Сверхновый Завет, или Истина в последней инстанции

               

Читая Библию, не могу отделаться от ощущения, что со времён Адама и Евы до наших дней  общение человека с Богом явно идёт на убыль. Если первые люди могли общаться с Ним напрямую, то уже в ветхозаветные времена это было привилегией избранных, пророков. Потом Господь, видимо, решил, что человечество созрело для более полного понимания Его воли, воплотился в Богочеловеке и дал нам Новый завет. 

C тех пор прошло уже почти две тысячи лет, а Новый завет так и остался новым, хотя человечество благодаря развитию науки узнало значительно больше об устройстве мироздания. Казалось бы, пора уже Всевышнему ещё какой-нибудь завет установить, Сверхновый, что ли, более соответствующий современному уровню знаний.  Но Он, видимо, считает, что уже тогда сказал достаточно, чтобы мы со временем смогли понять Его волю.  И в самом деле, в Новом завете есть такие вещи, понять которые может только современный человек.

 Взять, например, историю сотворения мира. В Ветхом завете подробно расписано, в какой день творения Он создал небо, землю, жизнь на ней и человека. Возможно, современники понимали всё это буквально, но нам-то понятно, что этот «день» по нашим меркам мог длиться миллионы, а то и миллиарды лет. Его время вовсе не обязано совпадать с временем созданного им мира.  А в Новом завете сказано: «В начале было Слово…».  Уже это одно свидетельствует, что текст Евангелия обращён не только к современникам, но и к далёким потомкам, то есть к нам. Ведь только мы, продвинутые в науке, можем понять, что это самое Слово – не чародейское заклинание типа «Крибле, крабле, бумс», что в нём были запрограммированы все фундаментальные законы природы, именно такие, которые со временем привели к возникновению жизни, а затем и человека. И записано оно, скорее всего, на языке программирования, ведомом только Всевышнему, на какой-нибудь матрице реального мира. Можно, конечно, не верить в сотворение мира, но тогда придётся поверить в никем не доказанный и абсолютно ни на чём, кроме желания отстранить Создателя от Его творения, не основанный антропный принцип.
 
Точно так же нельзя противопоставлять процесс сотворения жизни, а потом и человека, изложенный в Священном Писании, и современные научные теории по этому вопросу.  Ведь именно эволюционный процесс в конце концов привёл к появлению животного с мозгом достаточно развитым, чтобы вместить разум.  Выдвинутое далёкими от науки церковниками и с радостью подхваченное невежественными атеистами утверждение, что теория эволюции несовместима с божественным творением, на самом деле не имеет ни малейших оснований. Эволюцию вполне можно рассматривать как способ воплощения божьего замысла, тем более что Дарвин ничего не говорил о причинах возникновения жизни, а только о её развитии.  Миллионы и миллиарды лет – это для нас долго, а для Всевышнего время  никакого значения не имеет, Он существует вне времени и пространства. Наукой установлено, что время и пространство нашего мира возникло вместе с материей, поэтому для Создателя время созданного Им мира  - примерно то же самое, что для программиста – время созданного им виртуального мира, которое он может останавливать и возвращаться в любой момент этого времени.

Что же касается законов нравственных… Всякий мудрый отец, а уж тем более Отец Небесный, знает, что чем старше ребёнок, тем больше надо давать ему возможность включать мозги, а не разжёвывать каждую проблему, с которой он столкнётся. А Его дитя – не каждый из нас в отдельности, а человечество в целом, которое, как бы к нему не относиться, всё же растёт и развивается. Младенцу достаточно показать дерево с яблоками на нём и сказать: «Низзя!» (может, правда, и не послушаться), когда дитя подрастёт, нужны более осмысленные запреты, типа «не убий», «не укради», и т.д.,  ну, а юноше уже можно предъявлять требования неочевидные, даже парадоксальные. Такие, например, как «подставь другую щеку» или «возлюби врага своего», чтобы своей головой думал, почему так и как это вообще возможно, а главное, зачем. Ведь с наградой за «правильное» поведение много неясного: что в нём хорошего, в этом Царстве Небесном, если там даже «не женятся и не выходят замуж»? Значит, там и секса нет?! Да уж, тем, кто хочет в раю наслаждаться, лучше перейти в мусульманство: там правоверным хотя бы гурий обещают. Впрочем, Коран я не изучал, и, возможно, мои представления о мусульманском рае не совсем адекватны. В таком случае, прошу прощения.
 
