Глава 3.Золотистый фонтан в сумраке
Кошки умнее собак: вы не заставите восьмерых кошек тянуть сани по снегу.
Очнулся я сам не знаю от чего. То ли от ноющей боли в правом боку, то ли от обволакивающего холода.
На улице унылой пеленой моросил дождик, и было довольно прохладно. Я приоткрыл один глаз. Все было мутно, как в тумане или накуренном помещении. Горели желтым, или даже золотым переливом окна высоток. Вечер уже обосновался и вовсю хозяйничал во дворе.
«Если я умер», - подумал я - «То попал явно не в кошачий рай».
Хочу сказать сразу насчет того, что у кошек и котов нет девяти жизней. Это все - «брехня», которую выдумали псовые, для того, чтобы оправдать свою проигрышную позицию в борьбе с нами. По крайней мере, я так думаю. И проверять есть ли у меня девять жизней или одна как-то не хочется.
Я открыл второй глаз, который никак не хотел открываться. Приподнялся, отчего правый бок заныл сильнее, и начал осматриваться. Да. Удивительно, что я остался жив, хоть и выпрыгнул из окна третьего этажа. Кто бы мог подумать. А, может из девяти жизней сейчас у меня отнялась одна? Нет, нет, нет. Это бред. Полная чушь. Даю усы на обстригание!
«Наверное, всё-таки это опять кошачий Бог», - подумал я.
Где-то были слышны глухие разговоры прохожих, визг детей, крики их мам, чтобы они шли домой немедленно, лай псовых, чей-то смех, сигналы автомобилей и самый распространённый звук во дворе - лязганье бутылок.
«Сколько же сейчас времени? Уже вечер?» - задал я сам себе вопрос. «Хм... Нужно идти домой. Холодно уже. Наверное, хозяйка пришла, да и желудок уже начал разговаривать со мной». С этими мыслями я встал на четыре лапы, стряхнул намокший от дождя и прилипший с боку песок и собирался уже идти к своему родному подъезду, как услышал сзади голос. Странный, твердый, уверенный и печальный.
- Парень, послушай, не спеши ты идти туда, тебя никто не ждет там, - очень медленно, почти тихо произнес незнакомец. Я оглянулся, остолбенел и потерял дар кошачьей речи.
Передо мной сидел кот. Он был явно старше и крупнее меня. Его вид наводил на меня какую-то непонятную тревогу и жалость. Он был худой, но все же мускулистый. Можно было легко пересчитать его ребра. Весь грязный, в какой-то краске и с всклокоченной в некоторых местах, но все, же короткой шерстью. А самым страшным было то, что он был с одним левым глазом, ярко-желтого цвета, который был похож на змеиный. Но ощущение было такое, что внешний вид самого кота совсем не волновал и он чувствует себя отлично.
Меня тут же посетило пренеприятнейшее чувство. Предчувствие. Я никогда не появлялся на улице раньше один вечером. К тому же, никогда не встречал котов, особенно таких странных и немного пугающих своим видом и навязчивым разговором. Я право не знал, что и сказать. Растерялся. Но этого не потребовалось. Кот продолжил.
- Ты кот с вон того подъезда, с третьего этажа, с квартиры номер сорок один? - спокойно моргая одним глазом и указывая лапой в сторону моего дома спросил он. Его монументальная, словно изготовленная из черного гранита сидячая фигура в совокупности с обволакивающим дождем придавали персоне кота какой-то мистики и таинственности. Ага, только еще вспышек молний недоставало.
«Чего же он от меня хочет? Откуда знает, что я живу там? - пролетела мысль получившая ответ внутреннего голоса - Маузер, тебе, отсюда нужно валить. Срочно».
- Э-э-э. Да, верно, но послушай... - он тут же перебил меня, не дав сказать что-либо оправдательное, что смогло бы мне поскорей избавиться от незнакомца.
- Не хочу тебя расстраивать, - он сделал паузу, словно хотел заострить мое внимание на этой фразе. - Но больше ты там, к сожалению, не живешь, - монотонно и не двигаясь, протянул черный кот. При этом в его голосе было что-то пророческое.
«Неужели хочет меня убить? Нет уж, нет уж, такое только в кино происходит», - мысли потекли черной волной, отгоняя всю мою бодрость и смелость куда-то в тень вечера. На сердце стало неспокойно.
- Как это так? Я живу там с моей хозяйкой, вот уже несколько лет и... - он снова возразил мне, пытающемуся взять себя в лапы, путем уверенного доведения фактов до собеседника.
- Я повторяю, ты там больше не живешь, - он сделал паузу, которую заполнила вспышка молнии, и добавил, - К сожалению. Но... Ты, пожалуй, должен сам все увидеть. Иди. Только попрошу тебя, не заходи в подъезд. Залезь просто на дерево и посмотри в окно. Я подожду тебя здесь, - спокойно и не шелохнувшись, сказал он.
Тут я как-то совсем растерялся и мне даже немного забавно стало. Но как говорится: «Все это было бы смешно, когда бы не было в желудке пусто».
