Глава 5.А ваши коты содержат ГМО?
Если бы человек мог быть скрещен с котом,
это улучшило бы человека, но ухудшило бы кота.
Марк Твeн
Муха!
- Значит, мы с тобой попали во всю эту горе-историю из-за окаянной мухи! - с каким-то пришедшим вдруг озарением воскликнул Циклоп, ударив лапой по земле. Он надулся, выражая негодование, и захлопал своим широко раскрытым змеиным глазом. Ну, будь он змеей, точно искусал бы меня в тот момент. Наверное, ему было досадно, что о мухе он, и думать забыл совсем.
- Слушай, Маузер, - заговорил он, смотря мимо меня куда-то вдаль, - а я почему-то до этого момента не предавал значение мухе. Эх! Как же я раньше не догадался, - он всплеснул лапами.
Мы двинулись дальше, обходя парк по краю, так чтобы нас не засекли псовые или какие-нибудь другие глазастые субъекты. Храни бог кусты, деревья и наваленные у забора доски, которые спасли нас от кучи избалованной и злой ребятни, начавшей кидаться в нас камнями. Это даже не камни, а булыжники какие-то. Сбежав от них и от появившихся до этого мыслей, что в магазине можно потренироваться в проведении «секретных спецопераций» как их называет сам Циклоп, мы остановились у находящихся недалеко от парка гаражей. Ух, шпана! Так и убить могли, попав булыжником по голове. У меня в мыслях сразу же родились строчки: «Где по-доброму волшебно - там с сотню котов душевных, а где по лукавому мудрено - там нет ни одного». Вот, что я думал об этом мире. Потому-то в нем котов и нет.
Гаражи, к которым мы подошли, были разные: крашеные, металлические, серые бетонные, а также полуразвалившиеся и покосившиеся, деревянные, непонятного цвета. Один был открыт, и какой-то дед в промасленной рубахе и засаленных домашних тапочках копался под наполовину выкаченным оранжевым автомобилем марки «Москвич 412». Ему, похоже, было вообще все до фонаря кроме своего авто, так что нас он не заметил. Пахло зависшим в воздухе бензином и какой-то непонятной технической фигней. В ушах гремели хромованадиевые ключи и каркали вороны. Мы быстро отошли в тень одного из гаражей, который находился подальше от деда, и Циклоп продолжил разговор.
- Вот дети обнаглели, - напряженно выговорил он, - совсем звери. Они играть должны в машинки да куколки, а не камнями в нас швыряться. Куда родители смотрят?
«Наверное, в телевизор», - подумал я.
А Циклоп в это время погрозил лапой в сторону парка, откуда мы прибежали.
- Нам нужно найти муху. Только я не знаю где ее искать, - с каким-то волнением выговаривал он, переведя разговор на тему, которую обсуждать, было более приятно, - как ее узнать и вообще что с ней делать, если мы ее найдем? - он расстроено закончил фразу и, задумавшись, немного повесил голову. Но в нем все же проявлялась неотступность.
- Да. Дела, - прохрипел я.
Мы некоторое время молчали, кажется, каждый, думая о мухе и ее предназначении. Дед, выкинув папиросу в нашу сторону, попробовал завести свой автомобиль. Но после пары попыток, он обильно выругался и полез под слегка погнутый капот. Последний, кстати, был почему-то синим, а не оранжевым.
- Циклоп, а тебя муха не кусала? - вдруг вырвалось у меня, словно по велению внутреннего голоса.
- Не. Я ее тогда точно прихлопнул бы, - он медленно подвел две лапы друг к другу и в момент свел их. Хлоп! - а что, тебя она того? - осведомился он, посмотрев на меня.
- Ага, - сказал я, потерев нос лапой, что было сделано зря, так как он тут же заболел.
Мы, благополучно обосновавшись в теньке, горячо обсуждали то, что муха была с зеленым брюхом, и до попадания в окно она появилась дня три назад, а также то, что она очень надоедала и мне, и ему.
Потом мне пришла в голову мысль, а точнее фраза: «Какая муха тебя укусила?» и она мне показалась двусмысленной.
Как бы то ни было, я почему-то думал, что вернуться обратно можно только с помощью мухи и квартиры. Какое-то странное предчувствие теплилось, и внутренний кошачий голос вещал мне об этом.
Да! Что-то мне определенно говорило, что нужно вернуться в квартиру и осмотреть ее, когда не будет хозяйки! Но этот пекинес... Хм... Вообще мне больше и не приходило в голову ничего существенного, что могло бы хоть немного натолкнуть на какую-либо идею. Единственное что мы могли с Циклопом - это делать сравнения в наших двух случаях и искать нечто общее. В совокупности схожие детали могли играть какую-нибудь роль. Но все, что было общего у нас, это то, что мы коты, то, что попали сюда из-за мухи и песочница. Больше-то по сути ничего. Последнюю надо сказать, Циклоп изрыл, изнюхал и что только с ней не делал. Так что она отпадала. Единственное - это квартира и поиск мухи. А если найти ее и последовать полету?
