9
Когда я приехал, Настя уже стояла на остановке, и выглядела она классно. На ней была обтягивающая чёрная майка и очень короткая белая юбка. Но на месте Насти с её ногами, я б только такие и носил. В руках у На-сти была плетёная тоже чёрная сумка, а на ногах розовые то ли сапожки, то ли босоножки, но прикольные, волосы закреплены розовой заколкой. В об-щем, прикинута прилично. На остановке многие на неё откровенно пялились.
Мы с ней сразу обнялись. Наверное, потому, что долго не виделись. Два долгих летних месяца. А что, срок, если подумать. Я понял, несколько удивляясь этому, что прежние чувства во мне остались практически в нетро-нутом временем виде.
- Ну, что, идём? – спросила она, когда мы закончили обниматься, обозначив, таким образом, переход к другой форме общения
- Пойдём, - сказал я, и мы зашли в кафешку, которая называлась весьма оригинально – «Цветной базар». Тут и в самом деле было неплохо. Я бы сказал, даже очень! Белые стены, разноцветные лампочки, на стенах картины, цветы на стенах и на столах, но это описание набора отдельных составляющих. А на самом деле ощущение классное! Сидишь как будто в каком-то нереальном мире, и сейчас вдруг что-то произойдёт. Умеют ино-гда создать настроение наши дизайнеры, если захотят. Меня удивило только слегка обилие всяких перегородочек. Решение, бесспорно, интерес-ное, но пространство целиком не воспринимается. А может, так и задума-но, чтобы создавать эффект – сидишь тут и со всеми и один. Если, напри-мер, не хочешь, чтобы тебя все видели, то можно перегородочки сдвинуть особым образом. Народу было не очень много, но помещение не воспри-нималось как полупустое. При стопроцентном наполнении зала, наверное, тоже не было бы ощущения переполненности. Видимо, дизайнерское ре-шение акцентировало самодостаточность зала, как единицы пространства, независимо от его переменных составляющих.
Мы, как временно дополняющие интерьер, чувствовали себя очень комфортно. Настя тараторила без умолку. Оказывается, она была в Анталии, и ей там так понравилось, так понравилось, что хотелось канику-лы продолжать и продолжать, по возможности до бесконечности.
- В бассейн можно было прыгать прямо с балкона моего номера, представляешь…. Но я всё-таки не решилась.
- Мы тоже собирались в Анталию, а потом передумали, - сказал я.
- Как жаль, - очень выразительно огорчилась Настя, даже губки на-дула. – Представляю, как бы мы там вместе прикалывались. Нет, классно было! Супер! - она немножко призадумалась, а затем достала из сумочки тоненькую сигарету.
Включили музыку, разноцветные лампочки замигали, стало очень нарядно и празднично.
- А ты где был, рассказывай, - потребовала Настя, изящно выпус-кая колечко дыма. Я вообще-то не очень люблю, когда девушки дымят, но в Настином исполнении процесс превращается в лёгкое представление, так что смотрится вполне ничего.
- Я в старых местах, в Прибалтике, - сказал я.
- Там классно! – с видом знатока заявила Настя. – Сосны, дюны, дюны, сосны…. И свежий морской ветер, зовущий вдаль.
- Именно так, и даже ещё круче, - сказал я. Насте я почему-то не мог рассказать про старый скрипучий дом тёти Ольги, про её симпатичную корову Афродиту, о том, как здорово засыпать под шелест дождя по крыше под самым ухом, про поездки на велосипедах по окрестным посёлкам с двоюродным братом Василием, мечтателем и вдохновенным обаятельным бездельником. Рассказ в таком виде выглядел бы для Настеньки, ориентиро-ванной на европейские стандарты, слишком провинциально.
Тем временем нам принесли по бокалу пива и горячее. Настя сама за-казывала. Я даже названия блюда не посмотрел. Выдал, так сказать, кредит доверия её вкусу. В тарелке болталось нечто горячее коричневое и густое, украшенное веточками петрушки.
- Понимаешь, это тема для отдельного разговора со вступлением, ос-новной частью и заключением, - принялся я разглагольствовать. Настя в знак согласия кивала головой. Не знаю, чего меня понесло так умничать, но такое со мной случается. Слава богу, не часто. Но в тот момент меня как прорвало. Офигенные пейзажи, толпы бездельничающих красавиц, ночёвки под лодкой с ними же, вылазки на яхте в море (практически доплыли до Швеции). На-стенькины глаза сверкали.
Принесли ещё салат. Грибной. Честно сказать, я грибы не очень, но раз Насте нравится, я готов совершить подвиг. В данном случае гастрономиче-ский. Я смело подцепил вилкой гриб, и в это время мерзкое скользкое созда-ние природы шлёпается по закону подлости не на ажурную водонепроницае-мую скатерть, а мне на светлые джинсы. Запоздалое раскаяние – и чего я их нацепил! Я пытаюсь его подцепить, уже не вилкой, а рукой и гриб второй раз шлёпается на джинсы, естественно в другое место, в третьих, нет…. Это слишком! Кошмар!
Тут Настя делает то, чего я от неё никогда не ожидал. Она встаёт, подходит ко мне и осторожненько втягивает злополучный гриб губами. Пол-зала, ну те, которые могут нас увидеть, смотрят на наш столик. Нормальная, такая, обстановочка! Мы в центре внимания, как Киркоров со Стоцкой. Ин-тересно, здесь нет скрытой камеры? И ста долларов в качестве приза?
Но когда неприятности или недоразумения начинаются, то они имеют тенденцию продолжаться. Так вот они и продолжились, причём, не отличаясь разнообразием. Следующая неприятность заключалась в том, что на те же джинсы перевернулась тарелка с соусом, ну с чем-то похожим на суп, горячим коричневым и густым. И как раз в тот момент, когда я вдохновенно начал рассказывать Настеньке о приключениях при поисках камня желаний. И чего это меня понесло, не искал я его никогда, а так, краем уха слышал, как рассказывали про поиски. Но тот факт, что Настя слушала меня, приоткрыв рот, заставляло мою фантазию работать с коэф-фициентом полезного действия все сто процентов. В рассказе уже появил-ся призрак старого кузнеца, который колыхался под порывами ветра в ту-манном воздухе. При этом я, кажется, начал размахивать руками. Не уди-вительно, что рассказ тут же прекратился, как только горячая красно-коричневая жижа растеклась по ногам. Мало того, я ещё и взорал диким голосом. Перебор был налицо! Позор!
Ни о каком дальнейшем совместном времяпровождении не могло быть и речи. Я кинулся к выходу, разбрызгивая во все стороны остатки го-рячего варева. Ничего странного я не усмотрел в том, что народ от меня шарахается во все стороны. Краем глаза, мчась к выходу, я успел заметить, как недалеко от выхода за одним из столиков парни очень быстро развер-нулись на все сто восемьдесят от меня. Сидели они на достаточном рас-стоянии, и, по-моему, в тёмных очках. Но почему-то отвернулись.
Домой я добрался на такси, расплатиться в кафе ведь я ещё не успел. Да, представил я себе картину, круто там Насте сейчас. Но кому из нас легко? Образно говоря, и мчался я быстрее лани.
- Прощай, Кубышкина! Прощай несостоявшаяся, любовь моя, длинноногая и непредсказуемая! – с этими мыслями я ввалился в свой родной дом, измызганный снаружи и опустошённый внутри.
10
Но и дома меня не ждали покой и душевное равновесие. Мама с исступлением рвала на мелкие кусочки игральные карты и трагическим голосом вещала: - Я не потерплю эту гадость у себя в доме. Всё! Конец всяким мракобесиям. Хватит запудривать себе мозги всякой дурью!
Розалинда в нежно-розовом (опять розовое!) пеньюаре лежала на диване, где вчера страдал Фидель, и молчала, что было странно, я-то хо-рошо знал нашу Розетку. Папа сидел перед телевизором и, по всем призна-кам, спал.
- Представляешь, что происходит? - накинулась на меня мама. – Ты, вообще в курсе того, что происходит? Ты был днём дома?
- Ну, был, - ответил я осторожно. – А что такое?
- Ты видел, что они делали? Я спрашиваю, ты видел, чем твоя се-стра занималась?
- Мама, ей шестнадцать лет и у неё есть паспорт, - как можно твёр-же сказал я. – Почему я постоянно должен знать, чем она занимается?
- Паспорт-то у неё есть, ума у неё нет, - заявила мама, на что Ро-зетка крякнула нечто нечленораздельное. – Представляешь, они, оказыва-ется с этой дурищей Иркой гадали. На кого же ещё гадать, как не на жени-хов. В самый раз гадать на женихов. Возраст подпирает. Учёба больше не интересует, только женихи на уме. Ирка себе нагадала семерых мужиков!
- Пятерых, - слабым голосом вставила Розалинда.
- Так вот, - продолжала мама, не обращая внимания на сущест-венную поправку. – А у нашей дурынды, да не у тебя, - махнула она рукой на поднявшую голову кошку, - видите ли, ни одного не будет! Вот она и выпила все мои успокаивающие таблетки.
- Какие ещё таблетки, ты же не пьёшь снотворное? – спросил я. Действительно, наша мама засыпала как космонавт на счёт раз, два, три, чем очень гордилась. Для особо тяжёлых случаев у неё всегда под подуш-кой соответствующий детективчик, прочитанный и одобренный для ус-покоения нервной системы.
- Валерьянки! Все таблетки валерьянки! – выкрикнула мама.
- Ну и что? - спросил я. – От валерьянки, я думаю, никакого вреда, ок-ромя пользы.
- Как что? Какой ещё пользы? Промывание пришлось сделать. Прихо-дила Лариса. Я уже «скорую» хотела вызвать, да Лариса отговорила. Ты как себя чувствуешь сейчас, Линдочка?
Ну, это уже полный финиш! Приколы нашего городка в полной вер-сии и оригинальном исполнении.
- Жрать нужно меньше, Линдочка, - сказал я нежным голосом. – Тогда все лучшие женихи города будут свои «Мерсы» в наш район разворачивать!
Розалинда немедленно вскочила и как кошка бросилась ко мне. Пло-хо бы мне было, если бы я не получил соответствующего воспитания в на-шей семейке. Я с максимально возможной скоростью закрылся в своей ком-нате и от души расхохотался. А, может, такой была реакция на нервный стресс. Я хохотал, лёжа на диване, и даже ногами подрыгал для полноты ощущений.
- Агафон, чёрствая у тебя душа, всё-таки, - подошла к двери мама, и, немного постояв, спросила: - Ты есть хочешь?
Нет, в тот момент я не то, что есть, а смотреть на еду не мог.
Обстановка стала более или менее приходить в норму, как неожи-данно выявилось следующее обстоятельство. Я смотрел последние новости по телевизору, когда в гостиной появилась мама, по всем признакам в крайнем раздражении.
- Где смерть на колёсах? – резко спросила она.
- Чья смерть? – вздрогнул папа, просыпаясь.
- Детектив, последний детектив, который я положила на свою полку сегодня утром, - мама старалась говорить спокойным голосом, но я чувст-вовал, что даётся ей это спокойствие с трудом.