Бывают же чудные коты, хотя жизнь его, наверное, совсем свела с ума, а жаль.
Вспомнив о еде, я подумал: быть может, он хочет, чтобы я принес ему немного? «Что ж можно и угостить незнакомца чем-нибудь съестным» - подумал я, с какой-то долькой радости, потом повернулся и пошел более уверенно по направлению к дереву. В самом деле, через подъезд-то я заходил домой редко. Когда, скажем, дождь был на улице или окно было закрыто, я обычно ждал хозяйку в подъезде. Там могло и от соседской бабушки перепасть что-нибудь «паштетное» или куриное.
Отдаляясь от песочницы, я услышал голос одноглазого кота:
- Смотри только не упади с дерева, будь осторожней, - его силуэт таял во тьме по ходу моего удаления в противоположную сторону. «Заботится? Странный он все же», - пронеслась мысль.
Я не стал воспринимать слова кота всерьез, но когда переходил дорогу, меня вдруг охватила дрожь. «Как это я оказался в песочнице, которая находилась метрах в пятнадцати от дома? Я бы не смог, даже если бы с самого края или, скажем, с разбегу допрыгнуть до нее», - мне стало очень не по себе от подобных размышлений.
Перебежав дорогу, я решил выгнать все странные мысли. Я подумал, что сейчас залезу через окно домой, там наемся до отвала и лягу в свою корзиночку. Как говорится «Аппетит приходит вовремя. Еды!» А кота попозже угощу.
Я оглянулся посмотреть, нет ли его, но позади было темно и тихо.
Будучи котом, много раз прятавшимся на деревьях от псовых, на березу я залез быстро. Потом пролез через разветвление дерева как раз на ту ветку, что была рядом с окном. Я быстренько, с уже поднявшимся настроением, потому, что из окна шел вкуснейший запах, пополз по ветке, но, к сожалению, на дереве было много листьев и мне ничего не было видно. Дул небольшой ветер, и дерево немного покачивалось. Я дополз до середины ветки, осторожно высмотрел край подоконника и прыгнул...
Как только я увидел комнату, моя радость и хорошее настроение упали в кошачий туалет, тут же были зарыты в нем и вынесены на помойку. Я не верил своим глазам. Хозяйка лежала на диване, который был целый, совершенно не царапанный. Тихо бубнил телевизор. А самое главное, что не было моей корзинки, а на ее месте был разноцветный круглый коврик. На нем лежал пекинес. У меня сжалось все внутри. Хозяйка тихонько гладила пса, называя его Малышом, а он не открывая глаз, тихо кряхтел как поросенок. В общем, могу сказать лишь одно: «Беда пахнет псиной».
- Мой любимый песик. Хочешь кушать? На неделе куплю тебе новый ошейник, самый красивый в собачьем отделе и, конечно же, косточку. Ути-ути, как я тебя люблю. Завтра пойдем с тобой гулять, - говорила она этому псу тихим и мелодичным голосом, каким она обычно обращалась ко мне. Даже мелодичней. Я от неожиданности, словно как от удара, сел на задницу, совершенно отупевший от всего непонятного и смотрел на пса, открыв рот.
Вдруг он приоткрыл один глаз, тут же уставившийся на меня, поднял ухо и тонко гавкнул на всю комнату или даже квартиру. Хозяйка моментально, словно «по собачьему велению, по пекинесову хотенью» увидела меня, подпрыгнула и кинулась с криком:
- Ах ты паршивый! Пошел вон! Поганец! Убью! - я совершенно испуганный кинулся обратно на дерево, шаркнув когтями по новенькому подоконнику. Чуть не упав, зацепился одной лапой за ветку, подтянулся, чтобы не упасть и быстро начал слазить с дерева, оставляя непоправимые следы от когтей на коре. Я обернулся и увидел, как хозяйка закрыла окно, причем с какой-то особенной злобой, а потом резким движением одернула занавески. Последние, кстати, были новыми, которых я раньше не видел.
Совершенно разбитый и одинокий, пытающийся понять происходящее, я поплелся к песочнице, которая со стороны казалась ветхой и покосившейся.
Краем глаза я заметил какое-то движение. Было похоже, что тень того черного кота промелькнула рядом. Но это был не он. Быть может, птица в темноте пролетела, отбросив странную тень?
Там же, где мы недавно встретились, как и обещал, сидел драный, монументальный одноглазый кот с совершенно грустной миной. Он, казалось, избегал моего взгляда.
Страх перед ним прошел сам собой, на место которого навалилась куча вопросов. Я шатающийся, словно переевший кошачьего Котовника* подошел к нему, сел рядом и замолчал. Он тоже был безмолвен какое-то время. Потом повернулся ко мне и сказал:
- Видишь, как все получается? – тихо повел он речь, - Ты понял, куда ты попал? - вдруг незнакомец процедил еще тише с долей хрипоты и тут же кашлянул.
- Ты в другом мире, где тебе нет места, - совсем тихо зашептал он. Я молчал и дрожал, утопая в непонимании, словно в аквариуме с рыбками.
