- Разрешите?.. - в кабинет через приоткрытую дверь робко заглядывал дежурный помощник.
- Да заходи ты, чего крАдешься! - начальник милиции с утра был не в духе или, как сам любил выражаться, "не в духах".
- Павел Иванович – молодой старлей нерешительно прошёл к столу – Я вам утром докладывал про пожар в Сосновке… Так это… Участковый звонил…
- Толя! – находившийся «не в духах» Плетнёв заметно начал раздражаться – Ты растелишься сегодня наконец!
«Толя» от окрика начальника совсем растерялся и вообще перестал «телиться», но всё же взял себя в руки - Звонил участковый, говорит, нигде хозяев сгоревшего дома нет, пожилых пенсионеров. Вроде как погибли они при пожаре-то. Просил группу выслать…
Начальник РОВД грязно выругался – Не дадут спокойно доработать до пенсии, сволочи, месяц остался…
Дежурный конечно догадался, что определение «сволочи» ни к нему, ни к участковому не относится. Хотел задать какой-то уточняющий вопрос, но рисковать в последний момент не стал, выслушивая указания молча и в такт кивая головой.
Зима на рубеже двадцать первого века выдалась на редкость снежной. Дороги к сёлам еле успевали расчищать. И то - в одну полосу с «кармашками» для разъезда встречных транспортных средств. До Сосновки Плетнёв с опергруппой добрался к обеду. Сгоревший дом находился на самой окраине села. Далее строений не было, расстилалось покрытое девственным снегом поле. Местный участковый, Саша Прохоров, увидев выходящих из «УАЗика» коллег из райцентра, вышел к дороге
– Мы тут пепелище раскапываем, Павел Иванович. А во дворе свинью нашли с огнестрельным ранением головы. И хозяев со вчерашнего дня никто не видел. Они из города сюда перехали. Два месяца назад домик этот прикупили. Боюсь, убийство здесь… двойное, а дом потом подожгли.
- Спасибо, дорогой, обрадовал – начальник милиции с мрачным видом прикурил сигарету – Твоими устами да мёд пить – тяжёлой походкой направился к месту происшествия. Только подошёл, и сразу услышал – Есть! Здесь они!..
Предположение участкового, как бы того не хотелось, подтвердилось полностью. На обоих телах имелись видимые следы насильственной смерти – огнестрельные ранения в голову.
- Ни хрена себе, Чикаго – Плетнёв тяжёлым взглядом упёрся в стоящего рядом Прохорова – Ты чего тут бандитизм развёл?
- Так он везде, бандитизм-то – не понял мрачного юмора начальника молодой лейтенант – Я ни чё не разводил…
Товарищ подполковник! – откуда-то из-за спины стремительно появился оперативник Дима Колчев – Там с огорода следы по снегу ведут, в поле уходят! – от возбуждения молодой парень весь раскраснелся, говорил очень быстро, тараторил, как баба базарная, а вообще не сотрудник уголовного розыска – Я за баню зашёл, а там уже тропки нет, и следы эти прямо…
- Показывай, давай – не стал дослушивать начальник – А то захлебнёшься ненароком.
В бескрайнюю даль поля, покрытого почти метровым слоем снега, уходили три дорожки свежих следов обуви.
- Да-а – участковый забрался рукой под шапку и стал усиленно чесать затылок – Пешком мы это поле засветло не одолеем. По ту сторону несколько сёл находятся, мы их все однозначно сегодня не отработаем…
И тут из-за угла соседнего проулка выворачивает и направляется в сторону опергруппы… Все даже примолкли от такого неожиданного и очень даже положительного поворота событий. Не обращая никакого внимания на столпившихся милиционеров, мимо лёгкой трусцой проследовал местный мужичок в фуфайке, самодельной кроличьей шапке, а самое-то главное, верхом на лошади.
- Чего стоим?! – рявкнул на своих Павел Иванович.
