маленькая девчонка. Самая яркая, неординарная. Будто не из нашего маленького мирка. Младше меня на четыре, пять лет? И долговязый Паша, вечно на страже. Он наверно полгода назад из армии вернулся. Не захотел никуда поступать. Да и учился плохо. Впрочем, ещё одна загадка – Лена хорошо училась, вбирала знания, будто губка. Как такие разные люди так долго были вместе?
В автобусе было немного народу, и мы начали болтать о прошлом, вспоминать курьёзы. Всё-таки, когда маленькая школа, все друг друга знают. Это здорово.

Он проводил меня до дома, и мы договорились встретиться перед последним автобусом. Я тяжело вздохнула. Не дай Бог с Павлом встретиться. Пьяного папашу ещё можно вынести.
Дверь открыла мама. Мы обнялись. Стало так уютно! От родного тепла, радушной встречи. Пошли на кухню, стали шептаться. Я рассказала ей про аборт и то, как поступил Паша. Всплакнули. Поведала, что учёба нормально продвигается и всё остальное тоже хорошо. Пусть соврала немного, но большего сказать не могла. Она растрепала местные сплетни, посмеялись. Я смотрела на её руки, покрытые морщинами, мозолями и сердце заливал холодок. Нет, поступила правильно. Родив ребёнка сейчас, чтобы я ему подарила? Бедность, страдания, безотцовщину? Лишние морщины матери? Нет, я должна стать кем-то, подняться выше. Иначе нет смысла.
Время прошло незаметно. Темнота подкралась сумерками. Оставался час до прощания. Тут послышался стук в дверь. Мама открыла. Вошёл пьяный папа, которого привёл Паша. Сердце забилось быстрее, когда он мутными глазами посмотрел на меня. Паша посадил папу на табурет и, пошатываясь, направился ко мне.
- Давненько тебя не было видно, красавица. Как дела в институте? – Его голос выбил меня из колеи. Радушный, словно ничего не случилось, добрый, как раньше. Кошмар! Но я быстро взяла себя в руки и заметила, что мама пошла, укладывать папу в кровать. Оставила саму разбираться, без свидетелей. Что же, правильно.
- Замечательно. А ты, гляжу, к пузырю прикладываешься? – Он улыбнулся и облокотился на край стола, поближе ко мне. Его дыхание развевало мои волосы. Где-то в глубине тела всколыхнулись прежние чувства при виде его фигуры. Но тут же погасли при воспоминании о белой палате.
- Да. Не могу без тебя. Всё стало серым и унылым. Давай помиримся, красавица? Тебе же без меня тоже грустно. – Как у него всё просто! Но я не та девочка, что раньше. И не для его развлечения живу!
- Я с тобой не ругалась. Просто между нами ничего больше нет и быть не может. Ты убил все мои чувства. – Я старалась сдержаться, не грубить. Не повышать голос, чтоб он не знал, как глубока моя боль. Безразличие. То оружие, которое попадёт точно в цель.
- Да ладно тебе, потом ещё детей наделаем. Не время сейчас. Или у тебя кто-то появился? Скажи кто, и я его убью. – Он почти кричал. Раньше я бы поёжилась, спрятала глаза. Но сейчас его встретил взгляд холодных глаз и презрение. Не по силам ему теперь справиться с тем стальным человеком, которому он невольно помог появиться на свет.
- Этот разговор беспочвенен. Я больше не желаю тебя знать. – Его глаза стали жёсткими, царапающими, злыми. Как на футбольном поле. Дыхание тяжёлое. Но что может сделать такой буйвол, который едва на ногах стоит?
- Ты стала другой, я тебя не узнаю. И мне это не нравится, чёрт побери! – Ишь ты, какой. Ему не нравится. А мне? Только о себе. Самовлюблённый эгоист. Не даром, что под звездой Льва рождён. Только он всегда в центре, а все остальные должны лишь восхищаться. Да, иногда гороскопы попадают в точку.
- Твои приоритеты меня не касаются. Ищи себе другой объект для издевательств. Всё, разговор окончен. – Его губы заворочались, в попытке понять значение слова «приоритеты». Ха. Вот так-то.
Вошла мама, и Паша вежливо попрощался. У меня так гора с плеч упала. А взгляд упал на часы – пора выходить. Мама сунула мне немного денег, отчего на сердце стало ещё больнее, острее. Стыдно, но отказаться не могу – теперь вся стипендия уходит на транспорт. Мы с ней попрощались у порога, поцеловались. Я подошла к станции и увидела Артёма. Он стоял один и курил. Я нахмурилась – не люблю запах никотина. При мне он ни разу не курил, да и «аромата» от него, ни разу не замечала. Ну ладно, не мне нос воротить.

Я не мог собраться, под пристальным взглядом матери думал лишь о Лене, о том, как преображается её лицо, когда та смеётся. Это воскресение становилось одним из худших дней моей жизни. Отец, как и я, молча слушал грузный голос матери, упрекающий, предостерегающий. Мы позавтракали, пошли на рынок. Я нёс продукты, а она торговалась из-за каждой копейки, словно мы бомжи какие-то. Только когда мама встретила соседку и начала с ней болтать, я вместе с папой вздохнул спокойно. Он как-то резко постарел, осунулся. На меня что-то нашло, и я небрежно обнял его, стремясь поддержать. И рассказал о Лене. Он согласился, что от мамы нужно скрыть её появление в моей квартире, и обещал помочь, чем сможет. Как во времена школы – папа всегда меня покрывал.
Нет, я люблю свою маму. Просто у неё сварливый характер. Тяжёлый. Она многое пережила. Когда меня рожала, никто не думал, что мама выживет. А потом постоянно по больницам моталась. Где-то и закалился характер. Я-то кто такой, чтобы попрекать? Она ведь из-за меня мучилась. И ухаживала за мной. Даже сейчас раз в две недели приезжала ко мне в Нижний Новгород и меняла постельное бельё, готовила, стирала. Я должен быть благодарен, и не возмущаться обидными словами. Думал, что, когда диплом ей красный принесу, то порадуется за меня, похвалит. Но не угадал. Её тогда мигрень преследовала, и мама бранилась пуще прежнего. Говорила, что я дармоед, хотя давно не брал у них с папой денег, шлюх домой вожу и прочий бред. Но папе ещё больше не везло. Он всегда под раздачу попадал. И тоже молча сносил всё. Хотя зарплата у него гораздо больше, чем у мамы. Да и не пьющий, работящий. Руки у него золотые. Как и сердце.
Но с каким облегчением я стоял на остановке и заметил Ленкину фигурку на фоне автобусов! Словно гора с плеч. За весь этот день мне казалось, что всё, что было за эту неделю всего лишь сон.
Да, Лена не говорила мне всего, что происходит в её жизни, плакала по непонятным мне причинам. Жутко хотелось, чтобы тайн не было. Может быть со временем, она и доверится мне. Хочется помочь ей. Но чем? Что её волнует, тревожит? Какие кошмары видит по ночам, просыпаясь от стука своего сердца? Не знаю.
Меня всегда пугали тайны. Наверно после неудачи с Катей. Но по ней не видно, что у Ленки те же проблемы. Только от одной девушки я мог вынести неизвестность, и она мирно дремала на моём плече. Автобус ехал до смешного медленно, и вереница мыслей пробегала в голове. Образы, туго сплетаясь, бились над загадками той, которая разожгла в моём сердце огонь много лет назад. И сейчас это пламя возвращалось. Слепя разум, увеличивая разбег сердца. Нет, теперь не так, как в детстве – без условий, простая, огнедышащая любовь. Сейчас это чувство стало осторожней, более скрытое, дремало, постепенно распаляясь. И мне это нравилось. После моих любовных неудач ощутить страсть снова – здорово. Но от неё исходит колкий холод. Да, после накаченного Паши на меня не взглянешь – тщедушный, в очках. Ну, типичный программист. Хоть статую лепи. Я ощущал тепло от неё только раз, когда броня была проломлена. Тогда, в ванной. Её душа стремилась найти надёжное убежище. А всё остальное. Да, не отрицаю, приятно, что она положила голову на плечо, когда стояли на вокзале. Но это движение было рассчитано, шло не от сердца. Так приятно смотреть, как она готовит! Тогда её движения мягкие, нежные. Искренние.

В понедельник вечером попросила у него денег. Честно рассказала об операции, но не слова больше. Он обрадовался, как ребёнок. Словно сердечную тайну поведала. Ждёт, что буду ему доверять. Ха! Да в этом мире и женщинам верить нельзя, не то, что мужчинам. Слава Богу, что унижаться не пришлось. Сам повёз меня в больницу. Ждал в приёмной. Отпросился с работы пораньше. Но у меня не было в душе благодарности. Не знаю почему. Может оттого, что я начала понимать, чего ему от меня нужно, чего ждёт. Изобразила благодарность. Это оказалось не так трудно.
Снова белая палата. Только теперь не для того, чтобы принести боль, а чтоб избавить от неё. Я не боялась. Страха перед людьми в белых халатах не осталось. После того, что прошла, всё казалось раем.
Как и ожидалось, дальнейших осложнений не последовало. Через два дня ощущала в себе новые силы. Словно эта операция подарила новую жизнь взамен старой. Тёма трогательно ухаживал за мной, неловко дарил любимый белый шоколад, слушал мои бредни. Я боялась оставаться одна в эти дни, и общество становилось необходимостью. Казалось, оставь он меня одну, и призраки из моего сердца станут материальными. Но всё прошло, и в среду я с лёгким сердцем отправилась в институт.
Встретили одногрупники тепло и шумно. Намечалась контрольная и предусмотрительная Галка Фролова подготовила для меня шпаргалку. Мы все перекинулись шутками, некоторыми новостями. Меня тут же пригласили на свадьбу, намечающуюся через полторы недели у Маши с Антоном. Ребята познакомились на первом курсе, влюбились. Их родители за них счастливы и оплатят свадьбу. Рада за них. Не могут друг без друга, как два голубка. Именно такой должна быть любовь. Сердце радуется, когда смотрю на эту контрастную пару: он баскетболист, а она полтора метра ростом.
Галя тоже порадовала своей искренностью. Пусть многие в группе не очень хорошо к ней относятся, но она девчонка что надо – никогда не подведёт. И я рассказала ей, что живу у Тёмы, не вдаваясь в подробности, взяла лекции переписать. Галка искренне порадовалась за меня. На перемене мы сидели в столовой и обсуждали насущные проблемы.
В академии царила умиротворённая атмосфера, и на удивление мало народу толкалось по коридорам, обтиралось об стены. Пары текли равномерно, сливаясь с сотнями тех занятий, что прошли мимо и не застрянут в моей памяти. Разве что как одна большая серая масса.
После занятий разместились шумной компанией на одной из скамеек нашего парка. Разлили пиво по пластиковым стаканам. Голова начала немного кружиться, перемешивая события факты. Кровь разогналась по венам, и стало тепло. Я подумала о Тёме. Он мой единственный шанс на то, чтобы схватить судьбу за рога и суметь удержать её. После очередного стакана стало просто легко и весело.
Короче говоря, вернулась домой усталая и счастливая. Вдохновлённая счастьем Машки и Антона. Тем более что немного выпили с ними, постояли в парке, раскинувшимся около института. Я не думала о том, как выгляжу слегка навеселе. Просто плыла довольная, радуясь тому, что было и тому, что получила стипендию. Хотя в свете последних событий забыла о ней. Но деньги получать всегда приятно.

Я был весь взвинченный. Пришёл в семь, хотел поскорее увидеть Лену, обсудить новости, повышение зарплаты. Купил шампанского, конфет. Сердце билось, словно на свидание шёл. Открыл дверь и понял, что её нет. Разогрел себе поесть, покурил на балконе. И стал ждать, удобно усевшись перед телевизором.
Она удосужила явиться только в десятом часу. Открыла дверь, и я понял, что Ленка навеселе. Она никак не могла скоординировать движения. Я её разул, помог снять пальто. Она смеялась и говорила ерунду.

- Ты знаешь, я волновался. Могла позвонить. – Я искренне не понимала его недовольства. Тоже мне пуп земли. Могу и я расслабиться, в конце концов.
- А в чём проблема? Я выпила с ребятами в парке. Совсем чуть-чуть. Вот столечко. Я же не мисс богачка, у меня и телефона сотового нет. – И глупо засмеялась. Мои нервы и так на пределе из-за сложных отношений на работе. А ещё тут испорченный вечер.
- Могла утром сказать. Я тут шампанское купил, чтобы повышение отметить. Пораньше пришёл. И что в итоге? Весь сюрприз испорчен. – Её глаза радостно посмотрели на меня.
- Ага. Давай шампусику дёрнем, а? В горле пересохло что-то. Заодно отметим твоё это самое… возвышение. – Я почувствовала сильную тягу к выпивке. А то хмель испарялся, и веселье уходило.
- Я тебе не позволю ещё пить. С тебя хватит уже. Пойдём, спать уложу. – Я думал, она послушается. Но не на ту напал. Лена облизала большой палец и провела им по моим губам. Душа упала в пятки и кровь горячей волной ударила в голову. Холодный палец, приятное прикосновение.
- Ты уверен? – Эти слова она произнесла шёпотом мне на ухо. Я не знал, что думать. Её руки опутали мои плечи, прошлись вверх, потрепали по волосам. Сердце забилось неимоверно сильно. Забыл, как дышать. И тут она слегка оттолкнула меня и бегом вбежала на кухню, закрыв за собой дверь. Я разозлился не на шутку. Что она себе позволяет? Но Ленка уже профессионально откупорила бутылку и залпом пила. Шампанское стекало по её подбородку, золотистыми каплями лилось на пол. Это было красивое зрелище. Но гнев победил, и я выхватил бутылку. Ленка смеялась.
- Теперь я буду делать только то, что захочу. Надоело! – К чему это было сказано? Что ей надоело? Я так и не узнал.

Мы болтали о пустяках, когда её голова лежала на моих коленях. Лена снова стала близкой и понятной мне. Разговор тёк легко и непринуждённо. Она строила воздушные замки и показывала их мне. Такое увлекательное путешествие! По дебрям её фантазий, по дорогам, что известны лишь ей. Наверное, утром, проснувшись, она будет жалеть о тех откровениях, что были сорваны с пьяных уст. Но сейчас творилось незримое волшебство – одна душа приоткрыла дверь и впустила странника. Я узнал много нового. В том числе и то, как горько девушке не иметь новой одежды. Слёзы стояли в её глазах, когда она открывала это мне. Что означает иметь лишь пару водолазок, одни джинсы и кроссовки. Не знаю, лично я никогда не замечал, во что она одета. Ей не нужна красивая одежда, чтобы выглядеть привлекательной. Но, раз Ленке так это важно, то я решил, что, когда получу деньги, пойдём с ней по магазинам. Тем более что могу себе это позволить. Почему нет? Она дорога мне. Нужна. Что такое деньги? Пыль. Пыль, которая необходима для превращения желаний в быль. Так говорит Санёк и он чертовски прав. Как всегда. Такие мысли обуревали меня перед сном. Хотя в эту ночь я не мог спать, представляя себе её радостное лицо.

Меня разбудила жажда. В голове – пусто, вакуум. Ничего не помню о том, что было вчера. Какие-то смутные тени. Парк, я пила. Пиво, закуска. А, свадьба! И всё. Я пошла на кухню, стараясь не шуметь. Но в графине не оказалось воды. Пришлось кипятить чайник. И тут в висках застучали тысячи молоточков, мешая думать. Еле-еле нашла в подобии аптечки анальгин. В дверях стоял улыбающийся Тёма. Я автоматически ответила на улыбку. Спросила о вчерашнем, но он ничего мне не сказал. Шутил по поводу того, что некоторым нельзя пить. Тоже мне, Америку открыл. Позавтракали, начали собираться.

На работе мне было очень тяжело. Все, кроме верного Санька, были против того, что я сделал. Шептались, отказывались работать. Новенький не влезал в разборки. И за это я ему благодарен. Но день ото дня обстановка накалялась.  Становилось хуже. Меня уже обвиняли в том, что я не мог промолчать, покрыть друга, которому нужны были деньги. Вот глупо. Да если бы он только сказал об этом, то мигом получил всё. Последнее отдам ради доброго дела. Но втихаря, за спинами! Как вор. Нет, я был лучшего мнения о Серёге.
Сегодня я закрывал проект, должен отчитаться. Тестирование окончено, новая модель готова к употреблению на молочном заводе. Нужно обосновать её рентабельность и соотносимость затрат с качеством. Мне самому не очень нравилась проделанная работа. Нет, с функциями полный порядок, отклонения в пределах нормы. Но вот как-то не до конца доработана по моему мнению. Да и предлагать неказистый товар как-то неловко. Короче говоря, день обещал быть нелёгким, хорошо хоть вечером в баню собрались с Саней. Ленке ничего не сказал. Ей что, можно заставлять меня переживать, а мне нет?
После сложного дня прохлада осени показалась раем. Мы медленно брели, оба не нарушая молчания. Голова и так гудела после совещания, которое сильно затянулось. Хорошо хоть теперь немного раньше разбредались по домам.
Саша сидел на скамье напротив меня и выслушивал бредни о Ленке. Чем больше воодушевления я вкладывал в рассказ, тем больше скепсиса появлялось на физиономии друга. О ней мог бы говорить часами. Хорошо, тепло. Располагает к беседе. Он не перебивал, просто слушал. За это качество я и люблю его. Но это всё-таки не так, как с Ленкой. Её лицо преображалось, становилось заинтересованным. Словно твои слова самые нужные и важные на свете. Такой подход завораживает человека, и ты становишься смелее, смелее и начинаешь рассказывать свои секреты, те вещи, что не можешь поведать никому. У неё талант к этому. Мало кто из знакомых мне умеет слушать, вернее, слышать собеседника. Мы все стараемся говорить, перебивая друг друга, не давая выговориться. Но она!
Не знаю, как далеко пустила корни моя симпатия к ней, однако становилось всё мучительнее думать о том, что я сижу здесь, а она там. Создаёт свои кулинарные изыски и ждёт. Воображение рисовало волшебные картины, которые наверняка далеки от реальности, но необходимы, как свет Луны. Такой незаметный, но нужный ночным странникам дорог.
Саша не воспринимал мой рассказ, напомнил о Кате, том времени, когда мои мечты поднимались выше небес. Но как объяснить, что Лена не такая? Она не глупая девочка, а сильная, опасная молодая женщина, которая знает, чего хочет и идёт к своей цели. Пусть пока хитростью, но кто знает, до чего дойдут её стремления? Лена может и меня откинуть, словно обузу. Да, сейчас я не такой простак, как раньше. Этот волшебный город лишает иллюзий. Но, зная то, какой может быть эта женщина, я не могу просто взять и выбросить её на улицу. От этой мысли просто передёргивает. Нет, пока это возможно – мы в одной лодке. Возможно, постепенно, шаг за шагом, я смогу занять место в её душе. Но другу не решался рассказать об этих мыслях.
После бани, Санёк потащил меня поиграть в бильярд. Музыка расслабляла, убаюкивала. Лёгкий туман от сигарет не выветривался. Напротив нас устроились две девушки. Они преувеличенно томно нагибались, показывая свои прелести. Да, Сашка видная добыча для таких девушек. Высокий, стройный, спортивный. Аполлон во плоти. Не то, что я. Он подмигнул мне, мол, выбирай себе добычу, а я возьму ту, что останется. Мы познакомились с ними, угостили выпивкой. Но в груди как-то тоскливо заныло. Вспомнил её. Девушку, которую полюбил, будучи подростком и заново обрёл. Что это: Любовь, о которой пишут в книгах, либо просто тоска по тому, что недоступно человеку, заветной мечте? Я извинился, вышел на улицу с бутылкой пива. За мной выскочил Санёк. Как ему объяснить поспешное бегство, чтобы не упасть в грязь лицом? Но он ничего не спросил. Мы просто пошли к остановке. Пустые слова не нужны, когда ты рядом с человеком, что знает тебя ещё со студенческой скамьи. Мы перекинулись парой шуток, прежде чем огромный автобус подъехал к остановке. Какие же оба законопослушные – не садимся за руль после пары банок пива.

Я не переживала, просто беспокоилась. Он задерживался, но не звонил мне как обычно. Моё положение и так неопределённое, а тут ещё это. Его мобильный телефон был отключён. Ну что же? Не глотать, в конце концов, пустырник и валериану? Придёт – разберёмся. В конце концов, я почти уверена, что нравлюсь ему, если не больше. Кто в нормальном состоянии будет так нагружать себя? Жить с девушкой, о которой ничего не знаешь, кормить её, баловать. Не, тут что-то больше благородства спрятано. Он не пытается приставать ко мне, смотрит какими-то щенячьими глазами. Я сильнее его. У него ко мне чувства. А я свободна. Моё сердце принадлежит мне и больше никому. Никогда не попадусь на удочку. Хватит с меня Паши. Он всегда требовал внимания к своей персоне, чтобы его хвалили. А сам мог говорить только о своей сестре, да и то куце. Что я нашла в нём? Как мы слепы в своих увлечениях! Он чуть ли не кланяться готов ей. Какая у той походка, помада и даже прокладки. Похвально! Только парни мчались от неё быстрее молнии. Много претензий на оригинальность и банальное поведение. Типа я недотрога. Да, сестричка что надо. Те, кто только недавно имели честь познать её, порой попадались на удочку зелёных, как у брата глаз и стройных ног. Но туман развеивался быстро, раскрывая внутреннюю пустоту, стремление как можно скорее получить мужика ещё лучше. Я знала всё о свиданиях, её парнях, намерениях. И молча терпела то, что на третьем месте у своего возлюбленного. Первое, золотое – у его собственного тела, второе, серебряное – сестра.
Так что переживать отсутствие Тёмы не буду. По телевизору показывали интересный фильм, и я проваливалась в дрёму то и дело. Постепенно сладкий сон окутал мой разум, и все проблемы улетели.

Я смотрел на то, как она, сжавшись калачиком, спит. Её дыхание было ровным. Ленка никогда не узнает, что я бежал всю дорогу от остановки, трясущимися руками открывал дверь. Это останется только во мне. То, как сильно хотелось обнять её, сказать о своих чувствах. Нет, нельзя. Мои чувства должны остаться со мной. Спи, не зная, как много места заняла в сердце ничем не примечательного человека. Спи, смотри свои сны. Я осторожно положил мобильный телефон на её подушку. Мой подарок, дар, принесённый в жертву на алтарь несуществующего Бога.
Утром проснулся от поцелуя. Скажу вам, самое приятное в жизни пробуждение. Её глаза сияли ярче бриллиантов, светясь непритворной радостью. Столько счастья от подарка! Она обняла меня, и я утонул в запахе её шампуня. Так сладко от этого преображения! Лена становится самой красивой девушкой на свете тогда, когда счастлива.
Мы отправились по магазинам. Я видел её внутреннюю борьбу между желанием приобрести много новых вещей и неохотой чувствовать себя кому-либо должной. Но победил поход по магазинам. Скажу сразу, что не любитель мотаться по такого рода местам. Всю жизнь походы с мамой на рынок вызывали панический ужас, отвращение. Ожидание субботы, базарного дня в юношеские годы для меня являлось наказанием. Смотреть, как мама перебирает куски мяса, похожие, как близнецы, что жили у меня какое-то время! Фу. Запах самого места, наблюдение за тем, как орудуют разделочными ножами эти люди, ловко разрубая кости, это всё не добавляло романтизма. Не лучше и искать на рынке вещи. Мерить одежду, замерзая зимой и умирая от жары летом в шерстяных свитерах, просто ужасно. Кругом любезные продавцы и мама, скептически наслаждающаяся процессом. Мне было стыдно стоять, примерять тонны одежды, прежде чем мой надсмотрщик останется доволен и выберет что-то из того, что мерили вначале. Изображать манекен, послушный чужой воле не приятно для любого человека, а парню тем более. Но с мамой не поспоришь. Самому станет хуже. Ледяной тон, презрительные взгляды, холодная еда на целый месяц является альтернативой любого спора. Не важно кто прав, или чья вина. А папа старается всех примирить, вечно стремящийся угодить человеку, которому невозможно это сделать. Разве что её подруги не попадали под острый язык, но кости им регулярно перемывались за глаза. Так что походы по магазинам представлялись мне чем-то страшным, пугающим. Но, благодаря Ленке понял, что это может быть настоящим праздником. Она заражала своим энтузиазмом, преображениями. Пусть её вкус был далёк от идеального, и Лена часто полагалась на мои решения, что придавало процессу некую пикантность, будто мы муж и жена. Дверки примерочных открывались, и показывалась каждый раз новая девушка, иной образ, которого раньше не представлял. Мы накупили невообразимое количество кофточек, юбок, платьев, джинсов. И не на холодных, промозглых рынках, а в уютных магазинах, где можно посидеть, попить кофе, зайти в кинотеатр. Я мог себе это позволить и радовался больше, чем когда на третьем курсе вылечил свой винчестер от вируса, изгрызшего того до полусмерти. Мы выплыли из очередного отдела, обвешанные покупками и Лена меня тут же затащила в отдел нижнего белья. Я смущался, дико краснел. Мама приучила меня быть скромным. Но Ленка не стеснялась ничего. Это было так здорово! Продавщица сочла нас молодой парой и спрашивала советов у «мужа», то есть меня! Постепенно раскрепощаясь, я понимал странную истину: во всём этом нет ни капли грязи и вульгарности. Хотя мама так расписывала «неприличные вещи, продающиеся в развратных магазинах», что испытывал дискомфорт, даже думая об этом. Хотя, конечно, перед Санькой, то бишь другом, на словах был, чуть ли не Казановой. Впрочем, этим все мужики больны. Бахвальство у нас в крови. В итоге, я потратил больше половины своей зарплаты, то есть больше, нежели на новый компьютер. Но счастлив был неимоверно. Мы смеялись, переглядываясь, друг с другом, словно два сообщника.

    Мне было просто хорошо и легко. Теперь я могла выбирать из целого вороха новой одежды. У меня было всё, о чём бы только могла мечтать. Чувство пронзительной благодарности к Тёме разлилось по жилам. Я не стала иной в новой одежде, просто начала чувствовать себя свободней, равной всем тем, кто живёт здесь. Ушло ощущение загнанного зверя, отшельника, что никому не нужен. Да и по сравнению с тем, кем я себя ощущала до того, как встретила на остановке своего спасителя, всё было лучше, чем это возможно. В институте удивлялись переменам, происходящим со мной, новому амплуа, которое создал именно Тёма, ибо сама я выбрала бы те вещи, которые поярче, больше блестят. Галка радовалась безумно за меня, мы постоянно переписывались смс-ками. Во мне что-то изменилось тоже. Я спокойно шла в академию, не боясь встретить тех, кто причинил мне боль. Тот уверенный человек, родившийся во мне, не знал слабости, поражения и трусости. Я, после просмотра того фильма с Тёмой, начала постепенно освобождаться от ощущения того, что испачкана. Этот новый этап, виток, превращение так сильно преобразили во мне всё, что в пору только удивляться. Я стала более мягкой, нежной по отношению к окружающим, перестала язвить по причине отсутствия плохого настроения и наличия моря негатива. И женственность, что спала во мне, начала создавать существо более хорошее, доброе. А ведь говорят, что трудно измениться. Однако если дать вдоволь еды, выбросить переживания, долить капелькой уверенности в завтрашнем дне, дополнить кровом над головой и трепетным отношением со стороны того, кто рядом, то, перемены у любого нормального человека, будут радикальными. Я и забыла о мести, ненависти, злости. Постепенно училась жить тёплым и радостным настоящим. Эти превращения длились не один день, естественно. Они постепенно, шаг за шагом учили меня жить в мире, где не надо бороться за место под солнцем. Тёма начал отвозить меня на машине на учёбу, порой пренебрегая лишним получасом на сон.
Это случилось в пятницу на той неделе, когда в воскресение должна быть свадьба Маши и Антона. Тёма высадил меня и я, подняв глаза, узнала в стоящей с выпученными глазами парочке Юлю и Катю. Когда-то это должно было случиться. Я помахала своему благодетелю и, зная, что великолепно смотрюсь в новой куртке, приветствовала своих бывших соседок. Они ошеломлённо не двигались, словно проглотили шампур. Но никакой злости, обиды, боли не было. Я стала существом иного склада. То, что, было, покрылось скорлупкой тумана, не забыто, но и не измусолено. Нет, я не простила и дружбы меж нами не будет. Пусть Катя и подбежала после этого, посмотрев по расписанию, где мои занятия. Пусть попыталась свалить всю вину на Юлю. Мне всё равно. Если Господь захочет, он сам накажет их. А марать руки, душу, страдать, как Монте-Кристо не собираюсь. Ненависть, месть, несчастная любовь, изматывает душу, убивает жизненное начало. Катя заискивала, просила прощения, предлагала помощь. Но паровоз ушёл. И это саму меня удивило. Я зауважала того мудрого человека, что смог отпустить злость.
Воскресение было чудесным. Может быть, каждой женщине приятно быть на свадьбе, пусть и не её собственной. Хотя я сейчас не хотела форсировать события, идти под венец. Всё так же не знала, чем живёт Тёма, его тайный внутренний мир оставался загадкой. Но поняла простую вещь: я ему нужна даже больше, чем он мне. И это знание вооружало меня силой.
Мы шумно веселились, ели, пили. Участвовали в дурацких конкурсах. Заворожено смотрели на белое платье невесты. Внимали словам тамады. В общем, всё, как бывает на свадьбах. Истинных, русских. С песнями, тостами.

Я пытался скрыть следы присутствия в квартире Лены. Как во время её пригласили на свадьбу! Мама должна явиться с минуты на минуту, и я разрывался, сочиняя приличную ложь. Отсутствие пыли, застеленная свежим бельём кровать, еда в холодильнике, всё, всё вокруг выдавало её присутствие. Месяц назад я встретил Лену. И теперь у моей жизни появился смысл. Счастье. И мама не должна знать об этом. Иначе разрушит столь хрупкие стены моего воздушного замка. Не от злости, а из-за характера. Но, как ни странно, когда рассказал ей о повышении и выдуманной домработнице, она обрадовалось. Её хорошее настроение меня удивило, как ничто другое. Даже если наши футболисты выиграли бы кубок мира, это не так поразило бы.
Мы позавтракали. Она вымыла посуду и рассказывала все местные сплетни. Когда начала обсуждать семью Лены, меня бросило в жар, а потом в холод. По её словам, худших соседей и представить себе невозможно. И Ленка пропадает, матери не помогает, только шляется по притонам, и глава семейства алкоголик. Всё не так.
Потом мы с ней продолжили беседу, затянувшуюся до вечера. Каждую минуту мне становилось всё тоскливее и страшнее – вот-вот должна была появиться Ленка. Холодный, липкий страх сковывал суставы. Вот будет ситуация, если мама увидит воображаемую «домработницу». Скандал. Да ещё какой! Разрушительной силы. Но, к счастью, в этот раз всё обошлось благополучно. Мои молитвы были услышаны.

Наши отношения занимали всё больше и больше мою голову. Когда я старалась искусственно с ним сблизиться, ничего не получалось. А, пустив на самотёк, обрела многое. Эта загадка волновала меня всё сильнее. Внешне мы стали неразлучной парочкой. Но в моей душе всё было тихо. Кроме благодарности и какой-то дружеской любви ничего не зажигалось.
Я познакомила его с Галей. Она прибежала с огромным тортом, вся взбудораженная. Щебетала, словно сорока, что на неё не очень похоже. Старалась произвести хорошее впечатление. Он встретил мою подругу с галантной радостью, изображая радушного хозяина.
Потом, когда делились с ним впечатлениями, он признал, что она хоть и странная, но хорошая. Правда, не очень корректно высказался о маленьком росте и её полноте. Прозвал колобком. Но как-то по доброму, дружески. Это тоже ещё один плюс его богатой натуры.
Моя же душа молчала, не отвечая на все запросы. Я не могла понять, как смогу относиться к нему не как к другу, а как к молодому человеку. Наверно постепенно, приучая свою душу и сердце, видеть в нём мужчину. Ну ладно, уже месяц прошёл наших «отношений», а я даже не поцеловалась с ним человечески. Смешно? Да. Но он молодой, ему нужны не такие платонические отношения. Назревала дилемма. Я ведь если буду целовать, то уж лучше по велению сердца. Иначе заметит обман, что плохо. Вот такие пироги. А он делал вид, что всё именно так и должно быть и сегодня заявил, что жаждет познакомить меня со своим другом, Сашей. Однако и по его рассказам, и недомолвкам, поняла, что тот большой симпатии к моей персоне не имеет. Скорее наоборот.
И вот в один день всё решилось. Тёма повёз меня в казино на Покровке. Я была восхитительной и знала это. Алое платье, модные туфли. Завила свои красные, смешанные с тёмными  волосы, нанесла немного туши, подкрасила губы. Словом не девушка, а конфетка. Он с немым обожанием смотрел на меня, стараясь не пропустить ни одного жеста, взгляда. Как наивна любовь!
Играла музыка, ловкие официантки сновали с подносами. Народу было немного, но они азартно играли. Кто в рулетку, кто в покер. Тёма объяснял мне правила игры, и я не на шутку увлеклась. Рулетка это так  интересно: красное, чёрное, шарик. Магия, лёгкое помешательство. И мои ставки почти всегда выигрывали. После такого куша, который я взяла, игра так сильно ударила в голову, что мир перевернулся. Его губы были рядом. Словно током. Это не так уж страшно. Нежно, страстно, безумно, на грани помешательства. Едва успели добраться до машины. Звериный голод.

Наша жизнь стала более полной, интересной. В голове произошло лёгкое замыкание. Спешил домой, летел быстрее пули. Стал пренебрегать встречами с Сашей. Весь мир сосредоточился в этой бесстрастной, холодной, но в то же время безумно темпераментной и нежной женщине. Она могла спокойно, не ведя бровью смотреть на то, как я кричу на неё. Раскладывала пасьянсы на моём компьютере и спокойно слушала по поводу того, что так поступать нельзя. Я ведь волновался, стремился к ней постоянно. А Ленка могла спокойно игнорировать, менять на общение со мной болтовню с подругой или просмотр сериала. Или обидеться на мою неудачную шутку, устраивать бойкот, ни слова не говоря мне. Я же должен был догадываться. Эти игры доводили до безумия. Или кокетничала с кем-нибудь, дабы я побесился. Но мне и так было плохо. Я никогда не встречался с женщиной, красивой, умной… ТАКОЙ женщиной. Все мои девушки до неё старались всеми силами угодить и нравились, в основном, только мне. Она могла свести с ума любого мужчину. Знала свою силу, ненасытная хищница! И в тоже время столь ранимая. Короче говоря, истинная женщина. Слабая, но сильная в своей власти.
А самое забавное, что она не стала ни на йоту больше доверять мне. Словно чумной. Дальше определённой границы не пускала. Барьер, над которым я бился, с каждым днём вырастал всё выше. Как насмешка. Чуть только подберусь ближе – всё обращается в шутку. Легко и непринуждённо.
Сашка постоянно ругал меня, говорил, что так нельзя. Его позиция понятна – друг ни с того, ни с сего перестал быть прежним. Компьютеры отошли на второй план. Я перестал посещать сайты с новинками и в свободное время зависал в чатах, жалуясь на свой выбор всем, кто желал выслушать. Потому, что Саша был единственным, с кем мог поделиться. А он не понимал. Считал, что я болен. Говорил, что нельзя столь сильно зависеть от бабы. Но разве можно объяснить пьянящую радость, восторг оттого, что рядом это существо из другого мира. Прекрасное, великолепное. Сильное, опасное.
Работа продвигалась медленно, мы разрабатывали новую модель, которая никак не желала нам поддаваться. Ребята всё ещё поворачивали передо мной спины, но мне то какая разница? Тем паче сейчас, когда словно вторые крылья за спиной.

