Он был рыжим, лохматым, и очень любил своего хозяина. Когда хозяин шёл на работу, Мишка, обнюхивая все кустики на пути, и все столбы, и мимоходом задирая заднюю лапу, чтобы оставить свои метки, - провожал хозяина до самой проходной стеклотарного завода, на котором тот работал. И когда хозяин, не оборачиваясь, привычно скрывался из виду за стеклянной дверью проходной, - то Мишка, с чувством выполненной на совесть миссией, со спокойной душой возвращался домой, на обратном пути снова сосредоточенно обнюхивая кустики и столбы, и старательно освежая на них свои метки...
Так было и в ту ночь, когда хозяин шёл на ночную смену. Время близилось к полуночи, уличное шоссе было пустынно. Хозяин шёл себе своей дорогой, не глядя по сторонам, а Мишка шастал неподалёку, то отставая, то забегая наперёд, и неустанно обнюхивая всё те же кустики. И он так увлёкся своим привычным ритуалом проверки окрестностей, что не сразу заметил, как любимый хозяин, не дойдя до зебры у светофора на добрых три десятка метров, внезапно пересёк шоссе и перешёл на другую сторону. Когда Мишка заметил это, то, слегка досадуя на свою невнимательность, с тревогой кинулся следом, чтобы быть рядом с ним...
И когда завизжали тормоза на пустынном шоссе, хозяин не сразу понял, что случилось. Он только увидел заюзивший, словно на гололедице, автомобиль, - и какую-то дымящую сизым дымом рыжую тряпку, намотавшуюся на заднее колесо и извлекающую острые оранжевые искры... Он понял всё только тогда, когда тряпка, наконец, отцепилась от колеса, и осталась лежать посреди проезжей части ночного шоссе...
Мишка не знал правил дорожного движения. Их знал хозяин.
Мишка знал лишь одно: он должен быть рядом..
12.12.2011
Братислав Либертус