Свистом и криками всадника остановили. Лошадь-то, в принципе, ничего против не имела, но мужик взялся нудно отговариваться. Говорил, что кобылка ещё молодая, плохо объезжена и мало управляема. Вздыхал, канючил, повторял всё, «если чё стрясётся», он без лошадки последний кусок хлеба «потерят и с голоду подохнет». Довёл, короче, всех до белого каления, пока общими усилиями не объяснили популярно, что в деревне этого сельчанина не флягу с фермы стырили, а двух человек на тот свет отправили, и что жлобство в данной ситуации вообще не катит.
- Так бы сразу и сказали – спрыгнул на землю местный житель – Кто поедет?
Действительно, а кто поедет?
- Колчин, умеешь верхом скакать? – начальник строгим взглядом окинул оперативника.
- Обижаете, товарищ подполковник – гордо подбоченился Дима – в деревне, чай, вырос.
- Слава богу, не москвичи вы у меня коренные – обрадовался Плетнёв – Короче, задача твоя, как можно дальше пройти по следам и позвонить, чем быстрее, тем лучше, в райотдел. Мы на готове будем. Ну, с Богом, сынок… Не простудись, главное...
Лошадка, утопая по брюхо в снегу, медленно, но верно удалялась вглубь поля, унося с собой одинокого всадника…
Колчин позвонил через два с половиной часа – В Куликовку следы вывели, на дороге теряются…
- Во прёт сегодня! – не удержался от восторга Павел Иванович. Дело в том, уважаемый читатель, что деревня Куликовка из всего-то сотни дворов состояла. К тому же тянулась единственной улицей, прямой, как стрела. И данные обстоятельства многократно повышали шансы на розыск троих неизвестных, если, конечно, они не транзитники.
Вскоре в вышеназванном населённом пункте высадился милицейский десант. Плетнёв расставил по три человека с каждой стороны улицы и велел прочёсывать каждый дом и каждый двор, и всех подозрительных не оставлять без внимания.
Долго ждать не пришлось, вскоре с одного из дворов пулей выскочил Саша Прохоров и стал усиленно махать сидевшему в машине начальнику.
- В доме они – почему-то шёпотом докладывал участковый – спят, все трое. Когда Плетнёв прошёл в избу, глазам предстала не стандартная для деревни в общем-то картина.
Всё под евро выполнено, мебель дорогая, телевизор с экраном громадным. На столе - пустые бутылки из-под водки недешёвой, остатки закуски разнообразной и полная пепельница окурков. В комнатах – мягко говоря, не прибрано. Но самое главное, на батарее у входа сушились три пары зимних ботинок, протекторы которых идеально совпадали со следами в Сосновке. На диване и двух кроватях в разных комнатах безмятежно спали трое парней. Никто из них даже не шелохнулся.
Первого от входа тут же перевернули лицом в подушку, загнули за спину руки и застегнули наручники. Потом - подняли, одели и обули, с перспективой разуть уже с участием следователя и понятых. Задержанный что-то невнятно бормотал, но, в целом, вёл себя вполне прилично. А остальные двое так и не проснулись, вымотались ребята, очень уж устали. Когда всех троих подозреваемых увезли в отдел, вызвали прокуратуру.
Обыск надо делать в соответствии с законом. Понятых пошли искать. К приезду следователя дом и двор уже усиленно обыскивали, но искомого так и не обнаружили. Огнестрельного оружия нигде не было, что очень даже удручало. На улице стремительно темнело, в связи с чем и приняли решение повторить обыск на следующий день.
Со слов местных выяснилось, что изба эта около трёх лет уже принадлежит городским и используется под дачу в летний, в основном, сезон. Присматривает за ней и регулярно протапливает соседка Пелагея Петровна. А когда последняя назвала фамилию хозяев, Плетнёву стало немного, но дурно. Он знал, конечно, что в Куликовке имеет дачу один из министров областного правительства. Но никак не думал, и не гадал Павел Иванович, что придётся побывать на даче этой при таких-то обстоятельствах.