Он мне нравился, но не больше. Ни о какой великой любви речи не идёт. Я явно имею больше козырей, нежели он. Тёма мог выходить из себя, кричать. Я же спокойней удава. Ему больно от моих поступков, а мне так, дым. Он старался делать то же, что и я. Но мне-то всё пыль. Единственное, что злило, так то, что он не говорил обо мне своей матери. А это тревожный знак. Значит, не имеет серьёзных намерений. Посмотрим.
Я решила в это воскресение остаться дома и познакомиться с ней поближе. Увидим, как этот молодец будет выкручиваться. Не позавидуешь. Оделась поприличнее, сообщила ему, что некуда идти. Он весь сжался, готовился к худшему. А я не хотела доставлять такие хлопоты, но с противником нужно быть лицом к лицу. Ведь мы с ней две женщины, которых он любит. Когда-то ей придётся узнать о наших отношениях. Лучше сейчас, когда я спокойна и уверена в своих силах.
Его опасения были не напрасны. От неё в направлении меня веяло не холодом, а адским огнём. Она пыталась оскорблять меня, но, видя, что сопернице это всё равно, что комариные уколы, принялась за сына. Бедолага, он никак не мог выбрать, кого нужно защищать и от кого. Этот домашний тиран смешон. Да, да. Как её только не поставили на место тогда, когда началась победа зла в ней? Эта дама не сломит меня. Зубы пообломает. Она утащила сынка её провожать для того, чтобы прочистить мозги. Но такими методами много не добудешь. Женская хитрость испокон веков считалась лучшим орудием для достижения цели. Чем бы ни закончилась их беседа, а дома его ждёт красное вино и уютная постель. Так что победа за мной.

Вы себе не сможете представить, если никогда не пробовали подобного, такие поцелуи, как у неё. Ни с чем не сравнимо. Когда-то Нина целовала меня нежно, бережно. Такие мягкие губы, будто пюре. Окунаешься в мягкий сироп. Катя порывисто, небрежно. Относилась к этому не очень хорошо, сравнивала с пережёвыванием резины. Люда не любила соприкосновения языков, и мы часто сталкивались зубами. Словно свои пальцы целуешь. А Лена! В её поцелуях было всё. И страсть, и нежность, и порывистость юности. Никаких граней. Чувствуешь себя единственным на свете человеком, будто с секунды на секунду начнётся апокалипсис. Боишься двинуть ногой, рукой. Электричество, море огней. Такое не с каждой женщиной почувствуешь. Теперь ещё острее завидовал Паше, который жил рядом с этим чудом так долго. Её поцелуи. Словно она предугадывает мои желания, мысли. И противится им. Заставляет плясать под свою дудку. А потом снова ты главный, задаёшь ритм, темп. Короче говоря, такое нужно пережить для того, чтобы понять. После первого такого поцелуя долго не мог прийти в себя, мне казалось, что это сон. Такой, какой бывает у подростков, насмотревшихся фильмов для взрослых. Ну и темперамент! Она вкладывает душу во всё, что делает. Отдаёт себя целиком. А потом забирает.
И вот я шёл, провожая маму на вокзал. Я почти не слышал её голоса, кивал автоматически, спасаясь в воспоминаниях. Может и она, и Саша правы – Лена должна знать своё место? Но что я могу сделать? Она скручивает мою волю в кулак. Я как муха на паутине: чем больше сопротивляюсь, тем сильнее засасывает. Мама ещё попричитала, потом махнула рукой, видя, что со мной твориться. Да, понимаю её – я впервые не послушен. И делаю так, как хочу. Разве в силах выгнать Лену из моей жизни, когда она является её смыслом? Впервые пошёл против воли матери и не попался на все уловки. Вырастал внутри себя. Оказывается, могу противостоять всем, когда это нужно. Начал себя уважать. И этому меня научила Лена.

Мне позвонила мама. Она приболела и просила, чтобы я приехала на пару дней погостить. Эта передышка была очень кстати, а то Артём начал опять свою волынку по поводу знакомства со своим Сашей. Я обрадовалась родному дому, очагу. Мама  не лежала на кровати, а вовсю хозяйничала. Тут-то и закралось подозрение, что всё не спроста. Она не стала долго мучить и быстро выложила новости.
Оказывается, за время моего отсутствия много чего произошло. Паша начал встречаться с Зиной, нашей одноклассницей. Эта девчонка всегда относилась ко мне почтительно, помогала, где только могла. Крутилась около. И вот, я уехала, и она бросилась окручивать Пашу. Мама подумала, что мне это будет интересно. Что же, она, как всегда, права.
Терпеть не могу, когда что-то происходит исподтишка, за спиной. Пусть я не желаю видеть его рядом с собой, но и ей принадлежать он не будет. Иначе грош мне цена. Какое-то злое, инстинктивное чувство поднялось в душе бурей. Жажда победы, доказательства моего могущества, стучало в венах. Всё благоразумие, накопленное в новой жизни, испарилось. Она лгала мне, вздыхала за глаза. И заплатит. Я не дева Мария, которая способна прощать всего и всех. Они не получат семейного счастья. О, нет. Эта сказка не про них. Паша пусть и обидел, но всё-таки шесть лет была рядом с ним. И после такой девушки как я, эта серая мышка не будет.
Пусть не задумывалась о том, что ей было бы хуже жить с сознанием того, что она всегда будет на заднем плане, чувствуя себя человеком второго сорта. Тогда простая женская мудрость не просыпалась ещё в голове, а кипело негодование. И ничего не страшило. То, какой скандал подниму, что может докатиться и до Тёмы. Сейчас гораздо важнее потешить своё самолюбие. Отнять то, что когда-то принадлежало мне.
И поздно вечером, я направилась к его дому. Во всеоружии. Мама разузнала у Пашкиной матери, что сегодня они должны встретиться с Зиной. Посмотрим, как он устоит перед моими чарами.
Он открыл дверь, думая, что это Зинка. Его лицо резко вытянулось, челюсть едва не отпала. Перед ним стоял не тот сорванец, коего знал раньше, а настоящее воплощение мечты любого парня. Я медленными, рассчитанными движениями приблизилась к нему, чтобы он почувствовал волшебный аромат духов, один из подарков Тёмы.
Я, стерва, упивалась своим могуществом. Первая любовь с трудом забывается, уходит. Мы долго помним того человека, кто научил нас любить.
Он растерялся, боясь шелохнуться. Поэтому я сама, долго не разглагольствуя, притянула его голову к себе. Мои губы тоже изменились, как и поцелуи. Я научилась более тонко чувствовать мужчин, ощущать свою власть над ними. Эти знания преобразили всё. И он потерял голову. Резко поднял на руки, чего никогда не делал Тёма, а то бы уронил, но этого мне не хватало катастрофически, понёс меня внутрь. Теперь я умела делать свой взгляд манящим, взывающим к древним инстинктам. Поцелуи сменяли друг друга, распаляя его всё сильнее. И вот вошла Зина. Сначала она молча смотрела на нас, застыв в немом удивлении. Я заметила её и отстранилась. Паша сначала не понял причины и пытался дотянуться вновь до моих губ, но потом, с неохотой, но повернул голову в сторону открытой двери. Ха! Триумф, мне Оскар. В её глазах отражалась боль, острая, как у оленя перед смертью. И я тут не удержалась и вставила фразу: «Никогда больше не думай, что можешь меня победить, я всегда сильнее». Занавес, антракт, немая сцена. Я деловито встала, поправила причёску. И ушла в темноту улицы. Пока, ребята! Удачных вам отношений!
Теперь в душе воцарилась гармония. Пусть месть и не хорошо, но я имела право сорваться. И использовала его. Приятнее всего было видеть то, какими глазами смотрела Зина. Она оценила мою одежду и вид. Да и то, что Паша забыл обо всём на свете, увидав новую меня, польстило. Что испытывала в его объятиях? Не знаю. Но не то, что прежде. Не было желания остаться с ним, снова стать его девушкой. Внутри, не спорю, что-то шевельнулось, однако я подавила порыв. Эмоции – зло.
Мне теперь не нужно того, что казалось пупом земли раньше. Быть простой, как три копейки, иметь семью, подчиняться кому-либо? Нет. Перемены произошли слишком координальные. Та ситуация, в которой я оказалась, разбудила какую-то новую часть во мне. Может, всегда была порочной, злой, не замечая этого, играя роль положительной девочки? Откуда столько агрессии, силы невероятной, животной? Вечные ценности, основы жизни, её смысл, всё рухнуло. Ушло. Убив, рождая новое существо. Существо безжалостное, уродливое, сильное.
Однажды в декабре, перед днём Рождения, я убиралась дома. Что-то толкнуло меня, и решила проверить его ящик, который обычно запирался на замок. Там оказалась моя школьная фотография, это польстило. Грамота за какие-то особые достижения в области прикладной математики. Ещё разные документы, удостоверяющие его откос от армии. И письма. От некой Нины Лузиной. Эта девушка писала достаточно откровенно. Полные любви строчки, прилежно начерканные. Отпечатки губной помады. Страсть. Жажда. И черновики его писем. Дышащие нежностью, обожанием.
Кровь вскипела, горячей волной заливая разум. Ревность? Может быть. Словно что-то моё пытались забрать. Нет уж. Раж, такой огненный и непослушный не оставлял. Кое-как дождалась его прихода. От него несло запахом сигарет. Это подхлестнуло, но я стала только лучше себя контролировать. Он разделся, прошёл на кухню. Всё было готово. Тёма стал нахваливать мои кулинарные таланты. И тут я решила, что момент подходящий. Решила уколоть: «Так же хорошо готовлю, как Нина?» Он гневно посмотрел на меня. Так, будто видел впервые. Словно я таракан. Это жутко неприятно. Однако не растерялась. И с вызовом смотрела в его глаза, не отворачиваясь, не оправдываясь. Невольно зауважала. Оказывается, под его гибкостью скрывается характер. Тёма вскочил, оделся и, не отвечая на мои просьбы успокоиться, ушёл. Впервые не сказав, куда и когда вернётся.
Паника. Сожаление от собственной недальновидности. Ай, как не хорошо. Страх, могучий, липкий. Я слишком быстро успокоилась, привыкнув к лёгкой, сытной жизни. Неужели всё потеряно? Хотя, честно говоря, переживала не только из-за материальных благ, коих могу лишиться, но и отношений. Тёплых, лёгких, удобных, как домашние тапочки. И тут удушливой волной накатило сознание от скандала, разразившегося в Правдинске. Его мама при первом же удобном случае перескажет последние сплетни. И тогда мой домик, казавшийся стальным, рухнет, будто карточный. Снова общежитие, вечная картошка, отсутствие денег. Слёзы душили. Я села и написала ему письмо. Извинилась. Сообщила, что буду ждать его на Чкаловской лестнице, если между нами не всё закончено. Положила записку на клавиатуру в его комнате и ушла.
Вечер выдался довольно тёплый. Восемь часов. Темно. Когда приехала на Минина, то было страшно – кто знает, сколько придётся ждать. Купила кофе, смотрела на тёмные воды, как жидкая плазма блестит, отражаясь бликами. Лёд, искрящийся от огней и кажущийся живым. Моя душа в разрезе. Толстый слой айсберга, потом мягкая начинка, ещё не успевшая превратиться в сталь.

Она перешагнула через всё. Я позвонил с мобильного Сашке, позвал его погулять. Он не удивился и быстро пришёл. Увидев моё состояние, друг не сказал, что он предупреждал, а просто потянул в бар. Но пить тоже не ахти хотелось. Просто в голове не укладывалось, что она могла рыться в моих вещах. Так поступать, не доверять мне, тому, кто готов в лепёшку расшибиться? Саша заказал по коктейлю и выслушал. От этого не ушло ощущение брезгливости. Как мерзко лезть туда, куда тебя не пускают! Друг посоветовал решительно рвать отношения, не верить таким людям.
- Нет, ну какой нужно быть стервой, чтобы так поступать? – Саня отхлебнул из стакана, ожидая моей реакции.
- Я и так делал всё, что только она просила. Ведь скажи мне, что хочешь знать! Но нет, нужно ТАК. Ломать замок, копаться в личных вещах! Что за змея? Ты прав. Как всегда. Но горько, Саш! Как плохо! – Я выпил до дна с твёрдым решением прекратить отношения с ней.
Однако, придя домой не нашёл её спящей. Хотя ожидал этого. Нашёл записку, и сердце подпрыгнуло. Горло сжало. Я всё-таки дорог ей! Посмотрел на часы – два ночи. Значит она там уже около пяти часов! На холоде, одна! В душе всё всколыхнулось, ярко, требовательно. Вспомнил не к месту её улыбку и понял, что не в силах с ней расстаться.
Набрал номер такси, поехал к своей любимой. Одинокая фигурка вызвала глубокое счастье и жалость. Она! Прождала столько времени! Этим сказано всё. В машине мы страстно целовались, обнимались. Заново обрели друг друга. Сильная женщина, которой теперь я стану меньше доверять.

Я начала ходить на курсы массажа. И времени больше убивалось. А то занятия в академии до трёх, потом пропадать дома? Брр! А так – и полезное знание и интересное времяпрепровождение. Дома есть на ком потренироваться. Мой день Рождения прошёл мимо, и лишь одна мама меня поздравила. Тёме ничего о нём не говорила. Зачем? Подарки он мне и так дарит. А справлять нет желания. Ещё год подождать, и я дипломированный специалист. Стану независимой, смогу сама заботиться о себе. Накоплю денег и уеду из Нижнего Новгорода. Как можно дальше.
Новая сессия, тетрадки, зачётка, экзамены. Голова кругом. Заботы. Хоть на время забыла обо всём, окунулась в атмосферу незабываемую, острую. Многие из группы заметили перемены во мне. Значит, сильно изменилась. Только в какую сторону?
Я становилась умнее, мудрее. Нашла в себе новую  грань – жадно впитывать те знания, которые могут пригодиться. И подстраиваться под людей. Перемены резко отражались даже на внешнем поведении. Мои резкие движения заменились плавными, размеренными. Взгляд теперь мог меняться от мягкого, покорного, до зовущего, жадного. И, небо меня разрази громом, мне это нравилось. Только Тёма меня всё же сковывал. Это моральное вето, которое ложилось на плечи, раздражало бесконечно. Я не могла себя чувствовать полноценной, имеющей цель, самкой. Сознание того, что морально сильнее некоторых мужчин, пьянило.
Результатом перевоплощений стали хорошие оценки за эту сессию. Не плохое  начало.

Иногда мне становилось тоскливо – от этой сильной, могучей любви. Зависимости. Лена меня пугала. Сердце уходило в пятки, ежели что не по её. Взгляд, который просто убивает на месте. Выразительные глаза, ничего не попишешь. Любой пустяк мог, как поднять настроение этой тигрице, так и испортить. Лотерея. Однако жизнь рядом с этим творением природы не променяешь ни на что другое. Каждый раз сюрпризы, нечто новое. Главное не будить в ней зверя. И тогда всё как в сказке.
Мы с Сашей поднимались в лифте – я всё-таки уговорил Лену познакомиться с другом, а то неприлично как-то, будто скрываю её. Он немного переживал, хотел произвести впечатление, не смотря на предубеждённость. Мы с ним купили конфеты и коньяк.
Дальше всё совершенно мне не понятно. Я открыл дверь, мы зашли. Она нас встретила в комнате, шикарно развалившись на кровати. Около неё лежала гроздь винограда и открытая книжка. Сама Лена была в одних трусиках, которые так назвать и то сложно. Сверху полностью прозрачная сорочка. Чего она хотела этим добиться? Лена небрежно поднялась, совершенно не стесняясь наготы, протянула руку Саше. Тот небрежно пожал. Слов не было, в горле пересохло. Я просто схватил за руку друга и пошёл к себе. Через пару минут зашла она уже прилично одетая. И пролепетала извинения, таким образом, будто мы во всём виноваты. Мол, забыла обо всём на свете, зачиталась. А вы мол, могли предупредить о приходе. Эта её новая страсть к чтению меня раздражала. При чём Лена читала совершенно разные вещи: от фантастики до любовных романов. Каждый раз, возвращаясь, заставал её с новой книгой. Неужели и правда забыла? Наш совместный разговор как-то не клеился. Она поддерживала беседу, а мы с Сашей ей отвечали. Потом нас обоих захватила одна интересная тема, и заболтались. В итоге друг остался спать рядом со мной. В темноте, освещённые лишь лунным светом, обсуждали Лену. Саша с таким энтузиазмом начал защищать её, что я аж испугался – как бы не потерять друга. Но потом спокойно вздохнул. Он поздравлял меня и говорил, что был ослом, когда советовал её бросить. Дословно: «Таких женщин чертовски мало, держись за неё всеми фибрами и век счастлив будешь».

Я прекрасно знала, что должен прийти его друг. Но оделась специфически. Решила этого серого кардинала удивить. Что, впрочем, мне удалось в полной мере. Помню их смешные лица, когда зашли. Ошарашенные до крайнего предела. Саша, как я и полагала, изменил своё мнение. И не потому, что никогда не видел обнажённого тела. Просто многие женщины не умеют чувствовать себя прекрасной без одежды. Они прячутся, смущаются. Не понимая, какое оружие преподнесла природа. Есть, конечно, девушки лёгкого поведения, но они вульгарны, не видят зачастую грани. Я же была естественна. Словно так и должно быть. Зная, по рассказам Тёмы об этом его любимом Саше, я подготовилась к встрече и не прогадала. Эта победа добавила необходимой мне уверенности. Боже, как же приятно чувствовать себя почти что могущественной!
Как бы там ни было, а наши отношения становились столь гармоничными, что я порой забывала о том, что когда-то придётся покинуть этого доверчивого человека. Не потому, что мои чувства недостаточны. Я бы могла полюбить его. Но мне пора в другую дорогу. Иные стремления, цели. Он же мечтает лишь о спокойном, семейном счастье. Дети, жена. Однако мне нужно немного другое. Некое соревнование, борьба, противостояние. А однообразное болото рутины, пусть самой лучшей не по мне. Да, раньше была бы счастлива от его планов. Особенно в устах Павла. А сейчас мне нужно больше. Я достойна большего и узнала это. В крови зов. С ним спокойно, но скучно. Он боится моих вспышек гнева или плохого настроения. Делает то, что попрошу. Это надоедает. Изводит.
Скандал разразился в четверг. Его мама донесла историю с Пашей преувеличенно до такой степени, как только это возможно. Будто нас с ним застукало, чуть ли не полгорода в постели. Чушь! Тёма прибежал с работы и сразу начал допрос. Я была спокойна и рассказала свою версию. Тоже приукрашенную. Мол, просто разговаривали, а Зина приревновала. И спросила, кому больше доверяет: сплетням или мне.

Доверие. Она убила его тогда, когда копалась в вещах, читала письма. Но сплетни действительно обычно пустые слова. Поехать и поговорить с Зиной и Пашей? Значит, поставить Лену в положение лгуньи. А её глаза и спокойная уверенность в собственной правоте успокаивали мои нервы. Она нежно обняла и прижалась. Родной и светлый человек. Только в душе немного грустно. Ведь Лена откинет наши отношения тогда, когда они перестанут её устраивать и пойдёт дальше. Она думает, что я многого не вижу, не чувствую, но человека, которого любишь, знаешь вдоль и поперёк.
Мы постоянно посещали театры, ходили в кино, на выставки. В общем, вели такую жизнь, как я мечтал. Лена никогда не ставила меня в неудобное положение при других людях. Вот Нина, например, кроме того, что вечно торчала дома, так ещё могла и при друзьях сказать что-то оскорбительное, коли не так, как она хочет. Лена же, когда приходили домой, говорила, что ей не понравилось. Это честно и правильно, думаю.
Она всегда делала то, что хотела, не боясь последствий. Я так не мог. Иной раз боишься чувствовать себя глупо. Помню, сдачу не сдали в магазине, какие-то десять рублей. Я бы не обратил внимания, а она подошла и разобралась. Лена словно не имела никаких комплексов. Когда шли по улице, она указывала на какую-нибудь девушку, говоря, что та красивая. Обычно же женщины стараются унизить соперниц, указать в недостатки. Но она не такая. И за это тоже уважал.

Я приехала в Правдинск без Тёмы. Ничего ему не сказала, просто собралась и всё. У моей бабушки был день Рождения. Я накопила немного денег и купила ей красивую шкатулку. Она коллекционирует такие штуки. И хотя она немного со сдвигом, то есть считает, что Россию заполонили фашисты, а мы становимся их рабами, эта старушка поистине редкий экземпляр. Мама, правда, её не любит, что странно, ведь родные всё-таки, полжизни вместе провели. Бабушка растила в строгости обеих своих дочек. Помню времена, когда у них всё было отлично. Однако потом словно чёрная кошка пробежала. Причин этой застарелой войны никто, наверно и не вспомнит. Поэтому вместо того, чтобы заходить домой, я пошла к бабушке. Она сразу усадила за стол, начала кормить блинами. Вся оживлённая, счастливая. В отличие от матери её артистическую душу не тяготил труд. Она долго работала на заводе, но потом ушла и теперь служит в школьной библиотеке. С ней интересно общаться, чувствуешь себя рядом чуть ли не с королевой. Она говорит так, что заслушаешься. В противовес другой моей бабушке, папиной маме и многим другим пенсионером, не вспоминает с вожделенной улыбкой другие времена, ругая современную молодёжь, а продолжает жить сегодняшним днём. Если когда-нибудь доживу до её лет, то хорошо бы быть хоть толику на неё похожей. Слушая бабушку, невольно ощущаешь прилив сил, свою собственную значимость. Но иногда она забывается. Не даром мечтала когда-то быть актрисой. Жаль, что из этого ничего не получилось. Я видела чёрно-белые, старые фотографии её с ещё живым тогда дедушкой. Лучистое, симпатичное лицо, кошачьи глаза. Очень красивая девушка. Однако жизнь суровая штука и не всегда даёт выполнить наши желания. Поэтому и очень уважаю её – она не разочаровалась в жизни, хотя многое перенесла.
Не смотря на возраст, бабушка продолжала ухаживать за собой, регулярно красила волосы, старалась покупать новые вещи. Мама тоже могла бы быть такой. Но она забыла о том, что является женщиной. Предпочитала работать как лошадь и отдавать их мужу на спиртное. Не думая о том, как выглядит, поэтому порой казалась старше собственной матери.
Бабушка была не одна в этот день. Пришли некоторые «бывшие» читатели, принесли цветы, конфеты. Робко явился «старый» друг. Соседи поздравляли. Короче говоря, мне было очень радостно за неё. Да, года шли, но она не замыкалась, шла в ногу со временем. Когда все разошлись, я рассказала ей всё, хотя и не хотела портить праздник. Но она всегда очень тонко чувствовала меня. Я говорила о том, как было больно, об аборте, изнасиловании, вырастающей во мне жестокости. Словно плотина лопнула. Странно, но ей могла довериться. Даже маме и подруге не говорила таких подробностей. Она слушала молча. Вникала, переживала. Посмеялась над Пашей, представляя его лицо, когда я явилась неожиданно. А потом, вопреки логике, сказала: 
- Нет, солнышко, душа моя, ты не стала злее. Просто научилась быть настоящей женщиной. Думаешь, я без греха? Ну да. Твоего деда на себе обманом женила. Он тогда мою подругу любил. Она по распределению в Киев уехала. Мне шанс представился. Напоила его в Новый год. Мы в компании встречали: все заводские. А потом к себе домой притащила. Утром он плохо помнил вчерашнее, кое-что подмешала в водку. Твой дед человек порядочный, женился на мне. И только потом полюбил. Мужики ведь такие, своего счастья не видят, решиться ни на что не могут. Нужно своё получать. Пока до нас ваш любимый Бог дойдёт, то и сё. Нет, самим надо. Кто ловчее, тот больше получит. А ты пока в школе училась, смотрела на внешнюю мою сторону и старалась хорошее перенять. Это тоже здорово, потому, что во всём меру надо знать. Вот не была бы такой настойчивой, разве счастье кто принёс бы? Не бойся своих чувств, просто не всегда им следуй. В крайности не впадай. И не жалей о том, что уже сделала, иначе совесть сгрызёт. Что было, то прошло. Ведь не воротишь, так что не переживай. Хоть и много натерпелась, знаю ведь, как Павла любила, но жизнь идёт. Может этот самый Артём станет для тебя солнцем в небе? А коли, нет, так иди смело вперёд.
-  Бабуль, а ты никогда не жалела о том, что не смогла стать актрисой? – Я смотрела на неё во все глаза: сколько бы я не говорила, она обычно не распространялась о своей жизни. А тут такие секреты рассказала. Я стала наконец-то доверенным человеком, и буду знать её тайну! Всегда думала, что дед влюбился в неё сразу. Вон как всё лихо!
- Что-то получаешь, а что-то теряешь. Я выбрала твоего деда. И не жалею ни о чём. Наша совместная жизнь была настоящей сказкой. А так – кто знает, что бы получилось? Я счастлива и благодарна за свою жизнь. Ни на что бы, ни обменяла её. Мы все делаем выбор. Каждый день. Каждую минуту. Поэтому всегда думай о том, что тебе действительно нужно. И кусайся, когда тебя царапают. Молодец, что смогла не сломаться от несчастий. Держи хвост выше. Ничего не бойся, с тобой твоё доброе сердце и острый, аналитический ум. Находи компромиссы. Будешь ещё блинов? Нет? Давай в дорогу заверну. Жаль, время так быстро пролетело, а то ты стала редко меня навещать. Нет, не буду брюзжать, но ты заходи ещё. А теперь пойдём вместе, я тебя до станции провожу.
Короче говоря, у неё был один единственный недостаток, раздражающий меня – слишком много слов, планов, которые никогда не осуществятся. Но именно этот день заложил в душе моей новый кирпичик. Пусть я эгоистична, пусть эгоцентрична, однако это не повод приписывать себе незаслуженное зло. Хотя на душе легче не стало.
Бабушка во многом права – нужно отвечать за свой выбор. Ей нужно было семейное счастье, а мне необходима власть, деньги. Я выбрала свой путь и не должна сворачивать с него. В моей жизни была любовь – Паша, но это не приводит ни к чему хорошему. Лучше я буду, сыта деликатесами и одета в шёлк, нежели угасать подобно матери рядом с алкоголиком. Бабушке несказанно повезло – дедушка был настоящим мужчиной до самой своей смерти. Принимая решения, отвечал за них, не изменял единожды данному слову. Таких очень мало в мире.

Я не знал, куда себя деть. Она отключила сотовый и ничего мне не сказала. Позвонил Сашке, разговаривал почти три часа. О ней. Похоже, что он тоже влюбился. Но Саня такой порядочный, что не станет ничего делать за моей спиной. Слишком уважает. Представляю, как ему плохо: неразделённая любовь, друг-соперник. Нас Ленка сблизила, как ничто другое. Хотя, по логике вещей, всё должно было бы быть совсем наоборот.
Чёрт возьми! Почему она никогда не задумывается о том, что я почувствую от той или иной её выходки? И всё же, надо признать, самое большое счастье в жизни – это видеть её сверкающие счастьем глаза.
Она сильно изменилась со школы. Там была некая такая пацанка, человек без царя в голове. Где Ленка, там смех и веселье. Живой нрав, добродушие, шутки. Толстая коса тёмных волос, сверкающие серые глаза, заводная улыбка. И Паша, вечно рядом, словно тень.
А теперь эта женщина, уверенная в себе хищница, самодостаточное существо. Однако при этом всём великолепная, интересная, способная говорить обо всём на свете. Ранимая и ранящая. Она как-то незаметно, постепенно, стала средоточием моей жизни, лучом света. Раньше думал, что жизнь серая, злая, сварливая женщина. И вечно всё будет беспросветно: работа и всё, как у всех. Встречу женщину, станет женой, появятся дети. Рутина, обычность. Каждый день будет похож на предыдущий. Но сейчас всё коренным образом изменилось. Словно крылья за спиной. И ощущение, что нет невозможного, будто могу получить всё, что только пожелаю. Да, на работе бывало нелегко. Хотя ситуация нормализовывалась, становилась благоприятной. Я учился управлять людьми, думать не только о себе. И Ленка каждый раз учила меня не унывать, опускать руки и страдать, а вставать и идти вперёд. Я смотрел на то, как она скрепя зубы, наступает на себя, свою гордость и продолжает движение. И это проявлялось во всём. Ленка только один раз при мне сорвалась, и тогда понял, сколько она мучилась, прежде чем просить. Для неё это было действительно тяжело.
Помню, как в Правдинске, чтобы не просить денег у матери, она мыла полы в подъездах, подметала улицы. Над ней никогда не смеялись за это, а уважали. Все брали деньги у родителей на развлечения. Мне тогда тоже хотелось что-то делать, обрести самостоятельность, но не мог. Что-то мешало, какая-то брезгливость. Кроме физического труда ведь не мог ничего тогда предложить. А что может щупленький паренёк? Тоже мести дворы? Но это ниже моего тогдашнего достоинства. И я просто смотрел из окна на неё. Усердие, сосредоточенность в достижении цели. Да, у Ленки всегда был сложный характер, сильный и решительный. Просто раньше она получала всё более простыми методами, хитростью женской и кокетством. А теперь что-то произошло, случилось, и Лена увидела в себе то, что скрывалось в глубине серых глаз.
Я постепенно привыкал к тому, что она никогда не говорит куда пойдёт, с кем и во сколько вернётся. Сначала неизвестность давила, старался заставить её понимать мои переживания. Пытался ограничить свободу. Разве это по силам? На каждую мою маленькую угрозу она отвечала также. Не стало мягкого и доброго существа. Теперь это что-то другое. Она сама выбирала себе роль: хорошую или плохую.

Меня забавляло всё. Эта игра-противостояние, сама жизнь. Тёмкин друг, Саша, тоже развлекал. Иногда, когда шли куда-нибудь, он увязывался с нами. Его какая-то простосердечная любовь, перемешанная с абсолютом, просто что-то с чем-то. Вообще, меня всегда интересовали такие люди: как можно отдавать своё сердце с первого взгляда? Я никогда так не могла. С Павлом всё тоже было достаточно долго. Да, он мне всегда нравился, но в основном внешне. Только постепенно, осторожно, я дала волю чувствам. А такие фанатики, способные на всё ради своей любви, даже молча страдать? Как их понимать? Если хочешь, чтобы тебя любили, так делай что-нибудь! А он только издалека вздыхает. Тоже мне. При чём здесь дружба? В этих отношениях не должно быть уступок. В любви каждый сам за себя. Но, как бы то ни было, я заигрывала иногда с ним, как кошка с клубком: то отпускаю, то снова вцепляюсь смертельной хваткой.
Впрочем, отношения с Тёмой волновали меня куда больше. Слишком непонятные. Мне нравилось, что он ждёт моего мнения по любому поводу. Но не всегда же? Тёма не мог купить билет в кино, предварительно не поговорив со мной. Какое место, ряд, сеанс. Вот в такие минуты во мне вскипало раздражение. И обычная для меня холодная ярость сменялась горячим гневом. В какой-то момент становилось жалко парня: его глаза наполнялись горечью. Поэтому и быстро отходила, мирилась. Вспышки необузданного гнева порой пугали и меня саму. Однако ничего не могла с собой поделать. Так приятно, после длительной борьбы с эмоциями, давать им выход!
Мне многое нравилось в нём. Лёгкость в общении, отношение ко мне, равнодушие к деньгам, доброта. И, хотя часто старалась вспоминать скольким обязана этому тихому человечку, всё равно не могла заставить себя, его уважать. Как можно уважать человека, который позволяет, пусть матери, но так плохо относиться к себе? Он не способен постоять за себя, равнодушен к своему телу. Боится всего, скрывает даже свою пагубную привычку – сигареты. Если куришь, то чего скрывать? Ему же не 15 лет, в конце концов!
А без уважения не сможешь полюбить. Именно это, наверно, спасало моё сердце. Я уже не та наивная дурочка, которая будет благодарна до конца своих дней, и станет стараться изо всех сил полюбить своего спасителя. Рассуждая здраво, никто не заставлял его терпеть моё присутствие рядом с собой. Ему наши отношения нужны теперь даже больше, нежели мне. Так что я ничего не должна.
Очередная весна уже набирала силу, уничтожала белый снег, рассыпалась холодным дождём. Хотя ещё рано, ведь зима не отдаст так просто свои просторы. Я сидела за одной партой с Антоном и смотрела в окно. Так хотелось туда, подальше от занятий! Мы с соседом по парте переписывались. Его жена сидела дома, подхватила грипп. Предмет был жутко скучным, казался совершенно не нужным. Преподаватель, похоже, забыл, как сам мечтал поскорее выбраться из четырёх стен и не обращал внимания на погоду за окном. До перемены оставалось совсем немного, и тут Антон написал мне нечто похожее на признание в любви:
«Ты совсем не такая, как все. Другая. Мне нравится в тебе всё: от целеустремлённости до гордыни. Ты – это стихия. У тебя всё впереди. Я желаю тебе получить то, что ты действительно заслуживаешь. Иди вперёд и не смотри назад. Обрети свою любовь, как нашёл я. С днём Валентина».
Представить себе не могла, что когда-нибудь забуду про день всех влюблённых! А ведь и не вспомнила бы, коли не Антон. Теперь ясно, чего ждал утром Тёма, а я долго не понимала его поведения за завтраком.
Меня захватила ностальгия – воспоминания о школе. И день стал не горьким, а волнующим. Я переживала то, что было несколько лет назад. Шумная толпа, друзья, бесшабашность. Многие в школе писали мне валентинки, а я не знала их и не хотела знать. Они видели своего кумира и не рассматривали человека. Хотя принимать открытки было очень приятно, я не обольщалась. Просто людям нужно кого-то любить, вот они и выбрали самую заметную девушку. Вот и всё.
Позже, по студенческой почте, получила ещё две валентинки: дань моей привлекательности от Сани и Димы, близнецов из параллельной группы. Они двойняшки и совсем не похожи друг на друга, хотя, судя по всему, вкусы относительно девушек у них схожие. Так что же? Я мило с ними кокетничала, не позволяя большего. А ведь знала, что Дима нравится Галке. Считала её своей подругой, мотая «хвостом» перед тем, кто ей не безразличен. Угрызения совести? Нету. Откуда им взяться? Она слишком хороша для человека, не осознающего ценностей жизни. Галчонок пусть и ахти симпатичная девчонка, зато добрая, отзывчивая, искренняя. Может быть, из чистого эгоизма я «вставляла палки в колёса»? Делить с кем-то людей, что мне нравятся, не по мне. Хотя знаю ведь себе цену. И не переживала относительно Тёмы. Все его мысли просто пестрели мной. Бахвальство? Неа. Констатация факта. Не более. Галя ещё найдёт более подходящую кандидатуру на свою руку. Странно, да? Я плохо разбираюсь в людях, при этом отлично чувствую, кого и чего они хотят. Вот такая странная. Наверно, чтобы компенсировать моё некое «уродство», природа одарила меня таким вот даром. Тоже не плохо.
Артём ждал меня перед входом с огромным букетом роз. Да, нашёл оригинальный подарок. Что только девчонкам нравится в цветах? Их нужно ставить в вазу и менять воду. При этом, наблюдая за тем, как те вянут. Меня передернуло, и настроение моментально испортилось. Он улыбался, и я постаралась придать лицу нормальное выражение. Приняла цветы. Поблагодарила, не забывая при этом действе улыбаться. Мы поцеловались. Что теперь делать с этим веником? И тут случилось нечто весёлое. Из-за одной колонны у входа на меня смотрели огромные глаза. Наполненные болью. Дима. Губы тряслись, руки, держащие сигарету, дрожали. А мне всё равно. Тоже мне потенциальный жених! Незаметно для Тёмы послала неудавшемуся поклоннику воздушный поцелуй. Настроение вернулось. Пришла в себя. Начала интересоваться делами «своего молодого человека».
Дома он протянул мне неловко письмо. Я сразу поняла всё его содержание, и горло перехватило, во рту стало сухо, внутри словно душу выпотрошили. Ненавижу этот город, день Святого Валентина и ложь. Я была права. Он неловко, запинаясь, признавался в вечной любви, корявым почерком превозносил мои достоинства. Дыхание перехватило. Надо ведь что-то отвечать. Но что? Внутри предательская пустота. А врать о таких серьёзных вещах, как мои чувства не смогу, не научилась ещё. Горько, горько! Молчать нельзя. Тогда его боль станет томительной, сильной, будет расти подобно плесени на батоне. Он станет сомневаться в себе, при чём зря. Это я, а не Тёма, психологический урод, не способный больше на чувства, переживания. Я виновата. Влюбила в себя. Он ведь согласен на что угодно ради своего чувства, не понимая, что сам придумал себе идол. Все книжки по психологии, которые я прочитала, не могли помочь. Только сама. Моё решение. Что ему не хватает? Мы ладим, всё прекрасно, отношения чудесные. Большего не могу дать. Не в силах.
Собрав всю волю в кулак, пошла к нему. Выключила свет, на случай, если нужно будет лгать и скрыть глаза. Мы долго лежали молча. Я начала целовать его, пряча солёные слёзы, которые помимо воли лились из глаз. Вот и заплакала при нём второй раз. Сорвалась. Но не в силах. Ложь. Только не ему. Слишком много мне дал. Только пойду дальше. У «нас» ещё чуть меньше года. Защитив диплом, полечу вперёд. Прости, путник! Наши дороги разойдутся. Сейчас не бойся. Я с тобой. С тобой…
Шёпот ночи, объятия. Я слышала, как стучало его сердце. Он разрывал мою душу на куски. Слишком горько. Чересчур. Мы молчали, но никто не спал. Под утро, когда затекли руки, он заговорил. И всё испортил.
 
