Федор проснулся от того, что его домашний Убогий – он называл его Бобик – теребил и покусывал его руку, вздыхая и тихонько поскуливая.
Молодой человек отдернул руку и открыл глаза. Еще не рассвело, за окном стучал по металлу карниза ледяной дождь. Комната освещалась холодным ядовито-желтым светом зависшего напротив окна натриевого фонаря уличного освещения.
Бобик темной бесформенной массой развалился на полу возле постели Федора. Его глаза горели в полутьме, как два маленьких уголька; слышалось тяжелое, с присвистом, дыхание. Он был очень голоден.
Федор, дотянувшись до тумблера, включил свет. Убогий, тонко взвизгнув, попытался заслонить глаза немощной, с тронутыми артритом узловатыми суставами, ручкой.
-Сейчас, сейчас, все будет…-пробормотал Федор и, ежась от холода, пошел на кухню, шлепая босыми подошвам по линолеуму.
Бобик попытался было вскочить на кривые рахитичные ножки, обутые в разодранные тапочки неопределенного уже цвета, но тут же грузно повалился на пол – конечности не выдерживали веса его раздутого жирного тела. Тогда он, кряхтя и проворно загребая руками, пополз на брюхе за своим хозяином.
Федор достал из холодильника увесистый шмат сочащегося кровью мяса, и швырнул его на пол перед Бобиком.
С громким воплем Убогий накинулся на мясо, цепко схватил его толстыми пальцами, и стал жадно заталкивать в непропорционально большой, утыканный пеньками полусгнивших зубов рот.
Бобик был омерзителен. Он жрал, нет, ЖРАЛ с утробным рыком и урчанием, брызгаясь слюной, чудовищно сопя. Его жирное одутловатое тело вздрагивало всякий раз, когда потерявшему почти все зубы рту удавалось оторвать кусок мяса, который Бобик тут же проглатывал, почти не жуя.
Федор, с отвращением вытерев руки, ушел в ванную…
Чуть позже.
…Бобик развалился на полу кухни, раздутым брюхом кверху, широко раскинув кривые ручки и ножки, и жутко мешал Федору готовить завтрак. Как жвачку, он гонял во рту непережеванные остатки мяса.
Федор пихнул Бобика ногой в бок. Убогий громко испустил газы, укоризненно посмотрел на хозяина маленькими, заплывшими жиром, глазками, откашлялся и произнес:
-Питание мясом…
После этой фразы Бобик захрипел, снова закашлялся, и продолжил, хотя и громко, но невнятно, монотонно, с трудом извлекая слова человеческой речи из пасти:
-Питание мясом – есть главный порок человечества. Построив свою современную цивилизацию, создав массовую культуру, люди поставили на поток убийство ни в чем не повинных животных ради удовлетворения своих низменных потребностей…
Убогий рыгнул и выплюнул на пол полупережеванное сырое мясо.
-Вы можете возразить, - продолжал он – что белковое питание, сиречь питание мясом, позволило человеку развиться, эволюционировать как виду. Пусть так. Но это не снимает с людей ответственности! Убоина – вот на чем стоит человеческий мир!
Еще чуть позже, на работе.
…В рабочем кабинете Федора обитало двое Убогих: один старый, сморщенный, уже неподвижный, с атрофировавшимися конечностями, приросший кожистой мембраной, как огромной присоской, к оконному стеклу, из-за чего в помещении всегда, даже в солнечный день, царил полумрак.
Второй был моложе, подвижней, еще сохранил некоторые человеческие черты, и даже обрывки одежды на теле.
За ночь «молодой», Убогий устроил в кабинете настоящий погром: ящики рабочего стола были вынуты, бумаги разбросаны по полу, почти вся мебель – перевернута, а на самомстоле красовалась аккуратная кучка экскрементов.
Сам «молодой» сидел на полу и строил рожи Федору.
