Неласковый май

Яна Бори
Сокращенный вариант.

После ухода Невской в кабинете главного врача стояла тишина несколько минут. Бармин смотрел на двери, Олег Васильевич заканчивал подписывать бумаги.
- Саша, не начинай с этого – прервал молчание Олег -  Ты чуть не погорел … Тебе нужно сейчас думать не о юбках, а об организации работы и санитарные правила читать.  Эпидемиологию знаешь. В работе санитарного отдела просто нуль. Учиться нужно – наставлял Олег Васильевич  Бармина.
Александр Николаевич слушал своего друга и медленно прохаживался по кабинету, в котором ему предстояло работать последующие двадцать лет. Он закончил десять лет назад медицинский институт и работал в институте сначала рядовым врачом, затем руководителем отдела. Начал писать диссертацию. Но любвеобильность помешали закончить начатое дело. Защита не прошла во время, его сняли  с руководящей должности, в семье начались неприятности. Легкое увлечение превратилось в полный кошмар. Он не видел уже радости ни дома, ни на работе. Бармин терял все, что приобрел за пять лет. Самое страшное происходило в семье. Не устроенность быта, потеря в зарплате, трехмесячная дочь, бессонные ночи и постоянные скандалы с женой, все это вело к краху.
Выручил друг Олег. Он переходил на другое место  работы и сделал все, чтобы Александра утвердили в должности главного врача. Опыта не было в руководстве районного масштаба, не было и страха. Оставалось желание работать. Это место приносило должность и все что с ней связано – квартиру, зарплату, связи, главное – он был хозяином. Этого требовал характер.
Подводила его сердечная увлеченность. При своей благородной внешности к нему липли, притягивались девушки и женщины. И он любил их. Не пропускал ни одной мало-мальски прелестной женской души. Пусть даже не далекого ума, но хорошенькая блондинка и Бармин не мог оторвать глаз. Страсть брала верх.
  Умные женщины его парализовали, он сам к ним тянулся. Они были не простые, добиться их расположения было трудно, и это его еще больше заводило. Он не привык, чтобы ему отказывали. Он решал, когда прекратить отношения и его желания выполнялись беспрекословно. Женщины млели от  нежности, внимательности красавца мужчины и попадали в его сети.
- В каком отделе будет работать Невская?
- В  коммунальном. Очень сильное и грамотное отделение, скажу тебе. Возглавляет профессионал, в самом лучшем смысле, ударник труда, а фото ее на доске почета города. Вся работа санитарного отдела основывается на коммунальном хозяйстве. Это основа всего – помнишь еще по институту.
- Пожалуй ты прав. С этим отделом нужно дружить – рассуждал Бармин.
- Дружить нужно со всеми, только в рамках приличия. Если будешь дружить так же, как на прежнем месте, при своей внешности сведешь с ума весь район. С одной стороны это хорошо… - Олег оторвался от бумаг и посмотрел на друга – Все хорошо в меру.  Если потеряешь это место, сам понимаешь …. Здесь женский коллектив, но палец им в рот не клади. Не только откусят, проглотят не поперхнувшись. Глазом не успеешь моргнуть.  Пойдем, познакомлю с твоим хозяйством.
Александр  интересовался всем, как будущий хозяин. Он открывал  двери. Заходил в каждый кабинет. Рассматривал состояние, обстановку. Приветливо улыбался. Вступал в разговор при необходимости. Вопросов возникало много, мысль появлялась одна за другой, он пришел к одному выводу - «Работы много и в здании, и с коллективом. Про район вообще молчу».
В эпидемиологическом отделе его окружили одни женщины. Бармину они на первый взгляд показались по-женски любопытными, приятными на вид и очень приветливыми. Олег никому еще не говорил о назначении его главным врачом, а в отделе уже обсуждался этот вопрос.
Легкий шепот послышался со всех сторон. До Бармина донеслись лестные комплименты с одной стороны и осуждения с другой. «Ну, все знают. Женский коллектив. Не успел приступить, а слухов на целую деревню хватит».
- Олег Васильевич, нам все же интересно. Познакомьте нас с вашим гостем, будьте любезны, развейте наши сомнения – и с кокетством, и с просьбой обратилась самая старшая по возрасту Ольга Викторовна.
- Ну, как вам откажешь, Ольга Викторовна. Знакомьтесь, Александр Николаевич Бармин заведующий эпидемиологическим отделом – немного отступая назад, представил Бармина Олег Васильевич.
- Бармин? – откуда-то из-за спины Александра послышался удивленный голос
Бармин оглянулся, но милая дама уже была среди толпы любопытных, и он никого знакомых не увидел.
- Да, Бармин, что вас смущает? – спросил Александр.
Ответа не последовало. Александр еще раз оглядел всех вокруг молча.
- Александр Николаевич, пройдемте. Все вопросы и ответы завтра – прервал небольшое молчание Олег Васильевич. До конца рабочего дня еще далеко и я полагаю, вас ждут эпидкарты и плановая работа.
- Экстренные ситуации часто бывают? – уже в коридоре спросил Бармин.
- И такое бывает. Особенно в конце недели, в пятницу, во второй половине дня – отвечал Клипко.
- Не оригинальничай – усмехнулся  Бармин.
- С завтрашнего дня узнаешь. Сегодня вторник. Два дня тебе на размышления – со всей серьезностью говорил Клипко.
В коммунальном отделе Александр увидел уже знакомое лицо.
- Как на новом месте, Татьяна Николаевна?
- Знакомимся – улыбнулась  Татьяна – А вы обходите свои владения? Входите в права?
- А вы еще и сказками увлекаетесь? Вы романтик, Татьяна Николаевна – он посмотрел ей в глаза. Сходство характеров…
- …Помогает в работе…
- Еще бы совпадали наши взгляды, Татьяна Николаевна – тихо говорил Бармин – Мне приятно, что первый человек с кем я познакомился здесь, были Вы. Вы интересный человек…
- Спасибо, Александр Николаевич. Я бы Вам  хотела пожелать хорошего начала и долгой службы на охране санитарного закона
- Но такого закона еще нет…
- Пусть Ваше хорошее начало будет началом его создания.
Продолжить разговор не позволил Клипко, он осторожно подталкивал друга к двери.
-Саша, Саша …– качал головой  Юрий.
- Если все будут такими, как Невская, я горы сверну – тихо с усмешкой сказал Бармин и, спрятав улыбку, серьезно добавил  – Это дорогой алмаз.
- Смотри не ослепни – толкал в спину Юрий Васильевич.
Вторая половина дня прошла со знакомства в исполкоме. Председатель исполкома Бережков Игорь Степанович принял с радушием.
- Хорошо, что первое знакомство начинаете с властью. Первого сейчас на месте нет, но с третьим, он курирует вопросы медицины, сейчас познакомлю. Мужик с характером, но вопросы решать можно. Умеет слушать и справедливые принимает решения. Значит, Александр Николаевич Бармин, откуда к нам?
- Работал в институте, писал кандидатскую диссертацию, но пока отложил…
- Понимаю. Но, здесь работы много. Только совещаний, планерок, встреч и так далее, так далее. Не счесть, … но все нужно, необходимо. Как с семьей, где живешь?
- Семья есть. Двое детей. Живу… - Бармин замочал.
- Понятно. Нужна квартира. В конце месяца сдается дом, здесь недалеко. Из фондов выделим. Думаю возражений не будет у Первого. Кстати, ты партийный?
- Кандидат, полгода.
- Так. Сейчас и этот вопрос решим. Ну, добро пожаловать в наш милый уголок, Александр Николаевич – Бережков протянул руку Бармину и крепко пожал.
Тем временем в кабинет отдела  коммунальной гигиены вошла заведующая Шведова Лада Павловна. Эта была женщина на вид суровая, как показалось Татьяне на первый взгляд, но стоило с ней заговорить, как напряжение прошло. Лада Павловна была в том возрасте, когда говорят,  жизнь только начинается. Невысокого роста с пепельными редкими волосами, чего не добьешься при окрашивании, и небесно голубыми глазами, но самое очаровательное в ней была ее улыбка. Она воспитывала  дочь и жила с матерью пенсионеркой. Но жизнь ее не озлобила от одиночества, она жила и дышала полной грудью. Принимала все новое, была требовательна, на ее объектах чувствовалась санитарная дисциплина. Ее уважали и одновременно боялись. Выходила она на объекты редко, только в экстренных случаях – и не уходила без протокола.
- Мне о Вас вчера говорили только хорошее. Но по коммунальной гигиене не работали, придется поучиться.
- Да, конечно…
- В этом кабинете мы все коммунальники находимся. Тесновато, но у каждого свой стол. Документы в одном шкафу – она показала рукой на встроенный шкаф в стене – Над дверью – глазами показывая выше входных дверей – Громкая связь. Включает главный и зам, когда нужно переговорить или зовет к себе. Так что имей в виду…
- Лада Павловна, а что телефонный аппарат не проще поставить на Ваш стол? – Таня смотрела на радиоприемник и удивлялась новшеству.
- Мы маленькие винтики в большой машине, начальство думает…
- Но без винтиков, можно остановиться на трассе…
- Татьяна Николаевна, … не очень-то умничай с начальством…
- Мнение свое тоже придерживать?
- А ты колючая.
- В обиду себя не дам и других сумею защитить – Таня смотрела на Ладу Павловну уверенным взглядом.
- Это хо-ро-шо – растягивая слова, говорила Лада Павловна - А, вообще, почему уехала из района?
- Панибратство надоело за два года. Все друг другу сваты, братья, родственники и знакомые, то  еще и в исполкоме, у Первого встречаются. Тогда никакие вопросы нельзя решить.
- Ты думаешь, в городе этого нет. В деревне все видать, здесь жоще и в приказном порядке … порой…
Она вышла из-за стола, прошлась по кабинету между столами, огибая каждый угол, и потянулась к форточке специально приготовленной палкой, пыталась открыть.
Поток свежего теплого воздуха наполнил кабинет. Сквозняком подняло бумаги.
- Ну, что, Татьяна Николаевна, будем работать. Девчонки у меня хорошие, добрые. Бывает, спорим, ругаемся, но по работе. Зла не держим. Еще я бы хотела отметить. Есть такое выражение «надо». Надо, значит надо. Понимаешь?
- Да! – сухо ответила Таня – Вопросов нет.
- Ладно, оставайся. Читай, знакомься, а мне нужно идти.
Татьяна осталась одна в кабинете. Еще раз оглядела вокруг и подошла к шкафу с документами. «Так, папки, папки. Где же мои, согласно перечню? Бог ты мой, пятьдесят восемь объектов. За раз не унесешь…». Она переложила на стол все дела по каждому объекту и села за свой стол. Таня посмотрела в окно. Перед окном стояла береза, высокая с раскидистыми ветвями. Одна среди небольшой полянки. «Чем-то на меня похожа» -подумала Татьяна.
Неожиданный разговор за дверьми отвлек ее от мыслей. Дверь отворилась  и на пороге появилась молодая женщина с кудрявыми волосами в легком ситцевом платье темно-синего цвета в крупный цветок.
- Здравствуйте – сухо поприветствовала она.
- Здравствуйте – ответила Таня – Вы, наверно, Зауреш? Отчества я не знаю, извините…
- Зауреш Маратовна – представилась она  - Зови меня Зауреш или Соня.
- Соня? – удивленно смотрела Таня - Много спать любила? – и улыбнулась
- Нет, Зауреш – означает с казахского «утренняя звезда», а меня Соней зовут…
- Как-то все не так, Зауреш…
Зауреш пожала плечами «Что сделаешь, раз родители так захотели».
- Знакомишься с делами? Спрашивай, что не ясно.
- Много не ясно. В районе некоторыми вопросами занимались промышленники, а здесь вы?
- Город. Мы под властью городской СЭС, они так решили. Мы под козырек.
- Всегда так?
- Бывает ругаемся. В основном Лада Павловна. Она и доказывает и отстаивает. Нас ругает, но у начальства горой стоит, в обиду не дает.
С веселым смехом в кабинет вошла Галина Вадимовна. За ней следовал мужчина и рассказывал, что-то очень смешное.
Галина Вадимовна, не замечая, прошла к столу и пригласила посетителя присесть. Зауреш переглянулась с Татьяной и занялась рассматривать документы, оставленные Ладой Павловной.
- Галина Вадимовна, может быть, обойдемся без протокола? Ну, виноваты, исправимся, …  менять будем водовод, а, пока, водоколонки прикроем…
- Ознакомьтесь, распишитесь – она повернула протокол – Напишите объяснения. Вот здесь – карандашом поставила галочку.
- Что объяснять, словам не верите, а бумагу кто считает? – Павлов подписал протокол, не читая, и поднялся.
- Возьмите второй экземпляр – Ранняя протянула протокол, даже не взглянув на него.
- На память, чтобы не забывал?
- Это дисциплинирует.

Представление и знакомство с коллективом Бармина прошло на час позже назначенного времени. В девять часов он был приглашен к Первому секретарю. Лишь в половине одиннадцатого Бармин появился в здании СЭС. Олег Васильевич, ожидавший его, ходил по кабинету, размышляя о своем, но время от времени поглядывал на стол, на шкаф. Уходил он без сожаления. Пять лет он проработал в должности главного врача и теперь шел на повышение.
После разговора с Первым секретарем Бармин почувствовал уверенность и огромное желание приступить к работе.
- Не все разошлись? Так неудобно вышло первый день и ждать пришлось… - виновато не то спросил, не то оправдывался Бармин.
- Саша, умей выходить достойно из любой ситуации и уважай людей…
 Ровно через полчаса весь коллектив службы района находился в актовом зале. Бармин шел следом за другом, дрожь пробегала внутри и холодила душу. Он вошел в зал с поднятой головой и быстрым взглядом осмотрел окружение. В зале сидело пять мужчин и около пятидесяти женщин всех возрастов. Все любопытным взглядом осматривали его с ног до головы. На мгновение в зале наступила тишина, потом начались шушуканья, переглядывания и кивание головой.
«Пришелся ли я им по вкусу? Чувствую я себя как девка на выданье. Возьмут, не возьмут? Примут, не примут?».
Пока шло представление, стояла тишина, казалось, что пролетит муха и то слышно. Сотрудники старались не пропустить ни одного слова  и запомнить. Когда Олег Васильевич закончил свою речь, посыпались вопросы со всех сторон,  мало касающиеся профессиональной деятельности, а больше затрагивающие личную жизнь нового руководителя.
Олегу Васильевичу надоело слушать личные вопросы, подкалывающие и унижающие.
- Думаю, знакомство на этом можно остановить. Все интересующие вопросы личного характера зададите в частном порядке. А сейчас я хотел бы представить вам еще одну новую сотрудницу Невская Татьяна Николаевна. Где она?
- Она выехала на жалобу и задерживается – поднялась  Лада Павловна – Но, я за нее отвечу. Она не замужем. Работала в сельском районе по промышленной санитарии. Да, детей у нее нет, так что устраивать в сад никого не надо – она повернулась в сторону группы гигиены школьников.
- Раз так, то потом представишь – сказал Олег Васильевич Бармину – Собрание закончено.
Собрание закончилось, сотрудники расходились по рабочим местам, обсуждая новое начальство. Внешний вид Бармина произвел неизгладимое впечатление на молодых женщин и девушек. Старшее поколение сдержаннее отнеслось к главному врачу, их больше волновали профессиональные качества руководства.
Олег Васильевич, не заходя в кабинет, простился с Барминым на крыльце и уехал. Александр Николаевич проводив друга, прошел в свой кабинет.
- Тамара, прошу, зайдите ко мне – сказал он секретарю, как только та появилась в приемной - Вы секретарь и машинистка одновременно. У вас эта печатная машинка давно?
- Как пришла работать, пять лет…
- Надо ее заменить. Стучит, как трактор.Теперь, из приемной не отлучаться на собрания, посиделки, выезды на картошку, прополку и так далее. Обед – это святое дело. Но, если попрошу задержаться, сможете?
- У меня двое детей, один в садике. Долго я не могу задерживаться.
- Я понимаю, может быть, такое в конце года, когда отчет…
- К этому я привыкла и знаю.
- Я хотел бы, чтобы мы с Вами сработались – Бармин посмотрел многозначительным взглядом на Тамару.
- Александр Николаевич, я знаю. За пределы дверей информация не уйдет.
- Вот и славно.

На следующий день Татьяна раньше всех пришла на работу. У дверей кабинета стояла женщина. «Как артистка!» - подумала Татьяна, вставляя ключ в  замочную скважину.
- Извините, вы здесь работаете? – спросила посетительница.
- Да. Это отдел коммунальной гигиены – уточнила Татьяна.
- Я жду Ладу Павловну, договаривались по жалобе…
- Проходите, я посмотрю… Да, есть… все сделали?
- Ой, Алевтина Васильевна, прошу прощения  - на пороге показалась Лада Павловна - Троллейбус сломался, пересадку, пока, сделала,… извините…. Татьяна Николаевна, уже рассматриваешь? Вот и хорошо. Сейчас поедешь и все посмотришь. А, за одно, и весь микрорайон увидишь. Алевтина Васильевна, Татьяна Николаевна теперь ваш куратор, так, что покажите ей свои просторы. Адреса указаны в жалобе.
- Мы же с вами договаривались…
- У нас новый главный врач, поэтому мне нужно присутствовать. А Татьяне, как новенькой, хороший повод познакомиться с руководителями.  С главным она уже знакома.
- Да, Лада Павловна, вы правы. Мне интересней на территории. Поедемте, Алевтина Васильевна.
Начальник ЖЭУ расстроилась при таком раскладе, и это стало заметно – улыбка пропала, она тяжело вздохнула и быстро вышла из кабинета.
Когда выехали на улицу с домами, принадлежавших ЖЭУ, Алевтина Васильевна разговорилась. Она охотно отвечала на вопросы, пока не увидела кучи мусора и пищевых отходов. Она тихо выругалась.
- Ящики увезли, мусор оставили. Чтобы сказала Лада Павловна?
- Протокол! – ответила Татьяна.
- Да! Слов нет…
Татьяна с начальником ЖЭУ Козухиной вошли в кабинет, когда там бурно обсуждалось очередное дежурство. При появлении постороннего человека Лада Павловна подала знак рукой «Прекратить споры».
- Судя по внешнему виду, поездка не удалась – произнесла она, глядя на Козухину.
- Ай – махнула в ответ Алевтина Васильевна – Нечего верить на слово, нужно проверять все самой. Ну, получат они у меня сегодня. Не видать ни отпуска, ни квартиры.
- Лада Павловна, я акт допишу. Протокол составлять или ваш оставить? – спросила Татьяна.
Шведова поджала губы и покачала головой.
- Что же вы меня так подводите, Алевтина Васильевна. Уверяли, что все сделано, а на деле выходит обратное. Не приступали…. Опять звонили с домов, что у речки находятся…. Значит, протокол остается в силе – она поднялась, вышла из-за стола – Пойдемте, я вас провожу. Да, в акте распишитесь – она остановилась у стола Татьяны и взяла дописанный акт и повернула к подписи.
Козухина  расписалась в акте и протоколе. Взяла копии и вышла  из кабинета.
- Круто ты с ней в первый день работы – удивилась Галина Вадимовна – У нас рука не поднимается ее наказать, а ты с ходу.
- Там такая грязь, хуже, чем в деревне на скотном дворе. А почему пищевые отходы собираются в деревянные ящики и установлены на земле? Нигде нет площадок. А мух столько! Рядом какие-то коробки с рыбой стоят… Вонища страшная…
От возмущений Татьяны и ее рассказа о рыбе Зауреш прыснула от смеха.
- Это уже виноваты энтомологи.
- Сочками ловят? Так там открой коробку, она будет полна… - не успокаивалась Татьяна.
- Нет – смеялась Зауреш – Энтомологи специально летом расставляют кормушки для мух. В этих кормушках дохнут. А энтомологи потом ходят, собирают и считают их количество. На каждый ящик у них паспорт. Раз в неделю проделывают такую процедуру и ставят кресты…
- Какие кресты? Наградные начальникам? – уже переходя на шутливый тон, спрашивала  Невская.
- Награда им протокол за три креста – вступила в разговор Галина Вадимовна.
- Ставят один крест, когда 2-3 мухи, два креста до 5 мух, ну, а три креста это протокол – добавила Зауреш.
- Они сами-то не травятся.
Веселый тон быстро перешел в молчаливо-серьезный, когда твердым шагом в кабинет вошла Шведова.
- Решили с дежурством? – спросила заведующая.
Наступила тишина. Зауреш опустила голову. Ранняя перебирала сумку. Екимова, вообще, не вступала в разговор.
- Я не пойму о чем вы говорите? Какое дежурство? – недоумевала Таня.
- Выпадает раз в две-три недели. Ничего особенного нет. У эпидемиологов свои дежурные. Что  случается, нас привлекают, как специалистов коммунальников. От администрации тоже дежурный. Может, как новенькая примешь эстафету?
- Я свободна. Согласна.
Все облегченно вздохнули. И, даже, улыбались, глядя друг на друга.
- У вас планерка закончилась? – в дверях стояла председатель местного комитета Люсьена Михайловна – Зауреш Маратовна, тебя рекомендовали наставником к новому сотруднику Невской – она повернулась и увидела Татьяну – Это Вы? Зауреш Маратовна наставник ваш, научит и познакомит.
Обезумевшая  Зауреш смотрела на Люсьену Михайловну.
- Что мне делать?
- Наставлять – засмеялась Ранняя.
- Хорошо, что зашли, подпись Ваша нужна на вселение – Шведова подала ходатайство.
- Поспешите к Бармину, собирался уходить – торопила председатель профкома.
В приемной кроме секретаря находилась инструктор по санитарному просвещению Роза Абрамовна Войтович. Она тихо наставляла Тамару на работу с новым начальством. Ей казалось, что только она, с точки зрения старой еврейки, знает, какой секретарь нужен новому главному врачу. Увидев его, она была без ума от его внешних данных. И  сожалела, что  далеко уже пенсионерка. «Такого бы я не пропустила» - такие мысли постоянно вертелись  у нее в голове.
- А, Вы новенькая? – оценив Татьяну с ног до головы, она улыбнулась. Как бы разрешая пройти с молчаливого согласия.
- Проходи. Он один – сказала Тамара.
Татьяна вошла, застав Бармина думающим. Поместив руки в карманы, наклоня голову, он ходил от стола к окну и обратно.
- Александр Николаевич – Татьяна осторожно постучала о двери пальцами, как проиграла на пианино. Он остановился и посмотрел на нее – Можно войти?
- Вы уже вошли – он улыбался так, как будто давно ее ждал - Слушаю, Татьяна Николаевна.
- Подпишите, пожалуйста, это ходатайство о месте в общежитии.
Бармин посмотрел на лист отпечатанной бумаги, молча взял ручку и подписал.
- Надо же, вы везде первая. Первая с кем я встретился в этом кабинете, познакомился, первая, кого я принимаю по личным вопросам, первая, кому подписываю бумагу, первая…  первая, на кого я обиделся…- он протянул подписанный лист и держал пальцами, не отпуская.
- Обида – это очень личное…
- Вы не пришли на мое представление…
- Это вас огорчило? Мы же с вами познакомились самые первые – иронически говорила она.
- Я просто хотел Вас видеть. В Вашем лице я видел поддержку… почему-то…
- Благодарю, вас за доверие. Я выполняла задание и составила протокол.
- Уже? Где он? Хотелось бы посмотреть.
- В кабинете…. Принести?
- Да, если Вы так будете работать, то мы порядок в районе будем держать всегда.
- Хотелось бы, Александр Николаевич, чтобы и вы не забывали об этом.
Бармин многозначительно посмотрел на сотрудницу, отложил документы, откинулся на спинку кресла и спросил.
- Что вы этим хотите сказать?
- Человек меняется, когда занимает место руководителя. Мозги у него работают по-другому. Много не видит, не замечает, забывает, появляются деловые отношения. Правила, законы откладываются в сторону.
- Опыта практической работы у Вас больше, чем у меня. Я надеюсь, мы с Вами найдем общий язык и разногласий не будет – он наклонился локтями на стол и продолжил – Вы смелый человек, хотя я и руководитель теперь, но, к тому же,   мужчина и понимаю, что обижать вас нельзя. Может дорого обойтись.
- Вы правильно поняли, Александр Николаевич. Можно мне идти?
- Идите и устраивайтесь, а документы принесите. Я их посмотрю.

Какого было  удивление Бармина, что в первый же вечер дежурной от санитарного отдела осталась Невская. Это его, и радовало, и печалило. Слишком уж часто она появлялась на его глазах. Он вел себя как руководитель и не собирался с ней даже разговаривать, но ноги сами направились в ее сторону.
Татьяна была увлечена чтением новых правил и не заметила, как со спины подошел Бармин. Он наклонился и из-за спины прочел название документа «Чем так можно увлечься, что ничего не замечать» подумал он.  От тепла идущего со спины Таня вздрогнула.
- Вы меня напугали, Александр Николаевич…
- Нужно быть внимательной, вы же на дежурстве.
Послышались тяжелые и быстрые шаги. Бармин оглянулся. По коридору бежала Ольга Викторовна.
- Что случилось, Ольга Викторовна? – спокойно спросил перепуганную дежурную эпидемиологического отдела.
- Опять отравление или дизентерия под подозрением в «психушке». Нужна машина – остановившись, старалась отдышаться Ольга Викторовна.
- Какой сегодня день? – неожиданно спросил Бармин.
- Пят-ница…
- Пятница, вторая половина дня…- рассуждал Александр Николаевич.
- Скорее вечер… Машину дадите? – торопила Ольга Викторовна.
- Да, конечно, берите. Виктор Васильевич  на улице. Что-то нужно еще?
- Пока ничего. Все что нужно я уже взяла   - на ходу, открывая входную дверь, громко отвечала Ольга Викторовна.
Татьяна поднялась и посмотрела в окно, у машины Ольга Викторовна торопила  водителя.
- Все эпидемиологи такие беспокойные. В районе от них всегда столько шуму было…
 - У них работа такая. Санитарный отдел профилактикой занимается, а эпидотдел последствием … так-то, Таня…
- Александр Николаевич, это пощечина - она повернула голову. Их глаза встретились.
- Ни вам … еще не выяснена причина. А «психушка» такой объект, не знаешь где эта причина… Чаще всего личная гигиена. И виноваты не вы.
- Ударили и пожалели.
- Вас ударить нельзя, сдачи получишь - как бы в сторону промолвил Бармин – Я буду у себя – он резко повернулся и пошел по коридору «Убегаю от греха».
Прошла неделя, как Невская  работала под руководством нового руководителя. Бармин каждый день начинал с обхода всего здания. Он заходил в каждый кабинет без стука в начале рабочего дня и, порой, попадал в пикантные ситуации. Коллектив женский, поэтому рабочий день начинался с переодеваний или примерок чего-то нового и красивого. Следом за этим, шло бурное обсуждение. Коммунальный отдел ничем не отличался от старых обычаев. Было одно но, два раза в неделю проводился отбор проб воды по району.
Переодевание в рабочую одежду стало необходимостью. Приоткрыв двери шкафа, Татьяна и Зауреш переодевались не спеша.
- Таня, подожди, ты вся в зеркале.
- Времени до начало много, так что никто не войдет – она повернулась спиной к дверям, сняла платье и осталась в нижнем белье.
- Вдруг главный войдет?
- О, да! Мороз-Воевода дозором обходит владения свои – она посмотрела в зеркало и замерла. В дверях стоял Бармин и смотрел на нее.
- Здравствуйте, Александр Николаевич, не против, что мы переодеваемся – Зауреш положила руку на грудь Бармину и осторожно подталкивала к выходу – Тань, ты хоть бы за двери зашла, что ли. Что с тобой? – Зауреш заглянула ей в глаза – По-моему ты ему понравилась, иначе, мне не пришлось бы его выталкивать… Очнись… Работы сегодня много и жалоба.
Адрес по жалобе пришлось долго искать, среди разрушенных частных домов. Домик напоминал перекошенный скворечник посредине затопленной полянки. Ни ворот, ни забора, только пристроенный сарай и множество дверей. Одна страшнее другой. В какую входить? Неожиданно из самой низкой двери показался мужчина неопределенного возраста.
- Вы по жалобе? Проходите…
Таня и Зауреш кивнули друг другу головой и направились следом за хозяином. Перед ними появилась картина «темного царства» - полы все проваливались, потолки провисли, стены покрылись грибком, запах сырости и плесени дополнял состояние дома. От всех коммуникаций дом был отключен. Женщина отодвинула шторы и сквозь окно, наполовину засыпанное землей, пробился небольшой лучик света.
Санитарные врачи не ожидали увидеть такого страха. Пока Татьяна писала акт, подъехала врач детской поликлиники.
- Вы из СЭС?  Помогите людям. Ребенок постоянно болеет, парень прошел Афган, инвалидность оформляет. Жалко по человечески…
- Мы видели …- Зауреш расписалась, поставил подпись и хозяин. Первый экземпляр Татьяна отдала в руки афганца.
Через два дня во время утренней планерки в отделе дверь  кабинета открылась и на пороге появилась секретарь Тамара.
- Извините, Невская, немедленно к Бармину. Что ты сделала? Злой, как собака – дрожащим голосом  торопила Тамара.
- Иди… – отправляла Шведова.
Татьяна совершенно спокойно зашла в кабинет и остановилась у дверей. Главный врач ходил от одного окна к другому. Увидев Невскую, остановился и искоса посмотрел на нее. Потом резко взял акт со стола и подошел  почти вплотную.
- Что это? – спросил он
- Акт по жалобе…
- Ты кому его отдала?
- Первый на руки, второй нам.
- И у кого после этого опыта больше? А? Ты не в деревне, где друг другу сваты и братья…
- Александр Николаевич, так написано в правилах и в административном кодексе…
- Умничаешь? Без тебя знаю… - уже спокойнее продолжал Бармин – Ты знаешь, куда они пошли с этим актом? К председателю исполкома. А он… Он… позвонил мне и спросил, где взять квартиру? Ты понимаешь, что после такого акта, он обязан дать им квартиру, тем более справок из поликлиники куча…
- Так он для этого и посажен, чтобы заботиться о населении и претворять в жизнь…
- Это мы с тобой сядем рядышком на лавочке – перебил ее Бармин -  Будем лузгать семечки, претворяя в жизнь …. Таня, Таня… Город не деревня. Запомни! Здесь свои законы и свои начальники…
- Начальники везде одинаковы, у каждого партбилет в кармане…
- Таня!...Иди, работай – спокойно сказал он. Татьяна стояла, как провинившиеся пионерка с опущенной головой – Опять ты первая. Так и привыкнуть можно… - он положил руку на ее плечо – Ладно, выкручусь. Я ведь Мороз - Воевода, тоже, первый раз в такой ситуации.
Она подняла глаза. Но не увидела ничего плохого, злого, ненавистного.
- Ну, и шуму наделала - первая прервала тягостное молчание Ранняя, когда Татьяна вернулась в кабинет - Зачем акт-то отдала? У нас составляются акты по жалобам в одном экземпляре и остаются у нас…
- Я уже поняла…- вздохнула Невская.
 Бармину в исполкоме повезло в рассмотрении жалобы. Пока ехал и придумывал, что говорить, что сделать, а вопрос решился сам собой. В доме, где выделялась квартира Александру Николаевичу, пять квартир  отдали афганцам. А Ковальчук И.Н. стоял первым в списке. Общество афганцев встало на такую защиту семьи Ковальчука, что выдержать  напор не мог и первый секретарь. Он, молча, подписал ордер на вселение. Председателю исполкома оставалось лишь выдать соответствующий документ.
 Поставив последнюю подпись,  он протянул ордер и пожал руку главе семьи, с пожеланиями счастья. Довольные Ковальчуки покинули кабинет.
- Что, Александр Николаевич, избежал участи наказания? Все решилось само собой. Мы же не знали, что он афганец. А, с этими ребятами лучше не ругаться, а давать то, что просят… Ладно, дело сделано, на то мы здесь и сидим.
- Чтобы улучшать и претворять… - продолжил мысль Бармин.
- А ты быстро освоился – качая головой, говорил председатель – Теперь о тебе. Вот твой ордер на трехкомнатную квартиру на четвертом этаже по Курской. Бери, иди, оформляй, получай ключи…

Шла летняя пора. Двое отдыхали, третья долгое время находилась на больничном, вся надежда оставалась на Невскую. Но в  первый понедельник августа она не вышла на работу.  Лада Павловна нервничала. Она всегда умела показать работу, доказать, если что заходило в тупик, то сегодня Лада Павловна не находила ответа и все валилось из рук.  Из общежития Татьяна вышла рано утром. Время шло к обеду, Таня не появилась.  Шведову совсем расстроил непонятный звонок дежурного РОВД, но объяснить, что-либо, дежурный не стал.
В половине первого Татьяна вышла с трамвая и медленным шагом направлялась в СЭС.  С опущенной головой она подошла к крыльцу здания и столкнулась с Барминым. Он увидел удрученный вид Невской, открыл дверцу машины, потом вернулся и остановил ее.
- Что случилось?
- Меня обокрали…- сквозь слезы прошептала Татьяна.
- Подожди меня – приказал он водителю, хлопнув дверцей машины – Пойдем со мной. Бармин взял ее за руку и провел в свой кабинет.
- Так, все нашли?
- Да. Завтра можно забрать. А деньги недельки через две сказали. Что-то проверять будут, … я не поняла.
- Деньги я тебе дам.
- Нет. Не надо у меня есть двадцать рублей – она отстранила его руку.
- Таня, это ни к чему тебя не обязывает. Ты же в городе одна. У тебя никого нет…
- Откуда вы знаете?
- Я все знаю. Ну, хоть пятьдесят возьми – он положил купюру ей в руку  и сжал  кулак.
- Спасибо, Александр Николаевич.
В воздухе повисло непонятное молчание, успокаивающие обоих.
- Таня, некому ехать в пионерский лагерь, по санитарным вопросам, всего две недели…. Поезжай,… отвлечешься, отдохнешь и забудешь.
- Там же работа в основном пищевикам, а я мало, что помню. Правила, каждые полгода меняются.
- Тебе расскажут, что делать. 
- Хорошо, Са…- она остановилась на первом слоге -  Александр Николаевич, я поеду. Надо, значит, надо.
- Вот и хорошо – улыбнулся он «Начало положено» -  Спасибо, что выручила – он наклонил ее голову на свое плечо, они замерли – Таня, прости, не могу тебе уделить внимания. Мне квартиру дали, машина ждет на переезд… Пришел оправдываться по твоей жалобе, а мне ордер на квартиру выдали. Вот и не верь в чудеса…
- Поздравляю – она вытерла заплаканные глаза.
- Когда-нибудь и я помогу…
- Не надо…
- Ничего ты не понимаешь…
- Я чувствую…- она поднялась. Бармин задержал ее за плечи, но тут же отпустил.
- Если то же, что и я…- он дернул за ручку двери, но дверь оказалась заперта, что очень рассердило главного врача – Что за шутки?
Кто так пошутил, не выяснили, но к пяти часам он приказал собраться всем заведующим.
 Вечером того же дня по коридору носились эпидемиологи и врачи гигиены школьников  с пробирками, банками и мешками.  В одном из детских садов несколько случаев ветрянки.
- Хоть бы у нас все обошлось – подумала  Шведова, следуя за Поткиным к главному врачу.
Первым в кабинет вошел уверенным шагом Ефим Семенович, за ним все остальные сотрудники. У каждого было свое место, и рассаживались, немного суетясь у стульев. Мест не хватило Александр Николаевич обратился к секретарю с просьбой.
- Тамара, принесите дополнительные стулья в мой кабинет.
В приемной раздался шум. Присутствующие в кабинете прыснули от смеха.
- Торопиться, что даже упала – язвительно ухмыльнулась Орлова.
- Светлана Андреевна, не все расценивается в скорости. Не забывайте про аккуратность и удобства – говорил Бармин и посмотрел на заведующего хозяйством
В кабинете наступила тишина,  все обратили взгляд  на Владимира Никитича, к которому постоянно были претензии о невыполнении тех или иных заявок.
- Сейчас еще принесу - Тамара с шумом прошла в кабинет и поставила два стула.
- Нет больше стульев не надо. Принесите мне должностные инструкции, что показывали мне с утра – подумав, добавил - Я возьму все…
Когда Бармин вошел в кабинет, коллеги сидели в ожидании дальнейших событий.
- Так. Вот ваша инструкция. Можете прочесть еще раз – он протянул Пирогову его папку - Кадровый вопрос мы рассмотрим чуть позднее. Главное на вечерний час. Что с детским садом? Что там случилось? Что предприняли?
Заведующая эпидемиологическим отделом поднялась из-за стола и начала рассказывать о случившимся, с перечислением всех подробностей.
- Наталья Сергеевна, вы заведующая всего несколько дней… не надо подниматься и рапортовать, как пионерка перед знаменем. Говорите конкретные факты, воды не лейте. Водой у нас занимается коммунальный отдел вполне успешно.
- Поступила сводка  в четыре пятнадцать и там ветрянка в саду у трех человек. Вся наша группа выехала.
- Что с молзаводом, Светлана Андреевна?
- Неважные дела…
- Готовьте документы на закрытие, если это необходимо.
- Будет скандал и большой, Александр Николаевич – предупреждала Орлова.
- Может быть, тогда  зашевелятся и приступят к выполнению наших требований. Закрывать будем, пока никого не отравили.
- Как с аварией на «тыщевке», Лада Павловна?
- Идет ремонт. Сутки на закрытие, обещали сделать не раньше двенадцати ночи. Дома без воды, но организовали подвоз воды.
- Лада Павловна, я бы попросил вас проконтролировать эту ситуацию.
- Я остаюсь одна. Не успею всем заняться – обиженным голосом говорила Шведова.
- Почему одна?
- Невскую вы отправляете в лагерь. А остальные в отпуске.
- Отзовите.
- Их в городе нет.
- Невская будет здесь до пятницы. Я, думаю, вы с ней справитесь. Иван Федорович, приготовьте приказ по Невской и завтра утром принесите мне график отпусков сотрудников.
Шишкин открыл свою маленькую папку и протянул листок, написанный от руки.
- Возьмите – хриплым голосом сказал Шишкин.
- Что это? – недоумевал Бармин – Вы всегда пишете и приказы от руки?
- У Тамары работы много, не успевает…
- Когда в приемной будет новая машинка? Я вас спрашиваю, Владимир Никитич. Счета подписаны месяц назад, перечислены деньги. Почему я не вижу результатов?
- Везти не на чем?
- Как не на чем? Вы с утра сегодня брали машину.  Завтра машинка должна быть в приемной, так же как и все остальное. Каждый занимается своим делом и не ждет «манны небесной». Это касается всех.
– Вопросы есть? Тогда все свободны.
Из кабинета выходили с раскрасневшимися лицами.
- Горячо – проговорил Мироненко, проходя мимо стола Тамары.
- Слышала. Давно бы так. То скоро все ноги обобью и лоб расшибу с этой мебелью.
- И оглохнешь – кто-то сказал в добавление.
- И оглохну от шума машины. Двадцатый век подходит к концу, а печатаем на антиквариате…- не успокаивалась Тамара.
- Антиквариат сейчас в моде – остановилась в дверях Роза Абрамовна.
- Я не люблю старину, я сторонник нового и совершенного…
Бармин сидел за столом, опустив голову, до него доносились отдельные слова перебранки в приемной. «Когда же я все подниму, добьюсь того чего хочу? Создам коллектив, когда и какой? Танька из головы не идет. Дома, в новой квартире, теперь будет покой. Ленка хоть успокоится».

По просьбе Лады Павловны Татьяна осталась контролировать ход ремонтных работ на водопроводе. До половины десятого она разбиралась с документами. Сложив аккуратно все в стопочку, чтобы взять с собой, решила заняться динамиком. Установила стул, так чтобы, открывая дверь, ее не стукнули, на него поставила еще стул и, не снимая туфель,  поднялась на сооружение.
- Татьяна Николаевна, лезешь в горы, снимай каблуки – сказал Бармин,  высоко подняв голову.
Таня вздрогнула, дернула за шнурок и покачнулась. Бармин схватил ее за лодыжки и боялся отпустить. Наступило молчание.
- Александр Николаевич, я твердо стою. Разрешите мне спуститься и подайте вашу руку.
Бармин поднял глаза и смотрел на Татьяну.
- Освободите мои ноги и опустите глаза, Александр Николаевич …
– Ты, что там делала? – он подал ей руку, придерживая сооружение, и помог спуститься.
- Пыль вытирала. Пыли много. Вы неожиданный, всегда появляетесь, когда меньше всего вас ожидаешь.
- А ты ждала? –  разбирая стулья от дверей, как бы невзначай, спросил Александр Николаевич.
- Вы же обещали дать машину на аварию… - она посмотрела на него и отвернулась.
- Поезжай, потом зайдешь ко мне, расскажешь, что там – сожаление послышалось в его голосе.
Полтора часа, что Невская отсутствовала, Бармин не находил себе места «Почему я с ней не поехал? Посмотрел бы, как промывку проводят. Болван. Чего испугался?». В одиннадцать часов он стоял на крыльце и ждал. Был теплый летний день. Солнце скрылось за горизонтом и на небе появлялись первые звезды. Татьяна вышла из машины взволнованная, водитель кричал и ругался, грубые выражения  были слышны сквозь закрытые окна машины.
- Можешь ехать – крикнул Бармин – Шума больше от тебя. Пойдем, расскажешь – он повернулся к Татьяне, открыл двери, пропуская  ее вперед.
Кабинет был наполнен запахом свежего кофе.
- Проходи. Положи ты эти бумаги, боишься расстаться? – по-дружески говорил Бармин - Плачешь?
- Грубиян, не воспитанный…
- Не обращай внимания. Кофе или чай? – он выставлял на стол чашки и поглядывал на Татьяну.
- Александр Николаевич – Татьяна остановила взгляд на бутылке коньяка, потом перевела на Бармина - … Можно мне начать рассказывать?
- Пожалуйста – он пододвинул чашку – Вкусно не пожалеешь. Рассказывай. Слушаю… - как старой знакомой сказал он.
Татьяна долго и подробно рассказывала обо всех проведенных работах, чертила  простые схемы, отвечала на его вопросы. Он внимательно ее слушал и старался ничего не пропустить.
- Акты оставишь у меня, прочту и подумаю, что делать…
Разговор прервал неожиданный телефонный звонок.
Татьяна поднялась и аккуратно задвинула стул.
- Ты уже собралась? – в голосе проскользнули нотки сожаления – Ладно. Пойдем…
Они вышли из здания и через аллею парка направились к остановке. На перекрестке им нужно было расстаться и идти в разные стороны. Такого желания не было ни у нее, ни у него. Они остановились и молчали, изредка поглядывая друг на друга.
- Я провожу тебя, через эту аллею… - скомандовал  Бармин,
- Александр Николаевич – она испуганно дернулась.
Бармин схватил ее за руку и притянул к себе.
- Прошу, … не надо…
- Тебя смущает мой возраст?
Она с удивлением посмотрела в его глаза. Их освещало холодное сияние луны. Ей  на мгновение показалось, что она насквозь видит Марианскую впадину Тихого океана и откуда-то из океанских глубин светит прожектор, освещая всю глубину, передавая на голубую поверхность невероятный блеск страсти. У нее на мгновение закружилась голова, и она закрыла глаза. Он осторожно прикоснулся к ее губам, но громкий смех остановил их обоих. Татьяна еще сильнее вздрогнула, но Бармин не отпускал ее. Оба  повернулись и увидели группу молодых девушек и юношей, подходивших к ним.
- Ты вся дрожишь?
- Я пойду, Александр Николаевич.
- Спокойной ночи…
Бармин стоял на дорожке, наблюдая за каждым ее шагом. Она открыла двери, обернулась, улыбнулась и вошла. Бармин не видел ее улыбки, но по ее повороту головы и медленному открытию дверей понял многое.
Домой он пришел в начале первого ночи. Дети спали, жена разбиралась с вещами.
- Ты что такой разбитый? И так поздно?
- Полрайона без воды. Авария крупная. Нужно контролировать – он прошел в ванную и включил воду.
- Днем нельзя контролировать, обязательно ночью – язвила Лена.
- Не начинай. Санитарная служба, как скорая. График ненормированный у меня. Лена, я многого не знаю и мне надо учиться…- он закрыл двери и встал под холодный душ. Простоял под холодными струями воды около получаса. Грубым, жестким полотенцем вытер тело, надел теплый халат и вышел. На столе стоял ужин. Лена сидела за столом и пила чай.
- Обещай, что не будет того, что было в институте – она посмотрела на мужа, стараясь увидеть в его глазах подтверждение слов, но он приступив к ужину, не поднял глаз.
- Такого не будет… - помолчав секунду, повторил, сделав ударение на первом слове – Такого не будет.  И еще, теперь я руководитель и задерживаться буду постоянно. Я тебя предупреждаю, когда меня ждать и прошу не звонить. Поняла?
-  Что с тобой?
- Повторяю, поняла? – в его вопросе звучала не просьба, а приказ, что холодом пробежало внутри Елены - Я пойду спать. Устал – не допив чай, он вышел из-за стола.
Коснувшись головой подушки, Бармин уснул.
Следующий день начался не так, как планировалось. Шведова появилась на работе раньше положенного времени и ждала Невскую. Актов по промывке водопровода она не нашла.
- Таня, где ты так долго? Ничего не могу найти по промывке. Сейчас же к главному идти…. Эпидфон… - нервничала Лада Павловна.
- Акт у главного. Он вчера у меня забрал. Сегодня в семь он сам сказал, проверит, так что у него все сведения …
- Сам ездил?
- Он сказал, что поедет сам ….
- Посмотрим…- Шведова открыла двери и столкнулась с Барминым.
- Здравствуйте, Лада Павловна, Татьяна Николаевна, зайдите ко мне перед эпидфоном – потребовал он и закрыл двери. Бармин стоял в коридоре и ждал Невскую - Машины нет… - виновато смотрел на нее Александр.
- Не страшно, пешком дойду. Что с аварией?
- Ничего я не увидел, что ты мне говорила. После двенадцати будет готов анализ, предварительно…
- Александр Николаевич, подпишите, срочно –  Тамара бежала  по коридору, размахивая листом бумаги.
- Я подойду сейчас – командным голосом произнес  он, и Тамара остановилась на полпути, не зная, что ей делать – вернуться в приемную или ждать, не сходя с места – Тамара, идите к себе, я подойду.
- Мне нужно идти - Таня, как бы, просила разрешения.
- Я всегда чувствую вину перед тобой – он поднял руку, с желанием поправить ей волосы, но, увидев ее глаза, опустил -  Ладно, пойдем каждый в свою сторону.
Уже на крыльце Татьяна слышала возмущения главного врача.
- Сколько раз говорить, все вопросы я решаю в кабинете, а не в коридоре. Что за детский сад. Ждите! …. Что подписывать? Что с машиной? Когда она будет? Соедините меня с начальником – приказал Бармин.
Тамара соединила главного с начальником автобазы и уставшая опустилась на стул.
- Если в таком напряжении работать, до отпуска не дотяну, свалюсь – вслух высказала она свои мысли. Звонок местной связи заставил ее вздрогнуть. Она подняла трубку.
- Зайдите ко мне – три слова, сказанные Барминым, привели секретаря в состояние, готовящееся к обороне  - Тамара, возьмите эту бумагу и срочно отнесите ее на автобазу.
- Пешком?
- Здесь недалеко. Оттуда вы приедете на машине.
Эпидфон проходил в напряжении. За три месяца его работы впервые он был жестким и требовательным. Врачи настолько это почувствовали, что отчитывались, как пионеры. Бармин не позволял и малейшего отступления в сторону.
- Докладывать строго, четко, по существу – слушая, он постоянно что-то записывал и отмечал в календаре. Никого не перебивал. Когда все доложили обстановку на объектах, он приступил к указаниям.
- Все документы, со всеми анализами по молочному заводу ко мне на стол – это первое. Второе, протоколы по типографии должны быть сегодня к вечеру.  Приложите все результаты воздуха, смывов, воды. Третье, в городе ожидается большая делегация гостей, поэтому, сегодня проверить гостиницы, в которых они остановятся. Это касается вас, Лада Павловна. К двум часам акты должны быть у меня на столе. Четвертое, до пятницы проверить психбольницу и водоснабжение. Предписание должно быть выполнено, Наталья Сергеевна. Пятое, Роза Абрамовна, завтра мне нужен план проведения Дня здоровья. Еще по аварии. Я сам проконтролировал второй этап промывки и остался недовольным, подождем результата. Лада Павловна попрошу после обеда быть на месте. И постараться решить все вопросы в первой половине дня. И, последнее, сейчас придет машина и планово можно ехать в лагеря.  Да, секунду, не исключено, что на объекты буду выходить сам лично. Вопросы есть? Нет. Все свободны.
Тамара сумела быстро вернуться вместе с машиной автобазы еще до окончания эпидфона. Но в приемной собралось много народа, и спор, кому первому пройти к главному врачу, она услышала в коридоре.  Появление секретаря, обрадовало всех.
- Тамара, нас примут сегодня мы без записи?
- По личным вопросам Александр Николаевич принимает по понедельникам строго с пятнадцати часов,  по другим вопросам, я узнаю. Но, сейчас идет эпидфон и придется подождать.
Больше всех волновался мужчина в серой кепке и потешными усами. Он ходил вдоль стола секретаря, то и дело ударяя себя в грудь.
- Мужчина, не волнуйтесь и присядьте. Не мельтешите перед глазами – Тамара указывала на стул посетителю.
- Машина ждет, скважины сдаем. Ехать далеко.
- Надо было, заранее беспокоится. У нас сейчас отпускная пора, а в коммунальном остается один человек. Может и повезет вам сегодня.
 - Как это понять? – волновался мужчина в кепке
- Вам могут назначить день выезда, а сегодня отказать.
- Как так?
- Мужчина, сядьте же, наконец, мы работаем в оперативном режиме, но не до такой степени, чтобы оказывать реанимацию…. Понятно?

Через полчаса Лада Павловна уже проверяла готовность гостиниц к приему приезжающих. Состояние и содержание никогда не заставляло волноваться. Все было соответствующе, мелкие замечания выполнялись до того, как санитарная служба покидала гостиницу и писала акт. Дополнительные услуги больше доставляли хлопот, особенно парикмахерские. В них обслуживались не только приезжающие, но  весь персонал и что называется «с улицы». Условия не позволяли обслуживать такое количество клиентов, а мастера оправдывались «Мы так зарабатываем. Гости мало обращаются, зарплата копеечная». Вот и сегодня Лада Павловна вместе с Элеонорой Анатольевной обходила «Путешественник» и осталась довольна, но настроение испортилось при проверке женского зала. 
- Элеонора Анатольевна, Вы как всегда великолепны, как и гостиница – мило говорила комплементы немолодой уже женщине, директору гостиницы, Лада Павловна.
- Иначе нельзя, Лада Павловна. У нас такие гости, сами понимаете, работу можно потерять. А я очень люблю, всю жизнь отдала гостиничному хозяйству.
- Я слышала, Вам предложили место в управлении?
- Отказалась. Зачем мне повышение. Мне моя гостиница нравиться…- подходя к парикмахерской, старалась убедить санитарного врача в правильности своего решения директор -  Вот и пришли. Девочки, санитарная служба.  Показывайте свои владения. Надеюсь, мне не придется краснеть… - она оглядела рабочее место мастера – При-дет-ся –  вздохнула директор и отошла в сторону.
Шведова посмотрела небольшие помещения парикмахерской и покачала головой.
- Настя, уже не первый раз получали замечания. Ответной реакции я не вижу. В прошлый раз… - Лада Павловна  перевернула страницу санитарного журнала - Вот, те же замечания, смотрите,… я не закрыла, а Вы и рады, в ладоши хлопаете. Сколько составлено протоколов! Оплатили и вперед по прежним канавам…. Не умоляйте, и не уговаривайте…. Наводите порядок…- Шведова поднялась и начала складывать документы – Закрываю с завтрашнего дня. Постановление привезу ближе к вечеру.
Ничего другого не оставалось Элеоноре Анатольевне, как засучить рукава и наводить порядок.
 Ефим Семенович Поткин метался по зданию, не зная, кого отправить в загородную зону на приемку скважин. Бармин ждал решения от Ефима Семеновича  и, в конце концов, не дождавшись, сам спустился к нему в кабинет
- Что решил? Кого отправить?
- Никого нет. Невская пропала куда-то.  Не записалась.  Где она? Все телефоны оборвал. На работу ушла, и не дошла.
Бармин промолчал.
- Если через десять минут не решишь вопрос, собирайся и езжай сам…
- Там же еще и лабораторные вопросы?
- А ты, что не такой санитарный врач, как Шведова? Не сможешь принять скважину, правильно провести отбор воды и провести контроль промывки? Собирайся и езжай, нечего ждать. Приедешь, доложишь – приказал Бармин.
Озадаченный Ефим Семенович бросил карандаш и передернул губами.
- Тьфу…
Но  сидеть и ждать  неизвестно чего, нельзя, настраивать Бармина против себя себе же хуже. Это хорошо понимал Поткин. Он поднялся в лабораторию, но все сотрудники будто вымерли. Кое-как найдя лаборантку, собрав лабораторную посуду, Ефим Семенович спустился и направился к машине, ожидавшей его больше часа. На крыльце он встретил Невскую и сорвался на нее.
- Где ты шляешься?
- Я была в милиции. Лада Павловна знает…
- Извини – быстро сменил гнев на милость Ефим Семенович - Все решили?
- Да.
- А теперь бери мешок и поезжай за город. Там скважину сдают. Знаешь, что делать.
- Я только возьму документы в кабинете.
- Быстро…- облегченно вздохнул Поткин

Скважина сдавались с ускорением, поэтому благоустройства никакого не было. Туфли Невской проваливались в размягченную дождевой водой глину.  Платье промокло. Руки от ледяной воды, коченели. Два часа она ждала руководство среди сосен на свежем воздухе, с реки дул холодный ветер  и она продрогла. Потом час стояла на дороге в ожидании машины.
- На кого я похожа? – увидев себя в зеркале, испугалась Невская и она поторопилась привести себя в порядок, чтобы предстать перед Барминым во всей красе.
Он ее ждал и в душе таил надежду, что Татьяна появится. «Не похожа она на человека, бросающего на полпути начатое дело». Александр Николаевич обошел здание. Двери почти во все кабинеты были закрыты. Только в одном тоненький  лучик света пробивался сквозь щелку двери. Он обрадовал Александра Николаевича и оттолкнув стулья, он подошел к двери кабинета.
- Здравствуй, Таня – он прошел и сел рядом с краю стола – Я весь вечер искал тебя. Когда приехала?
- Около девяти. Зашла  переодеться. Кабинет был закрыт у Вас. Мне сказали, что меня искали, я поняла, что плохо. Вот возьмите, воду отобрала. В остальном, караул. Все описала.
- Бог с ними, с этими скважинами. Я так рад видеть тебя – он отложил в сторону папку с актами  и улыбался, глядя на подчиненную, от чего у той щеки залились легким румянцем.
- Мы же с утра виделись, Александр Николаевич…
- Пятнадцать минут. Угости чаем.
- Александр Николаевич, может, поедем, потом попьем чай?
На холодном ветру и под дождем они простояли почти час. Не увидев желаемого, промокшие, озябшие они сидели на заднем сиденье, плотно прижавшись друг другу.
- Завтра все оформим. Начальник обещал прийти с утра. А сейчас  - он посмотрел на Татьяну, от ее  руки пылало жаром  – У тебя температура?
- Не знаю, но очень холодно.
- Лесная, пять – скомандовал водителю Бармин – Быстро!
Когда приехали, перед глазами Татьяны все проплывало в тумане. Тело горело и очень хотелось пить.
- Куда ты меня привел? – еле выговорила она.
- Раздевайся, ты вся горишь. Давай помогу, ложись в кровать – он принес спирт, растер ей подошвы и икры ног. Дал две таблетки, укрыл одеялом и вышел. На кухне Бармин вспомнил, что мать их с братом всегда поила отваром трав от простуды. Он открывал дверцы шкафчиков,  банка с травами находилась в самом дальнем углу с надписью «От простуды». Отвар получился горьким.
- Приподнимайся и выпей Горькое,  но утром ты встанешь. Нас с братом мама так лечила, к врачам не водила - он придерживал ее за спину – Пей до дна. Так, теперь ложись и спи. Утром ты у меня будешь, как огурчик.
Убедившись, что Татьяна спит, Бармин вышел и позвонил домой. Положив трубку, он разделся и встал под душ. Дверь в ванну оставил открытой. Он ждал звонка от жены. Знал, что будет проверять. Звонок раздался, когда Бармин уже вытирался. Он подождал пяти звонков, поднял трубку и лениво произнес.
- Слу-шаю… Лена, я засыпаю. Сколько еще раз будешь звонить за ночь? Хватит проверять меня – крикнул Бармин и оглянулся. Татьяна спала.
Она  проснулась в начале седьмого от чувства, что она в ловушке. Открыв глаза, Таня увидела спящего рядом Бармина. Она попыталась освободиться от его руки и только сейчас заметила, что раздета. От ее движения Бармин проснулся.
- Как ты? – он потрогал ее лоб – Температуры нет.
- Слабость…
- Еще бы, при температуре сорок, ты, даже, бредила
- У меня такого никогда не было – она натягивала на себя одеяло – Что я говорила?
- Ты не говорила, а лепетала. Я не понял. Сейчас принесу одежду. Горячий чай на столе. Сможешь идти или сюда принести?
- Смогу. Спасибо, Александр Николаевич.
- Ты нигде не простужалась?
- Вчера за городом. Меня оставили на ветру, и я простояла три часа. Поэтому наверно…
- Почему не зашла в здание?
- Никто не пригласил, рядом были только скважины. Администрация ушла. Не уважают они нас. Такое отношение презрительное.
Бармин слушал ее расссказ и в душе забурлило «Я вам покажу неуважение! Я такое покажу, за голову схватитесь».
Следующий  день у Александра Николаевича начался с неприятностей уже при входе к зданию. Прошедший ночью дождь затопил все подходы к центральному входу. Сотрудники столпились на небольшом островке и по очереди перескакивали по кирпичам к дверям. Бармин подъехал к самому крыльцу и попросил всех задержаться. Из подвала он вынес длинную доску и перебросил через лужу.
Пирогов стоял на противоположной стороне и не решался пройти. Часть сотрудников заходила через запасной выход, но он был завален старой мебелью и женщины пробивались через «баррикады», тихо ругаясь себе под нос.
- Пригласите ко мне Поткина – бросил в сторону секретаря Бармин, вытирая руки о полотенце.
Ефим Семенович пришел незамедлительно и весь возмущенный. В это время в дверь заглянул  Пирогов, показывая свою занятость.
- Что так нерешительно, Владимир Никитич? Грехов много? Заходите. Разговор про вашу душу идет… Владимир Никитич, когда Вы начнете работать? Что нельзя было организовать и положить доску? Кого Вы ждали,  стоя на пригорке? Если бы я не пришел? Так бы и простояли весь день. Организовали машину для откачки воды?
- Я об этом и хотел с вами посоветоваться…
- Советоваться? Я у меня, по-вашему, есть другой способ удаления воды? Я могу вам предложить ведрами в ливневку относить… Как? Нравиться? Это ваше дело договариваться, искать. Со мной только по оплате и договорная система. Я за вас работать не буду, как Клипко. Через два часа, чтобы территория была чистая. Это одно. Второе, почему завален запасной выход? Склад пустой стоит. Не нужно? Списано? Документы мне принесите по списанию. Где мыло в туалете?  Вы меня поняли?
- Понял - мямля себе под нос, отвечал Пирогов.
Бармин взглядом проводил завхоза и понял, что делать нужно самому.
- Ефим Семенович, мне все документы по скважинам и результатами воды по загородной зоне. Особо по вчерашним точкам.
- Они только что звонили, сейчас приедут подписывать.
- Я им подпишу. Результаты мне сюда, если готовы и Ладу Павловну позови…
 Поткин вышел в задумчивости. «Чем дальше работаем, тем круче повороты». В коридоре он столкнулся со Шведовой, но в  мыслях о Бармине прошел мимо. Бармин в ожидании Лады Павловны взял инициативу в свои руки по откачке воды. 
- Тамара, принесите мне телефонную книгу –  попросил Бармин.
Решив вопрос с начальником ЖЭУ, он поднялся и направился в коммунальное отделение. Лада Павловна отбивалась по телефону от поступивших телефонных жалоб.
- Агрипина Феоктистовна, я еще раз Вам повторяю, я сама приду и посмотрю, и понюхаю, чем вас травит соседка. Сейчас  не могу, меня ждет главный врач. Агрипина Феоктистовна, я телефон ваш знаю и перезвоню… Хорошо.
- Это ни с проспекта Маркса жалоба? – спросил Бармин, перебирая документы на столе у Невской.
- Третий раз за день звонит. Соседка ее травит через щели в комнате…
- Мне она тоже звонила, только травила ее вчера через форточку – с иронией говорил Бармин – Лада Павловна, где документы по скважинам? Татьяна Николаевна сказала, что в синей папке. Вот они. Я их возьму…
- Она вам звонила?
- Я ее вчера отпустил, сегодня ее не будет.
Лада Павловна недовольно вздохнула и опустилась на стул.
- Лада Павловна, мы с вами справимся и без Невской. По водоканалу приготовьте все, что у вас есть и привяжите к аварии. Телефонограммой вызовите начальника ко мне. Как все сделаете, зайдите, мы обговорим все наши действия.
- А что делать с Феоктистовной?
- Освободитесь и проверите. Официальной нет, телефонный звонок. Отреагируйте, как считаете нужным. В конце концов, домоуправление пусть занимается.
Слова главного врача немного взбодрили Шведову. Она поднялась и включила чайник. Под шум закипающей воды она обдумывала действия работы с водоканалом, прочла акты, за прошедшие два дня о промывке водопровода, в которых до мельчайших подробностей описаны все этапы. Выброшенная труба находилась вся в «колах». Видеть  не видела, но представляла, что это такое, скорей похожа на ежика, которого напугал туман. Вода в тупиковой части города постоянно шла с «проскоком». И сейчас перед ней лежали результаты прошедшей недели и бередили душу. Чайник быстро закипел. Но попить чая Ладе Павловне не удалось. Соседка Агрипины Феоктистовны жаловалась на нее, что та ее травит собаками и привязала у ее дверей пса. Женщина рассказала все об этой собаке, как она выглядит, как лает и рычит, как гадит и поднимает ноги на ее двери, даже, как смотрит звериными глазами. Плохое настроение Лады Павловны прошло и она, закрыв трубку рукой, смеялась.