-   Я люблю тебя, Лен и хочу об этом поговорить. Знаю, ты не чувствуешь этого ко мне, не отпирайся. Никогда не думал, что так бывает. В книгах об этом не пишут. В них всё просто. Легко. Но это не так. Совершенно. Внутри всё перевернулось, вихрь закрутил, изменил меня. Не говори. Помолчи. Это не те высокие чувства, когда желаешь счастья возлюбленному, не считаясь с собой. Нет. Словно яд, медленно губящий кровь, постепенно забирая жизнь. Ты готов умолять, ходить на коленях, предлагать весь мир. За взгляд. Такой, какой ты дарила Паше. И чтобы не было незримой границы, разделяющей твои владения от моих… – Я не хотела прерывать этот монолог, но его слова приоткрывали мне собственную душу. В чувствах нет ничего смешного. Помню, как сама целовала парту, за которой сидел Паша. Смотрела на него и молилась о том, чтобы просто заметил. Но всегда мало, хочется большего. Я забыла о любви, но чувствую себя так же. Это тоже сильно. Ненависть. К этому городу, жизни. К тем, кто не заслуживает топтать эту землю. Холодная, иногда горячая. Медленно растворяющаяся в крови, заставляющая просить, умолять. Унижаться. И пока не получу своё не смогу остановиться. Как и он. Ненависть. И эта сила, переполняющая сердце лишь для борьбы. Кто сильнее: судьба или я? Поэтому не должно быть сомнений и нужно не плакать, а пробиваться вперёд. Жалеть его? Почему? Чем лучше этот человек тех, кто убил мою душу? Разве он никогда сам не делал зла?
-   Я изменилась, Тём. Мне не нужна любовь. Она делает человека слабым. Пусть всё будет так, как есть. Попытайся выкинуть из головы чувства. Больше ничего не могу посоветовать.
-   Если бы были нужны советы, то обратился бы к Саньку. Лен, забудь все, если хочешь. Но это во мне и всегда так будет. Мы не выбираем. За нас… - Я не могла остановиться. Было важно, чтобы он понял, чтобы всё честно.
-  Так легко говорить. Мы расстанемся. Я уйду, когда буду готова. Мы сами решаем. Делаем выбор. Так мне сказала бабушка. Надеюсь, что не пожалею о своём пути. Смогу пройти через одиночество и обрету себя.
-   Ты просто не видишь того, что вижу я. Просто поверь мне. Хоть раз. Ты вовсе не тот человек, каким представляешь себя.
-   Не нужно приписывать добрых, бескорыстных дел. Я другая. Способна на всё. Именно так. Если для того, чтобы получить своё, мне придётся убить, то я это сделаю. Во мне нет никаких моральных устоев. Нельзя прикрываться тем, что жила в неблагоприятных условиях. Многие достойные люди проходили через худшее, но не были согласны унижаться из-за корки хлеба.
-   Так это не нормально, противно законам природы. Жизнь одна и гордо отказываться от неё могут только те, кто не ценит даров Всевышнего. Иногда нет места гордости. Жить по законам Христа могут не многие. Когда подставляешь другую щёку, то тебя топчут ногами. Здесь не идеальные условия, а рай и ад. И мы, как ты сказала, выбираем. Я тоже не ангел. Все мы когда-то совершали то, из-за чего могут сниться кошмары.
-   Может ты и прав. Но не строй иллюзий. 
- Ты истинная. Такая, какой должна быть женщина. Непредсказуемая, свободная, сильная. Да, понимаю, что тебе нужен не такой мужчина. Но что поделать, если мне интересно с тобой? Я благодарен судьбе за нашу встречу и свои чувства.   

Я старался вовсю. И начальство, в лице Коржа и других, решило меня повысить, а Сашку на моё место. Я долго стремился к этому. И вот, на такой праздничный день, добился-таки своего. Впрочем, моя работа начала казаться какой-то ненужной. Не знаю почему. Просто потерял ощущение того, что мне это надо. Хотелось чего-то другого, большего. Но я понимал, что нелепо стараться что-то изменить, ведь многого достиг и здесь.
Мы с Сашкой пошли поиграть в бильярд. Это наше любимое занятие. Интересная игра, хотя Лена её не признаёт. Теперь всё было немного иначе. Сашка не смотрел по сторонам, в попытках с кем-нибудь познакомиться. Мы просто курили, играли и разговаривали о работе. Он сильно изменился с той самой встречи с Ленкой. Стал, может серьёзнее, не знаю. Я видел его страдания, переживания. Но что мог сделать? Тут ничего не посоветуешь. Хотя в наших отношениях обычно именно он занимался моей личной жизнью, а не наоборот.
Мне нравилось появляться с Ленкой. Все окружающие парни пялились на меня с завистью. Но в тоже время боялся её. Внутри всё сжималось, когда, возвратившись домой, не находил там самого нужного человека на свете. Она так кичилась своей свободой! Не думала обо мне, моих страданиях. Я должен быть счастлив оттого, что она рядом со мной! И бывал безмерно счастлив. Постоянно что-то бубнил, тараторил, стараясь не допустить паузы. А Ленка в это время с пленительной грацией королевы делала вид, будто ей интересно, хотя, уверен на все сто, думала о своём. Нужно смириться, или расстаться, но мочи нет, хоть вечное ожидание того, что она снизойдёт до меня, просто убивали. Тревоги, кошмары, бессонница, боль в груди.
Куда деваться? Дошёл даже до того, что размышлял о том, какой поступок нужно совершить этой гордячке, дабы разбить невидимые узы, так надёжно скрепившие моё сердце. И не поверите: ей простил бы всё. Даже измену. Любой парень не поверит: как это делить любимую женщину с другим мужчиной? Но, знаете ли, люди, ради ТАКОЙ, стоит. Она дарила мне настоящую жизнь. Я не верил Лене. Это правда. История с Пашей не кристально чистая. Не бывает на ровном месте ухабов. Однако легче закрыть глаза, нежели узнать правду, пусть та и невинна. Моя душа до самого дна принадлежит этой бестии. Из-за неё потерял единственного друга и гордость. Что из двух важнее не знаю. Иногда приходилось, чуть ли не умолять Ленку посвятить мне вечер. И вот, бар, ночные огни, эта ослепительная хищница с повадками гепарда – сильная, мягкая и стремительная. Завистливые взгляды.
Хотя иногда становилась эта мегера доброй, нежной кошечкой: ласкалась, откровенно разговаривала. И ради этих перевоплощений готов был терпеть всё. Саша знал о моих муках, боли, однако и сам страдал. Неужели мужика так легко можно взять за живое?
В ту среду она попросила меня бросить курить. И вот, целую неделю держусь. Да, понимаю, что могу затянуться сигаретой, а потом купить жвачку и она не узнает. Но нет. Сразу перед глазами её лицо, смотрящее с укоризной. И вот, кручу сигарету в руках и просто вдыхаю аромат. Я знал что сильнее: её желания важнее моих собственных. А курил-то почти десять лет. Только она смогла заставить меня бросить. Хотя, говорят, что курильщиков, как и наркоманов, бывших не бывает. Всегда могут сорваться. Я же буду до последнего держаться.
Что именно так сильно привлекало к ней? Да наверно то, что она принимала меня таким, какой есть на самом деле: со всеми недостатками и не бежала, завидев нечто плохое. Лена могла понять все, и было интересно поговорить с ней.   

Во мне постоянно что-то менялось. Я стала более счастливой. Нашла гармонию в себе. Оказывается, это своего рода радость. Дима и Саша подошли ко мне и стали заикаться. Не знали, как заговорить. Мечтали выяснить о том «молодом человеке, который меня целовал». Вот смешные! Кругами всё. Вокруг да около. Да, ребята! Чудаки. Они получили сатисфакцию, заставившую их погоревать пару недель, а, быть может, и месяцев.
Весна влияла на меня, переворачивала душу, ставила всё с ног на голову. Учиться просто невмоготу. Но близкая сессия нависала колоссальной угрозой и, нехотя, приходилось садиться за учебники. Я играла. Наслаждалась этим. Играла с людьми. Одни влюблялись, другие ненавидели. Моё маленькое королевство. Училась на всём. Постоянно читала нужные книжки. Пыталась научиться больше видеть в людях. Пусть по жестам, выражению глаз, но хоть примерно знать. Помогало. Постепенно совершенствовалась в этом искусстве. Замечала нюансы. Во многом помогал Тёма. Ему это давалось легко. Понимание приходило к нему из инстинктов.
Время текло, дни сменяли друг друга, радости, горести, настроения. Мир учил меня. И я внимала ему.

Я и сам не понял, как прошёл год с того момента, когда встретил Лену на остановке. И даже сейчас, по прошествию такого количества времени, необходимость в ней не стала меньше, разве что возросла. Сердце билось, как бешеное при самом незначительном взгляде. В кино не мог оторваться от её лица. Эти горящие глаза, выжигающие мою душу не стали менее прекрасными. Я до сих пор никак не мог привыкнуть к её переменам настроения, но хуже всего было тогда, когда она ни слова не говоря, пропадала на день или два. Тревога, горечь. И вот сегодня. Она даже не вспомнила о том, что в такой же день плакала на остановке и перевернула всю мою жизнь. Я прибежал, торопился домой. А Лена спала. Я сел рядом. Просто взял руку. И мысли потекли лавиной.
 «Я очень долго, почти всю свою сознательную жизнь болел тобой. Грезил наяву. Ты – это та боль, которая не пройдёт никогда. Солнце, единственное и неповторимое. Да, ты не идеал. Не совершенство. Ты просто изъела моё сердце, как моль старое пальто.
Женщина, это такой яд, что действует наверняка. Особенно такая, как ты. Самодостаточная и думающая лишь о себе. Ты. Ты. Это в сердце, крови, душе, голове, везде. Но всего лишь мечта. И я не могу ничего поделать с этим. Я лишь однажды сказал тебе о любви. Ты упрекала меня в этом. Но как я мог отказаться от чувств, которые сильнее меня, моей мужской гордости? Я тот, кто недостоин, даже целовать песок под твоими ногами. Зачем лишние терзания? Ведь всё и так ясно. Ты не моя. Не моя. И не будешь моей. Никогда. Такова твоя воля. Я не могу отказать себе в маленьком удовольствии просто находиться рядом с тобой и мечтать. Ты читаешь перед сном, нацепив на кончик носа мои очки, чтобы подразнить. Они так идут тебе, душа моя, ангел Средоточия! Не могу простить себе того, что так долго жил забывая, что где-то есть ты. Без тебя я не знал о том, сколько теряю. Другие увлечения были просто слабым подобием того, что имею сейчас. Те, иные девушки. Они померкли, стоило тебе появиться. Ты озарила тусклое течение моей скучной, унылой жизни.
Красота прекрасных глаз испепеляет душу холодным огнём. Мужчине никогда не понять женщину. Человек ли она вообще? Как мыслит? Ласковые глаза бесстыдно обманут, и рай растает миражом, исчезнет с утренней зарёй. Вот такие, как ты – царицы, невозможные колдуньи. Жемчужины по сравнению с бесконечным песком.
Я не хочу, чтобы ты знала о страдании, этой испепеляющей тоске, плавящей всё, что так долго строилось. Мне больно смотреть, как гордо стучат твои босоножки по асфальту, убегаешь всё дальше от меня. Это нельзя понять. Ещё некоторое время назад я не смог бы представить, что такое возможно. Хочу, желаю, жажду, стремлюсь, нуждаюсь, обожаю тебя. Одно единственное существо, которое слишком прекрасно, чтобы ходить по грязной земле и слишком ничтожное, дабы дарить ангельские улыбки.
Мне не дано познать твоей любви, искупаться в нежной улыбке. Но здесь и сейчас я клянусь, что никто другой никогда не сможет заставить моё сердце также пылать. Буду всю жизнь стремиться к одной и той же цели – к тебе. И не важно, сколько лет и сил уйдёт на это. Без тебя нет меня. Не существую. Прости за столь сильные чувства».

Я замечала то, как сильно выросли его терзания. Но ничего не могла сделать. Я копила те деньги, что он давал мне. Когда поеду в столицу, они пригодятся на первое время. А Тёма. Он должен остаться в прошлом. Найдётся та, которая сможет одарить его счастьем.
Я вижу его переживание, осознание того, сколь хрупко то царство, в котором живёт. Ещё полгода и птенец вылетит из гнезда. Раз и навсегда. Нам вместе хорошо, не спорю. Нет глупых конфликтов, что часто возникают на бытовой почве. Всё до предела просто.
Тёма нервничал всё больше. Старался контролировать, подкупать, унижаться. Больно смотреть на такое. Но ничто уже не способно изменить меня. Я стала по-настоящему самостоятельной. Никто не сможет остановить поезд на полном ходу. А я и стала таким поездом. Тем более мне уже не было с ним интересно. Ну что нового он узнал за то время, что мы вместе? Я, кроме того, что учусь, посетила курсы игры на гитаре и массажа, читала, бывала на различных семинарах. Он же, впрочем, как и любой мужчина, ярко выраженный консерватор. Для него самое главное, чтобы ничего не менялось. А я жаждала перемен. Торчать всю свою жизнь в одной квартире, наплодить себе подобных! Разве для этого родилась? Пусть найдёт себе такую, как многие. И с ней будет счастлив. Чем меньше цели, тем легче их достичь. Априори.
Хотя вот вчера, вернувшись домой, застала его за телефонным разговором с некой девушкой. Вскипела. Лавина внутри поднялась и унесла вместе с собой. Он, видишь ли, кокетничал! Я едва удержалась от того, чтобы схватить его за волосы и оттаскать по квартире. То, что принадлежит мне, никому не отдам! Он вошёл на кухню, насвистывая, закончив разговор. И тут пламя всколыхнулось. Я сильно ударила его кулаком в грудь. До сих пор руки болят. Он опешил, но быстро схватил мои кисти и стал удерживать их. Я кричала о том, что его ненавижу. Пыталась кусаться, лягаться. Ему здорово досталось. Но потом, когда прошло бурное примирение, мы долго болтали в темноте. И Тёма мне признался, что моё проявление чувств ему понравилось. Ещё бы, пусть благодарит, что не сковородой съездила по физиономии. Горе моему темпераменту! Нельзя же так! Самой смешно и не верится, что я способна на такое. Но факт остаётся фактом.
Он стал мне почти родным, как брат. Нет, не так. Честно говоря, скорее как любимая вещь. Это показывает меня с нелицеприятной стороны. Но отрицать не смею. Я не идеал. Я та, которую выковало наше время. И мысль, что кто-то может покуситься на то, что принадлежит мне, привела в гнев. А он воспринял мою вспышку, как проявление иных чувств. Ну что же, переубеждать не буду. Да и зачем?
Отказывать себе в чём-то? О, давно перестала. Тёма научил меня не жалеть деньги. Хотя, честно говоря, они мне сейчас не так нужны, как раньше. В детстве, когда шла мимо прилавков с разными вкусными вещами, половину из которых тогда не могла отведать, вот в такие моменты необходимы деньги. Сейчас – съешь хоть полтонны апельсинов, нет такого удовлетворения, как было бы, будь это лет десять назад. Откупиться от детства, где была одна картошка и макароны нельзя так просто. Где-то в глубинах моего существа тот ребёнок, не ведавший сладостей, кроме леденцов из воды и сахара, продолжал обижаться на весь мир. Может быть, если бы были лишние деньги тогда, я начала бы курить, как все сверстники. Но так, табачный дым раздражал, вызывал ненависть. Тёма отказался ради меня от сигарет, надеясь, что я оценю его жертву и также принесу свою на алтарь наших отношений. Но нет. Вряд ли.

Мне приходилось лишь догадываться, куда она ходит и чем занимается. Помню, как первый раз не выдержал и пошёл вслед. Каждую субботу Лена куда-то шла к трём часам. Я не хотел следить, но как ещё выяснить? На прямой вопрос получал порцию неудовольствия или шутливый ответ. Чувства начинали захлёстывать, а незнание хуже любой вещи. И вот, преодолевая внутреннюю брезгливость от неприглядности своего поступка, пошёл следом. Она приехала на площадь Минина и отправилась по Покровской улице. Вокруг горели неоновые огни вывесок, люди спешили, неслись куда-то. Ленка свернула в подворотню и зашла в дом, на котором красовалась вывеска о наборе в группу для занятий танцем живота. И тут встал как вкопанный. Мало того, сколько передумал, залезая в ту же маршрутку, что и она. Сколько страхов перетерпел, представляя, что Ленка обернётся и увидит меня. Что говорить, куда девать руки? Ладно, хоть не заметила, и всё прошло более-менее нормально. И все эти переживания, адреналин в крови ради чего? Неужели ей так трудно было сказать о своём новом увлечении, вместо того, чтобы разжигать ревность и беспокойство? И тут как молния озарила мозг: а вдруг она решила сделать мне сюрприз? Здорово, что ей так много интересно.
В воскресение мы отправились в сауну. Доехали до Сенной площади, протопали пешком минут двадцать ради того, чтобы очередной раз она всё испортила. С самого утра у Лены было плохое настроение. Я-то думал, что совместная прогулка может его исправить. Вообще, в последнее время она стала чересчур раздражительной. Под её горячую руку лучше не попадаться. А ещё лучше в это время быть как можно дальше от кухни. Там сковородки и прочий скарб опасный при разборах полётов. Не, не спорю, это интересно, но и опасно. А она сначала делает, а потом думает. И никогда не угадаешь, что её может из себя вывести. Со всеми людьми, кроме Ленки, мне легко общаться. Всегда пусть примерно, но представляешь, как будут себя вести, что способны выкинуть и так далее. А Ленка такой скандал закатила мне в сауне! Как там только стены остались стоять? Ей, видишь ли, сок тёплый принесли. А я, по её мнению, должен бежать и всё исправлять. Нашла раба.

Не то, чтобы я была плохим человеком. Да, когда хорошо относишься к человеку, желаешь ему добра. Галка моя лучшая подруга в этот период. И, в принципе, я могла бы ей «обеспечить» отношения с Димой. Но они будут помехой моему с ней общению. Я так легко решаю за тех людей, которые мне дороги! Что поделаешь? Возможно, у них была бы хорошая пара. Это не дано никому узнать. А так, она немного пострадала и успокоилась. Мы стали больше времени проводить вместе. Всё стало как раньше. Разве что я стала очень сильно уставать. С Тёмой отношения выясняешь до часу ночи, а вставать уже в семь надо. Хроническая потребность выспаться, как следует начала приводить к тому, что я стала нервной, раздражительной и невыносимой.
Ко всему этому примешивалось моя встреча с Катей. Сейчас она писала диплом и скоро должна была покинуть родные пенаты и отправиться дальше. Я встретила её под руку с молодым человеком. Она поздоровалась, низко опустив глаза. Тут во мне разлилось негодование. Катя, Юля и Паша – те, кто убили во мне способность любить. И должны поплатиться. Пусть Катька и не так уж сильно виновата. Но, видите ли, как говорится, вина лежит не только на тех, кто распял Христа, а ещё и на тех, кто просто смотрел и не мешал. Так что мои чувства восстали. Забылись хорошие отношения, кои связывали нас ранее. Остался лишь привкус железа во рту. Мне хотелось найти способ отомстить. И это бремя давило на плечи, являясь катализатором моего плохого настроения.
Вспышка озарения осветила мозг в ванной. Тёплая вода, так ласково обнимающая тело, принесла решение. Оно казалось единственно верным. Пусть и эгоистичным, таким, которое затронет не только тех, кто, по моему мнению, виноват.
Начала приводить свой план в исполнение. Я нашла по телефонному справочнику адрес Саши, извечного друга Тёмы. После занятий отправилась на Гордеевку. Сознаюсь, плохо знаю этот район. После часа поисков нашла-таки улицу со странным названием генерала Зимина. Ни капли не сомневаясь, вошла в подъезд, изрисованный мелом.
Дверь мне открыла пожилая матрона и не сильно обрадовалась, узнав, что я к её сыну пришла. Анжелина Станиславовна оказалась женщиной приятной. Долго сокрушалась по поводу «беспутного ребёнка» и заверяла меня, что я ей понравилась. Мы быстро нашли общий язык. Я приложила к этому весь свой шарм. Мы вместе готовили ужин и разговаривали обо всём на свете. Обсудили её мужа, который постоянно ездил на заработки в Москву. Анжелина Станиславовна скучала по нему, показала мне их фотографии. Эта женщина отличалась неординарным умом, резкими суждениями и чем-то напоминала мою бабушку. Может быть такой же открытостью, весёлостью. Не знаю. Её внешний облик суровой степенной матроны не соответствовал внутреннему содержанию. Мы так разоткровенничались, что нам обоим стало грустно, когда скрипнула входная дверь, и пришёл Саша. Он был жутко удивлён и заинтригован моим появлением в его жилище. Хорошо, хоть при Анжелине Станиславовне ничего не сказал и провёл в свою комнату.
Я не знала, как начать. Рассказала о том, что произошло в общежитие чуть больше года назад. Говорила и чувствовала, как нагноившаяся боль постепенно исчезает. Саша молча слушал, но не смотрел на меня, уткнувшись взглядом в пол. Я попросила его о помощи. Готова была опуститься на колени. И заметила его взгляд на себе. Такой тяжёлый, наполненный грустью и непередаваемой тоской, как у телёнка перед закланием. Не знаю, что мной двигало, какие чувства. Просто наклонилась поближе и поцеловала, вложив все те чувства, которые способна ощущать женщина к мужчине. Он судорожно обнял меня и сильно прижал к себе. В какой-то момент я отстранилась. Он перевёл дыхание и сказал, что согласен. Ликование разлилось по жилам. Осталась одна деталь – уговорить его ничего не сообщать о нашем разговоре Тёме. Как ни странно, но он согласился. Со всем. Теперь можно праздновать победу. Саша очень симпатичный молодой человек и Катя просто не сможет устоять под чарами этого мужчины. Мой поцелуй с ним укрепил мои позиции. Это точно. Такой поцелуй быстро не забывается. Нужно теперь организовать их встречу. Как только это сделать? Я с ней не общаюсь. Нужно что-то придумать. Я даже не сомневалась в своих расчётах, забывая добавить человеческий фактор. Открыв свою душу перед Сашей, научилась абстрагироваться от ситуации. Единственное, в чём сомневалась – как бы он не размяк перед её фальшивой улыбкой. Мужчины так наивны, предполагая, что сами делают выбор. Нет, они просто лёгкая добыча настоящих хищников, что веками сидели в засаде.
Короче говоря, через неделю привела свой план в исполнение и состряпала душещипательное письмо, адресованное Кате якобы от Саши. Передала через Антона, долго объясняя, зачем мне это нужно, конечно далеко не правду. По крайней мере, трогательная записка о безответной любви заставит её сердце трепетно забиться. А дальше дело за ним самим. Сделать так, чтобы она стала жить им, чтобы потом боль от разлуки и унижения ужалила её как можно сильнее.
Может быть, во мне погибло что-то очень важное. Я согласна, что помогла в какой-то мере тем, кто начал разложение моей души. Но остановиться становилось невозможно. Осознание некоторой власти над остальными за счёт своего новоиспечённого хладнокровия просто возбуждало, сильно впитывалось в кровь, требуя новых интриг и ходов.

Я собирался на празднование Нового года от работы, и что-то дёрнуло меня пригласить с собой Лену. Сознаюсь, был план заставить её ревновать. И посмотреть, как она будет себя вести при всех моих сослуживцах. Разработанный мной план заставлял кровь кипеть, словно в ней растворились пузырьки от шампанского. Лена считает, что она одна способна экспериментировать над чувствами других людей. Может быть, это поможет ей реально взглянуть на положение вещей и понять, что и сама является одной из нас?
Ленка долго не хотела идти, но я столь усердно упрашивал, что она, в конце концов, сдалась. В этот вечер Лена особенно хорошо выглядела. В её глазах появился какой-то азарт, блеск, придающий дополнительный шарм и без того очаровательному, пленительному лицу с глазами эльфийки. Она надела платье, которое мы ей купили на восьмое марта. Такое бардовое, с большим вырезом. Оно оттеняло её волосы, придавало румянец лицу.
Мне нравилось идти рядом с ней. Эта рысь, неистовая и самовлюблённая не просто приковывала мужские взгляды, как и любая симпатичная девушка, а, казалось, взывала к древним инстинктам, спящим в глубине каждого. Словно бы весь её вид говорил: «ну, попробуй ковбой, и ты узнаешь, кто из нас чего стоит».
Я познакомил её со своими сослуживцами, она, как всегда с новыми людьми разделила их на три категории: нормальные, никакие и плохие. Ей чем-то не угодил Слон со своей женой. Они милые люди, правда, слегка чудные. Зато Вася и Виталик оказались счастливцами. Из других подразделений я мало кого знал, тем более что мы все решили сидеть за одним столиком. Сегодня мне было впервые не жалко, что Санька нет рядом. Он поехал в командировку в Санкт Петербург и не успел вернуться. Алла, та самая, из-за которой получил пару синяков и ссадин, сидела за соседним столиком. Но, при всём своём желании не мог начать исполнение своего плана. Оторваться от пленительной улыбки Лены становилось просто невозможно. Она полностью завладела беседой, не забывая никого из нашего коллектива. Даже невезучий Вася и то оказался под прицелом её обаяния. Поднятые вверх красные волосы открывали взору очаровательные ушки, на которых красовались длинные серьги. Они почти касались её плеч и начинали завораживающий танец всякий раз, когда Лена с кем-то не соглашалась. Лишь неожиданно подкравшиеся звуки музыки смогли привести меня в чувство. Я перестал таращиться на неё как полоумный и начал ждать медленного танца. Минуты текли невообразимо медленно, как капли воды из плохо закрытого крана. Но вот, наконец, мой звёздный час. Я лихим шагом направился к Але. Она с радостью приняла моё предложение и закрутилась со мной в танце. Я же старался увидеть реакцию Лены, но там, где моя возлюбленная сидела, оказался только свободным стул. Пришлось шарить глазами среди танцующих пар. И, конечно же, заметил её флиртующей с Виталиком. Оглушённый своим праведным негодованием, лютой злостью, я почти слышал сквозь музыку смех этой вероломной особы. Она не просто казалась счастливой, но и что-то нашёптывала своему кавалеру. И это вместо того, чтобы оскорбиться или устроить сцену ревности! Вот пойми эту ненормальную – когда простой, невинный телефонный звонок, она готова сковородку на голову одеть, а в танце прижимаюсь к другой, так ухом не поведёт! Как я ненавидел эту женщину в такие минуты! Порой даже сильнее, чем любил. Короче говоря, настроение опустилось до нуля и скакнуло к отрицательным значениям. После этого пресловутого танца просто сообщил, что болит голова, и быстро подхватил Ленку.
 
- Ты мне можешь объяснить, почему напропалую кокетничаешь с Виталиком? Представляешь в глазах подчинённых рогоносцем?
- И в мыслях не было. Не кричи на меня, я пока ещё хорошо слышу. Мы просто с ним потанцевали. С чего весь сыр бор?
- Почему-то когда разговариваю по телефону, ты просто дракон на сносях, а танцую с другой женщиной, ты сразу с парнями кокетничаешь.
- Всё до банального просто. Когда ты лебезил по телефону, я не знала, как выглядит твоя ненаглядная Аля. А на вечере увидела, что это обычная курица. Любой мужчина, сравнив нас с ней, поймёт, что нужно быть настоящим олигофреником, дабы променять меня на это чудо в перьях.
- Нельзя так говорить про других людей! Она хороший человек.
- Ого, да ты и в рыцари к ней записался! Да у вас всё на мази, как погляжу.
- Ты просто самовлюблённая эгоистка!
- Зоофил, любитель пташек с серым оперением!..
 
Что он от меня хочет? Порой просто без спиртного не поймёшь. Да и разве может нормальный человек понять влюблённого? Что ему не хватает? Я всегда всё делаю по дому: собираю грязные носки, стираю, убираю, готовлю, при этом стараюсь его выслушать и обогреть. И это без претензий. Всякие споры возникают на ровном месте. Ему всегда мало моего внимания. Ну, скажите, пожалуйста! Я тут просто домработница, а этот павлин просто перья раздувает и делает скорбную мину: меня не любят и всё такое. Нет искры во взгляде, слишком самодостаточна, эгоистична. Но уж извините, ничего не поделаешь. Какая есть.
Моей отдушиной стали посещения восточных танцев. Этакая лёгкая атмосфера, наполненная женским бесстыдством. Здесь собирались разные люди от плоских ещё девчонок до перешагнувших рубеж сорока лет жён новых русских. Но самое главное, что влекло меня, так это тренер. Высокая, эффектная женщина. Её светлые волосы волнистым каскадом ниспадали вниз. Они завораживали своей чистотой, ничем не замутнённой белизной. Я просто не могла насмотреться на это блестящее, ухоженное диво. Она вся удивительная женщина. Кристина, так её звали. Волшебные, почти прозрачные зелёные глаза, чувственный рот. Ни одного изъяна. Такой должна быть, если верить книгам Анжелика или, на худой конец Венера. Статная фигура, чудесные пропорции лица. Всё в гармонии. Даже зубы, моя последняя надежда узреть в ней хоть какой-нибудь недостаток, провалилась. Они блестели ярче звёзд на небе. Кристина держалась с грацией королевы: не заносчиво, но величаво. Танцевала она действительно великолепно, многие с завистью смотрели, как перекатываются литые мышцы пресса при сложных движениях. Жёны богачей в раздевалке обливали её грязью, судачили о муже Кристины. Девочки просто и безропотно считали своим кумиром. Да, такое тело не так просто делать. Наверняка тут замешаны и массаж, и сауны, и косметические салоны, и тренажёры. После наших занятий на ней не выступал даже пот. Да и я уверена, что у неё он пах бы не хуже Шанель №5. Короче говоря, ждала с благоговением каждой субботы. Я наблюдала за её манерами, впитывала как губка и чувствовала себя деревенщиной. Эти отточенные, экономные жесты, мягкая градация слов производили неизгладимое впечатление. Если раньше, когда мужчины говорили, что у меня кошачья грация, я безоговорочно верила и считала себя этакой штучкой, то теперь, видя эту неподражаемую коготку, понимала, что мне до неё далеко. Кристина поражала моё воображение, разжигала любопытство. Её холёная утончённость, сдержанные рассказы о собственной жизни просто сводили с ума своей загадочностью. Единственное, что знала, так это обрывки разговоров жён богачей. Похоже, наш тренер вращалась в их обществе. Однако эти недалёкие создания многого не знали и так же, как и я искали изъяны ревностно и самозабвенно у этого неземного создания. Кристине же всё не по чём. Спокойная, отрешённая уверенность, загадочные глаза и удивительная пластика, извечные атрибуты этой женщины.
Я почти полгода ходила на занятия, сильно поднаторела в этом деле, научилась многому у тренера, хотя так и не решилась подойти. Именно эта амазонка решила свести со мной более близкое знакомство. Это случилось на той же неделе, что и праздник на работе у Тёмы. Я долго собиралась домой, чувствовала себя прескверно после дурацкого пасквиля, что мне устроил мой «сердечный друг». Короче говоря, покидала здание последней, неловко проходя вахтёршу, шумную женщину с негативным отношением ко всему. Одинокая фигурка ждала меня на крыльце. Кристина зябко жалась в норковую шубку. Впрочем, я не сомневалась, что она носит исключительно дорогие вещи. Эта шикарная женщина, как, оказалось, поджидала меня. Осознание этого вспенило кровь, ударило в голову. Она сказала, что давно наблюдает за мной и считает редким человеком. Эти простые слова растопили моё сердце. Идти рядом с ней по вечерней мгле, вслушиваясь в звуки нежного голоса, казалось для меня чуть ли не божественным явлением. Под плавными переливами речи, звучащей сладкой музыкой, я замирала, всю охватывало пламя горячее, жадное стремление стать ей подругой. Мы вышли с Покровки и она указала на шикарную маленькую машину. Именно такая и должна быть у столь утончённой женщины. Кристина усадила меня рядом с собой и повезла к себе домой. Хотя такой огромный особняк называть так язык не поворачивался. В нём было всё, что только может понадобиться.      
   