Папа неопределённо пожал плечами и снова закрыл глаза, слегка из-менив позу в кресле.
- Не видел, - честно сказал я.
- Интересное дело получается, никто не видел, а книги нет на месте, остаётся сделать вывод, что кто-то посторонний пришёл и взял детектив-чик за неимением ничего более ценного в нашей квартире, - продолжала возмущаться мама.
- А может быть, и взяли почитать, - сказал Фиделька. Его появление было настолько неожиданным, что мы даже вздрогнули. Насколько, ока-зывается, велика оказалась сила маминого возмущения, что даже Фидель-чика смогла выдернуть из компьютерного кресла.
- Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросила мама.
- А к нам сантехники сегодня приходили, - сказал Фидельчик.
- Какие ещё сантехники? – удивилась мама. – Мы никого не вызыва-ли. Розалинда! Иди сюда!
- Что? – сестрицу оторвали, видимо, от крайне важных дел.
- Объясни, пожалуйста, кто сегодня к нам приходил.
- Никто!
- Как никто, когда Фидель говорит, что приходили сантехники.
- Вот пусть Фидель и объясняет!
- Нет, так дело не пойдёт, - мама не на шутку занервничала. – Полу-чается, что к нам в дом запросто заявляются посторонние, что-то у нас де-лают и, возможно, нас грабят. А, вы не только не знаете, что, но и в упор их не видите? Я совершенно отказываюсь понимать происходящее.
Внутренне я здорово напрягся, опасаясь обвинений, которые могли посыпаться на меня, что в столь критический для семьи момент я находил-ся далеко за её пределами. Но мама на этот раз проявила чудеса объектив-ности.
- Фидель, так как обычные слова до тебя, как я понимаю, не доходят, то придётся прибегнуть к кардинальным мерам, чтобы вернуть тебя хотя бы частично в реальность. Сегодня же поставь на компьютер двадцати-значный пароль! - выдала она распоряжение папе.
Фиделька побледнел, но не произнёс ни слова.
- А, от тебя я вообще не ожидала подобного разгильдяйства, - обра-тилась мама к Розалинде. – Какие-то мифические женихи так затуманива-ют тебе голову, что ты ничего не видишь и не слышишь. Я попытаюсь по-высить чувство твоей ответственности перед семьёй. На всю неделю бу-дешь наказана. Я запрещаю тебе выходить из дому куда-либо, кроме шко-лы, а также запрещаю приводить к себе подруг.
- Я так и знала, что буду крайней! – взорвалась Розалинда. – Один сидит перед компьютером, как приклеенный, другой развлекается в сомни-тельных местах и приходит, как дерьмом измазанный, - (заметила всё-таки и пытается перевести стрелки на меня.). – А я за всех отвечать должна, да?
- Я прошу хотя бы за себя отвечать, - сказала мама. – Теперь придёт-ся смотреть, что ещё у нас пропало в результате непрошенного визита.
Мы занялись проверкой наличия ценных вещей. Мама первым делом полезла в сервант, где в шкатулке лежали её золотые вещи. Папа залез на антресоли, проверить сохранность акций. Розалинда пересчитала содер-жимое косметической сумочки (лично я глубоко сомневался, чтобы на неё кто-то позарился). Мы с Фиделькой провели ревизию электроники. В ре-зультате проведённой работы выяснилось, что ничего на первый взгляд из нашей квартиры не пропало. Мало того, нашёлся детектив «Смерть на ко-лёсах», с которого всё и началось, а также моя записная книжка и новые колготки Розалинды, лежавшие почему-то на верхней полке книжного шкафа. Наши верные собачки принимали самое активное участие в поис-ках, Бульонка с Матрёнкой вытащили из-под дивана резиновую массаж-ную щётку, которую принялись тут же грызть, а Гарольд быстренько из-влёк припрятанную за свёрнутым ковром косточку и улизнул с ней на бал-кон. Только кошка Дурында улеглась на время суматохи на форточке и презрительно обозревала всех с высоты.
- Всё равно придётся звонить в милицию, - настаивала мама. - Необ-ходимо выяснить, кто приходил и зачем.
У папы на этот счёт, конечно же, было другое мнение: - И о чём ты говорить с ними будешь? У нас, слава богу, ничего не пропало. Все живы и здоровы. Не пригружай себя и меня лишними проблемами, пожалуйста. Я склонен думать, что действительно приходили сантехники, плановая про-верка систем, например.
- Так почему моя книга лежала совсем в другом месте?
Папа глубоко вздохнул и ничего не сказал. Я думаю, он хотел вы-сказать свои соображения, но вовремя остановился.
11
На следующий день в институт мы с Пузырём, естественно, не по-шли. Мама поинтересовалась с утра, почему я не собираюсь. В это время Ро-залинда вертелась перед зеркалом, одёргивая юбку. Я хотел ей посоветовать пришить к юбке оборку или одеть трусы под цвет юбки, но вовремя одумал-ся. Маме я сказал, что встреча второкурсников сегодня назначена на двена-дцать часов и ещё сто раз успею попасть в институт.
Когда все ушли, я почитал детективчик, посмотрел боевик по телеви-зору, вынес мусор. Словом, провёл время насыщенно и с пользой для семьи. Настроение портило, пожалуй, только воспоминание о неудачно проведён-ном вечере, которое с навязчивым постоянством прокручивалось в голове с выразительными подробностями непристойного характера.
В двенадцать тридцать мы сидели у Соломиной.
Я чувствовал себя крайне неловко. Ни сидеть, ни стоять мне не хоте-лось. А хотелось бегать и размахивать кулаками. Представляю, в каких крас-ках обрисовала меня Настя Кубышкина, как группа в полном составе пока-тывалась от хохота. Нет, не спорю, хорошо иногда рассмешить компанию, но в данном случае явный перебор. Я ждал, когда же Соломина скажет о Кубышкиной, но Аня начала с другой темы.
- Итак, - сказала она.- Что мы имеем на сегодняшний день? О Юрчике известий нет. Зато появились сведения о его машине.
- Как!? – в один голос закричали мы с Пузырём.
- Моя мама сегодня разговаривала с мамой Юры. Та в ужасном состоя-нии. Расстроена совершенно. Машину нашли в шестидесяти километрах от города недалеко от пункта ГИБДД. Проезжал мимо один добропорядочный автолюбитель. Видит – стоит машина - решил заглянуть внутрь из простого человеческого любопытства. Там никого. Он испугался и тут же позвонил в милицию. Машина в целости и сохранности, но больше никаких следов: ни борьбы, ни насилия. Как будто оставили машину и куда-то вышли. Сегодня милиционеры приезжали к матери Юрчика, она вроде подала заявление в ро-зыск. Дело принимает серьёзный оборот.
- Ясно, - сказал я и поймал себя на том, что ясно чаще всего говорят то-гда, когда ничего не ясно.
- Значит, теперь точно начнут и нас расспрашивать, где были и что де-лали, - сказал Пузырь.
- Почему? – спросил я, скорее автоматически, потому что ответ напра-шивался сам собой.
- А значит, нам нужно немедленно начинать собственное расследова-ние, - заявила Соломина, - исходя из того, что мы знаем. Это поможет вам точнее определить степень своей криминализации и способы достойного вы-хода из создавшейся ситуации.
- А что мы знаем? Мы почти ничего и не знаем, - задумался Пузырь.
- Значит, по крупицам придётся собирать сведения, - глаза у Соломи-ной заблестели.
- Теперь, по поводу Кубышкиной, - наконец Соломина затронула во-прос, волнующий меня на тот момент больше всего, - к которой ты рванул на свидание до неприличности ретиво. Как ты помнишь, я была категориче-ски против.
Ещё бы я не помнил. Сколько я помнил, Соломина всегда недолюбли-вала Кубышкину. Самым лёгким способом объяснить неприязнь являлся спо-соб сопоставления внешних данных, то есть противопоставить красавицу Кубышкину Соломиной с её среднестатической внешностью. Но всем из-вестно, что красота – понятие относительное. И потом, Соломину можно считать очень эффектной, конечно, когда она сама этого захочет. Самым большим козырем Соломиной можно считать её вес – сорок семь килограм-мов при росте метр шестьдесят семь. При таком сочетании просто невозмож-но быть неэффектной, потому что любая шмотка будет висеть, как на вешал-ке, то есть очень стильно. А, если придавить сюда копну рыжих волос, от ко-торых Соломина светилась как огонёк, то можно сделать вывод что и наша Соломина могла бы с успехом работать в любом модельном агентстве, если бы захотела. Сама она по этому поводу говорит, что ноги у неё недостаточно кривые, а с её ровными палками вместо ног пробиться трудно. Всем понятно, что это шуточки, но я к тому, что по поводу внешности у Соломиной ком-плексов нет. А значит, проблема в другом. В психологической несовмести-мости личностей, например. Действительно, Кубышкина и Соломина совер-шенно разные, не только по форме, но и по содержанию. Но мало ли разных людей, которые с симпатией относятся друг к другу? В данном варианте не тот случай.
- И что она тебе рассказала, - нервно дёрнулся я.
- А что она мне должна была рассказать? - Соломина приподняла одну бровь и посмотрела на меня искоса.
- Да так, мало ли чего, - всё что смог придумать я в срочном порядке.
- Не знаю, что она могла бы мне рассказать, но я о другом. Я не хотела, как вы помните, чтобы вы выходили из дома. Ты подвергал себя опасности, причём, сознательно. Твоё дело, конечно. Но кое-какие сведения о Кубыш-киной я должна вам предоставить, то, что узнала сама, - заявила Соломина.
Интересно, что она может рассказать, чего я не знал бы.
- Я сегодня поговорила кое с кем, - Соломина посмотрела на нас мно-гозначительно.
- Э, нет, так дело не пойдёт! – подскочил я. – Кое с кем, кое-куда, кое-зачем!.. Давайте называть вещи своими именами!
- Ну не знаю, - возмутилась Соломина. – С одной стороны ты развива-ешь индивидуальную деятельность, а с другой требуешь коллективность и гласность.
- Виноват, исправлюсь в самое ближайшее время! – заверил я, а что ещё говорить при таком раскладе.
- Я поговорила со Светкой Малининой, мы вместе в художественной школе учились. Света, она очень нормальная девчонка, работает сейчас ве-дущей на телевидении. Так вот, Света очень хорошо знает нашу Настеньку. Они одновременно участвовали в том самом конкурсе «Городская Весна». Света считает, что таких стерв, как Настюша, в шоу за деньги показывать на-до, как чистопородный образец. То, как они там развлекались, у неё и под-ружка была соответствующая, можно рассказывать как ужастик про нехоро-ших девочек. Для примера, одной они в туфлю кислоту налили, а другой пятно на костюм поставили, третьей какую-то таблетку в кофе сунули. Сло-вом, веселье было бурным и разнообразным. Настя наша, как помните, не за-няла никакого места, но получила ценный приз зрительских симпатий. Ка-кой? От каких зрителей?
Мы с Пузырём переглянулись. А действительно, какой приз тогда по-лучила Настя?