Александр Николаевич уже два часа изучал документы по загородной зоне. Санитарные правила прочитал несколько раз и каждый раз видел что-то новое, выписал целый список вопросов к директору санатория. Он поднялся, прошелся по кабинету, задумавшись. В приоткрытую дверь он услышал, разговор Тамары с его женой. Бармин мгновенно схватил трубку, просьба Елены разозлила его. Жена умоляла секретаря, чтобы та следила и докладывала ей о своем муже, предложила даже небольшую сумму за такую услугу. Бармин открыл двери в приемную.
- Зайдите ко мне…
Он ходил из одного угла в другой, стараясь сдерживаться и говорить спокойно
- Вы давно следите за мной? И как часто докладываете моей жене? Покажите мне свой блокнот… - он с силой вырвал у Тамары записную книжку и пролистал, но ничего не нашел.
- Александр Николаевич, за кого Вы меня принимаете, я много лет работаю секретарем, но чтоб докладывать о своем боссе…никогда – Тамара почувствовала за собой вину, что позволила слушать столь непристойное предложение.
- Идите, работайте… - Бармин не мог успокоиться. Открыв все окна, он всей грудью вдыхал воздух приближающейся осенней поры. Ему почудился запах костра и печеной картошки…
- Александр Николаевич, поднимите трубку – это Невская Татьяна Николаевна.
Услышав голос Татьяны, он забыл обо всем.
- Александр Николаевич, как дела по скважинам? Я не нужна?
- Справлюсь. Как ты? Выпей витамины, что я тебе оставил и больше пей воды, лучше клюквенный морс… В половине седьмого я приеду  – он опустил голову на стол и тяжело вздохнул. «Одна нанимает, чтобы следили и докладывали. Другая больная спешит помочь….», но стук в дверь отвлек от мыслей.
- Разрешите войти – громогласно просил разрешения вошедший мужчина - Подпись ваша нужна, на открытие санатория – раскованно по дружески говорил Пермяков, он достал три акта государственной комиссии на принятие санатория, протянул Бармину.
- Акты подождут – несмотря, Александр Николаевич  отодвинул их в сторону -  А у меня к вам есть вопросы. Вот их сколько, знакомьтесь …
- Но у нас все это есть – мельком пробежав глазами первые предложения, отвечал Пермяков - Ваша врач вчера видела.
- Что она видела, она все отметила в акте. Ваша подпись? – Бармин повернул акт прошлого дня – Узнаете?
- Да. Это я подписывал.
- И какие вопросы? Пока не привезете эти документы, я не подпишу. Тем более вода не соответствует. Результат на лицо…
- Как? Нам сказали, предварительно, что все хорошо…. А бумаги, спросите у доктора, что вчера ездила…
- Не знаю, кто вам сказал о хорошем результате, мне принесли два часа назад.  Пока не будет выполнения всех предложений санитарной службы, я не подпишу…
Пермяков не ожидал такого поворота событий. Заезд запланирован через неделю, санитарная служба не подписывает, все срывается…
- Александр Николаевич, может быть, договоримся – он поставил на стол большой пакет – Потом путевки всей семьей на отдых, на любой сезон…
-  Спасибо. Договор один – выполнение наших предписаний.
- Я через час привезу.
- Акты рабочей комиссии не забудьте, все. И повторите отбор проб и на химический анализ.
Пермяков вышел от Бармина с багровым лицом. Никогда ему не давалась сложность с санитарной службой, умел договариваться, сейчас не получалось. Предложить деньги новому главному врачу он не решился «С Клипко было проще, шел на уступки. В рабочем порядке доделывали недостатки. Этот ни в какую не идет».
А Шведова разбиралась с начальником водоканала и составляла протокол.
- Лада Павловна, я не виноват в этом. Мне не выдают фильтры для дехлорации воды. Это дорого. Если закупим, они съедят весь текущий ремонт.
 - Вы загрязняете территорию. Концентрация раствора десять процентов. Что может расти? Кто разрешил сбрасывать в ливневку?
- Да, ливневка не работает, вся забита.
- И все течет по дороге… Запах хлорки глаза режет… Игорь Васильевич, сейчас пойдем к главному врачу, там и доказывайте свою невиновность… Пойдемте…
- Как в прокуратуре… Пойдемте… - вздыхая, он следовал за  Ладой Павловной
- С такими нарушениями и природоохранная прокуратура вами заинтересуется…
- Лада Павловна, неужели сообщите им?
- Мы не сообщаем. Они сами приходят и проверяют наши правовые действия.
- … И что?
- И наказывают, если с вами либеральничаем.
- Не думал.
- А мы думаем и работаем.

Стрелки на часах показывали семнадцать сорок пять. Рабочий день подходил к концу. Тамара собиралась домой, ее разговорами задержала заведующая питанием Светлана Андреевна.
- Тамара, не знаешь, где Невская? Лада Павловна ушла. Ей же в лагеря ехать, не могу ее найти второй день.
- Она звонила сегодня Александру Николаевичу. Спросите у него, пока, он не ушел.
Бармин в это время закрывал кабинет и слышал разговор, но молчал.
- Александр Николаевич, не могу найти Невскую. Инструктаж провести…
- Она заболела, но обещала выйти завтра.
- Ну, хорошо. Я же беспокоюсь. Опыта у нее нет в питании…
- Если без опыта она навела столько шума, что будет… - Тамара заметила взгляд главного врача и замолчала – До свидания, Александр Николаевич.
- До свидания - многозначительно ответил Бармин.
Невская стояла перед зеркалом нарядно одета и собиралась выходить. Александр Николаевич остановил ее
- Ты куда собралась? Руки горячие, лоб… у тебя же температура…
- Я договорилась насчет комнаты… Я жила там, когда училась. Старушка милая женщина, живет одна. Сегодня ей позвонила, комната свободна… Мне нужно, съездить…
Он смотрел на нее и сердце сжималось от боли. «Лешки сегодня еще не будет…»
- Поехали, бери вещи, ночуешь на Лесной. Покормлю, с голоду помрешь… Молчи… Там хоть телефон есть.
- Но, там я одна…
- Я с тобой буду.
У Клавдии Антоновны Татьяна не задержалась, договорилась о переезде после лагерей. На Лесной они вместе поужинали, и Александр уехал домой, пообещав при первой возможности приехать, но вернулся он через час, когда Татьяна уже спала. Дома произошел серьезный разговор с женой о ее просьбе к секретарю.
Он тихо прошел в комнату брата и уснул. Проснулся от шума.
- Что с тобой?
- Я хочу кушать.
- Умница. Сейчас все будет. Сиди, нет, лучше лежи. Подожди – через полчаса Бармин с подносом горячего завтрака сидел на краю кровати.
- Саша…
- Ешь… Знаю, что хочешь сказать. Не могу я без тебя. Радость, если вижу. Удачу мне несешь. Никогда не было такого. Сегодня, ты была у своей знакомой, зачем тебе там в одной квартире. Я тебе сниму квартиру, приличную и оплачивать буду… - он говорил сбивчиво, волнуясь, перекладывая из руки в руку полотенце.
- Нет, Сашенька…
- Где я смогу тебя видеть? На работе? – он смотрел на Татьяну. Опустив глаза, она слушала его -  Мне этого мало. Я хочу кормить тебя ужином.
- Я бы предпочла завтрак - тихо промолвила она.
Их глаза встретились, остановилось все вокруг. Татьяна поставила чашку на тумбочку и попыталась подняться.
- Еще чаю? В душ тебе нельзя…. – он рукой ее задержал и укрыл плечи одеялом - Утром, если не будет температуры и чистые легкие. Утром послушаю те-бя… - в ее глазах он увидел другое -  Ты не о том подумала…. У меня к тебе другое отношение. Я буду спать в другой комнате. А ты набирайся сил…. Они тебе понадобятся еще… - он поцеловал ее в щеку, взял поднос с пустой посудой, пожелал спокойной ночи и вышел.
Проснулась Татьяна от прикосновения его руки. Александр Николаевич ладошкой старался определить, есть ли температура  у больной.
- Я хорошо чувствую себя…
- Вот и убедимся, что все в порядке. Не упрямься, спиной поворачивайся…. – он требовал, ни как начальник, ни как мужчина, а как доктор.  Она не могла его ослушаться – Все чисто. Витамины дня четыре – пять попей. Они хорошие и сильные, чтобы организм поддержать. Можешь идти в душ и завтракать. Поднимайся, время уже много. Мне в восемь нужно быть на работе.
На столе ее ждал завтрак.

Неделя, проведенная в лагерях, прошла спокойно. На контроле находился один молочный завод, который обеспечивал молочной продукцией школьные лагеря загородной зоны. Заведующая настолько оказалась серьезной женщиной, с большой ответственностью относилась к работе, приходила с восходом и уходила с заходом солнца, что претензий к технологическому процессу, содержанию помещений и оборудованию не было. Все соблюдалось и выполнялось. Лабораторный анализ всей продукции показывал отрицательный результат. Душа Татьяны только радовалась. Каждый день она отправлялась в городе, отвозила отчеты о работе службы за прошедший день и отобранные пробы. Начальник санитарной службы лагеря Стрелец Натан Павлович  очень помогал Невской. Она не чувствовала себя брошенной в одиночку в разведку. Каждый раз въезжая в город, у нее в душе теплилась надежда увидеть Бармина. Сегодня она отпустила водителя до одиннадцати и решилась позвонить ему из города. Не хватало ей его внимания, скучала и боялась себе признаться в том, что влюбилась. Старалась отогнать от себя это чувство, не вмешиваться в его жизнь, не быть третьей лишней, но, как только слышала его имя, она теряла  голову, казалось, что в этот момент она пойдет на самые «сумасшедшие поступки». Стрелки часов показывали  без пятнадцати восемь. Она подождала еще «вечных» десять минут. Трубку Бармин поднял после первого сигнала.
- Здравствуй, Сашенька… - больше она ничего не успела сказать.
- Ты где? – он, даже, подскочил со стула.
- В сквере у исполкома, недалеко от лаборатории….
- Сиди там. Я сейчас приеду – оставив машину у центрального входа в исполком, Бармин направился в сторону сквера. Татьяна сидела на лавочке недалеко от телефона-автомата и читала газету. Бармин не бежал, а летел. Она почувствовала его приближающие шаги, отбросила газету и вышла на встречу.
- Как рад я тебя видеть… Это тебе – он подал ей мороженое.
- Эскимо? Ты со мной, как с маленькой…
- Теперь наш молочный завод такое выпускает… - помолчав, добавил – Ты для меня и большая, и маленькая… Пойдем со мной. Здесь есть тихое место – он повел ее в самое глухое  место сквера - … Как дела? Как здоровье? Температуры не было?
- Спасибо, хорошо. Там как на курорте. Как у тебя дела?
- Воюю… со всеми…
- Скважины не принял?
- Нет. Тридцатого сам поеду смотреть, что и как…
- Меня возьмешь с собой?
- Только с тобой вдвоем и поедим… День вместе побудем… Подальше от глаз…- он обнял ее.
- Что ты так вздыхаешь тяжело?
- Ничего. Все нормально.
- А почему глаза грустные? Из-за меня неприятности?
- Ты только радость приносишь и удачу.
Полтора часа они просидели в сквере на лавочки и проговорили. Настроение поднялось от встречи, а сердце трепеталось  еще  больше.
Вторую неделю, что Татьяна находилась в лагерях, Шведова вместе с Барминым доказывали свою правоту в отношении новых скважин в санатории «Лесная сказка». Несмотря на хорошие отношения с Пермяковым, Лада Павловна напоминала ему о быстрых и принятых решениях о строительстве новых, о несогласованности с санитарной службой проекта, о проведении рабочих комиссий без ее участия.
- Юрий Константинович, не уговаривайте меня, главный все равно не подпишет. Вы, даже, не соизволили пригласить на рабочую комиссию. Там бы все, и стало известно и успели бы до сезона все сделать.
- Мы все делали по правилам.
- Докажите. Документально. Сплошное нарушение. Одно расстройство с вами. Столько лет работаете и так подставить себя… - серчала Лада Павловна.
- Лада Павловна, Клипко всегда принимал. Недостатки в рабочем порядке доделывали. … Откуда взялась эта Невская?
- Эта Невская в помощь мне и на радость – с гордостью говорила  Шведова – Она хорошо разбирается, молодец. Вы думаете, я бы глаза на это закрыла?
- Лада Павловна, я уважительно к вам отношусь, но к службе, действительно, все относятся неуважительно. Я не знаю Бармина, но зауважал, когда он меня вежливо выставил за двери. Его действия правильные. Хорошо, если он добьется, выстоит и не сломается. Что мне делать в таком случае?
- Выполнять предложения. Он собирается лично принимать. И будет стоять на своем.
- Понял – он поднялся и направился к выходу.
Лада Павловна смотрела вслед Пермякову «Уважения больше будет к службе».

Перед самым приездом Невской из лагерей, Бармина вызвал к себе председатель исполкома,  и  тоже, провел соответствующую беседу. Александр Николаевич выстроил целую цепочку, из которой следовало, что можно ожидать, если провести заезд согласно плану. За свое логическое мышление он был удостоен «Выговора» со стороны исполнительной власти, но заезд и приемка санатория были перенесены на месяц позже. Это  первое сражения Бармина с Игорем Степановичем. Мало встречалось руководителей, которые в открытую выступали против его решений и предложений. Такое поведение Александра Николаевича  повысило его  глазах сотрудников исполкома, особенно женской половины. Такого отстаивания интересов, такого напора они не видели несколько лет со стороны санитарной службы. Бармин вышел из кабинета председателя исполкома с учащенным биением сердца, но довольным.
Лада Павловна в отсутствии сотрудников разрывалась между жалобами, плановой работой и неблагоприятной обстановкой психбольницы. Сообщение о выходе на работу Невской обрадовало Шведову. Она ее ждала, как ясно солнышко среди мрачных туч. Появление Татьяны тридцатого подняло еще больше настроения, поскольку на этот день наслоилось работы, как в торте «Наполеон».
- Работы выше Останкинской башни. Сегодня поедешь в психбольницу. Разберешься с канализацией, постоянно топит и водопроводом в пятом корпусе. Я поеду принимать санаторий.
- Что решили по скважинам?
- Ой! Шуму было… Бармин молодец… думала, не выдержит такого напора. Ничего не подписал. Грамотно так их выстроил. Никогда не чувствовала  такой защиты. Я его зауважала. Хорошо начинает.
Татьяне было приятно слышать о мужчине, в которого влюбилась и сама не заметила, что улыбалась.
- Что так сияешь? Собирайся и с Ольгой Викторовной вперед…
- … На винные подвалы…- добавила Татьяна.
- Хорошо, что шутишь. Значит, работа пошла в радость на свежем воздухе.
Без стука в дверь вошел Александр Николаевич и присел рядом с Ладой Павловной.
- Я поприсутствую на вашей планерке, можно? – посмотрел он на Шведову.
-  Я еду в санаторий, Татьяна Николаевна с Ольгой Викторовной.
- Санаторием начинала заниматься Татьяна Николаевна, пусть она и продолжит. Не возражаете, Лада Павловна?
Вопрос Бармина, заведующая поняла, как большую просьбу.
По дороге в санаторий они заехали по адресу, жалоба на столе Бармина лежала третий день и требовала его личного присутствия.  Татьяна осторожно выходила, чтобы не наступить в грязь. И ее нога попала в дверь, когда Бармин  с силой хотел закрыть и удар пришелся по голени. Сам он в это время смотрел в другую сторону, но слабый стон сотрудницы заставил его оглянуться.
- Что случилось?
- Закрываете двери и не смотрите, синяк будет во всю ногу.
- Прости, я не хотел причинить тебе боли. Больно?
- Чувствительно.
- Прости. Хорошо поездка начинается.
- Я Вас, Александр Николаевич, обижаю морально, а Вы бьете физически…
- Таня … - ужас охватил Александра, что о нем подумала Невская.
 Уже у дверей квартиры чувствовался запах сырости и плесени. Бармин осторожно открыл дверь и первым вошел, рукой останавливая Невскую, потом махнул головой «Заходи». В квартире находились председатель исполкома Бережков, начальник домоуправления Задорожный, начальник пожарной части Вибе, начальник  РОВД Рева. Невская в такой компании выглядела секретарем Бармина, но он ее представил, как врача коммунального отдела. Мужчины посмотрели на Бармина и улыбнулись.
- Александр Николаевич, мы уже все посмотрели. Остались ваши вопросы. Мы выйдем и подождем на улице – сказал Бережков. Находиться в таком душном, непроветренном помещении долгое время было невыносимо.
Невская тем временем обходила комнаты побеседовала с жильцами и тихо сказала.
- У них есть подполье… - и показала глазами в комнату.
Бармин, взяв носовой платок, поднял крышку и увидел два ведра с горячей водой. Эту картину увидели и другие члены комиссии.
- Вопросы есть? – спросил Бармин – Мне все ясно – он хлопнул крышкой подполья и, вытирая руки о платок, вышел из квартиры. Следом за ним вышли другие руководители.
- Александр Николаевич, выгонят с работы, приходи, приму  к себе в розыск – шутливо предложил  начальник РОВД Рева Сергей Анатольевич.
- Развели грязь, помыть и то не могли. Белья навешали, даже, не отжали. Замеры ждали… - говорили Бармин наперебой с Невской, вытирая руки - Замеры мы проводить не будем, пока не наведут должный порядок – твердо сказал Бармин – Соответствующий документ мы привезем завтра. А сейчас, Игорь Степанович, если вопросов нет, мы поедем, еще в санаторий надо успеть.
- Приемка через три дня – торопился вступить в разговор Вибе.
- Хотим убедиться. Чтобы пощечину не получить – он покосился на Бережкова.
- Езжай – махнул рукой Игорь Степанович.
Всю дорогу до санатория шел дождь. Лишь при подъезде к территории зоны отдыха, выглянуло солнышко.
- Хорошо нас встречает погода. Может быть, и любезность увидим.
- Там что увидим пока не ясно, а любезность со стороны Вибе увидел. Ты с ним знакома? – Александру не понравилась излишняя внимательность к Татьяне со стороны начальника пожарной части, в его голосе послышались нотки ревности, что вызвало у Татьяны легкую улыбку.
- Там был другой. В два раза выше меня, я с ним рядом была «дюймовочкой». Он все шутил «Подпишем с тобой, кто нам сухари будет носить. Оба холостые». Дюрягин Олег Васильевич. Уехал месяца за три до моего отъезда. Три года отработал. У нас все так. Три года и рукой машут. Постоянно обновление. Никто не задерживается. Все, что не делается, все к лучшему.
- Согласен,  особенно с тобой - себе под нос пробормотал Бармин.
 
 - Не ждали, Юрий Константинович? – открыв дверь в кабинет директора, шутливо спросил Бармин, вместо приветствия.
- Александр Николаевич, мы при-глашали только в среду… - заикаясь и поднимаясь из-за стола, отвечал Пермяков.
- Нас приглашать не надо. Мы, как хорошие друзья, в этом не нуждаемся. Сами приходим.
Татьяна не узнала территории. Что было и что стало. Как в показательном проекте.
- Если хотите, то можете выполнять, согласно требований – говорила Невская.
- Сроки нас гонят. Указание дали открыть пятнадцатого, а материалов нет. По плану в начале сентября эти работы должны проводиться.
- Поспешишь и насмешишь… - за два часа, что Александр Николаевич обходил помещения санатория, директор и завхоз настолько устали, что, зайдя в кабинет, упали на стулья, у них не было сил говорить.
- Ну, Александр Николаевич, вы спортсмен… с такой скоростью по этажам… – директор вынул из кармана валидол и положил под язык.
- Мастер спорта по самбо – Бармин пододвинулся  к Невской и смотрел отложенные документы. Он понял, что навел страха на всех сотрудников санатория - Порядок и соблюдение санитарных правил во всем и вопросов к вам не будет…. Копии вот этих документов приготовьте, пожалуйста – он передал несколько актов Пермякову и, закрывая папку, поднялся.
- Завтра  подвезет главный инженер и ответит на вопросы по насосам. А вы уже уезжаете? Даже чай не попьете?
- Благодарим, но погода… Не хочется попасть под ливень и стоять на трассе.
- До свидания, Юрий Константинович – на прощание улыбнулась Невская.
 Как они не торопились успеть доехать до города по сухой трассе, не получилось. На середине пути их застал такой ливень, что пришлось  остановить машину.
- Смотри домик охотников…- Александр открыл двери. Поток света ворвался в  небольшое помещение и освежил воздух. С крыши струями текла вода, и небольшая ступенька у входа утонула в дождевых водах. Александр Николаевич увидел ее равнодушное отношение к пыльному и душному помещению, подошел и обнял ее за плечи. Она наклонила голову на его плечо и вспомнила стихи Пушкина из школьной программ, но Бармин не позволил ей прочесть и поцеловал.
- Нет, Сашенька, только не здесь…
- Почему плохо обо мне думаешь? Неужели бы я привез тебя в такую грязь, ты достойна большего.
Два часа они стояли и ждали окончания дождя. Когда послышалось первое пение птиц, он покинул Татьяну и вышел из домика
Вернулся он с огромной охапкой ромашек, поднял ее на руки и пронес  к машине.
- Ты весь мокрый.
- Ничего. Высохну…- выглянуло солнышко, в машине стало тепло и уютно.
- Ты не подходишь под одно требование, которое я предъявляю мужчинам…
Бармин резко нажал на тормоз.
- Какое? – и сердце его замерло.
- Требование из пяти пунктов. Должны быть чистые волосы, руки и носки. Блеск  глаз и ботинок. Свежесть дыхания и рубашки. Никогда не спешить. Принимать решения на холодную голову.
- И что ты заметила во мне ни так?
- Все у тебя есть, но не спеши.
- Я тебя не тороплю, но не все  так легко - машина медленно двинулась по трассе, набирая скорость на мокрой дороге.
- Придет время, и ты поймешь - ласково ответила она.

Сентябрь и первая половина октября радовали прекрасными солнечными днями.  Больше половины сотрудников участвовали в уборке урожая картофеля и капусты. Бармин каждый день обходил здание и натыкался на пустые кабинеты. Но этого требовало время и он, как дежурный и оперативный работник, разбирался со всеми вопросами.  Одни решались, появлялись другие. За последнее время о нем узнал весь город. Уважительное отношение почувствовалось со всех сторон. С ним советовались и просили помощи. После истории с санаторием слухи о хорошем и справедливом санитарном враче поползли с невероятной быстротой. Среагировали, особенно, пенсионеры и обиженные граждане. Крутился вместе с Поткиным. Но через две недели они  поняли, что на своих плечах все не вытянешь и решили оставлять хотя бы по одному от каждого отдела.
Дома обстановка была относительно спокойной. Елене не нравились поздние возвращения мужа домой, но она успокаивалась, тем, что сообщалось ей. Общего языка с секретарем она не нашла, уговорила другую доброжелательницу из эпидемиологического отдела, та докладывала о главном враче во всех подробностях.
 Александр Николаевич не видел Татьяну три недели.  Проходя мимо кабинета коммунального отдела и, заметив открытую дверь, он входил с надеждой в душе увидеть ее, но, увы…. Оставалось только звонить, но телефон был отключен, из-за ремонта на станции. Три раза ожидал ее у подъезда, но безуспешно. Она, как в воду канула…
А у Татьяны подруга уезжала в Германию и каждый вечер она проводила в деревне. Там она познакомилась с одним из друзей Андрея. Она ему настолько понравилась, что он пообещал приехать за ней с визой на эмиграцию. Татьяна только смеялась и самым сложным для него, оказалось, уговорить ее сделать выбор.
- Ну, как не уговорил мою однокурсницу? Не соблазнил ее Альпами? – прервала разговор Лена.
- Не могу убедить и поехать со мной.
-  Иди-ка, погуляй. Мы поговорим о своем, о девичьем – Лена потянула его за руку – Иди, иди… - она присела рядом с подругой - Танька, чего ломаешься. Что тебе здесь терять? Мы все перебираемся туда. Из нашего окружения ты осталась здесь одна. Хороший шанс… Деньги зарабатывает приличные,  все куда-то несется вперед, на месте не посидит, а по выходным он там свадьбы ведет.  Все эмигранты русские его знают…
- Почему всех интересуют деньги, дома, машины?
- Дуррой-то не прикидывайся. Прошло то время, когда замуж по любви шли. Выгодно и все!
- Я так не хочу. У меня на первом месте чувства и сам человек.
- Я не поняла?  Ты влюблена? В кого?
- Я его люблю.
- Элька тоже долго не соглашалась, а в один день все подписала.  У них еще ребенок был.  Помнишь же их историю.
- Элька изменилась. Последний раз впечатление было, что я говорю совершенно с чужим человеком. Неужели его влияние?
- Она боится его. Он не дерется, не ругается, но поступки жестокие. Понял, что наше слабое место – это ребенок. Никогда не думала, что он способен на шантаж … «Я сказал, так и будет…». У Андрея тоже такая черта есть, но я переламываю…. Почему они такие? Может, потому что немцы?
- И ты меня сватаешь за такого?
- Нет. Санька хороший. Когда любит сумасшедшие поступки делает. Может, это твоя судьба?
 Татьяне начинало надоедать сватовство подруги.
- Нет. Я люблю, принадлежать буду только ему.
- Серьезные заявления. Ну, хоть скажи кто он?
- Зовут Александром, больше ничего не скажу.
- Женатый. Зачем тебе это надо? Жизнь себе только испортишь.
- Когда замуж выходишь без любви, чужие мужья становятся сладкими. Представляться я не умею, обманывать,  любить играючи не хочу.
- Ничему тебя жизнь не учит. Тебе бы у меня поучиться.
- Ты мастер и трагедии, и комедии. Виновата сама, а разыграешь так, что Андрей неделю прощения просит, и звезды с неба достает. В театр ходить не надо.
- Нельзя иначе. Жалеть мужиков нельзя, себе хуже.
- Уважать и любить надо.
- Всегда правильная, честная, только оценится ли это? – с усмешкой спросила Лена.
- Андрей не оценил?
- Мы с ним поженились, сразу после выпускного, мне и восемнадцати не было. Жизнь была другая, сейчас все встало с ног на голову. А что дальше будет? Я уезжаю туда. Твоя судьба меня беспокоит.
- Не пропаду,  но Сашеньку дождусь.
- Танька, Танька… - вздохнула Елена - В таком случае, счастья тебе.
Бармин встретился с Невской только в середине октября. Она зашла к нему с заявлением на отпуск. Увидев ее в дверях, он бросился ей навстречу и поцеловал, не говоря ни слова.
- Сегодня Клавдия Антоновна уходит к внучке с ночевой…
- Вырвусь хоть на час…
Но свидания у них не получилось. У Бармина заболела дочь, и он всю ночь пробыл в детском отделении больницы.
Приближались ноябрьские праздники. Профсоюз придумал новое развлечение – украшение кабинетов в соответствующую тематику. В коммунальном отделе такое решение приняли без особого энтузиазма, но взяли по козырек и начали придумывать.
Татьяна с Зауреш на стремянках развешивали различные гвоздики, сшитые из красного материала, повесили новые тюлевые занавески, заменили светильники. Все работы проводила Невская в виду своего роста, Зауреш оставалась только подсобным работником.
- Татьяна Николаевна, господи, выше не могла залезть – испугалась Ранняя, войдя в кабинет  – Возьми результаты по аптеке, работа тебе перед отпуском…
- Что случилось?
- Стафилококк в воздухе и кишечная палочка в смывах.
- Прямо весь букет
- Ага. Бантика не хватает…
- Бантик Бармин повесит в размере десяти рублей – спускаясь со стремянки, поправила Невская.
- Сомневаюсь, что главный подпишет штраф – рассуждала Ранняя.
- Галина Вадимовна, Александр Николаевич очень изменился в наше отсутствие. Я уже заметила и почувствовала на себе, по вчерашнему общежитию…
- Что бы это могло быть с Барминым?
- Научился работать – встала в защиту Татьяна.
- Сегодня  за роддом поддал мне, что нянькаюсь с ними …- Ранняя не могла понять такого порыва к работе у главного врача – Ладно, пойду, поработаю с соседями. Не дай бог, под горячую руку попадусь.
- Не верю, чтобы в боксе были такие результаты. Да еще в этой аптеке. Не верю. «Золотистый» стафилококк, кишечная на стерильной посуде? Ну, это уже совсем… - сомневалась Невская, пересматривая результаты смывов.
- Таня, у меня не лучше по хирургии… Это же не только штраф, но и закрытие… Главный больницы на это не пойдет. Представляешь хирургию закрыть по «скорой»?
- Кто нам разрешит закрыть? Пока санитарная служба в зависимости от лечебной, порядка в лечебных не будет.
- Бармину не позавидуешь, но что-то делать надо. Сиди, я скоро приду – Зауреш взяла результаты и выбежала из кабинета.
Татьяна задумалась, поглядывая в окно на стройную березу. «Что делать?». Лада Павловна вернулась с объекта, поприветствовала Невскую, но та не прореагировала.
- Татьяна Николаевна, о чем задумалась? – она наклонилась и посмотрела в окно – Красота. На фоне красных полотнищ и ярких гвоздик – красота…
- Ой, Лада Павловна, задумалась, здравствуйте – ответила Невская – С Зауреш обсуждали анализы. Последнее время, все плохо идет. Не может быть такого…
- Мне тоже не нравиться. Протоколы протоколами, правда, где? Надо Чащину закрывать на санитарный день.
Зауреш ворвалась в кабинет возбужденной
- Зауреш, ну, что не молчи… - пытала ее Невская.
- Лада Павловна - выпивая воду из стакана, чтобы успокоиться,  говорила Хлебушкина – Это приказала сделать Чащина. По аптеке, потому что заведующая отказала в обслуживании, деньги перечисляют плохо, а хирургия за одно. Что делать? К Бармину идти?
- Подожди. Успокойся – Шведова положила руку на плечо Зауреш Маратовны  - Подумаем вместе. Рубить головы не будем. Сами постараемся справиться. Значит так – после минутного молчания начала Лада Павловна – Завтра повторить результаты и там, и там. Посмотрим, что придумает. Аптеку пока прикроем на два дня.
- Стерильные у них только через два дня – добавила Татьяна
- Вот и хорошо. А с Людмилой Михайловной аккуратно поговори – она посмотрела в сторону Невской.
- Я знаю, с ней иначе нельзя. Шум поднимет...
Переполоху результаты смывов и забора воздуха наделали много. Напуганная сообщением Галина Николаевна глотала валидол таблетка за таблеткой и повторно проводила уборку в стерильном боксе.
- Я виню только соседей… - не успокаивалась заведующая.
- Каких соседей?
- Чувствуете запах? Овощи. Через стенку склад овощей. Здание старое, возможно такое?
- Хорошо мы проверим. Протокол я составлять не буду, все повторим.
Зауреш Маратовна тоже навела страха в хирургическом отделении детской больницы. Она составила протокол на заведующего и закрыла операционную на санитарный день. Повторная проверка принесла отрицательные показатели. В аптеке результаты оказались еще хуже прежних.
- Хорошая работка мне перед отпуском – Татьяна рассказала Шведовой о проведенной работе в аптеке и отказалась составлять протокол на заведующую.
- Не горячись. Сейчас будет эпидфон и что-нибудь придумаю – успокаивала Лада Павловна - Иначе нам плачевных результатов ждать под конец года.
Еженедельный эпидфон прошел  спокойно, но заключительное слово Бармин не сказал. На редкость он был спокоен и улыбчив. Заведующие не знали в таком случае, что от него ожидать. Хорошее расположение духа могло перейти к властности, но Бармин улыбался.
«Что с ним сегодня?» - задавала вопрос Лада Павловна.
- Лада Павловна, у меня к вам вопросы. Водоканал – материалы будем выносить на исполком и в комитет по охране природы. Роддом. Что решили?
- Закрывать их надо на ремонт. Иначе от «грибов» не отделаемся. Не дай бог, женщины и дети заболеют…
- Готовьте докумены с первого января на закрытие. Преднадзор. Начинаются приемные комиссии. В основном сдача жилых домов. На все комиссии я не успею, на рабочие придется выезжать Вам, Лада Павловна. После каждой комиссии мне акты со всеми делами по домам на стол. Особо меня интересует дом 23 по проспекту Куйбышева. У меня все. Вопросы.
- У меня есть – сказала Лада Павловна – По нашей лаборатории - Когда у нас в лаборатории проводился санитарный день?
- Лада Павловна, что случилось?
- У нас идут положительные, золотистый стафилококк, там, где не должно быть и не может быть…
- Отвечайте, Светлана Павловна – требовал Бармин.
- У нас все хорошо, все проводим. Наводите порядок на объектах и не будет положительных.
- Это аптека, Лада Павловна? У кого еще плохо? Есть такие. Все результаты по объектам за последнюю неделю ко мне на стол. Светлана Павловна, журнал по санбаку ко мне на стол…
- Но нам работать… - начала возражать Чащина.
- Немедленно  - перебил ее главный врач – Все свободны. Светлана Павловна, через два часа зайдете ко мне и заберете журнал. Идите.
А через два дня в кабинете Бармина состоялось первое увольнение за все время прибытия его на посту главного врача. Сорок минут он продержал в приемной заведующую лабораторией Чащину. Он ходил по кабинету и обдумывал, как поступить с руководителем звена, за столь низкий поступок.
Светлана Павловна перенервничала, ожидая приглашения главного врача. Она, так же, как и он, думала, что говорить. Все  сделала правильно, по всем журналам пропустила. Сама выписывала, сама заполняла и смотрела тоже сама. Уверенным шагом она подошла к столу и присела без приглашения на самый близкий стул к Бармину.  Поведение и неуважительное отношение к себе Бармин постоянно замечал и  никак не мог понять ее. Конфликтов с лабораторией у него не было, но с первого дня появления в этой должности Чащина постоянно дергала его и подкалывала.
Она сидела перед ним и ждала разговора. Он смотрел на нее и тянул молчание. Неожиданно поднялся, быстро обошел стол и со спины, наклонясь к самому уху, спросил.
- Чей заказ выполняла, уважаемая?
Светлана Павловна вздрогнула.
- Спокойно – Бармин рукой прижал ее плечо, не позволяя ей подняться.
- Вы о чем, Александр Николаевич?
- Вот об этом – он положил перед ней два бланка результатов – Посмотри... Что скажешь?
- Я не пойму. Этот бланк наш. Мы проводили лабораторный анализ. А этот … не пойму…
- Неужели? – Бармину неожиданно захотелось поиграть с этой высокомерной дамой и, в то же время, указать заслуживающее ей место.
- Объясните же мне, что вы от меня хотите?
- Я тебе должен объяснять, подделку? Стафилококк держишь про запас на полке в сейфе для неугодных? А кишечную с полу собрала? Сидеть! – он грубо держал ее за плечо – Ты думала, что я, если недавно, то и не разберусь, не пойму твоих игр? Как можно высеять на закрытой среде золотистый стафилококк? Чашку не открывали. А вот на этой чашке, делали в независимой лаборатории, большое количество обсеменения. Как понять? Одно - грязь развела… Молчишь? Видимо ответа я не дождусь - Бармин замолчал. Отошел в сторону и смотрел за  реакцией Чащиной. Она же нервничала и подегивала плечом. Бармин с шумом открыл двери.
- Заходите…
Чащина обернулась. В кабинет вошли инспектор отдела кадров, новый завхоз и врач санитарной лаборатории Светлана  Николаевна Борина.
- Пишите приказ об отстранении от работы… – начал диктовать Бармин.
- Да вы что? – подскочила Светлана Павловна.
- Подашь на суд, проиграешь, а то и еще хуже. Использовать в личных целях службу я не позволю! Это пощечина всему коллективу. Не согласна? Отрабатывай две недели лаборантом и уходи. Не хочешь, уволю по статье, как не соответствие.
- Александр Николаевич, это что все, правда? – хриплым голосом спросил инспектор отдела кадров, когда остался наедине с главным врачом.
- Правда. Какое отношение к нам будет после этого. Итак, ни  во что не ставят. Но я добьюсь, уважения ко всей службе, добьюсь, чтоб считались! – Бармин слегка ударил кулаком по столу.
- Правильно, Александр Николаевич. После войны, была инспекция. Мы  в форме санитарных инспекторов единицы. Но уважение… такого, как сейчас не было. На объекты не пускают, документы отнимают, чуть ли не пинают, про маты и оскорбления вообще молчу…
- Спасибо, Иван Федорович – Бармин задумался, глядя в стол.

Вечером состоялось приятное событие. Работа, приносящая радость душе. Посещение театров и концертов с рабочим визитом случалось раз в месяц. Заезжие артисты радовали своими гастролями. И в то же время дополнительная работа и контроль за санитарным содержанием культурных учреждений. Работа проводилась в вечернее время, но подготовительные работы занимали весь рабочий день.
После концерта Невская и Хлебушкина задержались на сцене, проводя последние исследования. Невская постоянно поглядывала на часы, умоляющим взглядом, как просила «Отпусти меня, наставник»
- Иди… - махнула рукой Зауреш Маратовна, поняв ее взгляд.
- Спасибо… - Татьяна поспешила  к машине, у которой ее ждал Александр. Он смотрел на ее легкую походку и неожиданно спокойствие покинуло его. Сердце забилось, душа наполнилась необычной тревогой. Впервые в жизни он начал испытывать состояние ревности. Встречался, бросал, забывал, никогда не ревновал, даже, к жене он не испытывал  чувств, сжигающих его изнутри.
Он нежно поцеловал ее в щеку, сдерживая свои эмоции. С этим поцелуем Татьяна услышала биение его сердца. Их глаза встретились,  молчаливый взгляд сказал им обоим намного больше, чем сотни красивых слов. Он сгорал от ревности и любви. Она поняла, что влюбленность, наполняющая ее сердце, переросла в сильное, красивое чувство. Она полюбила его всем сердцем, всей душой и кроме Сашеньки она никого не видела.

Татьяна несколько дней находилась в отпуске  и однажды около пяти вечера в двери ее квартирной хозяйки позвонили.
- Минуточку, я оденусь – застегивая последнюю пуговицу на халате, Клавдия Антоновна открыла двери – Я Вас слушаю.
- Здравствуйте, Клавдия Антоновна, Татьяна Николаевна дома? – вежливо спросил Бармин.
Клавдия Антоновна внимательно посмотрела на молодого мужчину.
- Вы Александр Николаевич?
- Э-то я …- удивленно ответил он.
- Тани сейчас нет, но Вы можете ее подождать, проходите, пожалуйста… - она открыла двери и пропустила вперед гостя - … Нет, нет, обувь не снимайте. Присаживайтесь. Я попросила Таню оплатить за квартиру и купить на базаре сухофрукты. Она скоро придет – Клавдия Антоновна торопливо убирала газеты со стола и расставляла чашки для чая – Не откажите в любезности попить со мной чая и скоротаем время…
- Спасибо, не откажусь.
– Александр Николаевич, очень хорошо, что вы пришли. Я Таню знаю давно, она училась и жила у меня. Она хорошая, воспитанная, из приличной семьи. Родители часто приезжали, когда она училась. У нас с ней был разговор о вас. Вы старше ее и опытнее. Она начинает жить, обидно будет, если ошибется в начале, может веру потерять. Не обижайте ее – она вновь помолчала, как бы ожидая ответа, и добавила – Она Вас очень любит, Александр Николаевич.
- Я тоже не могу без нее, но…
- Знаю, поэтому с Вами и говорю. У меня была похожая ситуация. Муж был директором магазина, а я начинающим продавцом. Чтобы не завидовали, не злорадствовали, я ушла из магазина. Работала на железной дороге. Сначала дежурной, потом директором вокзала, подумайте, чтобы не загубить ее душу…
- Спасибо, Клавдия Антоновна, что Вы понимаете нас.
- Можно еще пару вопросов? Это касается работы.
- Да! Пожалуйста.
- Наш дом кооперативный. Вы заметили, какой у нас порядок? – задавая вопрос, она  немного приподняла подбородок.
- Да. Чисто и нет мусора и гаражный кооператив по всем правилам – похвалил Бармин.
- Почему такого нет в других домах? Вы посмотрите, какие ящики грязные заваленные стоят в соседнем дворе. Летом мухи заедают, грызуны прыгают на людей.  Крыса бросилась на пятилетнего ребенка. Я куда только не жаловалась, не писала, толку никакого. Почему бестарный способ вывоза мусора запрещают? Это же гигиенично.
 - Нас уже об этом известили. Машины снимают с производства. Будут лучше, как нам сказали.
- Если то, что я видела, то это ужас! А эта машина. Поднимают вверх, все сыпется. Ветром разносит по всем сторонам. Где гигиена? А пищевые отходы? Я наводила справки, мне сказали, что сбор этих отходов идет в новый открытый свинокомплекс. Это что распоряжение такое?
- Клавдия Антоновна, вы сами же и ответили…
- Я думала, что санитарная служба сильный орган. А, вас не уважают… Я не лично о вас. Вы работаете, принимаете меры. Мы с Таней часто говорим о работе. Я не думала, что так тяжело в санитарной службе…
В коридоре послышался шум и в комнату вошла Невская. Увиденная картина привела ее в удивление.
- Таня, к тебе гости – дружелюбно сказала Клавдия Антоновна – Я напоила чаем Александра Николаевича. Ну, ты дальше продолжай, потчуй, а мне нужно идти на прогулку – она засуетилась, вышла в другую комнату, переоделась и ушла.

В то время, когда Татьяна находилась в отпуске и занималась приятными домашними хлопотами, коммунальный отдел вместе с Барминым начинал войну с председателем исполкома. Приемные комиссии по сдачи жилых домов в эксплуатацию проводились почти каждый день. Шведова переезжала с одного места на другое. Успевала писать подробные акты по рабочим комиссиям и вечером заносила всю документацию главному врачу. Дома он появлялся к полуночи, прихватив с собой папку с оставшимися объектами. Он ужинал, принимал душ и садился знакомиться с материалами приготовленными Шведовой. С каждым новым объектом он все больше убеждался в неправильности серийной серии домов ленинградской планировки. Поступавшие жалобы от квартиросъемщиков с новых только что сданных домов еще больше его убеждали в этом. Не приветствовал он строительство домов крупнопанельного домостроения. Отложив проекты, документацию он ходил по квартире, по кабинету и думал, как поступить, что предпринять, как доказать, чтобы услышали. Вместе со Шведовой он выезжал на жалобы и видел результат, своей подписи. Промерзшие стены, чуть теплые батареи, застывшие окна. Он сам жил в таком доме, ощущал на себе и своей семье. Дочь постоянно болела. Обогреватель не выключался даже на ночь. Сопоставив все изученные данные, он пригласил к себе Ладу Павловну.
- Надо выходить выше с нашими предложениями. У нас есть все основания и доказательства тому, что эта серия домов не пригодна для нашего региона.
- В исполкоме я поднял этот вопрос. Внес предложения об отказе от этих проектов. Хочу выйти на Первого и поставить вопрос перед депутатами местного значения.
- Александр Николаевич, это очень смело. Олег Васильевич уступал.
- Но, вы же меня поддержите? Или нет, Лада Павловна?
- От своего мнения я не откажусь.
- Спасибо. Готовьте бумагу для министерства, со всем анализом. На рабочие комиссии можете привлекать своих врачей, я думаю, они справятся.
- Александр Николаевич, меня беспокоит дом по проспекту Куйбышева. Неутешительные результаты поступили. Ваши предположения полностью совпали.
- Поставками панелей кто занимается? Кто контроль ведет?
- Промышленники, Маргарита Сергеевна.
- Результаты у вас? Принесите мне.
Вечером он приехал к Татьяне. Уже при входе в подъезд почувствовал запах краски.
- Здравствуй, Таня… Ты не угорела от такого запаха?
- Осторожно! Все покрашено. Я сейчас ухожу к приятельнице. Через дня два высохнет, родители мебель привезут. Тогда милости просим.
- Я тебе новость привез.
- Какую? – от удивления она подняла брови и смотрела на него не моргая.
- Двадцать пятого придут устанавливать телефон, тебе надо быть дома. Вот номер – он подал лист свернутой бумаги.
- Спасибо. Столько подарков к новому году – она покачала головой – Новый год начнется со сказки…

Еженедельные совещания у председателя исполкома проходили обычно с шумом, с новыми предложениями и предписанием главного санитарного врача. Появления Бармина у женщин вызывало улыбку и хорошее настроение, руководители смотрели на него в ожидании претензий и скандала, Бережков Игорь Степанович, видя Александра Николаевича улыбающимся, иначе он не появлялся, думал, «Бомбу принес со своей улыбкой». Последнее время председатель исполкома все время сидел, как на вулкане. И те предписания, претензии по строительству жилья в городе со стороны санитарной службы были серьезные и полной противоположностью принятых решений областной власти и комитета партии. Первый секретарь Владимир Алексеевич Пилипенко поддерживал Бармина во многих вопросах, что приводило к столкновению Пилипенко и Бережкова.
И сегодня Александр Николаевич приготовил «сюрприз». Целая папка негативной информации находилась в руках Александра Бармина по строительству жилого дома кооперативом «Рассвет».
Прочитав документ,  Игорь Степанович посмотрел на календарь. «Сдача дома назначена на двадцать пятое декабря. Вручение ордеров на двадцать восьмое… Почему раньше молчал? Когда было начало строительства? Да, он тогда не работал. Что делать?  Первого нет. Срывать никак нельзя. Шуму будет выше крыши. Полетит ни одна голова, в том, числе и моя, если не подпишем. А, он не подпишет. Понять можно. Что делать?»
 Выписать ордера Игорь Степанович не мог. Председатель кооператива «Рассвет» уже ждал в приемной. Телефонные переговоры ни к чему не приводили, Бармин был непреклонен. Игорь Степанович пошел на риск и подписал ордера на вселение. Он надеялся на уступчивость молодого и амбициозного врача. «Цену набивает».
Тридцать первого в половине седьмого вечера он вызвал к себе Александра Николаевича и молча положил перед ним акт комиссии на подпись. Бармин также молча переложил его на стол Бережкова.
До одиннадцати вечера у них шел бурный разговор. Один заставлял, другой убеждал в правильности своего решения. Закончился разговор тем, что Бережков в грубой форме выгнал Бармина из кабинета.
- Мы с тобой не сработаемся. Или ты, или я… - кричал Игорь Степанович.
- Я докажу, что прав, и от своего не отступлю. Через полгода у меня на столе будет не один десяток жалоб.
- Ты представляешь, что будет, если мы сейчас это объявим? После того, что случилось в Чернобыле? Люди от аварии еще не отошли, а ты им новую бомбу бросаешь.
- Я предотвращаю взрыв, вы бросаете.
- Какой же ты скандальный. Как появился ни одного дня спокойного. Впечатление, что санитарной службы и не было до тебя.
- Спасибо.
- Ладно, хватит. Будешь подписывать? – последний раз спросил Бережков.
- Щас, только сандалии застегну … Нет!
- Пошел вон … - зло крикнул Бережков и бросил акт в ящик стола.
В начале двенадцатого Александр Николаевич вышел из здания исполкома. Из дома позвонил жене в сельский район и расстроенным голосом поздравил с Новым годом, объяснив, что не успевает приехать вовремя.
 С огромным букетом цветов он появился на пороге квартиры Татьяны. Она, открыв дверь, ахнула.
- Это тебе, с Новым Годом, моя «сладкая»… - переступив порог, протянул он розы Невской.
- Розы? В январе?
- Я когда зашел и загадал «Сколько увижу роз, столько мы с тобой проживем лет». Их было пятьдесят пять….  Я все привез для тебя.
- В сказке были подснежники…
- Красная роза – это любовь. Моя любовь, а лепестки мои поцелуи. Как ты? – ласково спросил Александр.
- Хорошо. Спасибо.
- Вот и славно, когда взаимно хо-ро-шо.
 
Новогодние праздники закончились. С ними ушли и сказочные дни. Наступили будни со своими заботами, делами, новыми правилами и требованиями. В коммунальном отделе рабочие будни начинались по-особому,  празднований дней рождения. И открывала чудесные дни Невская. Продолжались святки. Официально их не праздновали, но между собой поздравляли, гадали, заглядывали в будущее. Татьяна Николаевна пекла большой торт и в каждый кусочек вкладывала свернутую бумажку с хорошими, добрыми пожеланиями. 
 И когда на появился разрезанный торт и все окружили  ожидали чуда, в кабинет вошел главный врач
- Здравствуйте, продолжаем праздновать?
- Празднуем день рождения Татьяны Николаевны  - отрапортовала Ранняя
- Александр Николаевич, угощайтесь, пожалуйста. Выбирайте кусок… Пожалуйста! – Таня протянула ему кусок торта на тарелке – Он с сюрпризом, в нижнем слое…
 -  Действительно, и что это? Прочтем… «Вас ожидает сказочная  любовь, которая будет сопровождать вас всю жизнь. Будет нести радость, удачу и счастье…» - прочел про себя Бармин
- Это все сбудется  - с замиранием сердца почти прошептала Татьяна, заметив краем глаза пожелание - А теперь его нужно съесть, если хотите, чтобы сбылось.
- Еще как хочу. Спасибо за пожелания.
Праздники сменились буднями с проверками, требованиями. И началось с нового  постановления о комсомольско-молодежной политике в городе. Согласно этому постановлению предъявлялись новые требования к набору помещений и территориям общежитий. Проверке подлежали не только молодежные, но и семейные. На контроле коммунального отдела состояло тридцать восемь зданий семейного и молодежного типа. В течение месяца все сотрудники отдела занимались этими объектами, проверяя требования, предписания и их выполнения.  Самые тяжелые вопросы возникли у Глухаревой и Невской.
На очередной планерке рассматривались только вопросы санитарно-технического состояния этих объектов.
- Конкретно по каждому общежитию согласно постановлению. Пожалуйста, Марина Дмитриевна – Шведова внимательно слушала о проделанной работе.
- У меня таких неустроенных три в микрорайоне  «Радио», самое тяжелое состояние в третьем.
- Марина Дмитриевна, приглашайте телефонограммой руководство завода и администрацию общежития на среду в десять часов. Подберите все документы. Посмотрим, что скажут, если ничего не получится, будем закрывать. Так, Татьяна Николаевна, что у Вас – Лада Павловна повернулась к Татьяне.
- У меня таких подарков тоже три. Первое – это трамвайное – по постановлению не проходит, ничего нет.
- Статус пусть меняют – вступила в разговор Галина Вадимовна – Я с ними и ранее говорила об этом, когда курировала. Это же получается жилой дом гостиного типа. Под правила, они не подходят.
- Второе, общежитие сельхозинститута. Даже не знаю с чего начать. Одним словом – страшно.
- Завтра выйдем вместе, посмотрю. Какое третье?
- Обувной фабрики…
- Была я сегодня там, жалоба поступила. Закрываем, готовь постановление.
- Как на наши действия посмотрит главный врач – заволновалась Зауреш Маратовна
- Бармин – это ни Клипко. У него однозначный ответ. «Закон и порядок» - твердо сказала Шведова – Нам его подводить нельзя. Мы работаем и требуем, как полагается, согласно, всем правилам.
- Что-то беспокойно мне за его судьбу - с жалостью сказала Ранняя.
- А тебе что за беспокойство, за женатого? – улыбнулась Глухарева.
- Завидно, Галина Вадимовна? – не успокаивалась Зауреш Маратовна.
- Он не в моем вкусе, хоть и красивый. Татьяна Николаевна, ты так нам и не сказала, что ему выпало в торте? – сменила тему разговора Ранняя.
- Счастье и любовь – спокойно ответила Татьяна, но от этого разговора у нее кольнуло сердце, и она положила руку на грудь.
- Любви у него достаточно, на  счет счастья не уверена  - каплю сомнения внесла Глухарева.
- Как понять, Марина Дмитриевна? – полюбопытствовала  Невская.
- С его женой я училась в школе. Своенравная девица была. Считала себя лучше всех. В красоте ей уступали девчонки, а мальчишки не пропускали. На красоте женился наш Бармин. А, как говорится – с лица воды не пить…
- В двадцать от любви слепой, прозреваешь к тридцати, когда на руках двое детей - вздохнула Зауреш Маратовна.
- Разрядку получили? Руководству косточки помыли? Теперь работать… работать… - закончила разговор Шведова.
- Лада Павловна, что мне делать вот с этой запиской? «Проверить и наказать. Парикмахерская «Красотка» - вспомнив про записку, найденную с утра на столе, спросила Зауреш Маратовна.
- Там же указано – проверить и наказать – повторила Глухарева.
- Как надоели мне эти заказы и наезды. Вынь да подай протокол. Парикмахерская по всем правилам. Студентам только показывать и учить – досадовала Зауреш.
- Придраться можно и к столбу, что сучков много – пыталась успокоить  Зауреш Марина Дмитриевна.
- Просто хочется рвать и метать – с досадой говорила Невская.
- Нам в пору каждой повторить такой прием – комкая ненужные листы бумаги на столе, продолжила  Ранняя.
Общежитие по институту закрыли на следующий день. Увиденное Шведовой в общежитиях для студентов в сельскохозяйственном институте, привело ее в состояние шока.
Познакомившись со всей информацией по учебному заведению, Александр Николаевич молча подписал постановление, чем привлек к себе еще одного недоброжелателя. Ректорат отнесся спокойно к постановлению. Учебный год шел к концу, а до следующего целое лето впереди. Но они не учли требовательности санитарной службы. Постановление на открытие появиться только через два года.  Бармин и за это общежитие получит выговор.
А пока, Александра Николаевича на каждой планерке в исполкоме заставляли подписать акт сдачи домов.  Он отказывался и стоял на своем. Бережков ничего не мог с ним поделать. Оставалось одно предложить ему  уйти по собственному желанию.
Такое предложение со стороны председателя исполкома означало одно – потеря работы. Бармин посмотрел в упор на Бережкова и вышел из его кабинета. Первую половину дня  он просидел в своем кресле, ни с кем не общался. Уехал на обед. Дома шло приготовление ко дню рождения дочери. Ей  исполнялся год. Ждали вечером гостей, жена с тещей хлопотали на кухне. Он прошел в комнату дочери, Калерия мирно спала, изредка улыбалась во сне. Александр поправил подушку на кроватке и заметил свернутые листы бумаги. Вынул, развернул и ужаснулся. Он мгновенно вылетел из комнаты и встретился в дверях кухни с женой. Сколько злобы и ненависти было у него в глазах, когда он смотрел на Елену. Ей стало страшно от этого взгляда.
- Что с тобой, Бармин? – испугалась Елена.
- Со мной? – злобно крикнул он. Он готов был раздавить ее на месте, но только ударил кулаком о косяк.
- Не опаздывай, у Кали сегодня первый день рождения …- виновато-мягко напоминала она.
- Про детей я никогда не забуду, а ты…
- Что, твоя  лучше – взорвалась Елена - Опять к ней собираешься? А уходи. Зачем мне рядовой врач, я получше найду, с положением… - она открыла дверь на площадку.
- Какая ты скверная женщина. Но учти, при разводе детей я тебе не отдам. В кровь буду биться, но лишу тебя удовольствия воспитывать моих детей. Лучше без матери, чем с такой дрянью…
У Елены подкосились ноги, она не могла сказать и слова. Сколько они с ним ругались, но такого он никогда не говорил. Сегодня  сказал с такой уверенностью, что не поверить было невозможно. Она испугалась, закрыла двери, опустилась на порог и заревела.
Когда Александр подходил к квартире Татьяны, услышал шум открывающего замка, дверь распахнулась. Таня встречала его с улыбкой, но при мрачном внешнем виде любимого человека улыбка ушла и появилась на лице неизвестность.
- Я тебя увидела в окно… – начала с радостью говорить она и замолчала
Он вошел в квартиру, закрыл двери и тут же по стене скалился на пол. Татьяна со страхом опустилась на колени.
- Я  ушел от Ленки…. Ей я не нужен простым врачом, к тому же, я не буду оплачивать сыщикам…и, кажется, потерял работу.
- Ой! – Таня схватилась за сердце.
- Что с тобой? Сердце?
- Кольнуло…
- Успокойся. Справлюсь…. Я же вытянул удачу и счастье – он улыбнулся  - Надо подниматься, что сидеть. Можно я вещи принесу?
Весь вечер он больше молчал, чем говорил. Только когда они пили чай, он заметил на столе третий прибор.
- Кого-то ждешь?
- Он будет через семь месяцев… - прошептала Таня.
Секундное молчание и словно удар молнии пронзил грудь Александра, оставив яркое освещение. А в глазах появился тот яркий луч, что видела она при первом их поцелуи – блеск счастья.
- … Как я тебя люблю. Как ты меня радуешь. Такой тяжелый день и так хорошо заканчивается. Как я рад, Танечка.

Работа в коммунальном отделении продолжалась своим путем. Галина Вадимовна уехала в Минск на повышение квалификации. Шведову одолели проверки одна за другой по предупредительному санитарному надзору и состоянию проживания в домах ленинградской серии. Представление, выставленное Барминым перед руководством города и партийными органами, сыграло свою роль и к его мнению прислушались. Личностью Бармина Александра  Николаевича заинтересовались на самом высоком уровне.  Министерством была организована проверка принятых домов и вновь строящихся с выездом лаборатории института атомной энергетики из Ленинграда. Санитарная служба находилась в ожидании. Пока работа проводилась на уровне министерства, в городе велась  совершенно другая политика.
Глухарева продолжала вести борьбу с микрорайоном «Радио». К антисанитарным условиям в общежитиях прибавилась территория домоуправления с неорганизованным вывозом мусора и бытовых отходов, с большим выплодом крыс. Каждый рабочий она день начинала с этого микрорайона. Лично наблюдала за проведением осушения подвального помещения и уборкой территории. В конце дня появлялась на работе уставшая, с документами на штрафные санкции.
- Лада Павловна, где я возьму столько грунта зимой? Осушить и то с грехом пополам получается. Всю хлорку перевели на этот подвал. Сами же спросите летом. Теперь песок… - возмущался начальник начальник домоуправления.
- Это Вам наука, не будете допускать затоплений подвала сточными водами. Доходит до такого, лягушки квакать начнут. А вы от радости в ладоши хлопать будете.
- Не надо так уж о нас. Французский деликатес мы не разводили, это слишком…
- Хорошо, что поняли. Правильно Марина Дмитриевна вам предписание написала и требует его выполнения.
- Ну, протокол отмените – умоляюще просил Помолов
- Наше дело составить, отменить может только высшее начальство.
- То есть, Бармин?  Этот орел, еще та птица…
- Хотите сказать большого полета? – невзначай дополнила Невская, подавая Шведовой свой протокол.
Помолов посмотрел на Татьяну Николаевну, окинул взглядом с ног до головы «Еще одна птица! Слава Богу, что не у меня» и промолчал.
Непонятная тишина повисла в воздухе. Своим вопросом Невская осадила начальника домоуправления.
Разговор с Александром Николаевичем начался тяжело. Это была первая встреча Бармина с новым начальником домоуправления микрорайона «Радио». Доказательства не убедили главного врача.
- От требований мы не откажемся, если сделаете до среды, не будет инфекционных заболеваний и больных детей – оставлю предупредительным. Но это только на первый раз. При повторном, такого разговора не будет… - закончил Бармин.

Зауреш Маратовна не могла отделаться от  устных жалоб. И ко всему прочему, на нее саму поступила жалоба о бесплатном обслуживании  в одной из парикмахерских. Неприятная ситуация с одной из своих сотрудниц заставило задуматься Шведову о чести и достоинстве подчиненных. Лада Павловна выслушав Зауреш Маратовну, прихватив с собой папку по парикмахерской, отправилась к Бармину.
- Зауреш Маратовна, что произошло? На тебе лица нет - осторожно тронув за плечо, спросила Невская, только что вернувшись с объекта.
- Ай –  махнула рукой Хлебушкина и стряхнула слезинки со щек - Чем больше требуешь, тем больше врагов. Жалоба на меня пришла о бесплатном обслуживании. Никогда не догадаешься в какой… «Завитушка» .
От такого названия Татьяна только засмеялась.
- Смех смехом… Неприятно.
- Судя по прическам, как мы посещаем мастеров … - Невская посмотрела в зеркало и покачала головой.
- Не говори, все смеются и думают, что нам все доступно и можно каждый день прически делать.
- Нашей зарплаты не хватит на такие посещения. Дома мастерим и придумываем…
- У тебя время по утрам есть, у меня, его не хватает. Одна вставать не хочет, другая ревет «не буду это платье одевать, оно не модное». Пока разберешься… и бегом бежишь.
- Все это неприятно. Но таких людей нужно учить.
- Лада Павловна хочет тебе передать ее. Об этом пошла говорить Бармину и еще что-то придумала…
- Не расстраивайся, разберемся с твоей «Завитушкой».
Невская не могла успокоиться, думала, как бы помочь своему наставнику, проучить кляузницу. Сделать тактично, чтобы не задеть ни Шведову, ни Хлебушкину. Она неожиданно поднялась, молча, не сказав ни слова, вышла из кабинета и направилась в приемную.  Главного  врача она застала уже на выходе из кабинета.
- Александр Николаевич, Вы уходите – громко спросила Невская.
– На обед, а что случилось? – заволновался   Бармин – Заходи – он вновь открыл двери - Тебе плохо? Садись.
- Не мне, Зауреш. Ей нужно помочь.
- Что придумала, мать Тереза? Не ослепи своим блеском.
- Иначе не могу. Машину дай съездить в «Завитушку». Прическу сделать, меня там не знают, что надо увижу.
- А я, по-твоему, куда собирался ехать? Поедем вместе.
 В «Завитушке»  обслуживались, в основном,  местные жители прилегающей территории и посетители бани. Уже внешний вид парикмахерши вызвал у Бармина нехорошее впечатление. Проходить в зал желание пропало, стоя в дверях, он увидел, подтверждение замечаний акта и протокола Хлебушкиной.  Но отступать было поздно, Татьяна включилась в игру, и чем это закончится вызывало у него интерес.
Татьяна Николаевна оглядела быстрым взглядом зал и неожиданно спросила Бармина.
- Извините, вы последний?
- Нет, я подожду подстригаться. Я вас пропущу, вперед. Мое время терпит.
- Спасибо, я очень спешу - и уже обращаясь в сторону мастера, спросила – За полчаса справитесь?
- Вполне. Проходите – пригласила мастер, отвернувшись в сторону, стряхивала пеньюар. Бармина такая чистота покоробила. Он достал блокнот и стал,  записывать. Татьяна Николаевна подошла к креслу и остановилась, глядя  на волос вокруг.
- Вы же торопитесь, садитесь. Быстро наведем красоту… - мастер взяла салфетку и стряхнула с кресла седой волос – Чисто, садитесь…
Невская нехотя села, поглядывая в зеркало на Бармина, он же что-то усердно писал. За полчаса обслуживания Татьяна осторожно завела разговор, касающийся ее интереса и все, что нужно в защиту Хлебушкиной узнала. Александр рассматривая картинки журнала, внимательно слушал весь разговор.
- Приходите – пригласила мастер и повернулась к Александру Николаевичу -  Мужчина, проходите…
- Благодарю, но я в следующий раз – он оставил журнал на столе и быстрым шагом пошел за Невской. Уже у машины открывая дверь, похвалил – Артистка. Молодец. Голову домой поедешь мыть?
Какого было удивление мастера, когда на следующий день в кресле главного врача района, она увидела того самого неподстриженного посетителя, который рассматривал картинки в журнале и что-то записывал. Она в секунды вспомнила все, что говорила, что написала в жалобе. На все вопросы она отвечала молчанием. И совсем уж сникла, когда в кабинете появилась Зауреш Маратовна.
- Маргарита Сергеевна, ваш ответ мы не услышали. Но, я не могу это оставить просто так. Вы оклеветали сотрудника государственной службы при исполнении им своих обязанностей. А это уже проступок, и заниматься им должны соответствующие органы. В лице главного санитарного врача я передаю дело в суд. Я не позволю, чтобы моих сотрудников оскорбляли, унижали. Вы хотели обидеть Зауреш Маратовну, а задели честь всей службы. Такого я не прощаю.
- Александр Николаевич… - парикмахер подняла  испуганные глаза – Я прошу простить меня – с дрожью в голосе умоляла она.
- Прежде вы должны были попросить прощения у Зауреш Маратовны. А простит ли она вас или нет, зависит от нее. Вы адресовали жалобу в мой адрес, главного санитарного врача,  свое решение я принял, менять не собираюсь. Вы сделали свой шаг. Я буду защищаться - Маргарита Сергеевна поднялась, и, как показалось Бармину, она стала ниже ростом, медленным шагом покинула кабинет.
- Своих работников я в обиду не дам. Дело доведу до конца. Работайте спокойно, Зауреш Маратовна – Александр Николаевич старался успокоить Хлебушкину, когда двери закрылись за мастером парикмахерского дела.
 Зауреш все время держалась, не плакала, но после беседы с Барминым и встречи с «Завитушкой» зайдя в кабинет, она облокотилась на стол и заревела. Ни Шведова, ни Невская, ни Глухарева, которые все время ждали ее возвращения, не могли ее успокоить.
Результат переговоров и успокоил Ладу Павловну, и предупредил о дальнейшем сражении за честь сотрудников.
Александр Николаевич выполнил свое обещание и защитил в лице Хлебушкиной честь санитарной службы, вышел победителем. Небольшая «Завитушка» прогремела, как большая грозовая буря. О Бармине заговорили, как о руководителе, уважающем дело и умеющимся бороться с обижающими его, и затрагивающими его профессиональную честь.
Активность, смелость Александра Николаевича  стала докучать  Игорю Степановичу. Он ставил перед ним невыполнимые задачи. Последнее, что достало Бережкова - это санитарные зоны мебельной фабрики.
 - Александр Николаевич – начал на повышенных тонах разговор с Барминым Бережков – Ты мне начинаешь мешать. Где я возьму пять квартир? Куда я переселю?
- Дело с переселением началось до меня. Я вам напоминаю, что люди травятся. Превышение пыли и запахов органики превышает предельно-допустимые нормы. Уровень шума в первых двух домах в ночное время выше нормы…
- Причем здесь ночное время?
- Спросите об этом директора фабрики…
- Этот вопрос решим…
- И взлетную полосу?
- Хватит, Александр Николаевич - Игорь Степанович ударил ладонью о стол. 
- Моя подпись ничего не значит, дома по Куйбышева заселили…
Закончить мысль Бармин не успел.
- Пиши заявление об уходе - Бережков бросил  чистый лист бумаги Александру Николаевичу.
- Я подумаю –  Бармин резко поднялся, скомкал лист  и вышел из исполкома.