- Нравится? – Спросила риторически Кристина. Я, едва справившись с отвисшей челюстью, кивнула. Она незаметным жестом достала из бара два бокала и налила в них шампанское. Я не смела, сказать ничего против этого. Хотя совершенно не хотела пить, но из этих рук и яд покажется сладким.
- И в этом склепе я практически всегда живу одна. – Называть такое произведение искусства подобным образом, моё представление о прекрасном не позволяло. Я понимала, что в основном весь вечер говорит она, но не могла позволить себе вставить хоть слово и внимала.
- Думаю, что ты не согласна с моим определением. Но это действительно убожище. Мой муженёк слишком безвкусен, чтобы создать шедевр. Выписал лучших мастеров каждого жанра, но не сумел согласовать их работу. В итоге получилось полное безобразие. Но, впрочем, ты так не думаешь. Как и многие другие. Знаешь, я очень долго за тобой наблюдаю и знаю тебя превосходно. Образование психолога мало даст без врождённых талантов, а они у меня в избытке. – Она затянулась сигарой. И, странное дело, вместо душного, отвратительного запаха табака по комнате растворялся сладкий аромат невиданных пряностей. Кристина курила так красиво, плавно, что казалась особенно прекрасной.
- Мне одиноко. Очень сильно. Поэтому ты здесь. На эту ночь. Впрочем, ты мне нравишься. У тебя есть шарм. Зря ты копируешь меня и стараешься подражать. Поверь, это не красит. – Мне становилось страшно, когда появлялся этот тяжёлый взгляд. Глаза покрывались мутной дымкой и становились холодными, отрешёнными, чужими. Будто она читала мои мысли.   

Порой думал: ну на самом деле, что нашёл в этой ненормальной с заскоками? Этот вопрос чисто риторический, на него никто не ответит. Просто есть в ней какая-то изюминка. В последнее время она сама не своя. Старается изменить манеры, осанку. Это плохо на ней отражалось. Ленка стремилась стать кошечкой, но ведь под её ликом скрывалась настоящая рысь. Хладнокровная, не сгибаемая хищница. Всегда на взводе, на пределе своих возможностей. Как перед прыжком на жертву. И именно некоторая бесстрашность, бесшабашность восхищали. Иногда её движения становятся плавными, словно у сытого животного. Чуть позже снова перед вами ощерившаяся тварь, способная откусить протянутую руку. Её стремление стать не такой агрессивной и экспансивной, лишь маскировало настоящее. Она вся сплошное противоречие. Ленка всегда твердит, что ей нужен сильный мужчина, способный за неё постоять. Когда пробуешь что-то подавить, нарываешься на стену. Я сама, нет, лучше знаю, не доставай меня и так далее. То есть всегда всё не так. Не угодишь. С другой стороны мне нравится сидеть на пороховой бочке.
Вот так и жил от работы до дома. Сашка замкнулся и перестал общаться со мной так откровенно, как раньше. Я остался один. Из тех, с кем работаю, ни с кем не могу поделиться личными переживаниями. Они так и не простили мне увольнения Серёги. Поэтому всё так ложилось мне на плечи. Вечные размолвки Лены и мамы, отсутствие друзей, трудности на работе. Эта ноша становилась всё непереносимей. Вместо того чтобы налаживаться, моя жизнь катилась псу под хвост. Мама так возненавидела мою пассию, что готова подкалывать её постоянно. Лена в долгу тоже не останется. И вот, через воскресение, чувствовал себя как под обстрелом. Каждая старалась перетащить меня на свою сторону.
Если бы не Ленка, которая, как могла, периодически разряжала обстановку, я просто сошёл бы с ума. Но она всё также позволяла себе быть милой. И старалась не вспыхивать сверхновой по мелочам. Иногда Лена клала голову мне на колени, и мы молча смотрели телевизор. Она прекрасно понимала то, как я себя чувствую в последнее время.

Я сидела в ванной и читала рассказы Юрия Нагибина. Сначала они меня не сильно увлекали, но тут дошла до «Терпение» и потеряла голову. Слёзы капали вниз, горло сжало спазмом. Мне было так жаль загубленной жизни! Эти хорошие светлые люди пострадали из-за собственной гордости. Они ждали друг друга, верили в чудо. И я поняла, кого ненавижу больше всего в этом мире: Господа. Раньше молилась ему как все, когда очень что-то нужно. Ходила периодически в церковь вместе с мамой, ставила свечки, трепетала перед Его могуществом. Но если Он добр к тем, кто этого не заслуживает, завидует человеческой любви, то, что же это за создание такое? Я плакала в голос, проклинала. Тёма постучался робко в дверь. Волновался. Мне стало ещё больнее от безысходности. Мои глупые мечты о том, чтобы чего-то добиться, что-то доказать. Они ни к чему не приведут. Пустота моей души оказалась бесконечной.
Я вспомнила случай, когда Паша шёл вместе со мной по школе и ногой отпихнул котёнка. Маленькое, пушистое существо, которое подкармливает повариха, её все считали безумной. Внутри что-то воспротивилось, поднялось горячей, разрушительной волной. Но я ничего не сказала Паше, не наклонилась к этому пушистому свёртку, а просто посмеялась со всеми. Это воспоминание просто спазмом свело горло. Я ничем не лучше тщедушных людей и бессердечного Бога. Слёз больше не было. Они высохли. Я опустила голову под воду и попыталась нахлебаться воды. Но не смогла. Слишком тщедушна?
Не знаю, откуда взялись силы, но диплом я сделала отличным, просто безукоризненным. Мне немного помогла Кристина. Она стала просто родной. Единственный человек на земле, что в это трудное для меня время умел понимать меня. Она многому учила меня: прививала хороший вкус, манеры. Сначала мои жалкие потуги походить на неё всё портили. Но Тина не теряла терпения и объясняла промахи.
Было воскресение и Тёма ни с того, ни с сего подарил мне золотой браслет. Не знаю, о чём он думал, выбирая подарок, но я вспылила и приняла это за попытку подкупа. Тина помогла мне успокоиться и повела в сауну. Меня удивляли её постоянные шарфы, которые она не снимала никогда. Ей они шли, просто казалась странным такая приверженность. Мы заказали шампанское и банально напились. Постоянно смеялись, позже наступил период откровений, и Тина сняла шарф. На её шее сбоку располагалось родимое пятно. Как лиловая клякса, небрежно слетевшая с пера шаловливого ребёнка. Я перестала смеяться и нежно провела пальцами по контурам этой отметины судьбы. Оказывается и мой «идол» имеет изъян. Тина вздрогнула и перехватила мою руку, прижавшись губами к пальцам. Шампанское зашипело в крови. Наши губы встретились в долгом поцелуе и не спешили расставаться. Я впервые целовалась с девушкой, и мне нравилось это. Её губы были такими же мягкими, как и мои. Никакой щетины, лишь небрежная, сводящая с ума нежность. Мир рушился. Сердце больно билось о ребра, и я не понимала отчего: новые ощущения тому виной или алкоголь, разлитый по венам. Этот поцелуй не был похож ни на один, испытанный мною ранее. Словно саму себя. Её искусство и мастерство было не меньше моего. Кровь стучала в ушах, одного поцелуя становилось мало…

Я бродил по квартире сам не свой. Всё меньше понимал поступки Ленки. Её перепады настроения совершенно не поддавались логике. Я бегал по всему городу, искал этот пресловутый браслет, знал, как ей нравятся украшения. А она зло хлопнула дверью, не сказав спасибо, даже не примерила подарок. Опять за все старания никто не погладит по головке. И ведь сама говорила о том, что ей не хватает сюрпризов. Завтра у неё защита дипломной работы, а она умотала к этой непонятной мне Кристине. Мне эта мадама сразу не понравилось. Была в ней какая-то гнильца, тщательно скрывающаяся под маской милой внешности. Но Ленка не видела искорки пресыщенности и искренне восхищалась своим кумиром. Что в этой матроне не так, с первого взгляда не скажешь. Просто интуиция била в барабаны и заставляла приглядываться пристальнее к глазам, которые вовсе не блестели и напоминали скорее камни, чем зеркало души. Да, Кристина действительно красива, но то лишь оболочка, в то время как Лена более обладает этим качеством внутри, не смотря на свои замашки и взрывоопасный характер. Может быть, конечно, я просто видел то, чего нет. Просто моя любимая слишком много времени проводила рядом с этой особой. И это, вероятно, являлось причиной моего предвзятого отношения к той. Не знаю. Просто волновался. Для Лены очень важно получить красный диплом, и я переживал, не зная, где она.
Любовь странная субстанция. Требовательная. По сути Лена давала мне всё, что жаждет получить мужчина от идеальной женщины. Она больше, чем понимала меня. В периоды тоски, из которой умел выходить раньше лишь через выпивку, моя единственная могла разбудить во мне светлые чувства. Эта девушка прекрасно ощущала, когда нужно быть весёлой, задорной, ласковой. У каждого человека должен быть тот, кто слушает и понимает. Единственный друг, способный пожертвовать собой ради другого. А в Лене странная широта души. Помню, как спросил, смогла бы она расстаться со своей жизнью, дабы спасти мою. Она не думала долго, и её ответ отрезвлял своей искренностью. На глаза набежали слёзы, хорошо, что темнота комнаты скрыла их. Она словно не умеет врать. Я не пользуюсь этой её слабостью. Когда вижу, что она хочет уйти от ответа, не настаиваю. Лена всегда с трудом говорит неправду. Её глаза при этом бегают, голос срывается. Эта странная в наше время готовность пожертвовать собой ради другого человека, которую она безуспешно пытается скрыть, разрывала, надрывала мне сердце. Если, не любя человека способен отдать всё ради него – это ли не предел благородства души? Она смущается, как ребёнок, стоит лишь засечь её за добрым делом. Считая всех людей без исключения меркантильными, ставит себя на одну с ними планку. Но те огрубевшие рубцы на её сердце не говорят о порочности характера. Как взрослая женщина может стараться уронить себя в глазах близких людей?   
Я не знаю, чего хочу от неё. Что именно высматриваю в её глазах, какой улыбки жду. Я понимал и принимал Ленкины условия о том, что она уйдёт однажды. Вперёд, в другую жизнь. И не нужно строить иллюзий. Она человек слова. Но что я буду чувствовать, если один день без неё кажется пустым? Безнадёжно. А что делать? Не отступать же, в конце концов! Я ещё не потерял ничего, только обрёл. Врут те люди, что говорят, будто время сможет вылечить и расстояние благо. Я уже чувствую, ощущаю, что невозможно добровольно отказаться от себя. Отпустить, собственное сердце с корнем вырвать? Что за бред? Добровольно убить то, что есть смысл жизни? Нет высоких идеалов, о которых пишут в книжках. Любовь это гормоны, гены, они повелевают низменными инстинктами, заставляют обожествлять того, кого жаждешь. Добровольное отступление это хуже самоубийства. Потому, что от последнего просто покидаешь мир и ничего не чувствуешь, а первое переносит в ад.
Так мало тех, кто способен понять не внешние эффекты, проявления, а глубину истоков поступков. Я нашёл одну из них. Это редкое сокровище, обладающее не только привлекательной оболочкой, но и вселенского простора содержанием. Ленка может говорить о чём угодно. От высоких материй, зарождения жизни до способов приготовления лягушачьих лапок. Она не стесняется обсуждать и интимные вещи. Да, есть недостатки и у неё. Кто обходится без них? Лена слишком порывиста и напориста, часто оступается, доверчива, эгоистична, порой мелочна, вспыльчива. Впрочем, перечислять можно до бесконечности, это ничего не решит. Эти качества не перевесят того светлого, что есть.

Я находилась между мирами, зависала под непонятной пеленой. Не смотря на шампанское, прекрасно сознавала что делаю. И эти новые открытия манили меня, поражали. Я никогда не задумывалась о том, что могу целовать женщину, ласкать её. И не становилось запретов. Всё казалось правильным и единственно верным. Я испытывала к Тине невероятную нежность, и мне хотелось, чтобы ей было хорошо. Женская кожа так приятна на ощупь, словно бархатное покрывало! А это родимое пятно казалось мне почти совершенным произведением искусства. Тина точно знала, о чём я думаю, мы прекрасно понимали друг друга. Важность моих открытий казались стократно важнее и защиты дипломной работы, и всего остального. Я никогда раньше не подозревала о том, что с женщиной может быть так хорошо. Все те, с кем дружила раньше были слишком поверхностны для того, чтобы говорить не только о тряпках и думать не могли о запретных ласках. А она понимает меня лучше, чем кто-либо. Мне надоело быть жилеткой для всех, выслушивать, пригревать, избавлять от мук совести, грусти, цепкой паутины душевных переживаний. В конце концов, я тоже человек. И так же жажду быть понятой. Её пушистые пшеничные волосы путались в моих руках, а губы приводили в трепет. В наше время не презирают уже людей, которые следуют своей тропой. Век цинизма. Мы долго шептались в душной сауне. Только в три часа ночи вдоволь наговорившись, поехали к ней домой. А в десять утра у меня защита. Но разве это важно? Нам было так хорошо друг с другом, светло и необыкновенно, что ничто другое не волновало. Эта шикарная, неимоверная блондинка интриговала, будоражила воображение и кровь. Всё моё существо заполонило новое чувство полной, необратимой свободы. Пусть я с трудом утром встала, долго массировала опухшие глаза, но моё сердце билось радостно.
Сквозь розовые очки смотрела на людей, упоённо рассказывала свою работу. Мои слова были столь наполнены смыслом, радостью, что строгие судьи восхищённо смотрели на увлечённого человека. И вот, мои руки держат диплом. Эти корочки стоили мне пяти лет жизни. Никогда не понимала тех, кто всеми силами старается ради красного диплома. Гордыня. Стремление выделиться из толпы. Эти люди слепы и, зачастую ограничены.
Кристина устроила нам небольшой праздник. Мы сидели в шикарном джакузи, пили вино и обсуждали моё будущее. Я ей сказала, что собираюсь в Москву. Она обрадовалась, решила поехать вместе со мной. Хотя Тина не стремилась туда, там жил её муж. Но, оказалось, что провинциальный Нижний Новгород ей надоел, как и мне, а она давно мечтала завести свой бутик в столице. И вот, я наконец-то готова покинуть родное гнездо. Тем более что этот город уже отдал мне все свои соки, напоил молоком знаний. Осталось только сообщить об этом Тёме. Он несколько раз звонил на сотовый, но я не отвечала. Тина поехала брать билеты на Московский вокзал. Её никто не держал. Она всегда может, как мотылёк сорваться и улететь куда захочет. Анатолий Григорьевич, её муж, снабжал деньгами и свободой. Лишь несколько раз в году брал Тину на разные тусовки, чтобы показать друзьям. Её жизнь его не интересовала. Детей у них не было – у неё что-то с маткой. То ли недоразвитая, то ли ещё что. Она поведала мне это под секретом. Я не понимала Тину. Очень многие её поступки были взвешенными, другие же, напротив, отдавали бесшабашностью. Вот, например наш переезд. Она в Нижнем жила столько лет, а тут в один день взять и обрубить? Да и к чему? У неё нет как у меня всеобъемлющей мечты, стремления «туда». При желании Тина может получить всё на блюдечке с голубой каёмочкой. Она предлагала мне свои деньги, обеспечение. Но не материальные блага нужны сердцу, трепещущему от огня. Быть содержанкой? Нет, не по мне. Хочу всего добиться сама. Пока не найду себе работу, буду помогать в бутике Тины, но потом полечу дальше. На том и решила. Но как сказать Тёме спасибо и пока? Я трусливо написала письмо, собрала вещи и достала накопленные сбережения. Теперь это всё в прошлом. Москва жди, я к тебе!

Я пришёл домой поздно, потому, что предчувствовал то, что там найду. Но всё-таки был не готов к той боли, что заполонила сердце. Я сразу увидел листок, исписанный её стремительным, беглым почерком. Яд и отрава! Вот и закончился период сказки. Да здравствуют серые будни! Я склонился над этим посланием и старался понять её.
«Привет и пока, родной и чужой человек! Это письмо будет последним моим посланием тебе, а потому резким и острым, как опасная бритва. Как видишь, я ухожу в другую жизнь. На счёт моего отношения к тебе – как говорила сотню раз – оно не помешает мне покинуть город. Время сделало меня циничной и отстранённой. Разочарование в людях, жизни, себе самой, обернуло сердце стальными пластинами. Любовь прекрасна, но ведёт к мукам, борьбе, боли. Хватит с меня этого. Больше не смогут чувства рвать на части моё сердце. Да, как видишь, ещё не совсем скинула с себя такие вещи как: искренность, нежность, радушие и остатки доброты, перемешанные с наивностью. Ты же подобно мотыльку летишь на фальшивый огонь. Такой, который лишь убивает. Не хочу больше ломать тебя, унижать, переделывать под себя. Посмотри на меня – я уже не человек. То, что со мной сделали другие люди и сама – ужасно поистине. Я разрушаю всё вокруг себя, как смертельный пожар, расползающийся по венам других людей и мешающий им быть счастливыми. Разве это жизнь? Гиена огненная, попытка смертельно раненой птицы взлететь. Прекрати кидать на алтарь любви честолюбие, гордость. Это чувство должно возвышать, поднимать в небеса, а не кидать в бездну. Значит твоя любовь не настоящая. Спаси от меня свою душу, сохрани целостность, прошу!
Ты принимал за доброту эгоизм, за чистоту – оборванную в клочья совесть. Приди в себя, перестань. Я ухожу навсегда. Не ищи, не унижайся. Прости. Найди ту, которая сможет тебя полюбить и подарит счастье. Я, верно, никого не любила. Паша мне нравился. Я долго старалась привлечь его внимание. Относилась как к завоёванному трофею. Да, на счёт той истории с Зиной и Павлом, я солгала. Мы с ним целовались, когда вошла она. У меня были свои причины для этого. Прости, что обманула, но что было делать?
Я буду тебе вечно благодарна за то добро и тепло, что ты мне подарил. Но остаться не могу. Те полтора года, что была рядом с тобой, останутся в сердце самыми сладкими воспоминаниями. Прости, что разрушила твою дружбу с Сашей. Передай ему от меня прощальный привет и огромное спасибо. Всё».
Это было в её духе. Никогда не прощаться. Просто всё. Точка. После которой не будет ни одного слова. Странно, но чувствовал облегчение. Всё. Больше не нужно бояться, это уже случилось. Можно не унижаться. Не умирать по кусочкам. Её нет. Больше нет. Нужно просто убедить себя, что она умерла и тогда всё станет на свои места. Жизнь снова станет серой и унылой.
Я позвонил Сашке и пригласил его пойти в баню. Он сразу понял, что произошло по моему голосу и, через полчаса мы сидели, потягивали водку в душной парной. Но алкоголь как-то вяло растекался по венам. Говорить не хотелось. Просто огромная боль, словно кусок мяса вырвали из тела. Я проклинал её. И тут Саня не выдержал и рассказал мне то, чего я не знал. Оказывается, она приходила к нему и просила помочь ей отомстить.
- Ленка познакомила меня с Катей. Та с ней жила вместе в общаге. Мы с этой девушкой очень много общались в последнее время, и она рассказала мне, что случилось с Леной. Когда после первого курса приехала из Правдинска учиться, какой-то отморозок в подворотне на Пискунова пырнул её ножом по животу два раза и выхватил сумочку. Лена каким-то чудом добралась до общаги. Её штопали. Кровищи говорят, было море. После этого она и покрасила волосы. Чтобы не забывать о том, что нельзя быть доверчивой. Месяц в больнице провалялась. А могла и в морге. Потом Лена забеременела. Сначала радовалась как ребёнок, а затем приехала из дома сломленная, пошла, делать аборт. После этого обнаружили у неё инфекцию. Началось воспаление, прописали таблетки, которые являлись и противозачаточными к тому же. И тогда вторая девчонка, что с ними жила, решила из этого извлечь выгоду. Лену давно приметили знакомые Юльки и Кати. И вот, эти парни предложили за «интим» с твоей бывшей девушкой порядочную сумму. Ну, Юля и устроила им это. После изнасилования у Ленки что-то случилось внутри, и нужна была операция. А ты говоришь, что она обманщица и тварь. Нет. Она всего лишь то, что ей удалось сохранить, пронести сквозь растерзанные надежды и мечты. Нельзя мерить её мерками морали и совести. С нами-то такого не случалось.
- Но почему она мне ничего этого не говорила? Ведь я бы тогда не говорил тех жестоких и бессердечных слов, что срывались во время ссор.
- Подумай сам: стал бы ты говорить об этом? Тебе несказанно повезло – Лена подарила счастье, создавала уют. Зачем ей вспоминать о боли, муках? Тормошить в себе горечь и разочарования?
- Да, да, чёрт подери эту жизнь. Ты прав. Но чем ты мог ей помочь?
- Лена рассказала мне об изнасиловании и попросила пообщаться с Катей, влюбить её в себя, а потом бросить. Но я так не могу. Пусть Катька и виновата в том, что промолчала, не вступилась. Однако, возразив, могла навлечь на себя ту же участь. Короче мне тоже плохо. С Катей хорошо, приятно, весело. А с другой стороны недосягаемая мечта. Ты-то хоть видел Ленку разной. И с опухшими глазами, и с запахом изо рта, и злую. А мне не с чем сравнивать. Только идеализированная особа. Знаешь, сколько раз завидовал тебе? Пытался понять, что есть в тебе такого, что ты, а не я стал для неё близким человеком. Ведь внешне, согласись, тебе со мной не соперничать. Да и вообще. Тебе досталось всё, а мне только просьба о помощи и один единственный поцелуй.
Мне было это немного забавно. Сидим и рассуждаем. А внутри так больно, как никогда. Кол в сердце. Сашка вонзил его глубоко-глубоко, сам не заметив этого. Она пошла к нему за помощью, не ко мне. Ему рассказала о своей боли, не мне. Огромная сосущая пустота. И ненависть. К тем, кто отобрал у меня возможность завоевать её любовь. Они должны поплатиться собственной кровью. Убить в человеке вот это светлое, лучистое, веру в хорошее. Это намного хуже, нежели просто вызвать физическую смерть. Кроме мести обидчикам Ленки, хотелось свернуть шею ей самой. За то, что жила с этой болью, заперев в себе и не доверяя мне, тому, кто так сильно любил её.
Первым номером в списке значился Паша.      

Тина и я ехали в одном купе. Меня немного пугали её стремления мне услужить. Эта странная покорность, пробивающаяся сквозь отличные манеры, порой удивляла, но чаще раздражала. В целом и общем, мне с ней было лучше, нежели с Тёмой. Ничего не нужно скрывать, от того и нет ложного чувства вины. Она спала, даже во сне прижимаясь ко мне. Как ребёнок. Тина старалась прятать родимое пятно, но оно так сильно мне нравилось, что подруга стала носить декольте, обнажающие шею платья. Я не могла спать. Внутреннее возбуждение, ожидание исполнения надежд достигли своего апогея. Нивелировать эти чувства я пока не умела. Поэтому старалась не шевелиться на этой узкой койке, на которой мы лежали вдвоём. Я посмотрела на руку – ещё какой-то час и передо мной Москва.
Мы стояли, ожидая Анатолия Григорьевича. Вокруг нас сновали люди, кипела жизнь. Внутри произошёл подъём, неведомое оживление. Я улыбалась, оглядывалась, не знала, куда деть руки. Вела себя по-детски. Тина хмурилась. Достала мобильный телефон и набирала номер своего благоверного. Сзади к ней подкрался мужчина. Такой, о которых часто пишут в женских романах. Лёгкая седина на висках, статная фигура. Он закрыл ей рукой глаза. Тина недовольно повернулась и стала ругаться. Я была в шоке. Так отчитывать столь симпатичного мужчину? Тут до меня дошло, что это и есть Анатолий Григорьевич и опешила. Будь у меня такой муж, я бы ни на секунду от него бы не отлучалась. Тут она представила меня, и он обратил на меня внимание. Я протянула руку, и он её поцеловал. От этого прикосновения внутри что-то оборвалось. Оно было небрежным, дежурным. И тут с меня упала пелена. В глазах этого мужчины горело презрение ко мне. Неимоверная неприязнь. Он легко подхватил чемоданы и повёл нас к машинам. Греясь на солнышке, стояли два белых лимузина. Похожих, как близнецы. Анатолий Григорьевич повёл Тину к одному из них. Я последовала за ними, но он пригласил меня в другой и сам сел рядом. Мне было немного страшно. Я робела перед человеком, всего добившимся в жизни. Ощущение не для слабонервных людей. Для меня это было то же самое, что поболтать с президентом России. Он предложил мне выпить и налил мартини. Я украдкой озиралась по сторонам. Никогда не думала, что смогу сидеть в такой машине. Тут Анатолий Григорьевич  снова прервал тишину.
- А вы молодец, Елена. Я всю жизнь пытался завоевать любовь Кристи. Думал, что это невозможно. Перепробовал всё, что только могли придумать психологи. Ноль реакции. Как вам это удалось, откройте секрет, если не жалко. Могу оплатить щедро столь ценные сведения.
- С чего вы взяли, что она меня любит? Это просто дружба.
- Вот этого не надо. Моя жена не такой человек чтобы изменять своим клятвам ради друзей. Она мне сказала: я никогда не буду жить с тобой в одном городе. И до сих пор держалась этого. Скажу честно, мечтал вас увидеть. Думал, чем же взяла? Скажу честно: не понимаю. Мне хватает обычно одного взгляда на человека, чтобы всё о нём понять. Это моя работа, в конце концов. Банкиры все своего рода психологи. В вас, честно говоря, нет ничего экстраординарного. Того, что способно заставить холодную и неприступную Кристи изменить своим привычкам и оголить шею. Что же за чары такие?
- Спросите сами Тину об этом.
- Тину? Она разрешает себя так называть?
- Что в этом удивительного? Звучит красиво.
- Не спорю, но мне не дозволено, так к ней обращаться. Ладно, теперь о деле. Сколько вам нужно, чтобы покинуть Кристи и никогда к ней не возвращаться? Миллион, десять, сто?
- Рублей?
- Ты с Марса? Долларов, конечно.
- Но чем я вам так помешала?
- Не строй невинную овечку. Мне наплевать на тебя. Но моё предложение остаётся в силе. Так что решай, на сколько сильно тебе нужно общение с Кристи. – Ого, он уже твёрдо перешёл на ты!
Мы замолчали. Я вспоминала, как Тина рассказывала об их знакомстве. Ей было пятнадцать, шёл конкурс красоты. Она волновалась, как птица при первом полёте. Всё кругом фееричным праздником давило на плечи свинцом. Анатолий Григорьевич  был председателем в жюри. Он с первого взгляда был покорён этой невинной девочкой с взглядом тридцатилетней обольстительницы. Представляю, как её нежный, слегка хрипловатый голос взволновал его. Он тогда только окончил университет и был всего лишь на побегушках у своего папаши. Кристина ему отказывала в замужестве на протяжении семи лет. Он ухаживал за ней долго, упорно. В конце концов, она решилась стать его женой. Через год их совместной жизни ей до смерти надоел этот сухарь с кучей цифр в голове. И она сбежала. Домой. Он долго умолял, обещал что угодно в обмен на её общество. Кристина согласилась на определённых условиях. Во-первых, жить они будут в разных городах, во-вторых, он её обеспечивает и не лезет в дела. За это несколько раз в год они будут встречаться. Жестоко. Не думала, что Тина на такое способна. Чем ей не по нраву этот уверенный в себе, целеустремлённый мужчина? Я всю жизнь мечтала о похожем на него. Человека, которого не сломать, с сильной волей. Достойного противника в любовной игре.
Но сейчас мне нужно другое от жизни. Стать кем-то. Добиться славы, денег, положения. Пусть этот сильный человек и ненавидит меня, он ещё не знает, с кем связался. Я не уступлю. Ни грамма. Ни на йоту. Молчание затянулось. Анатолий Григорьевич открыл передо мной дверь лимузина молча, с грацией царя зверей. А я вышла уверенно, так, как самый опасный враг царя зверей. Нас привезли к огромному многоэтажному дому. Тина держала меня за руку и вовсю игнорировала мужа. Он ждал, пока шофёр отнесёт вещи. Интересно, когда она сменила ориентацию?

Если честно, то жутко хотелось наполировать Паше физиономию. Хотя с другой стороны, именно он явился причиной, что связала нас в шуме дождя осенним вечером. Мне нужно было выплеснуть горечь, злость, раздражение. И не трогало то, что по сравнению с Павлом я просто муравей, собравшийся в поход на слона. Безрассудный поступок Лены, который раньше порицал, теперь приобрёл смысл. Она целовала его не потому, что проверяла чувства, а из мести. Мелочной, смешной, безобидной. Женской. Зная Павла, можно сказать с уверенностью, что потеря одной из подружек не затронула его сердце. Для него всегда была на первом месте Лена. Да и что тут удивительного? Она носилась с ним, как наседка с цыплёнком. Лучшего друга просто не найти. Если она хочет, то будет очень верной. К ней липли, как мухи, но Лена не дала бы ему повода к ревности. Что мне делать? Горячая кровь волной ударяла в голову. Да и что после драки махать кулаками? Ничего не изменит физическая боль, нанесённая в столь чёрствое сердце. Я всё взвешивал, думал, терзался. Сашка тоже горел желанием начистить ему лицо. Разве по чести – двое на одного? Впрочем, я Сане не под стать.
Да и поймёт ли Паша за что? Упрямый, сам в себе, самодовольный человек. Не знаю, в какой момент внутри полыхнуло пламя, залило мозг и способность рассуждать. Словно сквозь туман гнал на машине в Правдинск. Через открытое окно бил пронизывающий ветер, терзал лицо, но внутренний жар затмевал всё.
Паша был пьян. Я нашёл его дома. Собутыльники разошлись, оставив погром. Паша спал, привалившись к стене. Ничком. Открытая дверь закрылась за мной. Я вздрогнул - от липкого страха проступил пот. Убийство. Смертный грех. Соблазн. Хотелось взять нож обоими руками и окунать его в это распростёртое тело. От этой мысли чесались руки. Богатырский храп меня нервировал. В любое время кто-то мог прийти. Адреналин заливал внутренности скользкой смелостью. Я взял нож с кухни. Длинное лезвие, мокрые ладони. Горло пересохло, горячий и шершавый язык царапал нёбо. Я замахнулся и резко опустил руку. Нож выпал. Нет, не могу вот так вот убить этого никчёмного человека в спину. В мыслях такое делать проще. Я ударил его со всей силы по спине. Кулак заныл, Паша заворочался и недовольно забурчал. От нерешительности, бессилия у меня выступили слёзы. Я выскочил на улицу и сел в машину. Она долго бурчала, не хотела заводиться. Неужели я не мужчина? Не способен на справедливую месть? Тряпка, пустышка. Машина завелась, и я помчался в сторону Нижнего. Скорость успокаивала нервы, снимала напряжение. Мысли растекались, как муравьи. Слёзы застилали глаза. Ночь, дорога, радио. И осознание. Она ушла. Навсегда. Навсегда. Горькое слово, болезненное. Смысла в мести нет. И в жизни моей тоже. Лишь пустота. Шины звякнули, тормоза слишком медленно сработали. Внутри равнодушие. Смирение перед судьбой. Удар был таким сильным, что я вылетел через стекло. Странно ведь, подумалось мне – совсем не больно и как в детстве мечтал. Нет земного притяжения, только ощущение полёта. Вперёд, сквозь розовый туман, который начал застилать глаза. Я радовался как ребёнок тому, что забыл пристегнуть ремень безопасности: значит не совсем зануда, как говорила Лена. Могу делать что-то не как всегда. Тут скорость перестала нести меня вперёд. Земля стремительно приближалась. Серый асфальт мелькнул перед глазами, и розовые очки спали на землю. Последней мыслью было то, что всё фальшь и ложь. Не проходит перед глазами вся жизнь. Нет тоннеля. И боли тоже. Только прекрасное лицо. Нежное, слегка печальное. Серые, чуть раскосые глаза, маленькая родинка под левым глазом, пухлые губы, верхняя слегка приоткрывает белые зубы. Румяные щёки, пушистые ресницы, высокие скулы, чеканный подбородок. Само совершенство. Как можно было создать что-то столь прекрасное? Темнота опустилась завесой и скрыла это чудо.

Мы с Тиной уже второй день выбирали место под магазин. Она не отпускала меня ни на минуту. Даже выйти за хлебом. Я чувствовала мрачное удовольствие, что за всё заплачено деньгами высокомерного, делового Анатолия Григорьевича. Она не разрешила ему приходить к нам. А когда узнала о том, что он предлагал мне деньги за наше расставание, то просто взбеленилась. Я подслушивала по параллельному телефону, как Тина его распекает. И этот сильный, властный человек, у которого в подчинении три тысячи человек, молил о прощении.
Чем интересно Тина покорила его? Своей красотой? Но в столице множество смазливых лиц, выбирай, не хочу. Тем более терпеть столь уничижительное отношение со стороны женщины не каждый мужчина способен. Хотя пути любви неисповедимы. Как хорошо, что я не пойду больше на поводу у чувств! Не стоит унижаться ради сердитого взгляда. Хотя кто судия? Я получила от их разговора свою долю положительной энергии. Чего мне ещё? Мотивы сильных мира сего не по моим зубам. Пока.
Я нашла хорошее место для бутика. Почти в центре Москвы и стоимость в пределах разумного. Хотя, если говорить честно, то такая сумма мне могла бы только сниться. Тина одобрила выбор. Оставалось место за главным. Я подсчитала приблизительно по расценкам столицы возможные расходы. Не даром же училась. Составила бизнес-план и показала подруге. Она пробежала глазами и согласно кивнула. Теперь дело за деньгами. Тина взяла меня под руку и потащила на работу в Анатолию Григорьевичу.
Честно говоря, такое видела только в кино. Огромный кабинет, евроремонт, всё блестящее. Даже улыбка секретарши, которая опешила от ослепительности моей подруги. В его кабинете не могла долго прийти в себя. Вот. Именно это я и хочу: быть нужной, держать в руках бразды правления, судьбы людей. Дико озиралась, вбирала в себя. Цель найдена. Анатолий Григорьевич  сидел за огромным столом перед абсолютно плоским монитором. Солнце прокралось лучами с улицы и серебрило его виски, окуналось в густоту волос. Я замерла. Ореол силы, власти, таинств, овевал всю его фигуру. Пиджак небрежно висел на стуле, а белоснежная рубашка сидела на нём как влитая. Именно это мне нужно.
Он поднял глаза, снял очки и поднялся нам на встречу. И ореол спадал, превращался в лохмотья. Власть утекала из глаз, плечи слегка опустились. Тина отражалась в его зрачках, вызывала в нём уже знакомое мне ощущение покорности, грусти, отчаяния. Я даже слегка позавидовала ей: держать на коротком поводке льва - заманчивая перспектива. Он не видел меня, не замечал ничего, кроме неё. Словно перед идолом, божеством, этот сильный человек падал ниц. И тут я поняла, как сильно была ненавистна Тине эта нелепая, немая покорность. Ей не это нужно. Столь раболепская любовь, что на грани помешательства. У неё нет цели. И поэтому, видя мою мечту, так стремилась её осуществить. Мысль создать бутик возможно никогда бы не стала реальностью без моей энергии. Она же холодная насквозь, словно робот. Анатолий Григорьевич не заражал её своими стремлениями, не давал толчка. Только навевал скуку. Что и бесило Тину. Да, этот дородный мужчина мог бы быть рядом с ней. Если бы не так сильно любил. Толику меньше и эта птица стала бы его. Но нет, он ослеп и не видит этого. Во мне она нашла свой стимул.
Анатолий Григорьевич взял бумаги, которые я ему протянула и бегло просмотрел. Ему же не жалко никаких денег на неё. Он глянул лишь на строку суммы и выписал чек. Как всё просто! Маленький клочок бумаги открывал любую дверь. Тина благодарно поцеловала его в щёку и пообещала с ним пообедать. Когда мы уходили из кабинета, я оглянулась. За столом снова сидел человек, овеянный аурой власти. Как хамелеон.