- Я тоже раньше жил с хозяйкой, только на втором этаже. Со мной все было также, - я продолжал молчать, впитывая его слова, как медленнодействующую, но самое главное - невкусную отраву.
- Ты есть, наверное, хочешь? - он оживился, словно перестал быть каменной статуей, - Кстати, будем знакомы, я Циклоп! - я почему-то не хотел отвечать, но с трудом выдавил из себя: - Маузер.
- Пойдем, а то дождь скоро усилится, зачем же тебе мокнуть? Да и теперь ты мой брат по несчастью, - я поднялся и пошел рядом с ним, смотря на дорогу перед собой. Циклоп стал какой-то более… живой, что ли.
- Я не... Не понимаю... Как это случилось, что со мной происходит? Откуда эта псина? Почему хозяйка меня выгнала? Она совсем не та, она никогда ни на кого не кричала... - еле дыша, выдавливал я из себя слова, будто бы зубную пасту из тюбика попавшего мне в лапы.
- Послушай, - он повернулся ко мне, до этого идя и озираясь вокруг, - я уже полтора года так живу, целых полтора поганых и горьких года прошло, с тех пор, как я попал в этот мир... И полтора года ищу выход отсюда, - Циклоп немного помолчал, снова осмотревшись вокруг, - Мы найдем его вместе. Теперь мы вместе, - он заострил внимание на этом слове, и его скрываемая ранее радость все же просочилась наружу.
Начался ледяной и сумасшедший ливень. Было уже темно и безлюдно. Улица полностью покорилась власти сумрака и непогоды. Редкие фонари и окна еще теплились, объятые бессонницей. Их размытый дождем свет, словно краска намокал от влаги и стекал во тьму, будучи бесконечным. Этакий золотистый фонтан в сумраке. Много фонтанов.
Это напомнило мне те длинные вечера, когда я смотрел через дождливое окно на дальние огоньки горизонтов, на фонарики магазинных вывесок и рекламных щитов. С дождем их статичная безжизненная сущность пробуждалась и колебалась мелкими резонансами, придавая всему оконному «холсту» необычайную оживленность.
Мы пришли в какой-то, укрывшийся в старом здании, подвал. Я был уже весь мокрый до кончика хвоста и замерзший, словно камень горной реки. Я, конечно, любил воду, но в этот вечер дождь был как-то по-особому пронизывающим и холодным.
В подвале, где жил Циклоп, было довольно сыро и пахло чем-то прелым и застоявшимся. Тепло шло только от труб отопления в виде пара. Везде была липкая грязь, старый мусор и жалкое подобие еды из помойки. В некоторых местах капала вода, накапливая лужицы. На стенах остались следы извести, поведывавшей о том, что не всегда этот подвал был столь запущен. Красные кирпичные стены совсем прохудились и потеряли свои грани, словно их грыз кто-то очень голодный. Не Циклоп ли?
- Вот мы и дома, - отряхиваясь от воды, воскликнул он, - Теперь мой дом - твой! Я лягу спать, а то завтра нужно будет наворовать еды, да и нам с тобой предстоит о многом поговорить и найти решение нашему горю, – торопливо промяукал он.
- Ты поешь чуть-чуть, если хочешь. Извини, конечно, мяса нет. Кончилось. Ну, в общем, выбирай любую трубу и ложись. Спокойной ночи, Маузер.
Циклоп лег – по-видимому, ему было привычно, очень тепло и удобно на трубе – и закрыл свой единственный глаз. Я нашел какие-то остатки рыбьего скелета, под давлением голода проглотил половину и тоже лег на трубу. Раньше я бы ни за что не стал есть какие-то людские объедки. Причем в такой грязи. Но что поделать? Голод не тетка. И даже не дядька.
Озверелый и беснующийся ливень казалось, пытался пробиться к нам, чтобы превратить нас в лед. Такого ливня я не припомню. Давно уже не было. Вода, раньше робко капавшая, теперь наглым образом лилась на пол. С этого дня все изменилось.
- Спокойной ночи, Циклоп... - сдавленным голосом сказал я, еще раз посмотрев на нового знакомого. Тень кота казалось, неестественно отбрасывалась на грязный пол. Все же страх, какой-никакой, еще таился во мне. Но не из-за Циклопа. Просто первый раз я не ночевал дома. Без своей хозяйки. Без нее теперь уже в прямом и переносном смыслах.
Никогда не мог даже подумать о том, что со мною могло произойти подобное. Такое даже не приснится в самом страшном кошмарном сне. То, чего боится каждый кот и кошка на свете. Да. Теперь я был бездомным.
Циклоп не услышал моих слов из-за металлического, остервенелого грохота грома на улице, а может быть оттого, что он погрузился с головой в царство сладких снов. Он также не услышал, как я тихонько, по-кошачьи, без мокрых глаз заплакал... Мяу...
* Котовник кошачий, кошачья мята — многолетнее травянистое растение, вид рода Котовник семейства Яснотковые. Растение содержит до трех процентов эфирного масла, которое обусловливает сильный своеобразный («лимонный») запах, привлекающий кошек.
Иллюстрация: "Циклоп" Автор работы Sofia Pack