Неприятности начались и у Невской. Их будто сглазили. Неприятности сыпались на них со всех сторон. Чем больше неприятностей происходило на работе, тем ближе и роднее они становились друг к другу.
Жалоб от проживающих в общежитии обувной фабрики на столе Невской прибавлялось с каждым днем. Коммунальный отдел был вынужден вынести вопрос о приостановке вселения и прописки.  С таким  постановлением Невская отправилась к директору Львову Виталию Владимировичу. Уже в приемной Татьяна Николаевна встретила не дружеское отношение к санитарной службе. Секретарь полчаса продержала ее в приемной и не допускала в кабинет директора. Когда секретарь поднялась за цветами, что расположены были на шкафу, Невская самовольно открыла двери и вошла в кабинет. Директор сидел за своим столом пил кофе и смотрел кино
- Вы из СЭС?
- Да. Невская Татьяна Николаевна. Я курирую коммунальные объекты вашей фабрики. Ответа на наши письма мы не дождались. Но решение зависит от вас…
- Да – гордо, подняв голову, заявил Львов – От меня. Здесь все я решаю. Кому, где жить, с кем в комнате, кому выделить квартиру, какой цветок посадить в приемной, даже, в какой юбке должна быть моя секретарь. Понятно? Вот ты вошла в мой кабинет без моего разрешения – он переходил постепенно на крик – Кто тебе это позволил? Как ты могла позволить и пойти против моего решения? Ты никто. Врачишка, которая решает судьбы в общежитии. Не ты с Барминым решаешь, а я. Я выше вас, у меня власть. Вы никто. Что пришла? Хочешь запретить прописку? Видал я твою бумагу, среди рулона в туалете  - он подскочил к Невской, остановился и замолчал на секунду, оглядывая ее с ног до головы. Рядом с ней он был маленьким мальчиком, вровень с ее плечом.  Это его еще больше разозлило, и он кричал с визгом. У Татьяны начинала кружиться голова. Когда он перешел на оскорбления в сторону Бармина, она двумя руками схватилась за спинку стула и крепко ее сжала.
- Тебя я не знаю, вижу впервые – продолжал он - Твоего начальника знаю, какой это бабник. Со всеми переспал, не может остановиться. Мало ему Ленки, бросил. Теперь на высший состав перешел, статус сменил. Не знаешь, с кем он спит? Бабник, из-за красивой внешности хочет дела вершить, думает, что орел.  Всю плешь проел в исполкоме, такие люди из-за него уходят. Не получится у него со мной.
- У вас с ним не получится - спокойно сказала Невская  - Вы коршун. Примите постановление.
- Давай, то свалишься, вся побледнела – он вырвал постановление из рук Татьяны Николаевны и небрежно поставил подпись - На… -  протянул второй экземпляр с подписью - Пошла отсюда. Смотреть не могу. Такая же, как он,  все у вас там такие.
Татьяна вышла из кабинета в приемную бледнее стены. Как она добралась до своего рабочего места, не помнила. Качаясь, она опустилась на стул и схватилась за голову. По ее внешнему виду Шведова поняла,  произошло что-то ужасное. 
- Таня, что случилось?
- Лада Павловна, как он оскорблял главного, какую гадость он про него говорил.
Шведова выслушав о посещении директора, удалилась. Через десять минут Бармин вошел в кабинет и увидел, что  Невскую окружили коллеги и пытались ее успокоить. Татьяна плакала, закрыв ладошками лицо.
- Татьяна Николаевна – тихо сказал Бармин – Пойдем со мной, расскажешь - он взял ее за локоть и поднял со стула. Татьяна, вытирая глаза, покорно пошла за ним.
- Тамара, меня нет. Ни с кем не соединять и не пропускать – предупредил секретаря Бармин и закрыл двери кабинета.
- Господи, тебя всю трясет – испугался Александр. Ничего не беспокоит?
- Что ты разволновался? Меня ничего не беспокоит.  Трясет только, не знаю…
Следом в приемной появилась Зауреш Маратовна.
- Тамара, кофе есть, хоть немного?
- Что у вас произошло? Шведова вышла испуганная. Теперь Невская в слезах. Приказал не пропускать никого.
- Неприятности на объекте – махнула Зауреш рукой – Хоть бы все обошлось.  Кофе есть?
- У меня кончилось, пойдем со мной. Знаю, где взять - они обе вышли из приемной.
Две недели Невская провела в больнице. Была послушной пациенткой и во всем слушалась доктора Валерия Михайловича. Бармин приезжал каждый вечер, поднимал настроение Татьяне и не показывал, не намекал о своем непростом положении на работе.
После разговора с председателем исполкома,  Бармина пригласил к себе главный врач области. Задача, поставленная перед ним, была не из легких. Терять такого работника он не хотел, но и  пойти против исполкома, тоже, мало хорошего.
- Я не хочу тебя просить писать заявление. Да, и не подписал бы, если такое увидел на столе. Ты мне нужен. Хорошо работаешь. Отношение к санитарной службе в городе стало уважительней. Что скандальный, есть, но все идет в нашу пользу. Все дела заканчиваешь хорошо. Молодец. Но отношения с властью накалились до предела. Такое предложение. Сразу не отвечай, подумай. В северном районе у меня сейчас нет главного врача. Там идет бешенство, много лис, волков, собак,   нужна помощь. Я предлагаю тебе месяца на три в командировку поехать. За лето, что-нибудь сдвинется. Но, терять я тебя не хочу.
- В ссылку посылаете?
- Александр Николаевич, я хочу помочь тебе. К этому времени и Первый приедет. Он на твоей стороне всегда был. Без него ничего не предпринимай. Война с Бережковым ни к чему хорошему не приведет.
Бармин ехал и по дороге вспомнил слова Невской. «Как ты права, пошлют в село. Хорошо, что только на три месяца».
На работе его ждало потрясение. Появление младшего брата насторожило Александра и испугало. Его внешний вид не предвещал ничего хорошего. Он вошел в кабинет без стука и разрешения секретаря
- Саша, поехали. Татьяна…- успел сказать Алексей
В машине он рассказал брату, что произошло. Александр Николаевич слушал Алексея и чувствовал в душе такую же потерю, как в день гибели матери. Как любил он эту женщину, как хотел этого ребенка… опустошение в душе, ком слез стоял в горле и проглотить он не мог.
- Я поместил ее в реанимацию, чтобы под постоянным присмотром,  сегодня в отделении дежурит молодой врач, опыта маловато, а так и мне спокойней.  Утром переведу в палату – сообщил Валерий Михайлович.
- А ребенок? – выдавил Александр.
- Я спасал ей жизнь.
- Мне в командировку на два дня нужно съездить. Потом сам приеду за ней. Завтра еще заеду…
- Я тебе позвоню, когда лучше.
На следующий день Александр Николаевич  вновь застал Татьяну спящей уже в палате, он не стал будить ее, оставил записку на столике, придавив ее большим красным яблоком.
За время пребывания в командировке, на него поступила жалоба в райком партии от  жены. Она жаловалась на аморальное поведение мужа, пытаясь, таким образом, вернуть его в семью. Это был окончательный неуспешный шаг к примирению их семейной жизни.
По этому вопросу  Первый секретарь райкома партии Пилипенко Владимир Алексеевич пригласил к себе Александра Николаевича.
- Александр Николаевич, я всегда был на твоей стороне. Ты грамотный, смелый, наглый, порой, но умеешь добиться своего и справедливый. Не прячешься и не скрываешься. Напряженные отношения с исполкомом мне давно известны. За все время я узнал тебя с хорошей стороны, как руководителя и имел виды на тебя, как на партийного работника. Думал о твоем продвижении. Ответь. Почему не открываешь детский сад в новом микрорайоне.
- Владимир Алексеевич, по строительству у меня претензий нет. Акт государственной комиссии я подписал. Не открываем мы по другой причине. Детская мебель сделана из ДСП и выделяет большое количество формальдегида. В воздухе превышает ПДК в три раза.
 - Наша фабрика работает с таким материалом?
- Вынесли постановление о запрещении производства детской мебели, но по фабрике и другой вопрос - санитарной зоны.
- Этот вопрос решим в ближайшее время. Пять квартир это немного. Как у тебя дела семейные? Я не хочу тебе зла, сам пережил. Знаю, что такое. Спасло то, что в партию еще не вступил. Поддали, будь здоров, развелся, уехал в деревню. Потом уже пошло повышение, власть поменялась. Да и бывшая быстро замуж вышла. Тебя сейчас в командировку отправляют на север. Езжай, мой тебе совет. В стране начинается непонятно, что… Скоро до личной жизни никому дела не будет. С детьми как отношения?
- Дочка маленькая, год и три. С сыном почти каждый день встречаемся, то в тир, то в бассейн, то борьба, просто гуляем. Деньги отдаю в руки.
- Отдаешь? – переспросил Владимир Алексеевич.
- Ромке на расходы мелкие даю, а жене в руки каждый раз разную сумму – девяносто-сто, не меньше.
- Возьми – Пилипенко протянул жалобу жены – Сам понимаешь, если дойдет до бюро.  Что тебя ожидает, выгонят  и все - он тихо выругался – До бюро я не допущу, а ты подумай, что делать, чтобы больше не поступало.  Мое место не будет пустовать, если что произойдет в стране.  А времена грезят неспокойные. Ладно, Александр Николаевич, встретимся еще – он поднялся и протянул ему по-дружески руку – Не падай духом.
Бармин в машине прочел письмо жены, адресованное в райком партии. Только теперь он понял, что он для нее значил. Она не просто боролась за возвращение, она унижала его, лишала карьеры и будущего. Уничтожала, как личность.
 «Может быть, принять предложение и поехать на север на лето. Квартиру снять. Ромку взять с собой. Татьяну не оставлю здесь. Поедет ли она? Страшно предлагать ей такое. Месяц бы здесь продержаться, потом с ней и поехать можно…» - с такими мыслями он приехал в СЭС.  И здесь ожидала очередная неприятность. Лаборатория забила канализацию средами для посева культур и топило туалеты первого этажа. Не заходя в кабинет, Бармин направился к завхозу, но она «разбила» все телефоны и искала сантехника. Александр Николаевич дождался, когда она переговорит  и спокойно сказал.
- К семи, чтобы было все чисто.
Настроение было хуже не куда, но показывать, что на душе Татьяне не хотел. Настраивался на хорошее. Как ее поддержать, что сказать, как успокоить и утешить.
Почти бегом он поднялся по лестнице и увидел приоткрытую дверь, когда подошел, дверь распахнулась.
- Я стояла у окна и все время ждала – стараясь не показывать грусти, говорила она.
Бармин смотрел на нее и не узнавал. «Что с тобой стало? Похудела в два раза. Боже мой!»
- Я тебя ждала, звонила. Но ты где-то по совещаниям…
- Меня сегодня весь день не было на месте. Прости меня, моя хорошая.
- Ты ни в чем не виноват.
- Виноват в том, что послушал тебя,  и не выгнал в отпуск. Теперь скверно на душе.
- Не казни себя. Если бы все мужчины любили так своих жен, как ты меня, то солнце ярче светило,  не было бы крещенских морозов. В январе шли бы дожди, а в феврале цвели подснежники… - глотая слезы, прошептала - Душа болит…
- Эту рану постараемся с тобой залечить со временем, через год, полтора. Молодые мы с тобой. Тебе двадцать четыре, мне тридцать пять. Все успеем - немного помолчав добавил – Я сегодня подал на развод с Еленой…
Но закончить своей мысли он не успел, Татьяна подскочила и оттолкнула его рукой.
- Ты с ума сошел…
- Я давно сошел с ума … с того дня, когда нас принимали на работу, девятого июня.
- Нет,  нет, только не это.
- Что, значит, нет? – спокойно, не повышая голоса, не возмущаясь, спросил Александр Николаевич – Тебя устраивает роль моей гражданской жены?  Ты не любишь этого слова, но я скажу, сожительницы?
- Не надо.
- Именно так называется это на юридическом языке. Я не хочу, чтобы нас с тобой так называли. Я хочу быть с тобой везде. Не прятаться, а представлять тебя.
- Ты не представляешь, что тебя ожидает, если ты разойдешься. Жена, просто так, не отпустит тебя, она будет драться за тебя. Не удивлюсь, если начнет писать жалобы и письма, чтобы вернуть тебя. Если такое начнется, то ты всего лишишься. Выгонят из партии, работу автоматически потеряешь. С твоим талантом руководителя, быть в подчинении ты не сможешь. Я не могу пойти на это.
- Позволь мне решать, что делать. С Еленой я жить не буду, разойдусь, однозначно. Процесс может затянуться, из-за детей. Но, все равно,  рано или поздно это случится.
- Тогда я уйду от тебя.
- Куда? – испугался Бармин - Меня посылают в командировку на лето, на север, бешенство и туберкулез растет. Я поеду.
- Значит, уже написала - в сторону бросила Невская – Я еду с тобой. Подпиши – потребовала она - Без содержания на три месяца – она протянула чистый лист бумаги
- Чистые листы я не подписываю.
- Не подпишешь, уволюсь. Поткин задерживать не будет. И приеду к тебе, посмотрим, как ты выгонишь меня – она металась по комнате, открывая и закрывая дверцы шкафчиков.
- Сядь и успокойся, пойдешь в отпуск - он потянул ее за руку и посадил на колени – Успокойся.
Александр Николаевич еще больше убедился в правильности решения, что на все лето отпустил Невскую, когда встретился в коридоре СЭС с эмигрантом из Германии.
- Не могли бы вы дать новый адрес и телефон Татьяны Невской. Я могу оплатить эту услугу.
- Не все вопросы решают деньги – Бармина задевало наглость молодого парня -   Александр, мы не даем сведения о своих сотрудниках незнакомым лицам.
- Я для нее не посторонний. Я будущий муж. Она моя невеста.
- «Интересные дела у моей милой. Кто же я тогда? Разговора никогда не было…» - Вы с ней как-то общались или потеряли адрес?
- Я обещал приехать и приехал за ней.
Бармин перевернул календарь «Ей работать еще два дня. Не дай бог встретится с ним. Парень наглый. Не хватало мне еще войны с иностранцами»
- Ни чем не могу помочь. Одно могу сказать, когда любишь, не теряешь, а бережешь.

Он выехал в сельский северный район в срочном порядке, в составе группы эпидемиологов. Север  встретил Александра Николаевича мошкарой и комарами. Жара стояла с начала летнего сезона, изнуряла и днем, и ночью. Комиссия прибыла по случаю вспышки пищевого отравления в детском саду района. Нарушения выявлены серьезные и, прежде всего, связаны с водоснабжением. Поступление воды и распределение по разводящей сети поселка привело Бармина в ужас. Двукратное кипячение воды отрицательного результата не давало и, время от времени, приводило к отравлению или кишечным инфекциям.
Бармин проанализировал заболеваемость, за последний год рос не только туберкулез и бешенство. Они, как раз, были сезонными, а гепатит, дизентерия, сальмонеллез постоянно возникали. Не было и недели, чтобы не появилось что-то свеженькое. Бармин после комиссии хватался за голову. Он ехал работать по одному профилю, а здесь пробелы кругом.
Сегодня  он  пришел немного раньше с вечернего заседания в исполкоме и пил кофе, сидя на балконе и думал о Тате, как в дверь позвонили.  Каждый вечер в это время к нему приходил сосед, как старший по дому он следил за порядком и держал отчет, по собственному желанию, перед Барминым.
Александр нехотя поднялся, открыл дверь, но не услышал хриплого голоса и покашливания, как обычно делал сосед, когда закрывал двери. Он повернулся и обомлел. В дверях с огромной сумкой стояла Невская, улыбалась и не перешагивала через порог.
- Здравствуй, Сашенька. Можно мне зайти в квартиру?
Бармин перенес тяжелую сумку, закрыл двери и только сейчас понял, что перед ним стояла та, которую он любил и ждал. Расстались четыре дня назад, а казалось, что прошла вечность.
- Как я рад, что ты здесь. Два дня будем вместе, в тайгу сходим, погуляем. Вместе, не оглядываясь.
- Неужели это правда?
- Правда, Таня, правда.
Не закрывая окна, в отсутствии штор она повисла не его шее и целовала. Впервые они почувствовали себя свободными, от счастья кружилась голова.
Рабочий день Александра Николаевича начинался в восемь утра с заседаний в исполкоме. В девять он уже был на работе. Татьяну не удивило и то, что раз в неделю, в пятницу, он уезжал в пять утра на фермы контролировать процесс дойки коров. Для Бармина это было новое и необычное. Первые две недели он смотрел на окружение и на происходящее на фермах, как экскурсант.
Состояние и содержание ферм ужасало Александра Николаевича. Женщины ухаживали за коровами и следили за содержанием, поддерживали техническое состояние коровника. Везде была видна женская рука. За все время Бармин встречал только одного мужчину, чуть старше его самого, но опустившегося и спитого человека. Бармину казалось, что этот он никогда не просыпается и всегда под градусом, но к Александру Николаевичу он относился с уважением.
О вопросе здоровья крупного поголовья Мария Павловна, заведующая фермой, только махала рукой.
- В таких условиях коровы выживают только благодаря нашей любви к этим животным – говорила она.
Больше всего Бармина поразил  один день. Мария Павловна занималась своими делами и Александр Николаевич, надев резиновые сапоги и белый халат, проходил по коровнику и наблюдал процесс механической дойки. Он шел вдоль молокопровода к помещению, куда стекало молоко. Анна Филипповна, следившая за санитарным содержанием оборудования и помещения, заболела. Поставили Владимира Петровича. Когда Бармин зашел в помещения сбора молока, Владимир Петрович поставив сапог на край ванны с молоком, мыл свою обувь. Потом тут же сполоснул руки и умылся. Бармин не мог и слова произнести от такой наглости. Он подошел к нему и оттолкнул скотника в сторону.
- Ты чего, Александр Николаевич, толкаешься?
- Что вы делаете? Что за ванны Клеопатры устроили? Обалдели совсем от пьянки? – возмущался Бармин.
- Наши бабы все молоком умываются. Да, ты не беспокойся, не прокиснет. Флакон пенициллина в цистерну и хоть до Москвы вези, не прокиснет.
- Да, вы что здесь с ума сошли? Кто вам разрешил?
- А, как молоко сдавать в жару, мы и до молзавода не довезем, кислое не принимают. Нам бы сдать, а там что хотят то и пусть делают… - поправляя одежду, оправдывался Владимир Петрович – Ты что, не знал?
- Вы же народ травите … - Бармин высоко поднял руку, ударил по косяку двери – Ну, вы ответите - снимая халат на выходе, говорил Александр Николаевич.
Александр Николаевич поставил так работу, что отдохнуть, просто посидеть, поболтать было нельзя, да, и некогда. К такому ритму рабочей обстановки сельские труженики санитарной службы не привыкли. Бармин выводил работу СЭС в районе на городской уровень.
Но случались, как в любом женском коллективе,  смешные ситуации. Если в городе Бармин заставал женщин, делающим макияж, маникюр, примеряющих платья или белье, то в деревне они вязали носки и варежки, обсуждали мужей и их недостатки, а порой просто спали, устав от домашних хлопот и набегавшись по району с проверками. В отсутствие главного врача все чувствовали себя свободнее. Но Бармин появлялся в самые неподходящие моменты, когда его не ожидали.
В один из таких дней он отложил поездку в город и появился в здании СЭС ближе к обеду. Его заметила Валентина Васильевна лаборантка из бактериологической лаборатории и испуганно крикнула.
- Главный идет… - все бросились по своим кабинетам.  Одна второпях выронила свое рукоделие.
- Людмила Сергеевна, не расшибитесь – полусерьезно, полушутя спросил Бармин – Какую пару носок вяжете?
Лицо Людмилы Сергеевны покрылось багровым румянцем, она со страхом подняла свое рукоделие и забежала в кабинет, а Бармин, проходя мимо отдела дезинфекции, услышал странные звуки.
«Что это?» - подумал он про себя и открыл двери. На стульях, прислонив головы на стенки, похрапывали Мария Александровна и Галина Сергеевна, женщины предпенсионного возраста, работающие дезинфекторами.
- Спим, Галина Сергеевна? – негромко спросил Бармин.
- С-пим, спи-м – сквозь сон бормотала Мария Александровна – Алек-са-др Ни-ко- лаевич – и причмокивая губами, как ребенок, продолжала спать.
Бармин улыбнулся, закрыл двери и прошел в отдел питания. Надежда Степановна писала отчет по отобранной продукции и жевала бутерброд и огромным ломтем копченой колбасы.
- Надежда Степановна, сухомяткой только язву наживете – с улыбкой на лице говорил Бармин.
- Ой, Александр Николаевич – она отложила бутерброд в сторону, стряхнула быстро крошки с губ, как ей показалось, их было много – Времени не хватает поесть. Живу далеко. Вот так и приходится.
– Ладно. У меня к вам вопрос. Продукция на молзаводе не беспокоит?
- Прошлые анализы отрицательные. Что-то беспокоит?
- Вопросы есть. Завтра выезд  по бешенству, я бы хотел, чтобы и вы поехали и посмотрели свои вопросы вместе со мной. На месте решили бы.
- Хорошо.
Весь следующий день Бармин колесил по сельским дорогам, знакомился с бытом механизаторов, выпечкой деревенского хлеба и его ароматом, переработкой молока в небольшом молочном заводе центральной усадьбы. Отведал горячего хрустящего хлеба и свежих сливок из-под сепаратора. Узнал разницу между городскими продуктами и деревенскими, без добавок и консервантов. Сопровождал главного врача района местный фельдшер Вера Петровна Фомина.
- Александр Николаевич, необходимо принимать меры. Я одна не в силах все предотвратить. Машину мне не выделяют, только в тяжелых случаях. Директор не отказывает, но его часто не бывает дома – сетовала Вера Петровна, в голосе ее чувствовалась просьба о помощи - От укусов лис заболели два человека. Один погиб …- фельдшер замолчала – Молодой парень, двадцать шесть лет, только институт закончил, приехал работать инженером. От укусов собак не замечено больных. А лисы… - вздыхала Вера Петровна - Беду несут.
Когда Александр Николаевич покидал деревню, Вера Петровна вынесла две банки – одну с молоком, другую со сливками.
- Возьмите, Александр Николаевич, это мои продукты, домашние, чистые. Порадуйте жену деревенскими вкусностями - она протянула банки одна за другой -  Это ни к чему вас не обязывает. Вы же в городе, такого не видите.
- Вера Петровна, я могу только купить – он протянул десять рублей – Возьмите.  Нет, нет. Возьмите. Нехотя Вера Петровна взяла деньги.
- Молоко вкусное, не чувствуется соды и соли – допивая стакан молока, сделала свое заключение Таня.
- Добавляют для нейтрализации кислоты? – интересовался Александр.
- Сода для этого, а соль - суеверие, чтобы не сглазили корову.
- Антибиотики для бактериальной чистоты добавляют на фермах, без всякой дозы, лишь бы сдать  - досадливо добавил Бармин.
- Так вот почему со мной плохо было. Я не знала.
- Многому я здесь научусь и встречу воочию…  Вот возьми. Я принес тебе папку. Пока меня не будет два дня, посмотри. Мне важно твое мнение.
- Я сделаю. Приедешь один? – небольшой страх пробежал в душе Тани.
- Не будешь возражать, если Алексей погостит с Ромкой? – Александр отложил вилку и положил ладонь на ее руку – Первое заседание, пустое,… но все будет хо-ро-шо. Не волнуйся.
В городе Бармин отпустил водителя до следующего дня и направился в суд.
Ничего хорошего, как и  ожидал он, от первого заседания, не получилось,  но сына на каникулы хотел забрать с собой. Для более сильного впечатления, за Ромкой Александр приехал с братом Алексеем. Елена немного поупрямилась, но согласилась, чем очень обрадовала мальчишку. Он от радости подпрыгнул, завизжал и побежал собирать вещи.
Знакомство Алексея и Татьяны прошло обычно, отношения с первого дня сложились дружеские, уважительные. Слышал он о ней много, а видел первый раз. Увиденное не испортило рассказанное. Ромео с осторожностью знакомился с подругой отца. Он долго смотрел на нее. Потом обошел вокруг, потрогал ее за руку.
- Трудно, папа, тебе с ней будет…. Денег много уйдет – неожиданно вынес Ромео свой вердикт.
- Почему, Рома? – Александр присел перед ним и смотрел на Татьяну снизу вверх.
- Худая, откармливать надо… - серьезно и жалея отца, ответил Ромка.
- И только?
- А так красивенькая… - улыбнулся ребенок и подмигнул подруге отца.
- Жениться-то можно?
- Можно…. – он взял руку Татьяны и внимательно еще раз посмотрел - Ты хоть спрашиваешь, а мама все сама решила.
- Что решила?
- Валеру привела и оставила. А он мне не нравится. Громкий, … когда говорит мне страшно. Капитан какой-то…- махнул рукой Ромка.
Бармин смотрел за сыном, обнимая Татьяну, думал «Знал бы я это чуть раньше, сегодня бы суд закончился в мою пользу».

В группу по отстрелу включили местного охотоведа, главного санитарного врача, начальника милиции, участкового и еще двух охотников из деревни.
Александр Николаевич приехал домой под утро и внешним видом напугал Татьяну. В порванной куртке, в грязных сапогах, мокрых джинсах, с испачканным лицом и руками, взлохмаченными волосами он был похож на человека, долго ищущего выхода к свету из катакомб. Пока он снимал грязную одежду, она готовила ванну с большим количеством пены. Потом кормила и отпаивала горячим чаем. Только за столом Александр рассказал ей, что случилось. Татьяну колотило от его рассказов. Она не могла успокоиться и осматривала его руки.
- Таня, все нормально, куртка порвана. Куда ты ее положила?
- В пакет. Завтра выброшу.
- Выбрасывай. Успокойся. Ты  так и не спала?
- Какой тут сон. Мария Ивановна долго сидела, страху на нас навела. Оказывается, здесь и волки водятся. А это еще страшнее лис. Она ушла, мы с Ромкой в обнимку со светом сидели, еще и одеялом укутались. Часы поставили, все смотрели и считали. Ромка до двух часов крепился, все тебя ждал. У меня на коленях и уснул.
- У вас с ним все хорошо?
- Мы с ним друзья – от души улыбнулась Татьяна - Стараюсь говорить с ним, как с взрослым, не сюсюкаюсь. Мне кажется, ему такое общение больше нравится.
На следующий день по всему районному центру разнеслись разговоры о подвиге санитарного врача и его ранении. Чего только не говорили, сочиняли целые сказки о подвиге Александра Николаевича. Когда он появился на работе в десять часов,  все женщины ждали, стоя у окна. Бармин никак не мог начать планерки по текущим делам, вопросы сыпались один за другим.
- Уважаемые коллеги, вы видите меня? Я жив, здоров. Никто меня не кусал. В больнице я не был. Мы все выполняли работу. Все прошло хорошо. Жертв нет, кроме лисиц. Их увезли сегодня в лабораторию в город. Деревня вздохнет легче. Все! – повысил голос  Бармин - Приступаем к работе.
Александр Николаевич задавал вопросы, слушал ответы, делал отметки в блокноте и боковым зрением видел неравнодушные взгляды в свою сторону, легкие вздохи «Герой! Куда деваться! Не вздыхайте красавицы, скоро уеду и разобью ваши сердца. Разбивать я  привычен, мое - разбила только одна» - он перевернул календарь – «Тридцать восемь! Помаленьку, нужно закругляться».
- Лидия Алексеевна, зайдите ко мне за час до общего собрания, есть один вопрос и  проконтролируйте готовность по всем вопросам к шестнадцати часам – в ней он видел не плохого руководителя, но не хватало ей твердости -  В противном случае, ненормированный график рабочего времени будет для всех. Да. Что по роддому?
- Плохо. 
- Кто ведет этот объект? Найдите и ко мне. Будем закрывать.
- Это скандал с Натальей Николаевной, она Вам не даст закрыть… - беспокоилась  Лидия Алексеевна.
- Мне не надо давать, я сам решаю - он говорил так жестко, что Смирновой стало жутко и страшно.
На собрании он слушал, делал вывод и в заключительном слове Александр Николаевич напутствовал на дальнейшую работу. Когда он говорил, у женщин навернулись слезы. Такого начальника старожилы санитарной службы не видели. При его появлении уважение к санитарной службе возросло, порядка стало больше. Руководители района обращались к нему только Александр Николаевич. Когда он шел по коридорам местной власти улыбались, приветствовали и знали, что его требования нужно выполнять. Понимали, что с ним лучше дружить, а  не воевать.
В понедельник после заседания исполкома в приемной председателя Бармина встретил Первый секретарь партии Мишин.
- Александр Николаевич, зайди ко мне. Разговор есть.
Первая встреча со всемогущим Мишиным произвела приятное впечатление. Он сел напротив, убрал в сторону бумаги, поставил чашки, банку кофе и сахар.
- Понятно. Будет уговаривать остаться – подумал Бармин.
-Я разговаривал с Владимиром Алексеевичем. Скандальный характер у тебя. Требовательный. Это мне нравится. Как смотришь, если я предложу тебе остаться на этом посту? Вопрос с областью решу. Не торопись с ответом. Мне нужен такой врач, умеющий высказать свое мнение, не боясь. Работающий, а не отрабатывающий три года.
- Благодарю, но у меня другие планы… Лидия Алексеевна хороший руководитель.
- Не хочешь – перебил Мишин, прикуривая сигарету – Бери – он протянул пачку сигарет Бармину.
- Не курю и Вам не советую – заметив удивленный взгляд, продолжил – Как врач и, как санитарный врач, просвещаю население о вреде курения, а самая лучшая пропаганда самому не курить.
- Жаль мне с тобой расставаться…
Последние дни командировки для Бармина оказались самыми трудными. Разговор с главным врачом района Правдиной Натальей Николаевной прошел очень тяжело. Постановление на закрытия роддома до полного наведения санитарного порядка привело главного врача района в шок. Протокол, составленный на заведующего роддомом, вывел из себя и Наталью Николаевну, и Викторию Викторовну.
Такого шумного разговора сотрудники СЭС никогда не слышали. Бармин не отступал от своего и настаивал на закрытии.
- Ты понимаешь, что делаешь? Мы за сутки все сделаем и помоем с хлоркой. Куда денем женщин, куда будем увозить по скорой. Ты думай – почти кричала Наталья Николаевна.
- А ты думаешь, что дети могут умереть, появившись на свет. У тебя, даже, акушерка работала с фоликулярной ангиной. Почему не отстранила? Может, это послужило появлению стафилококка. А грибок по стенам? Почему не ставите вопрос о переносе в другое здание? Почему не требуете строительства нового? Двадцатый век заканчивается, в каких условиях живете? – стараясь сдерживаться, не кричать, не повышать голоса говорил Бармин.
- Ты сейчас закроешь и уедешь, а мы останемся.
- Я – это не вся санитарная служба. Здесь остается Лидия Алексеевна и она будет решать дальше вопросы.
- Ты закрутишь, а ей расхлебывать.
- Работать, работать, работать…
- Не умничай. Во всяком случае я здесь начальник и вы у меня в подчинении. Мое решение иное, нежели твое. Беру на себя и все сделаем, больше не будет.
- Подчиняюсь я не вам. Действия свои считаю правильными. Подтвердить должны результаты воздуха, смывов и персонала. Мое последнее слово. Не открою, без этого. Постановление примите.
- Не закрою. Все! – Правдина поднялась – Протокол пусть уж останется, согласна – она решительно вышла и громко хлопнула дверью.
О положении лечебных учреждениях в районе, в частности роддома, было доложено Барминым исполнительной власти, в Облздравотдел и Стороженко. Постановление оставалось в силе, но Правдина не выполнила требование санитарной службы, роддом продолжал принимать женщин, что в последствии сыграло против нее. Перед самым отъездом Александра Николаевича умер первый новорожденный, три ребенка лежали в реанимации. Бармин бил во все «колокола». Правдина скрывала о смертности детей.  Уже в городе Бармина вызовут в областную прокуратуру, где будет разбираться жалоба отца погибшего ребенка, поступившей из Министерства Здравоохранения. Тогда и вскроется вся правда. Действия Александра Николаевича окажутся правильными, он будет одним из свидетелей прошедшего в сельском районе. Но основная тяжелая нагрузка ляжет на Лидию Алексеевну. Она с честью выдержит линию, взятую Барминым. От должности главного врача откажется, несмотря на рекомендацию Александра Николаевича.
А, пока Александр Николаевич готовился к выступлению о проделанной работе за три месяца. Татьяна написала отчет на пяти листах, как художественный текст. После его выступления в зале стояла минутная тишина. Всем своим докладом он поставил вопрос перед руководством района, но ответа не услышал.

Последний выезд в одну из деревень северного района запомнился Александру Николаевичу на всю жизнь. Выезд ничем не отличался от десятка других. Вместе с ним на месте пассажира находилась Надежда Степановна. Ранняя поездка утомила женщину, и она дремала, стараясь не показывать своего уставшего состояния главному врачу. Бармин изредка поглядывая на врача пищевого отдела, улыбался.  По этой дороге, ведущей от пионерского лагеря, за лето Бармин проехал раз десять,  все время наблюдал за парой лебедей, плавающих на озере. Находилось оно вдалеке от населенных пунктов, популярностью среди рыбаков не пользовалось. Охота еще не открыта, поэтому птицы чувствовали себя спокойно. От трассы располагалось в метрах в двухстах. Просматривалось только с одной стороны и находилось, как будто в лесных зарослях. Сколько проезжал Александр Николаевич, сколько хотел привезти сюда Татьяну и Ромку, но все не получалось, одно наслаивалось на другое и, помотавшись по району за неделю, он уставал. Единственный выходной день – воскресенье, отсыпался.
И сегодня подумал об этом приятном посещении, глядя на голубую поверхность с зеркальным отражением, но не увидел лебедей. Как не старался смотреть, их не было. Неожиданный удар о капот машины заставил его остановиться, он резко нажал на тормоза. От сильного толчка Надежда Степановна проснулась и слегка ударилась головой.
- Что случилось? – испугалась она.
- Пока сам не понял. Вы ушиблись?
- Ничего. Смотрите кровь… - холодок страха пробежал по спине  Надежды Степановны.
Бармин вышел из машины и прошел вперед. Надежда Степановна последовала за ним.
Перед машиной, на асфальте лежал лебедь с разбитой головой. Голова, шея, грудь были все в крови.
- Вот и не верь в лебединую верность. Песни не зря складывают - Бармин наклонился к птице, она была мертва.
- Александр Николаевич, он здесь неделю один плавал. Мы же ездили и видели. А водитель видел тех браконьеров, которые убили лебедя.
Бармин слушал Надежду Степановну, сидя на обочине дороги, опустив голову. Первые слова ее речи он слышал, потом это казалось фоном на его мыслях. Глядя на разбившуюся птицу, Александр Николаевич вспомнил тот день, когда он чуть не потерял свою любовь «Чтобы я сделал, если бы ее не стало тогда? Ребенок погиб, но Валерка спас ей жизнь… Господи, страшно подумать, если ее не будет рядом. Этот лебедь, как знак свыше о верности и любви. Ведь моя любовь похожа на любовь лебедя, без Таты я не смогу жить. Она, кажется, успокоилась. Правильно, что привез Ромку, она в нем растворяется. Восстановится, наберется сил, тогда и родим…». Он поднялся, посмотрел в небо и мысленно обратился к высшим силам «Господи, прошу тебя, дай нам силы любить и не терять друг друга».
- Надежда Степановна, подождете, я похороню птицу. Лопата, кажется, есть.
Он взял небольшую лопатку из машины и недалеко от обочины выкопал ямку. Бросил на дно травы и закопал погибшую птицу. На небольшой бугорок положил  полевые цветы. Надежда Степановна смотрела за своим начальником и все больше проникалась к нему уважением.
Весь оставшийся путь до райцентра Бармин и Надежда Степановна молчали.  Поздно вечером Александр рассказал  Татьяне о происшедшем.
- Знаешь, Таня, я подумал, что бы я сделал, будь я на месте этого лебедя…
Татьяна не дала закончить его мысли и закрыла рот рукой.
- Молчи, ты должен жить. У тебя сын, ты ему нужен. Что бы со мной не случилось, прошу тебя, Сашенька, живи, ради Ромки…
Он убрал ее руку со своих губ и, следуя ее примеру, сказал.
- Живи, пожалуйста, ради меня. Не покидай. Мне плохо без тебя…

Двери в кабинет не закрывались с первого дня возвращения из командировки. Кабинет Александра Николаевича каждый день  посещали журналисты газет, радио, телевидения. Неожиданным посетителем для него стал Стороженко  Сергей Юрьевич. Бармин при виде его в дверях поднялся из кресла и вышел навстречу начальнику.
- Сиди – махнул рукой Сергей Юрьевич – Сам пройду и устроюсь, где удобно.
Бармин смотрел на него и ждал чего-то серьезного.
- Сергей Юрьевич, я к вам собирался завтра…
- Секретарь сообщила, но я решил сам посмотреть на героя сибирской тайги.
- Ну, и вы о том же. Какой я герой? Выполнял работу. Поставленную задачу.
- Александр Николаевич, я не для того приехал, чтобы слушать твой отчет. С этим успеем. Разговор есть. Главный страны набирает команду для работы за границей – Бразилия. Я подумал о тебе, но он сам позвонил и интересовался тобой. Из жалобы Бурова узнал о тебе. Он хочет с тобой встретиться лично. Зачем не знаю. С женой как у тебя, наладилось?
Бармин наклонил голову и молчал.
- Понятно – продолжал Стороженко – Я ничего не говорил об этом. Забери заявление и оставь пока развод. Не порти карьеру. После Бразилии сядешь в мое кресло.
Слава Бармина  начала раздражать других главных врачей. Ему завидовали, поддерживал Александра Николаевича Стороженко Сергей Юрьевич, он видел и чувствовал эту зависть, к чему это могло привести, знал по себе. Он не давал в обиду Бармина и готовил его на свое место, пенсионный возраст оставался не за горами, а Бармин был тем человеком, что поведет службу вперед. Не будет стыдно за такого руководителя. Торопили и последние события в стране.
Александр Николаевич не ожидал такого предложения и не знал, что ему говорить – отказываться или благодарить.
- На какое время?
- До июня, но сроки могут и измениться. Время, сам понимаешь, какое началось. Сегодня в Москве, завтра у нас, может, начнется. С Южной Америкой решено – надо ехать. Не знаем, чего ожидать.  Да. Могу обрадовать. Вывели нас из-под лечебников. Теперь все по-новому. У каждого главного свой счет, своя бухгалтерия. Но с финансированием хорошего мало. Этот год еще проживем, а со следующего … в предприниматели подаваться нужно. Деньги сами будем зарабатывать и оплачивать, обещают только зарплату и все. Как зарабатывать? С кого деньги брать? Варианты есть, но это будет государственный рэкет.
- Если я уеду, кто все будет организовывать у меня? Поткину я особо не доверяю.
- Пока ты приедешь, ничего страшного не случиться, если война не начнется…. У тебя-то тут как настроение?
- Как везде. Ожидают.
- Подумай, завтра сообщишь решение. Документы собирать нужно быстро. Жена не вставит палки? Убеди, ты сможешь…. Все времени нет. Проводи меня.
Проводив Сергея Юрьевича, Бармин медленно шел по коридору  к своему кабинету, опустив голову, руки в карманы, задумался. У лестницы на второй этаж остановился и поправил листья цветка, посаженного завхозом, выросло за три месяца почти на метр. «С какой страны эта экзотика? Когда зацветет?» До слуха Бармина донеслись волнующие слова Розы Абрамовны.
- Что же делать бедному еврею? Куда податься в такой ситуации?
- Роза Абрамовна, что вы так разволновались? Мы все в одинаковом положении - успокаивала Войтович Невская.
- Татьяна Николаевна, ей твои утешения не помогут – усмехался Василий Леонидович.
- Танечка, так ведь в таких ситуациях отыгрываются на бедном еврее - она дернула рукой и отошла от нового заведующего по эпидотделу.
- Тогда, в Израиль, Роза Абрамовна, в Израиль. Туда вам дорога всегда открыта – не успокаивался Василий Леонидович.
- Уехала бы пять лет назад, но…- слезы выступили на глазах Войтович, и она поторопилась выйти из приемной.
Невская и Болдин смотрели ей вслед, она с жалостью, он равнодушно.
- Василий Леонидович, зачем вы так? – с обидой за коллегу спросила  Невская.
- Таня, они нас не пожалеют, если к власти придут. А демократия приведет к власти евреев. Ладно. Татьяна Николаевна, ты не занята?  У меня к тебе есть вопросы по одной парикмахерской. Пойдем ко мне.
- Гепатит покоя эпидемиологам не дает? В моих парикмахерских все в порядке с этим вопросом – вслед говорила Невская. У кабинета Болдина она заметила Александра, он не двигался с места, глядя на нее.
- Татьяна Николаевна, зайдите ко мне. Вы не заняты? – он одарил Болдина недружелюбным взглядом. И этот взгляд сказал многое Василию Леонидовичу - Решите вопрос с Болдиным и зайдите ко мне – ни только как приказ прозвучали слова главного врача, что стало замечено секретарем и заведующим эпидотделом. Они оба одновременно перевели удивленно-вопросительные глаза на Невскую. 
- Заходи – приглашал Болдин Невскую – У тебя, что с ним, любовь?
- С чего взяли?
- Такими глазами смотрят только влюбленные и любящие. Он от ревности чуть меня не ударил – Болдин усмехался.
- Не придумывайте…
- Таня,  серьезно. Он хороший мужик, перспективный, бабник, правда. А смотритесь вы с ним, как говорит моя жена, на шесть ноль… Красивая пара. Честно, Таня – поднял обе руки ладошами на Невскую – Не упускай, если подвернется случай. У жены его есть мужик, знаю, что ждут ребенка…
- Это сплетни - Невская поморщилась, но обрадовалась.
- Это жизнь - он хитро прищурил глаза – Не упускай.
- Будем и дальше обсуждать личную жизнь Бармина или займемся вашим вопросом – Невская поняла, что продолжение разговора может зайти далеко.
Решив вопросы по парикмахерской, где заведующей была жена Василия Леонидовича, Татьяна стояла в приемной и думала «Зайти или нет? Народу столько!»
- Татьяна Николаевна, вас ждут уже давно. Комиссию не начинают – торопила секретарь Невскую – Таня, быстро. Он сердитый.
Невская вздохнула  с замиранием сердца вошла в кабинет.
- Почему так долго? – сразу последовал вопрос, без приглашения присесть.
- Разбирались по нашим вопросам….
- Разобрались?
- Все решили. Что случилось? – она видела злой и ревнивый взгляд - Саша, его жена заведующая парикмахерской «Волшебство королевы». Говорили по протоколу… не более.
- Прости – он вышел из-за стола и обнял ее - Сам не знаю, что происходит со мной. Мне предложили работу за границей, злюсь, потому что не могу взять тебя с собой.
- Куда? Когда?
- Бразилия. Четыре-пять месяцев. Как я без тебя? Оставить тебя здесь, когда такое творится…
- Соглашайся и поезжай, но только один – она повернулась в сторону   окна, комок слез подступил к горлу, но она сдерживалась, чтобы не зареветь – У Елены есть мужчина, Ромка правду говорил, и у нее будет ребенок – она выскользнула из его объятий и выбежала из кабинета, оставив Бармина с кучей вопросов посреди кабинета.
Чтобы решить вопрос с женой, вечером Александр Николаевич отправился к Елене Петровне. Ей  не понравилось посещение мужа без предупреждения. Появление его только разозлило ее.
 - Почему я должен тебя предупреждать. Это мой дом. Квартира моя. Я здесь прописан. Жить могу, если захочу. Вон с Ромкой в комнате,  в кровати…. Или она уже кем-то занята?
- Бармин, у тебя же есть где жить. Зачем начинать?
- Ты начинаешь. Я забрал заявление о разводе, еду работать за границу.
- Мы поедем с тобой.
- Кто мы?
- Я и дети? Что за вопросы?
- Валеру тоже возьмешь с собой? И ребенка его? Елена Петровна, я плохой, бабник, но смеяться над собой я не позволю. Я еду один. Не перебивай и послушай меня. Приеду, разойдемся. Ромку я заберу с собой. Калерия останется с тобой. Ты мать и нужна ей, она девочка. Будешь упрямиться, отниму и ее. Елена сникла.
 - Ты, Бармин, ей так же изменяешь? В вашей постели? Любил ли ты меня когда-нибудь?
- Был влюблен. Почему ты замуж за меня вышла?
- Красивый, все с ума сходили. Ты смотрел только на меня.
- Ты тоже была и есть красивая, яркая, но душу так и не задела, никогда не хотела меня понять. Мы с тобой прожили почти двенадцать лет, ты меня постоянно называла по фамилии, Сашей редко.
- Она зовет Сашенькой… - перебила его Елена
- Зовет Сашенькой и каждый день готовит завтрак. Как это приятно, проснешься, а на столе горячий чай или кофе.
- Тебе же нравилось готовить.
- Нравиться и умею. Но внимание и забота приятно. Чувствуешь, что нужен и любят… Чего не было у нас с тобой. Будь счастлива. Больше не приду – он поднялся, оглядел комнату, взял со стола фотографию сына и дочери - С Ромкой буду договариваться по телефону и встречаться до отъезда. Калерия подрастет, буду и с ней встречаться. Прощай.

В конце ноября Бармин уехал в Бразилию. Тревога, предчувствие чего-то плохого не покидало сердце Бармина. В глазах Тани он не видел ни страха, ни печали, ни беспокойства. Оставлять ее одну в стране, где происходят события, предвещающие мало хорошего, боялся. Он знал Татьяну, ее характер, отношение к работе. Знал и Поткина, который недолюбливал Невскую. Ее смелость принятия решений не всегда нравилось Ефиму Семеновичу.
- Спокойно проработай полгода. Не перечь Поткину. Лада Павловна не справиться одна – уговаривал Татьяну Бармин.
- Постараюсь… - опустив голову, обещала Невская.


Александр улетел. Начался новый этап в санитарной службе и жизни Татьяны Невской. Все прошедшее время для нее было волшебной сказкой. Она чувствовала защиту  поддержку любимого мужчины и руководителя. Не всегда они приходили к одному мнению в рабочих вопросах, спорили, ругались, таких моментов боялась и Шведова. Разбор незавершенных дел после скандалов Невской и Бармина приходилось решать ей. В глубине души Лада Павловна поддерживала Татьяну, только она одна из всех могла смело высказывать свое мнение и осадить непростой характер Бармина. Лада Павловна иной раз задумывалась «Чем же обладает эта девчонка? Нет страха. Не боится. И всегда остается правой. Главный врач в таких ситуациях превращается в мальчишку. Не соглашается, но и против не говорит, молчит». Несколько раз он не соглашался с мнением Шведовой, но на совещания городское и областное выносил предложение коммунальников. Поэтому и был всегда впереди,  лидерских позиций не сдавал.
Его отсутствие почувствовалось сразу в работе внутри отделов. Непростые отношения Шведовой и Поткина складывались на протяжении всего  периода. Лада Павловна вздохнула, когда вышел Бармин. Но поездка в южные страны расстроила ее вновь. Отдел оставался не укомплектован. Частые больничные сотрудников и отпуска оголяли коммунальную службу района.  Поткин не решал таких вопросов, а предоставлял ей, как заведующей.
 Неделя после отъезда Бармина прошла спокойно. Жалоб со стороны населения значительно уменьшилось. Наступила зима. Снег и морозы решали многие проблемы коммунальных служб. Неспокойное время в стране тоже отстранило людей от общественных забот. Каждый думал о себе и своем близком. Как выжить, как не потерять работу, как прокормить детей. Ожидание новогодних праздников только улучшали настроение. Ощущение праздника чувствовалось повсюду – наряженные елки, залитые катки, музыка, подарочная суета. Культурные учреждения всегда оставались первыми в праздновании любых праздников. В такие дни санитарная служба немного мешала спокойным проведениям  вечеров и утренников, но обследования проводились так, чтобы не мешать мероприятиям, постановкам.
При подготовке отчета Шведова заметила, что в прошедшем году не проведено принятие  театра к сезону. Отсутствие сотрудников говорило о себе в предновогодние дни.
- Татьяна Николаевна, твой театр остался без пригляду. Срочно нужно провести обследование. Посмотри и акт большой составь. Потом объяснюсь, почему поздно приняли. Здание новое, так что должно быть все в порядке. Таня, не сиди. Работать – торопила Лада Павловна.
- Новое, новое. Почему тогда…
- Это прошлое. Думаю, им стало уроком, как строить без согласования с санитарной службой и не приглашать на госкомиссию. Постарайся сегодня сделать.
- Посмотрю – и во второй половине дня Невская отправилась в  театр. Приемку зрелищных учреждений  к новому сезону проводила всегда Шведова. С небольшими замечаниями театры принимались, но на этот раз Невская заглянула слишком далеко.
Встретили Татьяну Николаевну приветливо, по театральному.
- Я из санитарной службы – представилась Татьяна - «Какая милая женщина. Неужели, в театрах все такие улыбчивые, счастливые. Живут как в сказке» - подумала она при виде мило улыбающейся вахтерши.
- Ой, не знаю, пустят ли - она живо набрала номер местной связи и в коридоре послышались цокающие каблучки -  Вера Викторовна, это к вам - сообщила вахтерша - Проходите.
Вера Викторовна представилась заведующей по хозяйственной части и со знанием дела повела по всем помещениям. В обслуживающих помещениях Татьяна указала на нарушение санитарных правил, но в ответ услышала только удивления.
- Татьяна Николаевна, вы первая кто задает такие вопросы. Никогда и разговора не было, о стирке, проветривании, флюорообследовании.
После этих слов, Невская проходила по всем помещениям и только рукой указывала на недостатки. Качество стирки желало быть лучше, что доказало в костюмерной содержание костюмов.  Костюмер оказалась не особо приветливой женщиной и долго не соглашалась пропустить в свое помещение. Теснота, плохое проветривание, наглухо закрытые форточки и заклеенная решетка вентиляции, слабое освещение говорили сами за себя о хранении одежды. Те же вопросы повторились и в сапожном цехе. В цех по изготовлению париков и парикмахерские Невскую не пропустили. Не пропустили и в гримерные комнаты. Татьяна  поверила на слово, что с личной гигиеной у актеров все в порядке. Вера Викторовна божилась, что выдает в личное пользование все необходимые вещи по первому требованию.
К ателье по пошиву одежды и мастерской по декорациям претензий не было.
Бытовые условия, состояние душевых вызвали только возмущение. Если в мужской кабинке отсутствовали коврики, «барашки», отвалена облицовочная плитка, то женская душевая применялась, как складское помещение для сломанной мебели.
Вера Викторовна от претензий Невской схватилась за голову и уже боялась дальше проводить Татьяну.
- Пойдемте дальше. Здесь мне все понятно – Невская шла впереди, Вера Викторовна отстала.
- На сцене, это с главным инженером – она с каким-то страхом смотрела в сторону сцены и зала. Пойдемте в вестибюль…
- А балкон, сейчас занят? - Татьяна осторожно прошла на балкон и посмотрела работу вентиляции. Воздух поступал прохладный.
– Калориферы, у вас, какие стоят?
- С инженером решите. Я пойду его поищу. А вы пока присядьте и посмотрите постановку.
- Хорошо. Так и быть уговорили. Ищите инженера – Татьяна присела на крайний стул первого ряда и внимательно посмотрела вниз.
Она смотрела на сцену и заметила во втором ряду зрительного зала одного мальчишку, он постоянно подскакивал и активно участвовал в спасении героини.
 «Это же Ромка!» - у Татьяны забилось сердце. Ей захотелось встретиться с ним. За три месяца она привыкла к нему. Скучала. Он звонил, по-детски интересовался ее жизнью. Выполнял обещание, данное отцу. Татьяне же оставалось видеть его благодаря случайным встречам. Сейчас она больше смотрела на ребенка, нежели на сцену.
- Вы так внимательно смотрите. Нравиться? – тихо спросила рядом сидящая женщина.
Татьяна от неожиданности вздрогнула и посмотрела на грустную женщину, с длинными  волосами, собранными на макушке в прическу, и хорошим макияжем.
- Интересно, детских давно не видела. А у вас сказочно, яркие костюмы и декорации красивые.
- Ты из СЭС? – догадалась женщина -  Погоняй их тут. Поддай, как следует. Есть за что – она говорила с какой-то злостью, как показалось Татьяне.
- Вы кто? – осторожно спросила Невская, не спуская глаз с Ромки.
- Я сейчас на контроле. Месяц, как ушли меня со сцены. Душа болит, вот и смотрю. Из-за этой Белоснежки и лишили роли. Старше меня на сколько… Шестьдесят лет, а все Белоснежку играет. Килограмм грима наложила, ишь, как скачет.
Татьяна посмотрела на женщину. От злости у нее дергался левый глаз.
- Мне подумалось, она молода - рассуждала Невская.
- Будешь молодой, коль, роль главную дали и не только в детском спектакле. Знаешь почему? Муж ее стал главным режиссером театра, вот и карьера полезла, хоть и на пенсии. Отомстила, гадина – злость не покидала женщину.
Татьяна чуть рот не открыла от таких слов.
- Не удивляйся, не все так сказочно в театре – продолжала она -  Театр настоящий там, за кулисами. Зритель видит нас счастливыми, а как все достается и что в душе, поверишь, если узнаешь закулисную жизнь. Я шла на заслуженную, а эта все испортила. Отыгралась, когда муж мой погиб.Долго переживала, болела. А у нас  так нельзя. Итог плачевный… - она отвела взгляд от сцены  и смотрела на Невскую - Вот и конец сказке. Извините меня. Помешала смотреть.
- Ничего. Вам необходимо было поговорить.  Может быть, наладиться и вернетесь на сцену – Татьяна старалась поддержать женщину.
- С этой никогда. Вы кого-то узнали в зале? Все время смотрите.
- Знакомого мальчика увидела. Поздравить с Новым годом хочу.
- Пойдем, провожу, пока заканчивается. Пойдем.
Татьяна следовала за женщиной, та еще рассказывала, как поступала, как работала, и как прощалась с мужем. За какие-то минуты Татьяне показалось, что она знает и знакома с ней много лет. Она еще продолжала рассказывать, как двери открылись и из зала выбегали десятки мальчишек и девчонок. Они неслись мимо Невской, та успевала, лишь, отходить дальше от них, чтобы не сбили. В такой толпе она и не заметила бы Ромку, он сам ее увидел и подбежал.
- Таня – восторженно крикнул он и протянул руку – Привет. Ты на спектакле была?
- Я по работе здесь. Как я рада видеть тебя. Давай отойдем в сторону. Поговорим. Ты с учительницей?
- Ага.
- Как у тебя дела?
- Ниче-го – квело ответил  мальчик.
- Что так не весело?
- Да – махнул рукой Ромео -  Валера, мы с ним постоянно ругаемся. Не хочу с ним жить.
- Рома, потерпи до приезда папы.
- Можно мне к тебе прийти на каникулы?
- А мама пустит тебя? Нет, не пустит - она обняла Ромку – Подожди. Календарик возьми и отмечай, когда папа приедет. Вот смотри. Красный кружок, он приедет – она протянула ему свой календарик – Это мой. Еще возьми деньги. Мороженое купи себе.
Ромка обнял Татьяну и побежал одеваться. Сердце только колотилось еще сильнее.
- Племянник? – спросила женщина, наблюдавшая за их теплыми отношениями.
- Да – вздохнула Татьяна – Отец в командировке в Америке, он с матерью остался. С отчимом не ладиться.
- Дети, как заложники.  А, Вера Викторовна, здесь доктор. Ухожу – она улыбнулась и поспешила на свое рабочее место.
Встреча с Ромкой навела тоску и, в то же время, радостью повеяло в душе Татьяны, но нужно было работать, выполнять долг санитарного врача.
- Жаловалась вам? – провожала взглядом  Вера Викторовна.
- Я узнала в зале племянника, она проводила.
- Все обижается, что заслуженной не дали.
- Может, она и права.
- Ой, Татьяна Николаевна, здесь такое творится!
 Олег Михайлович встретил санитарную службу без радости. Вера Викторовна успела передать все требования врача. Ему оставалось выслушать еще раз и что-то пообещать. Показывать свою «кухню» у него не было желания, но Татьяна подняла его из кресла.
- Олег Михайлович, мы не приносим радости при посещении, и все же покажите владения – с хорошим настроением и улыбкой говорила она. Вера Викторовна, глядя на Невскую, тоже заулыбалась.
Олег Михайлович при виде двух улыбающихся женщин не мог остаться равнодушным и не ответить на просьбу санитарного врача.
Они вновь прошли по всем помещениям. Все недостатки были на лицо. Вера Викторовна следовала за ними и с интересом рассматривала все технические помещения, в которые она пока не заглядывала
- Олег Михайлович, сами все видели. Я не могу закрыть на все это глаза. Директор у себя?  Я напишу акт и пройдем к нему.
Альберт Ильич находился в своем кабинете с представительным мужчиной. Они мило вели беседу о событиях в стране, выпивая коньяк, закусывая шоколадом и апельсинами. Встреча с санитарной службой для него ничего не значила, и он решил выслушать врача, как обычно это делал. Гость Альберта Ильича пересел в кресло в стороне от стола, чтобы не мешать беседе.
Олег Михайлович вошел первым, следом за ним перешагнула порог  Невская. Она присела на предложенное место и передала акт санитарного обследования директору театра и начала составлять протокол.
          Альберт Ильич перелистывал листы документа, и настроение у него менялось прямо на глазах. Прочитав, он бросил его на стол, зло посмотрел на Невскую, которая заполняла бланк протокола.
- Согласно вашему акту, я должен закрыть театр и выполнять все предложения. Их десять? – бурный всплеск эмоций сдержал гость, который расположился в кресле и ждал окончания переговоров.
- Речь о закрытии, пока, не идет. Если не выполните, то поставим вопрос и об этом. А сегодня только протокол.
- Какой протокол?
- Протокол о санитарном правонарушении на ваше имя - отвечала Невская и протянула два бланка директору.
- Да вы что? – повысил голос Альберт Ильич, но тут же осекся – Я столько лет работаю в театре… Думаете, не знаю порядка… Что и как должно работать и где находиться… Я вас первый раз вижу и протокол. Вы много на себя берете…
- Альберт Ильич, не кипятись – поднялся из кресла гость – Разреши мне прочесть?- он быстро прочел, посмотрел на Невскую и вспомнил, где он ее видел.
- Татьяна Николаевна, вы работаете у Бармина Александра Николаевича?
- Да. Он сейчас в командировке - ответила Невская и вспоминала знакомое лицо
- Знаем, как далеко он уехал – он смотрел на нее, как показалось Татьяне, изучающе и оценивающе – Татьяна Николаевна, вы составили протокол, написали акт, а Альберт Ильич не согласен. Так? – он обратился к директору.
- Ваше несогласие, это недоверие мне и вашему инженеру. Пойдемте еще раз по зданию, и вы убедитесь.
- На меня нельзя составлять протокол, я депутат… - сказал директор с гордостью
- Какой же вы депутат, когда не можете создать условия своим работникам. Как можно решать вопросы в государственном масштабе, когда в своем доме непорядок?
Альберт Ильич побагровел, но сдержал свои эмоции, гость отвернулся и смотрел в окно. Наступила театральное молчание со всех сторон.
Подъезжая к СЭС, Татьяна вспоминала, где она могла видеть этого гостя. «Что-то уж сильно знакомое лицо. Кто это был? Почему я не спросила его имя? Почему он оценивал меня? Знает Сашу? Не хотел показывать, кто он? Против меня он не выступил, скорей встал на мою сторону. Кто он?» - с кучей вопросов Невская зашла в кабинет и опустилась на стул. Только теперь она почувствовала усталость и груз тяжести на плечах.
- Ну, что, справилась? Шестой час. Я не ждала тебя – говорила Лада Павловна, собираясь, домой.
- Я протокол составила - Татьяна достала акт и подала Шведовой - На директора. Пообещала закрыть, если не выполнят – она усмехнулась – Навряд ли… - сомнения появились у Невской при воспоминании разговора
- Смелая ты. Я думала, что только при Бармине страха нет - читая акт, продолжала Лада Павловна – Ну, везде посмотрела. В прошлом году работала… Сделала правильно. Поткин не пропустит протокол. Должна понять…
Лада Павловна не успела закончить своей мысли, в дверях появилась секретарь.
- Коммунальники, вы покою никому не даете. Праздник на носу, настроение портите. Поткин рвет и мечет… Лада Павловна, по вашу душу… Ждет вас… - она прошла и присела за свободный стол – Ну, а ты что невеселая?
- Устала, общаясь с депутатом – ответила Невская.
- Депутаты, сейчас главные лица государства. Вчера поговорила с одним. Бармина искал. Царь горы…
- Слуги народа, а народ не видят.
Протокол Невской на директора театра наделал много шума не только в родных стенах, но на городском уровне. Шведова не могла спокойно сдать отчет. Из шести форм приняли одну. Гоняли Ладу Павловну из-за каждой запятой. Пояснительную записку заставляли переделывать три раза. Уставшая, на нервах она появилась через несколько дней. Увидев Невскую, вздохнула, и опять ушла.
 Встретились коллеги коммунального отдела только в новом непредсказуемом году.
- Здравствуйте, Лада Павловна – радостно приветствовала Невская заведующую – С Новым годом, с новыми радостями и событиями… - открывала форточку для проветривания кабинета и, одновременно снимая снежинки с окон.
- Здорова была, Татьяна Николаевна. Заботы у нас с тобой не особо приятные. Пока никто не пришел, давай поговорим – причесывалась у зеркала Шведова.
- Поговорим, Лада Павловна – играючи отвечала Невская о чем-то мечтая, отходя от окна.
- Садись и послушай меня – начала Лада Павловна – Ты что, не знала о неприкосновенности депутата?
- А, вы о директоре театра? – равнодушие увидела Шведова в ее вопросе  - Я не знала, что он депутат. Ну, раз начала, нужно доводить до конца.
- Ты знаешь, где этот конец? Поткин тебя не пожалеет, протокола не пропустит, тем более до конца не даст довести…
- Дают «аскорбинку» бесплатно в детском саду, на госслужбе нужно выполнять долг согласно диплому, полученным знаниям и данным полномочиям …
- Полномочия как раз у тебя и заберут… Была я в театре и видела. Ты права. Беспорядок. Я еще кое-что нашла. Но с протоколом ты дала лишку. Могла бы так предложения внести и поговорить.
- Я не считаю себя виноватой. Могу все доказать.
- Не заносись. Поткин тебя сегодня вызовет и, думаю, разговор будет сложным.  Вина твоя в том, что наказала и показала акт Первому секретарю Пилипенко. На его глазах произошел разговор. Сейчас предвыборная  кампания и ты понимаешь, куда он метил, в какую Думу? Первый все видел.
- Лада Павловна, депутат, прежде всего, должен думать о народе. А народ начинается с места его работы. Что видят работники театра? Антисанитарию! Все объясняли и списывали на актеров, что, мол, они такие капризные и делают, что хотят. Но актер – это профессия, как тысячи других и им нужно создавать такие же, нормальные санитарные условия, как для учителя, инженера, мастера, прачки. А у душевых только ежиков не хватает, условия только для них. Я и в общежитии была.
- Туда-то, зачем пошла? Там же гостиного типа, как жилой дом? - удивилась Шведова
- Для кучи. Статус общежития, на контроле остается. В квартиры я не вхожу. Посмотрела общие места. На площадках грязно. Мероприятия проводят какие-то, но тут же все на артистов балета свалили. Техничка во время не вышла, а балет виноват. 
- Тебе в адвокаты нужно – рассуждала Шведова – Я на твоей стороне и защищала, как могла. Но, по-моему, бесполезно. Бармин бы понял и сам бы поддал этому директору. Но у Поткина другие отношения с Альбертом Ильичем.
- Я еще цирком займусь – сердилась Невская.
- Ой, нет. Цирк я передам Антонине Сергеевне. Хотя, она такая же, как ты.
- Лада Павловна, мы все ваши ученицы. Выгонять так всех вместе - улыбнулась Татьяна.
- Шутишь? Так пойдет до приезда Бармина нам всем придется искать работу.
…А пока жизнь продолжалась со своими малоприятными сюрпризами, слезами и заботами для всех работников коммунального отдела.

