В понедельник Ирида и Бренда вернулись в больницу. Профессор Раллис, всеми силами пытался выведать, что же произошло в тот роковой вечер. Дочь всё больше смеялась, а пациентка была задумчивой и спокойной. Постепенно профессор пришёл к выводу, что процедуры госпожи Карафотис возымели своё действие, потому что состояние Бренды более не вызывало опасений. Ирида очень часто прогуливалась с ней в парке. Им было о чём поговорить. Таис несколько раз приезжала в больницу, чтобы проведать Бренду, а заодно поговорить с доктором Манолисом. Костас настаивал, чтобы невеста уделила внимание своему здоровью, ведь в последнее время столько всего произошло. Доктор Элитис не смог скрыть улыбку при виде Таис, что не укрылось от внимания её возлюбленного. Но, в его поведении, на этот раз было нечто иное, чем прежнее обожание.
- Значит, вы решились на операцию? – поинтересовался Манолис, складывая документы в папку. – Это отличная новость.
- Не совсем, - сказала ясновидящая. – Я бы хотела для начала сделать анализы. Вдруг будут какие-то противопоказания.
- Разумно. Предлагаю вам два варианта. Первый вы в течение трёх дней приходите к нам, или же на пару дней занимаете палату на втором этаже. Скажу сразу, что последний вариант намного лучше.
- Получается, что она все эти дни проведёт в больнице, - заметил мистер Рейнольдс.
- Так и есть. Но зато Таис пройдёт все анализы, и возможно, что в ближайшее время ей назначат операцию, - пояснил доктор Элитис.
Госпожа Карафотис не горела желанием оставаться в больнице, и всё же понимала, что так будет проще. Костас уже и сам был не рад, что уговорил её приехать. Если бы не постоянные головные боли, и сонливость невесты, то он бы ни за что не пошёл на подобные меры. В среду Таис приехала уже с вещами, и была очень рада встретить Ириду, которая работала на втором этаже. За хорошую работу девушку перевели из сиделок в медсестры, благо она как раз закончила соответствующие курсы и была полностью готова к работе. Бренда уже более десяти дней чувствовала себя настолько хорошо, что умоляла после выписки, наняться сиделкой в отделение, где содержали Джейсона. По этой причине в палату к Таис неожиданно заглянул профессор Раллис. На нём был серый костюм и галстук в полоску. Он уже собирался домой, когда узнал, что популярная прорицательница посетила их больницу.
- Добрый вечер, госпожа Карафотис! – поздоровался профессор, предварительно постучав в дверь.
- Здравствуйте.
- Могу ли я обсудить с вами очень важный вопрос?
- Да, конечно, - кивнула Таис, откладывая книгу для слепых. – Присаживайтесь. Вы слишком взволнованны.
- Ещё бы! – хмыкнул Раллис, поправив галстук. – Дело в том, что наша англичанка окончательно выздоровела.
- Поздравляю вас, профессор.
- Не скромничайте, госпожа Карафотис. Я догадываюсь, что именно ваша методика возымела это магическое действие. Но я сейчас не об этом. Вчера, Бренда безапелляционно заявила мне, что после выписки не собирается покидать нас. Она хочет работать сиделкой.
- Похвально. Надеюсь, что вы дадите ей шанс.
- Разумеется, мы всегда нуждаемся в сиделках. И всё же, её желание повергло меня в шок.
- Продолжайте, - вздрогнула гречанка, и по её губам скользнула улыбка.
- О! Только не говорите, что вы уже всё знаете? Что прочитали мои мысли, и теперь, я могу не озвучивать вышеупомянутую новость. Ну, да ладно. Бренда желает, во что бы то ни стало ухаживать за мистером Стюартом. А он весьма буйный человек.
- Понимаете, профессор. Когда-то они были дружны. И теперь, Бренде очень важно быть рядом с ним. Поверьте, так будет лучше для всех.
- А если он на неё набросится? Что тогда? – нахмурился Раллис, сложив руки на животе. – Ситуация очень серьёзная.
- Мне это известно. И всё же, я уверяю вас, что она справится.
