В некотором царстве, в некотором государстве был полный порядок.
Царь был уверен в этом полностью. И действительно, жалобы до него не доходили. Все при встрече кланялись, за управление благодарили.
Улицы, по которым он проезжал, всегда были чисто выметены, заборы выкрашены, окна домов вымыты. Да и в доме царском все происходило по установленному порядку, точно так же, как и у отца, и матушки заведено было.
Царя женили в двадцать лет на королевской дочке, согласия не спросили.
Да и он не возражал, с малолетства к порядку приучен был. Потом дети пошли, сыновья, да дочки. Царь отцом стал строгим, каким и его отец был. В доме порядок, все царя слушают и царица, и дети, и слуги.
Министры в царстве были, на совет собирались, что царь велит, выполняли.
В общем, диктатура в государстве была царская, единоличная. Иногда, царя мысль посещала, неужто его обманывают, правду скрывают?
Но царь себя успокаивал, не посмеют. Но, все же надевал на одежды царские кафтан простой и на рынок отправлялся со слугой верным.
Больше никого с собой не брал, ни министров, ни слуг, инкогнито отправлялся.
Ходил, смотрел, велел слуге контрольные закупки делать, качество товаров проверял. Все всегда было в порядке. Купцы и крестьяне торговали, деньги подсчитывали, серьезны и сосредоточены были. Но однажды заметил он мужика. Торгует, песню напевает, шутит, балагурит, улыбается.
«Что такое?» – думает. - «Торговля дело серьезное, ответственное. Какие уж тут улыбки».
- Кто таков? – Строго спрашивает.
- Здравствуй, Ваше Величество, – парень отвечает, в пояс кланяется.
- Ремесленники мы, из-за леса дальнего приехали, товаром торгуем.
- Прими подарок, - и с поклоном шкатулку деревянную резную протягивает. - Царице подаришь, порадуешь.
Удивился царь. Как мужик узнал его, да слово чудное услышал, «порадуешь». Как это? Сроду, таких слов не слышал.
- Как догадался, что я царь? Никто не догадывался раньше, сколько раз на рынок ходил, ты первый догадался.
- Ваше Величество, да все догадывались. Вон сапожки царские золотом шитые, да полы кафтана расписные из-под одежды простой выглядывают.
Как уж тут не догадаться?
Царь оглядел себя. "И то верно, слепой только не догадается. Ой, выходит, врут мне подданные, разобраться надо", подумал.
- А вот слово ты мне мудреное сказал, что, мол, жену могу порадовать. Это как? - Царь беседу продолжил.
- Эх, ма. Ваше Величество, порадовать - радость подарить. Неужели не знаешь, что такое радость?
- Нет, не привелось узнать.
- Радость, сестра Любви, да Счастья. Одна без другой, никуда. Всегда вместе, в сердца людские стучатся, входят и поселяются там.
- Не ведомы мне ни радость, ни счастье, ни любовь, а только закон, порядок, служба, работа, долг.
- Жаль мне тебя, Величество. Тут уж точно и сострадание, и дружба, и доверие тебе неизвестны. А знаешь, - и мужик хлопнул себя по лбу. - А приезжай с семьей к нам. Отведу тебя к лесному озеру, искупаетесь, может, и познаешь радость.
- Что за озеро такое? – Царь спрашивает. - Как добраться туда, долго ли?
- Расторговался я вчистую. Завтра с утра домой поеду. А ты, царь, за мной езжай, вмиг доедем.
Наутро царь с семейством по каретам разместились, к рынку подъехали, а там мужик в повозке сидит, гостей поджидает. Так и поехали. Впереди мужик, а за ним кареты с царским семейством. Долго ли ехали, только они знают, но добрались до леса.
Солнце еще не зашло. Птицы поют, цветы цветут, бабочки летают. Благодать! Вышли из карет и царь, и царица, и дети их. В лес пошли по тропинке, за мужиком идут, на природу любуются. Расступился лес, тропинка к озеру вывела.
Лежит озеро, вода спокойная в нем, чистая-чистая, в лучах заходящего солнца искрится, розовым отливает, манит, зовет:
- Искупайся, - мол, - во мне.
Огляделся царь.
– Непорядок, купальни нет. Построить немедленно, – велит.
Тут работа закипела. Деревья спилили, на скорую руку купальню сколотили, мостики сделали. Царь с семьей в купальне разделись, в воду окунулись. Вода холодная. Со дна пузырьки чудные поднимаются, тело покалывают, легкость придают. Чувствует царь, что-то происходит, усталость, тяжесть, боль и обиды, разочарования покидают сердце, в воде растворяются. Сердце легкое стало, тепло по телу разлилось. На царицу глянул, как в первый раз, удивился. И не стара еще, и миловидна, как дитя малое плещется, улыбается, с детьми играет. И сам не заметил, как улыбка тронула губы, а там и до смеха недалеко.
Вышли все из воды, обтерлись. Подозвал царь министра:
- Такое богатство имеем, а не пользуемся. Дорогу от столицы построить, озеро забором огородить, за купание деньги брать. Весь мир оповестить, какое чудо у нас есть. Назовем его, - государь задумался, - "Озером радости". Вот, так. – Руки потирает, доволен собой. - А тебе, мужик, золотой, за службу. Порадовал!
А мужик пригорюнился, денег не берет, затылок чешет.
- Эх, Величество! Разве подарки продают?
- Конечно, - царь смеется. - Все продается и покупается, все цену имеет. Коммерция.
Вернулись гости, в кареты уселись, да восвояси отправились.
Разобрался ли царь с обманщиками да льстецами или все оставил без изменения, нам неизвестно, да и сказ не о том.
По приказу царя работников созвали, строительство дороги, да забора начали. Лес рубят, пилят, строгают, только щепки летят. Цветы да травы вытоптали, птиц да зверей распугали. А как стройку закончили, кареты из столицы вереницей, потоком нескончаемым тянутся, очередь у забора стоит. Все деньги в кассу исправно платят, проходят, в озеро окунаются и тут же выхолодят, следующим место освобождают. И дворяне, и купцы, люд мастеровой, все едут, все радость купить хотят. И заморские гости пожаловали, валюту привезли. Их без очереди пропускают по указу царскому.
Царь доволен, казна полнится. Долго ли, коротко, но озеро стало умирать. Ключи, на дне его бьющие, замерли и совсем затихли. Затоптали их ноги купающихся. Мусор, что бросали руки людские в озеро, их засыпал. Стала вода застаиваться, дно тиной покрываться. Озеро в болото превращаться стало.
Никто в болоте купаться не хочет, какая уж тут радость? Уехали стражники и кассира с собой забрали.
Обрадовался люд местный, собрался на сход. Порешили озеро лечить и слово дали вылечить. Забор разобрали, чтобы озеру дышать было чем.
Ныряльщики неделю ныряли, дно от ила освобождали, мусор мешками со дна выгребали, песок песчинку от песчинки перебирали, очищали.
На берегах озера девушки хороводы водили, песни пели, радость да озеро восхваляли.
Как-то ночью озеро проснулось, вздохнуло полной грудью, так, что волна от берега к берегу прошла. Забили ключи чистые, вода у дна студеной стала, а вскоре и очистилась. Вновь озеро живое стало людей радовать, от обид, да тревог, страхов и недоверия сердца людские очищать.
Так что и по сей день радость в народе живет, никакая коммерция ее убить не может. Да и то верно, сколько Радость стоит, а Любовь, Верность, Доверие?