По решению Стороженко вопросами водоснабжения было предоставлена возможность заниматься службе Бармина, Шведовой Ладе Павловне, как ударнику труда и ее врачам. Она передала всю документацию по новому источнику с минеральной водой,  который обнаружили на границе города и района, передала Татьяне.
- Татьяна Николаевна, цирк передашь Антонине Сергеевне. Расскажешь, покажешь, познакомишь. Ну, первое время можете вместе посещать. Познакомь ее с городской прачечной, пока, не решила, оставить тебе или тоже передать. Гостиницу цирка – Зауреш Маратовне.
- Лада Павловна, я ее столкнула Татьяне, надоело воевать.
- Как переходящий вымпел, начинать с худшего лучше. Быстрее учишься – продолжила мысль Хлебушкиной Невская – Может, Антонине Сергеевне?
- Давайте ей весь негатив столкнем, и она ночевать будет на работе. Добрые у меня сотрудницы – полусерьезно, полушутя возразила Шведова.
- Мы же никогда не отказываем в помощи. А Антонина Сергеевна, на фоне новых сдаточных объектов увидит и грибы - улыбалась Невская.
- Какие грибы? – удивилась Андреева и посмотрела на Татьяну. Хлебушкина и Невская переглянулись.
- Хотите посмотреть чудеса цирка? Соглашайтесь и увидите – интриговала Невская.
- Так, Татьяна, тогда пансионат твой – Лада Павловна поняла, что Андреева заинтересовалась цирком. В одних руках и цирк, и гостиница тоже свой плюс.
- Лада Павловна, я думаю, меня минует учась государственных учреждений, и я буду счастлива в семье.
- Когда ты замуж выйдешь? Может тогда, шутить, хулиганить перестанешь и будешь серьезной – досадовала Шведова.
- Когда найду такого же хулигана, как сама, чтобы был и серьезный, и веселый, не упущу – в том же шутливом стиле отвечала Невская.
- Тогда, отбей Бармина, он тебя стоит – перебила  Глухарева. Она все время сидела и  слушала перебранку.
Медленно головы коллег повернулись в сторону Марины Дмитриевны. Молча переводили взгляд с Глухаревой на Невскую.
- Спасибо – она как будто ждала такого предложения - Вот вернется, и займусь – сказала Татьяна и переглянулась с Зауреш, та улыбалась и подмигивала ей.
Цирк для Татьяны Николаевны был объектом тревожным и веселым. Несмотря на множество недостатков, она покидала культурное заведение всегда в хорошем настроении. Администрация цирка никогда не  обижалась на действия санитарной службы, ко всему относились с юмором. Порой даже радовались, что постановление о закрытии цирка заставит московское руководство обратить внимание на провинцию. Директор, которому было далеко за семьдесят, редко находился в своем кабинете и всю работу вел главный инженер Сергей Васильевич.
- «Клоун в душе» и по жизни – так говорила о нем Невская – Вам с ним будет легко работать. Постарайтесь сейчас произвести впечатление и подружиться – наставляла Невская Андрееву – И запомните, Антонина Сергеевна, что в цирк нужно попадать до одиннадцати. Не успеете, посетите зря.
- А после одиннадцати, что у них? Закрытое посещение и репетиции?
- Еще какое закрытое! Сейчас поймете. Так, половина двенадцатого. Может, и успеем - рассуждала Невская.
Но надежды Татьяны не оправдались. Антонина Сергеевна  поняла предупреждения Невской, как только вошла в кабинет Сергея Васильевича. Запах сигарет и спиртного ударил в нос при входе. Сигаретный дым превратился в туман, а сидевшие у стола секретарша, инженер по электрике и сам Полянский казались мерцающим миражом.
- Сергей Васильевич, я с вами пришла прощаться – начала Невская.
- Как прощаться? Почему? – удивленный он резко повернулся от окна и подошел к столу.
- Новый врач Андреева Антонина Сергеевна. Знакомьтесь. Ей передается цирк и гостиница.
- Жалко, Татьяна Николаевна, обиделись на нас?
- На вас обижаться грех. Вы протоколы и то с улыбкой подписываете. Сергей Васильевич, Антонине Сергеевне  нужно рассказать и показать родные места  - продолжала Невская
- Что рассказывать? Антонина Сергеевне, все средства через Москву. Что выделяют и все. Настаиваете на ремонте. Все направили в Госцирк. Молчание. В этом году только зарплата и мелочь. Деньги распределяются сначала большим и знаменитым, потом уж всем остальным, остатки. Хоть они и сладки, но мало. А, сейчас, вообще, никто не обращает внимание на культуру. Другие заботы в стране. Своего цирка нет, только предоставляем здание проведению преставлений. С этого мало имеем. Пытались в аренду сдавать помещения под торговлю. Запретили в Госцирке. Можно через гостиницу. Когда артистов нет, полностью принимаем гостей. А когда гастроли, тяжко, что зарабатываем, уходит на долги, ремонт гостиницы не получается. Татьяна …Николаевна раз прикрывала. Как ножом… Согласен, что с грибами… - он повернулся к Татьяне – Нельзя. Поверьте, стараюсь поддерживать, как  могу, до гостиницы руки не доходят.
- Вы лучше покажите, чем говорить – предложила  Антонина Сергеевна.
- Пойдемте – вздыхая, поднялся Полянский.
- Не вдыхайте так тяжело, Сергей Васильевич – успокаивала Невская – С Антониной Сергеевной  вы подружитесь. Начальство так решило - главный инженер пропустил вперед Андрееву, но сквозняком дверь захлопнулась и почти ударила Невскую по носу – Сергей Васильевич  осторожно тронул руку Невской и поднял дверную ручку вверх.
 – Вверх нужно поднять. У нас ни так, как у всех. Ты же в цирке, здесь свои чудеса и свои клоуны – он выделил слово «клоуны».

Ольга Юрьевна Морозова уже ждала врачей санитарной службы, встречала их у входа, разговаривая с администратором. Последнее время Ольге Юрьевне не везло в жизни. Оставив столицу, она последовала за новой любовью в невиданное, таинственное  и холодное Зауралье. Прожив полгода, «любовь прошла, повяли помидоры, сандалии жмут и нам не по пути» - таковы слова сибирской любви. И в результате, Ольга Юрьевна лишилась столичной прописки, работы, осталась глубокая рана на сердце и масса долгов. Работа заведующей гостиницей  ее не устраивала, но и другой ей не предложили, приходилось заниматься нелюбимым делом, жить в квартире с нелюбимым человеком и его родителями и думать о дальнейшей жизни. Она была мила и добра к окружающим, чем больше нравилась подчиненным.
- Ольга Юрьевна, вы, как всегда, на боевом посту и настроение хорошее. Здравствуйте – приветствовала Невская заведующую гостиницей.
- Здравствуйте. Ко мне пойдем?
- Да. Нужно вопрос решить.
Расположившись в кабинете в уютных креслах среди новогодних гирлянд  и воздушных разноцветных шаров, Невская, листая санитарный журнал, продолжила
- Сказка не кончается. Праздник продолжается. Все блестит и сверкает.
- Радость души. Привычка.
- Что с нашими предложениями? Хоть что-то делается?
- Работают, чистоту поддерживают. Об остальном вы знаете. Татьяна Николаевна, уезжаю я. Через два месяца.
- Не обижайтесь. Не все же гады, есть и хорошие - Татьяна вспомнила Бармина.
Несмотря на его скандальный характер, на сложность в жизни, не простые отношения с начальниками города, не определенность с женой и детьми, Татьяна любила Александра Николаевича и разговор, начатый Ольгой Юрьевной, задевал ее чувства.
- Не хочу и смотреть в сторону мужиков, испоганил всю жизнь – злилась Морозова.
- Ольга Юрьевна,  у вас теперь будет другой врач. Пойдемте, посмотрим вашу флору, фауну мы видели.
Гостиница удивляла Андрееву с первого этажа. Чем выше по лестнице, тем тяжелее нарушения. Удаление остатков пищевых отходов и бытового мусора. Связанные железные кровати проволокой в комнатах и оторванные дверцы шкафов, но перебило все флора на потолке. От сырости в одной из комнат в углу красовались кучка грибов вокруг трубы.
- Ольга Юрьевна, вашу гостиницу внесем реестр для показа студентов биологов. Интересно все же, что за грибы растут? Опята? Шляпки, прямо загляденье. Антонина Сергеевна, наслаждайтесь. Такого вы нигде не увидите, только в цирке.
- Действительно, только в цирке.
- Сколько раз говорила провести толковую обработку. Нудно, долго, до-ро-го, но эффективно. Нет. Закрывала. Не  имется. Хорошая женщина, но не хочет работать - сердилась Невская – Скажите, доктор, почему поживающие должны вдыхать спорами грибов, засорять легкие?
- Спасибо, Татьяна Николаевна, за по-да-рок. Сколько мне работать? – Андреева произнесла первые слова, увиденное лишало ее речи.
- Пока не выгонят.

А Александр Николаевич тем временем организовывал работу в далекой Южной Америке. На берегах Атлантического океана начиналась осень. Климат очень отличался от Сибирского – влажный, жаркий, утомлял его. Но природа радовала. Такое количество обезьян он нигде не видел, «а здесь их столько, сколько у нас собак. Гуляют, хулиганят, портят урожаи и пакостят человеку». Могут и укусить, в чем он сам убедился, когда пытался сфотографироваться среди «такого табуна». За проведенные месяцы Бармин увидел разную жизнь – богатую и бедную. Роскошные особняки и лачуги, не имеющие водопровода в деревнях. Радость местным жителям, если такое проводилось, и устанавливалась единственная водоколонка. «В наше время радоваться воде?». Свободного времени Александр проводил у океана. Сидя на берегу, он смотрел в сторону Европы и думал о Татьяне. «Почему преграды впереди бегут. Почему узнаю все поздно. Чуть бы пораньше и Таня, и Ромка были бы со мной. Как они там? Она в одном месте, он в другом». За Татьяну он волновался больше, чем за сына. Тревога не покидала его душу. Снилась она постоянно в одном сне «Открывает двери и улыбается».  «Обстановка не спокойная в стране, нечего сидеть. Хотя момент остаться здесь хороший. Перспективы не плохие. Язык освоил бы. Нет. О чем я? Там три дорогих человечка…»

Время шло. Перемены чувствовались во всем: в работе, обществе, отношениях деловых и семейных. Появлялись проворные и предприимчивые. Они смело брались за новые дела, открывали рестораны, автостоянки, магазины, торговали и покупали, не смотря на сложности. На смену государственной собственности  уверенно шла частная.
У работников санитарной  службы заботы оставались прежние. Они честно выполняли свой долг, не получая вознаграждения. Сначала  задерживали заработную плату с опозданием один-два дня, впоследствии эти дни заменились неделями, месяцами.
В один из мартовских дней Татьяна застала Хлебушкину с заплаканными глазами. Она перебирала папки на верхней полке, стоя на стремянке. От пыли свербело в носу и Зауреш, время от времени, чихала.
- Кто тебя, наставник, загнал в такую высь?
-  Ищу папку по «туалетам».
- Время подходит. Пляжем Антонина Сергеевна  в этом году заниматься будет? – интересовалась Невская.
- Она же воюет с коллектором. Это рядом с пляжем. Пусть занимаются с Глухаревой. У них лучше получится – отвечала Хлебушкина – Мне своей работы хватит. Таня, ты пойдешь со мной. По таким заведениям страшновато ходить одной.
- Как я могу отказать наставнику. Зауреш, ты плачешь? Я же не отказываю тебе. Сделаем. Надо, так надо – обнимая, за плечи Зауреш, говорила Татьяна.
Зауреш Маратовна сидела на нижней ступеньке стремянки и вытирала заплаканные глаза.
- Ирочка у меня соревнования выиграла. А денег нет везти на зональные. Она плачет. У партнера родители обеспечивают всю поездку Артема, а у нас нет денег. Зарплату задерживают. Не обещают и завтра.
- Материальную помощь попроси. Может, Поткин подпишет. Она же одна у нас чемпионка.
- Поткин отказал. Сказал, что только Бармин распоряжается.
- У меня денег тоже нет.
- На соревнованиях только на их пару и смотрели. Ирочку очень хвалят, талантлива, говорят. А я ничем помочь ей не могу. Душа болит. Из гимназии забрали, перевели в обычную школу. Выбрали танцы. Но и, здесь, опять деньги. А их нет - она тихо заплакала.
- Видела я Иру. По телевизору показывали. Большое будущее у нее. Красивая пара. Ой, телефон… - Татьяна испуганно подняла трубку - Тебя…
Разговор Зауреш Маратовны с мужем несколько улучшил ее настроение и, она заулыбалась. Такие звонки были редкостью, чаще телефонные переговоры разочаровывали Хлебушкину. Но Зауреш обладала талантом и умела справляться со своими эмоциями, через минуту работала, как, ни в чем не бывало, а на душе кошки скребли. «Зачем показывать, выносить и рассказывать, когда у людей своих забот и проблем не счесть. Мой муж – мои проблемы и мои радости» - говорила Хлебушкина.
Татьяна Николаевна не прислушивалась к разговору Зауреш Маратовны. Она думала о предстоящей встрече с агентом по продаже и покупке квартиры. Квартиру, что она нашла, устраивала ее во всех отношениях
Невская и Хлебушкина обходили общественные туалеты района каждую весну, подготавливая их работу к летнему периоду. Их работа не прекращалась и в зимний период, но летний период требовал большего внимания. Все шесть туалетов в разных сторонах района они обходили пешком, тем самым видели и санитарное благоустройство района, и выполнение предписаний спецавтохозяйством по уборке города.
В каждом туалете находилась дежурная. Она следила за их содержанием, каждые два часа проверяла и убирала по мере необходимости. Претензий по уборке никогда не было. По соблюдению личной гигиены из года в год писалось одно и тоже «Приобретение туалетного мыла и электрополотенец  для рук».
– Что будешь писать в предписании?
- То же самое. Думаю, нужно санитарную агитацию проводить. Плакаты повесить, брошюры.
- … Ага, и тебя на трибуне, читающей лекцию о том, как правильно соблюдать личную гигиену. Здорово будет смотреться. Кабинки заняты, а СЭС читает. Только, уволь, я не буду при этом присутствовать.
Зауреш остановилась, посмотрела на Невскую и захохотала.
- Ты чего? Так смешно?
- Тань, ты сама представь то, что ты сказала…
- Ну, смешно – Невская засмеялась – Зато, прославимся на весь город. А туалеты, какие чистые бу-дут…
- Бармин обхохочется.
- Нет, Зауреш, он премию выпишет. За оригинальность.
- Все-таки, права Маринка, вы с ним стоите друг друга – смеялась Хлебушкина
За веселым разговором они не заметили, что за ними наблюдали два долговязых молодых парня. Они вначале оглядывались, потом отстали, шли медленно, смотрели и о чем-то переговаривались между собой. Неожиданно, они обогнали Хлебушкину и Невскую. Прошли шагов десять вперед, потом резко повернулись и обратились к Татьяне, почти вплотную приблизившись к ней. Татьяна еще улыбалась от разговора с Зауреш, но отстранилась от парней
- У вас не будет трех рублей?
Татьяна только хлопала глазами.
- Извините нас – продолжил другой – Нам не хватает. Начинаем новую жизнь. Вернулись. Три рубля на билет, пожалуйста, займите. Мы вам принесем. Где вы работаете?
Татьяна достала из кошелька три рубля и передала парню.
- Я вам обязательно занесу.
- Как хотите. Бедней я не стану, но и вы не разбогатеете – она шагнула в сторону и они вместе с Зауреш почти побежали  по направлению к  СЭС, не оглядываясь.
- Прогулялись, трешки лишились… В кармане проездной…
- Не жалей, голова на месте. Уже хорошо.

Следующие два дня Невская занималась только источником и открытым природным бассейном на границе города. Результаты получались неутешительные. Расположение природного источника и открытого бассейна на землях бывшего скотомогильника санитарная служба никак не могла допустить. Невская подняла документы в архиве по землям, принадлежавшим одному их совхозов области. Карту расположения всех ветеринарных мест данного совхоза и схватилась за голову. Источник с минеральной водой нашел себе выход прямо в центре могильника. Заключение по отводу участка у нее получалось полностью отрицательное. Весь день Татьяна не проронила ни слова, ходила по кабинету из угла в угол, как это делал Бармин, и думала.
- Лада Павловна, почему дали проект именно нам – к концу рабочего дня она заговорила с заведующей -  Это же область и занимаются областные? Скомпрометировать хотят? Поставить перед фактом Александра Николаевича, перед возвращением? Или проверяют вас, Лада Павловна?
- Сколько еще у тебя вопросов? – задумчиво спрашивала Шведова – Я сама об этом постоянно думаю. Не может быть, чтобы не знали о месторасположении могильника.  Я думаю, что между властями тяжбы идут, а нас втягивают и заставляют дать положительный ответ.
- Лада Павловна, мы же не марионетки, которых за веревочки дергают. За этим здоровье и жизнь населения. И наша совесть. 
- Что ты написала?
- Так и написала, как говорим. Стороженко не хочет подписывать и конфликтовать перед пенсией не желает, а Поткин зам, с него взятки гладки.
- Будем подавать, как положено по правилам. Оставь, что написала. Я посмотрю.
Лада Павловна полностью согласилась с написанным заключением Невской и передала на печать секретарю. К вечеру следующего дня он вызвал Шведову и заставлял переделать и дать  положительное заключение.
- Лада Павловна, вы хотите работать или пойти в поисках работы. Мне такого счастья не нужно. Страшного ничего нет. Контролировать будет область, как положено.
- Так они пусть и выдают заключение. Обычно так делается…
- Им – он поднял руку вверх – Виднее, кому, чем заниматься. Это необходимо областному начальству … Забирайте и переделывайте. Иначе, мы с вами простимся. И напишите заключение сами. Невскую подальше…
Шведова зашла в кабинет расстроенная, бросила на стол знакомую папку, так, что Андреева вздрогнула.
- Что случилось, Лада Павловна?
- Заключение Невской – она махнула рукой – Антонина Сергеевна, знаешь, что такое работа санитарного врача? Написал акт, составил протокол, пришел в контору, скомкал и в урну.
- Татьяна Николаевна права – в защиту вступилась Андреева – Мне даже страшно представить, что будет, если она узнает, это война. И страшная…
- Страшная… Ты тоже бомбу готовишь с коллектором…
- Я познакомилась с журналистом, он обещал включиться и помочь…
- Еще лучше!
- Телевидение – это сейчас сила.
- Вы парочка с Невской, та, тоже, на все пойдет.
- Нет. Татьяна журналистов не любит. От камер бежит…
- Антонина Сергеевна, артистизм в другом месте – предупреждала Шведова – У Невской научилась хулиганить и играть?
- Она же делает правильно…
- Все мы правильные, только первая я лишусь работы.
- Даже так?
- Времена изменились, либеральничать никто не будет. Выкинут и все.
- А… как работать? Если плыть по течению, порядка не будет.
- При демократии никогда порядка не будет, если Закон не будет един для всех… - открывая папку с заключением Невской, вздохнула Лада Павловна. Вновь закрыла – Сегодня все. Домой… Рабочий день закончен…

Татьяна Николаевна в хорошем расположении духа вышла на работу после решения вопроса и купле-продажи квартиры. До появления Шведовой она напевала песни и улыбалась от всего сердца.
- Тань, что с тобой такое сегодня? Летаешь от счастья – наблюдавшая за ней Хлебушкина, не могла сдержаться и не задать вопроса.
- Квартиру нашла. Скоро сделка, документы оформят и покупаю…
- Не боишься? Столько обмана.
- Я через агентство, областное…
- Они серьезные, не слышала проколов. Ну, с богом…
- Тебе Шведова не говорила новости? – своим вопросом  Глухарева лишила улыбки Невскую.
- Я ее не видела. Новости приятные?
- Ладу Павловну хотят с работы убрать…. – в полной тишине сообщила Андреева.
- Заставили переделывать – перебила Татьяна – Значит, заказ и нас используют… - хлопнула рукой по столу Невская.
- Над нами тучи собираются – продолжала Андреева – Мы с Мариной Дмитриевной тоже готовим «бомбочку».
- Мы так и к обороне подойдем. Где защиты будем искать? – вздохнула Глухарева, предчувствуя неприятные события.
- У Татьяны Николаевны. Ее же опять вчера искал этот бандит – тем же тоном ответила Андреева.
- Я не пойму. Вы мне какой раз говорите об этом, а я и представления не имею, о ком вы говорите? – недоумевала Невская
- Он придет завтра. Так сказал – успокаивала Антонина Сергеевна.
Разговор с заведующей у Татьяны Николаевны прошел в напряжении для них обоих. Каждая из них понимала, с кем начинается война и что за этим следует. Бесстрашие Невской придавало ей уверенности и смелости. Лада Павловна поражалась ее поведению. Поддержки у нее со стороны начальства  не было, а она шла напролом, доказывая свою правоту.
- Лада Павловна, ничего не переделывайте. Оставьте, как было. Я сама воевать буду. У вас дети. Я одна. Мне не страшно. Сама все скажу – она взяла со стола папку с документами и пошла к Поткину.
От высоких тонов, доносившихся из кабинета начальника, Тамара выбежала из приемной и пришла в коммунальный отдел
- Вы послушайте, что Невская говорит Поткину и на каких тонах идет разговор. Мне страшно стало…
Все дружно повыскакивали с рабочих мест и мгновенно оказались у дверей главного врача. Прильнув к дверям, они слушали грубый разговор. Лада Павловна не выдержала и вошла.
- Послушайте, что говорит ваша сотрудница, Лада Павловна. Много берет на себя. Пуп земли, нет, вселенной.
- Пуп не я, а тот, кто хочет видеть открытый бассейн. Он же требует открытия на могильнике. Сам-то он будет там купаться?
- Матом загнуть тебе, чтобы поняла?
- Загните, если вам это облегчение. Я своего мнения не изменю. Переделаете, вмешаюсь. Всех подниму. Сейчас это просто и легко, а телевизионщикам, как хлеб, зацепятся, не отстанут…
- Еще и угрожаешь? – кипел Поткин.
- Предупреждаю. Уволите Шведову, о вас узнают все – Невская вышла. Следом за ней покинула кабинет  Шведова. В приемной сотрудники, как завороженные слушали перебранку в кабинете начальника и ждали результата. Татьяна прошла мимо них,  и как подкошенная опустилась на стул в своем кабинете.
Лада Павловна  глотала успокоительное, слезы текли по щекам.
Неделя прошла относительно спокойно. Чувствовалась сплоченность, поддержка. Поткин на удивление молчал, не предпринимал никаких действий. Но Лада Павовна знала его тактику, наносит удар неожиданно и сильно, когда не ожидаешь. Тяжелая грозовая туча повисла над отделом. Ждали ливня и грома с яркими красивыми грозовыми раскатами. Такая природная красота заканчивалась появлением шаровой молнии, которая поражает самых незащитных и находящихся в самых неподходящих местах людей. Под таким ударом сейчас находилась Невская.
Накануне сделки новой квартиры в дверях кабинета появился молодой человек. Своей улыбкой он осветил весь кабинет и обратил на себя вниманием всех окружающих.
- Здравствуйте – громко приветствовал он присутствующих.
- Татьяна Николаевна,  это к Вам – также громко сказала Антонина Сергеевна.
Татьяна посмотрела в сторону посетителя и не узнала его.
- Вы меня не знаете, Татьяна Николаевна, меня зовут Саша Безруков – он прошел к столу – Я присяду?
- Пожалуйста?
- Фамилия настоящая или родственники? – Таня старалась вспомнить, но кроме актера в голове ничего не всплывало.
- Настоящая и не родственники – вновь улыбнулся парень – Но знаменитая…
- Да, уж, что и говорить. Я слушаю Вас.
-  Мне вас порекомендовал  Юра Раскошный. Помните такого?
- Да, припоминаю – многозначительно ответила Татьяна.
- Вы припоминаете, а мы о вас знаем. Я по делу. Можем поговорить?
Татьяна откинулась на спинку стула и внимательно смотрела на посетителя, которого видела впервые и была поражена его наглости. «Бандит. Права Андреева. Что нужно ему от меня? Причем тут Раскошный? Дороги в школе не пересекались. Учились в параллельных классах и все».
- Таня, мне нужно оформление документов на квартиру и срочно – начал разговор посетитель.
- Но такими документами занимаются главный и заведующая.
- Я знаю. Я был у вашего главного. Он объяснил. Я потребовал, чтобы ты этим занималась, и вот, я здесь …
- Почему я? – удивилась Невская
- Дело такое. Не каждому доверяю, а тебе можно доверять. Юрка так сказал. Ему я верю. Время сложное и опасное. Деньги есть, могу сейчас расплатиться. Сколько надо, бери – он расстегнул куртку,  внутренние карманы были заполнены  долларами – Вот бери – он протянул одну пачку.
- Что Вы? Зачем? Жалобы бесплатно рассматриваются – хлопая глазами, и еще дальше она отстранилась от него.
- Это не жалоба. Мне лично нужно. Продать квартиру. Согласование.
- А-а, согласование. Тогда нужно выехать и посмотреть.
- Поехали. Машина у крыльца и ждет.
 Не соблюдая правил дорожного движения, меняя полосы, как шахматист, он обгонял одну машину за другой. На светофоре выехал на большой скорости на встречную полосу. Татьяна прилипла к спинке кресла и руками держалась за сиденье. Она любила скорость. Александр лихачил на дороге, но не наглел. Сейчас ей стало страшно.
- Лихо водите. Я не хотела, чтобы мой любимый человек плакал по Вашей вине.
- Испугалась? Привычка. Иной раз несешься, одна мысль быстрее, а что рядом не видишь. Поедем тише.
Спокойно выехав на перекресток, он крутил баранку, соблюдая все правила,  улыбаясь, подумал «Отвык жить по-человечески, размеренно».
- Я про тебя давно знаю – он говорил с ней, как с давно знакомой - Ты все где-то пропадаешь. Не найдешь. А сейчас тяжелые для меня времена. Продажа квартиры лучший вариант, рассчитаюсь и с женой, и с так называемым другом. А то, посадят, сколько раз вызывали и посадить не могут. Сегодня опять отпустили. У тебя, как дела? Помощь нужна?
- Да нет. Сама стараюсь решать. Тоже квартиру продаю и покупаю. Через агентство областное.
- Знаю. Нормальные ребята, я тоже через них продаю. А нашла где?
- У парка… на втором этаже… с гаражом в кооперативе.
- Хорошее место, но дорого там. Денег хватает?
- Иначе бы не искала.
- Будет нужна моя помощь, звони – по-дружески предлагал помощь новый знакомый -  Под газетой возьми номер телефона – он поднял лежащие газеты на панели машины – Бери.

Неприятности следовали одна за другой. На рабочие скандальные ситуации наслоились и личные. Продажа квартиры Татьяны состоялась, она получила деньги. Вместе с агентом перешли в комнату для покупки квартиры у парка, но разговор получил обратную сторону. Хозяин квартиры повысил цену. Таких денег у Татьяны с собой не оказалось, сделка сорвалась. Растерянный агент, не ожидавший такой ситуации, оставив Невскую одну, долго уговаривал хозяина, но все оказалось тщетно. Расстроенная Татьяна продала квартиру, осталась с деньгами и без жилья. Предложить другой похожий вариант в агентстве не смогли. В ближайшее время подыскать ничего не удавалось, цены росли, а деньги оставались на прежнем уровне. Освободив квартиру, она несколько дней прожила у знакомой, затем у другой, постоянно держа при себе «заветный сундучок» с  деньгами. Потом перебралась к Клавдии Антоновне. Та понимала ее, сочувствовала и старалась помочь, но ее знакомые юристы только разводили руками.
Подавленное состояние заметили коллеги и работой не грузили. Оставшись одна в кабинете, Татьяна приводила в порядок карты по преднадзору, задумалась и посмотрела в окно. Светило солнце и весь кабинет просто играл на солнышке. Татьяна смотрела на лучи, пробивающиеся сквозь ветви березы, и на душе становилось радостно. С лучами солнышка она вспоминала Сашеньку все чаще и чаще. В календаре зачеркивала каждый прожитый день, а в дневнике отмечала все, что произошло за день. Только чистым листам своего дневника она могла доверить самые сокровенные мысли и желания. Стук в дверь прервал ее мысли о дорогом человеке
- Входите – дверь распахнулась, перед ней стоял Алексей – Что случилось? - испугалась она.
- Ты одна?
- Да. Заходи…
- У нас все в порядке. Вот, что у тебя происходит? Санька позвонил, волнуется за тебя. Что ты ему наговорила при последнем разговоре?
- Леша, не надо Саше ничего говорить. Я продала квартиру, а покупка не состоялась. Теперь живу  на квартире. Ты заедь завтра, я тебе отдам Сашины деньги, не дай бог, что случиться. Хоть его деньги сохранятся.
- Ладно. А ты-то как теперь? Ты же Сашку просто убьешь, он же запрещал тебе.
- Хотела обрадовать - Татьяна вся покраснела и слезы навернулись на глаза.
- Так, может, ко мне переедешь до приезда? Меня все равно дома не бывает. Клинику открываю, дел куча.
- Нет, Леша, у тебя своя жизнь. Напугаю твоих подруг.
- С твоей внешностью, ревновать можно, а не пугать.
- Ты лучше Ромкой займись. У него, непорядок. Последний раз видела, так он грозился убежать к отцу.
- С Валеркой ругается. Характер-то Сашкин. Упертый. Не может мириться... – Алексей поднялся – Ладно. Завтра заеду. Здоровье как? Корвалолом пахнет. Ты пила?
- Помаленьку…
- Если что, звони, не шути с сердцем. Я сейчас дежурю по ночам. Звони или домой, или в стационар. До завтра. Пока.

Через два дня у Невской состоялся разговор с Поткиным в присутствии представителя городской администрации, так, по-новому, теперь чаще называли городской исполком. Шведову и близко не подпустили к кабинету главного врача.
- Невская, вот тебе бумага и пиши заявление по собственному желанию – бросил Поткин белый лист на стол, как только Татьяна подошла к столу.
- Вы знаете мои желания? – спокойно спросила Невская.
- Я знаю свои. Не напишешь, уволю по статье, превышающее полномочия. Депутата помнишь? И в государственной службе не нужны лица, имеющие отношения с криминальным миром… Пиши. Не смотри. Не поможет.
- Отношения у вас, у меня работа. С вашей подачи и с вашей подписью.
- Хватит – крикнул он так громко, что посетитель вздрогнул, а Невская присела – Из-за тебя хорошие люди только страдают. Дошло до того, что бандиты только ей доверяют. Сколько ты им сделала заключений и разрешений?
- Ровно столько, сколько вы подписали? – она протянула заявление – Подпишите с сегодняшнего дня.
- Можешь, уходить. Видеть не могу! Пошла вон! – Поткин сделал росчерк «в приказ».
Вытирая слезы, она шла по коридору никого не замечая. Болдин выбежал из приемной и догонял Невскую.
- Таня, постой. Подожди – он схватил ее за руку - Пойдем ко мне – он насильно затащил ее в свой кабинет и подал стакан воды – Выпей. Успокойся. Что ты сделала?
- Вот – она протянула заявление.
- Зачем? Я порву его…
- Не надо, он по статье уволит, как превышающее полномочия.
- Полномочия… слово-то какое, дипломат затонувшей Атлантиды… Послушай меня, дождись Сашку, не горячись. Не делай глупости. Он тебя в обиду не даст. На себя все примет, но тебя вытащит. Таня, месяц осталось. Посиди, как в отпуске, но не делай глупостей. Послушай меня. Я знаю, что говорю. У меня есть адвокат. Можно и сейчас повоевать, но лучше при Сашке. Чтобы знал, с кем работает.
- Спасибо, Василий Леонидович.
Вечером Клавдия Антоновна вызвала скорую и Татьяну увезли в кардиологию с сердечным приступом. Она попала  в дежурство Алексея. Увидев ее состояние, он ни на шаг не отходил от нее.
- Сашеньке не говори. Он далеко, ничем не поможет, а расстраиваться будет. Пусть спокойно отработает за границей - твердила она.

С увольнением Невской  заботы Шведовой только увеличивались. Вместо шести человек в отделе осталось трое. Вся работа свалилась на плечи Хлебушкиной и Андреевой. Приближалась пора отпусков и время таяния снега, когда работа коммунальному отделу приносила много хлопот – благоустройство, жалобы, костры,  мусор, накопившийся за зиму.  Мысли о стабильности работы отдела не покидали Ладу Павловну. С думами о Невской: умном, сильном и знающем свое дело молодом и перспективном  санитарном враче, она чуть не проехала свою остановку. «Как ей помочь? Только ждать Бармина. Поговорить с ним, он к ней неравнодушен, не пропустит мимо ушей». Сообщение Хлебушкиной, что Невская в больнице еще больше подстегнуло Шведову в первый же день пойти к Бармину, как он только появиться на работе.
Лада Павловна подошла к кабинету и удивилась, кабинет открыт и радио включено на всю громкость «Неужели девчонки вчера забыли закрыть двери?». Она, досадуя на  коллег, зашла и первым делом выключила радио, но холодный ветер ударил ей в лицо через открытое настежь окно.
- Еще не хватало. Достанется … - уже вслух говорила Шведова.
- За что, Лада Павловна? – раздался  громкий  мужской голос.
Шведова испугалась, резко повернулась и одновременно присела на стул.
- Вы кто?
- Ваш новый врач. Будем знакомы – он вышел из-за стола и протянул руку.
Перед Шведовой стоял мужчина огромного роста, сажень в плечах, длинными волосами, собранных в женский «хвостик» на затылке. Ладонь напоминала взлетную площадку вертолета. Шведова поднялась и тут же присела. С ее ростом она была «дюймовочкой» рядом с таким гигантом.
- Ничего, Лада Павловна, сидите – сказал он и стал прохаживаться по кабинету.
- Разрешаете? – спросила она.
- Да – он повернулся и махнул рукой по-деловому «можно сидеть».
Шведова наблюдала за новым сотрудником, страх прошел, и она сдерживалась, как бы, не рассмеяться вслух. Он ходил, положив руки за спину, «хвостик» то и дело подскакивал.
-  Я к вам работать приехал. Но, думаю, долго не задержусь. У меня большие планы, да, и места у вас маловато - он оглядел кабинет. Стол рядом с ним был чуть выше колена. Он увлекся рассказом о себе и не заметил, что в кабинет зашли Хлебушкина и Андреева. Они, прислонившись к дверям, стояли и удивленно смотрели за происходящим.
- Сегодня у меня встреча с вашим главным врачом, мы с ним говорили только по телефону. Его мне рекомендовали, как хорошего специалиста.
- Простите – перебила его Шведова – Вы кто?
- Как кто? Константин Григорьевич Лопаткин – он сказал с таким гордым видом, будто он министр, и его знают все.
- А-а, Лопаткин – протянула Шведова со значением.
- Так, я продолжу, Лада Павловна, сядьте.
Лада Павловна опешила. Хлебушкина и Андреева давились от смеха.
- Я не пойму, что это за посетители? – он показал на них рукой.
- Константин Григорьевич, все же я вас перебью. Заведующая отделом я. Меня никто не отстранял. Вас я вижу впервые. Прошу вести себя достойно.
- Да-да, я присяду - одним прыжком он очутился за столом Невской.
Хлебушкина и Андреева прошли к рабочим местам, улыбаясь и переглядываясь.
- Сейчас я на планерку. Когда приду, поговорим – Лада Павловна поспешила выйти из кабинета.
- Вы здесь работаете? – обратился Лопаткин к Андреевой.
- Иначе бы Лада Павловна нас не оставила бы - бросила Антонина Сергеевна  и обратилась к Хлебушкиной – Сегодня, как всегда, начнем с водоучастка…
- Вода – самое главное. На севере с этим очень плохо – он перебил Андрееву – Как я работал! Две нас было - главный и я. Когда он уехал я так дал…
- Что дали? – спросила Хлебушкина.
- Работы. Ладно, некогда мне с вами болтать. С главным нужно встретиться – он поднялся и вышел из кабинета.
Возмущенная Шведова, вела разговор о новом сотруднике с Поткиным.
- Вы хотите меня вывести из себя, Ефим Семенович? Кого вы на работу принимаете, шизофреников.
-Лада Павловна,  вы о ком?
- О Лопаткине? Откуда он?
- Приняли вчера, но я его еще не видел. А что такое?
- Сейчас он к вам придет и увидите… - она поднялась и собралась выйти.
- Лада Павловна, он по рекомендации … исполкома.
- Теперь понятно, почему так долго стоили коммунизм, пришли к демократии.
- Ну-ну, полегче…
- Легче с такими не будет. Он же спит и видит себя в кресле главного…
Без стука и приглашения в кабинет ворвался Лопаткин и громогласно приветствовал Поткина, игнорируя Шведову.
- Ну, что я говорила?
 – Лада Павловна, мы договорим после.
Не получив ответа на поставленные вопросы Лада Павловна расстроенная вошла в кабинет. Здесь ее ожидали не менее озабоченные сотрудники. Вопрос был  один «Неужели с этим человеком предстоит работать?»
- Не спрашивайте. Ответ однозначный… - она махнула рукой и уставилась в окно.
- Откуда он? – насмелилась Андреева.
Шведова подняла указательный палец вверх. Все вместе посмотрели на потолок.
Наступило молчание, продлилось оно не долго. Нарушил его Лопаткин своим громким голосом и тяжелыми, шаркающими шагами. Слегка обнимая Глухареву, они вошли в кабинет, чему очень удивились присутствующие. Молчаливым взглядом они провожали их до рабочего стола Глухаревой.
- Что вас привело в стены нашего заведения, Константин Григорьевич? – мило спросила Глухарева.
- Не догадываешься? – игриво ответил вопросом на вопрос Лопаткин.
- Дела какие-то?
- Дела прошли, Марина. Женился я, все-таки… Две недели назад… Девочка 22 года – не то с сожалением, не то с радостью рассказывал Лопаткин, окружающие не поняли.
- Долго в парнях ходил. Я думала, ты на Алке женился.
- Прожили полтора года, … и она ушла к прокурору –  скривил обидчиво губы  Лопаткин.
- И все же, зачем к нам?
- Работать.
- Как работать? Это правда? – она посмотрела на удивленные лица коллег.
- Правда, Марина Дмитриевна. Вы так мило говорите, мы вам никак не мешаем? – чтобы как-то успокоиться, начала разговор Шведова.
- Мне сказали, что у вас свободные ставки есть, а дядюшка обещал, после услуги – он поперхнулся, прокашлялся и продолжил – Приличное место в хорошей СЭС. А у вас самые лучшие места. Жалко Бармина я не увидел.
Теперь уже замолчала Глухарева,
 - Марина Дмитриевна, вам передают вопросы Невской. Анализ, статистика водопровода и канализации. Справитесь? – спросила Андреева.
- Я и раньше вела этот раздел – все еще нервничала Марина Дмитриевна.
- Татьяны Николаевны, не будет месяца два. Вы справитесь, я думаю – настойчиво говорила Шведова.
Лопаткин замолчал и ждал, когда женщины закончат разговоры и обратят внимание на него. Но они продолжали обсуждать рабочие моменты.
- Через неделю проверка по охране природы прокуратурой… Антонина Сергеевна, на твои плечи ложится этот раздел  – объявила Шведова.
Андреева только вздыхала. Не дождавшись приглашения, Лопаткин решил сам выйти на «сцену». Он поднялся и ходил от стола к  столу.
- Я думаю, что могу заняться этим вопросом. Охрана природы – это интересно… Не занимался, но забавно… – усмехался он.
- Здесь не забавы, а работа. Причем, проверяется прокуратурой, чаще, чем другие разделы – перебила самовлюбленного Лопаткина Лада Павловна.
- Ничего, Лада Павловна – он указательным пальцем показал ей на ее стул.
- И смех, и грех – продолжала ворчать Зауреш.
- Так, я займусь сейчас этим вопросом – он открыл шкаф и взял папку по промышленному предприятию – Вот сюда я и отправлюсь – взял свою такую же огромную сумку, как он сам, положил туда папку, повернулся к Хлебушкиной – А ты, неприятная женщина. Ворчливая, хоть и молодая… - не закончив мысли, он  вышел из кабинета.
Работа в отделе у Шведовой началась в другом ритме. Весь коллектив находился в постоянном напряжении. Константин Григорьевич изо дня в день заставлял задумываться, а Шведовой дополнительная работа проверки действий Лопаткина.
- Весна, «мозги текут». Дополнительная головная боль - и успокаивала, и досадовала Антонина Сергеевна – Пошлите его в домоуправление жалобу разобрать с Агрепиной Феактистовной. Они друг дружку быстрее поймут. Нам  тяжко с такими жалобщиками…
- Он же с нее деньги сдерет – Глухарева испугалась за репутацию отдела – Деньги для него на первом месте. Сейчас такое в стране, все на хозрасчете. Он не упустит.
- Вот и хорошо. Она отстанет от нас, если не напишет еще куда-нибудь, но это не наша головная боль будет. Не все же нам страдать от «весенних больных» - радовалась Андреева.
Акты проверки не вызывали  сомнений. Написаны грамотно, указаны недостатки и внесены хорошие предложения, но беспокойство не покидало Шведову. Проявленная деятельность на промышленных предприятиях Константином Григорьевичем, тревожила Ладу Павловну, но она еще много не знала.
Представитель прокуратуры, молодая женщина приятной внешности, улыбчивая, появилась у дверей  отдела в начале рабочего дня. Константина Григорьевича она так очаровала, что на протяжении всей проверки он только и восхищался ее глазами, волосами, фигурой. Сначала Полину Николаевну  это радовало, но потом стало надоедать и раздражать. Шведова пыталась отправить Лопаткина на объект и сама заниматься с помощником прокурора, но только навредила. Полина Николаевна  поняла намерения Лады Павловны и общение пошло между ними, не обращая внимания на нудного Лопаткина.
В конце дня Полина Николаевна  в одном из актов заметила предложение о платных услугах санитарной службой.
- Константин Григорьевич, что вы имели в виду, давая такое предложение?
Лопаткин поднялся из-за стола и прошелся по кабинету. Как бы обдумывая, что сказать.
- Хозрасчет, Полина Николаевна, хозрасчет – он наклонился к ее уху, казалось, что только ей и нужно знать.
- А, знает об этом администрация, заведующая?
- Д-а – почесывал затылок  Лопаткин – Разговор был, согласие получено…
- В таком случае, покажите мне юридические документы, разрешающие такие действия. И что сделано лично вами.
- Лада Павловна, покажите –  обратился он к Шведовой.
От такой наглости  Полина Николаевна  на лице  Шведовой прочла «Впервые слышу. Мы такое делаем?»
- Мне понятно. Лада Павловна, представление будет готово через два дня – она поднялась, сложила свои записи в дамскую сумочку и распрощалась.
Жаркими показались последние часы уходящего рабочего дня для Константина Григорьевича. Шведова так построила Лопаткина, что от напора и злости заведующей он сжался на стуле и стал меньше ростом.
Досталось Лопаткину и от Ефима Семеновича за  самостоятельное принятие решения без согласования с руководством и за лишнюю болтовню перед помощником прокурора. Напуганный таким поворотом событий Константин Григорьевич не обмолвился о том, что он уже провел аттестацию рабочих мест в театре юного зрителя и получил оплату за оказанную услугу. Явился он во второй половине дня следующего дня,  перед самым приходом Полины Николаевны. Лопаткин просчитался, он думал, что все вопросы  с прокуратурой решены. Спокойно сидел и читал новые Санитарные правила по защитным зонам.
- Константин Григорьевич, по вашу душу прокурор – пошутила Глухарева, подняв трубку местной связи – Хорошо, Ефим Семенович, я ее найду – она быстро поднялась и вышла из кабинета.
Лопаткин от страха подскочил и заметался между столами. Он посмотрел в окно, но там завхоз с рабочими занимались очисткой крыши от снега. Он метнулся к дверям, но там постоянно ходили сотрудники. Оставалось одно шкаф – он залез в шкаф, присел и притянул колени к подбородку, держа в руках папку с документами по театру, для верности  прикрылся пальто и притянул дверцу.
Полина Николаевна  встретилась с Поткиным, обговорила все замечания. Услуги на платной основе Ефим Семенович и Лада Павловна объяснили, что существуют, но на уровне области и, что Лопаткин это имел ввиду. Полина Николаевна  промолчала, поскольку других доказательств у нее не было. Шведова подстраховалась и привезла все копии документов от Стороженко, чем подтвердила правоту слов.
Проводив помощника прокурора, Лада Павловна вздохнула и направилась к отделу. Ее испугал ужасающий крик, доносившийся  из кабинета, она вбежала  и увидела бледную и испуганную Зауреш Маратовну. Она стояла лицом к шкафу и двумя руками  держалась за спинку стула
- Что случилось?
- В шкафу …
Шведова открыла дверцу шкафа и закричала не меньше Хлебушкиной.
- Вы совсем с ума сошли? Что вы здесь делаете? Зачем закутались в мое пальто? Немедленно выходите из шкафа…
Лопаткин еще больше обмотался в пальто Шведовой, прихватив пальто Глухаревой. Крик в коммунальном отделе услышал Поткин, проходивший мимо кабинета.
- Лада Павловна, здесь все же учреждение, а не лес…- возмущался он.
- Посмотрите. Полюбуйтесь этим супчиком. Спрятался – показывала рукой Шведова.
- Твою…. Что спятил? – он схватил Лопаткина за рукав пиджака и с силой потянул. Послышался треск плечиков, и одежда с шумом выпала из шкафа.
Огромного детину, за костюм, Поткин через весь коридор тащил к себе в кабинет. Что он ему наговорил, Шведова не узнала, но Лопаткина на работе не было три дня.

Шли дни, недели. Александр считал дни до отъезда. Прибытие на южно - американской земле сократили на месяц, и в мыслях Бармин был дома. Пять месяцев, проведенных вдали от родины, от дорогих и любимых людей показались ему вечностью. Он много увидел интересного, красивого. Год провел без снега. Новый год встретил на чужой земле, среди чужих людей,  как встретил, так и забыл. Не было романтики, загадочности, не было чудес, которых он ждал. Наступил момент, когда он в самый разгар новогодней ночи поднялся и ушел на берег океана. Шторм придал воспоминаний о доме, наряженной елке, с огоньками и радостных лицах дорогих сердцу людей…
Татьяна тем временем выписалась из больницы. Неделю она провела дома, вечерами вместе с Клавдией Антоновной  гуляли в ближайшем сквере. В один из вечеров они сидели на скамеечке и разговаривали, когда к ним подошла молодая женщина и радостно приветствовала их.
- Танюха, мы тебя обыскались? Не узнаешь? Я сестра Лены, Людмила.
- Люда? Почему ищете меня?
- Ленка уезжает через пять дней, а ты, как сквозь землю провалилась. Где мы только не были. Нет нигде. А ты вот в парке прохлаждаешься.
- Таня, может, вы лучше дома поговорите? Приглашай знакомую. Здесь холодно, да и мы уже нагулялись – приглашала Клавдия Антоновна свою квартирантку – За чашкой чая и разговор веселее.
Елена, узнав адрес  подруги, не заставила себя долго собираться и направилась к ней. Когда подруги долго не видятся, они становятся самыми близкими и многоразговорчивыми. С их последней встречи многое изменилось и в стране, и в жизни. Но, чтобы более приятным сделать встречу, они решили пойти в ресторан.
Просидели они в «Центральном» весь вечер. Обо всем переговорили, всех вспомнили. Посмеялись и немного взгрустнули, что далеко друг от друга, встречи редкие.
- Мы, может, и чаще приезжать будем. Как я язык выучу, работать пойду. Андрею тяжело одному всех тянуть. Он пять работ поменял. Сейчас получает хорошо, но уезжает в пять, приезжает в семь, в восемь часов. Подает и спит. Мы с девчонками тише воды, ниже травы. Говорим и то, шепотом. Ты-то как? Худая, аж, светишься…
- Стройная, сейчас такие в моде. В манекенщицы не берут. Рост не подходит. Сто семьдесят мало теперь. Сто восемьдесят нужно.
- Тебя все куда-то тянет не туда. Что не спрашиваешь о Саньке? Он привет передает. Часто вспоминает о тебе.
- Устроил жизнь?
- Ага. На неделю, на месяц. Меняет, как перчатки. Денег куча, столько и подружек. А серьезной ни одной не видела. Вертихвостки. Правда, с последней задержался. Живут так. Там, мало кто официально регистрируется. Законы другие, ни такие, как здесь. А у него есть, что делить.
- Ничего. Найдет по сердцу.
- Ты, я вижу до сих пор без кольца. Расстались?
- Нет. Сложности. Сейчас в Бразилии, с ноября, скоро приедет. Тогда все решиться…
- Трудно быть морячкой ждать на берегу … - качая головой и поглядывая на Невскую, говорила Лена - Так и скрываете красоту своих чувств? Не надоело?
- Лена - Татьяна отложила салфетку и таинственным голосом сказала - «Чем ближе знаешь, тем больше почитаешь». Для меня он мой муж, хоть, без печати. Но, это отношения к нему не меняет. В мае он приедет, в июне, в крайнем случае, июле оформим официально. Документ, конечно, это уверенность. Ему самому надоело. А сейчас скрывать не надо. Никто не смотрит на личную жизнь. Чем больше разводов и подруг, тем лучше… Господи! Куда мы катимся? Что лучше? …
- Никогда не думала, что ты так будешь жить. Получилось все наоборот. Мы были свободны в таких вопросах. Ты … удивляешь.
- Есть такое выражение - «Что ненавидишь, то и увидишь»… Я люблю его, когда рядом, с ума схожу… Без него мне плохо… Как уехал, все наперекосяк. Все потеряла – квартиру, работу, здоровье подводит. Все думаю, узнает, что такая невезучая и бросит… Страшно становится… Лен, может, это мне в наказание  за…
То, что Татьяна берет на себя все грехи, завело подругу.
- Танька, прекрати корить себя. Он не мальчик, сколько ему лет? Тридцать?
- Тридцать шесть в сентябре будет …
- Ничего себе! Пусть он тебя защищает, горой стоит…
- Честь задели мою, как врача… Я не прощу… Пока отступила, как Кутузов, сдала позиции. Дождусь, тогда воевать буду. Сил мало для сражения… - в голосе Невской послышались нотки злости.
- Не бросит он тебя. Пусть сначала  квартиру купит… Если бросит, то дело будет иметь со мной…
- Ты же уедешь?
- Германия - ни Марс. Несколько часов и здесь.
- Что серьезно жизнь можешь попортить?
- Бросит, узнаешь.
- Нет, Лена, я не позволю тебе. Я сама разберусь.
- По тебе вижу, что любовь ваша и не такую войну выиграет. Хотела бы я посмотреть на него, как он будет драться за тебя.
- Ладно, не будем о плохом - Мне, кажется, нам пора уходить. Кругом одни мужики, девчонок мало.
- Пялятся, как пять лет не видели людей в юбках. Особенно вон те, что у окна… К нам идут…
Незнакомые мужчины подошли к столику подруг и пригласили на танец. Татьяна подняла голову и вежливо отказала. Елена повторила слова Невской. Но мужчины не отходили и продолжали уговаривать.
- Немцы в городе – громко на весь зал закричал подвыпивший мужчина, услышав отказ уже на немецком языке. На столик Невской и ее подруги обратили внимание  гости ресторана – Какая она немка. Она же нам деньги одолжила. Помнишь? Мы в долгу перед ней – один из них показал на Невскую и сел за столик.
- Мы, что знакомы? – спросила Невская
- Вот те раз, сама одолжила нам деньги. Забыла? – все больше наглел незнакомец. Придвинувшись на стуле к Татьяне, обнимал ее.
- Руки уберите и, вообще, уйдите из-за нашего столика. Мы вас не приглашали – Невская оттолкнула парня в сторону, он чуть не свалился со стула
- Ершистая. Такие мне нравятся. Я в долгу перед тобой, хочу угостить и тебя, и подругу – он махнул официанту рукой
Второй незнакомец нагло знакомился с Еленой. Она на немецком, ломанном русском отнекивалась от знакомства. Это не останавливало ни того, ни другого. Подошедший официант принимал заказ, но Татьяна его остановила.
Скандал разрастался. Внимание обращали уже все гости ресторана. Не успокоил их и подошедший администратор. Тогда Татьяна и Елена пересели за другой стол, но это только разозлило друзей. Видя, что дело тихо не закончится, подруги поднялись, чтобы покинуть ресторан и тут, Татьяна заметила Александра Безрукова. Он сидел за столиком напротив окна и наблюдал за всей сценой. Она кивком головы поприветствовала его, и они с Еленой направились к выходу. Александр последовал  за ними. На крыльце ресторана подруг схватили за руки и потянули в противоположную сторону. Александр толкнул  Татьяну, споткнувшись, она ударилась головой о крыло такси.
- Быстро в машину – крикнул Безруков. Чьи-то руки подхватили Татьяну и бросили на заднее сиденье машины, только здесь она увидела Елену и закрывающего дверцы Безрукова.
В экстремальных ситуациях Невская столбенела и теряла речь. Реакция на стрессовые ситуация не из лучших. Крик привлекает к себе, поведение Невской, напротив, вызывало  негативное отношение окружающих. Елена думала только о детях и мысль была одна, чтобы оставили в живых.Когда подъезжали к дому родителей Елены, она немного успокоилась. Вышла из машины, вытерла слезы. У дома на лавочке спокойно курил в ожидании жены Андрей.
- Ничего у вас встреча, до слез…  Ты у нас остаешься? – обратился он к Татьяне.
- Нет. Я домой. Как приеду, позвоню. Пока – она поцеловала подругу и поехала.
Александр  проводил Татьяну до дверей квартиры и  сумел переговорить с Клавдией Антоновной, чем произвел на старушку приятное впечатление.
- Таня, ты в порядке? Тебе нужно уехать на время. Я этих … знаю, с ними разберусь. Есть куда поехать? – тихим голосом спрашивал Александр.
 - Есть. К тетке в деревню… триста километров…
- Хорошо.  Давай так, завтра я тебя отвезу сам, … так надежнее.
- Спасибо, Саша, за наше спасение. Грустная встреча получилась.
- Встречи еще будут. Живы и здоровы остались, в наше время это главное. Завтра все остальное расскажешь. Поехал.
Проводив спасителя, Татьяна долго стояла под душем. Вся ситуация для нее была неприятна, мерзкая. Отвратительные типы испортили вечер. «Надо же было им прийти именно в этот день в ресторан. Прав Безруков, кругом бандиты. Ресторан хорошее место для них. И обедают, и дела решают. Нет. Хватит. Больше одна в ресторан не пойду». Она вышла из ванной, когда Клавдия Антоновна спала. Татьяна тихо прошла в комнату, включила настольную лампу и написала письмо.
Рано утром она поднялась и направилась к школе, в надежде увидеть Ромео. Полчаса Невская стояла у ворот школы и ждала Ромку. Он появился на школьной дорожке за пять минут до звонка. Увидев его, Татьяна обрадовалась и расстроилась одновременно. Ромка подошел и поприветствовал без улыбки, с какой-то грустью. Слезы в глазах, как показалось Невской. Одетый чистенько, аккуратно, что называется с иголочки, он выглядел мальчиком – отличником, что опять возвращало его в прежние времена. Аккуратностью он всегда выделялся среди сверстников, но после «северных» каникул с отцом Ромка очень изменился и в характере, и в поведении. Он взрослел, и Татьяне было с ним интересно. Отец запрещал быть ему нюней и писклей. «Разбирайся сам в вопросах, не поддавайся всяким подлецам, не позволяй унижать себя и защищай слабых». В доме у матери к Ромке относились совсем по-другому. У него никогда не спрашивали его мнения, все решали за него. Никуда не отпускали. Запретили посещения секции бокса, куда возил его отец. Плавание он посещал только на уроках физкультуры.
- Здравствуй, Ромочка, что ты такой грустный?
- Привет, Таня – он посмотрел на нее и опустил глаза – Возьми меня к себе…- почти шепотом проговорил он.
- Мне же не разрешат, скажут, что украла – дрожащим голосом говорила она – Я позвоню дяде Леше, он что-нибудь придумает.
- Тогда я папу поеду искать!
- Папа скоро будет. Он приедет и заберет тебя - она обняла ребенка и, слезы выступили на глазах.
- Таня, почему ты плачешь? Тебя тоже обижают? Плохо нам без папы. Ты плачешь, меня бьют…
- Как бьют? За что?
- Не хочу с ним жить. Не верит он мне, все говорит, что я вру. А я не вру, деньги не ворую. Мне их папа дал и ты даешь.
- Ромочка, будет плохо, ты к дяде Леше иди, он поможет.
- Так и сделаю сегодня после школы. Что у тебя в руке?
- Это письмо для папы. Пожалуйста, передай ему, как он приедет. Только об этом никто не должен знать – только я, ты и папа. Хорошо?
- Хорошо. А ты куда?
- Мне нужно уехать. На время. Не говори никому. Беги, звонок уже звенит – она поцеловала Ромку и помахала рукой.
Когда она вернулась на квартиру,  Безруков  вел непринужденную беседу с Клавдией Антоновной о жизни настоящей и прошлой.
- Таня, перед дорожкой чай попейте. Александр Владимирович рассказал мне, что отвезет тебя – Клавдия Антоновна засуетилась на кухне, доставая из шкафа чашки – Ты никогда не говорила, что у тебя есть брат. Хоть и троюродный, но он родственник и интересный молодой человек.
По дороге она рассказала, что произошло с квартирой, как потеряла работу. Он предложил ей деньги, для покупки новой квартиры, Невская отказалась.
- Ты для меня и так много делаешь. А долг, я не знаю, когда верну. Саше не понравиться.
- Думаешь, у него душа не будет болеть, что с тобой произошло?
- Почему ты ко мне так относишься? Видел один раз, а отношение…
- Слышал много хорошего, но опоздал. Бармин опередил. Обязан я  ему. Поскольку его жена в опасности, просто смотреть не могу.
- Ничего не понимаю – говорила Невская.
- Тебе не обязательно понимать. Это мужские дела. Ты столкнулась с нехорошими. Какие ты им деньги давала?
- На улице. Подошли и попросили три рубля, не хватало… Я испугалась и подала…
- Одна была?
- Нет. С коллегой.
- Повезло, значит, вторая не понравилась - рассуждал спаситель.

В апреле Невская уехала в деревню. Второго мая Александр Бармин  прибыл  на родную землю. Спускаясь с трапа самолета, он полной грудью вдыхал весенний майский воздух родного города. Город встретил своего сына ярким солнцем и событиями, как в политической, хозяйственной жизни, так и в личной ждали неприятности. Решение которых  предстояло принимать самому, не откладывая ни на один день.
 Александр шел навстречу брату в белоснежном джинсовом костюме, в черных очках  и с огромным чемоданом.
- Привет, младшой.
- Привет старшой. Едем?
- Скорей. Почему Таня не пришла?
Алексей молчал и смотрел на дорогу.
- Чего молчишь? Что случилось?
- Не знаю с чего и начинать…
- Но не молчи, не тяни кота…
- Пропала Таня…
- Как? Да, что произошло у вас?
- Она продала квартиру, но не купила. Сделка не состоялась. Жила по знакомым, потом где-то на квартире. Твои деньги  мне передала, чтобы не потерять. Предложил у меня остановиться до приезда. Отказалась, боялась помешать моей личной жизни. Потом работу потеряла.
- Почему?
- Сам узнаешь. Я же ничего не мог узнать. У тебя такие сотрудники, не пробьешься. Неприятность с твоим замом, точно не знаю, но это еще не все. Она у меня в отделении пролежала десять дней.  Давление подскочило. Боли в сердце сильные.
- У нее же низкое…
- Высокое было, когда привезли сто восемьдесят на сто десять. Лежала, как труп. За сутки килограмм на пять похудела и поседела.
- Что же такое произошло?
- Не знаю, Саша. Последнее время найти ее не могу. Никто не знает, где она. В институте, сессия прошла. Она была. Потом, как в воду канула.
- Какой институт?
- Поступила. Заочно. Это еще не все…
- Леха, хочешь, чтобы я тоже поседел?
- Ни я хочу, без тебя твоих обижают. Ромка сбежал от матери. У меня живет.
Александр дернулся в машине и выругался про себя.
- Ты его не ругай. Он пришел ко мне три недели назад и сказал «Если выгонишь, уеду к папе в Бразилию». Били его за деньги, якобы он таскал из карманов Валеры. А он говорит, что ты оставил и Татьяна давала, когда с ним встречалась десять, двадцать, пятьдесят рублей.
- Прав он, я ему оставлял. Таня могла давать, она его этим баловала. Я даже с ней ругался.
- Сейчас он с классом на экскурсии по боевым местам, в музее. Дома с ним встретишься. Специально не взял, чтобы поговорить с тобой. Елена подала на развод. Суд в пятницу.
- Ого, прижало?
- Еще как. Ромку забери, иначе потеряешь парня.
- Я бы и Калерию забрал…
Настроение Александра упало. Он замолчал и думал «Что делать? Где искать?». Праздничные дни он провел с сыном, с Калерией поговорил по телефону. Она лепетала своим детским голоском непонятные слова и визжала в трубку. У Ромки появилась уверенность рядом с отцом. На суд он пришел вместе с ним, сидел в коридоре и ждал. Вместе с ним уехал. Елене оставалось смотреть в след отходящей машине и плакать. Через три дня у нее родилась дочь. Радости у Ромео такое событие не вызвало. Он не хотел даже приходить в дом к матери, говорил с ней по телефону.