- Не знаете! Правильно! И никто из наших не знает, я так, выборочно опросила некоторых. Может, приза не было? Был! У Светы в своё время тоже возник такой вопрос, из спортивного интереса. Во время конкурса объявили той-то телевизор, этой швейную машину, а Кубышкиной ценный приз. По-думали, нечто похожее. А многие и внимания не обратили, нервотрёпки и так у всех было предостаточно. Призом оказалась поездка во Францию! Круто, да! Это вам не дешёвая швейная машинка для третьего места.
Мы стали вспоминать. Действительно, Настя что-то говорила про Па-риж, но как-то вскользь. Так, была как-то в Париже!? О, Эйфелева башня, Монмартр, Мулен Руж, о, Пари! Никто не придал тогда её словам большого значения. Некоторые подумали, что это шутка, а сама Настя в подробности не вдавалась. Оказывается, она летала в Париж в конце весны. Мы вспомни-ли, что Насти действительно несколько дней не было в институте. Ну, даёт! А с другой стороны, она, что, всем и каждому должна была докладывать о своих планах или поездках?
- Так вот, в Париж в то же самое время летал и наш Борис.
- Борис? А ему то какого хрена там было делать, - удивился Пузырь.
- Интерес, видимо, был. Бизнесмен, всё-таки. Может, на нашу Настень-ку залип, а, может, другие дела были. Но летел в Париж он другим самолё-том. Всё это крайне интересно с точки зрения обывателя, но у нас другие це-ли: выявить причинно-следственную связь. В связи с этим нужно учесть тот факт, что поездку в Париж организовала фирма «Перепел», владельцем кото-рой является….
- Наш Борис! – хором закончили мы.
- Пять с плюсом за сообразительность, - сказала Настя. – Можете же иногда проводить аналогии.
В голове у меня всё окончательно перемешалось. Настенька летала в Париж, но не рассказывала об этом, по крайней мере, в нашей группе. Что за поездка и почему она не афишировалась при вручении? Приз по своей зна-чимости солидный. И потом, какую роль играет Борис в Настенькиных де-лах? Что у них может быть или было общего? Хотя, скорее всего совпаде-ние. У меня лично, этих совпадений в жизни больше чем достаточно.
Наконец, причём здесь Настенька? У нас совсем другая история, в ко-торой Настенька никак не фигурирует. Однако, далеко занесло Соломину!
- Подожди, Аня, - сказал я. – Ты вылила прямо поток информации, но, по-моему, мы несколько ушли в сторону от обсуждаемого вопроса.
- А, мне, например, показалось несколько странным, что Кубышкина, с которой ты встречался сто лет в обед назад, вдруг вспоминает о тебе и тро-гательно приглашает на романтическое свидание. И говорили вы о любви, конечно. Скажите, как романтично!
- Не совеем так, - заметил я. – До обсуждения любви дело не дошло, поговорили просто об Анталии.
- А, так она ещё и в Анталии была. Замечательно! И что она там де-лала?
- А что делают люди в Анталии? Отдыхала. Купалась.
- Тоже с Борисом?
- Нет, со своей семьёй.
- Возможно, это версия для посторонних ушей, Так вот, Лаптев, раз уж мы обсуждаем ваши с Пузырёвым проблемы, в которые вы по своей глупости вляпались, то извольте прислушиваться к альтернативному мнению. Я счи-таю, мы должны проработать все, даже самые бредовые версии.
- Да кто против хорошей жизни, - отозвался я, - все за. Только, боюсь, что проработка всех, как ты выражаешься версий займёт слишком много времени и уведёт нас от основной далеко в сторону.
- Не думаю, - сказала Соломина, - Во-первых, версий не так уж много, а во-вторых, гибкость мышления развивать нужно и нащупывать систему, а здесь без вариантов никак.
- Тогда давайте по существу, - заметил Пузырь. – Я предлагаю съездить в то место, где нашли машину Юрчика.
- Это ещё зачем? – удивилась Соломина.
- Думаю, что там не всё так чисто, как это хотят показать, интуиция мне что-то подсказывает, - сказал Пузырь.
- Не думаю, - сказала Соломина. – Ты что предлагаешь там делать, по дороге лазить, искать вещественные доказательства или свидетелей случай-ных разыскивать. Процесс, я хочу сказать, может уйти в бесконечность.
Но я в определённой степени доверял интуиции Пузыря. Направления поиска разделились. В тот момент состояние неопределённости начинало действовать на нервы, а потому поездка за пределы города могла способство-вать нормализации мировосприятия. А, ещё мы наивно считали, что разгадка лежит на поверхности, и необходимо только внимательно осмотреться.
- Нужно точно узнать, где нашли машину. Как вы думаете, милиция даст нам подобные сведения? – спросил Пузырь.
Я совсем не был уверен, что нам в милиции предоставят такие сведе-ния, И глупо туда самим соваться. Но, , есть ещё и знакомые, а у знакомых свои знакомые, а значит, любой вопрос можно решить.
- Кажется, у мамы в милиции работает хорошая знакомая, её бывшая ученица, - сказала Соломина. – В конце концов, речь идёт вовсе не о важном деле, а о сущем пустяке – точном месте стоянки машины. Так что я думаю, в случае непредвиденного затруднения, мы можем хотя бы иметь её в виду. Только я всё равно думаю, что толку от сведений, даже очень точных, будет мало.
Спорить с Соломиной мы не стали. Всё равно чёткого плана действий разработать мы не смогли.
Выехать за город нам пришлось и довольно скоро, но совсем в дру-гую сторону. Мобильник зазвонил ровно в шесть, когда я на кухне восста-навливал душевный баланс с помощью бокала кофе с четырьмя ложками сахара и со сливками.
- Лапоть, ты?
- Конечно я! – я прямо подпрыгнул от радости. - Юрчик, ты куда пропал? Мы тут уже разыскивать тебя собирались.
- Кто это мы? – спросил Юрчик раздражённо.
- Ну, я, Пузырь, Соломина, - начал перечислять я.
- А вот этого не надо, - перебил меня Юрчик. - Слушай вниматель-но. Срочно нужно забрать металл, аппарат один старый. Запоминай! Пока-тиловка. Сарай Михалыча. Запомнил?
- Покатиловка. Сарай Михалыча, - повторил я . – Юрчик, а ты где сейчас?
- Потом расскажу. Сейчас некогда. Забрать аппарат нужно срочно. Вопрос жизни и смерти. Понял!?
- Что!? – закричал я, но связь оборвалась .
Ничего себе! Я медленно, очень медленно положил мобильник в зад-ний карман джинсов. В голове сведения перемешались, как цветные стек-ляшки в игрушечном калейдоскопе. Юрчик неизвестно где. Причём вопрос стоит остро о жизни и смерти. Брр! Машина брошена, а какой-то аппарат неизвестного назначения нужно вывезти из неизвестной Покатиловки.
Нужно срочно звонить Маге, что я и сделал. Трубку подняла мать Маги, которая любезно сообщила мне, что Маги дома нет, и в ближайшее время не будет.
- А где он? – наивно спросил я, на что мне очень доброжелательным тоном сообщили, что дела сына касаются только его и никого больше.
- Нормально! – подумал я, чувствуя, как начинаю жутко злиться. От злости я даже заскрипел зубами. Тоже мне игрушки в крутых ребяток. Лад-но, выскажу ему при личной встрече.
- Что с тобой? Обострение хронического недовольства жизнью? – участливо спросила Розалинда, которая в этот момент продефилировала по кухне в собственноручно сшитом полосатом халате, придающем ей забав-ное сходство с матрасом. – Добавляй в кофе ещё по три кусочка сахара, и жизнь будет казаться гораздо лучше, по крайней мере, до того периода, пока не выпадет последний зуб.
Я нашёл в себе силы ничего не отвечать, а собрался и пошёл к Пузы-рю. Мой пересказ разговора с Юрчиком Пузырь воспринял даже в более мрачном ракурсе, нежели я.
- И где мы этот аппарат прятать будем, если даже найдём, - задал он вполне обоснованный вопрос. – Он хоть какой по размерам?
- Насчёт размеров не в курсе. А спрячем у Анны Михайловны, на-верное, - предположил я.
- А, если она откажется? Скажет, сами расхлёбывайтесь. Она может.
На этот счёт и ни одной путной мысли у меня не возникло. Ерунда сплошная лезла в голову. Например, засунуть агрегат в подвал или зата-щить на чердак и закидать тряпками. Знать бы, как он выглядит, легче бы думалось.
12
Вечером того же дня мы с Пузырём зарулили к тёте Асе, мама Юрчика. Вообще-то её звали Анна Тимофеевна, но, как мне кажется, имя Ася, как ва-риант Анны, она выбрала сама, отождествляя себя с тургеневской героиней. Продумала себе такой образ – загадочная женщина из позапрошлого века. Кудряшки на голове всегда аккуратно заколоты, оборочки, рюшечки, а глав-ное, голос. Она никогда не повышала голоса. И голосок у неё тоненький, как будто ей лет двадцать. Одной фразой, попытка крутой подделки под старину. Она напоминала мне Мальвину, которая вышла на пенсию. Общаться с ней немножко сложно. Кажется, что не дотягиваешь до соответствующего уров-ня, и до общения с тобой снизошли из природной деликатности. Но это моё личное мнение.
Мы очень вежливо с ней поговорили. Она казалась спокойной, хотя из-редка прикладывала кружевной платочек к глазам. И постоянно смотрела в одну точку, как будто в этой точке показывали что-то важное. О том, где мы были вместе и что делали, вопросов никаких, а раз нет вопросов, то нет и от-ветов. Мы подробно расспросили, где нашли машину Юрчика. А затем пе-решли к главному, что это за местечко – Покатиловка. Анна Тимофеевна за-метно напряглась.
- Что у вас за интерес в Покатиловке? Почему вы спрашиваете?
- Это не у нас интерес, это у Юрчика там интерес, - заметил Пузырь. – Он просит нас туда съездить, так что мы можем ещё подумать, стоит ли это делать. С одной стороны вроде бы друзья, а с другой дело страшно непонят-ное.
- Покатиловка, Покатиловка, - подняла глаза вверх тётя Ася, вспоми-ная, а я вдруг подумал, что она играет, причём плохо и неубедительно.
Да, у Юрочки был, кажется, знакомый сельский предприниматель из Покатиловки, хотя, может, она и ошибается. Про аппараты он ничего не зна-ет, потому что далека от техники. Ей это совершенно не интересно. Она в чужие дела никогда не лезет. Так: второй раз за сегодняшний день! Можно подумать, что мы изо всех сил стремились заняться именно чужими делами от полного неимения собственных.
Фамилию предпринимателя тётя Ася не помнила или не знала, а имя Михалыч ей ровным счётом ни чего не говорило. При этом с каждой минутой настроение тёти Аси только ухудшалось. Где обнаружили машину, она знала приблизительно, и не видела никакого смысла в его уточнении. Одно только её радует, что Юрочка жив и здоров.
– Надоели мне ваши дела! Втягиваете Юрочку в сомнительные ме6роприятия! А потом с вас как с гуся вода, – сказала она всё же напосле-док, вместо, до свидания..