Для тех же, кто не настолько наивен, чтобы верить в вечное блаженство рая и вечные муки ада, возможны по крайней мере три пути. Первый – путь веры: соблюдай заповеди, не греши, молись и надейся, что Господь вознаградит тебя по Своему усмотрению. Второй – путь неверия: выбросить из головы все эти сказки о Творце и посмертном воздаянии, принять за истину, что жизнь даётся один раз и со смертью всё кончается. Третий – путь разума: попытаться понять наконец, какой смысл скрывается за требованиями, такими далёкими от реальной жизни, какие качества, необходимые в грядущей вечной жизни, они призваны в нас воспитать, и чем вообще будут заниматься в Царстве Небесном те, кто окажется достойным туда войти.

Лично мне ближе третий путь, на нём, по крайней мере, не встретишь ни религиозных фанатиков, ни воинствующих атеистов. Зато еретиков – как собак нерезаных. А также богословов, философов и даже святых.  Вообразить, что я могу сказать что-то новое после великого множества умных людей, трудившихся на протяжении почти двух тысяч лет – это ж сколько наглости надо набраться! Но я всё же попробую, с вашего позволения. Надеюсь, меня поправят, если впаду в совсем уж дикую ересь. Только на костёр не надо, мы же цивилизованные люди!

То, что заповеди Христа, изложенные, в частности, в Нагорной проповеди, имеют прямое отношение к понятиям добра и зла, ни у кого, кажется, не вызывает сомнений. А что такое добро, как мотивация поведения человека? С мотивами поведения животных всё более или менее понятно. Инстинкты, условные и безусловные рефлексы, тем более сложные, чем выше стоит животное на ступенях эволюции, и направленные на выживание и продолжение рода. Это как бы программа поведения, сформировавшаяся в ходе эволюции. А добро ни к тому, ни к другому отношения не имеет, и, как программа поведения, часто входит в противоречие с животными инстинктами. Конечно, слово «программа» звучит несколько неуместно, когда речь идёт о человеке, но если Программист – Всевышний, то тут ничего оскорбительного, пожалуй, нет. Тем более, что Он дал нам полную свободу выбора, какой именно из двух альтернативных программ следовать. Бог ведь создал человека не из куска глины, что бы там ни говорилось в Ветхом завете, предназначенном для людей с весьма далёким от современного уровнем знаний, а из животного со всеми его  телесными потребностями и инстинктами. И никуда от них не денешься: не слушая голоса инстинкта, и в самом цивилизованном обществе трудно даже просто выжить, не говоря уже о продолжении рода. Так или иначе, и величайшим праведникам приходится искать компромисс между телесным и духовным. Лучшее, что мы можем сделать, это выбрать добро в качестве приоритетной ценности и стараться не причинять никому зла при удовлетворении своих потребностей. Вопрос только в том, зачем это нам нужно. Вот именно об этом я и хочу поговорить.
 
Может ли добро быть абсолютным? Наверное, может, но только у Бога, который по определению знает все, даже самые отдалённые последствия своих слов и дел. А мы всего лишь люди, и «нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся…». Поэтому нашими благими намерениями слишком часто оказывается вымощена дорога в ад. Только это не причина, чтобы отказаться следовать по пути добра, ведь мы не отказываемся признавать достижения науки, хоть и подозреваем, что абсолютную истину нам не постичь никогда. Не говоря уже о том, что многими научными открытиями дорога в том же направлении вымощена даже не в переносном, а в самом буквальном смысле. Аналогия здесь, пожалуй, даже глубже. Дальнейшее её развитие приводит к выводу, сделанному христианскими философами и богословами много ранее: зло есть искажённое добро, точно так же, как ложь есть искажение истины. Искаженное либо в результате ошибки при осуществлении «благих намерений», либо сознательно, с намерением так или иначе причинить другому зло.

Если наши «благие намерения» приводят к результату, противоположному ожидаемому, получаемое в результате зло аналогично ошибке в научных расчётах. Здание современной науки тоже построено на ошибках предшественников. Но тот, кто сознательно совершает зло ради самой великой, распрекрасной идеи, уподобляется учёному, который подтасовывает результаты опытов, противоречащих его теории.
 