Я открыл глаза. Мне в глаза бил свет люминесцентной лампы. Желтый потолок. Поднял руку, попытался снять что-то с лица. Дотронулся и понял, что это всего лишь бинты. Значит, я в больнице. Интересно как я сюда попал? Ноги нащупали холодный пол. Голова тяжёлая, словно в цементе изваляли. Запах лекарств. Окно было зарешёчено. Пошёл к двери. Открыл, вышел в коридор. Интересно, где тут туалет? Увидел двоих мужчин в форме. Они бросились ко мне и начали говорить. Было чувство, словно кто-то сильно саданул по подбородку, и яркие звёздочки заплясали перед глазами. Один из мужчин поднял меня на руки и понёс обратно. Я куда-то нырял. Вода была холодной, но чистой. Шёл снег. Хотя откуда он? Ведь лето же. Что за ерунда? Рот наполнился чем-то солоноватым, но живительным. Металлический вкус. Круги перед глазами медленно исчезали. Я пил живительную влагу, жадно и самозабвенно. И только потом узнал вкус собственной крови, струившейся из трещин во рту.
Я пришёл в себя. В глаза бил сильный свет. Теперь уже солнца. Стало страшно. Ощущение гадливости растеклось по венам. Я не понимал, откуда оно взялось, но оно заполонило мозг, пронзило всё тело. Липкий, горячий пот перекрывал доступ воздуха. Попытался скинуть одеяло, но руки плохо слушались. Словно в тумане. Нет, скорее в воде. Значит, мне снился сон. Или сейчас снится? В голове снова появилось странное ощущение тяжести. Медсестра заметила мои движения и быстро вскочила, стараясь успокоить меня своим нежным голоском. Это помогало. Низкий, мягкий голос, который бывает только у полных людей, проникал в меня, успокаивал. Что-то родное, доброе сквозило в нём. Она сказала, что у меня травма головы и нельзя шевелиться и трогать бинты. Нужно лежать спокойно. Это подействовало. Скованные мышцы от неудобного положения тела по мановению ока перестали ныть. Я перестал ощущать реальность. Стена отъехала и стала медленно ползти ко мне. Горло сжал кто-то, железные, холодные руки душили меня, перекрывали кислород. Я сопротивлялся, пытался вырваться. Разбилась тарелка. Откуда здесь посуда? Осколки падали на тело и этот разноцветный град никак не прекращался. Сколько их тут! Задевая, они больно царапали кожу. Меня кидало от жуткого холода в прохладную патоку. И это падение продолжалось. Сквозь непонятные мне джунгли я летел вниз. Старался зацепиться за выступающие корни. Изодрал руку.
Свет проникнул в сознание резко. Слишком резко. Это отозвалось по всему организму. Я услышал свой пульс и увидел узкое благородное лицо с печальными глазами и бородой. Оно реально? Этот человек дотронулся до моей шеи, отмеряя удары сердца. Сразу стало легче: врач. Значит опять сон про больницу. Можно не напрягаться, ведь тут можно быть слабым и не стараться зацепиться за скользкие корни деревьев. Его глаза смотрели в мои печально. Как хорошо побыть слабым!

Тина очень сильно изменилась благодаря нашему общему делу. Ремонт в здании, что мы арендовали, закончился. Я вкалывала, как угорелая. Мне так хотелось воплотить затею бутика в жизнь, что не могла даже нормально спать. Тина обстригла свои шикарные ногти, взяла в руки инструменты и активно принимала во всём участие. Анатолий Григорьевич  приезжал каждый день во время обеда посмотреть на это. Он сам не узнавал жены и даже проникся ко мне слабым подобием симпатии: сподвигнуть на подобные подвиги ленивую и холёную женщину не всякому под силу. Хотя я ничего особого не делала. Просыпалась ни свет, ни заря, летела к будущему бутику и начинала работать вместе с рабочими. Кристи дня два походила в разные салоны красоты, потом приехала к нам и… молча принялась за работу. Теперь её белоснежные ручки были в трудовых мозолях, выражение лица приняло вдумчивый, сосредоточенный вид. Парни из бригады, что мы наняли, поначалу стеснялись нас, но вскоре привыкли и приняли как своих. Конечно, соблюдая при этом некую дистанцию. За те две недели, что ушли на переоборудование здания, я выслушала не менее десятка грустных историй про жизнь тех, кто родился не в то время и не в том месте. Все наши работники являлись выходцами из иных стран. То бишь в простонародии «чурками». Их услуги стоили достаточно мало, а работали на совесть. Вкладывая всю душу. Поэтому я не понимаю, откуда взялось отрицательное к ним отношение у русских. Конечно, если посмотреть на торгашей или попрошаек, то впечатления остаются малоприятные. Но нельзя же судить только по тем, кто ищет лёгкие пути?
Тина поначалу сторонилась их, но потом решилась на добрый шаг: заказывала доставку пиццы на обед. Она тоже прониклась к ним симпатией.
Теперь предстояло самое сложное: организовать бизнес. Начинать всегда сложно. Если бы не рассудительный Анатолий Григорьевич, то ничего бы не было. Он сам устранил все юридические тонкости, уладил дела с налоговой инспекцией. Нам осталось лишь поставить подписи и нанять персонал.    
Короче говоря, в понедельник наше творение откроется. Сегодня Анатолий Григорьевич решил устроить вечер в честь этого события. И мы с Тиной весь день носились, как угорелые по магазинам выбирали, в чём пойти. Я-то думала, что это будет вечер в узком кругу, но он решил собрать 400 человек и арендовал ночной клуб «Метелица», пригласил известных исполнителей, которых я слышала только по радио. Раньше никогда и не думала, что со мной такое может произойти. А теперь это воспринималось как должное. Мы купили дорогущие платья и серьги. Тина решила, что нам лучше одеться одинаково. Я не спорила. Ей лучше знать. Да и шикарные персиковые платья мне понравились до безумия. У Тины превосходный вкус, не то, что у меня.
Когда-то, сидя с Тёмой в Октябре, считала себя на вершине Олимпа. Куда тут маленькому провинциальному развлекательному комплексу! Роскошь и блеск. Элита. И ведь я тоже среди них! Но не благодаря своим достижениям, а только из-за Тины. Она мило улыбалась, держа под руку своего мужа. Исполняла роль идеальной жены. Бриллианты блестели в её ушках, словно она родилась в них. Меня представили деловому партнёру Анатолия Григорьевича, милому, тщедушному коротышке с выпяченной нижней губой. Егор Игнатьевич Малютин. Представляю себе его кличку в деловых кругах. Тот словно приклеился  ко мне, стал просто тенью. Он очень интересно и с воодушевлением говорил о Европе, банках, транзитах, векселях. Мне стало даже занятно. Я узнала много ненужных тонкостей и, благодаря отсиженным лекциям, вполне понимала его изыскания и не ударила в грязь лицом. Ему, похоже, сильно не хватало собеседника, поэтому он семенил за мной по всему залу и, перекрикивая музыку, ругал налоговое законодательство, не забывая давать практические советы по ведению бизнеса.
Мне нравилось чувствовать себя в безопасности чуть ли не на вершине. Красота, блеск. Но и пустота. Холодные, чужие люди. Толпа. Они не знают меня и им не важен сам факт моего существования. Я никому здесь не нужна. Сигаретный дым поднимался вверх, музыка звала танцевать, но такой холод в душе! Я вспомнила о своей бабушке. Как она мудра! Каждый день необходимо делать выбор. Мне так сильно захотелось назад, к Тёме. Нырнуть в его тёплые объятия, просто молчать и знать, что я нужна. Тина же играет со мной. Это лишь эхо чувства. А он! Так приятно, когда тебя тепло и беззаветно любят! Честно и без всяких условий, ограничений. Растворяешься в безмятежности, нежной заботе. И больше ничего не надо. Я сама сделала свой выбор. Мне стало плохо, зал закружился. Я пошла в дамскую комнату, не забыв стрельнуть сигарету. Прохладный кафель, всё буквально блестит белизной. Я села на унитаз и поднесла сигарету к лицу. От неё пахло никотином, как и полагается. Мне захотелось почувствовать вкус, но я не подумала о зажигалке. Засмеялась сквозь слёзы. Какое-то сумасшествие, помешательство. Я откусила небольшой кончик и стала жевать. Сквозь отвратительную горечь в меня проникали сила и спокойствие. Голова перестала кружиться, но выходить туда, в этот гремящий зал, пустоту, усеянную гордыми и чужими людьми, совсем не хотелось. Не знаю, сколько времени я провела наедине с собой, стараясь понять саму себя. Что ещё нужно? Наверно устойчивости и возможности добиться чего-то самой. А так получается, что меня содержит Анатолий Григорьевич. Да и Тина. Мне с ней трудно. Она ревнивая сверх меры, капризная, истеричная. Постепенно шелуха идеальности стала от неё отлетать и вырисовываться то настоящее звериное нутро. И это проявляется всё чаще. Как же это неудобно: плохо разбираться в людях! Она казалась мне воплощением красоты, элегантности, женственности. А ведь Тина пустая внутри. За сокровенной дверкой в мир души оказалось, ничего нет.

Мне казалось, что я падаю. А порой, словно зависал в пространстве в окружении звёзд и не мог ничего сделать. Рассудок был кристально чистым и простые, банальные вещи обретали смысл. Я познавал смысл жизни, обретал истинное знание. И тут увидел старца. Он так же парил в пространстве, подплывая ко мне. Его лицо было осыпано тысячью морщин. Таким я представлял себе Бога. Он улыбнулся и взял за руку. Его мысли стали перетекать в меня. Не знаю, как, но понял смысл его образов. Это было примерно следующее: «Я не знаю, как быть, сын мой. Твой путь не закончен, но превратился в петлю. Вам нельзя быть вместе, но невозможно порознь. Из-за этого всё сложно. Я помогу вам встретиться, сам решай, что будет дальше. Пошли, тебе пора на землю».
Я снова начал падать. Холодно и весело. Не было страха высоты. Всё как в детстве.
В голове вата. Я увидел лицо врача, склонённое надо мной. Его пронзительные карие глаза словно проникали внутрь меня. Хотелось радоваться, но тугие бинты не позволяли смеяться. Врач стал просить делать разные вещи. Мне всё удавалось легко. Тут в комнату зашла какая-то женщина и начала кричать на него. Резкий шум больно отдавался в голове. Я попросил её замолчать. Врач сказал, что это моя мама. Начал наблюдать за ней. Внутри никаких чувств. Она плачет, ворчит. Противно. Нет, она мне не нравится, это точно. Женщина не должна быть такой. Хотя разве можно так думать о матери? Наверно нет. Точно нет. Но что делать со всей человеческой этикой, если не могу терпеть по отношению к себе менторский тон? Кем бы она ни была, разве ей давали право на подобное обращение? Я поставил её на место тихо и спокойно. Она, не веря себе, вытаращенными глазами смотрела на меня. Наверно раньше я так себя не вёл. Врач начал задавать глупые вопросы, но они ставили в тупик. Моё имя. У каждого человека есть имя. Значит и у меня. Но какое? В голове тишина. Мрак. Ничего. Пусто. Страх. Я не как все. Ужас, медленно по венам. Всё сильнее. Нарастает. У меня нет прошлого, я чист как младенец. Тупик. Теперь о себе смогу узнать лишь понаслышке. Я схватился за голову, она снова кружилась. Хоть бы кто-нибудь! Тот старец из сна, Господь, Дьявол, Высшие силы! Но нет, ничего. Как колодец, что давно оставили. Когда невыносимая тоска стала слишком тяжёлой, даже дыхание сбилось, мне явилось видение. Это было лицо. Не знаю, откуда или кто. Оно согрело душу, принесло успокоение. Печальные глаза. Глубокие, в них можно утонуть. Родинка под глазом, кожа приятного персикового цвета. Высокие скулы. Маленький, даже через чур миниатюрный носик… Стало немного легче. Это видение звало к себе, манило. Я спокойно посмотрел на эту грузную женщину с россыпью морщин и попытался представить, что жил рядом с ней всю жизнь. Но не мог. Нет сил. Всё так странно. Я знаю как себя вести, что говорить, имею представления обо всём, а о том, кем был и кто – ничего. Врач потрепал по плечу. Он понял, как мне тяжело и проводил эту женщину за дверь. Мы с ними начали разговаривать. Это очень чуткий и образованный человек. Когда он уходил, то сказал что-то странное. Типа того: «не верю, что вы убийца». Неужели я убил человека? Задумался. И решил, что вполне вероятно. Могу спокойно представить себя держащим пистолет и стреляющим в другого человека. В кого? Бинт на лице постоянно мешал, под ним всё саднило и чесалось. Это отвлекало от размышлений. И тут прозрение: я остался один. Холод, липкий страх. Я – никто. У меня нет ничего, даже лица. Как бездомный пёс. Словно заново родился. Новорождённый.

       Тина постоянно пропадала в салонах красоты. А я работала в зале, вместе с продавцами, которых мы наняли. И мне нравилось чувствовать бешеный ритм Москвы. Я научилась хорошо разбираться в тканях и быть в команде. Сначала они меня сторонились. Но, по мере увеличения заказов, постоянной рутины, прониклись ко мне доверием. Я хотела доказать Анатолию Григорьевичу, что смогу поднять на ноги эту фантазию. Кроме работы в зале, мне на плечи легла забота о бухгалтерии, улаживании мелочей, поиске новых поставщиков. Я бегала по городу, как сумасшедшая. Ни выходных, ни праздников. Всё на моих плечах. При этом всём за три месяца я так и не могла покрыть убыток. Начала курить. Хорошие, дорогие сигареты. Выходишь утром на балкон, вдыхаешь сизый дым, закрываешь глаза. Неимоверно приятное начало дня. А ведь совсем недавно терпеть не могла тех, кто курит. Всё меняется.
Наверно у меня нервное истощение. Так тяжело когда на тебе ответственность! Вчера потеряла сознание прямо в зале. Если бы не Варечка, которая во время подхватила меня, то всё могло плохо окончиться. Но не в этом дело. Я просто очень сильно устала от Тины. Вечного нытья, щебетания, пустоты. Вот говорю с ней каждый вечер, а будто со стеной. Так странно! Мне с ней стало скучно. Это я осознала сегодня. Чётко и явно. Мы сидели в ресторане, ужинали. Очень хотелось посидеть в тишине, как раньше с Тёмой, помолчать, подумать. А она не понимала этого, что-то говорила, даже не притрагиваясь к еде. И вот парадокс, чем больше стараюсь избегать её, тем больше Тину тянет ко мне. Человек без амбиций и стремлений, превращающий всё, до чего дотронется в золото. Это поистине невыносимый друг. Мужчины млеют от её флирта, внешности. Классическая блондинка с мягкими полными губами и блеклыми ресницами. Иногда мне кажется, что я в ней люблю только родимое пятно. Лилово-красное, похожее на кляксу. Напоминание о том, как не совершенен мир. Мне нравится водить по контурам этого пятна, это успокаивает.
Зазвонил мобильный телефон. Ещё одна вещь, заставляющая вспоминать тепло маленькой, но уютной квартирки в провинциальном городке. Воспоминание о доброте и нежности. Я посмотрела на экран и удивилась. Сам великий банкир всех времён и народов снизошёл до меня. Анатолий Григорьевич пригласил на деловой ужин. Интересно, что он под этим подразумевает? Ладно, я запихнула свои эротические фантазии подальше и выбрала себе скромный костюм, целомудренно прикрывающий даже коленки. Не забыв попутно про французское бельё. Так, на всякий случай. Который не представился.
Он заказал себе два круассана и кофе. Обсуждал исключительно проблемы моего бизнеса. Дал пару советов. Когда я стала окончательно помирать от усталости и скуки, протянул пачку бумаг. Спросил о совместимости меня и финансовой отчётности. Ну, я покривлялась чуть-чуть для приличия, сообщила, что всё на уровне. Открыла папку и прощебетала то, что можно сказать на первый взгляд без продолжительных расчетов. Не даром в институте училась. Он вежливо выслушал и предложил мне работу в одном из своих банков. Вот уж не знала, что у него их несколько! Цена, в смысле зарплата достойная, даже очень. Я растерялась. Глупо поинтересовалась о будущем магазинчика. Анатолий Григорьевич хитро улыбнулся и обещал, что новая работа будет занимать лишь первую половину дня. Да и вполне можно нанять помощника в магазин. Я согласилась.
Тина бесилась. Еле успела закрыть ванную, о дверь тут же разбилась ваза. О, вот где, оказывается, скрывался необузданный темперамент! Совсем не плохо для железной леди, кою она из себя корчила. В конце концов, сломав ноготь о дверную ручку, Тина заплакала и села в кресло. Опасливо поглядывая на неё, пристроилась рядом. В конечном итоге, моя благодетельница рыдала на моём плече, причитая, что её муж якобы меня купил. Что ж, я бы не отказалась. Наверно. Конечно, ей о своих мыслях ничего не сказала, утешила,  как могла. Ей не дано понять, что мне хочется, прежде всего, себя реализовать. Нет нужды и охоты жить за счёт Анатолия Григорьевича. Я и так ему многим обязана. Просто плыть по течению и пусто прожигать жизнь, изводить её на салоны красоты и вечеринки, не по мне. Я жажду власти, ощущения того, что от меня многое зависит. Растрачиваться на пустоту ну никак не моё. А Тина этого понять не может.

Теперь просто вернулся в реальность. Сны стали обычными, стёрлись их грани. Ко мне приходили из органов. Двое интереснейших людей. Один совсем молодой, другой явно умудрённый опытом. Задавали вопросы. Но я выяснил, что меня больше не подозревают. Смерть того парня наступила тогда, когда меня увозила скорая. Это экспертиза установила. Хвала науке! А то я уже истерзался, пытаясь вспомнить хоть что-то. Ещё узнал, что был с ним знаком. Учились в одной школе. Меня заподозрили потому, что мои отпечатки пальцев остались на орудии преступления и вечером соседи меня там видели. Значит, удачно в аварию попал, а то иначе алиби бы не было.
Может это и кощунство с моей стороны, но я не могу заставить себя относиться к тем людям, которых знал раньше нормально. Что-то мешает, гнетёт. Они вспоминают то, чего для меня не было. Хорошо, хоть врач достался понимающий. Мы с ним быстро нашли общий язык. Честно говоря, его внешность напоминает классического физика в обывательском представлении. И по поведению тоже. Сначала не понимал, как ему дают больных-то оперировать. А зря разрешил крамольным мыслям гулять в голове. Витя только в житейских вещах позволяет себе роскошь быть рассеянным.
Среди всех кого я узнал за этот короткий срок мне по душе лишь врач и отец. Этот добрый, молчаливый мужчина просто настоящий талант. Он умело, всего несколькими словами возвращал мне смысл жизни. Помню, сижу на балкончике, дышу свежим воздухом, а в голове крамольные мысли: вдруг они все ошибаются, или не та душа попала в тело. Хотелось просто сигануть в пропасть и разбиться. Но отец заметил в моих глазах тоску и потрепал по плечу. Теплота ладони, искренний взгляд. Именно то, что нужно. Видеть, что кто-то тебя любит, не зависимо от того, кто ты. Самый лучший бальзам.
Говорят, что я раньше курил. Может быть. Не знаю. Но табачный дым сейчас заставляет кашлять. Многие привычки изменились. Витя работает со мной с утра до вечера. Показывает старые снимки, пытается нащупать те вещи, которые я забыть не мог. Но пока, кроме лица никаких сдвигов. Мы уже выяснили, что оно принадлежит девушке по имени Лена Порохова. Они говорят, что у нас с ней были близкие отношения, а потом она меня бросила. Не верю. Если бы так было, то я бы приложил все усилия, дабы удержать эту призрачную мечту. Хотя, кто знает, может, кроме внешности в ней ничего и нет? Знаю только одно – это лицо будет преследовать меня до конца дней. Оно единственное, на что направлены мои помыслы и стремления. Я должен найти её. Не знаю зачем. Просто так должно быть. Мактуб.
Через месяц с лица сняли бинты. Сравнил результат с фотографией, кажется я сейчас гораздо симпатичнее. Только бледность убрать и всё. Готовый мачо. Ну и тело изменить. Этим займусь, как только немного в себя приду.
Перезнакомился со всеми из отделения. Тут весело. Особенно вечером. Мне уютнее с теми, кого я не знал до аварии. А то эти друзья так называемые постоянно напрягают. Не знаешь как с ними себя вести. 
   
   Сегодня решила вернуться пораньше домой. И перед подъездом увидела серебристую вольво. Почему-то залюбовалась ей и разглядела, как на переднем сидении целуются две блондинки. Среди них одна оказалась Тиной. Я быстро зашла в подъезд, чтобы меня не увидели. Не знала, что буду делать. Просто повиновалась инстинкту, который вопил о самосохранении. Выпила глицину для успокоения духа и начала размышлять о своём будущем.
Когда Тина зашла, я была готова к встрече. Спросила о том, как прошёл её день. Она и глазом не моргнула. Якобы встретилась с давней знакомой и провела с ней время! Как же. Ладно, никуда от меня она не денется.
Мы поужинали, посмотрели вместе старое кино про любовь. Когда Тина пошла в ванную, я вытащила её мобильник из сумки и нашла смс от некой Галины Пончуевой. Эта дама предлагала им завтра пойти в кино с утра. Ага, разбежалась милочка. Ты ещё просто не знаешь, с кем связалась. Ты у меня попляшешь. Убрала её сотовый на место и позвонила на ипподром. Заказала время и двух лучших лошадей. Будет весело. Судя по всяким фильмам, ни капли не сложно сидеть в седле. Единственное, что меня беспокоит, так это работа. Я всего неделю хожу в банк, и до конца не изучила всех подводных камней. Кроме того, Пончик копает под меня изо всех сил. Ну, ничего, разок пропущу, ничего страшного.
Тина вышла вся румяная. Её масляные глаза меня раздражали, но она пока что мне нужна. Я улыбнулась и рассказала об ипподроме. Тина обрадовалась, как ребёнок. На это и было рассчитано. Ночью, когда она думала, что я сплю, тихо встала и позвонила этой Гале, перенесла встречу на субботу. Отлично! У меня выходной. Бедная Галя. Выбрала рыбку не по зубам.
Да, лошади оказывается куда сложнее, нежели я думала. Они вовсе не стоят на месте, постоянно мотают головой и дышат. Жертва компьютерной индустрии на это не рассчитывала. Тина сидела в седле как прирождённый наездник, а я как бочка огурцов во время землетрясения. Зато главная цель достигнута: моя милая подруга повеселилась и смотрела на меня с нежностью. Не смотря на то, что болело всё тело, было здорово. И тут я предложила пойти учить играть меня в боулинг в субботу. Тина посмотрела на меня с подозрением, но наткнулась лишь на невинную улыбку. Мы поцеловались. Её губы очень нежно дразнили мои. Я провела по её шее. Никто и никогда не восхищался родимым пятном. Это всегда её трогало. Тина потащила меня домой, даже забыла сумочку. Кто сказал, что рыться в чужих вещах грех? Да и что вообще праведники знают о жизни? На земле нет граней, они все смыты.
Мы долго разговаривали перед сном. Лежали в темноте и обсуждали радужное будущее.
Новая работа выпивала из меня все соки. Мой напарник, Пончик, просто выводил из себя. Его вечно прилизанные светлые волосы и юркие голубые глаза доводили до бешенства. Сотрудницы уже оповестили о том, что этот кадр переспал с половиной женщин Москвы. Этот педант строго отделял работу от удовольствий, за что его чтило начальство. Так как нам было нужно работать в команде, то приходилось уживаться. Этот фрукт знал о моих отношениях с женой шефа, как впрочем, и все остальные, и при этом тоже ухлёстывал. Его симпатичная мордашка старательно нацелилась на мои «прелести». Во время рабочего дня он успевал несколько раз задеть меня рукой или коленом. Нам приходилось часто заниматься одним и тем же человеком, жаждущем взять ссуду, и при этом наши мнения должны были совпадать для отчёта начальству. Пончик же старательно делал всё, чтобы подольше спорить, даже когда я права. Это утомляло жутко. Нужно с ним что-то решать. Просто голова идёт кругом. С одной стороны магазин и Тина, с другой банк и моральный урод. Короче говоря, всё одновременно. Однажды не выдержала и разревелась в примерочной комнатке магазина. Та самая Варя, которая мне очень сильно помогала, обняла за плечи. Это помогло взять себя в руки. Я ей рассказала про похотливого Пончика и моё стремление взять над ним верх. Она выслушала и сказала простые слова о том, что она в меня верит. И тут же стало намного легче, все проблемы отступили на второй план. Я пошла на улицу, покурить. Оказывается, зря мне так раньше не нравились сигареты, они обладают силой успокоения нервов. И напоминают о чём-то тёплом и родном, оставленном позади. Приятно сидя на рабочем месте вдруг понюхать пальцы и впитать запах неуловимого прошлого прекрасного оттого, что оно никогда не вернётся. Вспомнить тепло родного очага.

Врач посоветовал мне несколько упражнений для более успешного выздоровления. Я занимался постоянно. Хотелось ощутить пульс в ушах, выяснить возможности каждой мышцы. Мама больше не приходила. Зато часто папа посещал. Он стал моей опорой. Не вставлял в каждую фразу, надоевшую до ужаса: «А помнишь…». Понимал меня. Сегодня принёс письма, которые нашёл в квартире. Бегло их просмотрел, но когда наткнулся на прощальное от Лены, внутри защемило. Наверно я любил её. Попросил своего так называемого друга вставить её фотографию в рамку и принести мне. Перед сном всегда смотрел на неё и весь мир становился лучше. Интересно, это у всех так бывает? Саша понял, что мне трудно с ним общаться и практически не заходил. Его постоянные рассказы о нашей дружбе и прошлом утомляют. Он каждый раз пытался сунуть мне сигарету. Неужели я раньше курил? Единственный толк от него, что объяснил, как правильно развивать всё тело, а не одну группу мышц. Ему-то хорошо, он, похоже, нашёл себе верную подругу. Его девушка всегда пряталась за него и немного отмалчивалась. Что же, каждому своё. Есть люди, которым нравится тихие и спокойные. С ними уютно. Возможно, мне тоже нужно именно это. Однако его девушка не производила впечатления. Серая мышка.
Завтра меня как свидетеля поведут в суд. Оказывается, того парня, как там его, а Паша, убила Нина. Его знакомая. За то, что тот ей вроде как изменил. Папа говорит, что в этом точно замешана Лена. А мне кажется, что такого не может быть. Не мог же я встречаться с жестоким и ветреным человеком. Хотя кто знает. Многие говорят, что до аварии я был другой.
Весь последующий день показался сплошным кошмаром. Вопросы о том, чего не помню, злые лица. Нина оказалась осунувшейся и уставшей. Ничего себе убийца. Поникшие плечи, всклокоченные волосы, глаза в слезах. Мне её было жалко. Каждый из нас совершает ошибки. Почему мы можем осуждать других? Кто дал нам право? Меня снова подняли для допроса. Голова закружилась, всё вокруг рассыпалось на множество букашек. Я потерял сознание, и это избавило от дальнейших выяснений.
Очнулся в больнице в испарине. Палата шумела, все обсуждали чемпионат по футболу. Я снова в реальном мире. Ух ты.

Умудрилась каждый день уделять время Тине. Это при моей-то загрузке! Научилась спать по пять часов в день. А может просто бессонница. Каждые выходные проводила с ней в новых местах. Ходили кругом. Посещали бассейн, теннисный корт, позанимались любовью в библиотеке, сходили на концерт, в театр, на дегустацию вин. Словом разнообразила всё как могла. В конечном итоге она призналась мне в том, что изменила один раз со старой подружкой по имени Галя в отместку за мою новую работу. Обещалась больше никогда так не делать. Но я теперь умная. Проверяю её телефон, иногда неожиданно появляюсь.
Дела с Пончиком тоже пошли на поправку. Я над ним издевалась, как могла. Первое время в кофе подмешивала слабительное. Через некоторое время стало его жалко, и применила снотворное. Соответственно, уровень его работы значительно упал. Вместо тех таблеток, что он пьёт от аллергии, подложила витамины. Теперь Пончик стал злее, и срывается на всех подряд. В конце концов, его перевели в другой отдел и понизили звание. Мне очень хотелось работать одной, однако так продолжаться не могло, и подобрали другого работника. Тоже достаточно мерзкого и малоприятного типа. Рустам представляет собой горячего восточного мужчину. Близняшки, что работают на кассах, мгновенно влюбились. Меня же, вместо мелких козней и интриг поджидало полное игнорирование. Этот темпераментный мужчина считал моё мнение незначительным. Вот вам и продолжение феминизма. В отличие от Пончика, Рустам не таскал сотрудниц в постель и относился ко всем знакам внимания с их стороны сдержанно. Просто игнорировал. Это возбуждало любопытство даже во мне. Кофе он не пил и питался от всех отдельно, а жаль. Мне понравился подобный способ избавления от конкурентов. Я честно пыталась с ним сработаться, но ничего не получалось. Чтобы ни говорила, всё падало в пустоту. Тогда и поняла, что мне больше по душе Пончик с его неожиданными подковырками и стремлением залезть под юбку. Оказывается не всё, что делается, к лучшему. Ну и что. Теперь необходимо каким-либо образом вернуть Пончика на место.
Тина всё сильнее привязывалась ко мне. Я научилась её понимать. И разобралась в перипетиях их отношений с Анатолием Григорьевичем. Ему не нужны были мои советы по завоеванию сердца Тины. Он прекрасно знал её наизусть. Анатолий Григорьевич наслаждался тем, что эта бессердечная особа спорит с ним, ставит себя выше него. Необходимость обладать большой властью над подчинёнными сбивала его порой с толку. Он представлял себя кем-то вроде Бога. Эта же штучка резво опускала с облаков на землю. Тина для него как необъезженный мустанг, прекрасный оттого, что не покорён. Его устраивало то, что она ему не изменяет в мужском понимании этого слова. Короче говоря, не спит с другими самцами. Взаимовыгодное сосуществование. Те ночи, что эти двое проводили вместе, насчитывали десяток раз в год. Возможно, он пользовался услугами женщин лёгкого поведения или имел любовницу. А может, и сам справлялся, не моё дело.
Я рассказала своей сердечной подруге о том, как Рустам меня домогается. Хотя тот и в сторону-то мою не глядит. Но другого выхода я не видела. На место Рустама могли рассчитывать Евгения из отдела по управлению налогами и Дима. Кроме того, могли подобрать специалиста со стороны, потому что работа эта ответственная и нужная. А меня все эти кандидатуры не устраивают. Поэтому и Тина узнала о том, как хорошего работника Пончика сместили вниз из-за парочки отлучек не по его вине, а болезни. Конечно, она поняла меня и решительно принялась действовать. Позвонила мужу, не смотря на то, что уже три ночи стукнуло, и высказала менторским тоном свои требования. Жалко, конечно, Анатолия Григорьевича, который Пончика-то может, раз в жизни видел. Что поделаешь? Через управляющего ничего не провернёшь, так как тот и избавился от нерадивого работника.
Короче говоря, Пончик на следующее же утро вышел на работу. При чём отлично знал, кому обязан своим возвращением. Лучшего расклада не подберёшь. Он стал во всём слушаться меня. В общем, наладила свою жизнь. Всё пошло по плану. Москва это отличное место для того, чтобы проверить силу характера. Может быть, кто-то скажет, что у меня был хороший старт, но могу возразить на это тем, как легко найти своё место, если способен отказаться от некоторых принципов. Не будь Тины, я нашла бы другой путь наверх. Те, кто живут в столице, зачастую не обладают достаточными устремлениями на это. Мне приходилось постоянно наступать на свою гордость ради результата. Нет ни одного человека, которому хотелось бы больше, нежели мне, схватить вероломную Тину за волосы в тот момент, когда она целовалась с Галей. Я завидовала подруге от того, как та хорошо устроила свою жизнь. Анатолий Григорьевич долгое время казался мне воплощением настоящего мужчины. Я хотела быть с ним в схватке на равных, а не мелкой букашкой. Но он недосягаем для подобных баталий. А мне надо подняться наверх для этого. И единственное поле боя, которое между нами возможно – бизнес, к моему сожалению. Раньше думала, что ни один мужчина кроме Паши не стоит усилий по завоеванию, как оказалась что на самом деле всё наоборот.

Выписавшись из больницы начал сидеть дома. А чем ещё заниматься? Работать? Но как? Я не помнил ровно ничего. С++ мне ни о чём не говорило, как и другая куча терминов. Да и не тянуло особо заниматься этим. Интереса не осталось.
Через неделю, проведённую рядом с телевизором и холодной пищей, ощутил, что нужно двигаться. Продал квартиру, мобилизовал все деньги, которые нашёл и поехал в Тюмень. Почему туда? Не знаю. Так жребий выпал. Написал названия всех крупных городов и вытащил этот.
Стоя на перроне поборол последние остатки страха и смело шагнул в новую жизнь. Для начала снял комнату и купил газету объявлений. Не долго думая, решил стать охранником. Попробовать себя в новом амплуа. За полмесяца прошёл курс и получил лицензию. Также записался в фитнес-клуб. Нужно же довести внешний вид до ума.
Странно, кстати оказаться в новом городе так далеко от родного дома. Словно в иной стране. Север заманчив. Здесь много красивых женщин. Тот город, где я оказался достаточно богатый. Холод тут, кстати, не такой уж сильный. Мягкий такой, вкрадчивый. Народ дружелюбный. Короче говоря, мне понравилось.
Всё впадало в привычное русло. Становилось обрядом. Работа, фитнес, новые знакомые. Здесь я полноценен. Никто не цепляется за прошлое, а смело смотрит вперёд. И люди, право, открытые, честные, добродушные. Что ещё нужно нормальному мужику? Неизвестная тоска посещала лишь по ночам. Там, среди любого сна вставало передо мной лицо. Глаза, прожигающие насквозь. Поднимающие бурю в душе. 