- Циклоп, я думаю, нам надо вместе попасть в квартиру и все там осмотреть, пока дома не будет никого, - сказал я уверенно, на что он мне поспешил ответить:
- Зачем? Да и если пойдем то, хм... - он вдруг остановился и призадумался. Кажется, до этого он думал о чем-то важном, и я его сбил с мысли, - Хозяйка на работе, к примеру, а пес тот дома. Как тут-то быть? - прибавил он, а я почему-то не подумал сразу, как поступить с псом.
- Слушай друг, давай сделаем так...
И я предложил Циклопу пойти к нашему дому, взять с собой судьбой прикованную к нам колбасу, а точнее ее половину, чтобы позже поужинать ею. Потом залезть на дерево и выждать, когда хозяйка придет с работы, накормит пса и пойдет с ним гулять. Ведь она вчера говорила об этом, а я был свидетелем ее слов. Тогда-то мы пролезем через окно в квартиру и будем искать то, что может подсказать нам, как поступить дальше. Некий ключик.
Циклоп, слушая, кажется, наполнялся надеждой, энергией и какой-то позитивной решительностью. Мы приняли решение не медлить и побежали к нашему подвалу. К счастью, дальше на пути нас как будто никто не замечал. Хотя мы, конечно же, преимущественно шли скрытными путями, бывало, что приходилось пробегать в открытую. Собаки нам не встречались, и это снизило всякую вероятность на создание вооруженных столкновений и прочих подобных вещей. А я на самом деле боялся драк. Ух, просто замирал от страха. Жуть.
Мы довольно быстро добрались до нашего подвала, срезая путь, как могли. Кстати говоря, бок ко всей моей кошачьей радости перестал болеть. Правда, временами напоминал о себе, когда я трогал его лапой. Зато теперь болел нос.
К всеобщей, а особенно к Циклопьей невыразимой радости, копченая была на месте и никуда не убежала. А он очень волновался за нее и переживал, как за родную. Хотя мы могли бы с таким же как вчера успехом стырить еще одну колбасу. Но это было бы слишком расточительно. Да и зачем жадничать?
Время уже перевалило за обед, и мы решили двинуться к исполосованному когтями дереву, находящемуся у нашего теперь бывшего дома.
На улице все еще было тепло. Лето уже покидало наши земли, и на пороге красовалась осень. Погода стояла облачная и, похоже, не обещала одарить землю осадками. Я некоторое время смотрел на дымчатые всполохи облаков, и это напоминало мне о чем-то давно забытом. Из прошлой жизни. Мне очень хотелось пить, и я неожиданно понял, что именно мне напоминало небо. Молоко.
«Как было бы хорошо сейчас попить из блюдечка, холодненького, беленького молочка, словно из свежевыжатой коровы. Жирностью процента этак на четыре или пять.»
- Циклоп, а ты молоко не пробовал воровать в магазине? А то пить что-то очень хочется, - повернув к нему голову, я обдумывал, что же он ответит.
- Знаешь, Маузер, вот колбасу стащить - это одно, а молоко - совсем другое. Это просто невыполнимое задание! - отозвался он, - Вот, например, хватану я пакет молока зубами и начинаю тащить через бесчисленные столбы ног всевозможно обутых покупателей. И пока тащу холодный пакет, он задевает ноги людей часто оголенные и одетые в причудливые башмаки. От этого они начинают: смотреть вниз, орать, визжать и привлекают внимание злых продавщиц и консультантов. А еще, даже если мне удается выбраться на улицу с этим пакетом, приходится убегать от дворника. Но самое печальное то, что прокушенный мной пакет часто падает, разрывается от зубов и львиная доля молока уходит в небытие, а остановиться и попить нет возможности в силу того же упомянутого выше дворника. Ну и собак конечно. Я чуть жизни не лишился в последнюю попытку. Потому прийти в подвал с целым полным пакетом не имею никакой возможности. А еще я вообще молчу про битое стекло, железки на дороге, шприцы, камни и неровности. От этого всего вообще конец приходит пакету. К моему большому сожалению. Вот так, - он замолчал и следом продолжил
- Так ты пить хочешь, - его, словно озарило, - извини друг, только вода. Пошли до фонтана, он рядом, кстати, и, оттуда, сразу двинем на дерево.