Здесь самое время вспомнить знаменитую максиму Достоевского о слезе ребёнка и счастье всего человечества. Дело здесь, как мне представляется, в том, что ни одна «великая идея» не может обеспечить счастья не то что всего человечества, но даже какой-то его части без чудовищных страданий другой, как правило, значительно большей части. Да и тем, кого одержимые идеей пытались осчастливить, обычно тоже доставалось от них по полной программе. Можно, конечно, пытаться оправдать их действия благой целью, но с таким же успехом можно оправдывать нацистских врачей-убийц, которые травили пленных боевыми отравляющими веществами и прививали им смертельные болезни. У тех тоже была благая  цель: создать противоядия и вакцины, которые впоследствии могли бы спасти многих.

Свобода, равенство, всеобщая справедливость – это всё, конечно, хорошо, но как только они начинают требовать жертв, так сразу обращаются в свою противоположность. По той же причине, по которой научная теория, основанная на сознательно искажённых результатах эксперимента, может лишь затормозить развитие науки, но никогда не даст положительного результата. А те же самые принципы наиболее успешно и прочно осуществлялись там, где их внедрение проходило постепенно, без «великих идей» и социальных потрясений. Что же касается «счастья всего человечества», то это настолько эфемерная и неосуществимая в нашей земной жизни идея, что она уж точно не стоит слезы даже одного-единственного, но конкретного ребёнка.

Впрочем, страдания, даже если это страдания ребёнка, далеко не всегда зло, они могут быть и спасительными, как, например, отцовский ремень, вовремя пущенный в ход, может навсегда отбить у ребёнка охоту брать чужое. А  вот месть, даже самая справедливая, однозначно рассматривается Всевышним как зло. Ещё в Ветхом завете об этом сказано недвусмысленно:  «Мне отмщение, и Аз воздам». А в Нагорной проповеди Богочеловек требует вообще исключить ситуацию, которая может привести к взаимной ненависти и мести. «Мирись с соперником своим», причём не только тогда, когда чувствуешь себя неправым или не в силах победить, но даже в том случае, если ты сильнее. Иначе «подставить другую щеку» означало бы уподобиться животному, которое принимает «позу подчинения» перед более сильным соперником.

Месть часто порождает цепную реакцию зла, в которую вовлекаются всё новые люди, пока дело не доходит до настоящей войны между кланами, племенами и целыми народами.  Ветхозаветное правило «око за око, зуб за зуб» было призвано, между прочим, не узаконить право на месть, а ограничить её распространение, ввести ответные действия  «обиженной» стороны в разумные пределы.
 
Поддавшись чувству ненависти и жажде мести, человек сам становится носителем зла. Причём не того зла, которое можно расценить как ошибку в осуществлении «благих намерений», а сознательно выбранного в качестве мотива поведения. То есть, в рамках заявленной «научной» аналогии,  сознательно искажает истину. Кстати, в богословии Добро и Истина (с большой буквы) – почти синонимы, а Дьявола – воплощение зла – называют ещё Отцом Лжи. Всё это может служить косвенным свидетельством допустимости данной аналогии. А если идти ещё дальше, до абсолюта, то абсолютное добро просто невозможно без знания абсолютной истины, и есть все основания предполагать, что истина в последней инстанции, которой владеет только один Всевышний, и есть абсолютное добро.

Требования Ветхого завета представляются простыми и ясными, вполне учитывающими несовершенство человеческой натуры. С Новым заветом всё не в пример сложнее. Неужели Иисус не понимал, что абсолютное большинство людей, даже искренне верующих в Него, не станут подставлять другую щеку под удар и никогда не поймут, как это можно «возлюбить врага своего»? Как полюбить того, к кому испытываешь совершенно противоположное чувство? Всё Он понимал, конечно, но требовать полного понимания смысла своих заповедей от людей, Его окружавших, конечно, не мог. Поэтому требовал веры.
 
Так что же требуется от человека, чтобы заслужить Царство Небесное? Вера? Возможно. Но вера разная бывает. Не думаю, чтобы религиозный фанатик, какой бы он ни был веры, готовый убивать неверных, которые ничего плохого ему не сделали, или даже единоверцев, если они не так молятся или чуть по-другому толкуют священные тексты, мог рассчитывать на достойное место в Царстве Небесном. Да и не нужно оно ему, он ведь думает, что там ему будет вечное блаженство, гурии там или непрерывный наркотический кайф без ломки. С другой стороны, я встречал убеждённых атеистов, до которых по части соблюдения  заповедей многим верующим ещё тянуться и тянуться. Если бы Господь сам выбирал Себе достойных, думаю, Он бы предпочёл такого атеиста фанатику. Только ведь нашу посмертную судьбу выбирает не Он, а мы сами, своими поступками, словами, мыслями и чувствами.