Мы стали отличной командой с Пончиком. Конечно, порой играли и друг против друга, но это стимулировало на дальнейшее продвижение. Я задумалась над тем, как изменить положение. Сейчас нашими объектами являлись гражданские лица и мелкие ЧП, которые собирались брать значительные суммы денег. А хотелось большего. Крупными организациями занималось несколько человек. Из них необходимо кого-то сместить. Это не так просто, как кажется. Но кто боится трудностей? Моей жертвой должна была стать Света. Я достаточно хорошо её прощупала во время разговоров в курилке. Ей около сорока лет, недавно развелась с мужем. Это навело на мысль о спиртном. Вполне вероятно, если одинокая женщина будет принимать алкоголь? Пончик начал возмущаться, кричать о законе, тюрьме и прочем бреде. Вот дурачок! В конце концов, он согласился. Я пригласила её на чашечку кофе. Света согласилась, у неё ещё было несколько минут перерыва. Разбавила кофе коньяком. Тоже, по-моему, ничего противоестественного. Пончик не оплошал, закупил ампулу с наркотиком. Я понимала, что кофе немного притупит эффект, но это даже хорошо. Пока пили с ней, «случайно» опрокинула бутылку. Немного на неё попало. Достаточно для запаха. Самое сложное досталось моему напарнику. Ему предстояло сделать укол. Он справился на отлично. Организовал так, что она и не поняла ничего. Молодец, голова варит, что надо. Света пожаловалась на слабость. Я предложила свои услуги. Проводила до кабинета, усадила. Её уже унесло куда-то. Сердце где-то ёкнуло. Подумала о том, как ей будет плохо, но тут же отогнала сомнения. У Светы достаточно средств, чтобы не голодать, есть машина, катер. А мне нужно устраивать своё будущее. К тому же она не моя подруга. Света начала глупо хихикать, а я стала рыться в её бумагах. Довольно быстро нашла, что нужно.
Через несколько минут после моего ухода, секретарша Светы обнаружила свою начальницу в пьяном состоянии. В течение следующего часа новость распространилась по всему банку. Служащие затаились, выжидая, кто же займёт столь почётное место, так как никто не сомневался, что оно вскоре освободится. Все в курсе того, как управитель реагирует на спиртное, на рабочем месте. У меня в рукаве козырь – уже обработанный Светой материал относительно некой экспедиторской компании, довольно большого клиента. Эта фирма решила расширить бизнес и обратилась к нам. Света рассчитала возможный доход от данной сделки, и тот впечатлял. Боже, благослови всех болтливых людей!
Проснулась утром оттого, что меня кольнуло. Галина Пончуева! Как же я сразу не додумалась! Она же родственница Пончика. Вот ведь наивная дурёха! Привыкла к его кличке, не сообразив, что фамилии-то одинаковые. Интересненькое дельце. Если Галя и Тина давно знакомы, то, вероятно сестра пристроила брата на хлебное местечко. Да, со всей этой шушерой без полулитры не разберёшься.
Сегодня мой выход. Мы всё спланировали. На совещании я подам голос и расскажу о фирме. Это должно сыграть в мою пользу. Тина осталась нежиться в постели, а я собралась воевать против всех за своё место под солнцем. Мне и самой не по нутру тот человек, в которого начала превращаться, но альтернатива этому воплощению одна – плыть по течению и ждать куда вынесет.
Пончик жутко нервничал. Боялся, что кину его. Вот дуралей! Мне необходим помощник. Пусть и немного туповатый типчик с комплексами Казановы. К тому же, чего греха таить, привязалась сердцем. Он сообщил мне, что у меня помада стёрлась. Поискала в сумочке зеркало, но, как видно потеряла его. Пошла в туалет. Пока прихорашивалась, дверь с той стороны закрыли. Вот! Нельзя забывать - каждый сам за себя. Радовалась только тому, что все документы сунула себе в сумочку. Как знала! Пончик, поди, локти кусает, роясь на столе в бесплотных поисках. Но мне это не поможет. Как и сотовый телефон, что оставила на столе. Вот невезуха! Постучалась в дверь, кричала. Хотя понимала, что тщетно. Туалет на третьем этаже, а здесь нет рабочих помещений. А сквозь толстые стены никто не услышит. Подошла к камере, помахала охранникам. Потом стукнула себя по лбу: сейчас обед, следовательно, в диспетчерской один человек и тот проверяет настройку камер. Можно на него не надеяться. На часах без четверти три. То есть 15 минут до начала совещания! Нужно поторопиться.
Стала озираться по сторонам. Открыла окно, прикинула расстояние. Пончик, милый мой, не тебе играть в такие игры! Не с той связался! Думаю, что москвичи были шокированы видеть, как во время обеда девушка вылезла из окна уважаемого банка и по карнизу, сверкая трусиками, добралась до пожарной лестницы. Путь с третьего этажа занял несколько минут. Пусть будут благословлены те, кто изобрёл пуленепробиваемые стёкла, оставив с носом тех, что занимаются решётками! Будь там такая вещь, мне бы в жизни не справиться. Охранник в холле открыл от удивления рот: его отличала завидная память, но он никак не мог припомнить, чтобы я проходила на улицу. Ещё больше выпал в осадок Пончик. Я-то думала, что он полностью на моей стороне. Ну что ж, придётся проучить. План созрел сам собой. Совещание длилось почти пять часов. В голове, словно сыр плавленый. Слава Богу, всё как по маслу. Скорее всего, завтрашнее решение о замене Светы будет в мою пользу. Теперь можно расслабиться. Взяла в оборот Пончика. Прикинулась, что меня возбудил его поступок, и потащила того к нему домой. Вечерний воздух кипел от смога. Огни уже зажглись, я, словно плыла по воздуху. Уговорила кавалера заехать в магазин Интим. Мы с ним целовались, и весь мир вращался вокруг. Его губы были холодными и мокрыми, но не вызывали отвращение. Сердце где-то в горле ухало. Он сел на кровать, раздеваясь и улыбаясь. Честное слово, мартовский кот. Я осталась в лифчике и кружевных трусиках. Потом достала наручники. Старый, как мир трюк сработал в очередной раз. Завязала ему глаза, приковала к кровати. Потом достала плеть, но мне его стало жалко, поэтому слегка отстегала. Потом отправилась гулять по квартире. Ничего себе апартаменты для клерка! Двух этажный, с маленьким бассейном.
Насвистывала песенку, которую слушала по радио, когда позвонила Тина. Её голос меня обрадовал. Я её успела полюбить, как некоторые люди своих домашних животных. Нежно, ласково, но снисходительно. Мы с ней пошли на балкон, курили и целовались. Приятное щекотание внутри живота доставляло радость. Да! Я сильнее! Пончик ещё попляшет и намучается там, один.
Утром сообщила управляющему, что мой бывший напарник по семейным делам занят, потому и не выйдет. Представляю, как Пончик переживает на счёт работы: прогул как-никак. А тут с этим строго. К обеду представила себя на его месте. Наверно пить охота и есть. Взяла сотовый телефон и позвонила Гале. Сообщила, что Пончик не появился на работе, попросила её выяснить почему. Вот и всё. Осталось дождаться разъярённого тигра. Он примчался через полтора часа. Дыша праведным гневом. Немного покричал, но быстро отошёл. Обнял, сказал, что я единственная, кто так с ним поступил. Знай наших! Представляю себе лицо его сестры, когда она увидела Пончика прикованного к кровати, плеть на полу и смазку для анального секса. Интересно как он ей всё это объяснил? Ладно, не моё дело.

Среди оттепели сибирской зимы просыпался голод внутри. Ничто не могло его заглушить, заставить замолкнуть. Я посещал тренинги, семинары разных психологов. Это притупляло растущую внутри пустоту. Можно сказать, здесь обрёл куда больше. Нежели там, в далёком и сказочном городе. Помню, как перед отъездом, уже держа в руке билет, отправился на экскурсию. Море красок, буйств. Нижний Новгород обволакивал, перемешивал всё. Наверно правильно, что его называли Горький. И дело не в писателе. Он сам есть горечь. И медленные изгибы реки, разрезающие его на две совершенно разные части, сочетание не сочетаемого. Дело не в людях. Они стандартным потоком текли мимо. Холодные, чужие, усталые, заспанные. Сама местность. Что-то магическое. Просто основная масса никогда не рассматривает этот ландшафт в поисках Грааля. Зря. Особенно прекрасен парк, что за Лобачевским. Стоишь на крутом берегу, и лицезришь весь город, занятый рутинными делами. Тогда был момент, когда не хотелось уезжать. Но быть привязанным к месту? Ждать? Чего? Что то диво, кое грезится ночами вернётся и обогреет? Вряд ли. Насколько понял из слов других людей она существо непоседливое, устремившееся вверх по тропе карьеры и денег. Да и пассивным быть не хочется. Если она и вернётся, то непременно на коне. А принимать милость от женщины недостойно гордости мужчины. Поэтому нужно озолотиться, обрасти связями, само реализоваться. Потом можно будет найти её, эту диву с серыми очами. Вырвать из цепких лап других людей, завладеть прочно этим ветреным сердцем. Ничто не остановит: пусть будет муж, дети, что угодно. Преграды лишь распаляют желание обладать, владеть.
Тренер по спортзалу возлагает на меня большие надежды. Он заметил, что я занимаюсь усердно. Странно, что раньше не понял, сколько удовольствия в том, как перекатываются бугры мышц. Женщины начали провожать взглядами.
К счастью, шрамики от операции можно заметить только тогда, когда бледнеешь. Их белые полоски вырисовываются на лбу и правой щеке. Благодаря умелым рукам врача и упражнениям мимика полностью восстановилась, и черты лица стали гораздо лучше, нежели до операции. Очки я заменил линзами и стал наслаждаться вниманием женщин. Нескольких даже приводил на квартиру, проводил приятно время и снова оставался один на один с тем самым лицом.
Тренер предложил мне пройти курсы и самому учить людей распоряжаться их здоровьем. Оказалось, что неплохо умею объяснять. Курсы помогли приобрести новый статус: тренер. Охрану оставил другим. Впрочем, в клубе платили в три раза больше, нежели на прежнем месте работы. Да и контингент общения диаметрально изменился. Вместо работяг интеллигентные люди, прекрасно знающие, чего они хотят.
Красивые женщины, яркий мир. Всё закружилось вокруг меня. Это сияние окрыляло, дурманило, отвлекало от мыслей о девушке, чьи смоляные брови напоминали взмах крыльев птицы. Да и работой трудно назвать это скорее приятное времяпрепровождение. С утра для поднятия тонуса бассейн, потом начинается поток посетителей. Индивидуальные тренировки, групповые. Кругом кипит жизнь. Недавно приезжали местные журналисты, снимали о нашем центре здоровья репортаж. Весь наш коллектив доверил мне с ними общаться. В результате отзывы о ролике заставили редакторов выпустить небольшую пробную рубрику, посвященную здоровью, и вести её предложили мне. Такой шанс! Упустить его просто немыслимо.
В итоге весь день забит подчистую, ни минуты свободного времени. Приходишь – моментально засыпаешь, даже не снимая одежды. В итоге квартирка превратилась в жилище холостяка из уютного, тёплого гнёздышка. Мечты, обуревавшие вначале, стали размываться, исчезать из горизонта. Перестала мучить бессонница. Да, бывали ещё дни, когда то красивое лицо появлялось перед глазами и смотрело печально. Личная жизнь превратилась в общественную. Пусть на уровне нашего города, но я стал знаменитостью. Тем более что крупнейшая фирма по добыче и переработке кожи и меха решила снять меня в своей рекламе, которую прокрутят по всей стране. Так и приходит слава. Не нужно богатых покровителей, спонсоров. Только брутальную внешность, гору мускулов и толику сообразительности.
Позвонил папа. Он увидел рекламу, узнал сына и поздравил. Сказал, что мама совсем неуправляема, постоянно впадает в депрессию и болеет. Я выслал им ещё денег, они никогда не бывают лишними, и в очередной раз понял, что в реальном мире все пытаются друг друга использовать. Нельзя сказать, что посыпались просто золотые горы. Откуда у местного ТV большие деньги? Но совокупный доход достаточно высокий. 

И всё-таки, как тесен мир! Вчера шла по Арбату, среди миллиона человек, что шастали там в это время, столкнулась лицом к лицу с Сашей. А с ним рядом, в обнимочку, беременная Катя. Тра ля-ля. Вот так сюрприз! Увидев меня, он остолбенел. Его лицо вытянулось, глаза обрадовано засверкали. Ещё бы. Перед ним предстала ухоженная львица, а он знал только потрёпанную кошечку. Я утром надела изумрудные серёжки и подвеску, с платьем цвета морской волны. Тёмно-зелёные лодочки и такого же цвета сумочка. Проходящие мимо мужики открывали рот и пускали слюни. Да, отрастила свои красные волосы и перекрасила в естественный чёрный цвет. По сравнению с колхозным видом его спутницы, словно дорогая вещь с той, которую эксперты называют фальшивкой. Циркон и бриллиант. Подумать только, ещё полтора года назад я была колхозной девочкой из провинции, периферии, как тут говорят.
Катино лицо выражало изумление и недоумение. Конечно, она и не думала, что человек может так сильно измениться. Саша обнял меня нежно, бережно. Словно мог разбить. Потом потупил глаза и начал рассказывать историю о том, как они полюбили друг друга. Катя мягкая, ей легко управлять. Не конфликтная, милашка просто. Любому мужчине с такой женой можно позавидовать. Хозяйка, уютная, скромная. Серая мышка. Впрочем, Саша мудро поступил. Ему такая и нужна. Судя по его глазам, у него остались какие-то чувства ко мне, но он их тщательно скрывает. Я смотрела на неё сквозь дорогие тёмные очки и видела лёгкую зависть. Её устраивает холодная любовь мужа, основанная на уважении и доверии. Эти чувства она и мечтала получать. Но с другой стороны, охота побывать в шкуре соблазнительной стервы.
Ей идёт беременность. Щёки раскраснелись, глаза блестят. Кожа стала нежного персикового цвета. Новое, доброе выражение глаз. В моей душе боролись два чувства. Добро и зло. Какой-то момент стал переломным.
В моём сердце что-то лопнуло, растаяло. Она жалобно жалась к своему супругу, стыдливо прятала глаза. В конце концов, люди совершают ошибки. Да, я испытала отчасти по её вине сильное потрясение. Кто знает, может именно это, и стало для меня стимулом совершенствоваться, идти вперёд? Когда нет боли характер гниёт. Покрывается налётом лени. Я передала ей, что не сержусь более, хотя эти слова дались мне не легко. Её лицо расцвело счастливой улыбкой.
По сути дела я сама была немного виновата в том, что со мной сделали соседки по общежитию. Попробуйте пожить рядом с первостатейной стервой. Не каждому такое по плечу. Бывало им от меня доставалось по полной. Если девчонки немного в чём-то меня обидят (возьмут косметику без спроса, не вымоют тарелки во время), то я могла проделать злые штуки. Нельзя так к людям, с которыми живёшь. Да, я не изменилась, не стала менее завистливой или жестокой. Просто теперь вся агрессия направлена на карьеру. Следовательно, на сослуживцев.
Не смогла удержаться и поинтересовалась Тёмой. Они начали рассказывать, что тот с травмой черепа лежал в больнице, потом выписался и всё у него хорошо. Саша и Катя быстро перевели разговор на себя. Приехали в командировку, ждут мальчика. Не станешь тут опять подробно допрашивать об интересующем предмете, а то мало ли что.
Я посмотрела на свои дорогие швейцарские часы и заметила, что опаздываю. Они с сожалением меня отпустили. Я ушла и ощутила огромную лёгкость внутри. Оказывается, могу прощать, быть великодушной. Приятный опыт, ничего не скажешь.
По существу, я всегда просчитывала ходы. Помню, когда мне понравился Паша, у того намечались отношения с Майей. Я пустила слух очень грамотно, что та якобы переспала с Петькой Торопыновым. Подошла к одной из сплетниц и сообщила, что слышала эту новость от другой такой же сороки – Женьки Прониной. Водоворот завертелся. К концу дня все об этом знали. Самое смешное, что Женя мне всё-таки об этом сказала. Так что откуда и что взялось, стало не разобрать. С нескольких сторон до Павла также это довели. Самое весёлое не в этом. Петька сам сознался потом, что так оно и было. Ну, ведь мальчишек все знают: тем лишь бы поболтать о своих победах. Тем более что Майя привлекательная девчонка. Короче говоря, объект моего вожделения остался один. Можно было начинать действовать.
Мне ни грамма не стыдно перед Майей. Она вполне могла защитить себя. А не лить слёзы с утра и до вечера. Взять и обелиться. Но, некоторые люди ломаются под тяжестью обстоятельств, а другие всплывают. Мне должно быть совестно, всё-таки Майя моя двоюродная сестра. А тётя, ее мама, тот ещё фрукт. Я обожаю эту женщину. Она видит меня насквозь. Потому, что сама такая же. Растит ребёнка без мужа. Многие в городке шепчутся про неё, говорят, что гулящая. Да, она встречается с некоторыми женатыми мужчинами, ну и что такого? Эти верные семьянины всегда возвращаются к своим супругам. Про одну даже анекдот рассказывали. Будто трусы мужу стирает и одеколоном брызгает, когда тот к моей тёте идёт. Чтобы не опозорился. Вот такие вот они, маленькие города, где все всё знают про соседей. Наверно, по логике вещей, нам с Майей нужно было бы поменяться семьями. Да, родителей не выбирают. Мама тётю терпеть не может. Всячески избегает. Даже либеральная бабушка и та сторонится. Побаивается.
Утром мне позвонила Анжелина Станиславовна, мама Саши. По голосу поняла, что всё серьёзно. Кругом сновали люди и слышимость плохая. Хотя саму суть поняла. Катя погибла при родах. Ребёнка не спасли. Врачебная ошибка. Саша в жутком состоянии. Она просила моей помощи. Словно я что-то могу. В конце концов, вполне могу выкроить выходные и навестить Нижний Новгород. Тем более что где-то внутри пульсировали мысли о Тёме. Наверно это странно. Может смешно. Почти два года не видела его. За это время многое меняется. Эта странная потребность в бескорыстной, нежной и бережной любви! Ни один мужчина или женщина не относились ко мне так, как он.
Села за руль своей новенькой машины. Дорога возвращала меня назад. Туда, на остановку, где хлестал ливень, и казалось, что жизнь кончена. Те чувства, которые испытывала к Тёме больше, нежели благодарность. Это точно поняла за время разлуки. Однако это останется во мне. Наверно чувства к нему единственное, что есть во мне хорошего. Всё остальное растратила.
Анжелина Станиславовна встретила меня у подъезда. Я видела, как красны глаза от не пролитых слёз. Она обняла меня и заплакала. Действительно, скрывать свои эмоции, поддерживать ребёнка очень тяжело. Смерть безжалостна, против неё не поборешься.
- Понимаешь, это кровоизлияние. Она впала в кому. Всё пошло не так. Саша утром ушёл не знаю куда. Переживаю. Почему с ней? Что она сделала плохого? – Её губы дрожали, плечи поникли. Человек, что умеет сопереживать. Материнская любовь не имеет границ и автоматически переносится на вторую половинку сына.
- Поплачьте, вам станет легче. У каждого человека есть свои тайны и плохие поступки. Да, трудно поверить, что это случилось с ней. Хотя… - Ей нужно было выговориться. Поведать о своей беде, а не выслушивать.
- Саша как чумной. Словно в трансе. Я не знаю, как с ним быть. Он лунатик. Не воспринимает ничего. Очень тяжело.
- Ладно, не волнуйтесь, пойду его искать. Он не говорил куда направляется? – Глупый вопрос. Если бы она это знала, то не плакала бы тут одна. Да, я думала, что приеду, поговорю с ним дома, за чашечкой кофе о смысле жизни. Куда там! «Абонент не отвечает или временно не доступен», что же, значит, придётся пользоваться интуицией.
Я села за руль, представляя себя на его месте. Что бы почувствовала, произойди беда с Тёмой? От этой мысли пробежал холодок. Стало трудно дышать. Туда, где можно подумать в одиночестве. Или умереть. В Нижнем Новгороде четыре моста. Каждый год кто-то бросается вниз, на воду, в бездну. Там шум воды перекрывает автомобильный. Ветер такой пронизывающий и что-то неуловимое. Однажды мы с Тёмой стояли на таком Канавинском мосту и смотрели вниз. Непередаваемые ощущения. Сильные. Сочетание основательности и хрупкости. Не знаю почему, но почувствовала, что Саша отправился на дальний. Тот, который через Оку. К сожалению, нельзя остановиться на самом мосту, поэтому пришлось довольно долго идти пешком. Бывают в жизни моменты прозрения. Когда интуиция даёт правильные советы.
Он стоял почти на середине моста. Вокруг шумели машины, снизу гул воды. Моё сердце гулко забилось. Вдруг ему не важно моё мнение. Ведь его глупый период влюблённости в меня миновал. Столько событий произошло! Новая женщина в жизни, свадьба. Человек решает соединить себя узами Гименея только тогда, когда понимает другого человека и любит.
Саша плакал. Рычащей, звериной скорбью. Его плечи вздрагивали. Я стояла позади него и не решалась заговорить. В какой-то момент он сам почувствовал что-то и повернулся. Таких налитых кровью глаз мне видеть не приходилось. Долгое мгновение Саша смотрел на меня, не узнавая, не понимая, в недоумении. Наверно ему показалось, что сошёл с ума. После этого яростным движением сгрёб в охапку и прижал к себе. Мне было больно, но я не стала вырываться.
Ему было нужно выговориться. Многое накопилось. Есть вещи, которые нельзя говорить родителям или друзьям. Я продрогла на холодном воздухе, наполненном водяными парами. Он вытер глаза – мужчины не любят ронять слёз при слабом поле.
Саша считает, что виноват во всём. Но как может человек быть повинен в смерти при тяжёлых родах? Оказывается, это ему очень хотелось ребёнка. Хлопоты по воспитанию, надеялся Саша, помогут забыть меня. Это польстило. Где-то глубоко. Каждая женщина хочет быть любимой. Катя понимала, что его сердце занято мной. Однако надеялась это изменить со временем. Ей хватало честных, доверительных отношений.
Саша прижался ко мне. Ему было необходимо почувствовать тепло человеческого тела, прийти в себя.
Я не знала, чем могу ему помочь. Чувство вины страшная вещь, с ней тяжело справиться. Впрочем, этот мир сам по себе страшен. Я закурила. Саша смотрел на воду и говорил. Долго, много. Мне не нужно было слушать эти откровения, и я просто задумалась. Его нарыв ещё болел, раны не зарубцевались. Есть вещи, которые до конца не проходят никогда. Люди твердят: время лечит. Но оно просто притупляет боль. Саша хотел обычной жизни, женского тепла, уюта. А получил рану и разочарование. Без этого разговора, он бы не смог справиться с эмоциями и бросился бы с моста. Но я дала ему возможность излить часть груза из его души. Ветер трепал одежду. Не было холодно, просто невыносимо. В голове что-то пульсировало. Саша вспоминал, как Катя брала его за руку, целовала, улыбалась. Люди часто не понимают, насколько им важен другой человек. Тот, с кем тепло и хорошо. Мы иногда забываем цену пренебрежительному отношению. Я оставила Тёму, и не было дня, чтобы не вспомнила о нём. Что это? Любовь? Тогда почему нет сил, всё бросить к чертям и окунуться в омут нежности? Наверно я просто такой человек. Мучаю себя воспоминаниями, потому, что предполагаю, будто это честно. За свои грехи. Несу крест.
Я потащила Сашу в кафе. Мы заказали пиво и орешков. Болтали, как два мужика. О спорте, женщинах и политике. Его плечи расправились, мускулы заиграли под футболкой. И тут мои мысли сбились с толку. Мне так сильно хотелось поцеловать его как тогда, спрятаться о всего мира на мужском плече, стряхнуть с себя груз. Перестать хоть на минуту чувствовать себя ответственной. Стать легкомысленной. Пиво забурлило в крови, музыка оглушала. Он опять заговорил о Кате, и в этот момент я его поцеловала. Саша не ожидал. Ещё бы. Однако ответил на поцелуй. И вот, это соединение губ никак не заканчивалось. Скорее, набирало темп. В голове пусто, из динамиков грустная песня, в руке пиво. В конце концов, я тоже человек. Из плоти и крови. Неужели всего с двух литров пива так уносит?
Мы пошли к моей машине. Ветер отрезвил меня. Теперь всё ушло. Я со стыдом вспоминала, как, забыв обо всем, страстно прижималась к Саше, подстраиваясь под ритм танца, целовала его ухо, что-то шептала.  Его горячие ладони сильно прижимали меня к нему. Ветер помог мне.  Между нами ничего не может быть. Саша не тот человек. Слишком программист. Если кто-то способен понять такое определение. У него нет терпения для того, чтобы выносить мой темперамент. Мы бы разбежались максимум через неделю. Нельзя. Табу. Я сама расплакалась у него на плече. Какой парадокс – ехала в Нижний, чтобы утешить друга, теперь сама плачу в голос у него на груди. Он гладил по голове, пытался успокоить. Боже мой! Да кто же я? Что за уродское создание? Поддалась страсти, хотя встречаюсь с Тиной. И не с кем-либо, а с парнем, у которого совсем недавно погибла жена и ребёнок! Горло саднило от горьких слёз. Я зарычала, как раненый лев. Всё клокотало. Поцарапала Саше руку. В конце концов, резко оттолкнула его и бросилась в машину, оставив сумочку на асфальте. Крошка завелась с пол-оборота, и я отправилась домой, в Москву.
 Уже был поздний вечер, когда прибыла домой. Ночная Москва. Это не место, а состояние души. Тина смотрела телевизор. Очередную душещипательную мелодраму. Наши взгляды пересеклись, и в этот момент я поняла, что между нами всё кончено. Хватит. У меня достаточно денег для того, чтобы купить приличную квартиру. Жить одной. Возможно, её муж уволит меня. Найду другую работу. Пора уходить. Если моё сердце не трепещет оттого, что рядом она, значит конец. Я едва не изменила ей. Бутик последнее время приносил хорошие деньги благодаря мне и Варе. Самые элитные персоны заказывают там себе одежду. Это не только магазин одежды, но и ателье в одном лице. Я наняла несколько швей и сняла для них мастерскую.
Тина не поняла, какие выводы были сделаны всего за несколько секунд. Она мне очень сильно помогла, научила ценить себя. Ну и что? Это не должно меня волновать. Люди расстаются, таков закон бетонных джунглей. Где-то в глубине тревожно забилось сердце. Лучше завтра напишу прощальное письмо и соберу вещи, пока она спит. Так будет лучше, нежели через скандалы и ссоры. Просто красиво уйду. Ветер меня позвал. Вперёд.
Я сидела в машине и не думала ни о чём. Руки на руле. Назад пути нет. Мосты сожжены. В очередной раз. Захотелось домой. Увидеть бабушку, снова заразиться её неуёмной жаждой жизни. Однако теперь пора в банк, работать. Ведь я ещё не уволена.
Снова эти мысли о Тёме. Мои сны и то против меня. Разлука не притупила чувств, а усилила их. Наверно правду говорят, что большое видится на расстоянии. Как я могу вернуться? И тут что-то щёлкнуло в мозгу. Я могу. Я могу всё. Сильно сжала руль, развернула машину. Подумать только – два года не была в Нижнем, а тут за одну неделю второй раз.
По дороге несколько раз останавливалась и искала внутри себя что-то, что могло бы остановить этот необдуманный порыв. Однако всё моё существо звало туда. Я подъехала к дому, собралась с мыслями. Купила букет роз, благо они продавались рядом. Позвонила в дверь. Мне открыла какая-то женщина в старом халате и тапочках. Оказывается, он продал квартиру, а сам уехал. Я извинилась, она закрыла дверь. Только тут горло сильно сжало спазмом. Всё. Не вернуть. Слёзы хлынули ручьём. Я села на бетонный пол в своём дорогом чёрном платье, усыпанном кристаллами Сваровски. Рука сама сжала букет. Тёма, Тёма, что же мы наделали? Я долго плакала там, перед дверью, которая стала для меня родной. Бабушка была права. Главное не ошибиться с выбором. Собралась с силами, пошла по дворику до машины. Куда там его девятке до моего мерса! И всё-таки, сидя давным-давно в его машине, чувствовала себя намного лучше.
Собралась с силами, поехала домой. Здесь мне нечего делать. В этом городе преследуют только неудачи и боль. Нижний, Нижний! За что ты так меня ненавидишь? За рулём мысли успокаиваются, становятся мягкими, как воск. Мобильный телефон постоянно звонил. Тина хотела поговорить. Но мне больше не о чем с ней разговаривать.

Сидел в гримёрке, когда сердце тоскливо сжалось. Всё моё существо встрепенулось, наполнилось голодом души. Просто ощущал, что она, та волшебная девушка из снов, думает обо мне. Пять минут до эфира, а в голове вихрь. Теперь передо мной не грустное, укоряющее лицо, а соблазняющее. В глазах огонь, сжигающий дотла, губы приоткрыты, ресницы дрожат. Этот взгляд пробудил во мне мужские инстинкты. Перед такой женщиной никто не устоит. Это ураган, способный наполнить мир пеплом мужских сердец.
  Однако искать? Бегать за иллюзиями? Совершенных людей не бывает. Пусть лучше во мне останется несбыточная мечта, согретая лицом, способным до микрона точно передавать эмоции. Так приятно, что есть где-то это чудо, живёт и дышит земным воздухом! А ведь возможно, какому-то мужчине она приелась, стала обыкновенной сварливой женой.
В конце концов, я познакомился с порядочной, симпатичной девушкой, дочерью нашего мэра. Она долго ходила заниматься в мою группу, но всегда не заметно. Вздыхала тихонько в углу, пытаясь быть ниже травы. Просто наткнулся на неё случайно. Уходил с работы, а Вика осталась последним посетителем. Мы познакомились. Она единственная из всех моих новых знакомых, кто не пытался меня соблазнить и затащить в постель. Просто говорили. О верности, дружбе, понимании. Какая-то гармония легла меж нами. Словно вечность знакомы. Закадычные друзья. С того момента так завелось, что начали общаться. И чем больше узнавали друг друга, тем больше понимали, как схожи.
Предложение сделал ей спонтанно. Гуляли по улице, когда вдруг выпалил: «выходи за меня». Не знаю, откуда взялись эти слова, просто выпорхнули из глубины. Она торопливо согласилась. Мы сообщили её родным и начали подготовку к свадьбе. Вика переживала из-за того, что с моей стороны будут только родители. А так сплошная идиллия. Никакой быт не страшен. Она хозяйственная, как все сибирячки. Такая же домашняя, открытая, добрая. В отличие от них - покладистая. Зажили, душа в душу.
Свадьба, скромная и незаметная, ничего не изменила глобально в моей жизни. Та же работа, женское внимание. Только дома ждёт горячий ужин и приятный вечер у камина. Её отец подарил нам дом. Красивый, сибирский. 