- Интересно, а мы здесь причём? И кто это кого втягивает, интересно? – спросил Пузырь уже на улице.
Интересно, конечно, но, если не мы, то кто, и на следующий день мы покатили в эту самую Покатиловку, хотя чёткого представления о конечной цели поездки и средствах её достижения так и не выработали. О том, что представляет собой аппарат, даже какой он с виду, мы не имели ни малейше-го представления. Просто повышенное чувство ответственности предполага-ло действия, причём, немедленные.
13
Вышли мы из дома ни свет ни заря, а точнее постарались доехать до автовокзала на первой маршрутке. Трудно сказать заранее, сколько придётся добираться до Покатиловки.
На автовокзале нам объяснили, что сначала нужно автобусом доехать до посёлка Переходящезнаменска, потом на пароме перебраться до Жабьих Выселок, а уж потом….
- Там на месте и узнаете, - сообщила нам не очень любезная тётка в справочном. – Могу только сказать, что отсюда регулярного транспорта до Покатиловки нет.
Ну, и на том спасибо, как говорится. Однако, довольно глухим местеч-ком оказывалась эта Покатиловка. Мы взяли билеты до Переходящезнамен-ска, куда добрались минут за сорок. В Переходящезнаменске было солнечно, пустынно и некомфортно.
- Паром будет часа через полтора, - сказали нам. – Если народу собе-рётся достаточно.
- А сколько это достаточно? – спросил я.
- Достаточно – это достаточно! Паромщик сам определяет, когда доста-точно, а когда нет.
Нормальный ответ, вполне исчерпывающий, а главное, прерывающий цепь вопросов. Значит, часа на полтора как минимум нам нужно было рас-слабиться и получить максимум удовольствия от пребывания в Переходя-щезнаменске. Мы попытались выяснить, где можно получить хоть какое-то удовольствие. При желании можно было использовать следующие варианты: перекусить в летнем кафе «Лагуна»; взять пива в ларьке и семечек у местных предприимчивых бабулек и посидеть на берегу речки.
- Сидеть на речке и щёлкать семечки? Полный отстой! – возмутился Пузырь, и мы пошли в «Лагуну».
Шустрый малый в майке цвета прокисшего апельсина предложил нам меню.
- Ну-ка, посмотрим, - Пузырь в предвкушении еды заметно оживился. – Так, берём блинчики с мясом.
- Блинчиков нет, - сказал парень, безразлично глядя в сторону.
- Тогда котлету по-киевски.
- С утра мяса не завезли.
- Ладно, - решил я взять вопрос с питанием в свои руки. – Давайте пи-ва, два стакана и всё!
- А к пиву чего?
- Ничего!
- Неа. У нас кафе, закуску брать надо.
- Так у вас же ничего нет!
- Почему нет, пирожки есть, с мясом.
- Интересно, мяса не завезли, а пирожки с мясом у них есть.
- Так вчерашние. Но с ними ничего не случилось. Они в холодильнике лежали. Мы их быстро в микроволновке освежим.
- Ладно, давай!
За нашим разговором с любопытством наблюдала единственная в этом кафе парочка. Она - маленькая вертлявая с короткой стрижкой - смахивала на обезьянку. Он крупный волосатый в мятой кепке тоже смахивал на обезь-яну, только крупной породы. Эта похожая на обезьян парочка до нашего прихода развлекалась ссорой, грозящей перейти в драку. Девица махала пе-ред носом парня мелким кулачками, подпрыгивая при этом и чем-то громко возмущаясь. Парень хмуро смотрел на прыгающую девицу, которая, по всей видимости, ему страшно надоела, и ему до лампочки было её возмущение.
Потом девица уселась на место и, положив одну ногу на соседний стул, принялась нас разглядывать, нахально при этом улыбаясь. Не могу сказать, что мне когда-нибудь нравились подобные девушки. Но здесь другой не бы-ло, и на всякий случай я мило улыбнулся. В моём арсенале имеется парочка неопределённых улыбок, то есть без конкретного направления и воздействия. Но, видимо, девица не была тонким знатоком улыбок, потому что вдруг за-хихикала и что-то быстро стала говорить своему приятелю, или кем он там числился. Приятель вдруг развернулся к нам и принялся нас разглядывать. Ситуация принимала не совсем хороший вид.
- Вечно тебя тянет на развлечения, - высказался Пузырь.
- А што я, я ничего, - а что мне оставалось говорить, когда и говорить не о чем. Я отвернулся к окну и принялся разглядывать ворону на близстоя-щем дереве. Симпатичная была ворона. Кажется, нас оставили в покое, пото-му что девица опять заорала и выскочила на улицу. Парниша лениво дви-нулся следом, на ходу почёсывая место ниже спины. Мы облегчённо вздох-нули.
Принесли заказ - бокалы с пивом и тарелку с двумя пирожками. В принципе я ничего хорошего и не ждал, но то, что принесли, превзошло мои ожидания. Однако делать нечего, толпы возле парома не наблюдалось, а зна-чит у нас достаточно времени. Мы лениво жевали подгоревшие вчера пи-рожки и запивали их тёплым кисловатым пивом. По улице лениво прошагала корова, оставив на дороге приличных размеров лепёшку, а больше никаких происшествий до отправления парома не было.
Наконец, человек пять изъявило таки желание попасть на другую сто-рону реки, паром медленно отчалил от берега. На пароме мы переправились вполне благополучно, как заправские туристы, обозревая и сравнивая оба берега реки.
Жабьи Выселки – маленькое село, представленное одной улицей, рас-тянувшейся вдоль реки. Дома, украшенные ажурными наличниками, вместе с деревьями и палисадниками отражаются в воде. Красиво! Я представил себе, что мог бы жить в таком доме. Утором с разбегу в речку, а потом гоняй на мотоцикле по окрестностям за грибами или ежевикой, или просто наслаж-дайся видом окрестностей. Здорово! Бегать на улицу в туалет в любое время года, а зимой ноги, наверное, разъезжаются по таким дорогам. Нет, не совсем здорово! А потом, нам совсем в другое место – в Покатиловку. Интересно, сколько до неё добираться?
Довольно долго мы не могли выяснить не только как, но в какую сто-рону до неё вообще добираться. Причина простая - выяснять было не у кого. Народ как будто вымер, или все в срочном порядке побежал в лес за грибами ввиду того, что завтра грибной сезон будет закрыт.
- Надо было на пароме узнавать, - заканючил Пузырь совсем не по де-лу. У кого бы он там узнал? Три бабки со здоровенными корзинами трещали всю дорогу без умолку, вроде бы и по-русски, а всё равно ничего не пой-мёшь. Девчонка сопливая всю дорогу канючила. Был ещё один мужик, кото-рый всю дорогу спал, кажется, он так и поплыл в обратную сторону.
Но тут на улице появился мальчик с сумкой через плечо и плеером. При ближайшем рассмотрении, то есть когда мы подошли ближе, мальчик оказался скорее пенсионного возраста, и не мальчик, а девочка, коротко стриженая и в шортах.
- Как нам доехать до Покатиловки? – вежливо обратились мы к ней. Девочка-пенсионерка минут пять задумчиво разглядывала нас.
- А вам зачем туда?
- А там что, секретный объект? – поинтересовался Пузырь.
- Да как сказать. Скорее там заповедник очень редких растений. И так экология неблагополучная, ещё всякие ездют и вытаптывают.
- Не, мы не по этой части, - сказал Пузырь. - Мы гербарии не собираем. Мы одного мужика ищем, предпринимателя.
Тут я ткнул его локтем в бок и быстро добавил: - Народного умельца. Он ложки из дерева вырезает. Очень интересной формы, а мы решили наше-му любимому преподавателю сделать подарок к началу учебного года. Он у нас любитель народного творчества. Прямо трясётся весь, когда увидит хо-рошую поделку народного умельца, - прибавил я для убедительности.
Любительница музыки неопределённого возраста продолжала задум-чиво смотреть на нас. – Находится под влиянием музыкальных шедевров, - решил я.
Наконец, она вернулась в реальность и махнула ручкой в направлении тропинки, ведущей в лесок.
- Вот, по ней пройдёте километра полтора и выйдете на асфальтиро-ванную дорогу, а там можно что-нибудь поймать, если удастся.
Мы потопали по дорожке, а наша собеседница ещё некоторое время смотрела нам вслед, притопывая ногой. Прикольная тётка, ничего не ска-жешь. Эксклюзивный экземплярчик!
- Красота! – говорил Пузырь. – И грибами пахнет. Чувствуешь?
- Нормально, - отвечал я. – Когда бы мы ещё выбрались на природу и подышали чистым лесным воздухом?
Но через какое-то время наш энтузиазм начал убывать.
- Как ты думаешь, той тётке можно доверять? - спросил Пузырь, когда мы прошли километра три, не меньше. – Вообще она странная была, кон-кретно говорю. Не думаешь, что ей вдруг захотелось поиграть в Ивана Суса-нина?
- Трудно сказать, - у меня страшно зачесалось ухо, а во рту пересохло. – Надо запоминать дорогу. Ты обращал внимание на развилки?
Мы с Пузырём остановились и посмотрели друг на друга, как два идиота.
- Не было развилок, - сказал Пузырь, но без уверенности в голосе.
- А я думаю, что были, - сказал я скорее из духа противоречия.
- Вот и запоминал бы, - огрызнулся Пузырь.
Мы, больше не разговаривая, по инерции прошлёпали ещё километра два, когда впереди блеснуло покрытие довольно приличной дороги.
- У тётки с глазомером чего-то не того, - сказал Пузырь, и мы уселись на обочину. – Я думаю, мы километров шесть, не меньше, отшлёпали.
Возразить ему я ничего не успел. Только вытянул ноги и вздохнул пол-ной грудью, когда из-за поворота вынырнула маршрутка. Маршруткой её на-звать можно было по виду, а так ни номеров, ни наименования маршрута не было. Я поднял руку.
- А она в ту сторону едет? - заволновался Пузырь.
- А у кого мы, по-твоему, это узнавать должны? – Пузырь иногда доби-вает меня своими интеллектуальными возможностями.
Маршрутка, как ни странно, ехала именно в ту сторону, но не совсем в то место, а может и в то, если доплатить какой-нибудь двадцатник, всего-навсего.
- Без базара, шеф! – заверил шофёра Пузырь, и мы покатили с ветерком в Покатиловку.
Покатиловка нам понравилась. Ряды аккуратных домов вдоль прямой улицы, перед домами палисадники с цветами. Да и дорога в посёлке вполне приличная для сельской местности.
- И где мы будем Михалыча искать? – задал я вопрос скорее самому себе.
- Будем ориентироваться на дом, - компетентно заявил Пузырь. Раз он предприниматель, то дом у него должен быть получше остальных.
С такими аргументами не согласиться я не мог, тем более, что другого варианта выдвинуть не смог. Мы стали рассматривать дома. Всего их было десятка два. Один из них показался нам более представительным, что ли, и мы бодрым шагом направились к нему.