- Хозява-то люди солидные – Пелагея Петровна, бойкая, словоохотливая пенсионерка, была несказанно рада подвернувшейся счастливой возможности пообщаться с новыми людьми – Сам хозяин- кру-упный очень начальник в городе… А чё, у нас природа. Летом – красота неописуема. К тому же, и газ, и вода есть. При коммунистах успели провести. Вон в Абрамовке-то, три километра всего отсюда – не успели. Теперича с дровами-то будут вечно маяться. А мы в последний момент успели, ну как украли… Они, хозява-то, почитай, месяц с лишним тут не бывали. Мне вперёд деньги заплатили, до весны самой. А мне чё, зимой делать всё равно не ча. Слежу за котлом-то. И мне не скушно, и людЯм польза. Я, конешно, вовсе и не рублём лишним вовсе прельстилась…
- Парни-то, кто эти? – беспардонно перебил милицейский начальник, не дав человеку спокойно ответить на вопрос о хозяевах.
- Как кто? – удивилась соседка такой неосведомлённости стражей порядка – Один-то - сынок их, а двое-то учатся с ним вместе… как его называли-то, в универе. Городские все мальчишки-то, избалованы... А чё они натворили? Подрались, небось, в районном клубе? Шебутной у них Славка-то. Мать его как-то жаловалась, сладу, говорит, с ним всё больше нету…
- А что надо им здесь среди зимы?
- А я почём знаю? – Пелагее Петровне явно не по душе пришлась манера разговора Плетнёва, в очередной раз её перебившего – Отдохнуть, сказали, приехали… вдали от шума городского.
- Без машины были?
- Без. Их кто-то завёз позавчерась на большой такой машине, на ваш вувазик похожа, только блестит вся.
- А сегодня ночью где они были?
- Как где? – вновь поразилась собеседница – На танцах же, в райцентре. Сказали ещё, у дявчонок заночуют. А чё случилось-то?
Ничего не стал объяснять Павел Иванович, отправил свидетеля в соседнюю комнату. К следователю - на допрос официальный, а сам в райотдел рванул срочно.
На крыльце дежурный встречает, весь в печали – С УВД областного звонили раз пять, наверное. Доклада требуют подробного…
- Подождут… Но ты этого от меня не слышал.
- Да ну ясно дело, Павел Иванович. А что им говорить-то?
- Что говорил, то и говори. Подозреваемые задержаны, а начальник с места происшествия ещё не вернулся. Ты понял меня?
- Так точно, всё понял.
- Не отвлекай меня сейчас пока, а то не дадут потом работать. Сам знаешь…
Не стал объяснять начальник молодому дежурному, что один из трёх этих отморозков - сынок шишки большой областного масштаба. Что закрепляться надо с доказательствами «по горячим следам», пока не слетелись, как вороньё на падаль, кручёные адвокаты и прочие отмазывальщики.
К счастью «слабое звено» обнаружилось довольно скоро. Один из задержанных, которому пошли навстречу и дали чуток похмелиться, живо рассказывал, что убитые в Сосновке пенсионеры являлись ни кем иным, как родными дедушкой и бабушкой одного из его дружков. Имели пожилые люди неосторожность продать в городе квартиру и с внучком не поделиться.
А тому деньги-то во много раз нужнее были! У друзей – «Крузак» и «Мерин», а у него – какая-то «десятка» паршивая. Несправедливость ужасающая. Вот и заявился к старикам на ночь глядя с этими же приятелями крутыми, в том числе и с отпрыском министра. Были, естественно, «кумаренные» для храбрости и «мало что соображали». Денег им не дали, сами – не нашли, а пожилых людей, до последнего не веривших, что такое вообще и в принципе может случиться, застрелили « с досады» из переделанного под огнестрел газового пистолета.
Внучок также долго не ломался, показал к тому же, где пистолет спрятал. А сынуля министерский, кручёный как поросячий хвост, сначала пообещал всех уволить, от милиционеров в ИВС до районного прокурора. Затем – посадить за вопиющее беззаконие и нарушение дарованных ему Конституцией гражданских прав. А когда дошло наконец, что со всех-то сторон он обложен, распустил сопли и тупо свалил всё на подельников.
Такая вот, уважаемый читатель, история о «героях нашего времени»…