Была середина дня, когда я зашла в бутик. Надела бэйдж со своим именем и прошлась вдоль прилавков. Тут меня окрикнул чей-то грубый голос с грузинским акцентом. Этот господин, с густыми волосами хотел, чтобы с него сняли мерки для костюма. Из-за прилавка выскочили девочки, но он показал на меня. Я кивнула головой и взяла рулетку. Даже не потому, что, верю в основное правило успешного руководства: клиент имеет право на любые капризы. Просто есть в этом мужчине какой-то вызов. Может горячий темперамент? Меня сильно возбудило дотрагиваться до него будто случайно. Ему я тоже приглянулась. Его голос стал бархатным. И тут оказалось, что он с девушкой. Его дама присматривала себе платья в соседнем отделе. Он посмотрел на меня и протянул свою визитку. Я зачем-то взяла. Мы попрощались. Его костюм будет готов через две недели. Меня тут не будет к этому времени. Я нашла Варю, рассказала о том, что рассталась с Тиной и бутик, вероятно, закроется. Она просто жутко расстроилась. Ещё бы, когда начинаешь с нуля, то работа становится твоим чадом.
Снова зазвонил сотовый. На этот раз Пончик. Он сказал, что меня все ищут. С ног сбились. Вместо увольнения предлагают вообще должность управляющего на любом направлении бизнеса. А это далеко не маленькие деньги. Ничего не понимаю. Анатолий Григорьевич будет ждать меня сегодня в Елках-палках. Вот такие пироги. С козявками.
Он пристально смотрел на меня. Я даже смутилась. Его глаза словно прожигали ожоги на моей коже. Долго молчал, а я не могла выдавить ни слова. Молчание обволакивало, интриговало. Это было похоже на начало одной из баталий, о которых я недавно грезила.
- Ты меня удивляешь, Лен. Когда предлагаю деньги, отказываешься. Стоило только всему для тебя устроиться, сама делаешь так, как просят. В чём дело? – Его слова поразили меня в самое сердце. Глубоко-глубоко. А он спокойно смотрел на меня своим знаменитым пристальным взглядом.
- Неужели по вашему все люди продаются?
- Всё зависит от цены, полагаю. На ней мы не сошлись. Так в чём твой секрет? Производишь впечатление довольно меркантильной особы. Сейчас угадаю. Тебе нужно самой заработать эти деньги, так? Ладно, не в этом дело. Я отменил встречу с французами, когда позвонила Кристина. Она рассказала мне, как ты не хорошо с ней поступила. Ей, правда, плохо. Всегда бросала она, а не её. Я очень сильно к ней привязан, сама прекрасно знаешь. Кристи особенная женщина, таких больше нет. Я хотел вас разлучить, но не могу вынести её слёз. Значит так. Предлагаю пост управляющего в обмен на то, что ты к ней вернёшься.
- Я вам однажды уже отвечала на подобное предложение. К тому же, увольняюсь. Пора менять свою жизнь. Засиделась на одном месте. Спасибо за интересное предложение, вынуждена вам отказать. Благодарю и за ужин. Всего хорошего. – Осталось позади: дорогое вино, нетронутый ужин и человек, способный укутать своей харизмой любого.
Вот и всё. Мосты сгорели. Куда дальше? Я купила небольшую квартирку, зато в центре Москвы. Несколько дней ушло на ремонт. Потом занялась поиском работы. Купила газету, изучила вакансии. Начала обзванивать фирмы. К сожалению, дело продвигалось намного медленнее, нежели предполагала.
Утром позвонили в дверь. Я отпихнула ногой пустую бутылку из-под мартини, наступила на пачку сигарет. Это оказался посыльный. Молоденький перепуганный парень. Он посмотрел на меня как на чучело. Я сразу протрезвела. Недельный запой к добру не приводит. Он протянул целую посылку и заставил расписаться.
В коробке оказались документы. Анатолий Григорьевич оставил за мной бутик, отдал все свои права при условии того, что буду выплачивать 20% от прибыли. Если учесть, что он владеет 80% акций, то слишком щедро. Тем более, бутик приносит много денег. Просто маленький золотой фонтан.
Я отправилась в салон красоты. Три молоденькие девушки поколдовали надо мной, привели в порядок. Покрасила волосы, сделала колорирование, новый макияж. Засверкала как бриллиант. Даже женщины на улицах оборачивались в след.
Варя кинулась меня обнимать, шумно радовалась. Это польстило. Остальные продавщицы тоже присоединились к веселью. Тут зашёл тот самый грузин, Карл или как там его. Оказывается, он несколько раз посещал магазин, закупил тонну одежды для того, чтобы ещё меня увидеть. Стал рассыпаться в комплиментах. Его милый акцент и честные глаза уговорили меня с ним поужинать. Оказывается Карл довольно богатый человек. Занимается газом.
Я ему жутко понравилась с первого взгляда. Что скажешь? Темперамент. Расстался со своей девушкой и принялся за мои поиски. Мне с ним легко болтать ни о чём. Карл постоянно рассыпается в комплиментах, восхищается мной. Изысканный ресторан, вкусное вино сотворили чудо. Я забыла о Тёме и своих проблемах. Просто кокетничала, строила глазки. Вечер пролетел незаметно. Меня возбуждали его бархатные тёмные глаза, в них танцевали искорки. Я знала, что завтра рано вставать, но не могла уйти. Он коснулся моей руки и поцеловал кисть. По мне словно электрический разряд пробежал. Мы прошли в комнатку, покурили кальян, посмеялись. Карл настоял на том, чтобы проводить меня домой, хотя я и отчаянно отказывалась. Галантный, настоящий мужчина. Я не разрешила ему поцелуй, хотя растаяла, словно воск. Наверно слишком рано. Если честно, жаждала этого поцелуя, как сумасшедшая. Даже забыла, каково это ощущать щетину губами. Так хотелось просто забыть обо всём! Однако это чревато.
Будильник едва смог пробудить меня. С Карлом рассталась около трёх часов ночи, вставать же пол седьмого. Сегодня в бутике важный день. Приедут виджеи с MTV. Надо чтобы всё прошло как по маслу.
Весь день не могла выкинуть из головы вечер. Кружилась как угорелая, но ничего не получалось. Зря не поцеловалась с ним. Позвонила ему, но секретарь сказала, что он очень занят. Ну что же, все люди деловые. Съёмки в бутике прошли как по маслу. Все остались довольны. Фу, устала от капризов знаменитостей. А эти вполне дружелюбными людьми оказались.
Мне позвонил Анатолий Григорьевич и сообщил, что Тина в реанимации. Вены в ванной пыталась вскрыть. К счастью, тётя Ира, которая убиралась в доме, решила зайти не в воскресенье, а в субботу. Это спасло жизнь. Мне показалось, что я сплю. Спокойная, холодная, уравновешенная Тина? Полное замешательство. Как такое могло случиться? Он попросил приехать. Помчалась, как угорелая. Анатолий Григорьевич выглядел ужасно. Сеть морщин вокруг глаз проступила очень явно, линия губ стала жёстче. Были видны, его попытки не дать воли слезам. Однако казался спокойным. От него всё так же исходил мужской аромат. Властный, сильный. Мы начали разговаривать, ожидая врача. Он спрашивал о бизнесе, бутике. Интересовался моей жизнью. Потом, в один момент, когда говорили о социальном налоге, вдруг протянул записку Тины. Аккуратный, красивый почерк округлыми буквами впечатывался в мозг. Я пробежала три раза глазами этот клочок бумаги, прежде чем смогла разобрать. Она писала о том, что иногда не стоит продолжать бороться, это бесполезно. Люди слишком одиноки, чтобы уметь выживать. Боль порой оглушает. Мы носим маски и снимаем только тогда, когда больше нет сил. Лучше гореть в аду, нежели мириться с пустотой.
В общем, она хотела быть со мной слишком сильно. Мои руки стали мелко дрожать. Анатолий Григорьевич молчал, всматриваясь в моё лицо. Но оно ничего не выражало. Я научилась проглатывать свои чувства до того момента, пока не останусь одна. Достала сигарету, хотя и знала, что здесь курить не принято. Чёрт с ними, правилами. Руки стали слушаться меня. Как же я ошибалась, думая, что ее чувства ко мне слабые. Затянулась. Обруч, что стягивал голову, разжался. Только сердце продолжало, бешено стучать. Мне казалось, что он слышит его удары. В пустой приёмной стоял полумрак и тишина. Мы молчали, всматриваясь, друг в друга, пытаясь понять мысли, проникнуть под вуаль каменных лиц. Словно хищник и жертва. Только вот кто кем является? Он продолжал ждать моих слов, а я сохраняла молчание. Анатолий Григорьевич не выдержал первым, начал предлагать фантастические суммы денег. За то, чтобы я какое-то время побыла рядом с Тиной. Пока у неё не пройдёт наваждение. Он понимал, что открыл свои карты. Я не хотела его унижать. Этот человек единственный из всех моих знакомых, что тянет на героя любовного романа. Настоящий мужчина. Я боялась говорить. Вдруг мои слова заставят его броню лопнуть? Мне не вынести унижения сильного человека. Мы оба твёрже стали, значит должны уважать друг друга и поддерживать. Ведь металл тоже может ломаться. Я проглотила комок, что стоял в горле. Когда больно - не нужно жалости. Только новая порция жестокости способна заставить такого человека поднять голову. Я усмехнулась и начала игру. Торги. Это освободило его на время от беспокойства за жизнь любимого человека. В глазах появился блеск, они ожили. Так продолжалось до тех пор, пока не вышла медсестра. Она сообщила, что опасности для жизни больше нет. Камень с сердца. Анатолий Григорьевич впитал эти слова, как растение влагу. К ней нельзя, но у него есть пропуск куда угодно. Деньги дают право. Мы прошли в реанимацию.
Тина лежала на огромной кровати. Её кожа казалась прозрачной. Она посмотрела на меня, как умирающий на Петра. Защемило сердце. Её муж сел на кресло, жадно всматриваясь в бледное лицо. Я подошла, нежно прикоснулась к холодным губам. Она слабо улыбнулась.
Во мне бушевало пламя. С одной стороны передо мной лежит родной человек, с другой – что делать дальше? Это тупик. У наших отношений не может быть продолжения. Однажды принятое решение изменить крайне трудно. Тем более что я не любила её никогда. Было наваждение, новые эмоции. Но ореол рассыпался, ворота закрылись, и на мне вместо золота смола.
Любовь делает самых сильных людей слабыми. Ещё один урок. Но мне это не страшно. Моё сердце высохло. Тёма останется последним, кого я полюбила в этой жизни. Нельзя падать, можно расшибиться. Слишком высоко.
Бывают ситуации, когда можно сломать человека. Однажды я так же стояла на остановке, не зная, куда идти дальше. В тот момент мой характер мог сломаться, прогнуться. Но меня спас Тёма. Этот родной человечек дал сил, отогрел. Поднял над землёй. Дал остановиться и отогреться у костра чистой, прозрачной любви. Сегодня я стала спасительным кругом для Анатолия Григорьевича. Мы все когда-либо делаем что-то хорошее просто так, от души.
Между тем, я отправилась домой. Тина уснула, и я оставила их наедине. Неподъёмная тяжесть тянула вниз. Зазвонил сотовый, и я согласилась встретиться с Карлом. Припарковала машину рядом с развлекательным комплексом и заметила коренастую фигурку. Поразительно как человек может всё распланировать точнее, чем королевские особы. Мы пили текилу и курили кальян. Играла музыка, мягкие диваны, изолированная комната. Моё настроение резко поднялось. Он предложил поиграть в бильярд и, как ставка – проигравший исполняет желание победителя. Я согласилась. Почему нет? Так хорошо! Пытаться сосредоточиться на том, как забить шарик! Каждый раз, когда был его ход, приближалась к нему и соблазняла. То целовала шею, то тёрлась об него, как кошка. Подумать только, ведь знаю этого человека всего несколько дней! Ну и что. Ничто не имело значения, кроме игры. Я чувствовала, что он на пределе. Это возбуждало сильнее, чем тотализатор. Выиграл партию, конечно же, он. Естественно. Я до этого играла всего пару раз, к тому же сильно набралась текилой. Мы вернулись в комнатку с диванами. Нам принесли креветок и пива. Я смотрела на него с вызовом. Таким взглядом, против которого не может устоять ни один мужчина в мире. Кровь в нём просто кипела. Как и во мне. И тут он и сказал, что я должна ему поцелуй. При этом Карл выглядел, как подросток. Красные щёки, горящие глаза. А ведь ему уже больше тридцати. Он продолжал что-то говорить о том, что давно не ощущал подобного желания обладать женщиной. Мои мысли уже утекли. Мы полулежали на диване. Я улыбнулась и легла на него. Наш поцелуй не оставил шансов на то, что всё так просто закончится. Его губы были слишком жадными, а руки быстрыми. Горячая лава потекла по венам. Я так давно не принадлежала мужчине! Забытые, могучие инстинкты! Давно ушедшее ощущение свободы и в то же время лютой темницы. Весь мир перестал кружиться по нужной орбите. В комнате были лишь животные, одержимые невероятной жаждой.
Я вернулась домой непонятным образом. Наверно Карл привёз. Я просто уснула в его машине и проснулась в своей кровати. Так странно! Не было ни стыда, ни сожаления. Просто дикое, неподдельное счастье. Значит так и должно быть. Просто если переиграть заново тот вечер, то всё бы произошло точно также.
На работе был просто аврал. Скоро должен начаться московский фестиваль и все поголовно начали приобретать новые костюмы. Мы с девочками работали, как заводные. Я обзванивала поставщиков, торопила с тканями. Они принимали заказы, бойко торговали тем, что оставалось в запасах. Я ждала вечера с неким ужасом. Представляла приёмный покой, пахнущую лекарствами палату, бледную тень своего недавнего кумира. Нашла в телефоне номер Галины Пончуевой и позвонила. Не знаю зачем. Наверно чтобы больше узнать. Мы договорились встретиться в семь в ГУМе.
Оказывается, они с Тиной познакомились уже давно. С того момента, как моя подружка вышла замуж. Стали верными подругами, а потом, однажды выпили и решили попробовать что-то большее. Им понравилось. Какое-то время встречались, потом, когда чувства охладели,  остались знакомыми. Значит, зря я ревновала тогда, когда увидела их вместе. Галя с интересом смотрела на меня, когда рассказывала о том, что Тина пыталась покончить с собой. Её это тоже шокировало.
Мы вместе поехали в больницу. Галя оказалась интересным собеседником. Говорили обо всём. Не могли остановиться. Она оказалась болтушкой. Милая, улыбчивая. Мы обе одинаково мыслили, имели сходное мировоззрение. Однородно недоумевали о причинах, побуждающих людей самостоятельно решаться на смерть.
Тина уже полностью пришла в себя и стала всё той же светской львицей. Надела стандартную маску. Только глубоко в глазах осталась печаль и тоска, сплетённые крепкими узами. Она стала чуточку снисходительнее к людям. Самостоятельно поцеловала на прощанье собственного мужа, который при виде посетительниц решил поехать на работу. Будь я один на один с Тиной, то наверно стушевалась. А так, в обществе арбитра, всё казалось лёгким и спокойным. Галя умело разгоняла центрифугу разговора.

Я совсем забыл о том, что сегодня годовщина нашей свадьбы. Вика расстроилась, но не подала виду. Как всегда. Каждый сам по себе. Разыгрываем семейное счастье и ютимся по углам. По началу с ней было интересно, в новинку. А теперь весь смысл её жизни – быт. Где и почём купить, чтобы не прогадать, что приготовить. Не о чем разговаривать, разве просто слушать, стараясь думать о следующем дне.
Нет, она молодец. Поддерживает себя в форме, ходит на тренажёры. Многие смотрят на внешнее. Красивая жена, скромная. Что мол, ему ещё надо? Поэтому просто молчу, снимаю ещё одну квартиру, и когда наступает кризис, просто отдыхаю там. Хорошо, хоть Вика забеременела. Замечательно. Занимается в основном собой и не трогает меня. Не нужно сложных постельных сцен, тягомотных разговоров. Срослись с её отцом, стали командой. Поддерживаем друг друга.
Постепенно кропотливая работа дала результаты. Меня пригласили в Москву работать. Отчасти это заслуга отца Вики, отчасти моя собственная. Просто на современной эстраде, телевидении огромное количество полу мужчин – полуженщин. Приятно публике посмотреть на красивое мускулистое тело. Не просто перекаченное, как у бодибилдеров, а прекрасно сочетающееся, гармонирующее своими параметрами. Там буквально посыпались заказы. Одно ток-шоу, другое. Съёмки в журналах, небольшие ролики. Вика себя прекрасно чувствовала в столице. Как рыба в воде.
Она родила девочку, здоровую, просто огромную. Я держал её в руках и радовался. Беззащитное существо, нуждающееся в моей опеке. Так прекрасно! Маленький, крошечный, сморщенный комок, который ещё ничего не понимает. Я назвал её Леной. Не знаю почему. Просто это имя первым слетело с языка, так и просилось на вкус. На радостях расцеловал жену, малышку.
Так приятно склониться над кроваткой, смотреть на это крошечное личико, дышать детским, сладким ароматом. Может, просто пришло время ощутить радость отцовства, не знаю. Вика начала немного ревновать. Я бежал с работы, шёл гулять с моей малышкой, болтал с ней, кормил, стирал пелёнки. Не спал ночами, убаюкивая маленького человечка. Так сладко называть имя, оно просто звучит в голове, водопадом ложится на уши: ЛЕНА, ЛЕНА, ЛЕНА. Красивое. Всегда с разной интонацией. Со вкусом морской пены и бесшабашной, лёгкой романтики весеннего утра. Пьянящий запах свободы. ЛЕНА…
Мне придумали псевдоним. Артемий Кронский. А что? Имя звучное, приятное.  Уж лучше, чем просто Артём.

Домой добралась поздно вечером. Нашла в почтовом ящике письмо от матери. Она сообщила, что Зина убила Пашу. Её осудили на десять лет. По моей коже побежали мурашки. Зачем мне понадобилось тогда устраивать цирк? Может, не застань она нас тогда, то всё обошлось бы? Всё сжалось, отдаваясь острой болью в зубах. Мир очередной раз крошился на части. Я поняла, что всё вокруг наполнено смыслом. Есть высший суд, и он карает беспощадно. Не жалея никого: ни беременных, ни не рождённых младенцев. Суровый суд. Который почему-то пока щадит меня.
Позвонили в дверь. Пришёл Карл. Он понял по моему лицу, что не нужно сегодня ласк и красивых слов. Приготовил мне ужин, рассказал несколько анекдотов. Так приятно находиться в обществе человека, который не старается узнать твои тайны!
Трудно учиться заново, находить общий язык с тем, кого совсем недавно ласкал! Я приходила в больницу к Тине с самого утра, оставив все дела в бутике на Варю, старалась понять этого нового для меня человека. Каждый раз, находясь с ней, рядом проводила нежно по шее, её родимому пятну. Как и тогда, когда впервые увидела его, ощущала трепет. Единственное, что наполняло спокойствием – постоянное присутствие Анатолия Григорьевича. Он впервые осознал тот факт, что Тина может ускользнуть навсегда из его жизни. Она уже не отгоняла его, как назойливую муху, а терпеливо и снисходительно принимала ухаживания. Я немного ей завидовала. Быть рядом с таким интересным мужчиной, как за каменной стеной прятаться от вьюги и дождя. Эх, люди, что с вас возьмёшь? Своего счастья перед носом не видим.
Карл начал давить на меня. Это впервые произошло в сауне. Меня захлестнула волна протеста. Я не одна из его покорных соплеменниц, а строптивая и знающая себе цену русская. Вместо того чтобы «принести ему пива», быстро оделась и с мокрыми волосами выскочила на улицу. А что ещё делать? Нет, если бы попросил нормально, то проблем нет. А то, как служанке. Ух, ты. Впрочем, сидя в такси поняла, что не знаю куда ехать. Домой? Карл достанет. Вот и сотовый телефон пришлось отключить. К Тине? Если в квартиру, то ключей у меня нет. В больнице все спят давно. В бутик? Пугать сторожа? Чтобы тот слухи распустил? Представляю себе: мужиков у директорши нет, так и совсем на работу перебралась. Куда? Мы кружили по улицам. И тут озарило: Галя. Она оставила мне свой адрес и телефон, чтобы я сообщала новости о Тине.
В шлёпанцах и халате Галя напоминала своего брата. Те же черты лица, глаза. Только нет бахвальства. Какой-то умный поэт однажды сказал, что природа ничего не оставляет пустым. Если недостаток мозгов, то он скрывается жирным слоем самодовольства.
Я объяснила ситуацию, она впустила к себе. Так странно: её бигуди, обычность, обыденность словно мёд легли на сердце. Наверно этого не хватало с Тиной. Запаха изо рта по утрам, неряшливого вида. У Тины всё превосходно. Снисходительно. Прохладно. Не объяснишь. Просто постепенно ощущаешь себя неполноценным человеком.
Мы долго сидели, болтали обо всём и ни о чём, словно знакомы вечность. Душевная, открытая, любознательная. Всё то, чего не хватало мне. Я незаметно уснула. Просто перешла в иной мир, там, где нет реальности и рамок, продолжая беседу за гранью иллюзий.
Утром проснулась рядом с Галей. Свет бил в окно, заливал комнату. Она спала, подложив под щёку ладошку. Словно ребёнок. Трогательно необычайно. Да, по красоте ей не сравниться с Тиной. Но что-то необычное, изюминка, в ней точно есть. Впрочем, с Тиной никто не сравнится. Природа на славу постаралась. Даже родимое пятно какое-то правильное. Если вспомнить, то за те два года, что мы жили вместе, я ни разу не помню, чтобы она при мне отправилась в туалет. Какая, в сущности, ерунда, но тоже индикатор. Нет мужчины, который прошёл бы мимо неё, не обернувшись.
Галя же напоминала отдалённо типаж Джулии Робертс. Сексуальная в движении, мимике. Я не стала её будить. Просто села напротив и любовалась игрой света и тени от колыхания лёгких занавесок на её лице. Время шло, но ничего не имело значения. Всю жизнь мне хотелось чего-то достичь, всем доказать что-то. Подметая улицы, думала, что скоро всё перевернётся и не нужно будет физического труда на продуваемой всеми ветрами площади. А теперь? Все возможности передо мной: составляй бизнес-планы, реализовывай любые идеи, твори, создавай. Только другие заботы возникают перед горизонтом мысли.
Наверно правильно нас Господь создал. Мы не тупые животные, способные мечтать о низменном. Есть и высший смысл. Сначала движешься к самой нужной вершине, а потом понимаешь, что это мираж. Самореализация, самовыражение, материальные блага. Песок, пыль. Сегодня можешь выиграть миллион, а завтра всё потерять. Дорога в никуда. Мечтала, чтобы мне все завидовали. Знакомые и чужие. Вот дурочка! Осталась одна. Без союзников, поддержки. С подхалимами и льстецами.
Нужно начинать заново. С нуля. Осознать свои огрехи. Подумать только. Некоторое время назад готова была убить Галю. Тогда, когда она целовалась с Тиной. А сейчас лежу и представляю, какие у нас с ней могут быть отношения! Что за существо человек? Бабочка, которую подхватил ураган и несёт в неизвестном направлении.
По сравнению с хоромами брата, её жилище достаточно скромное. Обычная квартира в непримечательном доме. Странно. Дружба с Тиной автоматически даёт дорогу в высший свет. То есть деньги, известность, связи. Потом только поняла, что Галя всё отдаёт брату. Живёт ради него. Ответственность и любовь. Убивающее словосочетание. Мужчина, что пользуется благосклонностью женщины? Словно паразит, присосавшаяся пиявка. Что-то слишком часто я в людях ошибаюсь. Была лучшего о нём мнения. Бог ему судия.
Галя проснулась, мы позавтракали и отправились к Тине. Не скажу, что мне безумно понравилась Пончуева, просто душа потянулась к живому роднику. У Тины дела обстояли не очень: инфекция попала в кровь, начались воспаления. Анатолий Григорьевич устроился в соседней палате. Совершил там ремонт. Подкупил врачей. Обосновался. Как и я перекинул дела на надёжного сотрудника, сам же принимал только особо важные решения.
Когда добралась до дома, упала без сил в кресло. За этот день пыталась найти в себе нечто новое, неизведанный вектор, цель жизни. После палаты и Тины, мы пошли в кафе. Галя рассказала, что подрабатывает по ночам в ночных клубах и получает от этого удовольствие. Танцует вместе с двумя знакомыми. Я была в шоке. Хотя. У каждого есть свой секрет. Просто казалось сложно: днём вести светскую хронику, освещать показы мод, а вечерами превращаться в стриптизёршу. Она ждала, что я тоже чем-то поделюсь. Однако жизнь меня научила быть осторожнее.
Я вспоминала прошедший день как феерическое шоу. Новый поворот. Галя преложила мне сняться в её программе, в светской хронике. А что, такого у меня ещё не было. Занимательно. Представить только, существо с полным отсутствием вкуса расскажет вам о стилях. Нет, не скажу, что меня влечёт телевидение. Такого жёсткого бизнеса, как там, нет нигде. Нет, окунаться с головой в грязь не охота. Хватит, и так жизнь извозила. Просто лишняя реклама моему бутику. Тем более что я собираюсь открыть ещё один в другой части города, рядом со Спортивной.
С утра решила пойти на работу. Там как всегда царил хаос. Девочки бегают туда-сюда, народу много. Все три этажа жужжат, как улей. На первом – магазин, второй – заказы на пошив одежды, третий, закрытый – швейная мастерская. Засела проверять работу бухгалтеров. Провозилась целый день. Зато нашла несколько нарушений. Все так и норовят свой кусок оттяпать. Впрочем, сама такая. Вырвалась в девять вечера и сразу поехала в Останкино на съёмки. Переживала очень. Ещё бы, ведь родные тоже увидят. Всё оказалось увлекательно и забавно. Галя грамотно и корректно задавала вопросы, легко и весело.
После съёмок мы пошли в бар. Отметить мой дебют. Купили текилу, танцевали на барной стойке. Я поняла, что её влекло к ночной жизни. Этот драйв, стихия, огни. Вся наколенная усталость от напряженной работы ушла. Остались лишь мы. Молодые люди смотрели на нас с восхищением. Блондинка и брюнетка. Огненное сочетание, сплав гениального алхимика. Девушки – недоумённо взирали. Конечно, мне не сравниться с техникой профессионала, но те уроки, что преподнесла однажды Тина, были востребованы в полном объёме. Нам аплодировали, покупали шампанское. Громко играла музыка, она смешивалась с биением сердца, становилась наркотиком. Тело двигалось, подчиняясь ритму. Возбуждение достигло апогея, разлилось хмельным вином по жилам. Её грудь тёрлась об меня, создавая приливные волны неистового сексуального желания. Бёдра сливались, перетекали друг в друга. Руки сами переплетались, жадно водили по чужому телу. Проблемы утекали, растворялись среди светомузыки и восторженных криков. Никогда не испытывала такого бесстыдного, всепоглощающего чувства наваждения, лавой уносившего все мысли. 
В итоге потеряла линзу, испачкала дорогое платье от модного дизайнера, заработала похмелье. Мы поехали ко мне домой. Курили на балконе, отходили от бурной ночи. Неловко соприкасались руками. Обе смущались, как дети. Она сказала мне: «Я теперь понимаю Тину, в тебе есть что-то фатальное». Потом мы целовались на балконе, с которого открывался вид на весь город. Я сильно изголодалась по женским, таким тёплым объятиям. С ней было не так, как с Тиной. Словно без рамок, ограничений. Не нужно стараться соответствовать идеалу. Можно просто быть собой. Руки Гали гладили мою спину, слегка царапая ногтями. Тина всегда шла в ванную после бурных ласк. Мы же лежали на кушетке, смотрели на город, обнимая друг друга. Не было никакого ощущения неправильности этого. Да, Тина в больнице, но я здесь ни при чём. Она завтра выпишется и нужно что-то решать. А до этого ещё далеко. Поставила себя на её место. Не самое уютное. Интересно, сколько раз пытался дозвониться Карл? И что хотел сказать?
Утром жутко сдрейфила и сослалась на головную боль. Мои моральные принципы смешались. Как смотреть Тине в глаза? Хоть и все точки расставлены, но всё равно остаются те дни и ночи, когда мы понимали друг друга и стремились к одним и тем же целям. Позорно бежала. Отступила. Бросила Галю одну разбираться с подругой.
Сама просто поехала на работу, разгребать кучу жалоб и проблем. Варя одна уже не справлялась с обилием ситуаций. Я назначила ей заместителя. В голове возникла идея организовать ещё пару магазинов. Судя по количеству посетителей бутика, которые съезжаются со всей Москвы, будет прибыльно.
Днём отправилась перекусить в соседний ресторанчик. Недорогой, зато качество обслуживания на высоте. Туда просто вломился полупьяный Пончик. Его красные глаза впились в меня пристально. Он сел напротив, смотря всё так же презрительно. От этого взгляда просто мурашки побежали по коже. Но не бояться же его? Предложила ему вина, испытывая смущение. Почему-то казалось, что на каждом месте, где касалась Галя, остались следы.
- В тебе хоть иногда просыпается совесть? – Я дожевала салат, отложила вилку, вытерла губы салфеткой. Спокойствие покинуло мою душу. Его слова всколыхнули бездны восприятия.
- В чём собственно проблема? – Он усмехнулся, явно не намереваясь объяснять причин своего поведения.
- Отвечать вопросом на вопрос учат в академиях ведьм?
- Или говори по существу, или позову охрану.
- Как всегда деловая и холодная. Утренние газеты не читала?
- Собственно в это время я была занята.
- Оно и понятно. Занята моей сестричкой?
- Послушай, моя личная жизнь тебя не касается.
- Отчего же. Занятно. Впервые женщина стала моей соперницей.
- Ты о ком это? Пойди лучше домой, проспись и приди в себя.
- Я как никогда в своём уме. Твой новый ухажёр, великий и могучий хранитель газа на весь честной мир сегодня опозорился. Сама почитай. – Он швырнул в мою сторону газету. Я не спеша, разложила её на столе и принялась изучать интервью Карла. Комок появился в горле. Говорю честно, никогда не хотела, чтобы ради меня так унижались.
- Да, мало приятного. Но здесь нет моей вины.
- Что вы говорите, святая простота! Как теперь вас величать: Алина Валина? Значит, сами все вокруг вас с ума сходят, да?
- Не знаю. Не мои проблемы.
- Чьи же? Тины, что в больнице оказалась по вашей милости? Моей сестры, которая теперь ни о ком другом говорить не хочет? Карла, готового на коленях ползать ради вашей благосклонности? Или мои? Моего чувства вовсе не пожелали разглядеть.
- По-моему ты просто выпил и сильно утрируешь. Кричишь о чувствах с пеной у рта. Да ты кроме себя никого не любишь! Не стесняешься брать деньги у сестры, живёшь в долг. Всё, не говори ничего. Ты ни одной юбки не пропускаешь.
- Не тебе меня судить. Сама-то не лучше.
- Значит так. Права обсуждать мою личную жизнь у тебя нет. Мы не спали вместе, нас ничего не связывает.
- Сука ты всё-таки. Когда к тебе люди лицом, поворачиваешься спиной.
- Ого, как заговорили! Помнится, кто-то меня в туалете запер в своё время. Тоже мне, ухажёр!
Я заплатила за заказ и молча пошла к выходу. Он бросил мне вдогонку что-то оскорбительное, но что значат слова? Комариные укусы.
Села в машину и снова уткнулась в газету, что кинул мне Пончик. Карл действительно переборщил. Его «обращение» ко мне через чур вычурное. Странно. Он же не успел меня узнать. Наше знакомство оказалось слишком коротким. Мне не нужен такой мужчина. Я просто начала кататься по ночной Москве. Красивые огни привлекли взор. Зашла в казино, которое моментально опьянило, вернуло ощущение праздника. Поиграла в рулетку, снова окунулась в воспоминания. Такие далёкие и яркие. Когда-то под звон денежных монет я впервые поцеловалась с Тёмой. Проиграла кучу денег, но мне было не жалко. Деньги лишь пыль. Интересно за них бороться, а вот владеть – сплошная скука. Опьяненная и очарованная сиянием огней обрела себя. Села на ступеньках и закурила. Дым поднимался вверх, совсем как я. Всегда только к вершинам. Когда-то горький дым меня раздражал. А сейчас это единственное, что напоминает о былом. Сама не понимаю, почему так регулярно вспоминаю об Артёме, жадно слушаю сплетни и новости о нём. Мне говорили, что он уехал на Север. Покорять холода. Может быть, там закалит характер и станет счастливым человеком. А моя дорога, которую избрала давно, поворачивает в сторону публичности. Съёмки для журналов, гламур и суета ночных огней отныне мои родственники. Есть трамплин, что способен поднять на недосягаемую высоту. Так что только туда, где начинается заря.
Я включила свет и увидела Тину. Она спала на моём диване. Её светлые волосы растрепались по пуфику. Я накинула на неё одеяло и отправилась к себе спать, недоумевая, где она достала ключи. Всё, теперь что-то должно разрешиться. Накал страстей. Как в кино. Алина Валина. Сбрасываешь с себя имя, как кожу змея.
И тут, в свете бра снова увидела родимое пятно на её шее. Неужели сентиментальность всколыхнула всё? Или я так и осталась той глупой девочкой, что подметала улицы для того, чтобы заработать немного? Вся жизнь пролетела перед глазами. Вот стою в столовой, нелепо рассматривая Пашку, и боюсь даже мечтать о таком красивом человеке. Затем Нижний, его дыхание, касающееся кожи, проникающее внутрь. Артём. Наверно правильно сказала мне психолог. Я слишком резко оборвала нашу с ним связь. Не смогла привыкнуть, узнать его. Это пройдёт. Тина. Холод, скрывающий душу панцирем. Неплохо придумано. Только этот метод не спасает от мира. Помню, как она пригласила меня к себе. Не понимаю, почему моя благодетельница не поступила со мной так же, как с другими подружками? Я слышала, не раз она бросала незадачливых девчонок. Выкидывала из своей жизни всех, к кому могла привязаться. Почему? Ответ на этот вопрос помог бы понять мотивы этой светской львицы.
Я села рядом с ней и обняла. Родная. Близкая. Я чувствовала, что слёзы текут по лицу. Горячие, болезненные. Она проснулась и ответила на объятие. Мы молчали. Разбитые, изувеченные судьбы. Жизнь ставит перед нами испытания, которые превращают нас в зверей.
- Я ждала тебя. Скажи, зачем ты решила уйти. Что тебе перестало нравиться? – Тина начала неприятный разговор.
- Не думала, что тебя обижу. Просто ощутила, что нет тех чувств, что, сжигали раньше. – Она вытирала мои слёзы и нежно обнимала.
- Глупая моя. Нам же хорошо вместе. Ты пробудила во мне забытые чувства. – Моя милая подруга еще, похоже, не знала обо мне и Гале. А я не в силах выдать истину. Дело не в страхе, скорее в другом.
- Всё заканчивается. Мы перестали понимать друг друга. Тяжело быть с тем, кто само совершенство. Ты меня давила собой. Да и я не чувствовала тебя. Что на душе? К чему стремишься? Лишь пустота. Каждый сам по себе.
- Просто я не отличаюсь особой эмоциональностью.
- Скорее отчаянно давишь в себе любые эмоции. А я не могу быть со Снежной королевой. Мне холодно. – Это признание вызвало в ней боль. Но что поделать?
- Я люблю тебя, Лен. Кроме тебя никто не пытался меня понимать. Даже Толя и тот. Я для него как завоевание. Трофей. – Не понимаю, зачем Тина так откровенна. Она никогда не пыталась открыть путь к своему сердцу.
- Он любит тебя так, как умеет. И, если честно, Анатолий Григорьевич безумно интересный человек. О подобном мужчине мечтает любая. – Она разозлилась. Её глаза метали молнии.
- Ты ничего не знаешь о нас, поэтому не делай выводы. Я тебя обманула. Не было никакого конкурса, где мы познакомились. Я была влюблена в его брата, который приехал тогда в наш город. В итоге роман с ним закончился очень быстро. Вадим привёз меня в Москву, к себе домой, познакомил с семьёй. Их родители были против брака с неотёсанной деревенщиной. Я забеременела. – Тина замолчала. В её глазах стояли слёзы. Но я знала, что она больше никогда не соберётся с духом, поэтому лучше узнать всё сегодня. Освободить её душу от тяжкого, непомерного груза.
- Что было дальше? Он познакомил тебя со своим братом?
- Нет. Мы ехали по кольцевой. Самая безопасная дорога. Еврофура. Снег, зима, гололёд. Я попала в больницу с выкидышем, а Вадим погиб. Осколок от лобового стекла прошёл прямо в глаз, прорубил мозг. Вот и всё. Толик нарадоваться не мог своему счастью. Мне некуда было деваться. Без денег, уничтоженная, гонимая всеми. Он всегда ненавидел брата. Вот такая история любви. Сначала я пыталась примириться с ним, стать нормальной женой, но отвращение слишком сильно. Однако постоянно тянет к нему. Всё-таки они были близнецами. Сомнительное удовольствие смотреть на родное и в тоже время чужое лицо.
Я не могла говорить. Такое случается только в кино. Хотя от всего этого моё отношение к Анатолию Григорьевичу не поменялось. Просто всё встало на свои места. Мужчины перестали её волновать. Трагичная смерть возлюбленного даёт тому право носить ореол незапятнанности. Лежать в объятиях других мужчин – измена идолу. Женщины проще. Вот откуда у неё отвращение к Москве. Слишком много воспоминаний.
- Это ещё не всё. Я заперла все чувства на ключ. Забыла о них. Отвернулась от родных, они не могли понять. Отринула всё. Но ты. Помнишь, мы впервые целовались? Тогда во мне что-то сдвинулось. Ты живая, странная. Мечтаешь и идёшь к целям. Я хочу быть с тобой. Только тогда могу ощущать себя не как во сне. Я перестала жить воспоминаниями, наслаждалась адреналином. Ты ушла, и всё умерло снова. Как ребёнок, у которого в комнате выключили свет.
    Ну вот. Слова её били меня, уничтожали. Я вовсе не такая, какой представлялась себе. Это чёртово родимое пятно! Её шея была перед глазами. Я провела по нему пальцами, совсем как раньше. Осторожно, нежно, ласково. Так и хотелось припасть к нему губами. Но это всего лишь отсрочка. Мои чувства рассыпались в прах. Да, я не хочу с ней расставаться навсегда! Однако и встречаться тоже. Жизнь - река, она несёт по своим водоворотам. Тина смотрела выжидающе. Женщины мстительны, требовательны, тщеславны. Только не Тина. Само совершенство.
- Между нами всё кончено. Мы можем быть лишь подругами. Это окончательно. Да, остались какие-то чувства. Но жить тем, чтобы разжигать искусственный огонь мне невыносимо. Спасибо, что удовлетворила любопытство и рассказала всё это.
- Я никому никогда не рассказывала.
- Знаю. Таинственная и спокойная. Моя противоположность. Не волнуйся, всё останется только между нами. Представляю, каково смотреть на знакомые черты и думать о том, что всё могло быть иначе.
- Самое сложное те ночи, что мы с ним проводим вместе. На какое-то время забываешься и видишь Вадима. Впрочем, сама виновата. Могла вернуться домой и забыть. Просто не было сил отказаться от роскоши и нового мира. Вот и стала предательницей своей любви.
Я молчала. Отошла к окну и смотрела на ночной город. Тина надеялась, что кинусь говорить, что она права. Однако ошиблась. Я достала сигарету и начала курить. Роскошь соблазняет, затмевает мир. Жить с нелюбимым мужчиной, даже порознь, договорённость. Тина могла уехать в родной город или остаться, начать всё сначала. Вместо этого обстроилась в Нижнем и работала преподавательницей танцев, заводя многочисленные ничего не значащие романы. Каждый сам решает. Кругом сияли огни, этот город притягивал множество мотыльков на протяжении веков. Мегаполис. Холодный, равнодушный, свежий. Мой город. Я пошла к себе в спальню и легла спать. Не смывая макияж, не раздеваясь. Убежала от ответственности.
Галя разбудила меня утренним телефонным звонком. От ночной посетительницы не осталось и следа. Вероятно, ушла, поняв мои чувства. Галя сообщила, что достала два билета на крутое дефиле. А пока я засела за расчеты. Решила открыть ещё три бутика. Раз дела пошли в гору, нужно окунуться в бизнес. Вот только что делать с личной жизнью, ведь всё катится в тартарары? В дверь позвонили. Очевидно, весь род человеческий решил достать меня сегодня. Это был почтальон. Пришло письмо от мамы. Она писала, что бабушка умерла.
Я залезла в ванную, налила в воду много пены, открыла бутылку вермута. Вот так и бывает в жизни. Только решишь, что всё стабильно, как тут же происходит потрясение. Чёрная полоса?
Вспомнила её вкусные булочки, искорки в глазах, добродушную улыбку. Всегда думала, что она будет жить вечно, пока царит человечество. Столько запала, нерастраченной энергии горело внутри этого живого существа! Упрямая царица несуществующей страны.
Заправила машину и поехала домой.
Улицы и сам город казались чужими. Люди шарахались от моей машины, спешили прочь. Их злоба, ненависть не трогали сердце. Знакомые, бывшие соседи и друзья отворачивались с презрением. Ещё бы. Все тут носители строгих принципов. Я – их позор. Девица, снявшаяся почти обнажённой для плейбоя, владеющая магазином, не замужняя. Хорошо, что знала об этом отношении заранее, иначе не справилась бы. Маму никто не трогал, скорее все жалели: мол сама-то правильная, а дочь распутная. Сколько раз предлагала ей переехать ко мне, жить на свободе, подальше от алкоголика! Всегда отказ. Здесь всё привычное, родное, а там чужбина. Словно Москва это иное измерение, государство.
Могилу бабушки искала долго. Сторожа кладбища не было на месте. Скромная плита и монография – всё, что осталось от родного человека. Было пустынно и дул мокрый ветер. Я не плакала, все слёзы остались дома. Ладно, это личное, не для посторонних. 
Когда возвращалась обратно, плутая между могил, наткнулась на могилу Паши. Подумать только: учились вместе, встречались, и вот – конец жизни.  Захлестнула волна протеста, суеверного ужаса. Люди уходят из моей жизни, растворяясь в неизвестности.
Правдинск жужжал, как раскалённый улей. Люди стремительным потоком обтекали меня. Словно нет человека, только монумент. Среди толпы заметила знакомое лицо. Это оказалась Майя, которую однажды я подставила. Сестра. Ровесница. Она несла перед собой небольшой шевелящийся кулёк, прикрываясь им как щитом от мира. Рядом с ней семенил, (я не поверила собственным глазам), Петька Торопынов. Тот самый человек, из-за которого разрушились её отношения с Пашей. Что говорить? Маленький городок, ограниченный выбор. Она не опустила глаз, как делают здесь все, когда пересекаются с моим взглядом. Просто усмехнулась и кивнула, проходя мимо. Я пришла в себя и залезла в машину. Сердце само стучало болезненно, яростно. Воспоминания роем пчёл кружились, оседали в голове. Мой выбор. Мои надежды. Я сделала больше, добилась большего, чем может мечтать человек с периферии. И в то же время потеряла себя. Моя маленькая империя росла, крепла. Строились новые бутики, поступали новые предложения от поставщиков, моё лицо мелькает на страницах журналов и телевизора. А я всё та же маленькая девочка, что упорно страждет получить одну игрушку из миллиона схожих. При этом умудряюсь ломать других людей, словно те – спички, не сумевшие зажечься.
Звонил телефон. Его жужжание проникало сквозь воспалённое сознание постепенно. Галя прислала смс с пожеланием встречи. Однако сегодня мне безразлично всё. Я поехала к маме, решив провести хоть один день под уютным крылышком. Она приготовила голубцы и пожарила семечки. Мы смотрели телевизор и плакали над слезливой мелодрамой. Потом пришёл пьяный отец, и она отправилась его укладывать. Вот только тут поняла, какая огромная пропасть между мной и всеми этими людьми не смотря на то, что некоторых из них я очень сильно люблю. Их жизнь – стремление к стабильности, предсказуемости. Мне же нужны острые ощущения, развитие.