Или, может быть, дело как раз в соблюдении заповедей? Но это с ветхозаветными заповедями всё просто: не убий, не укради, не возжелай… А с христианскими – ну подставишь ты другую щеку под удар противника, а толку-то, если тебе всё равно хочется в этот момент свернуть ему шею? А от тебя ещё требуется его возлюбить. Ну не абсурд ли?

Нет, не абсурд. В богословских трудах на эту тему говорится, что христианин должен уметь разделять зло и его носителя. То есть возненавидеть грех, но возлюбить грешника, проклинать зло, но проникнуться сочувствием к врагу, который причиняет его тебе, ибо тем самым он губит прежде всего свою душу. Эта мысль, на мой взгляд – ключевая к пониманию предназначения человека.

Тут, пожалуй, следует задаться вопросом, зачем человеку дана способность  воспринимать и переживать чувства и эмоции других? Сочувствие, сострадание, сопереживание, по-научному – эмпатия.  Представить себе, что такая совершенно бесполезная с точки зрения выживания способность могла появиться в ходе эволюции, довольно трудно. Она имеет смысл лишь в том случае, если это дар Божий, предназначенный именно для различения добра и зла. А также источник любви к ближнему в христианском смысле слова. Чтобы «возлюбить ближнего, как самого себя», нужно чувствовать его радость и горе, как свои. Воистину, как сказано в тютчевском стихотворении, первую половину которого я уже цитировал: «…и нам сочувствие даётся, как нам даётся благодать». Как связаны между собой две первые и две последние строки этого гениального четверостишия, я понял, честно говоря, только теперь, когда ход рассуждений привёл меня от первых ко вторым. Мы не можем творить абсолютное добро в силу нашей неспособности к предвидению, но именно дар сочувствия даёт нам возможность различать добро и зло и сознательно выбрать добро как мотив поведения, тем самым открывая путь в Царство Небесное.
 
Но это, к сожалению, только возможность. Человек очень быстро научился использовать дары Творца в противоположных целях. Разум, предназначенный для познания истины, он с успехом применяет для обмана ближнего своего, а дар сочувствия – для причинения ему зла. Почему? Да потому, что всё животное в нас, все инстинкты, отточенные миллионами лет эволюции, гораздо лучше отвечают условиям нашей земной жизни, чем то, что дано нам сверх того. Но если животное в борьбе за существование причиняет страдания  другому животному, да хотя бы и человеку, это не является злом, поскольку оно лишено дара сочувствия и понятия не имеет о страданиях других. А человек, делающий ровно то же самое, совершает зло, потому что его действия вступают в противоречие с требованиями «альтернативной программы», или, в переводе на язык богословия, Духа.
 
Философы и богословы веками спорят о том, почему Бог допускает зло в этом мире. Я, наверное, не скажу ничего нового, утверждая, что зло – необходимое следствие способности к сочувствию и свободы выбора. Также как ложь является порождением разума и той же свободы выбора. Возможно, гностики и сатанисты в чём-то правы, когда говорят, что именно Люцифер хотел создать чисто духовный мир, в котором не было бы зла, а Бог осуществил эту идею на материальном уровне, где зло стало неизбежным. Но даже в этом случае я – на стороне Бога, потому что без способности к сочувствию мы так и остались бы животными, хоть и с высокоразвитым интеллектом, а без свободы выбора ничем не отличались бы от роботов. Со злом по крайней мере можно бороться. Жаль только, мало кто готов поставить борьбу со злом целью жизни. Гораздо больше тех, для кого главной целью стало максимальное использование выработанного в ходе эволюции механизма подкрепления действий, способствующих выживанию и продолжению рода. Фразу: «мы живём для того, чтобы получать удовольствия» мне приходилось слышать и от умных, в общем-то, людей.
 
Однако нет правил без исключений. Задолго до Христа нашёлся богатый индийский принц,  с детства оберегаемый от негативных сторон жизни и пресыщенный удовольствиями, сумевший отказаться от всего, что было ему положено по праву рождения, и создать учение, в котором провозгласил целью жизни победу над страстями, отказ от удовольствий и вообще угашение жажды бытия в нашем, земном понимании. Звали его Гаутама Будда.  В нравственном смысле его учение очень близко учению Христа,  несмотря на очевидное несходство буддийских и христианских представлений о сотворении мира и устройстве мироздания, которые и Будда, и Христос считали второстепенными.  Гаутама не любил отвечать на вопросы, не касающиеся спасения души, а Иисус этой темы вообще не касался, видимо считая, что в Ветхом завете всё сказано.

