Ничто

Умереть Легко
Сальвадор Дали выразился о художниках примерно так: если ничего из себя не представляешь, то это самое ничего и выражаешь на холсте.

и во мне сейчас - ничто.

Хотя этот вакуум внутри меня не гнетет, а лишь окружающее - сжимает до боли, сдавливает, стремясь занять пустоту, ведь природа, она, как известно, не терпит...

Зато я терплю.

И я начинаю понимать этот вечный перекос лица взрослых - все они под давлением, хотя и нет никому до них дела, просто внутри них - пустота, вакуум, ничто.

Какой отвратительно деятельный отрезок жизни у меня сейчас. Люди вокруг меня каждый день, каждый час, почти каждую минуту. Люди вездесущи и очень деятельны, они все знают, что хотят от жизни, посещают тренинги личностного роста, йога-центры, слушают аудио-книги в автомобиле. Людей слишком много! Хочется, действительно, вечной жизнью заманить их всех на тот свет! Сегодня я троих нашел в ящике своего стола, а одна, толстая, старая бухгалтерша, с красными пятнами на лице поселилась у меня в среднем ухе.

Пустота. Такая пустота, которая бывает не в звездном небе, не на степных просторах, а это пустота ненужности, никчемности, бесполезности, тщетности.

Только-только я убедился, что бога нет, как вот: некто объявляет, что бог умер! Двадцать лет я убеждал себя, что девушку, которую я любил в юности, больше никогда не встречу, как вдруг она уехала в другой город. 

Раньше была боль, теперь пустота, теперь ничего нет. Камни, тротуары, дома, деревья, которые были частью моей тоски, теперь стали камнями, тротуарами, домами и деревьями.
Этот город опустел, в нем нет ни мечты, ни боли, ни совершенства, ни падения, ни надежды, ни отчаяния, лишь пустота.

Я и раньше ненавидел этот город - он был частью заговора против меня и неё, а теперь этот город стал мне лишним.

Совсем недавно я был в Баварии, и бродил  там лишь с одной целью - прислушивался к себе - смогу ли я здесь жить? я примерял здешние городки к себе. И чужбина была мне менее чужой, чем родной, умышленный, опустевший и опостылевший город. Теперь грибы в лесочке под Vilshofen'ом мне милее, чем скамейка, на которой я признался тебе в любви.

Как еще Аллаху намекнуть мне, что ты создана не для меня?  И сегодня я уже понял, что это еще не самая темная ночь, еще не самая глубокая пустота, не самая тихая тишина и  не самое мрачное дно - еще будет время, когда я узнаю, что ты умерла.