В первый же день выхода на работу  Тамара сообщила Александру Николаевичу обо всех переменах в службе. О новых лицах, принятых на работу. О проверках. О бухгалтере, которая переводом попала из центральной бухгалтерии и, что она любительница крепких напитков. О задержке в зарплате. Прошлась мельком по коммунальному отделу.
Пока Тамара рассказывала Бармину свои впечатления, в приемной сидела Шведова и упорно ждала приглашения.
- Где Невская Татьяна Николаевна? – не дождавшись конца длительного рассказа  секретаря, спросил Бармин.
- Она уволилась, вернее, уволили. Из-за проекта по водоснабжению и театру.
- Спасибо, Тамара. Я разберусь. Еще, почему такой запах по зданию? Что, курящих много появилось?
- Курят…
- Вы тоже?
- Балуюсь…
- Балуйтесь на детской площадке, играя в прятки, вместе с детьми, здесь, чтобы не видел и не чувствовал. Мы работаем в профилактической медицине. Помните об этом, Тамара.
- Шведова ждет приема с утра. Примите?
- Пусть зайдет.
Но опередил Ладу Павловну Болдин Василий Леонидович. Он не стал ждать, когда Тамара выйдет из кабинета, а просто ворвался.
- Александр Николаевич, разреши войти?
- Если не разрешу, попятишься назад?  Проходи, садись. В приемной Лада Павловна так и сидит?
- Да, она на прием… - торопился  Болдин.
- Подожди, я с ней переговорю. Что ее так беспокоит? – он поднялся и прошел к двери, но открыть не успел.
- Саша, то же что и меня.Невская.
- Что Невская? – повернулся он к Болдину.
- Ее нужно вернуть на работу. Это в твоих силах.
- Подожди – Бармин открыл двери – Лада Павловна, я вас приглашу. Идите в кабинет, пока я занят – строго сказал  он и повернулся в сторону секретаря  Тамары – Я занят. Ни с кем не соединять – закрыл двери – Теперь говори, что хотел сказать.
- Адвокат у меня есть. Но я ждал тебя.
- Ты скажи, что произошло. А нужен или не нужен адвокат, сам решу.
- Проект она не согласовала, все взяла на себя. Шведову загородила. Лада Павловна тоже воевала и продолжает воевать. Но…
- Какой проект?
- Источник, санаторий что-то в этом роде…
- Женский монастырь, по-моему.
- Может быть. Привозил проект, самый большой человек. Понимаешь кто? Стороженко он снял, месяц не дал доработать до пенсии. То же из-за этого…
- Стороженко сняли? – Бармин приподнялся на месте – Кто на его месте?
- Бондарев, зам по санитарному отделу. Уже утвердили. Почему догадываешься? Заключение выдали, какое хотели. А исполнитель Лопаткин. Не забыл такого? Теперь у Шведовой работает. Метит на ее место.
- Он же больной… Да, как его приняли?
- Поткина спроси. Может, он сам тебе расскажет. Чудес Лопаткин и здесь уже натворил. С ним ты разберешься, а Татьяну верни.
- Что такое беспокойство за Невскую?
- Саша, я не слепой. Торопись, чтобы она глупости не наделала. Моя жена к ней уважительно относится. Порядка больше стало в парикмахерской. Сейчас в их конторе изменения, как везде и многие вопросы она с ней решала. Грамотный специалист, справедливый. Виолетта к ней хорошо относится.
- Это кто?
- Директор бывшая. Сейчас у нее своя парикмахерская «Премьера» - мужская.  Виолетта Максимовна Усольцева.
- А где Поткин?
- У Бондарева, по новой структуре. Он не ждал тебя так скоро.
- Спасибо, Василь… - он протянул  и крепко пожал руку.
- Я пойду, а ты торопись.
Бармин остался в кабинете один. Думал, с чего начинать. Где искать Татьяну? Беседа со Шведовой еще больше оставила вопросов, но прояснила некоторые моменты, раскрыла глаза Бармину, с кем он работает.
Александр Николаевич долго ходил по кабинету, рука сама потянулась к телефону и набрала номер телефона Пилипенко. Владимир Алексеевич встретил Бармина  у открытой двери в кабинет.
- Проходи, Александр Николаевич. Разговор есть.
- Здравствуйте, Владимир Алексеевич – радостно приветствовал Бармин Первого.
- Хорошо выглядишь. Как там о нас говорят?
- Если кто и не знал, что такое Советский Союз. То теперь о России узнали все. Перемены здесь, сказываются и там. Оживили мы весь мир.
- Здесь не только оживили, но и хороним… Последние дни я в этом кресле. Куда потом? Пока, вопрос открытый. Думаю в бизнес податься, уже двигаюсь в этом направлении… Выдвинули в депутаты… Но не об этом. Вот что я тебя позвал. Дома как, по-прежнему?
- Свободен. В пятницу развелся.
- Вот возьми – он протянул большой белый конверт – Для тебя берег. Это последний дом, что приняли  в феврале, квартира для тебя на четвертом этаже. Четыре комнаты. Как раз надо мной. Я на втором. Дом в тихом месте, в центре. И гараж кирпичный рядом. Строили для себя. Там и ключи. Посмотри. На месте? Ну, все, иди, располагайся. Приводи свою Татьяну. Как она?
- Пропала Таня – грустным голосом промолвил  Бармин.
- Как пропала?
- Неприятности на работе, выгнал…
- Постой, за что? Неужели  за …
- Вы что-то знаете?
- Видел я ее. Откуда и имя знаю. Присутствовал, когда она составляла протокол на директора театра. Не побоялась. Он же депутат. Ей так и сказал. Знаешь, что она ответила? «Какой вы депутат, если не можете создать условия своим работникам?». И я ничего не мог возразить, молчал. Девчонка, а как умыла! Ее нужно найти и вернуть на работу.  Может быть, уехала к родителям?
- Нет ее там. Звонил. Найду. Я же должен был приехать через месяц. Она к этому времени должна появиться, если ничего плохого не произошло.
- Помогу, Александр Николаевич, есть надежные люди.
- Спасибо, Владимир Алексеевич.
- Иди и сегодня же на квартире побывай. Там все сделано, как полагается. Но осмотрись и заезжай. Телефон есть, подключен. Номер тоже в конверте.
- С телефоном сейчас не проблема, сотовые заменяют.
- Это для личных дел, а стационарный не помешает. Не последний раз видимся, в соседях будем. Давай, пока – он протянул руку, поднялся из-за стола, проводил Бармина до дверей приемной.

Александр Николаевич не ожидал такого подарка от Первого. Знал о хорошем расположении к нему, а последнее дело Пилипенко говорило о душе и благородстве этого человека. Бармин вскрыл конверт, в нем находилось все, о чем говорил Владимир Алексеевич. Бармин подъехал к дому и поднялся в квартиру. Более ста квадратов, огромные комнаты, отдельные кухня и столовая. Два туалета и огромная ванная. Много света и тепло, даже жарко показалось Александру. Все радовало глаз. Оставалось одно - обставлять и въезжать. «Прав Пилипенко, нечего медлить. Нечего мешать брату. И в школу Ромке здесь ближе. Где же тебя искать, Таня, где?». Он ходил по комнатам и бормотал слова американской песенки.
- Ангел, я сбился с пути. Ангел, где мне тебя найти?
Он вышел из квартиры и ноги сами понесли его в сторону дома Клавдии Антоновны. Он позвонил в двери, но никто не ответил. Бармин стоял и думал «Куда дальше?».
- Вы ждете Клавдию Антоновну? – услышал тихий голос с одесским акцентом  Бармин.
- Да хотел бы видеть – ответил Александр Николаевич. «Должно быть, это и есть та самая, Елена Соломоновна?»
- Подождите на лавочке. Она ушла за молоком. А там сейчас такие очереди…
- А девушка у нее живет?
- Таня? Так она уехала… в деревню…на месяц… Клавдия Антоновна ее раньше отправляла, чтобы сил набралась после болезни. А она противилась, мужа ждала из Америки…. – она как-то испуганно резко замолчала и схватилась рукой за щеку – Вы ее муж?
- Да. Это я – улыбка осветила лицо Бармина.
- Тогда ждите Кланю. Она больше знает…
Александр вышел на улицу,  долго сидел в машине возле дома и ждал старушку. Во что бы то ни стало, он хотел переговорить с ней. Она должна знать, где Невская.
Клавдия Антоновна медленно возвращалась с магазина с тремя бутылками молока. Она не просто шла, осматривала вокруг дома территорию, делала замечания детям, которые разбрасывали фантики от жевательных резинок.
- Здравствуйте, Клавдия Антоновна – Александр вышел навстречу и протянул руку, чтобы взять сетку с молоком.
- Ой, Александр Николаевич, вы уже вернулись! А Таня уехала… Столько у нее неприятностей… Пойдемте в дом…
Бармин просидел у старушки более двух часов, но и она не ответила на его вопросы, лишь, еще больше тайн и загадок стало перед Барминым.
- «Выходит, ее нет в городе три недели. Скоро приедет. Кто этот Александр Владимирович? Какой брат? В какую деревню поехала? Может, прячется? От кого? Угрозы? Чьи?» - голова раскалывалась от вопросов. Ответов на них он не находил.  Повторно позвонить родителям он не решался. Отношения с ними оставались сложными. Узнав о том, что их дочь живет с женатым мужчиной, имеющим двух детей, они с ней сильно повздорили. И что происходило в ее жизни, она им ничего не говорила. Потеряв квартиру, она сообщила брату, что уезжает в командировку.
Весь вечер он пролежал на диване, бессмысленно глядя в потолок. Алексей пришел поздно. Ромка вертелся вокруг него, спрашивая и тут же отвечая на свои вопросы. Александр поднялся и прошел к брату.
- Я с тобой посижу. Не могу молча. Не знаю, что делать.
- Кофе или чай будешь? Тогда сиди, а я поем. Рома, ужинать будешь?
Ромка прибежал из комнаты и сел рядом с отцом.
- Мы кушали с папой. А ты мороженое принес?
- В морозилке возьми. Спокойно ешь, а мы с папой поговорим. Не мешай.
 Александр взял лежащую на холодильнике книгу. Открыл и первое, что увидел стихи на немецком языке
- …О боже! Могу ли поверить,
Что мною потеряна ты!... - пробормотал он последние строчки и со злостью бросил книгу на пол. Ромка испуганно посмотрел на отца. Алексей оторвал глаза от чашки
- Папа, ты чего?
Александр поднялся, прошел к окну, посмотрел в ночное небо.
- Тьма, как и на душе. Никто не знает где она. Одни вопросы…
- Папа, что ты потерял?
- Таню, сынок.
- А я, ее видел – осторожно отламывая мороженое ложкой, говорил Ромка.
Оба брата подскочили к Ромео и дернули за руки.
- Где? – в один голос спросили они.
- В тот день, когда к тебе приехал, дядя Леша… Она письмо передала для папы. Ой! Я забыл. Письмо – он выскочил из-за стола, бросился искать письмо. Братья смотрели за действиями ребенка.
- Где ты положил его?
- Я зашил в куртку…-   Ромка перебирал вещи и искал нужную ему вещь.
Братья помогали искать письмо во  всех куртках и кофтах мальчика.
- Ах, Рома, Рома, мы ищем ее столько времени, а ты молчишь… - досадовал Александр на сына.
- Ну, забыл…- бормотал Ромка, нервно перебирая вещи.
- Вот, кажется – сказал Алексей – Эта?
- Да. Белые нитки порви. Вот оно. Бери папа – Ромка протянул письмо отцу.
Александр схватил конверт и вынул письмо.
- Ты как шпион, зашил в куртку. Только почему нитки белые – спрашивал Алексей племянника и смотрел за братом. Тот стоял спиной, читал и как, показалось брату, не дышал.
- Торопился, чтобы Валера не увидел. Таня сказала, что письмо никто не должен видеть.
- Молодец! – похлопал по плечу племянника Алексей.
Прочитав письмо, Александр Николаевич резко повернулся к брату и начал собираться.
- Дай ключи от машины…
- Ну, что, скажи…
- Не знаешь, где деревня Верхние Ямки? Сначала Раскошного надо найти…
- Нет. Она там?
- Там. Дай ключи.
- Я еду с тобой…
- Рома, ложись спать. Мы скоро будем.
- Таня нашлась? – обрадовался Ромео и подскочил к отцу
- Нашлась, ложись спать тебе в школу. Понял? Не расстраивай меня.
Знакомого врача «Скорой помощи» братьям Барминым пришлось ждать долго. Юрий Раскошный находился на выезде. С одного переезжал на другой адрес. Уставший он появился через три часа в здании «Помощи».
Из разговора Александр ничего не узнал, но понял, кто такой Александр Владимирович. Разыскивать необходимо было именно его. Но в ресторане он не появился. Не было его и в последующие несколько дней. Единственное, что стало известно,  Безруков находиться  в Тольятти. Оставалось ждать.

Работать Бармин никак не мог начать, как требовало время. За прошедшие полгода, изменения произошли и очень сильные. Необходимо было брать все в свои руки. Учиться работать по-новому, зарабатывать деньги, платить зарплату, оплачивать всем службам. А касса пуста. Штрафные санкции постоянно растут, из-за нерасторопности бухгалтера. 
Эти вопросы организации и платежа оставались головной болью главного врача, а простые рядовые врачи продолжали работать, ни сколько не хуже, чем в прежние времена. Добросовестное  отношение к работе придавало бодрости духа Бармину. Но каждый день Александр Николаевич видел на лицах своих сотрудников тоску, печаль, заботу. Не было женского любопытства, милых улыбок при приветствии. Чаще это опущенные глаза, сухое «здрасте» или вопрос «Сегодня деньги будут?».
Не оставлял Бармина в покое и Болдин. Каждый день он заходил с двумя вопросами – первый - о Невской, второй – организация платных услуг, создание малого предприятия.
- Василий Леонидович, подожди немного. Голова не тем занята. Решу проблемы, тогда. Пока ты продумай и излагай на бумаге… - перебирал все те же мысли Бармин.
Не мог Александр Николаевич  согласиться и с действиями санитарного врача Лопаткина. Подпольная работа Константина Григорьевича все больше наводила негатива на незаконную работу санитарной службы.
Позволить дальнейшее разрастание черных пятен Бармин не собирался. Показательное выступление не устраивал, необходимо умное, тактичное и убойное действо. Над этим он думал последние дни, но прежде чем принять решение, поговорить с Лопаткиным стало необходимостью. Константин Григорьевич несколько раз пытался прорваться к Бармину, но Александр Николаевич занят семейными вопросами и встреча с бывшим сокурсником постоянно откладывалась.
 В один из будничных дней  Бармин в приемной, вместо секретаря Тамары, встретил заместителя директора театра юного зрителя.
- Александр Николаевич, я к вам – сказала женщина.
- Секунду подождите, я приглашу – открывал дверь Бармин.
Он открыл окно, осмотрел кабинет, снял куртку и вышел в приемную.
- Проходите. Вы с объекта?
- Да. С театра юного зрителя. Мы вам писали…- начала женщина.
- Ваше имя…
- Ирина Владимировна Петкунова.
- Ирина Владимировна, расскажите мне, что произошло. Я недавно приехал и много не знаю.
- Константин Григорьевич предложил нам аттестацию рабочих мест провести. Мы согласились и оплатили наличными все услуги. А результатов нет… Нам сейчас необходимо … Приезжает комиссия по театру…
- Вы деньги ему лично в руки отдавали?
- Да.
- Зачем? Можно было все сделать официально.
- Он сделал быстро, на следующий день. Замечания указал, мы устранили, и он перемерял. Все хорошо прошло.
- Вы с ним разговаривали?
- Не можем его найти.
- А договор есть?
- На словах…
- Ирина Владимировна, рабочий день у нас с девяти часов, у многих врачей он начинается на объектах. Я узнаю, где Лопаткин и сегодня решу вопрос, лично позвоню вам. Результаты сегодня же будут у вас - Александр Николаевич поднялся с кресла и провожал Петкунову.
 - Спасибо. Я могу быть спокойна?
- Да. Я никогда не обещаю того, чего не умею делать.
- Александр Николаевич, мы будем вам благодарны. И приглашаем на наши спектакли с детьми, приглашения я принесу вам… - торопилась благодарить Петкунова.
- Это моя работа. Заниматься профилактикой, но и такими вопросами, как ваш. За приглашения спасибо.
Возвращаясь в кабинет, Бармин взял с общего стола на входе журнал посещения сотрудниками объектов. Среди списка он искал фамилию Лопаткин. Красивым ровным подчерком нашел имя Лопаткин К.Г. – фабрика красок. «Пишет, как первоклассница-отличница». Бармин позвонил на фабрику и оставил сообщение для санитарного врача.

Лада Павловна Шведова открыла кабинет и прошла к своему рабочему месту. Она переоделась, причесалась, выдвинула стул и ахнула. На стуле она увидела женское нижнее белье, под столом валялись колготки. Она схватила сумку со стола и переставила на стол Невской. В это время зашли сотрудницы и заметили испуганное  лицо заведующей.
- Лада Павловна, по вашему лицу можно понять, что вы увидели зеленого человечка с приглашением в гости – шутила Андреева.
- Посмотри на это приглашение, Антонина Сергеевна  – отвечала на шутку Шведова.
Все трое окружили стол Лады Павловны. Кто захохотал, кто ахнул. Андреева  продолжала шутить.
- Какая честь, Лада Павловна, именно на вашем столе…
- Торопились, что забыли…- усмехнулась Глухарева.
- А, может быть, помешали… - продолжала Хлебушкина.
- Ты еще пожалей – нервничала Шведова.
- Давайте выброшу – наклонилась Андреева.
- Главного пригласите и покажите, кто веселится ночами в СЭС – предложила Глухарева
Шведова взяла двумя пальцами колготки и женские трусики, вытянула руку и так пошла в кабинет главного врача через весь коридор, веселя встречающихся коллег. Особенно веселилась Орлова Светлана Андреевна.
- Дожилась, Шведова, по коридору с трусами ходишь. Рекламируешь, что ли? Деньги зарабатываешь в новых экономических условиях?
- На моем столе ночью кто-то заработал. Забыли процент оставить…
- Да, ты что? Неужели? – удивлялась Светлана Андреевна и проследовала вслед за Шведовой, минуя свой кабинет.
«Реклама» Лады Павловны вызвала у секретаря смех.
- Лада Павловна, мне такой размер мал. А колготки порваны…
- У себя – кивнула головой Шведова.
- Занят. Жалобщица из больницы. Вы, что к нему хотите?
- На столе нашла. Кто это у нас в кабинете?
- Скорей всего Никита. Он сейчас вместо сторожа, тот в отпуске. Вы скажите Галине Ивановне. Она же у них начальник.
- Нет. Вначале Бармин пусть увидит.
 Александр Николаевич выходил из кабинета, пропуская вперед старшую сестру отделения новорожденных детской больницы. В руках держал сверток. Увидев Шведову с таким же, не столь приятным подарком в вытянутой руке, поторопился попрощаться со старшей сестрой.
 - До свидания, Маргарита Семеновна. Ваш вопрос не останется без внимания – закрыв двери приемной, он обратился к Шведовой – Что у вас в руках?
- Женские трусы и колготки, которые я нашла  утром на столе. Я хотела спросить у вас – что это? – обидчиво и с упреком спрашивала Шведова.
- Вы думаете, я этим занимаюсь по ночам на вашем столе?
- Вы главный врач и отвечаете за сторожей, чем они занимаются – продолжала Шведова.
- Да, опустите же вы, гадость. Что вытянули? Как рекламу. Вон, мусорная корзина, выбросьте – потребовал  Бармин – Не буду же я искать хозяйку. Бросьте и пойдемте ко мне. Вот, это для вас – он показал свернутый пакет – Я тоже приготовил для вас сюрприз.
Уже в кабинете Лада Павловна разволновалась. «Что за сюрприз приготовил?»
- Успокоились? Вот передаю вам, как заведующей коммунальным отделом. Разверните и посмотрите, что там. Я видел.
Он наклонился на спинку кресла и наблюдал за руками Шведовой. Она развернула пакет. В нем находились две пеленки. Грязные, не простиранные, испачканные «детской неожиданностью».
- Как это понять, Александр Николаевич?
- Эти пеленки поступили после стирки из прачечной в отделение новорожденных. Кто занимается прачечной? – спросил Бармин.
- «Мы же не были там, как ушла Невская» - Андрееву пошлю заниматься. Можно я пойду.
- Идите. Два дня сроку и доложите все об этой прачечной – приказал Александр Николаевич.
Всеми прачечными занималась Невская и для Антонины Сергеевны  это было впервые. Она просмотрела все документы  и отправилась с подарком от Бармина в городскую прачечную.
Заведующая – женщина пенсионного возраста, но энергичная, болеющая за свое дело, стены проламливала, лишь бы ее прачечная была самая лучшая.  Валентина Никандровна прикладывала немало сил, чтобы содержать здание в хорошем состоянии и содержании.
С Невской она спорила, доказывала и просила понять.  Но когда Татьяна Николаевна ей лично указывала на недостатки, Валентина Никандровна тихо выражалась и говорила «Пойми, у меня люди все с теплотрассы. Кто пойдет сюда работать. Хотя зарплата приличная. Смотри, грязь, какая. Мало кто выдерживает. Тяжело».
По рассказам Невской Андреева помнила, что за объект и теперь ей воотчую пришлось столкнуться. Проходя по коридору, она увидела, как ведется приемка грязного белья – в дверях, сваливается на полу, здесь же, сортировка и опять же сваливается в кучу.
- Валентина Никандровна, здравствуйте. Санитарная служба – громко приветствовала  Андреева, входя в кабинет.
- Здра-вствуй-те - снимая очки,  отложила  в сторону счета  заведующая – А Татьяна … где?
- В отпуске… Я вместо нее, Антонина Сергеевна …
- И что вас привело ко мне – важничала Валентина Никандровна.
- Вот это – Андреева развернула пеленки – Видите. Главному принесли и оставили на столе.
- Это не мы.
- Я понимаю, что сделали не вы, а стирали то вы. И не простирали.
- Они сами виноваты. Не проводят предварительную механическую чистку.
- Валентина Никандровна, объяснять не надо. Кто виноват и что делать. Я сейчас видела, как ваша сотрудница принимает белье и мне все ясно. Приняли, значит все на вашей совести, вся очистка, стирка, глажка, сушка и прочее. Пойдемте и посмотрим технологию стирки.
- Технологию только теоретически, потому что начало в восемь, сейчас уже сушка и последняя загрузка пошла.
- Посмотрим, что есть. А завтра приду в восемь и проконтролирую.
Антонина Сергеевна  смогла посмотреть санитарное состояние и содержание прачечной. Большие, крупные вопросы Валентина Никандровна решала, но проследить за своими работниками ей постоянно не удавалось. На их совести оставалось соблюдение технологии. То ли из-за лени, то ли из-за загруженности прачки технология стирки белья не выполнялась - не сортировали, не разворачивали приемного белья от лечебных учреждений, так кучей сваливали в стиральную машину, без предварительного замачивания.
 Валентина Никандровна всегда хвалилась одним из своих цехов – цех «бучения». В действительности помещение находилось в идеальном состоянии. Кипячение белья проходило редко. Помещение пустовало. Порой неделями не заходили и не открывали дверей для проветривания.
- Все у вас есть. Моющие средства в достаточном количестве, пар поступает без перебоя, все машины работают. Вопрос. Почему белье грязное? Я понимаю одно -нарушение технологии стирки. Завтра в восемь приду контролировать ваших «теплотрассищ»… - еще раз предупредила Андреева, подписывая акт.

Пока расстроенная Лада Павловна с Хлебушкиной и Глухаревой мыли с порошком и хлоркой весь кабинет, Бармин вел беседу с Лопаткиным. Константин Григорьевич, как узнал, что его разыскивает  главный врач, обследование объекта свел к минимуму. Акт, написанный им, не был похож на предыдущие, которыми восхищались проверяющие и Шведова читала, как книгу. Сегодняшний документ не только бы расстроил Ладу Павловну, но и возмутил, с какой неаккуратностью был написан. Но у Константина Григорьевича оправдание – его ждал главный врач и этим все сказано.
Он радостно открыл двери кабинета Бармина, не снимая длинного защитного цвета плаща и шляпы, прошел и сел за стол напротив Александра Николаевича.
- Привет, Саша – по-дружески, протягивая руку, сказал Лопаткин.
- Константин Григорьевич, мы не в пивной. Выйди, сними верхнюю одежду и вытри ботинки от глины. Потом зайдешь. Ты же санитарный врач, а не скотник на ферме.
Почувствовав за собой вину, Лопаткин поднялся и направился к двери, осторожно ступая на цыпочках, огибая ковер, лежащий на полу.
- Я торопился, боялся, что ты долго ждешь - оправдывался Лопаткин на ходу – Я быстро.
- Ничего я подожду. Санитарная культура должна быть не только на курируемых объектах, но и везде, прежде всего в самом здании СЭС – в спину говорил Бармин Лопаткину – Не торопись.
Через пятнадцать минут на Лопаткина было любо смотреть, костюм, рубашка, галстук – все, как на подбор, ботинки блестели, волос причесан, руки в идеальной чистоте. Бармин в этот момент вспомнил Невскую – она  всегда при их первых  встречах быстрым взглядом пробегала по его внешнему виду – чистота, блеск, свежесть. И за два года их совместной жизни, она, прежде чем открыть двери, оглядывала его со всех сторон. За два года ни разу его не остановила, не потребовала что-то изменить, переодеть.
- Я не хочу краснеть за тебя. Ты должен быть на высоте. Ты санитарный врач и этим все сказано.
Сейчас вспоминая эти слова, у Александра Николаевича защемило в душе. Он смотрел на Лопаткина и молчал.
- Я пришел. Все сделал, как ты сказал - прервал мысли Бармина  Лопаткин.
 - Так нужно выглядеть всегда, Константин Григорьевич. Мы санитарная служба и должны соответствовать. Да, ты куришь?
- Нет. Леночка запаха не переносит.
- Это кто?
- Девочка, на которой я женился. Младше меня на десять лет… Медсестра в инфекционной больнице.
- Поздравляю. Желаю счастья с молодой женой.
- Жениться надо на молодых, такой заряд бодрости дают. Я помолодел, честное слово.
- Молодой, когда любишь – улыбнулся Бармин – Отвлеклись. Скажи, как ты тут оказался, где был все время?
Константин Григорьевич  видя доброе расположение к себе, откинулся на спинку стула, вытянул ноги вперед под столом, сложил руки на животике, улыбаясь, начал рассказывать.
- После института меня направили в Томск. В самом городе не оставили, в село. А там два врача, один главный и я. Остальные - средний персонал. Последний год я был главным врачом. Дал я им там дрозда…- гордо произнес последние слова Лопаткин – Потом дядюшка пошел на повышение. Меня прихватил с собой. Познакомился с охотниками и рыбаками. Стал заниматься этим ремеслом. В тайге добывал пушнину, рыбой занимался. Потом на «Дафну» перешел. Целыми летними месяцами «Дафну» сушил. Выгодное дело. Прибыльное. Мороки много, но если клиента найдешь, кому сбывать, дорого.
- Все так хорошо шло, зачем к службе то вернулся? – Бармин слушал Лопаткина, улыбаясь, время от времени, «Дафна…хе…»
- Я обязан дядюшке. А он попросил рассмотреть один проект. Проект хороший, все сделают, хорошие деньги пойдут… Да, и Лена отказалась ехать в деревню.
- Ты сделал заключение, и тебе предоставили это место?
- Да…
- «Видимо ты дядюшке еще нужен делишки проворачивать» - А ты знаешь, что этот проект, что ты согласовал, по отводу участка не проходит? А ты и подпись исполнителя поставил под отведением.
- Брось, там захоронения, когда были.
- Правила читал, когда подпись ставил? Или забыл, что там говориться?
- Ничего не будет. Батюшка место освятит. Там же монастырь будет… Хочешь работать, делай, что говорят…
- Ты и сделал. А в театре, кто сказал делать замеры? Кто тебе позволил брать деньги наличными? У нас лаборатория есть официальная, и то деньги не всегда берут. Когда дополнительные услуги. «Юный зритель» шел по плану, замеры физических факторов – плановые замеры бесплатно выполняются. Как ты туда попал? Это не твой объект, а школьной группы?
- Политика изменилась в стране, хозрасчет впереди…
- И ты последовал этой политике, не спрося никого. Сам решил. Думал ли ты о санитарной службе, об ее авторитете, что своим поступком ты чернишь ее. Я все силы прилагаю, чтобы нас уважали, прислушивались к нашему мнению, а ты даже документов не оформляешь. Взял деньги, так сделай дело, доведи до конца. Где протоколы обследования?
- В папке. Вот – он достал из папки несколько протоколов замеров физических факторов окружающей среды.
- Почему они у тебя. Дай мне я посмотрю – Бармин поднялся, положил протоколы в свой стол – На тебя поступила жалоба. Промолчать я не могу.
- Что мне делать? – Лопаткин наклонился обеими руками на стол и опустил голову
- Суши «Дафну», Костя! Это у тебя лучше получается – повернувшись лицом к Лопаткину, посоветовал Бармин.
Лопаткин приподнялся, взял со стола чистый лист бумаги и красивым ровным подчерком написал заявление по собственному желанию.
- Деньги придется вернуть – потребовал  Бармин.
- Подпиши. Ухожу я – он протянул листок, даже не поднимая глаз. Вынул из кармана две  с половиной тысячи и оставил на столе.
Бармин прочел и тут же подписал.
- «Дипломат-подпольщик»…
В этот же день Лопаткин Константин Григорьевич устроился врачом в поликлинике, через неделю его отправили на переквалификацию врача невропатолога. Театру «Юного зрителя» были возвращены деньги вместе с результатами замеров и принесены извинения за недостойное поведение санитарного врача.

Утром следующего дня Бармин дозвонился до Безрукова Александра Владимировича. Звонок Александра Николаевича не удивил знакомого Невской  и они договорились встретиться в обед в одном из кафе в парке. Разговор получился дружеский. Бармин внимательно слушал  и все больше убеждался, что обязан этому человеку за спасение жизни любимой женщины.
- Телефона там нет, глухота. Но природа, воздух. Главное лишних глаз нет. Даже соседей толком не видишь. Кругом деревья, кусты. Летом, наверно, кузнечики стрекочут, кукушки кукуют… Я обещал на сенокос поехать…   - мечтал Александр Владимирович.
- Прятаться хорошо в таких местах.
- В нашей жизни и об этом думать надо.
- Саша, скажи, зачем ты ее увез? Что такого случилось? – тревога не отпускала  Бармина.
- Не понравилась мне вся эта сцена в ресторане. Знаю я этих мужиков. Разобрался, сейчас все в порядке. Предложил уехать. Она такая скрытная, молчаливая. В душу я не лез. Какая-то она сильно напуганная была. Почему сам? – он поднял глаза - Надежнее и спокойнее. Как ты бы поступил?
- Она тебе нравится?
- Не об этом. Она твоя жена…
- Здравствуйте, мальчики – послышался приятный женский голос за спиной Бармина
- Виолетта, привет. Проходи, садись – выдвигая стул для женщины Безруков  - Знакомься …
- Виолетта – женщина протянула свою белую руку - А вы не тот главный врач, что вернулся из Бразилии?
- Да, это я – улыбался Бармин – Вопросы мы решили. Я пойду. Пока – он крепко пожал руку новому знакомому - Спасибо.
- Мне тоже пора…Вита, пойдем. Тебя куда подвезти?
- На работу.
- Я задержусь мне нужно переговорить с кухонными, а вы пока идите к машине – Безруков  повернул в сторону кухни, а Виолетта и Александр направились к выходу.
Они остановились у машины Александра Николаевича, в ожидании Безрукова. Вита своей сексуальностью, кокетством старалась привлечь  внимание Бармина. Он понимал намерения  этой блондинки, но не мог и намекнуть на какие-либо отношения этой красавице. Как любой мужчина он  обращал внимание на красоту, но  покорить  его сердце было невозможно. За несколько месяцев разлуки он еще больше понял насколько дорога ему Тата. И сейчас потеря любимого человека только больше увеличивала его чувство, и больше отталкивало от красавицы блондинки, которая соблазняла его всяким движением тела и голоса. «Не получится у тебя. И хочу я другую, и кроме нее, мне никто не нужен» - думал Александр.
Увлекшись разговором, он не заметил, что на остановке стояла Невская с огромной сумкой, она вернулась из деревни и во все глаза смотрела за Сашенькой. От страха в душе глотала слезы. Тетушка не отпускала Татьяну, предлагала еще погостить, но неведомая сила тянула ее в город.
Татьяна села в подошедший троллейбус, заняла свободное место у окна и продолжала смотреть на пару, ведущую веселую беседу и мило улыбающимися друг другу.
«Господи, неужели он забыл меня? Неужели все? Может это не он? Но неделя роли не играет. Мог и раньше приехать». Мысли были одна другой хуже, от которых становилось на душе страшно.
Бармин распрощавшись с новыми знакомыми, поехал в СЭС. Вечером собирался ехать за Татьяной, но поездка сорвалась. Произошло отравление на банкете одного из теплоходов, продукты готовились в столовой района Бармина.

Андреева большую часть рабочего дня провела в прачечной. Накануне Валентина Никандровна провела соответствующую беседу  с одной бригадой. Утром до прихода санитарного врача те же напутствия выслушала вторая бригада. Моющие средства, выделенные для стирки, находились на отдельном столике, и было видно, сколько и на какие машины они распределены. Две прачки, одетые в глубокие резиновые галоши, длинные фартуки и завязанный узлом на бок платки, постоянно поглядывали в сторону санитарного врача, между собой переговаривались. Недовольство заметила Андреева и со стороны сушильщиц, и гладильщиц. Антонина Сергеевна строго по часам следила за режимом стирки, записывала, сравнивала с инструкцией.
- Что вы нас проверяете? Видите, что делаем по инструкции…. – ворчала она, проходя мимо Андреевой.
- Работайте, я вам не мешаю, стою в стороне. Выполняйте, как обычно делаете – отвечала Антонина Сергеевна.
- Как обычно, я уж давно бы чай пила – бормотала себе под нос прачка.
Валентина Никандровна схватилась за голову и вышла из стирального цеха. В конце процесса выстиранное, высушенное, выглаженное белье выложили на полке и раскладывали по адресам. Антонина Сергеевна  взяла пеленку детского отделения и сравнила с той, что принесла медсестра из детской больницы.
- Валентина Никандровна, смотрите. Видите разницу? Такое белье и в руки взять приятно. А халаты, у них же сегодня праздник…  Стирать можете и умеете. Следите за технологией. Протокол остается в силе и придется прийти на комиссию. Все документы сегодняшнего обследования я приложу.

Татьяна зашла в квартиру Клавдии Антоновны вся в слезах. Оставив сумку у входных дверей, она упала на кровать и ревела навзрыд. Клавдия Антоновна, перепуганная поведением квартирантки, бросилась искать валериану, но нашла только корвалол. Она накапала двадцать капель и подала  Татьяне.
- Таня, выпей и успокойся. Разберемся с твоими неприятностями – она приподняла ее на постели и по-матерински обняла – Успокойся – поглаживая ее по плечу, успокаивала хозяйка.
Татьяна всхлипывала, тяжело дышала и медленно пила воду.
- Он меня бросил – промолвила она и снова заревела.
- Кто, Александр Николаевич?
- Д-а…
- Кто тебе сказал? Он искал тебя. Был у меня, звонил несколько раз. А я не знаю, в какой ты деревне.
- Я ему написала письмо – всхлипывая, она вытирала слезы на щеках – Передала через сына, когда уезжала. Он прочел и подумал, что я непутевая и бросил…
- Почему ты так решила?
- Я его сейчас видела. Он стоял у машины с красивой блондинкой. Она директор  парикмахерской, у нее свой салон мужской прически… У меня ничего нет…
- Ну, стоял, говорил. Может быть, деловой вопрос решали? Видеть вместе, не быть вместе. Зачем ты выводы делаешь? Он ищет тебя. Позвони и поговори с ним. Я не думаю, что Александр Николаевич такой несерьезный. У него есть слабости, как у каждого мужчины. В руках женщины, красивой женщины они теряют голову, слабые, но не всегда это значит, что они перестают любить жену. Тебя он никогда не оставит, я это поняла из последнего с ним разговора. Ты для него десерт и очень сладкий. Поверь мне.
Татьяна от таких слов перестала плакать, вытерла слезы. Точно такие же слова он ей сказал в последний день перед вылетом.
- Он вам так и сказал?
- Нет. Это я прочла из его глаз и недосказанных слов. Такие же глаза были у моего мужа, когда он уезжал в командировки. Позвони ему.
- Сегодня не буду, разревусь. Завтра. Выгляжу я не ахти.
- Да видок у тебя, что с поля. Сеяла да пахала. Или наоборот – они обе рассмеялись.

Два последующие дня Бармин приходил поздно. Впереди были выходные, и в субботу он решил ехать в Верхние Ямки. Поднимаясь по лестнице, он услышал шум замка двери и на пороге очутился Ромка со счастливой улыбкой.
- Рома, что сияешь как майская роза? – устало спросил отец.
- Папа, Таня звонила в шесть часов – сын не говорил, визжал от радости.
- Она в городе? – у Александра усталость, как рукой сняло.
- Да, но я не понял, где живет … Клава…
- Клавдия Антоновна?
- Так, папа, так…
- Что она сказала? – он быстро снимал верхнюю одежду.
- Тебя спросила. И про письмо, передал ли я тебе его. Спросила про твое здоровье, настроение, как я учусь…
- Рома, я в душ, ты сиди у телефона, может, она позвонит…
- А чай пить будем?
- Потом – кричал из ванной отец.
Когда Александр выходил из ванной, Ромка рассказывал обо всем Алексею.
- Вот и хорошо. Нашлась пропащая. Ставь чайник на плиту, ужинать будем мы с тобой сегодня вдвоем – смотрел на брата и улыбался Алексей.
- Сегодня я не приду – накидывая куртку на плечи, говорил Александр брату.
- Понял. Ждать не будем. Счастливо.
Невской на квартире не оказалось. Она ушла в кино. Бармин ждал ее у выхода из кинотеатра. На улице к концу фильма стемнело, и в толпе народа он разглядел ее не сразу. Увидел, лишь, на остановке,  выскочил из машины и бросился к ней.
Татьяна остолбенела, не произнося ни слова, смотрела на него во все глаза. Александр обнял ее и поцеловал.
- Совсем совесть потеряли, уж не молодой, а ведешь, как пацан  - ворчала рядом стоящая старушка.
- Когда любишь, всегда молодой, сударыня. Я не видел полгода свою любовь, месяц ее ищу. Она потерялась. Как я могу не целовать ее, когда нашел.
- Мы все потерялись в этой стране, мечемся, ищем дорогу, а заходим все глубже в темный лес …- она махнула рукой и отошла.
- Сашенька, ведь действительно… на улице…
- Что вчера было не можно, то сегодня ерунда, моя хорошая. Пойдем, Тата, со мной. Господи, сколько времени… - она покорно шла с ним и молчала - Что ты молчишь?
- Я перестала хотеть, только молчать и терпеть. Поедем домой…
- «Что с тобой сделали?» - Теперь все будет хорошо, моя хорошая. Хо-ро-шо… - он одной рукой держался за руль машины, другой провел по ее волосам.
 Татьяна ничего не успела заметить, как оказалась у подъезда не знакомого ей дома.
- Я заведу тебя домой, поставлю машину в гараж и приду…
- Нет, я с тобой, потом вместе. Не хочу одна без тебя – умоляюще она смотрела на него и обеими руками схватилась за его правую руку, как будто боялась,  выйди она из машины и опять его потеряет. Поставив машину, они поднялись в квартиру.
- Это наша квартира – закрывал двери Александр – Проходи.
От этих слов у Татьяны подкосились ноги. Слезы хлынули из глаз.
- Прости меня – только и могла промолвить она – Прости…
- Тата, ты ни в чем не виновата. Я все знаю. Я развелся и искал тебя. Завтра собирался ехать в Верхние Ямки. Теряешь одно, находишь другое и лучше. А здесь, я впервые ночевать буду с тобой. Себе поклялся,  только когда, найду тебя, переедем сюда… пойдем, смотри, немного благоустроил. Больше ста квадратов. У Ромки своя комната, ему понравилось - Таня посмотрела на него - Ромка после суда ко мне в машину сел к матери не подошел. Били его…за твои деньги, якобы он воровал.
- Он мне говорил. Я помочь ничем не могла.
- Теперь все наладится. Как я по тебе соскучился. Теперь ни на шаг не отпущу…
Окна комнаты слабо освещал фонарь, расположенный на детской площадке. Было так светло, что свет и не включали.
- В деревне я зашла в лес. Подумала о тебе и загадала. Что ожидает нас с тобой. Посмотрела на небо и про себя сказала «Подай мне знак». Опустила глаза и увидела перед собой две березы – одна растет прямо, а другая почему-то нагнулась и растет вбок. Так они срослись и образовали крест. Мне стало не по себе.
- Я бы понял это по-другому. Жили долго и умерли в один день. Есть другой вариант – он улыбался и целовал ее – Тата, это любовь… слияние двух сердец.
- Как я люблю тебя и боюсь потерять.
- Не дождешься. Никому не отдам.
- А Виолетта?
- Видела? – он усмехнулся - Ты столько дней в городе и молчала?
- Я испугалась. Мне с ней не сравниться…
- Вот именно. Она ослепляет глаза, «но не сравниться ни одной, мой …»
Татьяна не дала ему договорить и поцеловала так страстно, что у Бармина закружилась голова.
Проснулась она субботним утром от солнечных лучей солнца, которые проникали в спальню через легкие прозрачные занавески. Таня тихо поднялась, не оглядываясь назад, отодвинула одну штору в сторону, слегка потянулась.
- Солнышко мое, вставай – она повернулась и увидела  Сашу с подносом в руках, усыпанным мелкими цветочками фиалок, и завтраком.
- Солнышко поднялось и осветило дом, наполнило его солнечным светом. С добрым утром, сладкая моя…
- Как хорошо и спокойно с тобой.
- Таня, хватит о плохом. Я решу все вопросы. Только о хорошем и о будущем, нашем будущем. Предлагаю очень интересную программу. Сейчас едем за вещами, потом за Ромкой. Мы с ним приготовили сюрприз.
- Согласна.

В квартире на четвертом этаже, в доме на тихой улице поселилась новая семья. Началась новая жизнь – спокойная, размеренная. Ушли в сторону грусть, слезы, появились улыбки и радость. Дети Александра Николаевича были разделены. Калерия оставалась с матерью, общение с братом и отцом проходило по выходным и праздникам. Елена, в начале, не соглашалась отпускать дочку к отцу, требовала общение только в ее присутствии, но Ромео отказался общаться с сестрой при отчиме. Разговаривал с матерью по телефону. Ни к чему хорошему это не приводило и она пошла на уступки сыну, чувствуя, что теряет его. Прошло время, Татьяна и Елена подругами не стали, но по-доброму относились друг к другу. Татьяна стала для детей Бармина старшей сестрой, товарищем.
Первое время ее так увлек домашний быт и дети, что желания выходить на работу не хотелось. Она вся растворилась в муже и Ромке, создавала уют в доме. Не надо было скрывать отношения с Александром. Они спокойно появлялись на публике, ходили рестораны, кино, театры. Их приглашали на дни рождения, просто в гости. Бармин мог позволить себе обнять и поцеловать ее, не стесняясь, когда хотел и где хотел.
Ромео почти всегда был с ними. Они были для него, как пример для будущих отношений во взрослой жизни.

- Александр Николаевич, я хочу видеть Татьяну Николаевну в своем коллективе коммунальников. Прошу вас никого не принимать на ее место - эту просьбу заведующей коммунальным отделом Бармин понял как приказ.
Вернулась она в коммунальный отдел в середине сентября, когда все вопросы со школой были решены, Ромка самостоятельно научился открывать двери с тяжелым замком и привык к новой квартире.
 Проводив Александра, Ромку  она завершала домашние дела и только потом отправлялась на работу. Шла пешком, через парк. И каждый раз вспоминала Верхние Ямки и две сросшиеся березы «Может быть, Саша прав. Это слияние сердец – любовь. Ничего плохого в этом нет. Все у нас хорошо. Все наладилось». За пять минут до начала рабочего дня входила в кабинет.
- Ну, партизанка, Невская…. Сколько ты его мучила? – не успокаивалась Андреева.
- Молодец! Как сказала, так и сделала – подбадривала Глухарева – Мы не лыком шитые, правда же, Таня…
- От души поздравляю – говорила Зауреш – Спокойно жить будешь, дышать.
Одновременно с Невской приняли на работу еще двух сотрудников – Яну Анатольевну Пархоменко в коммунальный отдел и в промышленный Алексея Андреевича Семенова. Не большая разница в возрасте не играла роли в их сложившихся дружеских отношениях. Яна Анатольевна вскоре вышла замуж. Алексею Андреевичу оставалось лишь сожалеть и вздыхать при виде миниатюрной «дюймовочки» Яны. О своих чувствах мог сказать одной Невской.
- Почему у нас с Янкой ничего не вышло? Так хорошо все начиналось, и вдруг замуж выскочила. Я боготворил ее.
- А ты глаза открой. Посмелей, может, нахальней надо было быть. Сергей за неделю ее в ЗАГС потащил. На одном месте дыры вертит, такие больше нравятся нашей Янке. В остальном вы  наравне.
- Не могу я с ней так, как со всеми… Уйду я из СЭС. Не могу видеть ее, сердце разрывается… Нет. Это не ненависть, любить ее больше стал.
- Чем займешься?
- Как все, стартовый капитал заработаю. Потом видно будет. Автосервисом … есть желание. Машины…
- Там такая конкуренция.
- Знаю. И встречи частые с парнями в кожаных куртках… Какие деньги… И стреляют… Столкнулся уже.
- Яна знала о втором твоем деле?
- Нет. Ты только знаешь - он посмотрел на Татьяну – Ты же не расскажешь?
- Я знаю, о чем ты подумал. Работай спокойно, никто не узнает. На нашу зарплату не проживешь.  В институте нам лекцию читал «заезжий», так он сказал «Не надо ждать милости от государства. Нужно думать самому о благосостоянии. Нужно открывать небольшое дело, работая на основной работе» - это был немецкий преподаватель экономики. А немцы практичные люди.
Весь обеденный перерыв они просидели в кафе и проговорили. Татьяна поглядывала в окно и ждала возвращения из школы Ромео. Он задерживался. Начинался дождь, и она еще больше волновалась.
- Ты сына ждешь?
- Его. Что-то случилось или опять киоски обходит. Пока все цены не изучит, домой не приходит. Потом весь вечер мне рассказывает что, где, почем…Ой, идет…Я пойду…
Семейные дела Александра Николаевича наладились. Любимая женщина была всегда рядом и воспитывала его сына. Неприятности с бывшей женой ушли в прошлое. Настоящая и бывшая жены изредка общались по телефону, решая проблемы Ромео. Татьяна сумела убедить Ромку общаться с матерью и сестрой, в свободное время сама отвозила его к Елене. Александр знал об этих встречах из рассказов сына и жены. Ничего плохого в этом не видел. Ромео рос и взрослел на глазах  отца  умным и рассудительным мальчиком. Тем не менее, семью отца он почитал больше. Простить отчиму побои и недоверие Ромка не мог.
Александр Николаевич полностью отдался работе. Уходил очень рано, приходил поздно. Санитарную службу вывели из подчинения лечебной части, чем развязали руки. Можно было спокойней работать, больше требовать и за нарушение санитарных правил наказывать. Радовало то, что разрабатывался закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения. Его бурное обсуждение проходило во всех структурах санитарной службы. 
За одним завтраком он вспомнил слова Татьяны, сказанные в конце восьмидесятых годов.
- Я поздравляю тебя. Твои предсказания сбылись. Выходит Закон о санэпидблагополучии. Ты провидица?
- Тогда я тебе сказала, чтобы твоя работа к этому привела. Ты, же, не сидел, сложа руки, вкалывал. Сколько писем, звонков было в адрес главного страны. Встречался три раза. Ни чай же вы с ним пили. Вклад твой огромный в развитие службы. А сейчас, в таких условиях сохраняешь коллектив и движешься вперед.
- Трудное движение получается…
- Родственники, вы про меня не забыли? – обиженно спрашивал Ромка – Таню я вижу и утром, и вечером, обедом меня кормит. А папу, раз в неделю, как Каля. Живем, папа, в одной квартире.
- Рома, у папы много работы.
- Ложусь спать его нет, просыпаюсь его опять нет, … как безотцовщина… по-мужски поговорить не с кем…- надулся Ромео.
Татьяна переглянулись с Александром.
- Саша, мне нужно позвонить, пока не поздно – она поднялась, вышла в комнату к телефону, пока муж и сын говорили по-мужски.

Проблемы с принятием новых правил, законов, изменения строя в стране прибавляли проблем главному врачу Бармину. Все вопросы – от кадрового до выдачи зарплаты ложились на его плечи. Материальных средств для развития службы выделялось с каждым годом все меньше и меньше. Их поступление задерживалось. Нерасторопность и невнимательность бухгалтера со счетами в банках приводило к огромным штрафам. Александр Николаевич первым из всех врачей в городе начал заниматься  зарабатыванием денег для своей конторы. Хоть как-то поддерживать уставших от постоянных задержек заработной платы людей.
Разработанная программа Болдиным лежала у него на столе второй день. Он несколько раз прочел ее и теперь обдумывал план действия. Для ведения дел по дополнительным услугам необходим был другой бухгалтер. Бармин думал о замене основного, но чтобы убрать необходимо подготовить нового. И он нашел женщину своего возраста, но с небольшим опытом в бухгалтерском искусстве. Чутье руководителя говорило ему, что он делает правильный выбор.
Валентина Петровна поняла все задачи, которые ставил перед ней Бармин. Получив второе высшее образование в новых экономических условиях, она быстро освоилась по открытию предприятия по оказанию дополнительных платных услуг. Болдин нарадоваться не мог такому специалисту, а совмещение двух ставок стало сказываться на качестве работы заведующего эпидемиологическим отделом и, Бармин предложил Василию Леонидовичу покинуть пост заведующего и полностью заняться платными услугами. Тем более что клиентская база росла на глазах и доходы увеличивались с каждым месяцем. Своим сотрудникам Бармин разрешил совмещать основную работу с дополнительной.
- Александр Николаевич, что ты делаешь? – беспокоился Поткин – Мы же все подписались, о запрещении заниматься коммерческими услугами.
- Что ты предлагаешь? Как поддержать народ, когда задерживают поступление зарплаты? А это деньги, живые деньги. И получают они регулярно. С работой своей справляются. Да, нарушаю, но не могу иначе. Хуже будет, если начнут уходить - он взял со стола три листа и подал Поткину – Вот смотри, три заявления по собственному. Три лаборантки. Кто будет работать у Лаптевой? Я и там открою лабораторию платных услуг. Сейчас ведем разработки.
- Узнают, не поймут.
- Ты не прав, они позавидуют. Но нам нужно торопиться и идти, как можно скорее вперед… Чтобы быть недосягаемым. Есть еще одно направление. Ты, тоже, думай, предлагай, все рассмотрим.
- Как думаешь оплачивать? Процентами?
- Пока так.
- Одного бухгалтера мало.
- Валентина Петровна сама набирает, согласовывает со мной. С ней вопрос решен по оплате и распределению.
- Не разбалует  людей твоя щедрость?
- Нищета рождает воровство. Оплата будет достойная. Я не хочу видеть на лицах своих сотрудников злость и слезы.
- Ты думаешь, тебя за это погладят по головке?
- Гладят пусть кошку, а мне не мешают. Все вокруг растет, цены скоро до луны дотянуться. За все платить… нет «мы пойдем другим путем» - помнишь эти слова?
- Только привели они к тому же отчего и ушли.
- Но смысл не потеряли. Все, иди, работай и думай. Жду с новыми идеями. Плыть по течению не позволю. Хочешь получать деньги – работай - Бармин осознанно так сказал, зная характер и манеру работы Ефима Семеновича.
 Предприимчивый, смелый с хулиганским характером Бармин настолько уйдет вперед всех, что за ним будут гнаться, потом завидовать благосостоянию его конторы, злиться. Он переживет. Проявит себя и как предприниматель, и как санитарный врач – умный, грамотный, справедливый и честный.
Первое дело в службе, что открыл Бармин - «Зеленый город». Задачи его - наведения санитарного порядка,  борьба с грызунами, насекомыми. За последние года с начала перестройки этот раздел санитарной службы оставался не замеченным. Уделяли внимание пищевому, коммунальному. Бесконечно открывались мелкие точки торговли, где только можно было расположить свой товар – в переходах, на остановках, на тротуарах, в самых людных местах. Торговали колбасой, сыром, рыбой, пирожками, булочками, семечками, не имея на руках санитарных книжек, документов качества товара, разрешения на изготовления.
Когда страна вышла из сухого закона, началась торговля спиртным. Какого только не появилась вина и водки. Это стало самым прибыльным делом. Многие предприниматели именно на этом сделали стартовый капитал. Но для санитарной службы это время было самым тяжелым моментом. В весеннее-летний период  ввели дежурный график работы. И дежурные санитарные врачи в выходные дни уставали составлять протоколы, лишать рабочих мест и списывать продукцию. На административную комиссию, которую теперь проводил  по своим вопросам Бармин не всегда приходили виновники незаконной торговли. Их приходилось разыскивать в десятидневный срок, иначе протокол терял силу. А те, что приходили, оплачивали тут же десятирублевый, сторублевый штраф и продолжали заниматься тем же. Администрация города не помогала службе, закрывала глаза до поры до времени, пока не происходило отравление. Бармин со своими сотрудниками воевал со всей армией торгашей в гордом одиночестве. Каждый человек выживал, как мог, и никто не обращал внимание на гигиену и санитарию. Жалоб на столе Александра Николаевича прибавлялось, телефон не умолкал от слез и возмущений на крыс и мышей. Поэтому первым делом Бармин и открыл «Зеленый город». А для того, чтобы как-то регулировать торговлю и вести контроль организовал выдачу разрешений на право торговли в общественных местах. Дело новое, приходилось учиться на ходу, допускались и ошибки. На совместных планерках рассматривались вопросы по улучшению работы и оказанию услуг.

Александру Николаевичу каждую планерку приходилось выдерживать напор недовольных санитарных врачей. Не всех он допускал до платных услуг, не все получали дополнительные деньги. Особенно жарко было на последнем совещании.
- Я не могу понять одного, Александр Николаевич – возмущалась Любовь Васильевна – Почему у нас платными услугами занимаются лишь избранные лица. Они получают деньги за работу. А, мы, как без денег, зарплату вы не платите? А сами уже вторую машину меняете? А у меня дети кушать каждый день просят. Максиму десять лет, а ему ставят диагноз гастрит. Что будет с моими детьми. Чем я их сегодня накормлю? – она опустилась на стул и заплакала.
- Любовь Васильевна, по вашему первому вопросу скажу так. Платными услугами будут заниматься те, кто отработал в санитарной службе три и более лет. «Зеленый город» имеет отношение к эпидотделу, здесь нужно согласовать работу с ее директором и выполнять соответствующий договор, в дальнейшем предусматривается расширение работы, где эпидотдел будет сам зарабатывать деньги.  Второй вопрос – зарплата, поступление из Москвы постоянно задерживаются. С банком договоренность, но в этот день не поступают и на нас накладывается штраф…Что касается моей машины – то она не моя, а моего брата…
- А с банком нельзя решить вопрос как-то без штрафа, договориться? – спросила Ножкина Валентина Ивановна
- Над этим вопросом я работаю. К концу недели он будет решен. Еще вопросы? Нет? Тогда  у меня чисто рабочий вопрос, Маргарита Сергеевна, почему растет профзаболеваемость?
- Она и будет расти. И дальше больше. Кто нас все эти года слушал. Сплошные нарушения. Люди работали на предприятиях, которые открывались без всякой учетности. Мы их обнаруживали случайно или при поступлении заявления, а сейчас, когда начали эти работники болеть, они вновь вернулись на предприятия. Зарплаты нет, но там идет больничный и оформление инвалидности по профзаболеваемости. А это большая пенсия.
- А те предприятия существуют?
- Единицы. И то, как узнают, закрываются в срочном порядке, наказать некого. Понимают, что следует. Да и наш протокол, здоровья не вернет. У меня есть план работы на коммерческой основе, но вы молчите. Ответа нет.
- Ответ будет, чуть позже. Лада Павловна, что у вас по косметике? Решили вопрос с отделом стандартизации?
- Александр Николаевич, этим заниматься не будут. Разрешения мы выдаем ни на партию, а на две - пять штук, а чтобы отдать на стандартизацию отдать нужно один, а то и две штуки. Просто уйдут, тогда никого не увидим. Мы же смотрим на инструкции, завод изготовитель, чеки требуем. А сейчас они проходят через парикмахерские, у них свои требования и поставщики постоянные, остались с советских времен. Нас другое беспокоит, Александр Николаевич…
- Что?
- Перепланировка в жилых домах – убирают стены, нарушают вентиляцию, гидроизоляцию, устраивают бассейны в комнатах, пристройки балконов, этажей, в подвалах не понятно, что твориться.
- Ваши предложения?
- Рассматривать все такие заявления и согласно с разрешением  администрацией. Там же они получают разрешения. А строители выдают заключение, даже ЖЭУ ничего не знают, их ставят перед фактом. Они нам звонят, потому что жильцы жалуются на постоянный шум и трещины в стенах, а то и потопы.
- Хорошо, я выясню и поставлю в известность администрацию. По коллектору и пляжу готов материал?
- Антонина Сергеевна приготовила. В печати у Тамары.
- Так, Светлана Андреевна, что у нас по протоколу Сакопяна?
По залу раздался легкий смех.
- Не вздыхайте, Светлана Андреевна, это имя у коллег вызывает смех. Хоть клоуном его приглашай в новогодний праздник - шутливо сказал Бармин.
- Что сказать? Опять составили протокол, скрылся, но благодаря коммунальникам, его нашли. Он же их не знает, а убежать не получилось. Шашлычница была на улице, как говориться с поличным. Сам торговал. Протокол подписал. Сейчас у меня в кабинете сидит, ждет своей участи.
- Не убежит?
- Его охраняет Полина Егоровна. Заговорила.
- Он к ней неравнодушен – из зала послышался голос Ирины Михайловны – Не уйдет.
- Вместе с ним после планерки ко мне зайдите – улыбанулся Бармин – И последнее. Автоинспекция приглашает нас на рейд по чистоте города. Лада Павловна, вам нужно подумать, кто будет представителем. Эта работа на целый месяц. Подробности у них узнаете. Телефон и имя ответственного я вам передам после планерки. Вопросы. Нет. Тогда работать. Работать так, чтобы уходя возвращались, это по коммерческим делам. Все свободны.
Проводив врачей с планерки, Бармин вздохнул. Чем дальше он уходил в коммерческие вопросы, тем больше у него появилось недоброжелателей  и завистников. Тем больше переживаний Татьяне. Она все слышала и видела. Александру не всегда хотелось, чтобы она знала некоторые вещи. Все больше и больше он думал, куда ее перевести, чем ее занять. Сидеть дома она не хотела, да, и материальная сторона не позволяла. Ромка рос не по дням, по часам. Аккуратист, но вырастал из одежды, покупала она ему на смену дорогие и красивые вещи. «Только я из-за этого буду работать и ты должен выглядеть соответственно. Один ты пока не потянешь» - вспоминал он ее слова.
«Время наступило, что ребенка позволить себе не можем» - он еще раз вздохнул и вышел из-за стола. Включил чайник и задумался, глядя в окно.
- Александр Николаевич – от звонкого голоса секретаря он вздрогнул – Вас спрашивает область…
- Слушаю.
- Александр Николаевич, что ты там устроил? Что за отсябячина?
- Не понимаю?
- Чтобы понял, в два жду у себя - покашливая, пробурчал главный врач области и положил трубку.
- Началось. Зашевелились…

Андреева приготовила материал по канализации района. Материал неутешительный, скандальный. Разрушенный коллектор, проходящий по дну реки, требовал срочной замены труб. Ежедневно часть канализационных вод попадала в реку, и потоками неслась  через пляж вниз по течению. Пляж района три года оставался закрытым. Вода на отведенном участке реки не проходила ни по одному показателю. Вода реки с каждым годом ухудшалась. На предложения СЭС не обращали внимания. После того, как санитарная служба передала дело в природоохранную прокуратуру, дело медленно  начало двигаться с места. Разговаривать в Водоканале с Антониной Сергеевной  начали  уже по-другому. Она не сидела часами в приемной директора в ожидании, когда ее пригласят. Телефонные звонки решали некоторые вопросы, акты подписывались, предписания принимались и не терялись. Андрееву приглашали на планерки для рассмотрения вопросов водоснабжения района, не было срывов по доставке сведений об отключении плановых работ, аварийных ситуаций. Оставался один вопрос дехлорация воды после промывки. Но на складе фильтры очистки лежали на полках, правда, использовались не всегда.
После выступления Бармина с материалами по охране окружающей среды в городской администрации и представлении прокуратуры, дело закрутилось полным ходом по строительству нового коллектора.  Андреева все лето контролировала ход строительства, участвовала на рабочей комиссии. На государственной комиссии присутствовал сам Александр Николаевич. После сдачи коллектора вода в реке намного улучшилась, и все же, пляж к началу летнего сезона не открыли.  На одном из пляжей расположенных вверх по течению был обнаружен холерный вибрион.
Андреева весь летний сезон провела на пляже и спасательных лодках, контролируя качество воды и читая лекции об инфекционной заболеваемости. Ее голос и голос Зауреш Маратовны можно было слышать два раза в неделю, доносящийся из репродуктора, установленного  на крыше спасательной станции пляжа. Невская улыбалась и говорила.
- Всем работа, а вам сплошной отдых. Начинаете рабочий день на пляже и заканчиваете там.
- Каждому свое. Кто дегустирует сливки на молзаводе, кто пляж контролирует - отвечала Хлебушкина.
- В этом году, как никогда, все в идеальном состоянии. Обновили песок, каждый день его боронят, работают все питьевые фонтанчики, ногомойки, душевые, туалет. Кабинки новые. Зонтики, лежаки хоть в кино снимай. Освещение, спасатели на лодках. Врач постоянно дежурит. Уборка несколько раз в день. Главное вода соответствует и питьевая и речная … – рапортовала Андреева на планерке у Бармина.
- При таком контроле, если еще и соответствовать не будет, грош нам цена – сказал главный врач, прослушав доклад Антонины Сергеевны.

Бармин третий раз за неделю посещал кабинет главного врача области. Сергея Павловича волновали вольности Александра Николаевича. Все у него получалось быстро. Если в области начинали только задумываться о жизни в новых экономических условиях, Бармин к этому времени уже снимал сливки. Действовал сам, не советуясь с вышестоящими руководителями. Ошибался, спотыкался, учился, тут же поднимался и рвался вперед.
Новые изменения в службе принесли не только название, но и право самостоятельного развития службы в каждом районе.  Теперь имели свои штаты, свой банковский счет, свои дополнительные платные услуги. Это больше развязывало руки руководству, оно могло двигаться вперед, никого не спрашивая. Но не все руководители были такие предприимчивые, смелые и с характером хулигана. Чаще встречались руководители, которые ждали решений области и следовали им. Деятельность Бармина начинала раздражать. Он первый отказался от услуг автобазы здравотдела приобрел свою автомашину, сначала одну, потом другую. Это облегчало работу сотрудников, многие вопросы, обследования проводились и принимались быстрее. Бармин знал о состоянии машин, знал, когда нужен ремонт, техосмотр. Не сидел в ожидании, когда база выделит автомобиль в непонятном техническом состоянии и в каком настроении будет водитель. Он первый открыл личный счет главного врача, который оставался, как резервный, на непредвиденные случаи. Отсюда выделял деньги на торжества  и подарки сотрудникам в памятные дни. Страховался по всем пунктам своей работы. Продумывал каждый шаг своих действий. За последние годы он превращался в предпринимателя в первую очередь, нежели оставался санитарным врачом. Смена структуры привела к новым должностям – появились освобожденные заместители, которые решали санитарные и эпидемические, лабораторные  вопросы. У Александра Николаевича больше  времени уходило, чтобы продумать план дальнейшего развития и открытия новых услуг.
Сергею Павловичу поступали сигналы о растущих мощностях конторы Бармина. Александра Николаевича он знал давно. Знал его способности, хватка этого молодого руководителя нравилась ему и раньше. Знал и то, что Стороженко готовил его на свое место. Удивило Бондарева то, что Бармин спокойно принял назначение Сергея Павловича на место Стороженко. Бармин уважительно относился к Сергею Юрьевичу, его отставка огорчила. После личной встречи Александра Николаевича и Сергея Юрьевича он успокоился. Вместе они приняли решения развития совместного бизнеса. И Стороженко во многом помогал Бармину в открытии медицинских центров и стоматологической клиники в дальнейшем.
Сергей Павлович третий раз разговаривал с Барминым и не видел ничего плохого в том, что он делает. Он все больше убеждался, будь побольше бы таких врачей, как Александр Николаевич, санитарная служба не топталась бы на месте.
- Сергей Павлович, я не пойму, что тебя не устраивает в моей работе? Что противозаконного я делаю?
- Беда твоя в том, что ты делаешь один…
- Я же не перехожу дорогу остальным. Пусть думают, решают. У каждого свой штат. Набери хороших замов, специалистов и развивайтесь…
- В твоей конторе зарплаты больше, чем в области – зависть послышалась в голосе Бондарева.
- Когда за работу не платят – это рабство. У меня специалисты с высшим и специальным средним образованием. Имеют большой опыт работы, все с категорией, без категории только молодые специалисты. У меня до сих пор есть наставничество. Работает профсоюз. Как я могу обманывать, не доплачивать? Я приведу тебе один пример. У меня есть сотрудница. У нее двое детей. Младшая дочка талантлива, выигрывает соревнования среди сверстников, и она у меня попросила материальной помощи, сшить платье для соревнований. Где я мог бы взять деньги, если бы не личный фонд…? Ребенок  талантливый… После, она принесла мне кассету с этих соревнований, где  Ира заняла первое место.
- Ты и спонсорством занимаешься?
- Ни без этого.  А, почему? Потому что пережили мы все тяжелые времена, когда не видели зарплату по три месяца…-  Бармин замолчал, поднялся и подошел к Бондареву – Знаешь, эта женщина в то тяжелое время пришла в магазин, чтобы купить соль. В кармане было немного денег, только на двадцать грамм. Продавец, когда взвешивала, у нее рука дрожала «Я никогда столько не вешала» - так сказала. Подала. И моя сотрудница взяла в ладошку и, заплакав, пошла домой. Всю дорогу плакала, пока шла. Со слезами не заметила ямку и  споткнулась, упала, половина соли высыпалось, … зареванная пришла домой. А, дети ей сказали, что попросили у соседки, она дала им больше, чем у той хватило денег на соль…
- Двадцать грамм – это сколько? – грустно спросил Сергей Павлович.
- Столовая ложка.
- Да-а, до чего народ доводим…
- А другая, месяц сидела на старых сухарях и чае, не было ни сахара, ни денег купить свежий хлеб, вместо заварки корни шиповника, … ходила на работу пешком пять километров…. Я не преувеличиваю – это правда. И с этими людьми я работаю. Они не ушли в тяжелые моменты для санитарной службы в коммерцию, не спились, не развратились. Остались такими, какими были… Работали ни сколько не хуже…. Я руководитель и буду поступать, как руководитель…- последние слова он сказал с такой твердостью, что Сергей Павлович почувствовал себя подчиненным.