Ко всем прочим заботам добавилась колонка в журнале. Чем больше зарабатываешь, тем быстрее кончаются деньги. Дочка пошла в детский садик. Я решил, что лучше приобщаться к обществу, нежели воспитание под опекой гувернантки. Жена не возражала. Даже немного увлеклась этой ролью, начала осознавать себя матерью. Мой день расписан по минутам. Специальный человек составляет список мероприятий, на которые я должен попасть. Хочется, конечно, проводить больше времени с семьёй, однако это очень трудно. Траты непомерные. Если честно, то презираю всю эту богему, среди которой приходится проводить время. Это не люди, а звери. У них животные инстинкты преобладают над разумом. Золотая молодёжь. Их родители спонсируют, окружая заботой чужих людей. Весь день этих драгоценных чад – сплошная тусовка и шоппинги. Всех больше на свете прошу Всевышнего, чтобы мой ребёнок избежал этой звёздности.
Привычка. Обычность. Обыденность. Это царит в моём домашнем очаге. Иногда встречаюсь с другими женщинами, чтобы стряхнуть с себя оцепенение и скуку. Помню, как впервые изменил жене. Это была длинноногая фотомодель. Даже имя не осталось в памяти. Банкет, спиртное, доступность, вседозволенность. Очнулся утром в объятиях красавицы. Чувство вины переполняло до краёв. Как же так, измена? Поклялся никогда больше не совершать подобного. Перепугался, проверился по полной программе, а то кто их знает, этих современных красавиц? Прошёл месяц после этих событий, и всё повторилось снова. Только на сей раз сознательно. Острые ощущения придают шарма жизни, наполняют смыслом, как деревенский воздух ошпаривает лёгкие после городского. Впрочем, главное, что это не затрагивает моё сердце. Был, правда, момент, когда мне показалось, что я влюбился. В театральную актрису. В ней есть шарм, загадочность. Ухаживал, добивался. Когда она соблаговолила обратить на меня внимание, то понял, что ошибся. Изюминка оказалась не сладкой, а горькой. Разочарование опалило надолго. Хочется чего-то невозможного, недоступного, иного. Трудно в пустоте, которая постепенно проглатывает, похищает душу.

Похоже, Карл решил меня уничтожить. Сначала в бутики позвонили и сообщили, что там бомбы. Потеряла на этом целый день и прибыль. Милиция вместе с собаками доконала. Далее резво пошли в дело пожарники. Ни с того, ни с сего выписали огромный штраф. Дальше таможня. Не пропустили партию товара из Италии. Бюрократические штучки всё нарастали, пока не превратились в снежный ком. Проблемы со всех сторон. В конце концов, психанула и продала их. На эти деньги вполне можно прожить какое-то время, пока не придумаю нового занятия. Да и у Галки нормальный заработок. В среду получила письмо от Карла:
«Дорогая, я всё равно тебя добьюсь. Море терпения и денег - и можно получить что пожелаешь. Я покорю тебя, моя необъезженная кобылица. Увидишь, сама не поймёшь, как окажешься в моих объятиях, строптивая! Я весь трепещу в ожидании. Ты превратила мою пресную жизнь в сладкую патоку».
Нахал! А с другой стороны даже приятно немножко. Впрочем, зря он надеется на добычу. Лучше ужа проглочу, нежели снова с ним буду. 
Жажда деятельности обуяла вновь. Хотелось чем-то заниматься. Галя мне очень нравилась. Она не страдала такими пороками как ревность, лень и зависть. Здорово быть рядом с человеком, который хочет, чтобы ты раскрылся, как личность. Я устала от тусовок, бесконечных раутов и однообразия. Мой счёт хранил довольно внушительную сумму. Начала вести шоу по TV – «СТЕРВЫ». Мне понравилось. Многие женщины приходили и рассказывали свои женские секреты. Опыта набралась, хоть и так все говорят, что хлеще меня никого нет. Сначала волновалась, а потом всё пошло как по маслу. Вот, оказывается, для чего я родилась. В этой стихии, как рыба в воде. Рейтинги постоянно росли. Многим не нравится пресное течение жизни и хочется перца. Стерва это же не соскучишься, всегда острые ощущения, драйв. Как пришла всероссийская популярность, начались разные сплетни, ложь о моей персоне. Мужчин влекло к тому образу, что создали мне журналисты. Половина светской тусовки считало долгом чести попытаться соблазнить меня. Вот смех! Всего год на коне и нет отбоя от поклонников. Галя гордилась моей популярностью, давала свободу для реализации, всегда помогала. Тина успокоилась, стала намного лучше относиться к мужу, и, говорят, ему больше не изменяет. Она иногда сталкивалась с нами на вечеринках, холодно здоровалась и всё.

Леночка сегодня принесла мне глянцевый журнал и сообщила: «хочу быть как она, когда вырасту». Я всмотрелся в портрет. Это знойное лицо преследовало меня уже ни один год. Только глаза вместо серых отливали изумрудными огоньками и волосы светлые. Внутри всё сжалось. Ей всего четыре годика, а она мечтает стать взрослой. Наверно все дети так? Я взял журнал и начал читать интервью. Судя по ответам, довольно раскованная и уверенная в себе женщина. Алина Валина. Почему бы ни познакомиться с ней? Раз она завсегдатай тусовок, вполне можно выкроить свободное время и попробовать узнать её получше. А то сны, где это лицо появляется каждый раз, уже достали. Пора избавиться от этого наваждения.
Вот, в субботу вечером направился в «Парус». Среди этой разномастной мишуры, фальшивых улыбок чувствую себя теперь нормально. Раньше было пренебрежение, только потом смог проникнуть вглубь атмосферы, рассмотреть подземные течения. Исчезла наивность и доверчивость. Главное не выдавать этим акулам ненужной информации и быть вежливым, даже если претит. Мы с Малютиным обсуждали возможность финансирования государством нового фильма, в котором я снимаюсь в одной из ролей второго плана. Он интересный малый. Видит перспективы очень ясно. Его прожженная натура прикрыта лоском легковесности. К нам присоединились его знакомые Кристина и Анатолий. Занятная парочка. Трудно Анатолию с такой женщиной. Лично мне такие никогда не нравились – слишком холодная, ледышка просто. Не спорю, чертовски привлекательная, обворожительная и при этом отстранённая. Что же, у каждого свой вкус. Анатолий мне понравился сразу, есть в нём что-то хищное, мужское. Он очень умело ведёт разговор, не даёт тому погаснуть и старается, чтобы все в нём участвовали. Я и забыл, зачем приехал, пока где-то около часа ночи не прибыли новые люди, среди которых усмотрел ту, лицо которой мне снится. При чём она прямиком направилась к нам. Алина шла под руку с известной певичкой, слегка пошатываясь. Впрочем, дамочки, по моему мнению, были навеселе. Они подошли и ситуация коренным образом изменилась. Тина замолчала, её лицо выражало тоску – значит не настолько сухарь, как казалась сначала. Анатолий утратил лоск, поник. Малютин молча пил коктейль. Алина села рядом со мной, у барной стойки. Музыка разрывала тишину. Девушка заказала шампанского.

- Да у вас тут скучно, родные. Мы с Лерой были в новом баре на Арбате, там и то прикольней. Чё, какие хмурые? – Она начала демонстративно зевать.
Все дружно молчали. Мне надоело, что на меня внимания никакого не обращают. Да и села ко мне спиной. Платье у неё красивое. Вырез на спине до талии. Я решил заявить о себе.
- Кстати, меня зовут Артемий. – Она резко обернулась. В глазах сверкали огоньки. Мне понравилось. Малютин пришёл в себя:
- А эта невоспитанная особа Алина. Та, которая молчаливая – Лера.
- Прошу прощения, великодушные! Совсем о манерах забыла. А в этой горе мышц есть мозг? – Она засмеялась искренним, пьяным смехом.
- Зря ты так, Алина. Нельзя судить о человеке по внешности. -  Кристина встала на мою защиту.
- Да ладно, не переживай так, просто пошутить хотела. – Бармен принёс заказ и та маленькими, но частыми глотками принялась пить. Я подумал, что ей плохо станет. Тут заговорила Лера:
- Нет, сегодня так здорово оторвались! Просто супер. Сначала по магазинам, потом на открытие. Мы с Алиной не давно познакомились, а так понимаем друг друга!..- Я уже не мог это всё слушать. Тем более девушка так увлеклась своим рассказом, что не заметила, как Алина отошла от стойки и направилась наверх, в вип-комнаты. Я подождал ровно две минуты и, извинившись, пошёл следом. Найти оказалось не просто. Много закутков. Алина курила кальян, лёжа на диване и закрыв глаза. Я захлопнул дверь.
- Можно к вам присоединиться, невоспитанная леди?
- Нет.
Я не ожидал другого ответа, но, тем не менее, вошёл и закрыл дверь.

Этот Артемий не поддавался моим словам. Кем он себя возомнил? Я научу его быть корректным. Алкоголь размягчал сознание, не давал сконцентрироваться, иначе этот индюк давно бежал бы, поджав хвостик. Мужчины! Напыщенные, пустые создания. Галя уехала в командировку в Италию. Мне было скучно, поэтому начала снова посещать тусовки. Хотя до сегодняшнего дня ничего интересного не происходило. Все просто разбегались. Ещё бы. Недавно осадила одну не состоявшуюся личность. Люди жалели её. Выбрала себе имидж хрупкой девочки. Беззащитная. Пыталась меня опорочить. Сплетни распространяла. Ну, я и урезонила её поползновения. Неужели нет достойных противников? Эта теперь плачется всем, как ей из-за меня обрубили финансирование. Я бы на её месте изменила ситуацию, а не ныла б по всем углам. Недавно столкнулись в одном эфире. Эх, и жарко было! С трудом, но осадила морально эту выскочку. Довела. Вывела из себя подначками. Она в один момент проглотила, свои крокодиловы слёзы и попыталась напасть с кулаками. А её верный благодетель после такого позора выбрал для продюссирования себе другую певицу – Лерку. Мы с ней быстро общий язык нашли. Ведь, по сути, если бы этот человек с мохнатой лапой встал на моём пути, то не просто было бы. За его спиной много денег и известности. Повезло мне, что всё так кончилось. Сегодня мы праздновали Лерино светлое будущее. Голова кружится. Этот самец сидел напротив меня и молча рассматривал. Надоел. Хотя глаза его горят восхищением. Я вспомнила кто он такой. Тоже телевизионный герой. Гора мышц. Впрочем, в нем что-то есть. В глубине глаз. Меня как ошпарило. Такие же глаза, как у Тёмы. Вся я вспыхнула изнутри. Сердце бешено забилось, воздуха перестало хватать. Я попыталась начать разговор. Только в голове всё путалось от выпитого ранее. Всё плыло, а тело пылало. Я молча прикоснулась к нему. К чёрту всех моралистов, есть здесь и сейчас. Зачем ещё придумали эти вип-комнаты? От прикосновения, словно искры посыпались. Такой контраст! Жаркое, душное помещение и прохладные руки самца. Остался инстинкт, а весь мир рассыпался, распался мириадами искр. Эти глаза зажигали внутри меня настоящий пожар. Видела, как он сначала испугался моего резкого движения, но потом и в глубине его зрачков заполыхало пламя. Самец стоял, не желая облегчать мне задачу. Снизу раздавалась музыка, я пыталась подстроиться под её ритм, но не удержалась и повисла на нём. Он бережно положил меня на диваны и присел рядом.
- Уверена, что этого хочешь? – Его интимный шепот окатил новой волной, приливом желания.
Я просто впилась в его губы, отринув угрызения совести, сомнения, завтрашний день.

Она целовала меня так, словно от этого зависела судьба целого мира. Захватывало дух от неуёмного темперамента. Никогда ни разу в жизни не испытывал подобного. Нежные и жестокие губы терзали, сводили с ума. Эта женщина понимала без слов то, о чём не говорят. Окунулся целиком в непередаваемое блаженство, которое сулило её стройное тело.
Столько времени мечтал увидеть это лицо вблизи, дотронуться до него, изучить подробно каждую черточку! Она лежала рядом, смотрела в потолок и курила кальян. Мне хотелось говорить, но в голове просто сладкий дурман. О чём? Я не знаю сферы её интересов. Молчание окутывало, она думала о чём-то своём, вероятно забыв о моем присутствии. Это злило, внутри поднялась буря. Она просто воспользовалась мной! Так, как обычно не очень духовно развитые особи мужского пола женщинами. От осознания этого волшебство произошедшего начало развеиваться, представать в другом свете. Я молча оделся и ушел не прощаясь. Она даже не посмотрела в мою сторону.

Угар телесного порыва прошёл, оставив наедине с угрызениями совести. Я впервые изменила. Находясь с человеком в отношениях испытала страсть с другим. Вот тварь! Он пристально и долго смотрел на меня, раздражая своим присутствием. Мне не хотелось говорить. Я боялась, что начнёт просить телефон, привяжется. Однако всё оказалось иначе. Этот самец повёл себя неожиданно: молча собрался и ушёл. Это зацепило самолюбие, вызвало интерес. Хм, сильный поступок с учётом того, что я чувствовала, как в нём зарождается новое желание. Очевидно, он умеет бороться с собственными потребностями. Уважаю таких людей. Его уход сильно зацепил. Мысли перестали терзать, оставалось только одно: я ему ещё покажу кто кого! Что о себе возомнил? Пуп Вселенной? Куда ему до меня! Всё равно заняться нечем: Гали нет, работы тоже. Начну с утра продумывать план действий.
Выяснила о нём всё, что только можно: семейное положение, предпочтения. Меня не пугало, даже радовало, что у него есть жена. Это указывало лишь на невинную интрижку, лёгкую связь. Он должен будет через два дня выступать на ток-шоу, где темой является ревность. Всеми правдами и неправдами выбила себе пригласительный билет туда. В виде гостя. Ждала с нетерпением.

Утро не выдалось. Вчера допоздна с дочерью играл в монополию, едва проснулся. А к десяти еще ехать в Останкино.
Опять гримировали очень долго. Девушки болтали между собой, пока занимались своей работой: одна макияжем, другая причёской. Кругом сновали люди, царил рабочий хаос.
Когда все заняли свои места, начал изучать оппонентов. Среди них оказалась Алина. Внутри всё сжалось – я же решил больше с ней не пересекаться и думал, что не увижу больше. Но с другой стороны всё равно впился взглядом в короткое платье, открывающее длинные ноги и скрывающее грудь. От воспоминаний пересохло во рту и потемнело в глазах. Резко отвернулся. Тем более что со мной рядом оказалась одна из бывших пассий, с которой остались нормальные отношения.
Организаторы нас рассадили, и шоу началось. Алина как назло сидела напротив меня, вытянув длинные ноги. В пылу дискуссии, плавно набирающей оборот ссоры, она немного раздвинула колени, и мой взгляд устремился туда. Аргументы стали спутываться. Алина наставала на том, что ревность это плохо, разрушительно и нужна полная свобода. Я больше не мог парировать. Хорошо, что объявили рекламу. Я ушел в разговор с бывшей девушкой и попросил ведущего меня отпустить якобы по важным делам. Будто позорно бегу. Да, не красит это. А что делать?

Полная капитуляция. Даже до конца не досидел. Либо ему так противна моя персона, либо слишком импонирует. Он борется с собой, это возбуждает. Даже слишком. Остаток шоу прошёл вяло. Ладно, применим тяжёлую артиллерию. Он не знает, с кем связался! Комманчи на тропе войны…
Наняла частного сыщика. Оказывается у него не всё в порядке с женой. Странные люди. Давно бы разошлись и жили нормально. Так ведь нет. Она встречается с банкиром в отеле, а он изменяет направо и налево. Создают видимость семейного счастья для дочери. Впрочем, мне не это было интересно. Главное выбрать нормально момент для знакомства с ней. Впрочем, такому манипулятору, как я, это не составило особого труда.
Магазин, сутолока. Она набрала для себя вещей. Однако кредитка её не прошла. Странно, правда? А я в очереди за ней стояла и решила помочь. Сама расплатилась. Вика оказалась очень честной женщиной, пригласила меня к себе в гости. Мы быстро нашли общий язык. Сами не заметили, как проболтали несколько часов, и с занятий вернулась её дочка. Малышка ни с того, ни с сего прониклась ко мне чувствами. Самое странное, что во мне тоже вспыхнуло что-то. Я думала о том, что у меня тоже могла бы быть такая же открытая и добрая девочка, малышка. Если бы ни тот аборт и осложнения после него. Маленькая Лена откровенно восхищалась мной, моим имиджем, внешностью. Говорила, что мечтает стать такой же. Даже комнату моими постерами обклеила, повела показывать. В итоге мы втроём долго играли. Главное сегодня это вовремя уйти. Артемий не должен меня видеть. Забавно, у них даже имена с Тёмой схожие, только характер разный. В семь я засобиралась домой.
Бродила с Лерой по круглосуточным магазинам, а мыслями была рядом с этим человеком. Наверно не правильно играть по жизни с судьбами других людей. Мне никто не давал права на это. Ну, хочет он меня, что с того? Понятное дело, симпатичное тело. Тьфу, даже в рифму. Нужно оставить всё, отпустить. Забыть о самолюбии. И так несколько лет играю с чувствами других. Просто из головы Ленчик не выходила. Её глазки, смотрящие с обожанием. Процесс покупки новых вещей сейчас не доставлял удовольствия.

Прошло несколько дней после того злополучного ток-шоу. Если честно, то сначала думал, что Алина решила меня преследовать. Ведь странно – до этого нас никогда судьба не пересекала. Напряжение от чувства, что стал тем, кого, преследует охота, прошло. За это время многое успел узнать об этой особе. Она не останавливается ни перед чем, стремясь удовлетворить собственные амбиции. Не удивительно, что тусовка настороженно к ней относится. Ведь Алина может вести как открытую, так и скрытую борьбу. А большинство людей просто неспособно противостоять урагану.
Каждый раз, возвращаясь, домой шёл не к Вике, а к Лене. От этого появлялись словно крылья. Она всегда меня встречала в дверях, запрыгивала на руки и пыталась вовлечь в разговор. Ради этого стоило жить. Она заражает своим детским энтузиазмом, моя милая дочка.
Сегодня Ленчик особенно счастливая. Не успел зайти за порог, как крошка тут же стала щебетать. Сначала не вслушивался в разговор, а потом только понял, кто был у нас в гостях. Как ушат холодной воды вылили. Значит действительно. Какое право имела эта расчётливая тварь на то, чтобы обольщать ребёнка? Ей всё мало. Ненормальная. Накатила злость. Я начал ругаться с Викой. Раньше жена всегда мягко уходила от ссор, а тут кинулась защищать новоявленную подругу, говорить, что та якобы вовсе не стерва конченная. Короче поставил условие: хочешь – общайся, но домой не зови и Лене не давай с ней контактировать. Вика плакала,  мне хотелось её успокоить, но злость не проходила.
Да, сложная штука тело. Раньше, до аварии и потери памяти, я бы, вероятно размяк и стал с ней зажигать. Алина получила бы то, чего хочет. Но сейчас другое дело. Я не юнец, у которого в голове тоже, что и в штанах.
Что заставляет женщину быть стервой? Акульей хваткой впиваться в добычу, ломать другому человеку жизнь? Такие как она играют только по своим правилам. Только со мной этот номер не пройдет, и эта амазонка ещё пожалеет о своих ходах.
Я позвонил Малютину и сообщил, что мне необходимо найти место жительства Алины. Тот мужик хороший, согласился помочь. Через час я уже точно знал, что Эта (я так решил её называть про себя) дома. Позвонил в цветочный магазин и заказал букет цветов.

Замучила хандра. Вечером договорилась встретиться с Викой, а днём маялась бездельем. Включила телевизор и занялась изучением новостей. В дверь позвонили. На пороге оказался симпатичный мальчик с огромным букетом цветов. Он передал мне его и попросил расписаться в доставке.
Поставила их в вазу и стала читать записку. Так приятно!
«Привет незабываемая фея! Спасибо за сказочную ночь. Зайду вечером, жди. Твой».
Не смотря на текст, что-то насторожило. Странно как-то. Прошёл почти месяц с того момента, как мы переспали. И тут меня торкнуло: Галя вечером тоже домой придёт! Паника. Впрочем, мне всё по плечу. Позвонила Тине, попросила ту погулять вечером с Галей. Якобы сюрприз ей хочу устроить. Да уж, сюрприз так сюрприз. Бросилась в ванную, мыться и наводить красоту. Всё время была как на иголках: придёт или нет? Ждала, вздрагивая от каждого гудка машины под окном. Он явился в семь. Гладко выбритый, с тортом и клубникой. Физическое притяжение ударило меня сразу, как только ощутила запах его туалетной воды. Но решила немного поиграть. Мы пили чай, разговаривали. Я его ненароком задевала то рукой, то бедром. В конце концов, стало невозможно. Я не выдержала и потащила его в спальню. Он был неутомим и довёл меня до такой степени, что просто отрубилась. Упала в вязкую вату сна.
Пробуждение было сладким, тело не оставило ощущение неги и сладости. Посмотрела на часы – одиннадцать ночи. Скоро Галя вернётся домой, нужно ещё обед приготовить. Смотрю, а Артемия нет. Что же, домой пора и всё такое. Ой, я же Вику подвела, обещала к ней заглянуть, поболтать. Ну, ладно, завтра увидимся. Подошла к комоду и заметила конверт. В нём оказались деньги и записка:
«Решил, что ты умеешь,это просто отменно, поэтому заплатил с чаевыми. Спасибо, крошка. Друзьям буду тебя рекомендовать. Твой».
В душе омерзение. Что ж, молодец, умеет играть, ничего не попишешь. Опустил ниже плинтуса. Ok, посмотрим кто кого. Так быстро сдаются только слабаки. Нет, ну надо же так развести! Как десятиклассницу. А в этом парне что-то есть, кроме симпатичной мордашки. Прямо-таки роковой красавец. Ну, ну. Три-три. Следующий ход за мной. И план уже родился в голове. Что-что, а это я умею.
Самое классное, что мы с Галей поговорили на чистоту. Я ей рассказала, что есть мужчина, который мне очень нравится. Ей, естественно, это было не приятно, однако честность оценила. Поэтому всё нормально. Она предоставила мне свободу. Лишь бы всё было хорошо.

На следующий день застал Алину у себя в квартире. Когда я зашёл, все притихли. Моя Леночка загородила своим тельцем Алину и сообщила: «Папа, если ты сделаешь ей плохо, то я тебя любить не буду». Жена молча отводила взгляд. А Эта прямо смотрела в глаза и усмехалась. Я думал, что она какое-то время будет приходить в себя, ведь ей ни разу, насколько я знаю, не отвечали достойно. Ладно, недооценил. Ленка уже что-то щебетала, показала плюшевого мишку, которого ей подарила Алина. Готов спорить, что именно на те деньги эта игрушка куплена, что я ей оставил. Мне самому начала нравиться эта странная игра. Мы как борцы сумо пытаемся доказать кто из нас мощнее. Интересно, что эта интриганка придумала, на сей раз? Каков будет следующий ход? А что тот будет, у меня ни капли сомнений. Возможно, предвкушение и ожидание этого специально задуманы ею. Чтобы терзался. Поэтому просто расслабился и решил плыть по течению. Прошёл почти месяц, но никаких действий с её стороны не было. Я смирился, что Лена, и Вика с ней общаются, потому, что от этого ничего плохого не происходило. Они гуляли по паркам, сидели в кафешках. У Вики появился огонёк во взгляде, видно Алина заражала их позитивом.
С утра настроение не ладилось. Всегда ненавидел свои дни Рождения. Хотя может и не всегда. Друзья по клубу придумали сюрприз устроить – вечером мальчишник предвидится. Днём с семьёй отправились гулять, кататься на аттракционах. Повеселились, и настроение улучшилось.
Ревела музыка, и пиво текло ручьём. Все развалились на диванах. Говорят стриптизёрша, которую они пригласили, просто конфетка. С работой и обдумыванием того, что Эта может вытворить совершенно забыл о женщинах и сейчас только понял, как мне необходима физическая разрядка. На сцену вышла девочка в костюме павлина и маске. В руках у неё виднелся шланг. Жаркий танец, действительно конфетка. Особенно окончание номера, когда она залезла в чан и стала поливать себя из шланга. Я решил купить приват - танец. Уединился с ней. Ребята поняли, подшучивали. Зашёл за сцену. Девушка в маске танцевала только для меня. Чувственная штучка. Так призывно изгибалась! Потом дотрагивалась до моего тела, да так сладко и умело, что я просто кончил от прикосновений. Блин, ну как мальчишка, ей Богу. И тут эта девочка сорвала с себя маску и парик. Действительно четыре-три. Как уж не узнал Эту под маской? Наверно от выпитого, не иначе. Зато в голове сразу просветлело. Да и не так много выпил. Всего-то бутылку пива. Впрочем. Моё самолюбие было немного задето. Однако это же не финал. Всего лишь одно очко.
На следующее утро отправился в Останкино, узнать кое-что у администраторов. Выяснил, что у неё в программе, которую она ведёт, ищут соведущего. Якобы взгляд со стороны мужчин на женскую стервозность. Я подумал и решил попробоваться. Времени это занимает всего час в неделю, его можно выкроить из расписания. Поговорил с организаторами, нам устроили совместные пробы. Алина счастливая ходила просто донельзя. Думала, что можно будет легко справиться, когда рядом. На своё остроумие надеялась. На первую передачу, идущую в эфир надел обычную белую майку и обтягивающие джинсы. Мы комично смотрелись – она гламурно, а я по-мальчишески. Главная героиня рассказывала, как издевалась над мужем за то, что он ей изменял. При чём всё это должно было выглядеть так: она бедная несчастная, верная женщина, а он подонок. Только ей плохо удавалось это играть – взгляд то и дело плотоядно впивался в мою фигуру. И рассказ героини становился сбитым, неправдоподобным. Я ещё вопросами подкалывал. Алина плохо скрывала свою злость и раздражение. Мне вообще казалось, что та начнёт истерику. Но нет, всё достойно. Молодец.
Когда шоу закончилось, все стали разбредаться. И тут она подошла ко мне и села рядом на диван. В её глазах сейчас не было вызова, просто искорки грусти. Я почувствовал, что нужно сделать. Просто схватил за волосы и притянул к себе. Её губы были сухими и мягкими. В этот момент во мне что-то переключилось, и всё прошлое вернулась фейерверком памяти. Именно эти губы раньше целовал с трепетом, даже с благоговением. Она начала отвечать на поцелуй, а я всё больше понимал, что внутри меня жило два человека. Чем дальше бегу от этой женщины, тем быстрее попадаю в её объятия. Нет, тех былых, трепетных чувств не осталось. Лишь нежность, бесконечная нежность и невольный трепет уважения перед внутренней ее силой. Она истинный воин, готовая сражаться со всем миром. Лена достойна моего восхищения. Не все способны взлетать после того, как сломаны крылья. Наш мир не совершенен, он водит кругами ада. 
Смешно – столько врачей стремились вернуть мне память и не смогли. Стоило Лене поцеловать меня так, как тогда и наступило прозрение. Погасили свет, на площадке мы были одни. Она прошептала, что очень устала. Это звучало так заманчиво, волшебно, беззащитно. И внутри меня снова образовалось два человека. Один хотел защитить, приласкать, оберечь самое загадочное и эфемерное создание в мире. Другой не верил ни единому слову, слетающему с этих очаровательных уст.
Она не помнила меня. Хвалёная женская интуиция не помогла рассмотреть в сегодняшнем хищнике вчерашнего травоядного. Кто я теперь? Чего хочу? К чему стремиться?
Да, сейчас осознаю, что Лена не могла бы быть со мной тем, прошлым. Ей нужна борьба, соперничество, состязание, а не безмерная любовь. Тот, прошлый Тёма не был способен её обучать, обуздывать. Артемий же оказался слишком крепким орешком, не по зубам. Мне удивительно, что Лена сидела передо мной, показывая свою слабость. Раньше такого никогда не было. Впрочем, это тоже сила.
Кто она для меня? Моя вторая половинка? Или проклятие? Шут знает. Что-то в ней определённо есть. Эти её игры. Раньше не понимал, а теперь научился получать от этого удовольствие. Появился азарт. Дело здесь даже не в том, чтобы сломить противника, вовсе нет. Смысл в разнообразии отношений, остроте и постоянном драйве. Зачем тебе стена, опора, если ты сильная личность? Тут нужно немного иное.

Я сидела рядом с ним, вдыхала его аромат. Сильный, мужской запах. Мне просто захотелось раствориться в надёжных объятиях. У нас с ним не простые отношения. Это здорово. Не думаю, что он посмеётся над моей слабостью. Я ведь человек и тоже иногда беззащитна. Мы молчали. Я просто отдала себя в его руки. Усталость от последних битв сказалась. Очень сложно среди акул. Боже, как сладко, как уютно! Просто отдаться мужским рукам, довериться целиком.
Он предложил поехать к нему на квартиру. Мы так растворились друг в друге, что просто потеряла своё эго, своё Я. Бесконечная нежность, щемящее чувство прекрасного. Не утоление зова плоти, а насыщение светом. Его волшебные руки, чудо ночи. Мир рухнул, исчез, оставил нас наедине. Никогда не было такого в моей жизни. Словно волны океана окутали и убаюкали.
Я проснулась, когда лучи солнца, заскользили по моему лицу. С кухни доносился приятный запах. Внутренне ощущение счастья просто заливало всю меня. Будто вот-вот и полечу. Мне нужен он. Как никто и никогда. Это тот человек, с кем хочу идти по жизни плечом к плечу. Он жарил яичницу.
- А, ты уже встала! Подай мне, пожалуйста, соль.
- Не хочу.
Мне была интересна его реакция. И я её получила. Он наклонился надо мной так, что моё сердце ёкнуло. Я закрыла глаза, предвкушая вкус его губ. Но он просто взял соль, которая находилась на столе позади меня. Ток разочарования пробежал по коже. Я прижалась к его спине, обхватив руками. Такой тёплый, такой родной! Так будет всегда. Он на шаг впереди. Настоящий мужчина, которого искала всю жизнь.
Чтобы ни было за перипетиями жизни, как бы она не выворачивала меня, всё равно я знаю: это МОЙ МУЖЧИНА. А значит - всё будет так, как надо. Хотелось бы закончить эту рукопись хорошо, но это не сказка, а жизнь. И каждый новый день это продолжение. Счастье не в созерцании друг друга, а в достижении. Мы будем счастливы всегда, потому что остаёмся немного недоступными друг другу.