Один из предполагаемых сельских предпринимателей жил в добротном доме, во дворе которого был вырыт пруд, а в нём плавали гуси, а по берегам пруда росла сильно пощипанная травка. На заборе сидел рыжий с белыми пятнами котик. Миленькая картинка на тему сельской идиллии. При нашем приближении гуси разнервничались, стали хлопать крыльями и орать хрип-лыми гусиными голосами.
- Да, парочку гусей – и собаку в доме держать не нужно, - сделал я вы-вод. – Теперь я понимаю, как именно гуси спасали Рим. Отличная стража.
Предполагаемый предприниматель, крупный мужик в драных джинсах возился в малиннике, снимал урожай. Он вышел к нам, вытирая красные ру-ки, и смотрел вопросительно.
- Вы ко мне, ребята, што ли?
- Может и к Вам, - сказал я и добавил. – Очень важное дело.
- А, раз дело, да ещё важное, да ещё, у таких представительных моло-дых людей, - то заходите! Кш! – прикрикнул он на гусей, и те разом замол-чали. – Покупатели, что ли?
- Чего? – не понял Пузырь.
- Да есть много чего, - неопределённо сказал он. – А вы, собственно, чего хотите? – он заметно напрягся.
- У нас такое дело, - начал я, а Пузырь усиленно закивал головой. – Мы ищем сельского предпринимателя, Михалыча. Это не Вы случайно?
-Случайно не я. Я – Валентинов, тоже сельский предприниматель, - сказал мужик не очень любезно, - А вам Михалыч зачем понадобился?
- Понимаете, - сказал Пузырь. – У нас к нему очень важное дело. У нас друг пропал. А мы вынуждены заниматься его делами, так что нам очень ну-жен это самый Михалыч.
- Какой ещё друг пропал? – перебил его Валентинов. – Только не надо мне мозги компостировать. Я не собираюсь втягиваться в ваши дурацкие ис-тории, тем более, что не верю им. Этими делами должна заниматься мили-ция. Вот туда я сейчас и позвоню, - он достал из кармана драных джинсов крутой мобильник.
- Не надо в милицию, он, вообще-то, не пропал, - спохватился Пузырь. – Мы частным образом, смотрите, у нас ничего нет, - Пузырь начал вывора-чивать карманы. - Мы внештатные корреспонденты нашей институтской га-зеты. У нас действительно с другом приключилась неприятная история. Мы на её базе пишем заметку для нашей малотиражки о правильном подходе к организации сельскохозяйственных работ. Нам нужен материал из перво-источника. Вот, мой студенческий! – затараторил Пузырь и вытянул из кар-мана синенькую книжечку.
- А твой? – грозно спросил меня Валентинов.
Пришлось и мне доставать свой студенческий. Оказывается, студенче-ские билеты постоянно с нами. Вот что значит – привычка!
- Вот сейчас позвоню вашему декану, что вы во время учёбы шляетесь и отвлекаете людей от работы! – разбушевался Валентинов. – Тоже мне, пи-шем заметку про нашего мальчика. Придумали бы что-нибудь позабавнее.
- Послушайте, давайте разберёмся, - сказал я. – Дело не совсем понят-ное, и нам просто необходима Ваша помощь. Иначе, чего бы мы это ломи-лись к Вам за три девять земель киселя хлебать? – выскочило у меня автома-тически, но я понял, что страшно проголодался, а пирожки и пиво стали да-вать о себе знать позывами в известном направлении.
- Простите, а где у Вас туалет? – спросил я, отбросив всякие условно-сти этикета.
- Так, - сказал Валентинов, - а, может, вы сюда поср…ть заехали? - но показал в сторону высоких деревьев.
- Там, что яма для удобрений? – спросил Пузырь.
- Ага, сказал Валентинов, - только с крышей и дверцей. Так что не ошибётесь.
Мы с Пузырём наперегонки рванули по дорожке, усыпанной мелким гравием к заветному сооружению с крышей и дверцей.
- И чего мы жрали эти пирожки? – спросил Пузырь.
- Это ты у меня спрашиваешь? – огрызнулся я.
Когда мы вернулись, Валентинов сидел за столом, плотно уставленным чисто вымытыми банками. Рядом с ним примостился мелкий мужичок с за-спанной физиономией в рубахе ниже колен. Мужичок раскачивался и что-то бормотал.
- Ребята, купите картину, - тоскливым голосом попросил мужичок.
- Какую картину? - не понял я.
- Отстань от них! - прикрикнул на него Валентинов.
- Ну, ладно, чего орёшь, - миролюбиво попросил мужичок, - Может, им понравится картина, и они купят.
- Ничего они не купят, они студенты, - сказал Валентинов и бросил наши студенческие на стол, что, в общем, было невежливо, так как стол не был идеально чистым, точнее, идеально сухим. Ну, да ладно!
- Я всё-таки принесу картину, - заупрямился мужичок и скрылся в до-ме. – Пусть поглядят.
- С этими художниками одна морока, - пробурчал Валентинов. – Тоже мне творческие натуры.
- А он настоящий художник? – я попытался использовать тему для на-лаживания хотя бы минимального уровня отношений.
- А кто его знает, настоящий или не настоящий. Художников иногда только после смерти признают за настоящих. Ты вот можешь сказать, что хо-рошо разбираешься в искусстве? – спросил он меня.
- Экспертом работать вряд ли смогу, но на дилетантском уровне впол-не, - таким навороченными оборотами я пользуюсь, когда хочу произвести впечатление на собеседника. Иногда неплохо срабатывает.
- Малюет что-то, когда не пьёт. А когда пьёт, то не малюет, а страдает по поводу собственного несовершенства, - усмехнулся Валентинов.
Тем временем из дома показался художник с картиной в руке, неболь-шой по размерам, но в рамке. На картине был изображён плавающий гусь. На заднем плане виднелись заросли камыша.
- С натуры писал, - с гордостью сообщил художник. – Вон, он плавает Васятка. Вася, Вася, плыви ко мне, мой хороший!
- Зато камыши пририсовал, - сказал Валентинов.
- Камыши пририсовал, - согласился художник. – Я ж тебе предлагал весной камыши посадить, а ты ни в какую. И потом, что значит – пририсо-вал, просто ходил рисовать в другое место, на пленер. Это ж вам не фотогра-фия.
- Ну, раскалывайтесь, что вам всё-таки нужно, - неожиданно сменил тему разговора Валентинов. – Что вы ещё хотели услышать? Только момент про друга опустите.
Я решил, что темнить дальше - не значит действовать эффективно.
- Мы бы хотели узнать всё-таки, где найти Михалыча. Он действитель-но нам очень нужен. У нашего друга, друг действительно были какие-то дела с ним. Просто так получилось, что сейчас он сам не может ими заниматься, он попросил нас. Крайне важное дело!
- Михалыч, говорите? – Валентинов посмотрел на нас как-то странно. – Дался вам этот Михалыч. Уехал он, недели две как уехал.
- А когда вернётся? – спросил я.
- А чего ему возвращаться. Он насовсем вроде бы уехал. И свой дом продал и машину, хозяйство распродал. Машину мне предлагал, да только мне она ни к чему. У меня самого машинка приличная, вон в гараже стоит моя красавица!
Мы повернули голову. Да гараж приличный! И вообще, мы много чего с первого взгляда не заметили. Кроме гаража и малинника во дворе была по-строена летняя кухня с высокой трубой и острой крышей, а так же сооруже-ние неопределённого назначения – то ли сарай, то ли мастерская, но тоже с трубой, чуть поодаль от всего остального.
- Купил у него я только сарай, - продолжал Валентинов.
Услышав про сарай, мы с Пузырём переглянулись. Внутри меня как бы натянулась и зазвенела тонкая струнка.
-Этот сарай что ли? – показал я пальцем.
- Нет, - отмахнулся Валентинов. - Тот сарай за деревней, на отшибе. В том сарае сено хранить буду.
- А у Михалыча, что, в сарае хранилось? – невольно вырвалось у меня.
- А я откуда знаю, я туда не лазил, пока не приобрёл в личное пользо-вание.
- А когда вы его купили, то смотрели, что там и как?
- Конечно, смотрел. А тебе зачем? – Валентинов опять начинал злиться. – Что-то вы темните, ребята.
- А где ваша корова? - всунулся в разговор Пузырь.
- Не купил ещё, - сказал Валентинов. - Когда женюсь, тогда и корову заведу, чтоб жене было чем заниматься.
Про будущую жену спрашивать мы естественно не стали. Напрямую к делу не относится. Я подумал, как бы поближе подойти к сути вопроса так, чтобы не спугнуть Валентинова. Ясное дело - нужно осмотреть сарай. Тем более, что мы всё равно в Покатиловке. Но под каким предлогом? Ничего умного мне в голову не приходило. Пузырю, по всей видимости, тоже.
- В общем, у нас вот какой вопрос, - решился я, наконец. – В сарае Михалыча остались кое-какие вещи нашего друга. Вы там ничего не находи-ли?
- Ничего, - сказал Валентинов, подумав. – По-моему, там сейчас пусто, как в банке самогона после праздника. По крайней мере, так было недели две назад, когда я туда заходил. Что? Сами посмотреть хотите?
- А как можно пройти к сараю Михалыча, то есть к Вашему сараю? – осмелел я.
- Неохота туда переться, далековато, - сказал Валентинов, - а вас я тоже не могу одних отпустить. Заблудитесь, отвечай за вас потом. Предлагаю вам следующее: малину соберём, я её сахаром засыплю, а потом вместе и навес-тим наш сарайчик, чтоб ему пусто было.
Деваться некуда! Вот так и приобретаешь ненавязчиво житейский опыт. Зато теперь я знаю, как аккуратно собирать малину, как её сортировать и как правильно укладывать. А поскольку все-таки хотелось есть, то мы по-тихоньку подкармливались малиной. Несмотря на это, есть хотелось всё сильнее. Мне показалось, ещё немного, и я лягу без сил между кустов мали-ны.
Поэтому, когда Валентинов спросил, сразу ли мы пойдём к сараю или после обеда, мы с один голос, забыв о правилах приличного поведения, за-орали: - После обеда!
К этому времени художник сварил картошку и пожарил рыбу. Кроме того, на столе стоял салат из помидоров, которые не только вот сейчас поре-зали, но и только что сорвали. Какой замечательный вкус у натуральных продуктов! Это что-то!
- А как, ребятки, насчёт этого,- спросил художник, вытаскивая литро-вую банку из холодильника с прозрачным содержимым.
- А чего это?- спросил Пузырь.
- Виски, естественно, собственноручного изготовления, - сказал ху-дожник. – Что у меня хорошо получается, так это пейзажи и виски. Направ-ления творчества, как понимаете разные, но одинаково успешные.
Отказываться мы не стали, хотя бы потому, что уже опьянели от сыт-ного обеда. Да, честно говоря, и напиток оказался очень даже ничего.