Уже начало смеркаться, когда Александр Николаевич поднимался на четвертый этаж, и подходил к своей квартире. Открыл дверь и удивился тишине.
- Таня, я дома – он прошел и осмотрел ближайшие комнаты. На столе в столовой стояли приборы для ужина, из кухни неслись вкусные запахи, но никого не было – Таня, Рома, где вы – беспокойно спрашивал Александр, но в ответ тишина – Еще не хватало…
 Дверь комнаты Ромео отварилась и появилась Татьяна.
- Пойдем – прошептала  Таня.
- Что у вас произошло? – таким же тихим голосом спросил Бармин.
- Переодевайся, умывайся. За ужином расскажу…
Ужинать начали  они в это вечер вдвоем, тихо разговаривали, чтобы не разбудить Ромео.
- День прошел хорошо? – подавала тарелки с ужином Таня.
- Как обычно. Что у вас-то?
- Беспокойное время наступает, Саша – она подняла глаза – Наверно, это не плохо, но мне тревожно.
- Тата …
- Влюбился наш Ромео… зовут ее …
- … Джульетта – шутливо перебил ее Саша.
- Не смейся. Я тоже заулыбалась, а он обиделся, … кое-как помирились.
- Имя как этой «Джульетты»?
- Наташа. Я ее видела. Девочка, как девочка. Активная очень, как все. И я такой была.
- И что так заставило его переживать?
- Выступление у них будет. Праздник. Он хотел показать свои способности по дрессировке с нашей кошкой. Не получилось… - она засмеялась – Он хотел научить кошку мотать хвостом под дудочку, а к хвосту привязать надутый шарик. Туда опустил три маленькие горошины. Когда она мотает хвостом, они звенят или шумят, получается забавно…
Александр представил себе всю такую сцену, поперхнулся и засмеялся.
- Саша, тише… Я сама, как это увидела, чуть со смеха не упала, но это еще не все. Репетирует он давно. С шариком первый раз. Когда кошка этот звук услышала, как одурела и рванулась по комнатам. В это время я пришла, открыла двери и она мимо меня с бешенными глазами и хвостом выбежала на улицу. С тех пор мы кошку не видели… Три часа прошло…
Александр от смеха лежал на столе. Таня поднялась и закрыла двери.
- Можно подумать ты таким не был, удивить девочек не хотел? Это еще не все – у него все руки поцарапаны в кровь и раны глубокие. Посмотри потом. Давай, собаку купим ему…
- Мне гулять некогда с ней…
- Он будет. С лошадью видится редко, а собачка дома и ему веселей.
- А если дрессировать вздумает? Она же его порвет.  Нет. Он один дома…
- Поговори с ним по-мужски. Как обычно, … про девочек… Я с ним говорила, успокаивала. Выступать-то ему не с чем. Придумать надо. Сашенька, поговори. Утром, за завтраком. Я его пораньше разбужу…
Дверь отворилась, и в столовую вошел заспанный Ромка, измазанный   зеленкой.
- Таня, я очень хочу кушать. Мяса много, много… Привет, папа – как ни в чем не бывало, присел к столу Ромка.
- Сейчас, Рома, садись. Кушай. Сегодня мы все вместе.
- Вы поели?
- Не закончили. Чай пить будем – она выделила слово чай и посмотрела на мужа.
Разлив чай по чашкам, она поставила варенье и мед, в это время зазвонил телефон.
- Я подойду – Татьяна вышла, оставив отца и сына одних.
В воскресенье в семье Барминых появился маленький щенок, маленький, лопоухий непонятного окраса. Ромео обещал отцу, все будет делать сам. Продлилось недолго, все заботы о животном легли на плечи Татьяны.

Работа по охране окружающей среды продолжалась. Шведова распределила, и каждый день ее сотрудницы с инспекторами ГАИ выезжали на площадки и проверяли замеры выхлопных газов.  Работа есть работа, в конце месяца начались перекидывания и смены друг с другом. Весь день находиться с работающими автомашинами не выдерживали, угорали от выхлопных газов  и, потом, по два дня болела голова.
- Гаишником, хоть бы молоко выдавали. Мы то, месяц не выдерживаем, не дождемся, когда все кончится. Они каждый день травятся – жалела инспекторов Невская.
- Нашла, кого жалеть, Татьяна Николаевна, они свое молоко возьмут в трехкратном размере и не только молоко – Глухарева с недоверием относилась  к этой службе, ежедневно сталкиваясь с ней на дороге.
- Надо у них спросить завтра, платят ли им за вредность?
- Завтра мы с тобой идем, Таня? – спросила Яна Анатольевна.
- По графику мы идем. Ты как сможешь? – волновалась за Яну Татьяна.
- Уже смогу – она посмотрела на Невскую и отвернулась.
«Что с ней случилось? Неужели выкидыш?» - думала про себя Татьяна. Она одна знала о беременности Яны Анатольевны.
- Яна, что с тобой?
- С мужем поругались… со злости и сделала….
- Ты с ума сошла… Яна, как ты могла … Яна, Яна…
- Таня, у тебя с мужем все о, кей, а мы с Сережкой на ножах почти каждый день… Деньги копили на квартиру, а он машину купил. А жить с его родителями я не хочу. Уйти на квартиру с ребенком, постоянно быть переезжей свахой, не хочу…
- Тебе же предлагали в общежитие, хорошее. Почти как квартира.
- Не подумала, теперь каюсь. А сейчас поздно?- искорка надежды пробежала в душе Яны.
- Занято уже. Новые балерины приехали, отдали театру еще три квартиры…
- Дура…
- Даже сейчас, что-нибудь придумали бы. Зачем ты так? Хоть бы со мной поговорила … - Татьяна вспомнила себя и тяжело вздохнула.
- Ну, что девчонки продолжим работу с нарушителями? – спросил инспектор с хорошим настроением.
- Сколько протоколов составил? План выполнил?– бойко спросила Янка, будто разговора о личной жизни и не было.
 - С тобой еще больше составим – весело отвечал инспектор.
- Виктор, вам молоко за вредность дают и респираторы? - поинтересовалась Татьяна.
- Смеетесь? Нас только как не называют. Еще если мы будем в респираторах стоять, представляете?
- Все «вкусы» вашей работы мы так напробовались, что  думаем предписание предъявить вашим руководителям.Чтобы улучшили условия труда.
 - Как вы себе это представляете?
- Мы подумаем о вашем здоровье… - улыбнулась Невская.
-  Ну-ну … хоть кто-то – он  жезлом указал голубому «Москвичу» остановиться и лениво побрел к водителю.
Яна записывала показания, но в мыслях была далеко. Она вспомнила Алексея Семенова, как он к ней относился, что говорил, что обещал. Какая-то жалость к себе появилась в душе Яны. «Почему он промолчал, даже обрадовался, что я сделала… Лешка, как чувствовал, позвонил и спросил о здоровье. А он молча пил кофе … Слезы покатились из ее глаз. Как Татьяне повезло с мужем! Почему у меня так все плохо начинается? Почему нет согласия?»
- Яна Анатольевна, вам нужно завершать работу. Слезы текут. Это плохо – сочувствовал  Виктор – Татьяна Николаевна, на сегодня достаточно. Дальше мы сами продолжим. Татьяна подошла к Яне Анатольевне. Взяла блокнот и записала последние показатели.
- Протоколы составите, мы потом подпишем. А сейчас отвезите нас до места, пожалуйста – просила Невская, искоса поглядывая на Яну.
Голова к концу дня болела, тошнота подкатывала к горлу. Невская позвонила Шведовой и предупредила, что на работе они не появятся. Янка совсем «расписалась» и ревела, как подраненная птица. Татьяна не знала, что с ней делать. Привезти к себе домой Александр строго настрого запрещал. Везти ее в дом мужа, еще хуже.
- Виктор, остановите. Дайте аптечку и воды принесите – она нашла успокоительное и подала Яне. Выпив стакан воды, она немного успокоилась.
- Поехали домой, Таня – тихо сказала Яна.
Дома у свекрови Татьяна оставила Яну. Немного посидела с ней, пока она начала засыпать и ушла, предварительно поговорив с родственницей, что она надышалась выхлопных газов. Женщина внимательно отнеслась к словам Невской и не отходила от нее ни на шаг, пока не пришел сын. Яну будить не стали, она проспала до утра.
Рассказанное за ужином о работе Татьяной, настолько расстроило Александра, что на следующий день он отменил все совместные выезды с ГАИ и поставил вопрос о дополнительной оплате коммунальному отделу за вредность. Спецпитания он не добился, но дополнительные пятнадцать процентов коммунальные врачи получили уже через месяц. Чтобы компенсировать неоплаченный месяц работы с ГАИ Бармин провел, как премию.
Татьяну весь вечер отпаивал  персиковым соком и ближе к двенадцати вызвал знакомого врача «скорой помощи». До прихода врача Ромка не отходил от Татьяны и все вспоминал, как они жили в деревне. И чтобы смягчить головную боль вспомнил, как в пятилетнем возрасте он с матерью ездил отдыхать в Крым, и с ним случилось несчастье.
- Мы с мамой были на пляже, и я захотел беляш. Она мне купила. Он был такой горячий, пышный и вкусный. Я его быстро съел. И мне стало плохо… Заболел живот и я обкакался… Когда зашли в гостиницу от меня так несло, что мама со мной рядом не шла и все торопила, скорей. А я еле ногами перебирал. Боялся, что испачкаю. В лифте мужчина стоял, так он, все носом дергал. Мама ему говорит «С сыном несчастье произошло, пирожок съел …». В комнате мама сняла с меня штаны и выбросила все в мусор. Ромка свою историю рассказывал с таким серьезным лицом, как заново переживал случившиеся. Татьяна с Александром умирали от смеха. Но Ромка этого и хотел, смех лечит болезни…
Когда пришел Юрий и увидел веселую Невскую, настроение поднялось.
- Я думал меня зовут лечить. А здесь доктор-смех дела свои делает… Ну-ка, будущий святило медицины уступи место … - он присел рядом с Татьяной.
- Может систему ей поставить? – спросил Александр, присаживаясь напротив Раскошного.
- Я с собой привез, поставлю. В запас оставлю. Сам посмотришь по состоянию… сейчас прокапаем, если к утру лучше не будет, то в стационар нужно… Но, думаю, к утру все пройдет… Утром она проснулась и не чувствовала никакой боли и неприятностей в организме.
После завтрака Александр  повез жену к брату в новую клинику.
- Саша, у меня все нормально. Голова не болит, тошноты нет, слабости нет. Зачем Алексея беспокоить… Саша… - говорила Татьяна, следуя за мужем.
- Тата, нам с тобой рожать еще. Твое здоровье мне дорого… - он открыл двери машины – Садись и не упрямься. Рома, на заднее сиденье. До школы довезу… Живее…
Александр Бармин пока сам не убедился в хорошем результате крови не ушел из кабинета брата.
- Слава богу, нормально. Повторно через дней пять еще подъедем… Пока, Леха…
- Саня, про сертификацию не забудь … - напоминал Алексей.
- Таня, это твои вопросы. Поехали, все у себя расскажу.
У Янки дела обстояли намного хуже. Она не так отравилась выхлопными газами, как нервное истощение заставило обратиться к врачу. Десять дней она провела в стационаре. Ее здоровье забеспокоило мужа и он к ней относился с должным вниманием. После выписки из стационара у них чувства вспыхнули вновь.
Живешь с человеком в одной в квартире, делишь с ним поровну все и не видишь его. Чтобы увидеть, понять душу нужно пройти испытания, трудности со слезами в душе, тогда понимаешь насколько дорог тебе этот человек. Так произошло в семье Яны Анатольевны.

Время шло. Работа продвигалась. Коммунальный отдел работал хорошо. Шведова была спокойна за свой небольшой коллектив. Всегда выручали друг друга, сплетни не распространяли. Бармин обо всех знал, о коммунальниках узнать, что-либо, было невозможно, несмотря на то, что там работала его жена.
Татьяна заканчивала институт. Александр поражался, как она все успевает и работает, и учится, и ребенка воспитывает, и он без внимания не остается, и постоянно говорит о даче.
- Зачем она нам? Морковку садить? Так я ее куплю у твоей тетушки в деревне.
- Отдыхать летом… Не вкалывать, а делать в свое удовольствие. По желанию…Дни рождения справлять на свежем воздухе …
- Тогда нужен дом, большой, чтобы все уместились.
- Давай построим. Пока нас трое. Позволить же мы теперь можем себе.
- Что хочешь сказать?
- Когда-нибудь и четвертый появиться…. или ты уже не хочешь? – она посмотрела в упор на мужа и глаза их встретились.
- Тата, ты же знаешь… это моя самая большая мечта. Мне кажется, что это скоро произойдет.
- Я даже стала молитвы читать – вздохнула Таня -  Может, все-таки …
Но закончить мысли он ей не позволил
- Нет. На фармакологические испытания я не соглашусь. Твое здоровье мне дорого, ребенка тоже… Читай молитвы, если это поможет – он одарил ее нежным взглядом и поцеловал в щеку -  Я обожаю тебя… Хорошо, согласен, пока забот немного будем строить дом.
- Ромка большой, в институт поступит… Ему квартира нужна будет, другие заботы…
- Таня, откуда у тебя столько энергии? На работе покоя не даешь, дома загружаешь.
- Скоро диплом. Полгода не увидишь.
- Потом переведу на другую должность. Пока не спрашивай. Задумки хорошие, но скандальные.

Очередное совещание в администрации по благоустройству города, по наведению чистоты во дворах и в общественных местах заставило Бармина все силы бросить на этот раздел. Поткин же пошел дальше, и перегибал палку, с каждого специалиста требовал по протоколу в день. Если такого не получал, он лично указывал адрес и отправлял составить протокол. Не всегда разговоры на такие темы заканчивались миром. Ефим Семенович   непокорных заносил в черный список.
Антонина Сергеевна, обойдя территорию двух ЖЭУ, с радостью положила на стол Лады Павловны четыре протокола.
- Принимайте! Можно было и больше составить, но стержень кончился. Другую ручку не дали - рапортовала Андреева
-Ты за неделю решила отработать? – сквозь очки посмотрела Шведова – Почему на мастеров составила? Сказано на начальников… Не пройдет, Антонина Сергеевна…
- Не было начальников. Кому не нравиться, пусть сам составляет. 
А Невская спорила по телефону и требовала свое. Антонина Сергеевна удивленно смотрела на нее.
- С кем это она?
- С Аллой Юрьевной…
- К ней вопросы тоже есть. Так с ней, правильно говоришь, Татьяна Николаевна…
- Алла Юрьевна, меня не интересует, сколько машин стоят без бензина. У меня другие требования. Чтобы Набережная к десяти утра была чистая. Вся. Понимаете? Вся, а не отдельные участки с выходом на дом мера города. Каждая площадка и контейнера на ней чистые, пустые… Для этого их нужно вымыть и покрасить… Почему у шестого дома, поставили некрашеные контейнера? У двенадцатого вместо шести установили десять? Мы вам разрешения не давали… Мало ли что кто попросит? Ваше дело просьбу согласовать, если не хотите протокол получить…Алла Юрьевна, не надо меня предупреждать о трудностях с ГАИ. Соблюдайте правила дорожного движения… В таком случае покупайте лошадь. Она не требует бензина, овес дешевый в деревне купите и на всю зиму спокойно работайте… тех осмотра ей не надо. Покупайте лошадь… А я напишу такое предписание… Смех?... Смеяться-то над вами будут… Хорошо… Приходите… - она положила трубку.
Антонина Сергеевна во все глаза смотрела на Невскую и поражалась «Как она может – покупайте лошадь. Может, и права…»
- Татьяна Николаевна, лошади конюшня нужна …- отметила  Андреева
- Машины выгонят во двор… и конюшня будет…- бросила Невская
Лада Павловна слышала весь разговор и улыбалась, понимая юмор Невской, и грустила, зная нелегкое положение САХ. Шла борьба между администрацией города и спецавтохозяйством. САХ сменило название «Чистый город», стали акционерным обществом. Оказались намного проворнее, чем администрация. Когда поняли, что этот «грязный» бизнес, приносит немалые доходы и всегда стабильный, началась открытая война за эту организацию. Вначале определили границы обслуживания. И одна вторая города ушла в обслуживание дочернего предприятия. Его  быстро приватизировали, и  оно перешло в частные руки.
За «Чистым городом» остался весь центр, сложный в отношении уборки. Тесная постройка жилых зданий и возведение новых не позволяли расположить площадки для мусора согласно санитарных правил, если они устанавливались, то подъездов к ним организовать  было невозможно.
Договорная существующая система теряла силу. Оплата по договорам не проводилась месяцами. «Чистый город» отказывал в оказании услуг, район тонул  грязи, мусоре. Грызуны становились хозяевами территорий.  Крысы набрасывались не только во дворах, подъездах, выскакивали из мусоропроводов, но и на сонных детей в общежитиях и детских садах. Над районом нависла угроза эпидемии. Росла дизентерия, сальмонеллез, гепатит превзошел все границы прошлых лет. Впереди  лето и это еще одно появление мух и зловонный запах гниющего бытового мусора. В конце концов, после болезни начальник САХ уволился, а у организации появился новый хозяин.
Бармина вопрос о передаче и хозяине не интересовал. Главное для санитарной службы, что район стал чище.  График по уборке соблюдали. На жену не мог налюбоваться, добилась, ее участок убирали самым первым, к десяти часам он был чистым. Дезинфекция проводилась, контейнера покрашены, чистые, как с картины книжки.
Возвращаясь с очередного обследования территории ЖЭУ Хлебушкина и Невская, обсуждали сложившуюся обстановку в районе. Проходили через парк и видели всю его территорию уставленными гаражами.
- Вот скажи, зачем детей лишили радости? Забрали территорию. Сделали бы лучше детские площадки, цветы посадили, травку посеяли - прыгая через канавы, говорила Хлебушкина.
- Кому дети нужны? Какой с них доход, а за парком ухаживать надо, деньги платить.  Сейчас сливки снимают, быстрей получить доход, ничего не вкладывая… вот что главное - следуя за Зауреш, говорила Невская.
- Когда же эти канавы кончатся? Зашли мы с тобой, не подумавши. Скоротать дорогу хотели.
- Хотели, как лучше и быстрее, получается хуже и длиннее … Ой, Зауреш…- Зауреш, перепрыгивая очередную яму, оступилась и упала вперед головой.
- … Колготки целы? … - с каким то страхом в душе закричала  Татьяна.
От вопроса Невской, Зауреш повернулась и посмотрела на коленки.
- Целы, слава богу.
Невская смеялась, наклонившись к ней, протягивая руку помощи.
- Тань, ты чего?
- Ты подумай, что я спросила? Про колготки! Ни про твое здоровье, жива ли ты, а колготки!
- Действительно, вещи берут верх. Где взять?
- Поднимайся. Извини меня – просила Татьяна.
- Ты ни при чем.  Жизнь не стабильная, все время из стороны в сторону бросает,  кажется, поднялся, выправился. Нет. Опять в яму валишься и еще глубже попадаешь.
- Дома неприятности?
- У меня, как обычно, без изменений. Звонить только стали какие-то женщины, прожили столько лет и впервые столкнулась. Растерялась.
- Может, по работе. Дела.
- Ага, дела… любовные. Дошло да того, что к телефону приглашает меня и начинает говорить о том, как она любит его.
- Больная?
- Скорей, пьяница. Языком еле ворочала.
- Прости меня за глупость, но что в таких случаях делать надо? Я бы тоже растерялась.
- Откуда я знаю. Если бы он бабником был, я бы научилась и говорить и предпринимать что-то.
- Не дай бог, у меня даже сердце кольнуло - Невская вспомнила Виолетту и ее разговор с Александром - Я не столько боюсь за нас с ним, сколько за Ромку. Характер отцовский… Не будем об этом.
Они замолчали. Думали о своем, преодолев канавы и разбросанные гаражи, они вышли на дорожку детского парка. Медленно шли, наблюдая за птицами, плавающими в пруду. Ярко светило солнце, чувствовалось приближение календарного лета, хотя весенняя  погода радовала летней температурой.
- День здоровья, где собираются проводить? – спросила Зауреш.
- В центральном парке. Нас не будут привлекать. Из любопытства сходим?
- Сходим? Давление измерим - уже смеялась  Хлебушкина.

Каждый день Роза Абрамовна Войтович докладывала Бармину о готовности дня Здоровья. Активности и требовательности Войтович Александр Николаевич желал многим.
Она называла себя «старая еврейка» и по складу характера любила себя, была аккуратна, исполнительная, требовательная, не позволяла себя держать себя в приемных, проходила без предупреждения и если ее не встречали, обижалась. С ее обидами главные врачи поликлиник и больниц были знакомы и всегда встречали с улыбкой. Кто не знал, столкнувшись, жалели об этом.
В преддверии «Дня Здоровья» все руководители лечебных учреждений шли на встречу Розе Абрамовне. Организации «Дня Здоровья» позавидовали многие главные врачи других Центров санэпиднадзора.
Расположившись в парке среди березок и кустов сирени, черемухи, яблонь, врачи поликлиник выглядели, как привлекательная спасательная команда. Здесь были и экспонаты анатомического музея института медицины, что бывает со здоровьем, когда много курит или употребляет много спиртного. К чему приводят наркотики. Действовало убивающе не только на детей, но и на взрослых.
Организовали прием глазного врача, выписывались и побирались очки. Консультация отоларинголога, кардиолога, диетолога, психолога. Работа лаборатории экспресс анализа на сахар. Для детей школьного возраста организована экскурсия «В Здоровье». Сама Роза Абрамовна рассказывала и показывала экспонаты, что бывает, если не мыть руки и не ухаживать за волосами и зубами.
От увиденного дети бросились к тут же установленным умывальникам, где их обучали, как правильно мыть руки.
В подарок каждый посетитель «Дня здоровья» получил мыло, зубную щетку, зубную пасту по рекомендации стоматолога и памятки о здоровом образе жизни.
Со стороны физкультурного института и диспансера тренера и врачи организовывали показательные выступления своих учеников. Можно было померить свои силы, поднимая гири, отжимаясь, проверить свои способности. Здесь же велась запись детей в спортивные школы.
Весь день Александр Николаевич, со всеми замами провели в парке. Отдыха не чувствовали, но душа радовалась, пришло много посетителей. Все наперебой хвалили организаторов. Журналисты не успевали брать интервью, как у организаторов, так и у посетителей.
Вечерние новости на телевидении наперебой показывали и рассказывали о событиях прошедшего дня. На следующий день все местные газеты пестрели заголовками о проведенном «Дне Здоровья».
Благодарности, благодарности. Счастливые лица людей. «Как приятно делать добро. Совсем немного нужно, чтобы люди были счастливы…» - думал Бармин, когда слышал, потом читал.
- Александр Николаевич, ты как всегда впереди и на боевом коне – говорил в телефонную трубку Бондарев Сергей Павлович – Лавры победителя твои.
- Победа там, где согласие. С этим  все в порядке в моих пенатах. Что не приехали, не приняли приглашения?
-  Заседание было. Соберу, в понедельник и узнаешь. Молодец! Пока все, что могу сказать.
Вечером, перед ужином Ромка несколько раз вымыл руки. Это заметили и отец, и Татьяна.
- Подействовало – тихо говорил Александр.
- Он же и так аккуратист, чистый всегда.
- Все твои пункты проходит? – улыбнулся, вспоминая себя.
- Он ребенок. Все, претензий нет.
- Что шепчетесь? Или помешал взрослым разговорам? – садясь за стол, спросил Ромка.
- О тебе говорим .
- Интересно…Я что-то пропустил? – посмотрел на отца и Татьяну.
- Как выставка в парке? – спросил отец.
- Ой, неприятно. Как-то не хочется позволять жить в твоем организме такой мерзости – он дернул носом – И не хочу таких соседей в голове. Фу. Пап, не будем об этом.
- Хорошо. Не будем.
- Рома, ты опять чай не допиваешь? Я тебе уже меньше наливаю, нельзя оставлять.
- Тань, не обижайся. Все вкусно, но привычка, что ли. Может, наследственность? –торопился Ромка.
- Рома, послушай меня, не торопись – Татьяна взяла его за руку.
- Там бокс начинается, пожалуйста, потом скажешь. Таня…
- Рома, тридцать секунд. Сядь, пожалуйста – потребовала Татьяна.
Александр только смотрел за ними. Ромео никогда ее не ослушается, не грубит, умоляюще просит.
- Ты не допиваешь чай, это в народе говорят «оставляешь зло», но я не об этом. Если не допиваешь чай, кофе, сок, хоть что, вторая половила твоя, будет сопливой. Не в том смысле, что молодая, шмыгать носом будет постоянно. Представь себе ее с собой рядом на презентации, на приглашенном ужине. При твоей внешности и воспитанности, как это будет выглядеть?
Ромка присел на стул и молча, слушал ее. После того, что он видел сегодня в парке, он готов был поверить всему. Он представил рядом с собой свою одноклассницу Фролову, которая постоянно ходила с носовым платком.
- Спасибо, Таня – он взял стакан с остывшим чаем и допил. Ромка вышел смотреть бокс, отец смотрел ему вслед, затем перевел взгляд на жену.
- Саша, это правда.
- «Ты же могла сказать это раньше, а сказала сегодня» - Ты психолог. Займись рестораном и гостиницей - резко поменяв тему разговора.
- Ты хочешь, чтобы я ушла из СЭС?
- Ты мне не мешаешь. Но продвижения для тебя нет.
- Меня устраивает, то что есть. Прежде я твоя жена, потом все остальное. А там я превращусь в директора - тут же оторвалась от тарелки с ужином - Всему свое время. Я об этом думаю. Чувствую, что нужно уходить. Разреши мне получить диплом?
- Получай.

До диплома оставалось полгода и Невская торопилась завершить всю работу. Время в стране изменилось, на многих объектах не хватало денег и, они оставались бесхозными. Выживали, как могли. В жилах домах продавались квартиры, сдавались в аренду подвальные помещения и без согласования с санитарной службой начинали работать кафе, ателье, мастерские, магазины. Деньги за аренду шли на благоустройства домов, общежитий. Но это были такие проценты, что не хватало на покупку лампочек для замены в местах общего пользования. Заведующая  одного из общежитий промышленного предприятия ввела свои правила. Она с каждого гостя, который приходил и оставался ночевать, требовала оплаты порошком, мылом, лампочками. Гости уже знали и как пропуск несли с собой кто, что мог. Приносили водопроводные краны, смесители. Некоторые предлагали свою помощь в их установке, если ничего не было в руках. Так поддерживалось мало-мальски санитарное содержание. Чего нельзя было сказать о техническом состоянии. Предписания не выполнялись. Телефонные звонки игнорировались. Андреева и Невская обе работали по этому вопросу, но зам по быту одного из заводов завода только вздыхал.
Антонина Сергеевна и Татьяна Николаевна во второй половине дня пятницы решили навестить Николая Степановича Серегина – заместителя генерального директора по быту. Беседа с ним прошла спокойно, он выслушал санитарных врачей, со всем согласился. И обещал, что в ближайшее время устранит засоры канализации и займется ремонтом здания по секциям.
- Я вам обещаю, что все сделаю. Только разрешите прописку в общежитии  - просил Николай Степанович.
- Мы не можем разрешить пока, не устраните засоры. Главный врач ставит вопрос о расселении, потому что, в правой части здания вода не поступает, а в левой, где поступает полностью до пятого этажа, авария на канализации - говорила Невская.
- Мне не говорили, что не поступает вода. А прочистку сегодня делали.
- На двух стояках. Третий забит. Мы только что оттуда - продолжала Андреева.
- Алена – вызвал по местной связи Серегин – Соедините меня с начальником ЖЭУ… Мухтар Худайбергенович, почему у меня санитарные врачи с претензиями по твою душу? … Зачем мне это знать… Почему слесарь до сих пор не устранил засор? … Что значит устал? Значит, ты бери трос в свои руки и работай… Мне какая разница, кто этим будет заниматься… Ты начальник, отвечаешь за все и флаг тебе в руки… А с водой что случилось? … Еще не лучше…. Немедленно туда и через час доложишь… Иначе, иначе я всех жителей левого крыла переселю к тебе, в твою новую квартиру… Понял… Вот так… Работай… чтобы мне не краснеть перед врачами по пустякам… Через час жду звонка - он положил трубку и успокаивающе сказал – Будет сделано. Мое слово.
- Хорошо мы вам верим, но завтра проверим.
- Согласен. Будьте спокойны. Думаю, в понедельник вопрос о прописке будет решен?
- Дело за вами – улыбалась Невская.
 Они вышли из кабинета, простились с секретарем. Посетители отсутствовали, время подходило к шести. Спускаясь по лестнице, они встретились с двумя мужчинами внушительного вида. Мужчины уступили дорогу, отвернувшись в сторону, Невская и Андреева прошли мимо, не обращая внимания.
Встречи в понедельник Николая Степановича и санитарной службы не получилось. После того, как врачи покинули кабинет заместителя по быту, через два часа он был найден убитым в своем кабинете вместе с секретаршей.
-  Татьяна Николаевна, а если бы они пришли раньше и мы там были? – испуганно спрашивала Андреева.
- Горе  прибавилось бы еще в двух семьях .
- Вы запомнили этих двоих?
- Мужики, как мужики. Сейчас они все такие бандиты. Только за что его?
- Зам по быту… Закрытый объект… Доступ ко многому…- рассуждала Антонина Сергеевна.
 Только они начали забывать о Николае Степановиче, как случилось новая неприятность.
Невская передала цирк Антонине Сергеевне. Она неплохо занималась. Нашла общий язык с главным инженером, но все оставалось на прежнем уровне.
Заканчивались очередные гастроли и санитарной службой  вынесено постановление о закрытии цирка.  Андреева  договорилась о встрече с директором Шельманом, но одной ей после Серегина было страшновато и она позвала с собой Невскую.
Главный инженер встретил с распростертыми объятьями и вначале напоил чаем с пирожными, потом повел в кабинет директора. Директор, «божий одуванчик», разговаривать долго не стал. Прочитав постановление, он молча принял, подписал о получении и вздохнул.
- Другого мы выхода не видим. Все сыпется и валится … -  как бы успокаивала Андреева не то себя, не то директора.
- Вы меня без ножа режете. У нас в середине июля другой цирк приезжает, чешский. А тут такое. Представляете какая это неустойка? – и спрашивал, и сообщал Шельман – Нам продать все нужно, и свои штаны, и то не хватит расплатиться. Штрафы большие?
- Это не мы решаем. Административная комиссия.
- Я думаю, намного меньше, чем неустойка – продолжил инженер, думая о том, что их ждет завтра. Он непрерывно ходил за спинами санитарных врачей, нервно пощелкивая пальцами.
- Ладно, подумаем. Извините, работать нужно – директор поднялся и проводил гостей.
Это была первая и последняя встреча санитарных врачей с Шельманом. Поговорив с Москвой, он сильно расстроился. Выпил сердечные капли, прилег. Через час жена подошла к нему и ахнула. Он не двигался. «Скорая» ничего не могла сделать. Было уже поздно.
По конторе пошел слух, что Андреева и Невская несут за собой черную метку. А Татьяне и Антонине было не до смеха и шуток.
-  Что-то нужно менять в службе. Переходить на другой уровень работы. Не делать из санитарных врачей толкачей - досадовала Андреева.
- Менять надо, но прежде нужно подготовить самого человека, руководителя к новым условиям жизни. А у нас, что? Не спрашивают, не советуются, не согласовывают. Скоро начнутся отравления от непонятных продуктов, запахов. Дома начнут падать - поддерживала Невская Антонину Сергеевну.
- Расчеты же, наверно, делают, когда выдают заключение?
- Антонина Сергеевна, когда строят дом, делается запас, коэффициент. Когда пристраивают выше этот запас забирается и вообще ничего не остается. А учитывается все – почва, климат, этажность, материал… Отсюда и фундамент, и сваи… На все же расчет нужен.
- Теперь ты грамотная на строительном факультете.
- На все расчет ведется, когда «ферму» вижу, вспоминаю курсовую на тридцать листов.
- Это коровник?
- Нет. На ТЭЦ, когда едешь, через дорогу по верху трубы идут, по ферме…
- Никогда бы не подумала. И тридцать листов на три метра?
- Там не от метража, а от пролетов, у меня их было пять.
- С ума сойти! Татьяна Николаевна, тебе это нравиться? Расчеты, чертежи…
- Интересно.
Неожиданный крик испугал их обоих.
- Что такое?
Из коридора разносились крики и слезы. Кто-то бежал к их двери. Сильно толкнув дверь,  в кабинет забежала перепуганная Яна Анатольевна. Она дрожащей рукой налила стакан воды из чайника.
- Яна, осторожно. Мы недавно чай пили. Он еще горячий – предупредила Татьяна
- Теплый – она залпом выпила воду и опустилась на стул.
И тут заметили, сумка Янки порезана ножом. Коленки в грязи и содраны.
- За тобой гнались? – осторожно спросила Антонина Сергеевна.
- Обработать надо, я зеленку найду – Невская поднялась и вышла из кабинета. Вернулась, когда Яна Анатольевна рассказывала о случившимся.
- Колготки снимай, их только выбросить. Все порваны.
- Гад…- злилась  Яна – Жалко колготки. Лешка подарил. Столько «баксов» стоят.
- Леша? – удивленно спросила Невская и посмотрела на Яну.
- На восьмое марта. Гад… И юбка в грязи…
- Яна, что случилось то? Садись, обработаю ранки. Только не кричи, потерпи. Жечь будет маленько.
- Еду в автобусе. Стою на передней площадке. И вижу, что рядом два парня. Один с разговорами лезет, другой молчит. Я отошла от них. Они за мной. Не отстают. Тут остановка. Один выскочил, следом другой. Я смотрю, сумка порезана и кошелька нет. Я за ними. Они в разные стороны. Я не отстаю, бегу за одним.  Он наступил в лужу и упал. Я на него и начала дубасить куда только можно, не поднимаясь из лужи… он толкнул меня, бросил кошелек и попал в голову… А я в таком виде на работу шла.
- Хорошо, что ты живая. Мог бы и ножом в бок - говорила Андреева – Мой брат в уголовном работает. Не советует так вот воевать. Опасно.
Не успели оказать первую помощь Яне Анатольевне, как со слезами в глазах зашла Зауреш Маратовна.
- С вами-то что? – не на шутку испугалась Антонина Сергеевна.
- Удостоверение вырвали из рук и порвали контролеры. Такого унижения я еще не видела.
- Здорово были – бодро приветствовала  Шведова – Что  за траур? Яна, кто тебя?
- Лада Павловна, у Зауреш удостоверение порвали контролеры.
- Как?
- Мы же бесплатно ездим на городском транспорте. А они говорят обратное. Вытолкнули меня из автобуса, как преступника. Руки заломили, и удостоверение вырвали,  порвали… Что-то там писали… Потом вытолкнули из своего автобуса…
- Где удостоверение? Где это было?
- У них осталось. А было у парка…
- Я к Бармину. Никуда не уходите… - заведующая  выбежала из кабинета.
- Сегодня, что день такой? Все на коммунальников - возмущалась Андреева, считая капли корвалола для Хлебушкиной.
Яна, как маленькая девочка, сидела на стуле с оголенными коленками, обработанными зеленкой. Она смотрела на свои раны, и редко обмахивая их носовым платком.
- Зауреш – Шведова открыла двери – Быстро к Бармину.
Александр Николаевич выслушав Зауреш Маратовну, позвонил руководителю автотранспорта и предъявил претензии о нарушении прав человека, грубом обращении с гражданами. Он назвал столько статей административного правонарушения, что на той стороне видимо было не по себе. Он еще успокаивал Зауреш Маратовну в своем кабинете, а в дверь постучались. На пороге стояли виновники во главе с начальником предприятия.
- Александр Николаевич, простите этих чертей. Не надо прокуратуры и комиссии – умоляюще просил начальник.
- А что вы у меня прощения просите, вначале обратитесь к Зауреш Маратовне. Вы ее обидели, унизили, оскорбили. Потом с вами поговорим… По порванному удостоверению.
Мужчины средних лет просили прощения у Хлебушкиной, чуть ли не падая на колени.  Оставшись наедине с руководителем автотранспортного предприятия, Александр Николаевич долго объяснял, какие права имеют работники санитарной службы.
- Вот прочти, черным по белому написано за подписью премьера  «…бесплатный проезд на городском и пригородном транспорте…». Что непонятно?
- Это понятно. Но выделяемые средства поступают не из Москвы, а от нашей администрации, а они не выделяют на двести человек.
- Михаил Вениаминович, разбирайтесь сами. У меня на руках документ. Здесь не указано, кто выделяет деньги. Служба федеральная. Здесь так и указано. Сегодня же я напишу письмо в администрацию города по этому вопросу.
- Саша, меня же с работы снимут за такие дела с контролерами.
- Ты думаешь, я на своих врачей рукой махну. Нет, я буду защищать их и честь санитарной службы!
- Давай так, я сам отрегулирую этот вопрос у себя. Не пиши никуда.
- Ладно, поверю. Если повториться, не обессудь.
Разошлись с миром. Удостоверение Хлебушкиной выдали новое. Врачей санитарной службы больше не задерживали. Это было начало неспокойного лета  для коммунального отдела и для Бармина Александра Николаевича.

Жизнь в стране менялась на глазах. Правительство вносило свои коррективы в нестабильную обстановку общества. Теневая экономика выходила на легальный бизнес, меньше стали стрелять, убивать, поджигать. Переходили на интеллектуальный метод борьбы. Появились частные охранные предприятия, чаще это были те же бандиты, сменившие свои одежды. Вместо кожаных курток на них были надеты костюмы и галстуки. Душа у многих из них оставалась пустой. Ума не прибавляли и университеты, которые они атаковали, думая, что платные места и деньги решат все. Но, увы. Никакой институт, университет, академия не дают ума. Ум дается от рождения. В этом Александр Николаевич убеждался все больше и больше.
 «… горе народу, у которого вельможи пользуются богатством страны, а сами страну не обогащают. Горе народу, который не соблюдает обычаев и законов. Таким народом овладевают обманщики и ростовщики» - вспомнил Бармин слова, сидя в кресле кабинета, просматривая очередную периодическую печать.
Отложив газеты в сторону, скрестив руки на столе, оперевшись подбородком, он думал о благоустройстве конторы. Штат сотрудников увеличился почти вдвое, а размещались все на тех же площадях. По восемь человек в кабинете, эпидемиологический отдел находился в самых худших условиях – постоянно засоры канализации, подъем грунтовых вод, неправильное техническое исполнение отопления приводило к возмущениям сотрудников. И они были правы. Не было столовой. Постоянное повышение арендной платы за стоянку машин. «Проверяем, наказываем, а сами в каких условиях живем? Пальцем начинают тыкать. Стыдобушка. Я руководитель и обязан создать условия для своих работников. Выход  один - начинать строительство второго корпуса. Постепенно поднялись, работаем стабильно. Надо строить».
Александр Николаевич приступил к осуществлению своего плана. Работа кипела с раннего утра до позднего вечера. Бармин ставил условия - в летний период провести наибольший план работ, чтобы к осени  успеть запустить отопление и проводить внутренние работы. От шума техники, пыли редко кто присутствовал на рабочих местах, но работа продолжалась. Двое из коммунального отдела ушли в отпуск. Невская уступила летний период, поскольку собиралась на защиту диплома на полгода. Яна с мужем собирались на новогодние праздники поехать в Германию. У Андреевой в сентябре свадьба. Лариса Павловна регулировала работу в начале недели и все работали, собирались в пятницу, подводили итоги.
Несогласованные открытые объекты давали о себе знать. На столе у Невской лежали две  жалобы по мастерским по пошиву обуви на первых этажах жилых домов. Общежитие трамвайного депо сменило статус, стало домом гостиного типа. Порядка больше не стало. Одна из секций первого этажа была передана в аренду под складское помещение, но использовалось не по назначению. Устроили мастерскую по пошиву мужской обуви, без согласования с санитарной службой и, не соблюдая условия работы в помещении.
Татьяна Николаевна по данному адресу ходила два раза. Все безуспешно. Двери никто не открывал, хотя работы внутри помещения проводились и очень ощутимо. Коменданта здания она встретила при выходе.
- Татьяна Николаевна, по мою душу никак? – весело спросила Вера Федоровна.
- Не по вашу, а к вашим арендаторам. Но хорошо, что я встретила вас. Может, проясните что-то…- Невская повернулась и направилась в кабинет коменданта.
- Жалоба поступила на арендаторов. Познакомьтесь – она протянула письмо с изложением на двух листах
- Согласна – читая, она комментировала -  Сделать только ничего не могу… Начальство ведет эти вопросы, денежные … Нас от этого подальше… Давай чай попьем.  Не завтракала сегодня… - прочитав письмо, Вера Федоровна передала его Татьяне.
- Вера Федоровна, мне бы встретиться с ними.
- Татьяна Николаевна, мой совет подальше от них… Это не простые ребята.
- У меня жалоба и я не могу молчать. В десять дней нужно дать ответ.
- Знаю, … что должна. Добилась же, статус сменили. Мне тоже скоро дела передавать – довольная улыбка осветила ее лицо - Порядок немного навели, а работать другой будет…
- Разочаровались?
- Я же здесь временно. Живу в Москве. А здесь, типа командировка… - смехом говорила комендант.
Невская улыбнулась удивленно.
- После того, что случилось с братом…- Вера Федоровна рассказала трагическую историю своей жизни. Слезы выступили на глазах Невской.
- Сколько она пережила – думала Татьяна, смахивая слезинки со щек.
- Пойдемте … - после небольшого молчания, позвала Вера Федоровна. 
- «Как она быстро взяла себя в руки? У меня только мысль о плохом, уже выводит из равновесия. Все из рук валиться. А она…»
Вера Федоровна шла впереди, ступая тяжелыми мужскими большими шагами, Невская поспевала перебирать ногами, чтобы не упасть на каблуках. Облегающая узкая юбка не позволяла увеличивать шаг.
- Гамлет – крикнула комендант, подойдя близко к двери – Гамлет, открой. Вера Федоровна. Не вредничай. Вопросы есть.
Лязгнул замок в трех местах, и дверь медленно со скрипом отварилась. Из нее показалась черная лохматая большая голова Гамлета.
- Не шуми, Вера Федоровна, здесь посторонние ходят, стучат  - с большим акцентом говорил Гамлет. Увидев рядом с комендантом женщину, он сник и замолчал.
- Не всю муку прибрал, что так шепчешь – смеялась Вера Федоровна и сама оттолкнула дверь – Проходите, Татьяна Николаевна.
- Вы хозяин этого заведения? – спросила Невская.
- Он старший, а хозяина мы и не видели. Только слышали – вступилась Вера Федоровна – А ты, Гамлет, не молчи и говори все, что спросят. Это врач из СЭС, к ним жалоба на тебя поступила…
- Почему жалоба?
- Травите клеями жителей дома – начала Татьяна – Покажите мне место работы основное… - она пыталась пройти в помещение из коридора, но Гамлет стеной стоял и не пропускал – Вы, что окаменели? Пропустите.
- Зачем такой хороший проходить в помещение? Испачкаешься…
- Откройте двери и отойдите – требовала Невская.
- Гамлет, она завтра с участковым придет… еще хуже будет…
Гамлет нехотя открыл двери ключом и посторонился. В небольшом помещении с наглухо забитыми окнами, слабым освещением стояли четыре рабочих стола. За каждым сидел работник и молча выполнял работу. Запах клея, казалось, пропитал все. Через небольшое отверстие  в окне поступал свежий воздух.
- Будем закрывать, опечатывать ваше заведение, всех работников отстраняю от работы, так как у них нет медосмотра и допуска работы во вредном цехе. Сейчас я напишу акт, составлю протокол. Завтра в это же время опечатаю – Невская направилась к выходу, но Гамлет ее опередил и убежал – Куда он? – спросила она у Веры Федоровны.
- Жаловаться на тебя… Писать где будешь?
- В коридоре. Там светлее, а то закроется и не подпишет.
- Он и так не подпишет, как скажут. Посмотрим… - как-то загадочно она наблюдала за Гамлетом, необычным взглядом. Невской показалось, что она видела такие глаза. И вспомнила. Такими глазами на нее смотрел следователь, когда вел беседу по краже. «Не спроста Вера Федоровна здесь. Ох, не спроста».
Они вышли из мастерской на улицу. Воздух городского мегаполиса освежающим ароматом хлынул в лица. Легкий ветерок нес прохладу и запах скошенной травы.
- Правда будешь закрывать? – спросила комендант.
- Буду – твердо сказала Невская – Вам завтра надо быть.
- Я-то буду здесь. Может, и хозяина увидим? – задумавшись, спросила Вера Федоровна.
После неприятного разговора с Гамлетом на душе остался осадок у Татьяны Николаевны. Чтобы покончить с жалобами в один день, она направилась на другой адрес.  Пошив выполнялся по специальному заказу, в основном  велся ремонт. Но это не облегчало жизнь жителям дома. Вентиляционная система единая. И все запахи из мастерской поступают жильцам в квартиры. Составленный акт и протокол  спокойно подписали и согласились с замечаниями, обещали все исправить. Согласились и на закрытие.
- Мы сами закрываемся. Реконструкцию хотим делать.
Но это спокойствие оказалось обманчивым. Уже на следующий день после опечатывания мастерской в здании Веры Федоровны, начали поступать звонки в адрес заместителя главного врача Поткина. Бармин на два дня вылетел к Москву по лицензии на оказание платных услуг и расширение новой лаборатории. Ефим Семенович остался на его месте.
- Таня, зайди к Поткину, он ищет тебя – сказала Тамара, подавая на подпись Шведовой журнал телефонограмм.
- Что он хочет от нее? – спросила Лада Павловна.
- Не знаю. Это не Бармин. Бармин жесткий, требовательный, но с ним легче. С Поткимым не знаешь, как себя вести. Настроение портится по часам. Всем угодить хочет. А в жизни так не получается… Быть для всех хорошим … Скорей бы Александр Николаевич приехал.
- Он на сколько уехал?
- Сегодня, завтра. Лицензию продлевает и еще что-то. Комиссия уехала довольная. Должно получится.
Пока Тамара говорила с Ладой Павловной, у Невской проходил неприятный разговор с Поткиным.
- Татьяна Николаевна, объясни мне, почему на тебя опять жалуются? Что у тебя происходит с мастерскими?
- Я одну закрыла, вторую буду закрывать сегодня. Нельзя нарушать санитарные правила и Закон …
- Я тебе вчера сказал, сними пломбу. Сними. Ты сегодня вторую… закрываешь… Как с тобой говорить? – ударил кулаком по столу Поткин.
- Не стучите – Татьяна вздрогнула от неожиданного удара о стол - Они людей травят. Проживают двадцать пять детей до четырнадцати лет. Малютки. У двоих аллергия. Им по два года. Это же не первый год. Жалоба пришла только что, значит, достали своими запахами. Вы сами сходите и убедитесь.
- Был я там…Согласен, что нарушение…
- И в чем же дело?
- У меня трое детей, понимаешь,  трое … А там не просто ботинки шьют. Это только прикрытие, а внутри… - он наклонился к ней и говорил почти шепотом.
- … Внутри …. Мука…
- Татьяна Николаевна, может, и мука, не наше дело. Прошу не лезь туда, если тебе дорога голова и жизнь…
- Пломбу я не сниму.
- Я тебя предупредил.
 Через два часа она опечатала вторую мастерскую. Никакие приглашения в ресторан, на загородную прогулку, ни суммы денег не помогли хозяину мастерской, неподкупный санитарный врач объект  закрыл.
Татьяна вешала пломбу и не знала, что рядом с ней стоит хозяин всех мастерских города Мишин Владимир Семенович.

Бармин приехал из Москвы с новой лицензией и разрешением на расширение дальнейших услуг. За ужином Татьяна вкратце рассказала мужу о делах с мастерскими.
- Я каждый день хожу и проверяю, пока, все на месте.
- Одна не ходи. Я найду тебе телохранителя.
- Саша, у тебя нет – засмеялась Таня – У тебя-то дела серьезнее.
- Наш бизнес оформлен на Лешке… и на тебе, … забыла? Об этом знают единицы. А при желании можно такого наделать…  Слушай меня. Пока не найду… Сидеть будешь в конторе  - прозвучала просьба мужа, как приказ начальника.
- Пап, если Тане так нужно, давай я с ней похожу. Вид у меня внушительный, хоть и молодой я, накатить могу. Боксом столько лет занимаюсь, как никак кандидат в мастера.
- Сиди, мастер. Тебя еще втягивать.
- Чего сидеть, лето, каникулы…
- Кулаки чешутся? Машину опять брал? Ключей на месте нет. Будешь самодеятельностью заниматься, новую не куплю на день рождения. В институт пешком будешь ходить.
- Так вот ты где вечером был? Рома, не волнуй нас. Тебе шестнадцать. Два года подожди. Саша, же тебе разрешает, когда можно. Зачем украдкой?
Ромка сидел, опустив голову. Он ни в чем не нуждался, ему ни в чем не отказывали. Обещания в подарках выполняли. Ему завидовали сверстники. Его родители шли в ногу со временем, у него первого из всего класса появлялись самые новые вещи, будь то телефон, компьютер, телевизор или одежда. Он был самым красивым и модно одетым мальчиком в школе и при всем не избалованным, не капризным, не ленивым, а воспитанным, культурным, уважительным. Он не курил, не увлекался наркотиками, не был замечен и запах спиртного. Разбивал девичьи сердца, с этим ни Татьяна, ни отец справиться не могли.
- Ромка будет хлеще, чем я. У меня в его возрасте не было столько подружек – глядя на сына, говорил Александр  Татьяне.
В пятницу во второй половине дня Ромео зашел за Татьяной, и они направились в мастерскую. Лада Павловна, тоже, не задержалась в кабинете и направилась в аптеку по результатам положительных анализов.
Таня и Ромка подошли к мастерской и увидели открытые двери. Коменданта на месте не оказалось. Вместе с Ромкой осторожно прошли внутрь помещения.
 
Александр Николаевич завершив все рабочие дела, обговорив тревожные вопросы с Поткиным, разыскивал Безрукова. На данный момент ему казалось, что это самый лучший вариант. От него он надеялся  узнать о мастерских, о столь всемогущем хозяине и попросить о помощи, защите.
Бармин попросил его о встрече и ждал звонка. Александр Владимирович приехал в назначенное время, но бдительный вахтер не пропускал. Поткин, проходящий мимо по коридору,  заметил перепалку вахтера и посетителя.
- Анжела Львовна, что за шум?
- Я говорю, что не велено никого пропускать к главному…
- Ну, так узнайте по внутренней связи, что вас учить надо – он разнервничался и  спросил - Как ваше имя, я иду к главному?
- Александр Владимирович Безруков - не снимая черных очков, ответил посетитель.
Поткина, как кипятком ошпарили. Он слышал об этом человеке много и вспомнил, что когда то он приходил к нему и Невской.
  – Я скажу, не надо звонить, Анжела Львовна.
Поткин зашел в кабинет и, не присаживаясь, сказал
- Там тебя спрашивает…
- … Ну, что ты… Кто?
- … Этот… Безруков …
- Где он?
- На вахте стоит.
Бармин схватил трубку телефона и приказал вахтеру
- Пропустите.
Александр Владимирович твердым шагом прошел к кабинету и, не желая присутствовать третьим человеком, произнес.
- Александр Николаевич, я вас  подожду…
- Иду… - Бармин спешно отключал все бытовые приборы – Ефим Семенович, все вопросы завтра, … я ухожу…
- Он же …
Бармин резко повернулся и грубо сказал Поткину.
- Ты хочешь сказать – бандит? Да, это так. Но этот бандит спас мою жену, когда ты ее выгнал с работы. Помнишь? Да-да,  она  моя жена восемь лет. Ты выгнал, а он спас ей жизнь. Так, все, мне некогда.
Поткин пятился назад, открывая двери, вышел в приемную. Бармин следом закрыл на ключ двери.
- Я уехал – предупредил Александр Николаевич Тамару и почти бегом бросился к выходу.
С Безруковым они отъехали на своих машинах в спокойное место, остановились и прошли в сторону «дикого» пляжа. Прохладная погода никого не задерживала, не удивляла пустотой, но изредка показывались собаки с хозяевами, медленно прогуливающимися по берегу реки.
- Здесь нас никто не увидит и не помешает разговору – Безруков присел на склонившуюся березу – Куришь? А я закурю. Смотри, какое место. Частный пляж открыть бы. С детства помню, всегда здесь «дикарями» купались.
- Здесь нельзя. Выше по течению, в нескольких метрах аварийный выброс…
- Саша, что случилось?
- С Татьяной неприятности. Хотел попросить помощи в охране.
- Ей нужен охранник? Дела серьезные, … слышал, что у тебя проблемы с Мишиным. Так, значит, Таня вмешалась. Это намного серьезнее. Он на все пойдет.
- Мишин? Знакомая фамилия.
- Слышал? Бывший первый секретарь, а теперь возглавляет группировку. Наркотики. Куда она залезла?
Бармин вспомнил слова, сказанные Мишиным в своем кабинете «Держаться нам нужно вместе… Из-за такой можно лишиться ума…». Бармина бросило в жар, Александр Николаевич начал набирать номер телефона жены, но он был недоступен. Рабочий телефон не отвечал. Автоматически набрал номер сына, его номер – не доступен. Домашний номер, так же отвечал молчанием.
- Куда они пропали оба? – нервничал Бармин, он поднялся и ходил вокруг Безрукова
- Не отвечает?
- Ни сына, ни ее… Неужели, он с ней пошел?
- Саша, расскажи, что и как. Потом вместе решим, что делать – Безруков смотрел за постоянно ходящим Барминым и спокойно старался выслушать и принять решение.
Бармин торопясь, рассказывал о том, куда вмешалась жена и что собиралась делать.
- Давай сделаем так. Ты поезжай к себе, а я по своим. Жди я позвоню…
Бармин приехал в СЭС, кроме техничек, в здании никого не было. Он прошел в кабинет, не закрывая его, ходил из угла в угол. Непрерывно набирал номера телефонов жены и сына.  Неожиданный звонок и Бармин после первого сигнала схватил трубку
- Бармин – в трубке раздался тяжелый пожилой голос – Хочешь получить свою жену живой и здоровой, утихомирь ее, тихо открой и забудь мои адреса…
- Где она?
- В тихом месте… Она залезла в мужские дела…
- Если что с ней случится … – кричал Бармин.
- Открой и забудь… - незнакомец положил трубку.
Бросив трубку, Бармин только ругался и услышал голос со спины.
- Матом не поможешь. Я знаю, у кого она, осталось выяснить где…- Безруков  прошел и сел напротив Бармина – Сейчас мы ищем. Звонил он?
- Наверно…
- Найдем. Сын с ней?
- Его тоже нигде нет. Может в милицию заявить?
- Зачем? Я найду и разберусь. Долг висит … Проценты идут…

 Татьяну и Ромку нашли вечером в воскресенье. Они находились в подвальном помещении мастерской.
- Таня – громко крикнул Безруков.
- Мы здесь – радостно выскочил к лестнице Ромка  - Таня, нас нашли…
- Ты Ромка? Где Таня?
- Там… - он кинулся в сторону Татьяны – Иди наверх. Сможешь сам? – оглядывался по сторонам Безруков.
Он прошел внутрь  подвала и увидел Татьяну. От услышанного знакомого крика она заплакала и опустилась на колени.
- Все закончилось. Пойдем – он поднимал ее с колен.
- Рома, ты как?
- Пить хочу…
- Возьми… - водитель протянул бутылку с минеральной водой.
Через два квартала Бармин встретил машину, в которой находилась его жена и сын.
 - Поехали ко мне – помогая пересесть в свою машину жене, приглашал  Бармин.
Татьяна от нервного перенапряжения мало говорила. Опустившись в квартире в кресло, она вновь заплакала.
- Может Юрке позвонить? – спросил новый друг.
- Не надо – сквозь слезы говорила Таня – Я сама успокоюсь. Саша, посидим. Потом чай попьем…
- Таня, сиди. Я приготовлю – Ромка поднялся и вышел из комнаты.
- Как вы нас нашли?
- Искали. Вот и нашли. Вы как там оказались? – спокойно спрашивал муж. Оба Александра сидели напротив Татьяны и в упор смотрели на нее.
 - Мы подошли и увидели сорванную пломбу, дверь приоткрыта и мы вошли. В коридоре никого не было. Слышны были голоса. В мастерской я спросила «Здесь кто-нибудь есть?». Вместо ответа голоса стихли. Мы прошли дальше и прямо перед нами стояли четверо мужчин и перебирали коробки из-под обуви. В руках у них было оружие, пистолеты. Они направили на нас. Ромка меня оттолкнул. И я услышала знакомый голос, но не помню чей. Сколько не вспоминала, не могу вспомнить. Он говорил «Это же его жена». Потом хлопок и все. Очнулась в темном подвале в темноте.
- Не били?
- Нет. Когда Рома оттолкнул, кто-то с силой дернул за руку, я даже вскрикнула от боли и ноги подкосились.  Больше ничего не помню – Татьяна вновь зашмыгала носом
- Танечка, все, успокойся. Ты дома.
- Пап, я приготовил – Ромка стоял в дверях комнаты и жевал яблоко – Пойдемте, чай пить. Тань, пойдем. Мы с тобой двое суток ужина не видели.
- Таня нам рассказала, что видела. Теперь ты – Безруков внимательно смотрел на Ромку.
Ромео очень серьезно отнесся ко всему происшедшему. За двое суток он многое передумал, пересмотрел в своей жизни. Он не был трудным ребенком, но и у него случались неприятности в школе, споры с отцом. С Татьяной сложились дружеские отношения. Больше относился к ней, как к матери-другу. Чаще всего она переходила на его сторону в спорах с отцом.
Находясь в подвале, он понял, насколько близка и дорога эта женщина, как плохо он поступал, когда обманывал отца, брал без разрешения машину и с друзьями ездил в недостроенный загородный дом. Вспомнил свои победы на чемпионатах. Хотел помочь Татьяне и вместе с ней оказался в холодном подвале с одной лампочкой у входа. Ни его мышцы, ни его сила рук не помогли защитить дорого близкого человека. Ему было обидно и досадно. Но с ним рядом находилась женщина, и ей было еще тяжелее. Вначале они вспомнили, что с ними произошло. Потом пытались понять, случайно это или специально их оставили в подвале. Они прошли в темноте по всем уголкам подвального помещения, натыкались на какие-то пустые коробки, кожу, подошвы. Все было разбросано. Складывалось впечатление, что здесь искали. Но что?
- Когда я увидел пистолет, я оттолкнул Таню в сторону. И ударил одного. Произошло автоматически, как защитная реакция. Пистолет выпал. Меня ударили сзади. Я упал. Но сознание не потерял и лежал. Когда упал, слышал в коридоре хлопок, Таня вскрикнула. Пошел какой-то запах. Потом еще выстрел. И сквозь сон, что ли, я слышал. «Прикончи обоих. Они видели». А другой «Они нам понадобятся. Заставим принять его и нас оставить в покое. Я ее знаю. Ради нее он…». И я как провалился.
- Что ты видел?
- Они рот затыкали и нос от запаха. Газовый пистолет? Но в руках были не газовые, и выстрел я слышал…
- А ты разбираешься в оружии?  Похвально.
- В тир постоянно ходим, как развлечение.
- Саша, мы с ним с восьми лет стреляли. Он в секцию ходил. Знает, отличить боевое от пуколок может…
- По-моему, среди коробок они что-то искали.  Я заметил у одного ботинок с оторванным каблуком.
Бармин и Безруков переглянулись.
- Рома, что произошло, что видел, никто не должен знать. Даже, Вадим. Понял? – приказал отец.
- Саша, я поняла, зачем Вера Федоровна там работает – Татьяну осенила догадка и таинственность этой женщины. Она большими глазами смотрела на мужа – Я поняла…
- Что поняла? – в один голос спросили все трое.
- Комендант этого дома.  Ее сюда направили… в командировку… Она меня еще хотела познакомить со своими коллегами и звала на природу….
- Когда это было?
- Когда опечатывала. Ты уехал в тот день в Москву.  Ой, что-то мне страшно… Куда я влезла?
Конец девяностых  изменил жизнь многим предпринимателям. Одни стали богаче, другие, как Мишин Владимир Семенович лишились всего легального бизнеса. За много лет он впервые увидел Александра Николаевича. Он знал его характер и умение принять решения. Тогда в небольшом районном центре Бармин показал на что способен, но это было только каплей в море по сравнению с тем, чего лишился сейчас Мишин. Дефолт сделал свое дело
- Мне нужны деньги немедленно…
 - Постой. Так ты и есть тот …?
- Я. Деньги или вот – Безруков достал свернутый вчетверо лист, развернул – Заверенный нотариусом. Сам понимаешь. Ну…
- Но, у меня нет таких денег. Подожди неделю. Гарантирую.
- Самое большое через час.
Бармин наблюдал за происходящим и радовался в душе. Он разрешил снять пломбы опечатывания с мастерских, опасаясь за жизнь жены, сына и дочери. Шесть дней поступали угрозы в адрес Александра Николаевича и его семьи, и он обратился в милицию, заявление Бармина, плавно переплыло в ФСБ. Безруков Мишина давил с одной стороны, ФСБ разрабатывало свою операцию с другой. Поглядывая искоса на Александра Николаевича, Мишин не ожидал встретить его в такой компании. 
- Все. Хватит думать. Денег нет, забираю все согласно этой бумаге –  Безруков поднялся и направился к выходу.
- Рассчитайте гражданина, запомните и выпроводите отсюда, чтобы я его больше здесь не видел - Бармин говорил с презрением и показал рукой в сторону выхода.
Мишин со злобой посмотрел на Александра  Николаевича, бросил оплату на стол, с силой толкнув в сторону стул, направился к выходу, сметая за собой все на ходу, но его задержали и потребовали оплату за нанесенный ущерб и беспорядок в зале. Владимир Семенович бросил портмоне в лицо охране. Управляющий вынул несколько купюр и подал Мишину пустой «кошелек».
- Все заберите. Штаны еще снимите – от злости кричал Мишин, садясь в машину  Неприятности для Владимира Семеновича не закончились в ресторане «Августин». На следующий день при покупке большой партии наркотиков на границе с Казахстаном он  был задержан. Полученный товар вшивался в каблуки туфель  и переправлялся по назначению. При обыске в его квартире и загородном доме  обнаружили  большое количество оружия.
В день задержания Мишина Вера Федоровна выехала в Москву.

