По коридору неслось стадо бешеных слонов.
– Кто ВОТ ЭТО делал?!
В кабинет, размахивая бумагами, ворвался главный инженер. Девчонки попрятались за мониторы, даже моей начальницы с ее шестидесятым размером не видно.
Я узнала таблицы. Дело не в зоркости, свои опусы ни с чем не спутаю.
– Я делала. Писать заявление?
Уши заложило. Вот это рев! Права Валюшка, надо друг другу на 8 Марта замочки на язык подарить, маленькие такие, как на почтовые ящики. И сейчас верная подруга грозит пальцем из-за кашпо с китайской розой.
Да понимаю я все. Справедливые слова «а я предупреждала» благоразумно придерживаю. Ну зачем дразнить человека? Вон как взвился! При таких внушительных размерах взвиться еще нужно суметь.
Что ж ты так орешь? А когда наш директор решил, что эти бюджетные статьи должна планировать я, ты тогда помалкивал, забыл? Тебя бюджет не касается, это чужая территория. Но почему бы не посидеть в кабинете директора в качестве группы поддержки? Вдруг сам не справится со строптивой жертвой? Или вы с ним вместе решали, кому навесить новое ярмо, спущенное сверху?
В уголочке зрителем сидел. Удовольствие, наверное, получал, пока директор соловьем заливался.
Директор это умеет – сладко поет. Не песня – дыня узбекская, половина сахар, половина мед. И логика в начальственной песне есть.
«Наши экономисты не потянут, их место – в очереди к кадровичке за трудовыми книжками».
Возможно. А я при чем? Я, что ли, за плановый отдел отвечаю? Я – технарь.
«Так это ключевое слово! Новая форма бюджета подразумевает понимание того, чем мы ВСЕ здесь занимаемся. Экономисты в электросвязи совсем не соображают. Здесь нужна рука связиста».
Ага, ловко придумали, молодцы! Но я-то еще меньше понимаю в бюджетах и финансах, хоть бы время дали разобраться.
«Ничего, ты у нас подобные ребусы уже решала, фантазия богатая, пространственное воображение опять же».
Спасибо, я польщена. Но если меня не жалко – о себе побеспокойтесь. Одумайтесь, пока не поздно, я вам такого напланирую, до пенсии не разхлебаете!
Бесполезно, финал комедии был предсказуем, и группа поддержки свою молчаливую роль сыграла. «И нечего плакать, кому сейчас легко? Примешь чашечку-другую кофе и быстренько все разрулишь».
Смешно. Умную нашли? Была бы умной, сейчас бы на Тенерифе променад совершала, а не переживала за свои барабанные перепонки. И за Ваше, господин главный инженер, психическое здоровье, тоже. Я добрая, мне даже сейчас всех жалко.
Сломали тогда хлипкую оборону. Шансов у меня не было, крепостное право никто не отменял. Я, кстати, старалась, и эту работу работала, большего все равно сделать было невозможно. Какое задание, такое и...
А теперь что? За отпускника-директора отдуваешься? Этот бред и тебя коснулся, есть на свете справедливость!
Крик набирал децибелы. А мне не страшно. «Боялся заяц, боялся. Боялся день, боялся год. И вдруг надоело ему бояться». Любимая сказка, до скрипа грампластинку в детстве загоняла. И выход всегда найдется – у меня же фантазия и пространственное воображение. Как планировала, так и выполню, никуда не денусь. Да и главный – мужик умный, понимает, кто в ситуации виноват. Вот и буянит от бессилия.
Интересно, первый раз его таким вижу. Красавчик! Морда красная, волосы дыбом, из глаз искры летят. Вот это, я понимаю, темперамент! И мужская энергетика!
– Прекрати эти женские штучки!
Честно пытаюсь прекратить. Знать бы еще, какие штучки так его взбесили. На всякий случай опускаю глаза, кручу в руках степлер, изображаю раскаявшуюся дуру-подчиненную.
Похоже, поздно – в его руке уже вертится стул. О, боги, неужели кидаться мебелью начнет? И сбежать не получится – разъяренный бык собой дверной проем перекрывает. Осторожно оглядываюсь – на окнах решетки.
Неожиданно натюрморт меняется. Стул брошен в угол, а Сам уже несется в плановый отдел. Мы, еще не веря в то, что все закончилось, осторожно выползаем из-за укрытий.
По коридору тянет валокордином – у нашей ведущей экономистки-пенсионерки слабая нервная система. И в плановом, похоже, бедному человеку выпустить пар не удалось.
О, вот это грохот! Не повезло транспортному участку – там одни мужики работают.
Нет, пора увольняться. Бежать от этого страшного места!
А вдруг на новой работе начальник не таким джентльменом окажется? Или еще похлеще – теткой-генеральшей?