А потому, когда мы шли к сараю, то жизнь казалась чудесной и удиви-тельной. Художник по дороге потерялся, а мы даже не заметили. Подошли к сараю втроём и сразу принялись за осмотр. Оказалось, что осматривать по сути дела нечего. Сарай и сарай. Остатки сена валяются. Ну, следы колёс видны в сарае, а больше ничего. Никаких агрегатов или чего похожего на них и в помине нет, даже размером с мясорубку или хотя бы консервную банку. Пузырь встал на четвереньки и, потихоньку передвигаясь, стал осматривать пол сарая. Я занялся наружным осмотром. Снаружи тоже ничего не обнару-живалось. Очень слабо виднелись следы колёс. Понятно, подъехали со сто-роны дороги. Значит, увозили что-то. Но какой давности следы – непонятно. Нет у меня навыков соответствующих. Может, месячной давности, если до-ждей не было. Прошёлся по дороге. Ничего! Хотя, собственно говоря, что я рассчитывал увидеть – труп? Потом я начал заглядывать в кусты, тихо спо-койно, бабочки летают. Никаких тебе следов. Трава не принята, на земле от-печатков нет. Кусты прямо светятся здоровьем вдали от городских магистра-лей. Почему-то потянуло прилечь под один из них.
- Эй, следопыт, ты не потерялся? – донёсся до меня голос Валентинова, сразу вернувший меня в реальную обстановку.
- Нет, - откликнулся я и повернул назад, но тут увидел куст, с первого взгляда, обычный куст, но взгляд на нём почему-то задержался. Почему? Ага, куст принят с одной стороны, совсем слегка, но явно. Определённо, принят, я подошёл поближе, даже веточка одна сломлена, а листочки на ней почти вы-сохли. Я наклонился и увидел на этой веточке болтающуюся грязно- жёлтую нитку, точнее, небольшой обрывок нитки. Я осторожно снял её с куста и за-сунул в карман, больше ничего интересного не было. Я пытался рассмотреть следы, но так и не понял, есть следы или нет. Всё так неопределённо.
Я вышел к сараю, у входа в который стояли Валентинов с Пузырём.
- Ну и как результаты осмотра? – спросил Валентинов.
- Ничего определённого, - сказал я. Про нитку я решил промолчать, хо-тя мотивированно объяснить себе, почему, не мог.
- А Вы когда сарай купили? – спросил я.
- Так недели две или три назад и купил, - сказал Валентинов. – И боль-ше сюда не ходил, - добавил он.
Назад мы вернулись быстрее, чем шли к сараю. - Интересные всё-таки игры времени с пространством, - в который раз подумал я.
Художник спал на надувной кровати под раскидистой грушей. Гуси оживлённо толпились у кормушки. Осы летали над тазиком с малиной.
- Короче, так, я отвезу вас в Коростелёвку, а там вы сядете на элек-тричку до города, - сказал Валентинов.
- А мы сюда другой дорогой ехали, - заметил Пузырь.
- На автобус вы сейчас всё равно не сядете, времени уже вон сколько.
Действительно, судя по теням, дело шло конкретно к вечеру. Долгим же был день нашего путешествия. Я незаметно достал нитку, и, держа её в кулаке, ещё раз посмотрел. Что она мне напоминает? А вот, такими нитками делают строчки на синих джинсах. Кстати Валентинов тоже в джинсах. И нитки на них грязно-жёлтые тоже есть. Интересно!
Художник открыл один глаз и спросил: - Картину покупать не надума-ли? Хорошая картина. Я её вам за шестьсот уступлю. На одни краски пятьсот ушло! Макарихе не уступил, а вам уступлю. Противная она баба, потому что, ни в людях, ни в искусстве не разбирается!
- Хорошая картина, - подтвердил Пузырь. - Мы бы купили, да денег сейчас нет.
- А вы следующий раз приезжайте. Вы же мои натюрморты ещё не ви-дели. Очень душевно у меня натюрморты получаются. Один натюрморт с дыней и разбитым кувшином чего стоит! Запомните, меня зовут Игорь. Игорь Калькин. Знакомым будете рассказывать, что лично у меня картину купили, пусть завидуют.
- Обязательно! – заверил Пузырь.
Валентинов вывел машину из гаража. Обычная видавшая всё на свете «девятка». Хотя, что мы хотели увидеть? Мы быстренько упаковались в неё, и прощай, Покатиловка! Удастся ли тебя ещё увидеть?
На прощание Валентинов сказал нам, что мы неплохие ребята, но не лезли бы туда, где и без нас разберутся, а то путаемся под ногами и неразбе-рихи добавляем, а её и без того с лихвой хватает в наше сложное непредска-зуемое время. Раз нет никакого аппарата, то и история заканчивается. Так, мол, и надо объяснить всем заинтересованным лицам.
Домой мы приехали практически ночью. Поговорили у подъезда, что-бы дома наши объяснения не расходились в основных моментах.
- К Соломиной идти поздно! – сказал я.
- Поздно, - согласился Пузырь.
Мы одновременно посмотрели на окно Соломиной. Действительно све-та в её окне не было.
14
Наше семейство ещё бодрствовало. Фидельчик делал домашние зада-ния, высунув язык, он срисовывал из книжки схему битвы при Ватерлоо. Его учительница истории крайне негативно относилась к использованию компь-ютера в учебном процессе, разве что получить определённую справку, да и то сомнительной, по её мнению, достоверности. Розалинда по Интернету смаковала подробности жизни участников очередного реалити-шоу. Особо пикантные моменты, она скачивала на диск и тут же распечатывала на цвет-ном принтере. Она очень мечтала попасть в очередной проект. Папа дремал перед телевизором, на экране которого крутые парни посылали друг друга куда подальше, а мама, скорее всего, читала очередной детектив.
- Где ты носишься? – закричала она из спальной. – Тут тебе обзвони-лись. Спрос на тебя сегодня повышенный.
- Кто? – спросил я.
- Не знаю, Розалинда с ними разговаривала. Очень злилась!
Поскольку Розалинду отвлекать от компьютера в такой момент было опасно, я поужинал, принял ванну и лёг спать. Уж очень много приключений за один день. Можно сказать, что меня интересовал только один звонок – от Юрчика, но вряд ли он разозлил бы Розалинду. Наш Юрчик всегда старался держаться подчёркнуто вежливо, когда решается серьёзный вопрос, Юрчик обязательно добился бы взаимопонимания. К тому же мой мобильник был всё время со мной.
Сквозь сон я слышал восторженные возгласы Розалиндочки, она дели-лась с мамой последними новостями с реалити-шоу.
- Причём в нашем деле нитка? – подумал я, засыпая. – Прослеживается ли связь с Валентиновым или так…
- Достали меня твои придурошные друзья! – завопила Розалинда с утра пораньше. Я только успел выйти из туалета и приготовился чистить зубы.
Она активно занималась поисками второго кружевного носка и злилась на всех на свете. – Не могут нормально разговаривать – какого фига звонят?
- А с кем ты разговаривала?
- А он, что, мне представился, что ли? Это ж твои друзья, с кембридж-ским воспитанием! – у неё, естественно, с воспитанием всё в порядке.- При-кинь, сказал, мне уши оборвёт, когда увидит! Да я ему сама уши пообрываю, как осенние листочки на дубочке. – Розалинда на четвереньках выползла из-под стола. Такая, как Розетка, точно пообрывает, и не только уши. Явно не знал неизвестный, с кем связался.
- Ну, что хоть он спрашивал? - пытался я вытянуть деловую информа-цию, так как сам факт угроз наводил на определённые мысли.
- Тебя спрашивал, где и чего? Придурок конкретный!
- Что чего?
- Чего тебе, вообще, надо!?
- А ты не перепутала? Может, он тебя спрашивал, чего надо?
– Где этот дурацкий носок? Я в школу опаздываю!- вопила Розалинда. - Да пошёл ты!
В это момент Фидельчик протягивал ей носок, найденный за компью-тером. Так что вопль мог относиться к нам обоим.
Наконец собрался уходить Фидельчик, наспех засунув в сумку тетрад-ки и пенал.
- Схему Ватерлоо взял? – крикнул я, услышав хлопанье входной двери.
Фидельчик вернулся и, обречённо вздыхая, полез под компьютерный стол, из-под которого извлёк помятый разрисованный листок.
- Растяпа! – захотелось сказать со всей полнотой чувств, но в тот мо-мент мне вдруг стало жаль Фидельку, который выглядел таким потерянным и одиноким в огромном мире, с нескончаемой компьютерной игрой в голове.
15
После ухода Розалинды с Фиделем я позвонил Пузырю.
- В институт пойдём сегодня или как? – спросил я.
- Или как, - ответил Пузырь. – Во-первых, я от вчерашнего ещё не ото-шёл, а во-вторых, Соломина исчезла.
- Чего? – я не поверил своим ушам. – С чего это Соломиной исчезать?
- Не знаю, с чего, но ни самой Аньки, ни её матери дома нет, - голос у Пузыря был тусклый, невыразительный какой-то. – И вчера не было, я зво-нил несколько раз на домашний и мобильный.
- Интересно, - сказал я. – Ты думаешь, это как-то связано с нами?
- А чего тут думать? – в голосе Пузыря уже проскальзывала обречён-ность. – Теперь я могу ждать только очередных неприятностей.
- Да будет тебе, Пузырь, всё нормально, скорее всего у Соломиных де-ла. Они же не обязаны перед нами отчитываться за каждый свой шаг, - сказал я. А что ещё говорить лучшему другу в трудную минуту?
Мы договорились встретиться у меня. Я достал из холодильника масло, сыр, колбасу и начал делать бутерброды. Сделал их штук десять к приходу Пузыря. Сверху посыпал резаной зеленью и кокосовой стружкой, чтобы вы-глядело прикольнее.
Пузырь пришёл в широченных батиных штанах, его же клетчатой ру-башке и промасленной кепке. Для довершения маскарадного костюма он на-цепил чёрные очки.
- Ты куда собрался? – спросил я .
- Соберёшься тут, а кто-нибудь за тобой следит, - сказал Пузырь.
- Так это у тебя маскировка такая! – догадался я.
Пузырь кивнул. Хорошенький расклад: в институт не пошли, сидим дома, да ещё и замаскированные, как киношные шпионы. Не хватало ещё трястись начать!
- Слушай, Пузырь, а давай волосы в рыжий цвет покрасим, а морду чёрным кремом для обуви намажем, тогда нас точно никто не узнает!
- Он ещё прикалывается! – возмутился Пузырь. – Юрчик не звонил?
- Я бы тебе эту новость сообщил, не дожидаясь твоих расспросов.
- Ну да, - вяло согласился Пузурь. – И что теперь?
- Теперь перекусим, - предложил тогда я. Надо было срочно поднимать другу настроение.
Мы перекусили, даже с аппетитом. Я приготовил кофе в нашей новой кофеварке. Получилось не хуже, чем у мамы. После сытного завтрака наше настроение заметно улучшилось, и мы приобрели способность здраво рассу-ждать.
Я достал из кармана джинсов нитку и показал Пузырю.
- Знаешь, где нашёл? Недалеко от сарая.
- Ну и что? - уставился на меня Пузырь.
- Нитка, как на джинсах строчку делают, - объяснял я. – А Валентинов в джинсах был. Прикинь!
- Ну, ты даёшь! Да мало, ли кто в джинсах ходит.