Мы обогнули дом, быстро перебежали дорогу, сигая под грузными телами грохочущих автомобилей, стоявших на светофоре, и уселись у фонтана. Вокруг неуправляемой, обезумевшей толпой слонялись голуби. По краям площади, в центре которой находился фонтан, стояли одинокие старые лавочки. Народу почти не было, а кто и если находился на лавочках, те занимались своими делами. Залив топливные баки до пол-литровых животов, мы двинулись, наконец, к дереву.
Хочу еще уточнить тот факт, что колбасу мы взяли с собой. Циклоп обмотал веревку вокруг груди, и она волочилась сзади. При этом обернутой в два раза, ей были нипочем неровности дороги. «Бывают же талантливые коты», - с какой-то гордой радостью подумал я. А вообще если бы, к примеру, кто-нибудь в нормальном мире увидел через окно двух котов, один из которых тащит за собой колбасу, то, наверное, испытал бы невероятное удивление.
Пока мы шли, я обратил внимание на тень Циклопа, которая была какой-то странной. Я, конечно, не очень хрошо в этом разбираюсь, как, скажем, художники или физики-оптики в том, как должна падать тень, как она преломляется и прочие дела. Но Тень Циклопа, на мой непрофессиональный кошачий взгляд, была какая-то… неправильная, что ли. Хотя, быть может, мне показалось. В конце концов, я перестал думать об этом.
Дерево встретило нас гостеприимным молчанием. Его ветки были довольно толстыми, прочными и упругими, но самое главное - удобными. Мы лежали на двух, растущих одна чуть выше другой, которые легко держали нас, словно мы были плодами этого дерева. Я сказал Циклопу о том, что если нас кто-нибудь заметит, то мы должны притвориться плодами. Это словно кошачье дерево, на котором растут коты. Хе-хе... И называется, например «котполь» или «абрикотс», «котштан», какой-нибудь «котвкалипт» или «скотсна». А потом бабушка собирает плоды, колотя по ним палкой, и тащит целую корзину котов на рынок.
«Свешайте мне пол кило вот этих котов! Почем у вас ведерко кошек? Какие-то у вас коты залежавшиеся! А ваши коты содержат ГМО? У вас котята свежие?» - то и дело доносятся диалоги с продуктового рынка. Да уж.
Но, как говорится, «все это было бы смешно, когда бы ни было в желудке пусто».
Мы перекусили колбасой, которая до этого была привязана Циклопом к одной из веток.
Вечерело. Через проем качающихся то ли от небольшого ветра, то ли от нашего шевеления листьев было видно какое-то движение в квартире. Минут через двадцать примерно внутри стало тихо.
Мы подождали еще немного и по очереди прыгнули на изгаженный голубями подоконник. Наши опасения, к счастью, не подтвердились. На улице было весьма жарко, и хозяйка оставила окно открытым.
В зале было темно от задернутых штор. Не смотря на это, мы все видели, ведь мы коты и можем разглядеть что угодно поздним вечером, и даже ночью.
Комната была точной копией нашей. Вернее той, которая была в квартире, где я жил, за исключением нескольких, но очень маленьких деталей. Например, тот же коврик был вместо моей корзины, не ободранный диван, как будто новенький, отсутствовала китайская ваза с водой и цветами. Вообще казалось, что оттенки обоев были несколько иными. Даже не могу сказать, светлее они были или же темнее. Вообще с первого взгляда, даже если не учитывать выявленные различия, мне все равно показалось, будто с комнатой что-то не так. Какая-то неопределенность торжествовала и изменяла все здесь. Мне было холодно и очень не по себе. Воздух казался словно чужим, спертым и невкусным на запах. Мы обшарили всю квартиру и ничего, кроме разного рода хлама, а также собачьего корма и шерсти, не нашли. Казалось, стены смотрели на меня и смеялись. Все это время существовало ощущение чьего-то призрачного присутствия. Быть может, это было отчаяние, заполнившее комнату и нагло, и развязано приставшее и обнявшее нас. Не могу сказать за Циклопа, но меня точно.
Прошло около часа наших безрезультатных поисков, и мы услышали щелчок поворота ключа. Недолго думая, мы взяли лапы в лапы и как потерпевшие запрыгнули на подоконник, решив срочно сваливать из квартиры. Я остановился на секунду и замер в недоумении. Потом оно сменилось на радость и ликование. Мы спрыгнули на бедное дерево, которое было исполосовано когтями в очередной раз. За вторым и третьим щелчками замка последовал скрип двери и топот пса. Мы были уже на земле и восстанавливали дыхание после такого скачка. Я улыбался, а Циклоп, разинув рот, уставился на меня и начал допытываться, чему я радуюсь.
- Знаешь, Циклоп, - дыша уже более спокойно, спросил я, - когда мы прыгнули на подоконник... Знаешь, что я увидел на нем? - все еще лыбясь, я тянул с ответом - Половинку крылышка мухи, - сказал я. Мы тут же двинулись к нашему подвалу.