А мы в большинстве хотим получать удовольствия  в этой жизни, а не в Нирване и не в Царстве Небесном, которые ещё неизвестно, существуют ли вообще, а если и существуют, так туда ещё попасть надо. Тем более что в наше просвещённое время очень легко убедить себя, что раз наука до сих пор не доказала существование Бога, так Его и не существует, а религию придумали древние необразованные люди исключительно из страха смерти. Вот и будем жить для собственного удовольствия! Но тогда и воздастся нам по вере нашей.

Вывод напрашивается такой, что для жизни вечной человеку необходимо и достаточно уже в этой жизни умом и сердцем принять одну простую вещь: все его телесные потребности, все удовольствия и страсти земной жизни с ней и закончатся. Если тем, кто имеет возможность получать всё желаемое уже  в этой жизни, все эти радости часто приедаются до полного отвращения, иногда даже до самоубийства, очевидно, что жизнь вечную они могут превратить только в ад. Останется единственная потребность, не знающая пресыщения, но лишь у тех, кто сумеет сохранить её или восстановить, если она была утрачена или искажена – творить то, что в этой жизни мы называем добром. И свободный выбор в пользу именно этой потребности мы должны сделать здесь, там будет поздно, потому что это будет уже не свободный выбор, ввиду отсутствия альтернативы. Причём количество добра и зла, совершённого нами в этой жизни,  особого значения иметь не будет. Недаром церковь учит, что Бог даёт шанс даже самому закоренелому грешнику, при условии искреннего покаяния. А искреннее покаяние – это вам не бить поклоны перед иконами, выпрашивая прощение у Господа, и уж конечно не получить отпущение грехов у попа, отвалив ему малую толику от своих неправедных доходов. Это именно ясное осознание того, что всё, к чему ты стремился и ради чего совершил столько зла – богатство, слава, власть и всяческие сопутствующие им удовольствия – ничто, на самом деле ты не достиг ничего, нужно всё отбросить и начать жизнь с нуля.

Пожалуй, наиболее эффективный способ подготовиться к жизни вечной - монашество, ибо оно учит самому главному – смирению. Не слишком образованный атеист при этом слове скорее всего лишь презрительно усмехнётся, для него смирение – синоним рабства и беспрекословного послушания, но на самом деле это, как ни парадоксально, не отказ от свободы, а, наоборот, высшее её проявление. Я уже высказывал здесь мысль, что зло в человеке возникает из конфликта между животным и божественным в нём, т.е. между инстинктами и потребностями плоти и вложенной в нас Господом частицей Духа. Так вот, смирение - это разрешение данного конфликта в пользу Духа. Конечно, это не есть полное игнорирование требований плоти, что было бы самоубийством. Просто теперь, образно говоря, плоть, прежде чем приступить к удовлетворению своих потребностей, робко спрашивает у Духа:"А можно?". В отличие от не-смирения, когда плоть обычно бросается удовлетворять потребности, а Дух только грозит ей вслед пальчиком, и мы это называем муками совести.

Смирение - высший акт свободной воли, победа над собой, освобождение от рабства у собственной зависти, ненависти, лени - любых проявлений зла. Наверное, это удивительное чувство, и те, кто его испытал, очень им дорожат. Ведь это, кроме всего прочего, единение с Богом в желаниях и устремлениях. Потому и не уходят из монастырей, боятся его потерять среди соблазнов мирской жизни.