- Но нитка, видишь, грязная, а у него джинсы какие были, вспомни!
- Висела на кусте и загрязнилась, тоже мне, улика, - продолжал упи-раться Пузырь. Иногда он такой упрямый становится, что повернуть его на другую точку зрения можно только хорошим пинком.
- Какая там грязь, Пузырь? Там экологически чистая среда! Там в бе-лой рубашке можно две недели ходить, если в огороде, конечно, не возиться.
- Скажешь тоже, в белой рубашке и две недели, - фыркнул Пузырь
- Я образно говорю, - сказал я. – Короче, ты считаешь, что нитка не из той оперы?
- Да, сказал Пузырь. – Из другой! Потом ты сам говоришь, ветка сло-мана. А когда она была сломана, за сколько времени листочки завянут? А нитка, может, сама по себе висела, с прошлого года!
- Да не могла она с прошлого года висеть. Она бы сгнила. А Валенти-нов говорил, что две недели не подходил к сараю.
- Так что, ты Валентинова подозреваешь? А аппарат у него в подвале спрятан, да?
- Всё имеет место быть! И ничего нельзя сбрасывать со счетов.
- Какой смысл ему агрегат прятать? Точнее, какой смысл Михалычу оставлять аппарат в сарае? Вывез его Михалыч! Точно вывез!
- А что ж тогда Юрчик не знал, что Михалыч его вывез, раз он две не-дели назад уехал с ботвой. Связь же между ними была.
- Должна была быть. Но, может, и не было. А, может, кто-то кого-то подставляет. И крупно подставляет. Вдруг Юрчика пришить хотят?
Мы смотрели друг на друга как два идиота. Вот до чего дошло, какими словами заговорили!
- Нет, я думаю Валентинов здесь не при чём, - опять начал Пузырь, а я не стал больше спорить. Наверняка, мы ничего о Валентинове не знали, об-ласть догадок же обширна и непредсказуема.
Затем мы почему-то стали смотреть мой альбом с фотографиями. На нервной почве, наверное. Какой я всё-таки был милый мальчик. Чудо! Кто родился в воскресенье – будет просто загляденье! А я и родился в воскресе-нье. А вот Розалинда родилась в понедельник! Поэтому бездельница и раз-гильдяйка. Все мы читали в детстве Мери Поппинс. Золотое было время! Ку-пит мама мороженое или чупа-чупс - и радости полные штаны. Впрочем, чу-па-чупса тогда не было, кажется. Зато было много другого чего вкусного. Мы стали вспоминать названия леденцов и шоколадок и жвачек.
Из состояния душевной расслабленности нас вывел резкий телефонный звонок.
- А, явился, не запылился, - сказал кто-то, не сказать, чтобы очень лю-безно. – Может, расскажешь, куда это вы с Пузырём вчера дёрнули. Только поподробнее, пожалуйста. И не торопясь.
- А ты кто? – осторожно спросил я.
- Дед Пихто, фамилие моё такое!
- Пошёл ты в таком случае, - заявил я, - а если будешь мою сестрёнку оскорблять, то она тебе такое устроит, что отдохнуть сможешь только на Крайнем Севере, она только туда не поедет мстить, потому что морозов бо-ится и белых медведей.
- Короче, куда вчера ездили, я тебя спрашиваю, я тебе весь день зво-нил, - довольно грубо меня перебил тип, назвавшийся Пихтом. - Не хочешь по-хорошему…, - тут я положил трубку, отключил телефон, а заодно и мо-бильник. Пузырь последовал моему примеру. Кого-то очень заинтересовала наша поездка. Но почему?
- Может, всё-таки нужно было договориться встретиться с ним и пого-ворить конкретно, что им надо? – предположил Пузырь.
- Ага! – возмутился я. – А потом нас будут искать, как Юрчика. Долго и упорно. А главное, без результатов.
- Куда же всё-таки Соломина делась? – опять задумались мы. Вдруг, в самом деле, существует взаимосвязь с нашими делами. Собственно и дел-то не было, но всё равно глупая ситуация.
Перед приходом Фидельчика и Розалинды из школы мы перебазирова-лись на квартиру Пузыря. У него пока никого не было и в ближайшее время не предвиделось. Бабуля возится на даче, племянник в яслях, а остальные на работе. Его телефон тоже отключили, на всякий случай, и стали смотреть по телевизору боевик. Мы его уже раньше видели, но больше смотреть было не-чего, не бразильский же сериал или обсуждение способов соления капусты.
И тут позвонили в дверь. Я посмотрел в глазок – Соломина. Потом по-смотрел Пузырь: - Анька, ты, што ли?
- Я, я открывай, - крикнула Соломина.
- Ань, ты одна? – спросил Пузырь.
- А с кем мне ещё быть? – удивилась Соломина. – И что у вас с телефо-нами, я не могла дозвониться?
Пузырь открыл дверь и пропустил Соломину в комнату.
- Ань, ты куда пропала?
Я, - Соломина прищурилась. – Да никуда я не пропадала, ты что? А, - засмеялась она. - Да, мы с мамой сегодня, то есть вчера поехали на день рож-дения к моей двоюродной бабушке, подзадержались слегка, и пришлось ос-таться ночевать в гостях. Бабушка настояла.
- Мы тут нервничаем, а ей смешно, - обиженно сказал Пузырь.
- Я бы вам сказала, куда ухожу и зачем, так вас же самих не было. И сотовый я дома забыла. Ну, рассказывайте, как съездили, что нового разузна-ли. Есть новые версии?
- Нет, - сказал Пузырь.
-Есть! – сказал я. И начал рассказывать про нашу поездку, про Вален-тинова, художника и найденную нитку. Пузырь меня всё время перебивал самым неэтичным образом. Мне такой расклад, конечно, не нравился, но не бить же другу морду, да ещё в такой момент, когда требуется консолидация всех сил.
- Интересно, - сказала Соломина, когда мы закончили свой рассказ с включением в него и сегодняшнего странного звонка. – Не берусь конкретно говорить, причём здесь Валентинов или не причём, но что-то во всей этой си-туации есть пикантное. Кстати, а где сейчас Михалыч?
- Не знаем, - сказали мы хором.
- А стоило бы узнать его новый адрес, раз уж вы всё равно оказались в Покатиловке, - заметила Соломина. – Но теперь чего говорить? Проехали!
- А зачем он нам мог бы понадобиться? Ты думаешь, Валентинов его нам так сразу и выложил? – начал ехидничать Пузырь. – Ну, допустим, уз-нали всё-таки адрес Михалыча. Мы, что, запросто заявились бы к нему и ста-ли спрашивать про аппарат? Так он нам и сказал, раз даже Юрчика не поста-вил в известность о своём отъезде.
- Я думаю, мог быть следующий вариант. Преступники, ну не обяза-тельно преступники, а скажем, нарушители некоторых договорённостей, ре-шили воспользоваться услугами Михалычк, своего старого знакомого. Они могли узнать, что сарай продан или его собираются продать, и быстренько вывезти всё необходимое. А заезжать к Михалычу не было времени, да и светиться лишний раз не хотелось. Может, он сам не знает, где аппарат, и тоже занимается его поисками.
- Складно у тебя очень получается, - заметил Пузырь.
- Ребята, а что, в принципе ведь может быть такое?
- Ну, может, - согласились мы.
- Так, а теперь я расскажу, что узнала я. Вам должно быть это инте-ресно. Совершенно случайно я разговорилась вчера с очень милой женщи-ной, Верой Андреевной. Вера Андреевна уже года три на пенсии, а до этого работала в одной очень интересной лаборатории. Чем они занимались там конкретно, я не знаю, и Вера Андреевна особо не распространялась, но по её рассказу поняла, что работа велась очень интересная и перспективная. Вера Андреевна сокрушалась, что не успела в своё время получить квартиру, а она стояла почти первой на очереди. Квартиру ей получить так и не удалось. На-чалась перестройка. И до сих пор Вера Андревна живёт в маленькой двух-комнатной квартире. Но дети её выросли и живут отдельно, так что квартир-ный вопрос больше остро не стоит. Но всё равно, обидно. Хорошая квартира лишней не бывает.
- Причём здесь Вера Андреевна? – возмутился Пузырь.
- Да подожди ты, я как раз перехожу к конкретике. Вы понимаете, Вера Андреевна работала в лаборатории, которая должна была переехать в здание за городом, то есть, как я поняла, то самое здание, в котором вы снимали пластинки. И жилой дом там же рядом начали строить. Я, когда услышала про лабораторию и перспективное направление, сразу навострила уши и не-много расспросила её о том, о сём. Удалось узнать мало, но форсировать со-бытия в таких случаях опасно. Не зная человека, трудно сказать, как он от-реагирует на тот или иной вопрос. Неосторожными действиями можно пол-ностью заблокировать доступ к нужной информации.
- Я не видел там никакого жилого дома, но по окрестностям я не лазил, - сказал Пузырь.
- А может, жилой дом немножко в стороне должен находиться? – спро-сила Соломина. - Она ещё говорила, что места там замечательные, а на рабо-ту можно было ходить пешком через лесок, собирая по дороге грибы. В об-щем, здоровая экологическая обстановка.
- Насчёт дома нужно выяснить, - сказал Пузырь.
- А зачем тебе это нужно? – спросил я. – Ну, выясним, что там стоит недостроенный дом и что дальше? И, потом, если она сказала, начали стро-ить, это не значит, что его тут же построили. Может, только фундамент за-ложили. И, вообще, при чём здесь жилой дом?
- Я бы сказала, что уточнение поможет нам окончательно сориентиро-ваться, действительно ли Вера Андреевна работала именно в том учрежде-нии, для которого строилось здание. А у Веры Андреевны мы сможем полу-чить хотя бы минимальные сведения о том, что же конкретно они там делали. То есть выяснить назначение пластинок, а исходя из полученных данных их относительную стоимость и круг лиц, которые могли бы заинтересоваться чем-то подобным.
- Сомневаюсь, чтобы мы вышли на круг лиц, - сказал я. – Не думаю, что эти лица себя афишируют. Ну, найдём мы их, они так нам и рассказали всё, что знают.
- Ну, мы хотя бы получили общее представление. Я думаю, если я пра-вильно поняла Веру Андреевну, тема была забойная и могла быть свёрнута до лучших времён. Такие времена в силу определённых обстоятельств насту-пают, и темой начинают активно интересоваться. А почему нет? – высказа-лась Соломина. – Мне хотелось вчера подольше с ней пообщаться, но обста-новка не располагала к серьёзным разговорам, да и Вера Андреевна на по-следние вопросы отвечала неохотно, устала, может быть. Или как раз тот случай, когда вопросы начинают не нравиться. Мне трудно объективно оце-нить ситуацию, мы общались в первый раз, хотя, надеюсь, не последний.
Мы с Пузырём промолчали, ценных идей у нас не возникло.