 В решительный день для Александра Николаевича по личным делам с двумя его сотрудницами коммунального отдела произошла криминальная история, что заставило главного врача другими глазами, в дополнение к неприятности с его женой, взглянуть на женщин.
Яна Анатольевна и Антонина Сергеевна готовили очередную сводку по воде за прошедшую неделю, включая аварийные ситуации на водопроводе и канализации. Беспокоила ситуация по улице Иванова. Тупиковая водопроводная колонка отключена вторую неделю и сведений о ее ремонте, промывки диспетчер не сообщал. Ответ один «Работаем».
В руках коммунальных врачей по графику  находилась автомашина и, чтобы проверить проходящие работы, Яна и Антонина направились на улицу Иванова. Каково  было их удивление, когда они издалека заметили вереницу граждан с ведрами и флягами.
- Яна, бутылки на пробу не взяли, жаль…
- Лаборатория же рядом, заедем – предложил молодой водитель.
- Миша, как хорошо, что ты у нас работаешь. С тобой так легко – не то радовалась, не то восхищалась Яна.
- Миша, откуда ты к нам пришел? – интересовалась Андреева.
- Ушел с завода. Там закрыли транспортный цех. Долго не мог устроиться. Отец как-то вышел на Бармина, он пригласил меня и оставил.
- Кто у нас папа? – не успокаивалась Андреева.
- В диагностике работает, тоже водителем.
- А-а, там же у Бармина родной брат. Спасибо Бармину. Кадры умеет подбирать.
Когда подъехали к водоколонке,  мужчина набирал флягу воды. Посмотрев на санитарных врачей и количество пустых бутылок, засмеялся.
- Что девочки с похмелья? Сушняк … Лучше пивка выпейте…
- За кого только не принимают. Вот и пьяницами стали. Мы Санитарные врачи - обиделась Яна.
- Понимаю. С врачами тоже случается…
- Мы пробу берем. У вас воды не было две недели – заступилась Андреева.
- Помучались… А что закрывали?
- Кишечная палочка и холера была – зло протараторила  Яна.
- Ты чего? – толкнула Яну Антонина.
- Так и надо, чтобы мы знали. Правильно девочка. А сейчас как?
- Не знаем, наберем воды и узнаем. Если завтра отключат, то плохо…
- Так что я могу отравиться? – испугался мужчина.
- Можете. Набрали? Уходите – торопила Яна.
Мужчина оттащил в сторону флягу и смотрел за врачами, обдумывая, что делать. Потом махнул рукой и медленно пошел к дому. Уже у ворот  он услышал крик и звон стекла, мужчина  оглянуться. Он увидел сцену, что частенько случалась на их улице с пьяными мужиками, не поделившими сто грамм, но сейчас в луже воды лежала  женщина в белом халате, другая  дралась  с соседом, недавно вышедшим из мест  заключения с пистолетом в руках. Мужчина от такой картины остолбенел, но броситься на помощь он не решился. Одновременно с ударом водителя по спине разбушевавшегося мужика, раздался выстрел, тот остановился и попятился к палисаднику.
- Яна, ты жива? – поднимал ее Миша.
- Я в порядке. Куда он побежал? В дом? – она кинулась за ним.
- Дочка, подожди – кричал мужчина с флягой - Он из тюрьмы. Не ходи…
- Вы его знаете? – остановилась Яна.
- Фамилию не знаю. Но у него здесь сестра, что ли, живет. Неделю, как живет и все пьет… От водки мозги затуманило… Не ходите… Не дай бог… Послушайте…
- Яна, и, правда. Поедем, скажем Бармину. Он поможет.
- Нет, Тоня, узнать в какой квартире живет он.
- Яна…
- Пойдемте все вместе тогда – предложил Миша.
Когда зашли в подъезд одноэтажного деревянного жилого дома, то увидели коридор и двадцать дверей по обе стороны.
- Где? Какие? Хоть бы кто вышел…- досадовала Яна.
- Видели и слышали. Перепуганы - говорил Миша – Поехали.
Яна Анатольевна  и Антонина Сергеевна, не заходя в свой кабинет, прошли в приемную.
- Бармин у себя? – осипшим голосом спросила Яна.
- Будет завтра в девять – бросила Тамара и продолжала печатать.
- Куда теперь? Бармин поможет… - Яна не могла успокоиться и передразнивала Андрееву.
- Яна, ты должна понять его… – Тамара оторвалась от машинки и ахнула при виде внешнего вида Андреевой и Пархоменко – Вы откуда в таком виде?
- Нападение с оружием на нас  - говорила Андреева.
- Идите к Поткину, пусть милицию вызывает.
Когда они зашли в кабинет к Ефиму Семеновичу, он выронил трубку телефона
- С вами то что?
Антонина Сергеевна, остановила эмоциональную Яну Анатольевну и спокойно рассказала о случившимся. Поткин слушал и думал. «Порчу, что ли навели на коммунальников, что ни день, то бандитские разборки. Прошли «военные времена», а пережитки остались. Работу выполняют добросовестно, соблюдают все нормы и правила, за что этих девчонок? Воды жалко? Стрелять. А если бы убил? У меня дочка, такая как она?»
- Сергей Анатольевич, … нет его? Это беспокоит санитарная служба Поткин Ефим Семенович… Нападение на сотрудников при исполнении обязанностей…
Янка отвернулась в окно и не слушала пересказа. Она думала о муже, который уехал на рыбалку в соседнюю область и долго не возвращается. «Четвертый день. Где он? Лешка звонит, приглашает поужинать, может, сходить… бизнес растет… Хотел заняться машинами, а занимается корабликами…»
- Яна, как их фамилия? – толкала в бок Андреева.
- Чья?
- Ну, того, который нападал.
- Забыла спросить…- язвительно ответила она, посмотрела на Поткина, он ждал ответа.
- Спрашивают – Как имя и фамилия, иначе не будут искать.
- Ефим Семенович, он на меня с пистолетом, а я ему «Подождите и скажите ваше имя. Или нет, можно с вами познакомиться?». Смеетесь?
В трубке так засмеялись, что слышно было в кабинете.
- Вы смеетесь, а передо мной напуганные сотрудницы собираются писать заявления и это уже не шутки и не смех – серьезно и громко говорил Поткин – Писать будут не они, а главный врач на имя вашего начальника… Вот так бы сразу… Нет посылать я их не буду… Их в пору к врачу отправлять… Пришлите сотрудника, пусть беседует…  Когда? Хорошо. Я буду у себя… - он положил трубку – Идите к себе. Через час подъедут.
Через полтора часа пришел практикант, снял показания, и ушел.
- Бука – в спину бросила  Яна – Их, что, улыбаться не учат…в милицейской школе?
Судьба пистолета и нападавшего остались не известны. Больше их не вызывали, не спрашивали. Неприятности старались забыть.
Бармин затронул душу и пригласил Пархоменко и Андрееву для беседы, новостей им не сообщил. Через неделю он организовал учебу о юридических аспектах санитарной службы. Каждый сотрудник был обязан посещать эти курсы и знать, как правильно вести себя в любых ситуаций.
- Саша, что ты все придумываешь? Народ стонет - говорила Невская ему в домашней обстановке.
- Мне нужны грамотные специалисты. Буду вкладывать деньги. Это будущее, без юридических знаний плохо.
- Прими юриста.
- Юрист есть, но знания и поведения … Таня, это же курсы… как твои кулинарные… Учеба будет постоянно, ты же видишь, каждые полгода документы меняются. Руководители с новыми знаниями, с новыми взглядами. Воспитание в новых условиях. Разница очевидна, как учили тогда и сейчас…  Твои конспекты, меня многому научили и толкнули на ступень выше. Почему мои работники должны отставать?
- Они не отстают, а в суд вызывают…
- Не напоминай. Почему все случается в мое отсутствие? День не был на работе, пожалуйста… судебные разбирательства…
- Саша, меня Лада Павловна научила работать. Она всегда говорила «Никогда не доводите до письменной жалобы. Всегда решайте вопрос на месте и сами, решайте так, чтобы соглашались и не жаловались на вас…». Она права. Только со временем понимаешь, что санитарный врач – это и врач, и психолог, и юрист, и инженер. По первости с объектов не вылазишь, а когда поставишь работу, по телефону понимают и выполняют, не обманывают… Где-то недоработка. Неприятно по судам ходить, но ты же не подписывал этот протокол.
- В том то и дело, что все делал Поткин. Не глупый, но всегда боится, перестраховывается. До пенсии ему меньше полгода…
- Нашел кого-то? Грэй, место… иди… - в отсутствии Ромео пес не отходил от Татьяны и всегда вертелся под ногами.
Бармин посмотрел на жену и подумал совсем не о работе. Она наклонилась к Грэю, отталкивала его от кровати. Длинные пушистые волосы упали на плечи мужа.
- «Как у нас с тобой хорошо. Не дай бог, кто сглазит» - На-шел – и потянул ее за руку -  Может, на сегодня хватит о работе?
- Хорошо, последнее. Ладу Павловну не убирай, ей через семь месяцев пятьдесят пять…
- Ромка, где?
- Где может быть мальчик в шестнадцать лет? На свидании с Кристиной.
- Новенькая?
- В телефонной книге уже места нет записывать. Оставляю записки на зеркале. Утром нахожу в мусорном ведре.
- Не волнуйся, у нас с ним разговоры часто бывают на мужские темы. С Ромой все в порядке.

Каждый день Александру Николаевичу приходилось решать какие-то проблемы. Но больше всего его сейчас волновала, стабильность. Упорные слухи о реорганизации службы, о новых направлениях в политике государства вели к изменениям. Какие это будут изменения, чего они будут касаться, Бармин только догадывался.
 За последнее время к нему очень сильно изменилось отношение со стороны начальства. Вся служба города разделилась на два лагеря. Часть поддерживала Бармина, другая главного врача города. Бондарев Сергей Павлович держал нейтралитет. Бармин ему нравился, шел в ногу со временем. Все у него было хорошо. В области еще не было информационного отдела, а у него целый центр, свой программист, который пишет программы и Бармин продает и делает на этом деньги. По слухам, которые доходили до Сергея Павловича, трое его сотрудников писали кандидатские диссертации, в том числе и он сам.  У него был свой юридический штат. Готовился отдел по техническим вопросам. Был свой врачебный кабинет и психолог. Сергею Павловичу хватка Бармина нравилась, но за это его не любили, ему завидовали городские власти. По знаниям врачи Александра Николаевича превосходили своих начальников города. Многих приглашали и переводили руководителями отделов в областной центр. Такое направление радовало Бармина, поэтому со стороны областной власти он чувствовал поддержку. Война разгоралась внутри города. Бондарев решил остаться в стороне и понаблюдать за событиями.
Александр Николаевич не оставался в стороне, он образовал совет главных санитарных врачей. Такие советы собирались раз в неделю.  И каждый раз, возвращаясь с совета, он задумывался, вопросов возникало много. Последнее слово оставалось за ним, но город был против перспективных решений. Согласившись с Барминым, они понимали, что окажутся в его подчинении, а позиции руководящей работы никто не хотел отдавать.
И сегодня он приехал с совета в хорошем настроении. Он ходил по зданию, как в былые времена, проверял готовность новых помещений. Вспомнил слова жены «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои» и улыбнулся. В приемной Тамара сидела за компьютером и тяжело вздыхала.
- Что так не весело?
- Александр Николаевич, в моем ли возрасте учиться новым технологиям?
- Тамара – он наклонился к компьютеру и «мышкой» исправил ошибку – У женщины нет возраста, когда ее любят.
- Зачем вы так?
- Разве не так? Вы интересная, приятная женщина. А что разошлись, так это он потерял. А вы встретите свое счастье. Поняли, как надо работать, «мышкой», … не бойтесь… Раз ошибетесь, потом легче будет. Экзамен когда?
- Через час. Я последний раз экзамен сдавала по машинописи, в девятнадцать…
- Вы опять о возрасте. Вспомните, артистку. Она на сцене в шестьдесят лет громко сказала, что ей восемнадцать. Удачи вам на экзамене.
Он прошел за стол и раскрыл газету, но прочесть ничего не успел. В дверь постучались и на пороге появилась Виолетта. Бармин немного растерялся. Столько прошло лет, она внешне не становилась хуже, появилась лишь полнота.
- Здравствуйте, Александр Николаевич.
- Здравствуйте, Виолетта Максимовна – удивленно приветствовал Бармин – Проходите…
- Это вам – она протянула огромный букет цветов – С днем рождения, Александр Николаевич – она моргала своими большими голубыми глазами и была похожа на Мальвину из сказки.
- «Тебе бы волосы в голубой цвет покрасить …» - Спасибо. Не ожидал. Лет-то сколько прошло?
- Лет-то прошло, а память… - не смотря на прошедшие годы Усольцеву не покидала симпатия к этому мужчине. Она не видела в нем руководителя, видела только мужчину, не теряющего своей привлекательности с годами, а с появлением седины, увеличивающейся. Она показывала свое отношение к нему, она чувствовала его, но никогда словом не намекала. Она понимала, слово лишит ее надежды - Слухи неприятные по городу ходят. И стреляют в вас, и бьют…
- Ни всем мы радость приносим. Не хочется, а случается. Как  Александр? – Бармин заметил кольцо на правой руке.
- Вспомнили. Мы с ним давно расстались. Кольцо? Замуж вышла, директор …
Усольцева не успела сообщить свои новости, как   дверь с шумом распахнулась и вбежала Невская с встревоженным видом.
- Александр Николаевич, срочно вопрос… - Татьяна остановилась за спиной посетительницы.
- Я занят, Татьяна Николаевна, подождите в приемной.
- Очень срочно…- тяжело дыша, настаивала Невская.
- Татьяна Николаевна…
- Здравствуйте… - посетительница повернулась и радостно  улыбнулась.
- Виолетта Максимовна? Здравствуйте… Ладно, сама найду… - она выскочила из кабинета, от души хлопнув дверью, что книги, стоявшие на полке шкафа, рухнули на пол.
 - «Что-то случилось, страшное» - от этой мысли Бармину стало не по себе - Минуточку, я выясню… - в коридоре стояла Невская и набирала номер телефона - Таня, иди сюда – он взял ее за локоть и отвел в сторону – Что с тобой? Оставь в покое телефон.
- Зачем она у тебя? – злилась Таня – Оставь меня…
- Пришла поздравить…
- Ладно. Об этом потом. Дай машину, очень нужно.
- Машины, только что, обе ушли – он достал из кармана ключи  и протянул ей – Возьми мою.
- Нет. В таком состоянии. Нет…
- Да, что случилось, в конце концов –  его повышенный голос услышала секретарь в приемной – Таня…
- У Янки муж на машине разбился. Снесена вся голова, но он жив. Позвонили из милиции его друзья. Ее надо отвезти, я с ней побуду… - из кабинета этажом ниже послышался не крик, не плач, скорее вой, тяжелый, страшный, вызывающий дрожь по всему телу.
- Это она? Пойдем… - они спустились по лестнице и зашли в кабинет. Яна лежала на столе и ревела.
- Подождите. Сейчас … - Александр  вышел и набрал номер знакомого таксиста – Через пять минут приедет такси и отвезет. Ты позвони мне оттуда, я приеду. Куда ты звонишь?
- Лешке?
- Какому?
- Семенову. Он ей сейчас, как никто нужен…
- Яна Анатольевна, пойдемте. Такси ждет – Бармин проводил их обеих до такси и вернулся в кабинет.
Настроение пропало, продолжать разговоры с Усольцевой  желания  не было.
- Виолетта Максимовна, прошу прощения. Обстоятельства сменились…
- Да, я ухожу. До свидания.
- До свидания… - бросил он короткое  прощание и позвонил на «скорую», узнать, что же случилось.
Такси быстро доставило подруг в больницу. Татьяна бросила таксисту деньги и побежала за Яной. Приемное отделение было забито больными. Вдоль коридора стояли каталки, но нигде мужа Яны они не видели.
- Где он? – кричала Янка на весь коридор.
Они открывали все кабинеты подряд, слышали неприятные слова в свой адрес, это их не останавливало. Оставалась последняя дверь в конце коридора, но вокруг никого не было. Больные косо поглядывали на двух «ненормальных» молодых женщин, переполошивших весь медицинский персонал. Татьяна открыла двери, ахнула, схватилась руками за лицо и не могла сказать ни слова.
Яна оттолкнула подругу и вбежала в кабинет. В холодном кабинете не было кушетки, стола, стульев, лишь,  небольшое окно под потолком, через которое проникали слабые лучи солнца. На цементном полу в луже крови лежал муж Яны Сергей. У Татьяны сложилось впечатление, что его, как привезли, так и бросили.
- Сережа, Сереженька …- Яна кричала так громко, что все больные повернулись в  сторону открытого кабинета. Сергей издал слабый стон - Таня, он жив – она пыталась его поднять – Почему он валяется  на полу, почему нет врача, почему никто не оказывает помощь – Яна продолжала кричать.
Татьяна принесла три стула из коридора, и они обе пытались его поднять. Они не думали, можно ли двигать Сергея, они хотели помочь и это первое, что пришло в голову - поднять с холодного пола.
- Что орете, всех перепугали – равнодушно спросил вошедший мужчина.
- Где врач? – кричала Янка.
- Придет…
- Мы здесь уже полчаса, к нам никто не вышел – поднялась в защиту Невская – Где хирург? Ему нужна срочная операция. Почему он на полу? Откуда такое отношение. Я так этого не оставлю.
- Мы всех так оставляем, кого привозим после аварий. Они же не жильцы …
Продолжить предложения ему не позволила Яна, она набросилась на него с кулаками и колотила его по груди.
- Убийцы!
Мужчина схватил ее за руки, приподнял, как маленького ребенка и встряханул так,  что у Яны содрогнулось все внутри.
- Ни так круто на поворотах…- в это время в кабинет вошел Алексей. Своим видом он уже напугал мужчину в халате - Отпусти и быстро врача.
Тот опустил медленно Яну, не успел он выйти, как появился доктор. Яна бросилась в ноги к врачу и целовала его руки, ботинки и повторяла одно.
- Спасите, спасите…
- Яна, Яна – пытался поднять ее Алексей.
- Встаньте… - врач одной ногой отступил в двери, другую Яна держала руками и целовала  – Каталку …- крикнул он
Моментально появились две медсестры и мужчина-санитар. Они уложили на каталку Сергея и увезли. Яна пыталась побежать за ними, но ее остановили у дверей в стационар. Она опустилась медленно по стенке на пол и ревела на всю больницу.
- Яночка – поднимал ее Алексей – Поднимайся.
- Леша – она только сейчас увидела его – С Сережей беда случилась…
- Пойдем…
- Нет, я буду ждать – она оттолкнула его – Мой муж …
- Мы подождем, но не здесь. Я сейчас узнаю. Пойдем в кабинет.
Татьяна и Яна остались в кабинете приема и ждали известий. Алексей проходил около часа.
- Яна, он в операционной. Тань, можно тебя? – они вышли в коридор – Это надолго. Езжай домой. Я останусь с ней. Бармину я позвонил, он приедет.
- Леша… Почему за меня решаешь?
- Я ей больше нужен. Тебя она слушать не будет. Доведет себя до истощения … опять … Я ее подготовлю ко всему… - он опустил голову и замолчал.

Праздник немного был омрачен, но гости ждали в ресторане. Поэтому, приняв прохладный душ, немного успокоившись, все трое выехали в «Августин».
- Пап, тебе впору попа приглашать в СЭС и осветить, особенно кабинет Тани. Все лето в напряжении. Дня не прошло в спокойной обстановке - говорил Ромка
- Я сам об этом уже думал.
- Пока тепло отпусти нас с Таней в деревню, дня на четыре … В отпуск пойдете зимой… И то работать будете один над дипломом, другой над диссертацией… Ой, тебе письмо принесли с курьером – он протянул белый конверт без подписи.
Татьяна взяла и распечатывала, плотно заклеенное письмо.
- А я вам надоел, что бежать хотите? – шутливо спросил Александр.
- Саша, о чем ты говоришь? Ромке хочется в деревню, с удочкой посидеть, последнее лето детства, следующий год тяжелый будет … Об отдыхе только мечтать…- она достала письмо и пробежала глазами первые строки.
- Поедем все вместе. Через недельку, так и быть, два дня от работы оторвусь. Что там в письме?
- Стихи, поздравления… - она улыбалась и смотрела на мужа.
- Ну, читай. Чье творчество?
- Шведовой и ее коллег…
- О-о – в один голос протянули мужчины – Не терпится послушать.
- Слушайте.  Она начала читать стихи с выражением, выделяя определенные слова, тем самым вызывая улыбку у одного и очень серьезный вид у другого.
- Спасибо, Таня – Александр наклонился от руля и поцеловал ее, как только прозвучали последние слова и она свернула листок.
- Это поцелуй всему отделу?
- Тебе. Им благодарность.
- Сочиняли каждая по строчке? – смеялся Ромео.
- Рома, мы любители, от души.
- Не суди строго, сын. Когда тебе будут посвящать стихи, даже, потешные. Принимай и благодари. Знай, что свое дело ты делаешь на 6.0, тебя любят и уважают.
 Толпа гостей встречала именинника у ресторана с цветами и поздравлениями. Сюрпризом для Александра Николаевича стала дочь Калерия. С ней он не виделся все лето, она гостила  в деревне вместе с младшей сестрой. В свои девять лет она выглядела чуть старше. Каля, по-детски, подбежала к отцу и бросилась к нему на шею.
- Папочка, с днем рождения.
- Ты откуда? Все лето не видел тебя…
- Дядя Леша за мной приехал – радовалась Каля.
- Пойдемте – приглашал Александр гостей.
Вечер удался на славу. Поздравлений, хороших слов в этот вечер Бармин услышал много. Этот вечер был вечером знакомств. Алексей пришел вместе с женой, стоматологом своей клиники.  Нелли Михайловна милая, любезная женщина  быстро нашла общий язык с Татьяной. К концу вечера казалось, что они  подруги и дружат много лет. Среди гостей присутствовал Безруков с молодой женой.
Александр Николаевич первое время после встречи с Александром Безруковым часто думал о том, как странно сводит судьба людей. Познакомились они в самом начале карьеры Бармина, Безруков работал тогда в исполкоме, курировал торговлю района, несколько раз присутствовал на приемке в эксплуатацию торговых объектов и однажды обратился за справкой о перевозе погибшего родственника в другой город и Бармин напечатал сам, не гоняя по кабинетам. После этого он исчез и Александр Николаевич его не видел. И когда он услышал его фамилию от друга по скорой помощи, прочел в письме Татьяны, он и подумать не мог, что это тот самый Александр Владимирович Безруков.  Первая встреча с ним прошла немного натянуто и осторожно. В последующие годы, какие бы вечера, праздники не проводились в семье Барминых, Татьяна настойчиво требовала приглашения ее спасителя.
- Саша, мне все равно, что у него было в прошлом, он спас меня и твоего сына, никто не протянул руки, а чужой человек оказался рядом… - Александр догадывался, что нравится его жена другому мужчине, но ревности не было. Ни она, ни он ни разу не подали повода для беспокойного сердцебиения Александра Бармина. Поэтому спаситель присутствовал на всех семейных вечерах.
Сидя за столиком, Александр Владимирович  слушал поздравления, медленно потягивая коньяк. Его жена, Алена Сергеевна, ждала ребенка и общение с Калерией ее умиляло.
Калерия наблюдала  за танцующими, поющими, читающими стихи ее отцу. Глазенки Кали радостно блестели. Ей все нравилось. Для нее специально приготовили ее любимые пирожные. Она их уплетала, смотрела по сторонам и болтала с Аленой.
В десять часов вечера Калерию отправили  домой. Александр и Ромео  провожали Калерию до машины, Татьяна стояла на крыльце, взглядом провожая дочь мужа.
- Таня, как дела? – тихо спросил спаситель. Он вышел из ресторана и закурил – Ничего, что курю?
-  В сторону – она махнула рукой.
- Ладно, не буду…  Это дочка?
- Ага, Сашина…
- Красивая девочка. А Ромка – богатырь. Тань, что ты грустная?
- Неприятности… у коллеги, муж сегодня разбился.
- В ГАИ работает?
- Ты знаешь?
- Сам виноват. Носился, как дурной. Мои ребята следом ехали, вытаскивали его из машины и «скорую» они вызывали… Живой?
- Живой, но… Ты давно расстался с Виолеттой?
- В чем дело? К Саньке пристает? Вот стерва. Я с ней расстался только из-за этого. Ей мало одного мужика. Жить будет с одним, а любовников менять будет каждый год, а то и полгода. Это она на него запала, когда он приехал из Америки. Все уши прожужжала, женат он или нет. Серьезно я к ней не относился.
- Сегодня пришла поздравлять на работу… Мне как нож в грудь воткнули.  Боюсь, что ревновать начну… Злость на Сашу срывать буду. Мне с ней не сравниться…- и грусть, и тревога прослеживались в ее голосе,  порой он дрожал, казалось, что она заплачет.
- Яркости у нее много, сексуальная. Все выставляет напоказ. Но, я не думаю, что Санька ради нее тебя оставит… У него другие ценности… «Вот стерва. Покой может нарушить в их семье…»

Эдуард Андреевич Шульский приехал в ресторан прямо с работы,  весь вечер веселил и балагурил. И сейчас он поднялся из-за стола и глазами искал Бармина. В руках держал большую красную папку.
- Внимание – протрубил он – Я посвящаю виновнику такого чудесного вечера стихи.
- О-о, интересно – раздалось со всех сторон.
Александр весь во внимании слушал второе стихотворение за последние часы, посвященное ему.
Приняв позу оратора, Эдуард Андреевич начал читать. Его стихи вызывали и улыбку с появлением грусти, и восхищение, а последние слова гордость за мужа в душе Татьяны.
- Браво! – послышались крики, и гром аплодисментов заглушил включенную музыку.
Под аплодисменты гостей виновник торжества поднялся, обошел стол и протянул руку Шульскому.
- Приятно, не ожидал. Спасибо, Эдуард Андреевич.
- Александр Николаевич, это еще не все. Теперь еще сюрприз. Споем частушки на животрепещущие темы. Занавес – скомандовал он, и на сцену рядом с музыкантами появились пять девушек в русских нарядах и кокошниках. Заиграла музыка, зазвенели девичьи голоса.
- Не думала, что у Шульского талант к стихоплетсву… - тихо на ухо говорила мужу Татьяна.
- Он не только стихи пишет, это его ансамбль. Девчонок собирал среди всех СЭС. Работают, поют, репетируют. Хорошо ведь, артистов не надо. Костюмы только покупай.
- Ты его на место Поткина … думаешь? А девчонок?
- Одну к вам  … и по другим отделам…
- У нас же мест нет… - шептала Таня.
- На твое.
Таня вздохнула.
Празднование продолжалось до позднего вечера. Разъезжались гости в хорошем настроении, захмелевшие и веселые. Шульский смешил, пока его не доставили до дома.
В понедельник о горе Яны Анатольевны стало известно сотрудникам. Похоронив мужа, она взяла отпуск и уехала к родителям. Алексей ни одного дня не оставлял ее без внимания, звонил, поддерживал, как мог.

Год прошел относительно спокойно для Александра Николаевича. За зиму он подготовился к защите диссертации. Татьяне вручали диплом в начале июля, Александр вернулся к этому времени из северной столицы после успешной защиты. С отличием закончил школу и Ромео.  Оба они заняли места в зале университета, когда вручали диплом Барминой Татьяне Николаевне. Оба целовали и пожимали ей руки.
- Все, папа, нам с тобой теперь можно вздохнуть.
- Можно подумать, я вас очень замучила, когда училась – не то упрек, не то обида послышались в ее словах, мужчины поняли каждый по-своему.
- Нет. Дело не в этом. Вся строительная работа перекладывается на твои плечи. У тебя диплом строителя. «Золотой» молоток тебе в руки и достраивай дом – шутил Ромка.
- Долго придется тебе ждать. Золото – мягкий материал, забьешь гвоздь, он и погнется… А там очередной дефолт… И не видать тебе шашлыков с гамаком. Придется остановиться на мечтах…
Так и продолжался бы у них разговор за столиком в ресторане «Августин», если бы не появился Алексей Андреевич Семенов с Яной Анатольевной.
- Привет честному семейству. Празднуете?
- Яна, Леша, присаживайтесь к нам.  У нас тройной праздник. У нас дипломы, а Рома поступил  в университет - Бармин вышел из-за столика и распорядился накрыть другой намного больше по размеру. Когда все разместились, завязалась непринужденная беседа, Алексей объявил об их свадьбе и достал приглашение.
- Бракосочетание состоится десятого октября.
- Спасибо. Яна – обратился Бармин к Пархоменко – Надеюсь, ты останешься работать у меня?
- Александр Николаевич, куда я без вас. Покину, когда буду воспитывать маленького. Но это пока не скоро. У нас Лешей есть планы… - она осеклась и опустила голову – Я очень благодарна Леше. Если бы ни он, не известно, чтобы со мной было. Спать не могла. Ночами кричала. Месяц кошмаров…
- Яна, все прошло. Не надо… - успокаивал ее Алексей.
Следом за празднованиями  Александра Николаевича, проводили на пенсию Поткина Ефима Семеновича, в этот же день он подал заявление по собственному желанию.
- Буду заниматься пчелами и садом, в гости ездить к внукам, в Астрахань – говорил он за столом, успокаивая себя сам.
Он понимал, что на смену шли молодые энергичные. Многие экзамены, что устраивал Бармин по повышению современных знаний, Ефим Семенович не сдал. Освоить компьютер не мог. Мертвым капиталом стояла новая техника  на его столе. Самое большое, что он мог сделать, включить и выключить. Бармин заставлял работать и передавать всю информацию через интернет, а не бегать с печатными бумагами пешком по городу.
- Курьерская служба осталась в прошлом - постоянно повторял  Бармин.
Ефиму Семеновичу оставалось лишь вздыхать и принимать решение. И он его принял. Освободил кабинет для молодого Эдуарда  Андреевича Шульского.
Эдуард Андреевич с первого дня работы под руководством  Александра Николаевича включился в работу. Он стал правой рукой Бармина во многих вопросах. Возглавлял административную комиссию, бытовые вопросы  легли на его огромные плечи, организационные мероприятия, корпоративы – это стихия для Шульского. Здесь он чувствовал себя, как рыба в воде. Бармин почувствовал облегчение, и появилось время заниматься развитием коммерческих услуг и личного бизнеса. Руководство в стране вновь неожиданно поменялось, и решение о сокращении бюджета, чиновнического аппарата не утешало Бармина. Он понимал, что  уберут его при удобном случае или предложат место и с позором выгонят. Ему не простят «барской» жизни. Завистники  плели за спиной Александра Николаевича свои сети, даже те, кого он считал товарищами, постепенно отворачивались  от него в обмен на престижное место.
А пока жизнь продолжалась и Шульский с Барминым   активно занялись организацией конференции «Санитарное благополучие и питание населения».
С широким размахом поздравили Шведову Ладу Павловну с юбилеем. Ей было присвоено звание «Заслуженный врач». Эдуард Андреевич посвятил ей стихи.  Они выдавили слезу у Ларисы Павловны.
О днях рождениях сотрудников, о корпоративных вечеринках по городу распространялись слухи. С таким творческим размахом мог праздновать только Бармин. Снятые на кинокамеру праздники, конкурсы пополняли полку в кабинете главного врача. Частенько коллеги других служб и учреждений просили поставить кассету и посмотреть о веселых празднествах в конторе благополучного Бармина. Александр Николаевич не отказывал, с удовольствием вместе с гостями пересматривал артистичных сотрудников. Особо он выделял отдел питания и молодого врача Наталью Александровну. Наблюдая постановки с ее участием, он думал «Артистка от рождения. Не тот она выбрала институт. Искусство много потеряло…». В творческие планы он не посвящал, старые сценарии встречал на вечерах в других коллективах.
Сейчас он полностью занимался открытием нового отдела «Технического». Мысль об этом он вынашивал давно.  Он выводил Татьяну из отдела Шведовой и повышал в должности. Предполагал  два подразделения – лабораторию физических факторов, проектное бюро – согласования проектной документации. Творческого Шульского он не хотел вводить в коммерческие дела. Ставить его руководителем и тем самым оставлять в подчинении Невскую, имея опыт работы с Поткиным, считал плохим вариантом.
Первым препятствием для открытия нового дела стала его супруга. Она не хотела после получения диплома возвращаться в родные пенаты, и решила принять давнее предложение мужа - заняться семейным бизнесом. Тем самым позволить Александру Николаевичу не разрываться между двух дел. Очередное предложение мужа застало ее врасплох.
- Я прошу тебя помочь мне организовать дело. Набрать штат, купить необходимое оборудование, поставить дело… Пойми мне не на кого положиться. У тебя строительное образование. Ты одна. У меня уже все есть, кроме «технаря». Ты поступила правильно. Я знаю твои способности… Ты сможешь замки на голом месте строить.  Помоги мне… Будешь в прямом подчинении главного врача.
Татьяна после таких слов не могла отказать, махнуть рукой. Она нужна ему, как специалист. Не принять  предложения, значит отвернуться от него. Поставить его перед очередными трудностями. «Я ему друг, соратник. Не могу отказать. Мои интересы подождут»
- Хорошо, Сашенька, я сделаю, как ты задумал. Но познакомься с моим планом развития нашего бизнеса… - она протянула стопку напечатанных листов.
- Я привлеку Ромку, пусть начинает осваиваться. Деньги сам зарабатывает. Все у него есть, практика будет.
- На первом курсе тяжело…
- Ничего. Организованнее будет…
Татьяна вышла на работу в самый разгар переезда сотрудников в новое здание. С утра начиналось движение - перетаскивание, передвижение. То в одной стороне, то в другой слышны стуки молотка, работа дрели, грохот и шум не нужных папок и бумаг. Коммунальному отделу повезло. Им отдали рядом находившийся помещение, для расширения. Новый просторный, с новой мебелью кабинет получила и Лада Павловна. Она  собрала  папки, вещи  и в течение двух часов, спокойно перенесла и разложила на полках нового шкафа.
А в старом кабинете шел ремонт. Ждать помощи единственного рабочего коммунальники не захотели и приступили к покраске окон, покрытию линолеума. Работа нашлась каждому, никто не бездельничал. Но появлялись любопытные, которые ходили и знакомились, как расположились соседи.  В конце дня, когда все утихомирились и спокойно пили чай, в одном кабинете раздавался стук молотка. Александр Николаевич прошел по кабинетам, поздравил с новосельем. Когда открыл двери  в коммунальный отдел, он увидел в пустом кабинете двух женщин, стоящих на коленках с молотками и гвоздями. Они прибивали линолеум. Александр Николаевич тихо зашел, наклонился спиной на стенку и смотрел за работающими женщинами.
- Будем вспоминать, как прибивали, сколько гвоздей сломали…- говорила Глухарева.
- Весь маникюр испортили и пальцы отбили – продолжала Невская.
- А линолеум никто не прибивает, его наклеивают – поправил  Бармин.
От неожиданности обе женщины присели на бок и обернулись. Бармин стоял у стены, засунув руки в брюки.
- Нужно было убрать плинтус. Постелить, чтобы вылежался. Потом приклеить – продолжал главный врач.
- …Провести сварку швов…- ухмыльнулась Невская.
- Можно и так…
- Пятый…- вздохнула  Глухарева, продолжая стучать молотком.
- Почему пятый?
- Потому что, Александр Николаевич, Вы пятый, кто нас поучает, а помочь никто не хочет – Невская поднялась с пола – Можно вас, Александр Николаевич?
- Пойдем…
Они вышли в коридор, оставив улыбающуюся Глухареву.
- Пойдем со мной – Бармин шел впереди, ведя за руку Невскую.
- Куда?
Они зашли в небольшой кабинет, пустовавший несколько лет. Теперь его отремонтировали, установили два стола, шкафы и настольную лампу.
- Нравится?
- Ты меня сюда переселяешь?
- Пока сюда. Большой кабинет не готов.
- Спасибо. Хорошо здесь – она поцеловала его в щечку.
Бармин задержал ее за локоть и приблизил к себе.
- Да, Александр Николаевич, смешно же смотреть, женщины молотком работают, а мужчина указывает со спины…
- Мужчина я здесь, там был руководителем – он крепко обнял ее и поцеловал – Тата, я в тебе не ошибся…
- Саша – тихо говорила она – Мы на работе. Не  хулигань.
- Какое хулиганство? У тебя молоток в руках… и работа не закончена. Когда будешь переезжать?
- Как там все закончим. Отметим…
- Три дня не больше. Ты в моем подчинении с сегодняшнего дня.
- Слушаюсь, мой капитан - она выпрямилась и приложила молоток к голове.
- Господина Крюшо вспомнила - Бармин расхохотался при ее виде.
Выглядела она смешливо – испорченный маникюр, грязные руки,  сбитые пальцы, взъерошенные волосы и поднятая выше колен юбка, подпоясанная цветным пояском и  молоток у виска.

Лада Павловна обрадовалась повышению в должности Татьяны Николаевны, но и взгрустнула. Уходил хороший специалист, на ее место принял Бармин молодую сотрудницу, проработавшую в санитарной службе менее года. Олеся Григорьевна входила в состав ансамбля Эдуарда Андреевича Шульского. Ансамбль не имел названия, но репетиции его продолжались. Олеся Григорьевна успевала, и работать, и петь. Шведова претензий к ней не имела. С одним не могла смериться Лада Павловна – с ее громким, звонким  голосом и панибратским отношением ко всем, но и к ней Шведова нашла подход.
На очередной общей планерке Бармин представил новых сотрудников, объявил об открытии двух помещений для  столовых, большой комнаты отдыха со штатным психологом и отдельного помещения для профсоюзного комитета.
- Прошу соблюдать режим питания. Для приготовления пищи установили электроплиту и микроволновую печь. Для подогрева воды – водонагреватель.
- Александр Николаевич, есть возможность заказывать недорого обеды и их будут доставлять. Только нужно отдельного человека, который будет заниматься заказами - поднялась заведующая школьным отделом – Предприниматель готовит для школьников и согласен доставлять нам.
- Я не против. Все соответствует. Вы согласны. Пожалуйста.
Противников не было. Не все были оперативными работниками и целыми днями проводили в здании. Работы в информационном и организационном отделах  порой были завалены столы, готовые обеды для них стали спасением.
- Я бы хотел еще раз отметить, что место для курения в нашем здании не будет. Мы профилактическая медицина и должны нести здоровый образ жизни, показывая своим примером. Человеку с сигаретой не место в санитарной службе. Кого увижу, буду наказывать.
Наступила тишина. Многие, опустив головы, улыбались и переглядывались. Это относилось к  молодым сотрудникам. Они постоянно прятались от Бармина под лестницей или в подсобном помещении для техничек. Вентиляция отсутствовала и запахи распространялись по зданию. Предупреждение от главного врача они получали, но проходило время, и курение начиналось снова. Так продолжалось до тех пор, пока Александр Николаевич не лишил двух сотрудниц отдела питания оплаты дополнительных услуг. Сегодня это уже не принялось, как предупреждение, а размышление о дальнейшем пребывании на службе у Бармина.
Вопросы внутренней жизни Александр Николаевич решал - когда строго, когда жестко, когда шуткой, когда наказанием – все было в его силах. Он решил вопрос прошлой реконструкции санитарной службы, сохранив весь коллектив. Из других районов, где прошло сокращение штатов, обращались  к нему, с просьбой принять на работу.
Из двух санитарных врачей промышленной группы Бармин оставил Пяткова Юрия Викторовича. Он старше Александра Николаевича на пять лет. Работал заведующий отделом в соседнем городе, но не сработался с главным врачом и попал под сокращение. Бармин принял его заведующим промышленной группой.
Юрий Викторович имел курсы повышения квалификации по электромагнитным излучениям, шуму и вибрации. Невская предложила его кандидатуру основного сотрудника по этим замерам в лаборатории физических факторов.
Пятков принял предложение Бармина и активно принялся за работу. В это время технический отдел поступил проект крупной автостоянки. Заказчиком   представлен предприниматель. Невская,  просмотрев технические аспекты, передала на рассмотрение санитарных вопросов со своими замечаниями Юрию Викторовичу для основного заключения.  Пятков отклонил проект от согласования, указав в добавление к замечаниям Невской свои.
Получив ответное письмо с замечаниями в проекте, разгневанный предприниматель отправил проектировщика и исполнительного директора выяснить все вопросы.
Поскольку Пяткова не оказалось на месте, решили зайти ко второму исполнительному лицу Барминой Татьяне Николаевне. Разговора у представителей проектной документации и руководителя технического отдела не получилось. Многие замечания касались вентиляции и канализации, техническим расчетам, а представителя, проектирующего эти разделы проекта, не было  в городе. Директор стоянки понял, что положительного решения  вопроса с Барминой не получиться и дождался Пяткова.  Из разговора Юрий Викторович узнал уже о построенной стоянке  и ее эксплуатации.
- Что же вы от нас теперь хотите?
- Оформить все документально. Землю в собственность берем. Промышленная зона. Самый лучший вариант стоянка и СТО. Лицензию получить нужно. Конкурентов здесь нет, пока. Торопимся.
- Проект не проходит, как видите, претензии к расчетам есть.
- Я предлагаю поехать и посмотреть на месте. Провести замеры одновременно…
- Что смотреть? Существующие?  У вас в проекте указано, как на самом деле? Вопрос по лицензии, то проводятся замеры… У вас что-то проводили раньше?
- Я же вам говорю, посмотрим. В живую лучше принимать решение. Какие-то бумаги есть, но старые.
- Посмотреть то можно… Хорошо, посмотрим завтра с утра. Подъезжайте.
На этом и расстался  Пятков с посетителем. Проводив, он прошел в кабинет к Невской. Она вела телефонный разговор с проектировщиком одного из проектов по ресторану «Олимп».
- Секунду подождите – прикрывая ладонью трубку, пригласила Татьяна Николаевна Юрия Викторовича, увидев его в дверях.
Пятков осмотрел вокруг «Какой уют. Столько цветов. Воздух свежий»
- Что привело, Юрий Викторович?
- Мой проект.  Завтра еду смотреть. Они же работают и давно. Что с проектом, реально?
- Я смотрела техническую сторону. Не понятно. Кто им делал проект? Не грамотно.
- Подписано, фамилии не помню.
- Я знаю проектировщиков. Их очень много появляется. Бюро, конторы и так далее. Плохо, то что принимаются за работу конструкторы военных заводов, это другая специфика. Привлекают большие деньги. В этом проекте мне не понятны вопросы водоснабжения не указано, даже проектного количества воды. Как вели расчет, цифры разные, я не поняла… моют автомобили, моторы, а маслоловушек нет… Расчет вентиляции по воздуховоду у меня не получается.  Где тепловая завеса?
- Они просят провести замеры существующей.
- Принимать решение вам о их дальнейшей работе… Я же согласия не даю на проект… Если проводить замеры вентиляции, вы сможете сами? У меня в ближайшие дни все забито … Через неделю придет инженер по вентиляции… Она будет заниматься всеми вопросами.
- А мы уже не будем заниматься? – с тревогой спросил Пятков.
- Юрий Викторович, технический отдел – это освобожденные лица. За вами остается электромагнитка, шумом и вибрацией будет заниматься другой человек. Но будет взаимозаменяемость и каждый сможет проводить все. Другие замеры проводить пока будут врачи отделов, там свои условия.
- Оборудование …
- Завтра получаем. Все выписала, пришло.
Невская постоянно занималась техническим оснащением лаборатории физических факторов. Она нашла ряд организаций занимающихся поставкой и поверкой аппаратуры. Ей звонили из Екатеринбурга, Санкт-Петербурга, Москвы, Новосибирска. Письма поступали из институтов, курсов, приглашали на повышение квалификации, конференции, на обмен опытом. Татьяна Николаевна  каждый день передавала на подпись главному врачу счета на оплату тех или иных приборов.
- Когда будет окупаться? Одни вложения… - подписывая очередной счет, спрашивал Бармин.
- Когда все будет проходить через один карман. Я тебе говорила. Самодеятельность убери в отделах. Я не могу следить - сколько и почем они делают. Какие суммы проходят, я не знаю… я не люблю обмана, хитрости между своими. Бизнес не получится … Ты же знаешь…  Будешь жалеть, подставят… в первую очередь меня … О чем ты думаешь?
- Таня,  сама…- Александр Николаевич поднялся и ходил по кабинету – Тебе скажу. Пришел приказ о большом сокращении. Согласно этого приказа работать останусь с пенсионерами или ближе к этому возрасту. Всю молодежь, что учил, учу, вкладывал деньги надо убирать. От меня отвернулись почти все. Заняли позицию города. А против тебя такой зуб, проверку  хотят тебе устроить.
Татьяна слушала мужа и думала. «Почему столько трудностей у нас с ним? Постоянно преодолеваем, ничего не дается легко. Постоянно испытания. Столько мы с ним пережили!»
- Потому что такой отдел есть только у тебя. Ты забираешь хлеб… Саша, как они могут меня проверять, когда никто технически не грамотен.
- Твое дело – сохранить клиентуру.
- Знаю. Все идут к нам, потому что, даем технические советы, …согласовываем с врачами.
- Чуть не забыл – он оторвал записной листок и подал жене – Свяжись с ним. По-моему, он кафе открывает при СТО. Проектировщик нужен.  Еще, поедешь с ним, загляни на нашу… Не забыла?
- Я помню.  Александр Владимирович знает, что мне заехать нужно?
- Да… Таня, прошу, возьми вопросы своего отдела на себя. Будут наезды, тогда я мечом поработаю. Мне думать надо, что дальше делать.
- А конференция не отменяется?
-  Это их разозлило. Из трех институтов едут – Питера, Новосибирска и Томска. Совет предпринимателей принял приглашение.
- Саша, моему отделу нужно выходить из-под твоего руководства, становиться частниками.
- У меня есть план. Просто так я им ничего не отдам. Введем в свой бизнес – он тихо говорил, почти на ухо ей – Иди, Тата, работай и ничего не бойся.
После приказа по созданию технического отдела и освобожденных лиц по техническим вопросам, среди работников отделов начались недовольства. Возмущались не только рядовые врачи, но и заведующие. Невская сумела отрегулировать возникающие вопросы.  Ее полностью поддержали Пятков, Болдин и Бармин. Но то, что главный врач готовил новый устав и лицензию, готовил технический отдел к самостоятельной работе, не знал никто.
Юрий Викторович  продолжал работу с автостоянкой. На яву оказалось, что разрешить работу в таких условиях было не возможно. Нарушались и санитарные правила, законодательство, но и дальнейшее продолжение работы могло привлечь природоохранную прокуратуру. Часть территории залита маслом и перегорожена только легким забором. Не проходили замеры вентиляции. В офисе высокая электроманитность от компьютеров.
Неожиданная поспешность владельца автостоянки заставила  Юрия Викторовича выставить счет по предварительным подсчетам. Счет оказался настолько большим для заказчика и они, решили не оплачивать до получения результатов. Пятков решил действовать сам, без заведующей отделом Невской. Такого Татьяна Николаевна не допускала, но тогда Юрию Викторовичу  хотелось показать Бармину, что он достоин большего.
Результаты исследований, так же, как и заключение по проекту разочаровали заказчиков.
- Почему мы должны платить за плохие результаты? – возмущались посетители.
- Вы оплачиваете за проделанную работу, а не за результаты. Вы хотели получить лицензию. Знаете, над чем работать. Исправляйте, повторяйте замеры. Наши требования вы знаете. Они изложены в письменном виде.
- Мы сделаем,  сейчас выдайте хорошие результаты. Времени нет ждать – оба посетителя метались по кабинету и уговаривали Пяткова.
- Мы вам лично оплатим, двойной тариф…
- Оплату  или в банке, или в нашей бухгалтерии. Все проходит через заведующую…Она не подпишет.
- Юрий Викторович, давайте не будем вмешивать сюда женщин. С вами договоримся.  Давайте так, мы сегодня оплатим эту сумму, перечисление будет дня через два, три, тогда подойдем…Все – поднялся самый спокойный посетитель – Пошли, Сергей Викторович… - вышли они, как показалась Юрию Викторовичу, в приподнятом настроении.
На вечерней планерке неожиданно Бармин заговорил о  работе технического отдела. Внутреннее беспокойство  толкнуло его задать вопрос о согласовании проектов. Споров никогда не было, главному врачу поступало  заключение, он подписывал, но подробности каждого заключения не запоминал.
- Что происходит после того, как мы отклоняем проект?
- По всякому бывает – первая ответила заведующая отделом питания – Бывает же и строительство идет параллельно согласованию, а то и вообще уже работают и ставят перед фактом.
- И что?
- Выносим постановление о закрытии, но, может, и война начаться… сейчас, правда, спокойней принимают и стараются не спорить, понимают, что рано или поздно придется соблюдать санитарные правила, дороже обходится им же…
- Хоро-шо…- облегченно протянул Бармин
У Пяткова после этих слов застучало, зашумело в груди. Вопрос главного врача толкал его на закрытие объекта, чего он не собирался делать, но получалось так, что он сам мог лично проконтролировать работу каждого врача, дающего заключение.  И утром следующего дня постановление о закрытии автостоянки лежало на столе директора.
Разгневанный директор и его помощник ворвались в кабинет Пяткова  перед окончанием рабочего дня.
- Что это? – бросил постановление на стол директор.
- Постановление…- спокойно ответил Пятков.
- Мы за что деньги платим… чтобы ты нас закрыл…
- С такими нарушениями… - начал Юрий Викторович – Работать вы не можете…
- Слушай, ну, давай, как мужик с мужиком… я все понимаю, мало предложили мои охламоны … даю в три раза больше…
- Виталий Константинович, Вы не о том, я беспокоюсь о здоровье в первую очередь…
- Да… - грубо выразился директор и вынул новую пачку сигарет.
Пятков поднялся и подошел к окну, чтобы открыть и проветрить. Посетители  нервно курили одну сигарету за другой. Дым стоял в кабинете, хоть «топор вешай».
- Мы с вами договориться можем только в одном при полном исполнении наших требований. Если не прекратите работать, опечатаю.
- Мы поняли – посетители переглянулись, громко хлопнули, как показалось Пяткову, папкой - Думаю, что мы еще встретимся…- и вышли
«Как-то странно  ушли, неожиданно, прервали беседу на половине слова…Бог с ними. Подумают».

Тем временем Александр Николаевич встретился с главным врачом области. Известия не утешили  Бармина, напротив, он задумался еще больше о дальнейшей судьбе санитарной службы.
- Я понимаю, что проверки теперь будут раз в три года. А в остальное время отдается на самостоятельность. Производственный контроль. А программы кто будет писать?
- Поставить так надо, чтобы писали врачи на договорной основе… - пояснял Сергей Павлович.
- Это же гибель всей службы. Чтобы перейти на такой уровень нужно подготовить руководителей.
- Но ты ведь занимаешься этим, без всякого согласия с нами – упрекал  Бондарев – Везде вперед лезешь.
- Что вам мешает принимать решения и работать.
- Не лезь в бутылку – Бондарев ударил кулаком о стол – Подал на суд и думаешь выиграть?
- Сергей Павлович, вы же понимаете, что я прав. Я не сдамся. Не я виноват в том, что мои специалисты и услуги превосходят городские. Работать надо. Не только шесть часов, меньше водку пить с предпринимателями и порядка больше будет.
- Что пьянки у нас хватает, точно… Но за ними городские власти, а за тобой кто?
- Я думаю, что вы…- Бармин посмотрел на Бондарева.
Он же отвернулся и замолчал.
- Значит, один остался…. Ладно – Александр Николаевич поднялся, аккуратно подвинул стул и продолжил – Но и один в поле воин… Игорь Чмуров больше суток держался … Чем я хуже?
- Это кто?
- Герой Советского Союза, афганец…
- И что он сделал?
- Остался один в ущелье, остановил банды, чтобы его товарищи успели вынести раненых. Спас не только их.
- Ты тоже там был?
- Я из других родов  войск, но этих ребят я уважаю. Лично знаком, есть и друзья – Бармин вспомнил Безрукова. В одной из встреч он рассказал страшные вещи.
- Александр Николаевич, не надо геройствовать. Прими, как должное.
- Нет, Сергей Павлович, идет развал санитарной службы. Врача превращают в пешку. Иди туда, сделай то… Мы стоим на страже санитарного законодательства. Занимаемся профилактикой. Согласно этим документам – Бармин поднял со стола папки и тут же бросил – Про нее забывают. Хотите знать, что будет?
- Ты что Ванга или вместо нее? – ухмыльнулся Бондарев.
- Логически мыслящий человек…
- Интересно?
- Массовые отравления, грязь, отсутствие элементарных условий труда, проф. заболеваемость, инфекции, общие болезни, про строительство страшно сказать, строят, пристраивают без проектов, без согласований, а в питании перебивают сроки годности ночами, в праздничные дни торгуют испортившийся продукцией и так далее… Какая самостоятельность? Когда покупатель купив непригодный продукт приходит к нам и мы сразу начинаем работать, а по этому документу тому же покупателю нужно доказать, что не он ли его испортил, одним словом не осел ли он… Знаешь сколько у меня на сегодня жалоб только на пищевую продукцию? Сто тринадцать… Да, все фиксируется. И телефонные и письменные… даже без подписи… Знаю, что можно не принимать меры. Но мои врачи на все реагируют. А проверки внезапные, выявляют еще больше замечаний, чем плановые… А промышленность? Сколько там больных? У частников никаких условий порой нет, средств индивидуальной защиты нет… Про коммунальников отдельная тема…
- Александр Николаевич, это не моя прихоть. Все идет сверху…
- Так что же ты не можешь доказать. Ведь у нас произошла реформа с твоего же согласия с городскими властями. Сколько тогда специалистов осталось на улице? Во что врача превращает верховная власть. Докажи, как надо. Ведь тебя же самого попросят с этого места те, за кого сейчас заступаешься, а то и хуже…
Бондарев резко посмотрел на Бармина. Во многом он с ним соглашался. Молодые шли на смену, Сергей Павлович принимал их сторону, старался идти в ногу со временем, но не понимал, что его поддержка нужна им только с корыстной целью.
- Не думаешь ли ты мое место занять?
- Думают они -  Бармин  показал рукой на окно– Меня все устраивает. Я развиваюсь, вкладываю и получаю потихоньку результат. А они завидуют, но вместе со мной они и вас проглотят. Но я им зубы поломаю.
От этих слов Бондарев расхохотался от души
- Бармин, ты молодец! Они же к тебе придут протезировать, в твою клинику.
- Ну, клиника не моя, я, лишь, учредитель.
- Ну, ладно. Что твоя жена всю клиентуру нашу перетащила к себе? Поговори.
- Сергей Павлович, вы работайте с людьми так, как работает моя жена. Она никого не тащит, сами идут.
- Есть секрет?
- Секрет есть у каждого.
- Завтра у нее проверка, если выявят недостатки, пеняй на себя…- уже с завистью продолжил  Бондарев
- Они будут. Она же с нуля начинает. Ошибки и просчеты есть. А наказывать ее я не буду. Я не Север, я Бармин… Губить молодое создание не стану… Вы же в помощи отказали. Мы нашли других учителей.
- Тебе бы шашку в руки, не одну бы голову снес.
- Я не секу невинной головы, стараюсь никого не обижать, дабы удержать свою голову – с иронией сказал Бармин.
Расстались они в хорошем настроении, но каждый задумался о сказанном и делал свои выводы.

Следующие дни для Александра Николаевича были напряженными. Уже с утра он заметил несколько посетителей у дверей Пяткова. Проходя мимо, он подумал «Прием ведут вне графика для посетителей. Может, что-то срочное?». Через полчаса в его кабинет ворвалась Тамара и следом за ней Невская.
- Александр Николаевич, Юрия Викторовича арестовали прямо в кабинете. Наручники одели…
Бармин бросился в промышленный отдел
- Что случилось? Я главный врач…
- Очень хорошо. Вашего сотрудника уличили во взятке – они распечатывали конверт и на стол посыпались американские доллары.
- Я не понимаю. Юрий Викторович?
- Я сам ничего не понял. Зашел в кабинет, только присел за стол и вот они. Я даже стол не открывал. А они оттуда их вынули… Ничего не пойму…
- Все так говорят.
- Но это не мои деньги.
- Посмотрите, все помечены. И запись имеется вашего разговора с посетителями.
Юрия Викторовича увели. Кабинет опечатали.
Бармин, Невская, Тамара и еще несколько сотрудников стояли изумленные.
- Татьяна Николаевна, ко мне пойдем – приказал Бармин – Все остальным работать и меньше говорить – За что его, как ты думаешь?
- У меня все платные услуги фиксируются. Только одна его по стоянке и проект, и замеры не оплачены, и результаты он мне не отдал. Я их не видела. А сумма приличная…
Бармин молчал. Он чувствовал, что Пятков стремился на место Невской. «Может, этим хотел подставить и занять ее место, а получилось не так как хотелось?».
- Таня, ты ключ всегда держишь при себе и никому не доверяешь?
- В кабинете никого не оставляю. Ты думаешь, что он так мог. Саша, я к себе и все проверю …
Через полчаса она вернулась с пустыми руками.
- Уничтожают всеми путями – опустив голову на руки, говорил Бармин – Хотят выбить из колеи накануне суда. Сейчас к тебе явятся проверять. В кабинет не заводи. Пусть у меня проверяют. Я тоже послушаю… их песни…
Проверка работы Невской прошла со всей строгостью. Бармин сидел в стороне и слушал.
- Вы оперу любите? – неожиданно спросил Бармин проверяющих.
- Нет. И в театр не ходим. Дорого – зло отвечали дамы.
- А зря. Опера – это искусство. Вы так искусно  изложили в акте, как будто Татьяна Николаевна наизлейший враг – Царь Гвидон, превращается, то в комара, то в пчелу… А вы то, кто тогда… Сватьи Бабарихи? – не отрываясь от документа сравнивал Бармин двух сердитых дам.
Сравнение Александра Николаевича только подлило масло в огонь.
Через несколько дней, в одной из местных газет «желтой прессы» появилась статья «Семеро с ложкой». В ней не было указано ни имен, ни фамилий, но прочитавший мог понять, что статья адресована в адрес службы Бармина и его технического отдела.  Татьяне Николаевне популярную газету принесла Хлебушкина и положила на стол
- Читай, что о тебе и о нас пишут… Кому не угодила?
- Разве врагов у нас мало, Заурешь Маратовна?
- Двоих я видела. Мигеры. Зависть берет, что так у нас получается. Почитай, я посижу – Зауреш расположилась удобно в кресле, наклонила голову на спинку и закрыла глаза.
Татьяна Николаевна читала и изредка поглядывала на Хлебушкину. Разгневанную душу Невской сдерживал спокойный сон Зауреш Маратовны. Внутри все бурлило и кипело. Неграмотно написанная статья клеветала на санитарную службу, на ее поборы и взятки. Татьяна отложила газету и задумалась. Рука тянулась набрать номер телефона, но как можно потревожить Хлебушкину. У нее от сладкого сна потекла даже слюнка.
- Ой, задремала…За целую ночь выспалась – улыбнулась  Зауреш – Пойду.
Оставшись одна, Невская еще раз прочла статью. «Ну, подождите!» и она набрала номер редакции.
Татьяна возмущалась так громко, что отдельные слова доносились до открытых дверей главного врача.  Он тихо зашел в кабинет и дал возможность закончить ей разговор.
- …Вам скандал нужен… Он будет, если не будет опровержения, но в другом месте… До свидания…- Татьяна положила трубку и только сейчас увидела главного врача в дверях - Писаки, … Саша, ты давно тут стоишь?
- Татьяна Николаевна, ты так возмущалась, только глухие не слышали. Эта статья? – он пробежал глазами по столбцам статьи - Кажется, я знаю, кто настоящий автор. Стиль знакомый… Плюнь… Они дальше не пойдут.
- Кто это? Кажется, догадываюсь… неужели…
- Что так удивилась, писал не он, но с его подачи. Слова его. А прически, думаю правда.
- Ошибаешься, я всегда плачу. Один раз они сами предложили мне в день рождения, жена Болдина. Но она на такое не пойдет.
- Таня, не заводись… Завистники, на то и завистники, чтобы ямы рыть.
- Просто хочется рвать и метать – она достала из ящика стола несколько листов и начала  их рвать на мелкие кусочки, а потом разбрасывать по кабинету.
- Ты что делаешь? Что за новогодний фейерверк? – удивился Бармин.
- Выполняю твое распоряжение. Успокаиваюсь.
- Помогает?
- Пока нет. Листов десять порву, тогда….
- Прекрати!
- Бумаги жалко?
- Прекрати  - он поднялся, с силой вытянул из-за стола – Стой спокойно. Подними правую руку вверх…
- Зачем?
- Таня – он взял ее руку и вытянул – Теперь резко опусти и скажи «Да, пошли вы…». Ну…
Невская сделала, как просил муж и рассмеялась.
- Полегчало. Правда.
- Так поступай всегда, когда обижают. Легче? Я пойду. А ты будь молодцом.
В дверях он столкнулся с Хлебушкиной.
- Успокоилась? Таня, а, правда, что бесплатно обслуживаются. Сейчас разговор был. Наши молодые специалисты, неприятно стало. Я к тебе пришла. Наше уходит…

Юрия Викторовича Пяткова выпустили из КПЗ через две недели и взяли подписку о невыезде. Бармин от адвоката уже знал, что фактов много против Пяткова. Может, тюрьмы избежит, но работать в контролирующих органах ему не позволят. Невиновность доказывать Юрия Викторовича, приходилось очень сложно. Следствие частично затронуло и работу Невской. Ее несколько раз приглашал следователь для беседы, Бармин теперь думал о жене.  Адвокат советовал обратить внимание на другую сторону дела. «Серьезные траншеи копали вокруг него».
Следствие продолжалось полгода. Пяткова оправдали на суде, но в санитарную службу он не вернулся.
Автостоянка продолжала работать. Приказом главного врача города она была передана в курирование врачам городской службы. Проектом никто не интересовался, его  не удосужились  забрать. Он так и остался лежать у Невской. Бармину было не до споров. Это лишь доказывало организованность и ответственность за санитарную службу городских властей.
Наступило затишье в санитарной службе города, но это была только видимость. Внутри шла постоянная война против конторы Бармина, а он все шел и шел вперед, оставляя позади своих завистников.
Проведенная конференция в здании СЭС Бармина настолько понравилась по тематике, докладам, организации, что подхватили другие города. Городская служба в спешном порядке начала  тоже подготовку. Через полгода они готовились принять участников. Бармин и Шульский только улыбались, они готовились полтора года. Продумывали каждую деталь, каждый сантиметр своего здания. Прокручивали снова и снова в головах. У городских властей получилось, как готовились. Уступали во всем Бармину. Многие участники не выдержав и одного дня, покинули город.
Большим ударом и большим плюсом оказалась прямая телефонная линия главного санитарного врача района с жителями. Александр Николаевич возобновил добрую традицию встречи с жителями, личные беседы. Теперь новое введение для тех, кто не может прийти или кому некогда, а телефон всегда под рукой.
В эти три часа, с пяти до восьми, поступило много звонков. Все заведующие отделов находились за столом в кабинете главного врача, чтобы в любой момент, можно было решить какой-то вопрос. А их было не мало. Бармина вспоминали по прошлым встречам и проявляли желание встретиться вновь. Первой позвонила Агрипина Феоктистовна.
- Александр Николаевич, привет – по-дружески начала старая знакомая.
- Здравствуйте, Агрипина Феоктистовна, как поживаете?
- Плохо живу. Машка то померла, а мне покоя нет… - в трубке послышался всхлип  - Плохо мне без нее… Ругались мы с ней…. А с домоуправлением вместе боролись… А сейчас ходить не могу далеко, а они меня за дуру считают…
- А что случилось?
- В подвале вода. Комары летают. Спасу нет. Говорят грунтовая, а я говорю канализация…Проверить бы надо… И наказать этого гада начальника…
- Комары давно появились?
- Постоянно. Я воду брала в банку и вам отправляла, Ладке. И что-то ничего…толку нет… Ладка работает?
Шведова держалась за щеки, не зная смеяться ей или плакать. Вокруг коллеги давились от смеха.
- Вы Ладу Павлову Шведову имеете ввиду?
- Для тебя она Павловна, а мне Ладка…
- Хорошо, Агрипина Феоктистовна, завтра разберемся с вашим начальником – он положил трубку и посмотрел на Шведову – Слышали? Старая знакомая…
- Я никакой банки с водой не получала – оправдывалась Лада Павловна.
- Бог с ней, с банкой. Завтра пошлите кого-нибудь, пусть разберутся, что там за вода. Грунтовка или казализация…и энтомолога прихватите с собой…
Несколько минут телефон молчал. Тамара приготовила чай и расставляла с большим вниманием, чтобы ничего и никого не пропустить. На Ладу Павловну неприятное впечатление произвел звонок старой знакомой. Она сидела и ногой отталкивала что-то  от стула, рядом сидела Орлова и махала рукой у своего лица.
- Что такое, Лада Павловна – спросил Бармин – Что вы пинаете?
- Показалось, что кто-то пробежал – она вздохнула.
- Не расстраивайтесь, сколько таких звонков. Завтра разберетесь. Светлана Андреевна, а вы что руками машите?
- Мошек у вас в кабинете много.
- Понятно. Тамара – обратился он к секретарю – Замените чай на кофе. Чувствую, что последний час будет не из легких…
- До чего доводит работа в санитарной службе. На глазах люди меняются, давление падает. А благодарности…- сетовала Тамара, меняя чашки с чаем – Выгонят и все…
- Я  никого не выгоню - успокаивал Бармин.
Следующие звонки были не из легких. Жаловались двое соседей на пристроенные сараи и туалеты в частном секторе. Разобрать что-то в отобранных метрах и строительстве построек было невозможно. Очередная жалоба легла на плечи Шведовой. Самым злободневным вопросом, поднятом на прямой линии, стал вопрос общественных туалетов. Лада Павловна последние две планерки поднимала вопрос об увеличении или хотя бы сохранении имеющихся туалетов. А их с каждым годом все уменьшалось. Из шести осталось лишь два. Новая мода на голубые кабинки облегчила работу спецавтохозяйству, на чьем счету они находились. За этот бизнес ухватились предприимчивые люди. Санитарная служба разрешала их установку в тех местах, где устанавливались летние кафе. Это было обязательным условием и рассматривалось, как временный летний вариант. С большой неохотой шли на западные манеры санитарные врачи. Личная гигиена не соблюдалась, а емкости менялись несвоевременно, и содержимое  текло по территории с особыми «ароматами». Но это подхватили и городские власти, с легкостью давали согласие на закрытие общественных туалетов, объясняя тем, что денег на содержание нет. И в городе во всех общественных местах, там, где скопление народа, стали вырастать, как грибы, голубые кабинки. Требования Лады Павловны предусматривать общественные туалеты в переходах ушли в лету.