 Ну и, наконец, главный вопрос: что мы со всего этого будем иметь? Какая награда ожидает нас за следование заповедям Христа, отказ от удовольствий, покаяние, смирение? Дело, как мне представляется, в том, что выполнение этих требований, принятие их, как естественной основы наших действий, слов и мыслей,  есть необходимое условие для жизни вечной, которая даётся не как награда за хорошее поведение, а как возможность выполнения высшего предназначения человека. Возможность, которую получают лишь те, кто успешно закончил «курс обучения» в земной жизни. Ну согласитесь же наконец, что вечное блаженство за краткий миг этой жизни, пусть даже самой праведной – награда, мягко говоря, чрезмерная. Там – жизнь совершенно иная, представить которую мы не можем даже приблизительно, и очень возможно, что всех нас, и праведников, и грешников, ждёт одно и то же, только для первых оно окажется полной, содержательной, творческой жизнью, а для вторых – абсолютно бессмысленным существованием, то есть адом (мысль, правда, не новая: греческий православный богослов, митрополит Иерофей (Влахос)на основе святоотеческого Предания показал, что “рай и ад нельзя рассматривать как два разных места, но Сам Бог является раем для святых и адом для грешников”). Надеюсь, Всевышний в своём милосердии предусмотрел для последних в качестве альтернативы уход в небытие. Или реинкарнаию, как вторую (или тысячную) попытку достигнуть вечной жизни. Только это  будет попытка не для самого грешника, а для частицы Духа, заключённой в нём: как известно, при реинкарнации, если она существует, ни личность, ни память о прошлой жизни не сохраняются. А те, кто утверждает, что помнят прошлую жизнь – буддийские ламы и бодхисатвы – возможно, сохранили память именно потому, что, как они, опять же, сами утверждают, заслужили свою Нирвану, но добровольно согласились вернуться в эту жизнь с благородной целью спасения других.

Да и вечной жизнь в Царстве Небесном будет, возможно, совсем не в том смысле, который мы вкладываем в понятие «бессмертие». Предполагаю, что она будет проходить вообще вне времени и пространства, по крайней мере в привычном для нас понимании. А уж что там будут делать те, кто окажется достоин, это одному Богу известно. Исходя из общих соображений и очевидных результатов деятельности Творца, можно предположить, что это будет создание новых миров. Зря мы, что ли, научились создавать виртуальные миры? Принцип-то, наверное, тот же самый, правда, это уже не игрушки будут, а нечто посерьёзнее.Русский философ и богослов Н.Е. Пестов писал:"В Царстве Божием не может быть и разномыслия. И если у каждого из земных людей своя воля, то на небесах она одна у миллиардов небожителей — воля Господня". Потому что вряд ли кому-либо из нас под силу роль бога в созданном им мире. Разве что коллективный разум Избранных может претендовать на эту роль. Отсюда следует необходимость единства мыслей и чувств всех обитателей Царства Небесного: в противном случае это будет не коллективный разум, а полный разброд, примерно как на Олимпе у древних греков. Нашим предкам-язычникам явно не хватало фантазии представить себе единого Бога-Творца, и они представляли богов подобными себе, не задумываясь о том, как скучно и невыносимо было бы их бессмертие.

Так как же всё-таки узнать, есть ли лично у тебя шанс на вечную жизнь? Не подставлять же другую щеку пьяному идиоту, отвесившему тебе оплеуху на улице, тем более что и Христос наверняка имел в виду совсем другую ситуацию! Не претендуя ни на оригинальность, ни на абсолютную достоверность результатов, попробую предложить тест попроще, например, такой:
Гуляя по лесу или по парку и заметив явственные следы пикника, оставленные не шибко сознательными гражданами (это, конечно, для тех, кто живёт на территории бывшего СССР, в Европе такое вряд ли встретишь), попробуйте в меру своих сил привести это место в первозданное состояние. Если при этом, несмотря на ясное осознание того факта, что никто вам за это спасибо не скажет, и следом за вами, скорее всего, придут какие-нибудь уроды, которые насвинячат хуже прежнего, вы испытаете чувство некоторого удовлетворения, значит, вы не растеряли этот божий дар, чисто духовную потребность творить добро не для того, чтобы вас за это поблагодарили или «отблагодарили», а просто потому, что это есть добро. То есть именно то, что придаст смысл вашей будущей вечной жизни. Если же вы почувствуете себя круглым идиотом, которому ни с того, ни с сего взбрела в голову блажь бесплатно поработать мусорщиком, то, наверное, вы тоже в принципе можете вновь обрести утерянное, но я не знаю, как. Тут уж лучше к профессионалам обратиться, к священникам. Но гораздо проще вам будет выбросить из головы все эти сказки о Царстве Небесном и посмертном воздаянии и наслаждаться жизнью, пока она есть. Ведь другой у вас тогда точно не будет.

В заключение прошу извинить меня за претенциозное, в духе Михаила Веллера, название статьи. Я придумал его исключительно в качестве завлекалочки для умных людей, для которых высшее удовольствие – попинать самозванного мессию и всезнайку. С такими мне всегда приятно пообщаться, независимо от того, согласны они со мной или нет.