- И ещё, что я вам хотела сказать, ребята, - продолжила Соломина. – Только не нужно сразу иронизировать и пытаться с ходу оплевать нестан-дартную мысль. Вы, конечно, слышали об энерго-информационном про-странстве. Если мы усиленно занимаемся каким-либо делом, то рано или поздно открывается канал для получения интересующей нас информации. Канал может функционировать на полную мощность или выдавать информа-цию по чуть-чуть, но предоставлять информацию он обязательно будет. Мы можем получать сведения в открытом виде, можем видеть вещие сны или в виде символов, которые нужно уметь прочитать, то есть расшифровать. Нуж-но относиться очень серьёзно к знакам, получаемым по самым разным ин-формационным каналам и, по возможности, принимать их к сведению.
- А как понять, что именно этот знак и есть тот самый, который нужен? – спросил Пузырь.
- Есть такая теория открытого пути. Тебе, например, чего-то очень за-хотелось, и ничего не препятствует для осуществления твоего желания. Счи-тается, что ты идёшь по открытому пути и правильно понимаешь своё пред-назначение, и, наоборот, если всё плохо, подумай – туда ли ты идёшь. Ты на-пряжённо размышляешь над определённой проблемой. Решение тебе никак не даётся. А тут ты слышишь случайный разговор, или по радио рассказыва-ют, или заметку в прессе читаешь, но именно то, что тебе нужно. Это знак. Но знак – очень тонкая субстанция. Его легко не заметить, проигнорировать или принять за другую информацию.
Обо всём том, что говорила Соломина, я имел отдалённое представле-ние, полученное в своё время на курсах, на которые Соломина меня и зата-щила. Но в данном случае не видел возможности непосредственного исполь-зования энергоинформационных каналов. Насколько я помнил, уж очень му-торное это занятие, расшифровка знаков.
- А к нам это имеет отношение? – спросил я.
- Прямое, - ответила Соломина. – Фиксировать своё внимание на всех событиях и оценивать их с точки зрения комфортности восприятия. Вот, на-пример, мне сегодня страшно захотелось купить газету. Именно эту, что ле-жит на столе. Покупаю, открываю и читаю заметку о летающих объектах. Обычно я подобную ерунду не читаю, а сегодня открываю газету, и взгляд падает именно на статейку о НЛО. Я посчитала это знаком. Возьмите, сами прочтёте и скажите, что думаете по этому поводу.
«Сегодня, первого сентября, около 20 часов по московскому времени несколько очевидцев могли наблюдать медленное перемещение светящихся серебристых объектов шаровидной формы над озером Никольским. К сожа-лению, ни у кого под рукой не оказалось фотоаппарата или кинокамеры, что-бы зафиксировать этот феномен.
Но случилось ещё одно событие, вызвавшее недоумение очевидцев. В озере купался человек, мужчина средних лет. После исчезновения летающих объектов было обнаружено отсутствие и этого мужчины. На берегу остались лежать брюки, красная майка и книга «В плену смерти». По данным вещам было определено, что исчез Кузнецов Игорь Николаевич 1961 года рожде-ния. Всех, знающих что-либо о местонахождении данного человека, убеди-тельно просим сообщить сведения по телефону ХХ-НН-РР».
- Не знаю почему, но я уверена, что эта заметка имеет к нам отноше-ние. Интуиция, если хотите, или поступление сведений по энергоинформа-ционному каналу, - сказала Соломина.
- Прикольная, ты Соломина, мужик оставил штаны, а сам дёрнул куда-нибудь, - начал Пузырь. – Это ты называешь знаком?
- Во-первых, куда это он без штанов дёрнул, а во-вторых, слишком на долгое время он дёрнул, к тому же жена в панике, - резонно заметила Соло-мина.
- А причём здесь жена?
- При том, что она подала заявление в милицию о пропаже собствен-ного мужа. Мужчина действительно пропал.
- Да, дела, - сказал я. Я не мог представить, чтобы мой папа, например, где-нибудь разгуливал без штанов. – Стоп! - сказал я. – Запасные штаны мог-ли находиться в соседних кустах. Он спокойненько себе переодевается и идёт по своим делам, в которые посвящать семью не может или не хочет.
- Теоретически имеет место быть, - задумалась Соломина. – Но просто так, согласитесь, никто с нормальной психикой и без достаточно серьёзных оснований не будет затевать дурацкий маскарад с переодеванием в кустах и прятаньем от семьи.
- А ты уверена, что с психикой у него всё о-кей? Или у жены психика не разбалансирована? Что мы знаем об этом Кузнецове? - спросил я.
- Никогда нельзя быть до конца в чём-то уверенным, я, например, и на-счёт вашего душевного здоровья начинаю здорово волноваться.
- Я и сам начинаю волноваться, - грустно вздохнул Пузырь.
- Тогда, может, обратиться в милицию? – предположила Соломина. – К вам не приходили оттуда ещё с неделикатными вопросами?
- Пока нет, - сказал я. – Кстати, нам нужно подумать, что мы им ска-жем? А то получится очень весело. Здрасссьте! Мы такие-то и такие-то сди-рали на заброшенной хазе то, не знаем что, а потом наш кент похилял кому-то товар сбывать и накрылся медным тазом. Мы не виноваты и, ващще, не в курсе, так что дайте нам взвод ребяток для охраны, потому что нам угрожа-ют, а лучче роту, а то мы помрём от страха. Бред сплошной, получается. Может, он совсем по другим делам отправился? А, к нам его дела отношения не имеют.
- Тогда альтернативный вариант, - сказала Соломина. – Осторожность осторожностью – она никогда не помешает, но жизнь продолжается, а значит нужно жить полноценной жизнью: включить телефон, ходить на занятия и постараться настроиться на позитивную волну. Вполне возможно, что вас хо-тят элементарно запугать, на всякий случай. Поэтому ответим соответст-вующим образом. У кого-нибудь из вас есть диктофон?
- У меня есть дома, - сказал я. – Мама использует его при подготовке к лекциям.
- Тогда тащи и быстро! – приказала Соломина. – Будем формировать банк улик. Там уже лежит нитка из Покатиловки, лично я сильно сомнева-юсь, имеет ли она ценность, а теперь начнём коллекционировать фонотеку, то есть записывать угрозы. В любом случае необходимо иметь под рукой до-казательства причастности неизвестных пока лиц к нехорошим действиям. Записанные голоса – это уже кое-что, причём, существенное, для расследова-ния.
Когда я притащил диктофон, Лапоть и Соломина бурно обсуждали ин-ститутские новости. Новостей прибыло целый воз и маленькая тележка. Боб-рова вышла замуж. Очень удачно потому, что у мужа Бобровой свой бизнес по ремонту квартир. Да и сам весь из себя ничего. Так что можно порадо-ваться за Боброву, так же как и за Никитину, которая с мужем разошлась на почве его чрезмерной жадности. Оказывается, он метил прописаться в ши-карную квартиру Никитиных, а когда ему обломилось, стал выдвигать раз-ные условия совсем не по делу. Так что Никитина быстренько выставила его вместе с чемоданчиком конспектов. А он учится в медицинском и очень ста-рается. Ну и пусть старается, когда достигнет определённого положения, то-гда и видно будет. Поросянский укатил в загранку. Никому ничего не сказал. Тайна, покрытая мраком. Может, наследство получил? Кто где отдыхал, тоже интересно. Попов, например, ездил в стройотряд. Такие и сейчас, оказывает-ся, есть, ему очень понравилось, и даже заработал неплохие деньги. А мате-матику у нас будет вести Колокольчиков. Вот такая новость нас с Пузырём совсем не устраивала. Для нас Колокольчиков был крайне отрицательной фи-гурой. Не знаю, любил ли он математику, но студентов он тихо ненавидел. В каждом, за редким исключением, он предполагал разглядеть бездельника и любителя халявы. А потому любое общение с ним превращалось в тяжёлое испытание для мозгов и нервов. Да, весёленькая новость! Как будто и так ма-ло неприятностей!
- Значит так, общаться с Колокольчиковым будет, разумеется, сложно, но, я думаю, с нашим интеллектуальным потенциалом прорвёмся. Главное, постараться ему не насолить, - начала подводить итоги Соломина. – А мы продолжим свои расследования в следующих направлениях. Я беру на себя Веру Андреевну и попытаюсь выяснить более подробно насчёт её бывшей работы. Вы записываете голос телефонного террориста на диктофон. Попы-таемся проверить его на предмет принадлежности знакомым нам лицам. Кто-то из вас должен получить хоть какие-то сведения о Кузнецове Игоре Нико-лаевиче. И потом, Агатик, ты должен ещё раз встретиться с Настей.
- Ни за что! – с полной решимостью заявил я.
- С чего вдруг? Поссорились? – округлила глаза Соломина.
- Не совсем, но встречи с девушкой – дело для меня слишком серьёз-ное, - заявил я. – Именно с Настей Кубышкиной встречаться пока не хочу. Не имею морального права.
Соломина, конечно, очень удивилась, но постаралась не подавать вида, и развивала тему в своём направлении.
- Нужно, Агафон, нужно, Настя определённо представляет для нас ин-терес. Пока я до конца не могу определить, в чём здесь фишка, но она есть. Раз - Настя тесно связана с Борисом; два – Юрчик с Магой тоже связаны с Борисом; три – Настя начинает активно интересоваться тобой, Агафон. С че-го вдруг?
Я хотел сказать, что Настя и раньше мною периодически интересова-лась, и даже очень, но поскольку с Соломиной спорить трудно, я предпочёл скромно промолчать.
16
Адрес Кузнецова Игоря Николаевича мы решили определить по элек-тронному телефонному справочнику. В телефонном справочнике значилось около пятидесяти Кузнецовых, среди которых было трое Кузнецовых И.Н. и одна Кузнецова И.Н. Кроме Кузнецовых, в справочнике фигурировали вся-кие Кузины, Кузякины, Кузнечиковы, Кузюрины, Козовлёвы и Кузовковы, а также Кузяткины и Кузохваткины. Был даже один Кузозубов.
Мы списали адреса всех Кузнецовых И.Н., а так же на всякий случай Кузнецовой И.Н.
- Нужно списать адреса всех женщин Кузнецовых, - заявила Соломина.
- Многовато будет, - сказал Пузырь.
- Ну, знаешь, это не факт, что Кузнецов И.Н. именно тот Кузнецов, ко-торый нужен, если он, вообще, нужен, - сказал я. – Может, телефон на жену зарегистрирован или на тёщу, у которых совершенно другая фамилия.
- Конечно, может, - сказала Соломина, но проверить не мешает. – Дал-ся ей это Кузнецов И.Н.! – Составим график поиска!
- Ань, а ты бы сменила свою фамилию на Кузозубову? – ни с того ни с сего ляпнул Пузырь.
- Нет, мой дорогой, если уж и менять, то скорее на Пузырёву.
- А!? Интересно.... Ты, что, серьёзно, да!? – заметно напрягся Пузырь.
- Дело в том, Пузырёк, что в нашей маленькой семье стало некому вы-носить мусор и мыть пол. Всем страшно некогда.
- Нет, - решительно сказал Пузырь. – На первом месте в таких делах должна быть любовь.
- Что ж, тогда мне придётся поносить пока свою фамилию, раз ты за-нимаешь столь принципиальную позицию, - засмеялась Соломина. Пузырь, по-моему, обиделся.