Лицо этого Убогого было по-настоящему жутким: некогда человеческий нос его удлинился, стал крючковатым, из огромных ноздрей торчали клочки черной шерсти; нижняя челюсть выехала далеко вперед, обнажив огромные, в мизинец длиной, желтые клыки.
Кроме всех прочих произошедших с ним изменений, этот Убогий страдал от жестокого тика: мышцы его лица постоянно подергивались, он произносил странные звуки, похожие то ли на покашливание, то ли на уханье напившегося крови уэллсовского марсианина.
Внезапно приросший к оконному стеклу Убогий, ожил, и произнес скрипучим голосом, видимо продолжая старый спор:
-Нет, нет, и еще раз нет. Это нельзя считать жестокостью. Если суть игры состоит в том, чтобы убить, иначе сам будешь убит – это не жестокость. Жестокость подразумевает выбор: убить, или пощадить противника. Если же субъект поставлен перед фактом – или ты убьешь, или сам будешь убит, то это не жестокость. Мы же не осуждаем льва, который задрал антилопу ради своего пропитания, ради того, чтобы выжить…
«Молодой» встал с пола, отряхнулся, заложил руки за спину, и принялся расхаживать по кабинету, с трудом выплевывая слова из своего охваченного тиком рта.
-Да, кхм, жестокость. Кхм, кхм…Помнится, мы так и не пришли к… кхм…согласию, что есть ж…жестокость. Как…к-как я понимаю, вы подразумеваете под жестокостью объективно необусловленное насилие. М-м-мне представляется, коллега, что…кхм…кхм…кхм…жестоктсь есть понятие более широкое Я с…склоняюсь к мысли, что жестокость…кхм…жестокость сама по себе – и есть насилие.
В этот момент раздался звон и грохот: оконное стекло не выдержало, раскололось, и «старый» Убогий рухнул на пол.
«Молодой» подскочил к нему, потирая руки и что-то довольно бормоча.
Внезапно он сел на пол, скрестив по-турецки ноги, и запел довольно высоким тенором:
- Ridi, Pagliaccio, sul tuo amore infranto! Ridi del duol…
«Надо было растительных завести, в горшках» - Мрачно подумал Федор, соскребая со стола кал. – «Хлопот было бы меньше…»
…Убогие стали появляться относительно недавно, лет пять назад. Поначалу они мало отличались от людей внешне, но были склонны к вандализму, нарушениям общественного порядка, кликушеству и неумеренному обжорству. С ними пробовали бороться: устраивали полицейские облавы, некоторых пытались судить за хулиганство, однако быстро выяснилось, что средний Убогий по уровню интеллекта стоят между гориллой и павианом, и потому отвечать за свои действия по закону не в состоянии.
Тогда с ними смирились. Организовали специальные питомники, секции в зоопарках, даже брали Убогих домой в качестве домашних животных. А когда выяснилось, что они произошли от человека в результате внезапной мутации целого набора генов, был принят закон, защищающий Убогих как уникальный вид приматов – Homo Post Sapiens.
…Что есть Убогие? Это форма жизни, очевидно, производная от человека, но человеком не являющаяся. Убогие не способны к какому-либо производительному труду, интеллектуальные способности их низки, однако они склонны к морализаторству, могут в своей речи применять достаточно сложные логические конструкции – вероятно, мутация не затрагивает речевой центр в мозгу, разрушая все остальные. В научной среде есть мнение, что Убогие сами не являются авторами своих речей, поскольку слишком для них тупы, а каким-то образом транслируют информацию из коллективного бессознательного.
Ряд ученых даже выдвинули гипотезу, согласно которой Убогие – это гротескная попытка природы подтолкнуть эволюцию человека, как вида, в морально - этической сфере.
Чисто физиологически Убогие для нормального человека отвратительны. Однако в моральном плане не все так однозначно. Ведь древности правду без опаски говорили шуты и юродивые. Теперь это делают Убогие, вид Человек Пост Разумный. Они - юродивые нашего времени.