На том они расстались. Хотя профессор был немного расстроен, что Таис так спокойно приняла все эти новости. На следующее утро, в палату пришёл доктор Элитис в сопровождении медсестры, чтобы сделать ряд необходимых анализов. Костас целыми днями не отходил от возлюбленной, потому что волновался за неё, и хотел поскорее узнать причину головных болей. Однажды утром в Афины вернулся Кристиан. Он приехал без предварительного звонка, словно почувствовал, что с его сестрой происходит нечто важное. Услышав шаги в коридоре, Пенни решила, что это должно быть мистер Рейнольдс, и поэтому продолжала безмятежно пить чай. Но вот, послышались шаги, и на кухне появился Крисс. Взволнованный и румяный. Тот самый парень, о котором Пенелопа думала на протяжении двух с половиной недель. И вот он здесь, перед ней. Такой красивый, мужественный, невероятно обаятельный. Она едва не бросилась ему на шею и только потом поняла, что Кристиан спрашивает о хозяйке.
- Она сейчас в больнице, - отставив в сторону чашку, ответила Пенни.
- Таис заболела? Что с ней?
- Просто обследование. Костас… мистер Рейнольдс заметил, что она в последнее время выглядит усталой.
- Должно быть, когда я уехал, она носилась с этой Брендой? Верно? – хмыкнул Кристиан. – Ладно, я выпью кофе и поеду к ней.
Пенелопа мигом собрала на стол. Здесь было всё только самое свежее и вкусное. Крисс умылся, сел за стол и заглянул в глаза своей собеседнице. Этого было более чем достаточно, чтобы он совершенно забыл о своих планах. Они говорили обо всём, начиная с детских воспоминаний, и кончая увлечениями. Им было невероятно хорошо вместе. Пенни поделилась своими впечатлениями о Европе, ведь ей удалось побывать во многих городах, а Крисс внимательно слушал, не перебивая. Впитывая каждое движение, каждое слово этой удивительной девушки.
- До того, как я заболела балетом, мне хотелось быть модельером, - смутилась Пенелопа. – Знаю, это банально. Но тогда, мне казалось, что я смогу сделать что-то необычное, что-то гениальное…
- Я и не говорил, что это банально.
- Правда? А ты кем мечтал быть в детстве?
- Мы жили на острове, я и читать-то толком не умел, - признался Кристиан. – И всё же я мечтал… писать картины. Знаешь, как Антонио Вассилачи.
- Чудесно! Ты пробовал рисовать?
- Пробовал, я и сейчас немного рисую, но это моё тайное увлечение. Об этом никто кроме сестры не знает.
Спустя пять минут они уже рассматривали рисунки Крисса, который он бережно хранил в отдельной папке. Здесь были пейзажи, животные, но чаще всего попадались женские портреты. Пенни любовалась каждой работой, настолько это было талантливо и вдохновенно. Ей всё больше начинал нравиться молодой хозяин. Слово за слово, и вот он уже взял карандаш и принялся внимательно изучать лицо девушки.
- Ты хочешь, чтобы я позировала тебе? – зарумянилась Пенелопа.
- Да, если это возможно.
Пенни улыбнулась. Глаза её блестели от волнения и радости. Кристиан с лёгкостью приступил к работе, и словно профессиональный художник моментально сделал пару набросков. Она казалась такой красивой, такой естественной, что хотелось передать на бумаге всю прелесть этой девушки. Таис находилась в своей палате, когда в окно влетела дивная мелодия. Костас как раз читал вслух главу из мистического романа, чтобы хоть как-то развлечь возлюбленную. Но вот гречанка тряхнула волосами и нежданно рассмеялась. Мистер Рейнольдс в недоумении посмотрел на неё.
- Что такое? Почему ты смеёшься?
- Я просто услышала волшебную музыку, - сказала его невеста.
- Очень интересно. А почему я ничего не слышу?
- Её трудно уловить. Она звучит в любящем сердце.
Антонио Вассилачи, (1556—1629) (греч.— Антониос Василакис, итал. Antonio Vassilacchi) именуемый также L Aliense, греческий художник эпохи Возрождения, работавший в основном в Венеции и Венето.