Прошло время и в дружной семье Барминых начались неприятные разговоры, споры, ревность. Кто-то упорно вмешивался в их отношения. Накануне празднования годовщины санитарной службы, Татьяна Николаевна покинула родные пенаты и занялась семейным бизнесом.
Александр Николаевич к этому времени подготовил все документы по техническому отделу  передачи в частные руки. Все оборудование было продано и бралось в аренду у независимой частной лаборатории «Вектор». А технические работники по проектной документации совмещали одну вторую ставки у Бармина в службе. Этим самым он отвел всех недоброжелателей от жены, от себя, остался при деле и деньгах, не потеряв ни одного клиента. Доходы стали намного больше, а проверяющих намного меньше.
Татьяна занималась управленческой деятельностью, помогая мужу, освободив от мелких хозяйственных вопросов в бизнесе. У нее появилось много новых знакомых, среди таких же, как она руководителей. Бармин часто видел ее с молодыми мужчинами за переговорами, за столиком в ресторане. Он понимал, что это деловая сторона, но как справиться с чувствами. Татьяна относилась к тем женщинам, что с годами становятся интереснее и привлекательнее. Бармин сходил с ума. И часто вечерами Ромео слышал разговоры между отцом и Татьяной, которые не нравились ему. Ни к чему хорошему они не вели. Сначала отец повышал голос, потом Татьяна стала грубить Александру. Ромео в свои девятнадцать лет очень тревожился, что ему вновь предстоит пережить  развод. Он стал замкнутым, молчаливым. Целыми вечерами пропадал в комнате за компьютером. В выходные уходил на ипподром или с друзьями, забирая с собой Грэя.
- Сашенька, что с нами происходит? Это не нормально для нашей семьи… Мы даже Рому  забываем. А у него не все гладко… - собирая елочные игрушки, говорила Татьяна.
Александр присел рядом с ней и, перебирая гирлянду, честно признался
- Ревность…
- Ты мне не веришь? – со страхом спросила она.
- Я вижу тебя постоянно с кем-то и не могу …
- Это же работа. Если мы чашку кофе выпили, … времени нет пообедать, …  вот и совмещаю…
- Еще благополучие. Мы с тобой все время жили и с чем-то боролись… с самой первой встречи… И постоянно находились в состоянии влюбленности…. Сейчас у нас с тобой все хорошо… Моя работа… - он махнул рукой – Государству не нужна служба, что я могу сделать один в области… Бизнес поставили, теперь только развитие… У тебя хорошо получается… Вот и выдумываем себе небылицы… Ты то к кому меня ревнуешь?
- К Виолетте…столько лет вертится перед глазами, надо, не надо…
- Тата, ты что? – он выпрямился сидя на коленях.
- Я очень боюсь, что она тебя уведет. Ромка, … как это переживет…
- На лицо она красивая, но толстая…
- Вот, ты уже все заприметил – она отвернулась и у нее покатилась слеза.
- Тата, не надо. Давай прекратим этот разговор… «Что ты плачешь? Срывы…» и вдруг его осенило  - Не может быть, Тата – он остановился, поставил коробку с игрушками на кресло и задержал ее за руку – Тата, не может быть? Неужели… Столько лет… Десять… Милая моя -  он целовал ее заплаканные глаза.
- Ты догадался?
- Почему  молчишь?
- Подождать надо недельку, вдруг опять сбой…
- Нет. Это не сбой… Ты другая … - он говорил сбивчиво, с радостью - Сколько времени  … Шесть. Собирайся. Поехали. Сейчас узнаем…
- Может не показать, срок маленький….
- Покажет, не могу ждать… Тата, собирайся…. Не  плачь…
С Валерием Михайловичем Александр не виделся три года, только по телефону мог поговорить о наболевшем.  Сначала не позволяло здоровье, потом не могли позволить из-за сложной обстановки в стране, потом просто не получалось. Они отчаялись и полагались на природу. И вот чудо…
Валерий Михайлович встретил их с улыбкой.
- Неужели, дорогие мои?
- Валера нам не терпится, пойдем…
- Пойдемте…
Татьяна лежала на кушетке и боялась смотреть на монитор аппарата, столько было разочарований, она лишь вздыхала.
- Что вздыхаешь – он смотрел на их обоих и молчал – Смотри, папаша. Поздравляю. У вас будет ребенок. Пол пока не видно. Сейчас я  все напишу – он отвернулся к столу и что-то записывал. Потом повернулся – Ну, …
Татьяна и Александр целовались и никого они не видели, и ничего они не слышали. Им казалось, что счастливее их сейчас никого нет.  Валерий Михайлович вышел из кабинета.
Когда Бармины пришли в себя, никого вокруг не было. Приглушен свет, полумрак, счастье  кружило им головы
- А где Валерий Михайлович? – робко спросила она.
- Что-то темно… Сколько мы тут?
Они вышли в коридор. Какая то тишина царила вокруг, как будто все вымерли. Валерий Михайлович ждал их в кабинете директора и приготовил зеленый чай.
- Валера, извини нас. Столько времени ждали…
- Чай попейте. Я вам рекомендации дам, и наблюдаться с завтрашнего дня – строго сказал Валера.
- У вас можно? Знаю … К новым привыкать нужно…
- Да, Валера. Давай сейчас оформим… И в твоей клинике…
- Саша, ни так. Наблюдаться в клинике, а рожать у меня в отделении. Я там пока заведующий и все там под рукой. Лицензия у меня ограничена.
- Я согласна. Сашенька, так лучше.
Вечером, когда они приехали домой. На столе в столовой стоял большой букет цветов, на кухне слышен звон посуды.
- У Ромки гости? – спросил Александр и прошел вперед – Рома, ты ждешь кого-то?
- Ой, я не услышал, как вы зашли…- выставляя приборы на стол, говорил Ромео -  Нет…Семейный ужин. Раздевайтесь, умывайтесь и за стол.
- Рома, как приятно. Событие у тебя? – спросила Таня.
- Готовил я, а случилось у вас, … по-моему… Вы светитесь оба… - он переводил глаза то на Татьяну, то на отца – Мои цветы как, нельзя кстати…
- Саша, садимся. Ребенок столько готовил. Руки здесь помоем… - она села за стол и смотрела на Рому – Рома, говори, не томи… Саша, садись – она тянула его за рукав.
- Дорогие мои, я устроил этот ужин, чтобы помирить вас. Но вы помирились…- он вновь посмотрел на обоих – Таня, я правильно думаю? И могу вас поздравить?
Татьяна и Александр переглянулись.
- Рома, у тебя…
- Ну, наконец-то – не дал договорить отцу сын – Я думал, что вы никогда не решитесь подарить мне сестру или брата… Тань, можно и двоих сразу…
- Спасибо, Рома…
- Мои дорогие, не ругайтесь. У нас всегда был мир и покой… Я не переживу …
- Все, Рома, прекрати. Мы выяснили причину.
- Ромочка, у нас все хорошо - она повернулась к мужу, он поцеловал ее руку.
- Пап, поздравляю. Пусть никогда плохое не возвращается, хорошее множится, а новое приносит удачу и радость – он достал бутылку вина – Тане нельзя, а мы…
- … Выпьем – подхватил отец сына.
- Как вы похожи! Как  понимаете друг друга! Милые мои, как я вас люблю! Я сок выпью …
Все трое подняли бокалы и выпили за хорошее будущее.
- Девочку назовите Санта – Ромка смотрел на родителей счастливыми глазами.
- Почему? – в один голос спросили они – Санта?
- Вы говорите и то в один голос… Это цветок вашей любви, от ваших имен Таня, Саня…
Татьяна засмеялась от всей души, отец принял всерьез пожелание сына.
- А мальчика назовем Сантиметром … Ребенок не жеребенок, чтобы называть первыми слогами родителей – Александр был серьезен, как никогда. Татьяна наклонилась ему на плечо и продолжала смеяться – Думай, что говоришь…
- Саша, Рома, не спорьте. Рома хочет так, нужно учесть его пожелания. Назовем Анной. Анна – тАНя, сАНя  - выделила она каждую букву. Согласны?
Оба смотрели и удивленно от такого сравнения в один голос сказали.
- Ага…
- А почему девочка, Рома?
- Я сестру хочу…
- А я дочь… Тань, что молчишь?
- Здорового ребенка…Рома, еще по бокалу… «За согласие».
Все вместе засмеялись и выпили еще по бокалу вина.

Изменение в настроении Александра Николаевича заметили многие. У него думы были теперь об одном, о семье. Не столько переживал о работе, о проигрышных делах, это для него ушло на второй план, по сравнению с тем, что он ждал через несколько месяцев. Сейчас весь коллектив готовился к  проведению праздника, посвященного годовщине санитарной службы, празднование совместили  с встречей нового года.
Шульский готовил сценарий и задействовал  почти всех молодых  сотрудниц одинакового роста, с длинными волосами и стройными фигурами. Не хватало одной героини, представительницы коммунальной гигиены.  Эдуард Андреевич подумал о Татьяне Николаевне, но она уже не работала, и, обратись к ней с такой просьбой, она, скорей всего, отказала бы, ссылаясь на занятость, и Шульский пошел другим путем, обратился к ней через ее мужа.
- Поговори с Татьяной, она подходит и платье не надо ушивать – он протянул капроновое платье цвета морской волны – Столько лет проработала. Не должна отказать.
Бармин легко согласился  на участие жены в спектакле, но он поторопился. Татьяна не соглашалась и твердо стояла на своем.  Александр прибегнул к помощи сына, но и это не помогало. Третий вечер Александр хвостиком ходил за женой с пакетом в руках и уговаривал принять участие в их торжествах.
- Таня, Танечка, пожалуйста, прошу тебя, согласись. Там ничего страшного и сложного нет. Я видел репетицию. Таня…
- Что ты ходишь за мной, как приклеенный? С мешком не можешь расстаться. Не хочу. С училища студентку пригласи, она учится, вот и практика будет.
- Что мне студентки? Я хочу тебя видеть в этом платье…
- В каком? – заинтересовалась она.
- Вот – он протянул пакет – Здесь платье богини. Примерь, хотя бы - просил он
- Давай, не откажусь – она взяла платье и вышла из комнаты. Появилась немного спустя  – Ну, как?
Ромка в это время вышел в коридор и ждал. Сейчас наступало его время уговора.
- Таня, блеск. «Богиня». Пройдись. Таня, все – он опустился на колени.
- Ромео, ты затронул мое сердце – она слегка прикоснулась к щеке.
- Я даю согласие твоему отцу. Он хороший организатор -  повернулась и исчезла  в комнате.
Отец и сын пожали друг другу руки и улыбались улыбкой победителей.
 - Таня, подожди –  Александр открыл двери – Вот это твои слова…еще…
- Еще и говорить нужно?
- Роль со словами дороже ценится.
- Режиссер…
Татьяна справилась с небольшой ролью Богини.  Не обошлось и без самодеятельности. Споры Татьяны на репетициях не прошли даром. Свой замысел она осуществила на сцене во время выступления Бармина. Чтобы не затенять его своей фигурой, она ушла в глубь сцены, тем самым главный врач оказался в центре внимания. Это потом отметил и оператор, снимавший спектакль на пленку, и мастер по свету.
После участия в торжествах Татьяна изредка появлялась в гостинице, ресторане, контролировала  ход строительства станции обслуживания. Теперь они жили за городом в новом доме. В окна заглядывало все чаще солнышко, его лучи ярко освещали большие комнаты двухэтажного дома. Свежий воздух, хороший сон и спокойные прогулки   до позднего вечера среди берез полезны для будущей мамы и ее ребенка. Самым счастливым  был Грей, он чувствовал себя великолепно на территории еще не освоенной земли. Ромео учился, Александр работал. Калерия стала частым гостем у отца. Она изучала английский язык и готовилась к олимпиаде. В загородном доме ей выдели отдельную комнату. Девочка с удовольствием оставалась на выходные, отдыхала и занималась. В свои двенадцать лет Калерия рассуждала, как взрослая. Татьяна, общаясь с ней, думала, что же заставило, так быстро, повзрослеть этого ребенка. Ромка совершенно другой. В Ромео она видела еще ребенка, в Калерии маленькую женщину.
- Я устаю в городе – жаловалась она отцу – Вероника все время играет на пианино и поет. Мне мешает. У вас хорошо. Тихо. Так и осталась бы у вас…
- А мама, как на это смотрит? – обнимая дочь, спрашивал отец.
- Мама против. Ромку не видит, теперь я уйду. Она ругается. Папа, я хочу выиграть олимпиаду. Потом поехать в Англию, на летние каникулы. Первые три места поедут…
- Когда у тебя олимпиада?
- В конце марта…
- До конца две недели… Я поговорю с мамой и ты две недели поживешь здесь. Согласна?
Калерия от радости взвизгнула и бросилась на шею отца.
- Дочка, тебе нужно улыбаться. У тебя красивая улыбка. И так редко я ее вижу. Не грусти. Улыбка обезоруживает противника. Пойдешь на соревнования по языку, улыбайся. Ты такая миленькая и выиграешь. А будешь букой, рукой махнут.
- Обещаю, не буду букой.

Работа в коммунальном отделе продолжалась. Многое менялось. Лада Павловна стала поговаривать об уходе. Александр Николаевич прочтя ее заявление, порвал на ее глазах.
- Лада Павловна, пока я работаю, никуда вас не отпущу. Хотите в отпуск? Пожалуйста, в любое время. Но прошу, не уходите. Мне не кем вас заменить. Да и работать нам осталось немного. Штатное расписание пришло новое, структура другая. И работать санитарная служба будет по-другому.
- Могут сократить?
- Нас всех сократят. Начиная с технички и кончая мной.
- Разве можно такую команду, коллектив на улицу?
- Лада Павловна, сейчас другое ценится. Не коллектив, а сообщество. Стукачи. Доносчики. Деньги, деньги… Работайте пока…
- У меня двое уходят в декрет, в одно время. Глухарева на пенсию. Работать не собирается. На Олесю надежды мало, у нее в голове одни песни, да концерты.
- Посмотрим. Вот, возьмите. Магазин  открывается на первом этаже и кафе, я посмотрел холодильников много,  посмотрите по шуму, чтобы жалоб не было.  Поработайте вместе с Орловой… - Бармин опустил голову и замолчал.
Лада Павловна прошла  в кабинет, опустилась на стул и тяжело вздохнула. Хлебушкина заполняла бланк протокола по домоуправлению и про себя ругалась. Она порвала один бланк, другой, отложила все в сторону и взяла горячий чайник
- Лада Павловна, чай будете? Только вскипел… - но Шведова не слышала вопроса. Думала о своем – Что-то случилось?
- Ничего, … с Феоктистовной разобралась? Вот еще одна по шуму. Все думаю, как работать будем? Остаемся ты да я. Олеся не в счет…
- Так Олеся другую работу нашла. С утра заявление написала.
- Тогда совмещать работу будем с соседним кабинетом. Главный моего заявления не подписал. Оставил заведующей.
- Вот и хорошо. Лада Павловна, не могу воду определить. Результат есть, а норм нет…
- У Невской были. Она не оставила? Позвони ей. Узнай, как она за городом живет? Давненько она не появлялась у нас.
- У нее ребенок будет – сообщила  Зауреш – В сентябре…
- Да, ты что? Как по заказу, ко дню рождения мужа. Молодец!
- Она молодец. Да появились тут соперницы… Проходу не дает… Почти каждый день здесь… Как Татьяна ушла, она как подглядела.
- Усольцева?
- Она. Не знаю … сказать Тане… Ей волноваться нельзя.
- Он же не мальчик восемнадцатилетний. С ума то не сойдет от нее.
- Как знать…
Пение Олеси заставил замолчать сотрудниц. Олеся зашла в кабинет и поставила огромную сумку на стол.
- Уезжаем на концерт в пансионат для пенсионеров…
Громкоголосая Олеся утомила Шведову и она быстро вышла из-за стола и направилась  в отдел питания. Хлебушкина из вежливости сидела, слушала болтовню Олеси и прошедшее желание об увольнении.

В отделе Лады Павловны появились новые сотрудники. Полина Иосифовна  женщина очень активная, общительная. Раздел ей достался сложный – предупредительный санитарный надзор, но для нее самое любимое дело. Она целыми днями пропадала на стройках, в ремонтных бригадах. К вечеру появлялась в здании вся в цементе, песке и глине. Скорей похожа на туристку, нежели на санитарного врача.  Отличало ее от этих романтиков огромная сумка в руках вместо  рюкзака за плечами. Последние стройки начала нового века беспокоили Полину Иосифовну. Дома, дворцы или простые стоянки возводились без проектов. Имелись лишь технические чертежи, которые готовились по ходу строительства. Невозможно было предусмотреть, что будет на последующих этажах. Порой стройки останавливались на долгий период, потому что фундамент не выдерживал и начинал трескаться. Спешно проведенные расчеты приводили к непредсказуемым результатам.
- Как можно контролировать то, чего нет? – спрашивала Невская – Это же нарушение.
- Я постоянно это пишу. А один раз на стройке был самый большой человек области. Он мне сказал «Не мешайте. Мне нужно выполнять план по строительству. К сдаче все будет.  И подпись Бармина не обязательна. Другие есть принимать и согласовывать». Слова руководителя покоробили Полину Иосифовну, но она ничего не сказала Невской, потом пожалела.
Александра Николаевича постепенно отстраняли от работы. Сначала перестали приглашать на приемные комиссии  сдаточных объектов. Подкидывали сложные и скандальные жалобы. Потом «выкручивали руки», если не срабатывали вовремя. Но врачи  работали быстро и хорошо. Все равно находили в работе недостаток и на всех трибунах склоняли Бармина.
Выступление Александра Николаевича по иностранным рабочим на одном из кирпичных заводов не понравилось некоторым представителям власти.
Полина Иосифовна почти час рассказывала главному врачу, о порядках, условиях проживания и быта. От услышанного Бармину становилось страшно за будущее страны. Он предполагал о нарушениях санитарного законодательства среди иностранных рабочих, но то, что на восьми квадратах проживает до двадцати человек, что живут, там, где работают, ползают на коленках и щетками, похожими на зубные, чистят пол-кирпичики, что у них нет нормальной питьевой воды, на трех человек одна чашка, ложек нет, вместо китайских палочек веточки березы. Они не принимают душ, нет туалета. Вместо туалета заброшенный цех старого завода…
- Александр Николаевич, это так страшно. Мы в школе двадцатые годы только читали теоретически, а здесь наяву. Поэтому там вспышка сальмонеллеза. А готовят? Я не поняла, что за мясо, что за блюдо. Запах ужасный. Варево. И одной ложкой хлебают… Я все написала… Но мне позвонили и предупредили, чтобы я забыла, если хочу жить?
- «Повторяется» - Полина Иосифовна, мне все документы принесите. Я сам выступлю завтра в администрации…
Выступление с одной стороны оказалось вовремя. Прокуратура и миграционная служба занялись этим вопросом, что послужило дальнейшему развитию событий в городе. Через две недели в той же администрации Бармину приказали выселить из общежития другого промышленного предприятия иностранных рабочих, работающих в пищевой промышленности.
- Я не могу этого сделать – говорил Бармин – У меня нет к ним претензий. Соблюдены все нормы. Медосмотр проходят регулярно. В общежитии чистота, везде бы так было.
- Проверь их товар, сертификаты…
- На моей территории нет рынка. И эти люди не торгуют. А что находиться в их комнатах. Не мое дело. Обыск я не имею право проводить.
- Александр Николаевич, неужели ты не можешь зацепиться за что-то? Не верю!
- Цепляют машину, вытаскивая из кювета. Я контролирую в рамках санитарного законодательства.
- Как с тобой трудно? Как с тобой Пилипенко работал? А ведь грядут не лучшие времена для санитарной службы. Много сокращений будет…
- Вы не меня сократите, кандидата наук. Кстати, единственный главный врач в области с такой научной степенью – Бармин сказал с такой гордостью, что руководители города закряхтели из зависти – Вы сократите лучших представителей санитарной службы, моих санитарных врачей. А оставшихся превратите в послушников и опричников.
- Александр Николаевич, зачем же так – заступился за Бармина министр здравоохранения – Вам-то найдем место…
- Не надо делать мне одолжения, вы подумайте лучше о будущем населения, о его здоровье, и физическом, и моральном… Ничего хорошего не вижу.
- У тебя есть свои предложения?
- Мои предложения уже год у вас на столе. Все было в ваших руках. Да и сейчас не поздно изменить. Беда в том, что не хотите. Пойду я. Выполнять приказ и выселять китайцев я не буду – Бармин ушел, не закрыв за собой двери. Сидевшие рядом с Александром Николаевичем, смотрели ему вслед и молчали. В глубине души они соглашались, боялись сказать то, о чем думали, а сказал Бармин. Смелый, нахальный, хулиганистый, но прекрасный руководитель, хороший человек, преуспевающий бизнесмен.
Последний разговор Бармина состоялся в кабинете Бондарева Сергея Павловича незадолго до увольнения. Он продолжал метаться между двумя огнями и остановился на противоположной стороне Бармина.
- Александр Николаевич, я тебе предлагаю место моего зама по коммерческим вопросам. Ты должен провести сокращение своих работников и поблагодарить их за службу.
- Сергей Павлович, я с уважением отношусь к вам и уважаю каждого моего врача, лаборанта, секретаря, техничку и шофера. Со многими я проработал двадцать лет. Все мы пережили трудные времена, никто не ушел, не предал, не написал жалобу, все они остались и работают. Я как мог поддерживал сотрудников, где премией, где грамотой, где проездной куплю, старался. Я знаю каждого, ребенка моих сотрудниц. Они росли у меня на глазах. И теперь вы хотите, чтобы я сказал им только спасибо и помахал ручкой? За двадцать лет службы? Да службы! Вы им даже места не предлагаете, вышвыриваете на улицу… Нет. Делайте это сами. Смотрите им сами в глаза. Я не смогу.
- Но для всех у меня нет мест.
- Выход есть у меня…- Бармин в упор смотрел на Бондарева – Назначьте меня главным, вместо Смирнова… Я сохраню все кадры при той же зарплате, никто не пострадает.
- Интересно, что за вариант?
- Назначите, узнаете… И вас никто не сместит… Не пожалеете…
Бондарев задумался, но принял другое решение. Впоследствии он очень пожалел, что не послушал Бармина.
Александр Николаевич вышел из кабинета Бондарева внешне спокойный, но как его жена ему хотелось рвать и метать. Рядом с его машиной стояла Усольцева. Его не интересовало, зачем она здесь, что ей нужно. У него все горело внутри от злости, и  он сделал то, о чем не думал одиннадцать лет.
- Садись – скомандовал он – Поехали…
- Ой, ли, Александр Николаевич, сколько меня отталкивали и вдруг…
- Когда-нибудь все вдруг…
Он привез ее в тот охотничий домик, что в сорока  километрах от города, где первый раз подарил охапку ромашек Татьяне. Домик был открыт. Кругом насыпана  трава, немного повядшая.  «Кто-то ночевал. Неважно» - думал Бармин. Виолетта уже висела на его шее и целовала, целовала, спускаясь все ниже…

Татьяна и Рома пили чай на веранде и наблюдали за Грэем. Он гонялся за ежиком, непонятно откуда появившимся. Кололся о его иголки и визжал. Таня и Рома смеялись. Внезапно она почувствовала тревогу в душе, беспокойство, заныло сердце, но не от боли, а от чего-то нехорошего с ее мужем. Она схватилась за сердце.
- Что с тобой?
- Кольнуло. Предчувствие нехорошее.
- Пойдем…- они прошли в гостиную, она прилегла на диване – Врачу позвонить?
- Подожди. Воды принеси…Саше позвони. Все ли у него в порядке, нехорошее предчувствие у меня… Что-то у него случилось…
Рабочий телефон отца не отвечал. Сотовый был вне зоны действия.
- Что же такое?
- Рома, у него же второй номер, забыл?
Вызов пошел, но никто не брал трубку.
Александр сидел на пороге домика и  курил. Последний раз он брал сигареты в руки двадцать два года назад. Сейчас он закурил, не потому что хотел курить, а за сигаретой ему, казалось, лучше думалось. Виолетта, как Ева, сидела рядом и курила вместе с ним длинные дамские сигареты.  Бармин молчал. Он косо смотрел на полное, одряхлевшее тело Виолетты и испытывал стыд. Ему никогда не было так стыдно, как сейчас. Он никогда не изменял Татьяне. «Зачем я это сделал? Тата любит меня, любит всей душой. Любовь этой навязчивой особы мне не нужна. Да, и можно ли этот акт назвать любовью? Все, что хочу, даже больше, я получаю. А сегодня … сегодня – злость, снял, лишь, напряжение…» - успокаивал он сам себя.
- А чем думаешь? Или совесть мучает? – как кошка, обвивая его тело с сигаретой в зубах, спрашивала Виолетта – Знаю, что ты женат. Я тоже замужем, одно другому не мешает…
-  Забудь. Больше не будет… - остановил ее Александр.
- Почему? Жены боишься?
- Ты знаешь, кто моя жена?
- И знать не хочу…
- Невская Татьяна Николаевна. Теперь Бармина.
- Таня? – Виолетта с ужасом отскочила  и оттолкнула его.
- Так-то лучше - он поднялся, выбросил сигарету, подошел к машине и услышал телефонный звонок.
- Рома, что случилось? – со страхом спросил Бармин - Еду – он спешно застегивал пуговицы рубашки – Быстро в машину – скомандовал Виолетте - До города довезу, там сама. У меня неприятности.
- С женой?
- Разговорами не отвлекай.
За всю дорогу Бармин не проронил не слова. Он гнал машину, нарушая все правила движения. Спасало то, что не встретилось ни одной встречной. Виолетта смотрела в боковое окно и молчала. Она не испытывала стыда, ей было обидно. Она поняла, почему так отзывалась о Бармине Невская, всегда его защищала. Почему не было никаких проблем с решением любых вопросов. Виолетте казалось, что они стали подругами с Татьяной. Она многим с ней делилась, много рассказывала о своих мужчинах. Осторожно подбирала ключик к Бармину. Татьяна дипломатически уходила от этого вопроса. «Она уступает мне в красоте, но она намного моложе меня, стройнее. А он? Он ведь младше меня на пять лет…». В душе Усольцевой  появилась ненависть к этой молодой женщине, у нее пропало желание не только соблазнять, но и видеть его она не хотела. Было желание выскочить из машины на ходу, она уже взялась за ручку дверцы… Очнулась, кругом лес, канавы с водой. Куда? На посту ГИБДД  попросила остановить машину и вышла на остановку.
- Здесь только дачные ходят. Долго ждать будешь…
- Ничего подожду…- безразлично ответила она.
Бармин поехал дальше и в стекло заднего вида увидел, как она говорила с инспектором, который выезжал на трассу, ведущую в город.
- Такая не пропадет.
Машина инспектора встретилась Александру Николаевичу на ближайшем светофоре в городе. На сиденье рядом с водителем сидела Виолетта. Оба они смеялись.
К дому он подъехал через сорок минут после разговора с сыном. У ворот стояли две машины - брата и Валерия Михайловича. У Александра от испуга заколотилось сердце. Он вбежал в ограду и увидел идущего навстречу Ромео.
- Папа,… фу,… ты закурил? От тебя запах от ворот чувствуется…
- Так сильно? – на ходу спросил отец.
- Действительно, у тебя что-то случилось. Таня права.
Бармин резко остановился и хотел что-то сказать, но промолчал и снял пиджак.
- Ты ей нервы свои не показывай, ей только этого не хватало – спокойно сказал Ромео.
- Рома, у меня все нормально – бросил слова сыну отец и зашел в дом.
«Первый раз таким тебя вижу. Что-то не то с тобой, отец» - думал Ромка и следовал за отцом.
Валерий Михайлович настоятельно требовал госпитализировать Татьяну.

День рождения Александр Николаевич встретил необычно. В этот день ему исполнилось сорок шесть лет, ему было мало того, что день рождения совпадал с днем знаний. Всегда праздновался вдвойне. Потому что в семье постоянно кто-то учился. Но сегодня важнее всего это рождение его дочери.
С утра он сидел в кабинете Валерия Михайловича, потом его переодели и пропустили в операционную. Он ходил тихо и осторожно за спинами врачей, изредка останавливаясь и поглядывая за ходом операции. Он никогда так не волновался. Когда родился его сын, он находился в командировке, Калерия родилась, он был в объятиях новой пассии. А сейчас он не хотел думать ни о чем, только о дочери, которая вот-вот появится на свет и криком заполнит новый дом. Нервы не выдерживали, он вышел. Остановился у окна и смотрел на школьников, у которых начинался новый учебный год. Бармин видел только девочек с большими белыми бантами и тяжелыми букетами цветов в маленьких ручонках. Они не могли удержать цветы прямо, мамы постоянно их поправляли. Все радостные и счастливые. Музыка и первый звонок. Он вспомнил себя первого сентября. Такого же потешного, с букетом из трех бардовых гладиолусов. С одной стороны стояла мама, с другой папа. Весь вечер он рассказывал со всей важностью о школе маленькому Лешке, которому только предстояло пойти в школу.
- Ну, Саша, оперная певица родилась. Поздравляю.
- Поздравляю, Александр Николаевич, хороший здоровый ребенок. 3600, 54 сантиметра – сказала  педиатр.
- Как Таня?
- Все хорошо. Пойдем ко мне. Скоро проснется. Нам скажут, сейчас нам с тобой не грех и коньяка выпить… Операций у меня сегодня не будет. Дождусь, как Татьяна проснется, проконтролирую все. Чего молчишь?
- Я бы с удовольствием закричал бы и запел, но нельзя. Надо же так. В один день со мной, разница в минутах. Я родился в двенадцать тридцать, Анна в двенадцать сорок пять. Самый дорогой подарок за всю жизнь.
- Выпьем за тебя, за Татьяну, за Анну Александровну Бармину…
Две недели Бармины готовили комнаты для маленькой Анны в городской квартире и загородном доме. В день выписки Калерия ночевала у отца, в школу она не пошла, так же, как и Ромео, не посетил занятия в университете. Весь вечер они готовились к встрече сестры. С утра  уехали покупать цветы и застряли в пробке на дороге. Чуть было не пропустили и не оставили без цветов маленькую сестренку.
- Сашенька, с днем рождения - передавая дочку, поздравила Татьяна.
- Спасибо, хорошая моя. Теперь мы с тобой еще раз стали родителями. Самый дорогой подарок. Спасибо.
Следом за Бармиными целая делегация родственников поздравляли Семеновых с рождением сына. Спустя восемь часов после рождения Анны Барминой на свет появился  Владимир Семенов, сын Яны Анатольевны и Алексея Андреевича.

Последние полгода работы в санитарной службе Бармин Александр Николаевич держался только на поддержке  своей семьи. Сыну  на двадцатилетие отец подарил  квартиру. Ромео ее обставил со вкусом современного молодого человека, но жил у отца с Татьяной. Здесь было спокойно, все готово. Анна не доставляла хлопот, росла спокойной и улыбающейся девочкой. Она при встрече с Ромкой радовалась больше, чем отцу и матери. Она не плакала, визжала и смеялась. За полгода они ни разу не слышали ее плача.
Александр Николаевич дома отдыхал, при виде жены и дочери он забывал обо всех неприятностях на работе.
А там каждый день требовали списки на сокращения. Унылое настроение работников не сказывалось на их должностных обязанностях. Все продолжали работать, никто не превращался злых неприветливых людей. Бармин решил провести последнее собрание со своими коллегами и рассказать, что ожидает их.
Собрание проходило в такой тишине, что можно было услышать писк одного комара.
- Сегодня я провожу последнее собрание. Скажу, что от меня требуют областные начальники. Они требуют списки, кого нужно сократить и выставить на улицу. Я таких списков подавать не буду. Сокращение службы, то есть вас, проводить не буду. Они не хотят принимать мои предложения по сохранению службы, всех специалистов. Я не хочу, не могу. Я проработал с некоторыми более двадцати лет, выгонять не могу. Не позволяет совесть.
- А вы остаетесь? – послышался голос из зала.
- То, что мне предложили, я отказался. Хочу вас попросить, прежде чем принимать решение, подумайте. Времена трудные, тяжелые. Но не позволяйте унижать себя - Скажу одно – продолжал Бармин – Что наши специалисты выше на голову городских. Отсюда делайте вывод. На следующей недели выдадут письменное уведомление о сокращении. С этого момента отсчитывайте два месяца. Все это не приятно. Я не призываю вас к последним подвигам. Прошу выполнить достойно работу в последние месяцы, не уронить честь санитарного врача.
Убирать по прихоти городские власти не могли высококлассных специалистов. У Бармина все были с категориями, с двумя высшими образованиями – юристы, инженеры, психологи, экологи, агрономы. Оставлять таких специалистов, подписать себе приговор и получить уведомление о сокращении.  И на контору Бармина посыпались одни неприятности, проверки, жалобы, скандальные проекты, разрешения – в которых виделись только отрицательные моменты.
Больше всех неприятностей досталось Шведовой Ладе Павловне. Из сильного прочного коллектива у нее не осталось  и половины. Были приняты за последний год трое молодых сотрудников. Но их нужно было обучать. Лада Павловна не могла одна за всем успеть, а учиться  молодому поколению у старших товарищей желания не было. Они работали по-своему, сами видели решения вопроса. У них отсутствовало чувство такта, дипломатичность, не умели убеждать, грубо вели беседу. В них не было того, что было у Невской, Андреевой, Глухаревой, Семеновой. Замечания Хлебушкиной воспринимались однозначно – «Ваши времена прошли».
- Времена-то прошли, люди остаются. Воспитание уходит. Жаль… - говорила Зауреш.
Она оставалась одна среди молодого поколения. Полина Иосифовна отказалась работать с кем-либо в паре, обучение в работе они не воспринимали. Лада Павловна на одной из планерок отдела поговорила с ними очень строго.
- Если нам объявили о реорганизации, это не значит, что нужно работать спустя рукава, не уважая посетителей и руководителей на объектах. Замечаний я вам делать не буду. Мои требования вы знаете, еще раз увижу или услышу, поставлю вопрос об увольнении. Бармин не будет сокращать, но это хороший повод для претендентов на ваше место. Александр Николаевич позора в службе не потерпит и уволит. Вы не работали с ним и не знаете, что такое честь для Бармина. Запись в книжке он может сделать неприятную. Я не пугаю, предупреждаю.
Лада Павловна закончив планерку, оставила у себя Полину Иосифовну и Зауреш Маратовну.
- Я вас оставила, потому что предстоит решить три вопроса. Все они непростые. Это скорей последние дела для нас  с Александром Николаевичем и мы не должны его подвести. Зауреш Маратовна,  я думаю, вы займетесь библиотекой по улице Бульварная. Созвонитесь с директором, она просила о помощи. Письменного обращения нет, это личное, по телефону главному врачу. Полина Иосифовна,  за вами вентиляция новых домов. Там складывается неприятная ситуация, нужно доказать правоту. Технический отдел ставит нормы и нужно доказать вместе с ними.А за мной завод вина – она вздохнула.
- Лада Павловна, для себя выбрали самое веселое заведение – смехом говорила Хлебушкина
- И самое скандальное. Скважина на берегу озера с баней в десяти метрах. Да…

Сведения о вентиляции в последних сдаточных домах, зацепили за живое городских проверяющих. Они вспомнили и Невскую, она не работала уже два года, но ее направление чувствовалось. Она организовала и оставила лиц достойных, которые продолжили ее работу и не подводили Бармина.
Полина Иосифовна провела соответствующие мероприятия, сделала выводы и мысли изложила в письменном виде. Сейчас эта справка лежала перед Барминым. Его давили, оскорбляли не грамотностью его специалистов, больнее всего, что задели его Татьяну.  Александр Николаевич собрал всю документацию – по сдаточным новым домам, жалобам, претензии высшего руководства и думал, что делать. Подтолкнул его к выбору решения телефонный звонок с телевидения. Милый приятный женский голос представился журналистом новостей городского канала и просил о встрече и интервью о наболевших вопросах, поступающих от телезрителей.
С этим каналом у Бармина сложились дружеские отношения и сейчас  появление Александра Николаевича на экране лучший вариант. Вечерний разговор за ужином с Татьяной только подтвердил правильность принятого решения. Среди записей и конспектов жены он обнаружил журнал, развернутый на странице 19, статья называлась «Проблемы организации систем вентиляции в жилых зданиях».
- Тань, откуда у тебя этот журнал?
- Выписала. Готовлюсь к открытию нашей лаборатории. Все важно. К чему материал собираешь?
- Пригласили на телевидение. Хочу кое-кому морду побить.
- Что опять наехали? Саша, принеси мне документы, я приготовлю бомбу – разозлилась  она, вспоминая прошлое – Я им покажу малограмотную.
- Тата, сделай спокойно, но внушительно.
- Умоем мы их, мой друг ненаглядный – она спокойно присела с ним рядом и поцеловала в волосы.
- Милая, добрая обстановка – Ромка заглянул в комнату – Пап, Тань я пошел…
- Куда? – в один голос спросили его.
- Дорогие мои, мне двадцать. Калерию с курсов заберу, встречусь с мамой и на свидание с Лизой.
- Ночевать у мамы будешь? - спросила  Татьяна.
- Таня, пока там живет Валера, я там только в гостях. Мой дом здесь и всегда им останется. Ночую я дома, ты же меня так учила всегда  «Спать надо дома» - Ромео обнял Татьяну за плечи и поцеловал в щеку.
- Чтобы в двенадцать был дома…
- Ты чего так громко? Аня, даже вздрогнула.
- Простите, мои хорошие – он наклонился к дочери, поцеловал ее – Не нравиться мне эта Лиза. Видел ее.
- Алексашка, ты что задумал? Неужели опять на своем примере?
- Я ему покажу, что нужно этой Лизе. Он или его деньги. Лучше обучать сына, чем оставлять ему короб золота.
- За одного переживаешь, теперь другой рисоваться собирается, … соблазнять - она вздохнула с какой-то грустью
- Невская, ты провидец?
- Твоя жена. Ты тоже будь осторожен. Как бы до стрельбы у вас там не дошло. Вспомню зама по быту, страшно становится.
- Тата, я плачу приличные деньги, меня обо всем предупреждают. Я же понимаю. Служба безопасности хорошая – он посмотрел на нее и по взгляду Татьяна поняла «Ничего не бойся!».
Больше часа с комиссией Александр Николаевич провел на территории завода вина. Обошел с Ладой Павловной все постройки, расположенные вокруг озера. Осмотрел скважину, трехступенчатую очистку воды на современном немецком оборудовании. Качество воды по  лабораторным анализам вполне удовлетворяло. Смущало глубина скважины – 300 метров, санитарная зона – десять метров, на границе озера в двенадцати метрах, на противоположном берегу находились построенные бытовые учреждения – душевые и баня, с явным сбросом сточных вод в озеро.
- Лада Павловна, ваше мнение.
- Александр Николаевич, сами видите нарушение. Сегодня хорошо, но воде свойственно проникать вглубь и не всегда после фильтрации она чистая. Баня, ее никто не согласовывал. Туда нас не пропускают. Очистных там точно нет,… а если там ртутные термометры, они бьются. Все пойдет в воду. Ртуть не фильтруется.
- Мое мнение совпадает с вашим.
- Александр Николаевич, смотрите, Жуков приехал….
- Нам же не верят. Знают, что против. Посмотрим…
Жуков шел навстречу Бармину. Протянул руку и улыбался во все 32 зуба
«Хвастаешься красотой. Не хвались. Знаю, что у меня вставлял. Как бы посмотрел, если бы знал, что я хозяин?» - Каким вас ветром занесло? – игриво спросил Бармин.
- Принять скважину пригласили. По-моему, все нормально. Я был вчера –  рапортовал Жуков.
- И ничего не смущает? – загадочно задал вопрос Александр Николаевич и, у врача областного центра улыбка искривилась, будто его кольнули в спину.
-  Александр Николаевич, знаю, что подкованы на все ноги. На любой вопрос готов ответ. Имея такой штат, нельзя быть неграмотным. Но дело не в этом. Этот объект принадлежит непростому человеку, он заинтересован в работе завода. Не достающие метры… можно глаза закрыть… ничего страшного.
- Страшно будет, когда поздно придет. Только не пойму, зачем меня сюда привлекли? Я не страховая компания и страховку не выписываю. До свидания. Пойдемте, Лада Павловна, мы здесь не нужны - он пропустил Шведову вперед и закрыл двери кабинета. Продолжать пустые разговоры у Бармина не было желания, а ему необходимо быть спокойным, уравновешенным и улыбчивым, предстояло выступление на телевидении.
Александр Николаевич вошел в приемную вместе с Ладой Павловной, когда там обсуждали свои судьбы после сокращения Заураш и Тамара.
- Зауреш Маратовна, материал по библиотеке готов? – спросила Шведова
- Да. Уже отпечатан – она взяла два отпечатанных листа из принтера и подала Шведовой.
- Зауреш Маратовна, заходите. Расскажите, как прошла встреча с Маргаритой Львовной – приглашал Бармин Хлебушкину – Проходите, располагайтесь и рассказывайте.
- Что за акт нужен был? – спросила Лада Павловна.
- Она просила, чтобы мы закрыли, опечатали библиотеку – начала Хлебушкина
- Как закрыли? – удивился Бармин – Сама просила?
- Я тоже удивилась. Столько раз предписание писали, ставили вопрос о закрытии. Она руками, ногами отбивалась и вдруг… Оказывается, что строительство затормозили. Пришли, посмотрели. Решили, что переживете года два. А последние дожди, а сейчас таяние снега стали заливать хранилища. Потолок сыпется, а запах такой, в пору противогаз одевать. А там у них хранятся старинные книги, чуть ли не времен Ивана Грозного… рядом помещения терпимо, а в этом плохо. Пол от сырости провалился за зиму, они на кирпичи доски положили и ходят в тапочках, не дыша. Боятся, что рухнет совсем.
- Наше опечатывание ускорит работу строителей – продолжил мысль Бармин.
- Именно так…
- Александр Николаевич, она мне намекала по телефону, но прямо не говорила.
- Не воевала бы с нами пять лет назад, не игнорировала наши предписания, давно бы построили.
- Время не простое, понимает, если мы не поможем, да, еще пожарники…долго не видать нового здания. Александр Николаевич, пойдемте на встречу. Из года в год передаем, как объект, требующий капитального ремонта.
- Конечно, хоть так,  порядок наведут. Готовьте и опечатывайте, как полагается. Лада Павловна, напишите акт подробный, по заводу вина. Завтра к десяти утра, пожалуйста.

Последующие два дня Александр Николаевич готовился к телевизионному выступлению. Татьяна и Ромка не подходили к его комнате, не тревожили, говорили вполголоса. Маленькая Аня, которой исполнилось восемь месяцев, не капризничала, а улыбалась и смеялась на руках Ромки.
Ромео любил свою сестру-кроху, не ложился спать пока не пожелает ей спокойной ночи, не побалует, не посмешит ее. Татьяна тихо стояла в дверях и смотрела за Ромкой, которого она считала своим сыном. Его трепетное отношение к сестре восполняло в его душе, то чего не хватало ему постоянно, братских отношений.
- Таня, я не вижу сходства с нами. Не похожа ни на тебя, ни на папу. Я плохо помню бабушку, по-моему, на нее.
- Саша, говорит, копия мама Аня. На фото она красивая женщина. Ты похож и на Сашу, и на Лену. Яркий… Рома, я хочу, чтобы ты был счастливым  в личной жизни.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Если я соберусь жениться, познакомлю тебя с ней. Твое мнение главное в этом вопросе.  Про вас с папой я все знаю. На сегодня я счастлив. У меня есть все – отец, две мамы, две сестры. Все меня любят. Материально я обеспечен. Учусь и работаю. Семья, любовь, уважение занимают больше, чем половина… Я тоже хочу такое же счастье, как у отца.
- Ромочка, помни китайскую поговорку «Перевернется лодка – будешь беден недолго, возьмешь плохую жену – будешь беден весь век».
    Ромео обнял за плечи Татьяну, как обнимает сын мать. Она наклонила голову на его плечо. Они стояли тихо и смотрели, как засыпала Аннушка.
- Рома, давай присядем, пока Аня не уснет, посидим…
Где-то далеко на улице доносился звук песни. На улице совсем стемнело, в окно заглядывал полумесяц, освещая кроватку маленькой Ани.
Александр подошел к комнате, остановился в дверях. Он боялся нарушить этот покой, задушевную тишину.
- Папа, ты давно стоишь? Походи к нам - шепотом приглашал сын.
- У вас тишина, как в школе на экзамене…
- Приготовил ответы? – спросила Таня.
- Пойдемте. Там поговорим. Аня уснула. Не будем мешать  - он поправил одеяльце в кроватке дочери и тихо прошел за женой и сыном, оставив приоткрытой дверь.
 - Чай будем пить перед сном?
- Рома, ты проголодался?
- Хочу чай с медом. Ну, и за чаем папу послушаем.
- Таня, я не буду. Вы пейте, а я говорить буду - он разложил листы бумаги.
- Это скорей монолог получится.
- Рома, это последнее интервью на телевидении для меня. Особенное… Завтра вечером посмотрите в девять тридцать. Прямое включение. Другого мне не надо. Запись могут вырезать…
Александр начал читать. Жена и сын внимательно слушали, отставив стаканы с чаем. Его речь звучала, как переливалась песня. Говорил он красиво, доступно и понятно любому простому человеку.
Для Тани эта речь воспринималась, как гром и молнии. В его словах не было сдержанности и игривости, как обычно проводил он выступления. Он, как гром ударял прямым ударом и со злостью. Казалось, вот-вот произойдет что-то совсем убивающие, страшное. Все ждут перемен. Что они за собой принесут? Какие изменения? Ответить никто не мог. Бармин не боялся и предсказал, что ждет население от перестройки в санитарной службе.
О приглашении Бармина на телевидение знали многие и ждали его выступления. Татьяна уложила дочь на несколько минут раньше обычного и ждала беседы главного санитарного врача с журналистом, сидя у телевизора. 
- Здравствуйте дорогие телезрители. Мы начинаем нашу передачу «Помоги…». Сегодня гость нашей программы Бармин Александр Николаевич – главный санитарный врач. Телефон прямого эфира вы видите на экранах. Звоните. Александр Николаевич ответит на ваши животрепещущие вопросы. Александр Николаевич,  много слухов о том, что санитарную службу ждут большие перемены. Как работают в преддверии перемен санитарные врачи.
- Чтобы не происходило в мире, в стране врач всегда стоит на страже здоровья. На сколько мы добросовестнее будем относиться к профилактике, какие предъявлять требования и как наши предписания будут выполнять руководители, зависит здоровье и физическое, и моральное.  А сейчас многие руководители частных предприятий игнорируют санитарные правила, санитарное законодательство, не выдают спецодежду, питание, нарушается режим работы, охраны труда. Мы выявляем, наказываем, спорим, доказываем, закрываем… все согласно правил и законодательства. Но, увы, другие их открывают и разрешают дальнейшую работу…
-  Чего ждать нам простым гражданам от перестройки в профилактической медицине?
- Ничего хорошего. Работа осложнится санитарному врачу. Он не сможет вот так по звонку отрегулировать, выйти и проверить. Мы не занимаемся анонимными звонками, но прислушиваемся. Не все звонки пустышки. Из десяти анонимных звонков девять подтверждается… Потом, чтобы проверить этому же недовольному покупателю необходимо самому доказать, провести экспертизы, собрать все сведения… это не просто будет обычному человеку, и накладно…
Вопросы задавала и ведущая передачи, и зрители. Это были вопросы об уборке территории и подъездов, о прохождении флюорографии и прививках, о продукции, что вызывала сомнения в качестве, о школьном питании, о внешнем виде продавцов, о шуме в домах и на улице, о чистоте воздуха и установке кондиционеров. Александр Николаевич отвечал на все вопросы доступно и понятно, оставляя приятное мнение, как о руководителе.
- На сколько вы себя ощущаете? – улыбаясь, спросила журналистка.
- Я не смотрю в паспорт. Я всегда буду 32-летним. Молодость мне дают жена и дети.
- Чего вы хотите от жизни?
- Чтобы дорогие моему сердцу люди были со мной счастливы и здоровы. Еще хочу, чтобы мои сотрудники, достойно приняли неприятности и не потерялись в жизни.
- Александр Николаевич, вы никогда не хотели быть ведущим телепередачи? – последний вопрос задала ведущая.
- И назовем эту передачу «Помоги, Бармин…» - он засмеялся от души.
Бармин предложение журналистки не принял всерьез. Но через два дня это предложение ему сделали официально. И он его принял.  С мая Александр Николаевич еженедельно оказывал телевизионную помощь зрителям. Задача Бармина - санитарная грамотность населения. Появление передачи «Помоги, Бармин…» своевременно вышла в эфир. Объединение  санитарной службы и общества потребителя еще больше подтвердило своевременность принятия решения.
Популярность Бармина только увеличивалась. Десятого мая Александр Николаевич приехал на комиссию по сокращению в сопровождении супруги. Татьяна не отпустила его одного, сама сидела за рулем и ждала мужа в машине. Александр появился через полтора часа. Он открыл дверцу и по-деловому сказал.
- Поехали…
- Что скажешь? – она выезжала из переулка и ждала его ответа.
- Все. Татьяна Николаевна, все. Неласковый май для меня и моей конторы… Вот трудовая, вот расчет – он оглянулся и посмотрел – Теперь сюда приду только, как посетитель. Двадцать лет… Не хочу никого видеть. Только вас…Аня с Ромой? Поехали в ресторан, позвоню Ромке. Пусть туда с Анной подъезжает… Все, моя хорошая. Теперь мы с тобой предприниматели. Вперед не останавливаясь…
Из всего коллектива в службе оставили только Хлебушкину на время декретного отпуска  Яны Анатольевны, но Семенова уволилась и Зауреш Маратовна продолжила работу. Яна занялась салоном красоты, подаренным мужем на день рождения сына. Весь технический отдел Бармин перевел в свою лабораторию, которая начала работать с первого мая. Умелому расчету Александра Николаевича не был потерян ни один клиент. При возможности он принимал к себе на работу и других санитарных врачей, обучая их новому ремеслу. Он создавал новый коллектив. Здание, старинный особняк с интересной историей, в котором Александр Николаевич руководил двадцать лет, был продан одной из крупных московских фирм,  но это другая история, когда личные интересы ставятся выше общественных.

Прошло четыре года. В семье Барминых готовились к большому празднику. Долгое время Александр Николаевич не мог собрать всех вместе дорогих людей. Калерия каждый год летние каникулы проводила в Англии, как победительница олимпиады изучала язык на исторической родине англичан. 
Ромео заканчивал обучение в университете и второй год по обмену студентов учился  в Германии. Редкие встречи с родными приносили  много радостей, особенно Анне. Он с ней говорил на всех языках. Она же впитывала, как в губку, новые слова и лепетала, путая английский с русским, французский с немецким. Родителям без Ромео было тяжело понять, о чем говорит  их маленькая дочь. Аня в свою очередь смеялась и продолжала, проглатывая отдельные буквы, говорить неизвестные никому слова.
В этом году все заграничные обучения заканчивались. Калерия закончила школу с золотой медалью и поступала в медицинскую Академию на стоматологический факультет. Ромео получал диплом и  переходил к отцу  заниматься бизнесом. Свой бизнес он связал с   программированием,  информационными технологиями.
Одна Анна оставалась без забот. Она росла и радовала всех. Татьяна занималась ее воспитанием и помогала мужу. В гостиницы и рестораны она выезжала вместе с дочерью, если ее не с кем было оставить. Маленькой Ане это очень нравилось. Новые познания, новые знакомые – ей все было интересно. Аня росла общительной девочкой и новые встречи приносили много впечатлений. Волновало родителей то, что дочь оставалась очень доверчивой и верила всему, что ей говорили.
Вечерами, в отсутствии брата, она рисовала ему письма, когда он  находился далеко от дома. Писать не умела, но в рисунках выражала свои мысли. Аня очень скучала без него и каждый день вместе с родителями на большом календаре в своей комнате зачеркивала числа месяца, в ожидании Ромео.
Приехал Ромео на два дня раньше, радости Анны не было конца. Она забыла о матери, об отце. Для нее был один «Ёма». Она, как ниточка бегала за ним, и ни на шаг не отходила. Когда чемоданы были разобраны, вручены подарки, он взял ее на руки и проносил весь вечер.
- Больше всех я скучал по тебе, Клёпочка – говорил Ромка Анне.
Накануне праздника вся семья сидела за завтраком в городской квартире и ждали звонка Калерии. Но Калерия приехала с огромным букетом цветов и тортом. Звонок в дверь насторожил всех.
- Я открою – сказал Ромео и вышел в коридор – Каля! – громко крикнул он – Боже мой, какая ты! Ну, что?
Все вышли из-за стола навстречу Калерии.
- Не томи, говори – торопил отец.
- Поступила – закричала она и подпрыгнула.

С днем рождения Александра Николаевича  поздравляли все знакомые, бывшие и настоящие коллеги. Вспомнил о нем Бондарев Сергей Павлович.
- Сергей Павлович, вот кого не ожидал видеть, так это вас. Приятно.
- Александр Николаевич, не держи на меня зла. Послушал бы тогда тебя, все было бы по-другому…
- Слышал, что у вас там происходит.
- Структуру приняли, штат, а мне за это по шее. А мой протеже – Бондарев отвернулся – Пфу, предложил отдыхать. Теперь я пенсионер… четвертый год… Прав ты был. Что ты говорил, все так и сбылось.
- Сергей Павлович, это еще не конец.
- Душа-то не болит по СЭС? У меня болит, ноет.
- Что говорить, я работаю в другой области. Не хочу менять ничего.
- Да, большую ошибку я сделал…  Знаешь, ведь они полгода метались. Не знали, как начинать работать, как зарабатывать деньги. От кормушки то отсадили. И они пошли твоим путем, по проторенной дорожке. Повторяя каждый твой шаг. Торопились за тобой. До сих пор перетянуть на свою сторону клиентов не могут. Набрал специалистов, но не то, что-то не углядели они у тебя.
- Своих секретов я не выдаю. Клиентов не отдам. Никогда не остановлюсь - Бармин замолчал и внимательно смотрел на бывшего главного врача области. «Самые главные враги близкое твое окружение, которому ты поверил. А они предали, не предоставили даже рабочего места. На пенсию трудно жить…»
- Ладно. Праздник у тебя. Поздравляю – он протянул коробку в блестящей обертке -  Как дома? Жена, дочь?
- Спасибо. Жена на работу вышла, дочь растет. Старшая в институт поступила…
- Я слышал, что передачу твою закрывают?
- Нет. Ведущий будет другой… с октября. Формат изменится. Еще интересней будет.
- Как ты все успеваешь? С годами становишься моложе, взгляд не меняется? Поделись секретом.
- Хочешь быть счастливым? Окружи себя счастливыми людьми. Люби жизнь, никогда не останавливайся, падай, поднимайся и взлетай…

Татьяна внимательно смотрела программы мужа, не пропускала. Претензий к нему у нее не было. Но последние две расстроили  ее. По возвращении после прямого эфира она промолчала. Александр после ужина уснул. День для него был не из легких.  Рома рассказывал вечерние сказки сестре. Татьяна доверяла Ромео уложить Анну и пожелать ей спокойной ночи. С ним она не капризничала и быстро засыпала. Татьяна и Александр наблюдали за добрыми, теплыми отношениями детей и радовались. 
- Тань, Аня спит – он прошел в комнату и присел рядом с ней – Ты чего не ложишься, поздно уже?
- Тебя жду….
- Что-то хочешь сказать? Не понравилось?
- Рома, я тебя никогда не обманывала. Мы с тобой были и остаемся друзьями, говорим всегда, не боясь услышать в ответ плохого… Рома, мы с Сашей всегда воспитывали и учили этикету. Почему ты забыл уважение к женщине? Себя показываешь не воспитанным?
- Таня… - испугался Ромка.
- Эта женщина…Я понимаю, ты хотел порисоваться. Начинаешь новое дело для себя. Но не падай ниже пояса, неси культуру, показывай себя, но с хорошей стороны, будь на высоте.
- Прости, я не забыл. Но, в этот момент, я растерялся, и как-то нужно было выходить из положения, … ее не туда потянуло…
- Ромео, не забывай и продумывай все ситуации, чтобы быть на высоте… Пока с тобой Саша в эфире, учись у него. Посмотри его выпуски. У него были всякие ситуации, обрати внимание, как он выходил. Он уважает собеседника, кто бы он не был. Не позволяет себя унижать…Обрати внимание на его мимику, глаза, руки…
- Спасибо. Не знаю, как я буду без тебя, если решу жить отдельно. Ты мне и мама, и друг, и сестра.
- Есть такое желание?
- Когда-то нужно начинать?
- Ты ее любишь?
- Не встретил я такую, чтобы полюбил. Нравятся многие. Внимания ко мне только растет… Но не то… Как приехал оттуда, постоянно думаю. Какое бы ко мне было отношение, если бы я был простым парнем, как тысячи других. Ты поехала за папой, когда его лишили должности и отправили в наказание в деревню….
- Чего вы не спите? – прервал их разговор Александр – Я уже почти выспался…
- Саша, присядь с нами.
Александр Николаевич закутался в плед и прилег на диван рядом с женой.
- … У тебя было все – продолжил Ромка – квартира, работа… ты бросила и поехала за папой. Ведь у нас там  ничего не было. Телевизор маленький в моей комнате стоял, а у вас даже радио не было. Вода по расписанию, дрова для титана искали в соседнем леске, комары … Никогда я не слышал, чтобы вы ругались, спорили… самая большая неприятность, когда мы с тобой отравились молоком… Сейчас только понимаю, какие мы были счастливые… Рыбалка, как варили уху, как собирали ягоды, орехи… А мороженое из земляники!
Ромео еще долго вспоминал о жизни в далеком северном районе. Александр от воспоминаний проснулся и посмотрел на Татьяну. Она осторожно вытирала слезы с глаз. Александр поднялся, обнял ее за плечи. Они оба молчали. То время, шестнадцать лет назад, самое тяжелое для них, со слезами, переживаниями, бессонными ночами, прошло. Оно проверило на прочность их отношения. Они сумели сохранить свою любовь, уважение и не разучились понимать друг друга.
- Рома, не надо так уныло – говорил отец, когда сын замолчал – Для нас это время не легкое…
- Папа, и я о том же… У нас была одна кастрюля голубая с цветочком, мы варили все трое борщ и все трое посолили. Помнишь? Никто не рассердился, только смеялись.  А в чайнике варили сладкий компот, всю ночь пили. Таня не спала, просидела всю ночь со мной, глаз не сомкнула …  Я только сейчас понимаю, «полюбив черненьким, не разлюбит беленьким». Ты оставил квартиру нам, отдавал почти всю зарплату, работа, должность были под вопросом. У тебя ничего не было…. Почему сейчас нет таких, как Таня? Никто не хочет ехать на автобусе, электричке в лес, за грибами, ягодами, обижаются, если даришь букет из ромашек…
- У нас была и есть  любовь, настоящая любовь, не книжная - Александр Николаевич посмотрел на жену, поцеловал ее в щечку  – Когда встретишь свою половинку,  постарайся увидеть, полюбить, сберечь и сохранить.
- Я помню наши с тобой разговоры. Не переживайте, мои хорошие… Ане десять лет скорей исполнится, чем я женюсь… - Рома вспомнил еще один разговор с отцом «Есть такие слова, сын, скажешь их, и суженная на крыльях к тебе прилетит. Не важно, где произойдет встреча, главное увидеть и не упустить… А слова у каждого свои… Это слова одного писателя, не помню его имя, но понял и запомнил, и ты постарайся понять и запомнить» -  А, женюсь, когда увижу взаимность моих чувств. Чтобы «полюбив беленьким, не разлюбила черненьким»…

Все лето радовал своим постукиванием поселившийся недалеко от участка Барминых дятел. Вместе с Анной Татьяна и Александр ходили в лес и наблюдали за этим трудягой. Называли  его  «главным врачом» - санитаром дерева. Вспоминали, как с Ромкой ходили по северному лесу и рассказывали о его жителях… 
Жаркое лето постепенно передавало права тихой, теплой осени. Красавицы березы накинули новые золотистые одежды, пожелтела трава, под ногами шуршали опавшие листья, отовсюду доносился дым костров – чувствовался запах осени со своим особенным цветом и своими голосами…
Жизнь продолжается с новыми красками жизни …

 Сентябрь 2009 год.