Эдит Подховник. Грац моего детства: мемуары из-за железного занавеса // Контрабанда. 30 октября 2012.
Если бы не было участников антигитлеровской коалиции (кроме советских, после Второй Мировой), кто знает, что случилось бы с моим городом. Красная армия оккупировала Грац в последние дни войны. Но она не осталась ни в Граце, ни в Австрии. Ни Грац, ни Австрия не стали частью СССР. Но всё это происходило до моего рождения, поэтому я не буду говорить о войне. Но факт остаётся, что Грац и Австрия никогда не были республиками СССР. Я жила перед железным занавесом, а не за. Вопрос возникает в том, что значило жить перед «железном занавесом» в семидесятых.
После войны Грац отстроили заново. В шестидесятых и особенно в семидесятых годах для семей с детьми строились новые районы. В то время обычно только отцы работали, а матери были домохозяйками.
Выросла я в типичной для австрийцев квартире на окраине города в районе «Sankt Peter». Это был популярный новый район, очень хорошо расположенный: недалеко от центра города, но всё равно в «зелёном». Я помню, что тогда ещё везде были маленькие пруды. И помню лягушек, которые квакали вечерами.
Санкт Петер расположен на «правильном» берегу реки Мур, на левой стороне. Грац делится на две части рекой Мур, которая льётся посередине города. Лучшие районы даже сегодня находятся на левом, восточном берегу. На «неправильном» берегу жили рабочие, там жили люди низкого класса, «пролеты» как мы их назвали, и там находилась индустрия, заводы, вокзал. А на «правильном» берегу жили люди, которые лучше зарабатывали, люди среднего класса. Там находились парки и другие места для отдыха. Даже сегодня эта часть города красивее, чем та, которая на правой стороне Мура.
В нашем районе все квартиры были частными. У нас было шесть корпусов. В каждом корпусе находилось три подъезда. На первом этажей(который у вас, кстати, второй) в четырёхэтажном доме кухня, ванная и прихожая. В середине большой луг с песочницами, футбольная площадка, деревья и кусты.
Хотя строили много домов, «Siedlungen» – так посёлки у нас называются – не выглядят одинаковыми, они разные. Люди всегда понимают, в каком посёлке они в данный момент. Не было и высоких домов. Совсем мало десятиэтажных домов или выше. Поэтому по высоте домов новые районы сильно отличались от домов старого центра. Но мне всё равно дома казались очень высокими.
В семидесятых было больше детей: два-три ребёнка в каждой семье. Все дети при хорошей погоде играли во дворе - и девочки, и мальчики. Маленькие дети - в песочницах, постарше - играли в футбол, катались на велосипедах. Наша семья дружила с другой семьей, в ней тоже было тоже трое детей. Но все были мальчики. И это значило, что я была единственная девочка среди пятерых мальчиков. А это было трудно: мне хотелось с ними драться - ребята не хотели, хотела с ними играть в футбол - ребята не хотели. Единственная игра, в которую они мне разрешали играть, была «Cowboy und Indianer» (ковбои и индейцы): добрые индейцы воевали с злыми ковбоями. А я была «Squaw» - индейская жена, которая ждала в палатке, построенной старыми одеялами во дворе, и «готовила» для моих индейцев.
Девочки во дворе обычно играли в «Gummih;pfen» (прыгание с резинкой). Трое девочек брали длинную верёвку, две стояли на лугу, а третья прыгала через неё до тех пор, пока не ошибётся. Девочки постоянно в это играли. Мы прыгали и после школы, и на переменах. Я отлично прыгала, и я помню до сих пор стишки, которые надо было произносить при каждом прыжке:
Hoh ruck
Donald Duck
Micky Maus
Rein raus!
Паркинг для машин был перед домами, ровно четыре места для двенадцати квартир. В семидесятых, конечно, не было так много машин. Вообще было мало движения на улицах. Сами машины были маленькими. Помню ФИАТы, Фольксвагены и Пухы. Пух была австрийская фирма, которая производила машины и велосипеды. У моей семьи сначала не было машины. Отец был работником австрийской почты, ездил на работу на мотоцикле, пока не купил машину. Мне было года четыре, когда мы купили её: маленькую, белую Шкоду. Это была плохая машина, и отец вскоре купил маленькую французскую машину. Для немецкой машины не хватало денег.
В семидесятых в Австрии был энергетический кризис, не хватало нефти. Поэтому машиной было запрещено пользоваться в один из дней недели. Существовали этикетки с надписью для каждого дня недели. Если у людей была этикетка с надписью «MO» (ПН), то машине нельзя было ездить в понедельник. Люди сами выбрали день. Думаю, что у нас была этикетка на вторник.
Грац всегда был вторым городом Австрии. Уютный, маленький город, мягкий климат. 250,000 жителей. Почти безветренный. Очень
солнечный и тёплый, зимы не холодные. Вокруг города холмы. Короткие улицы и расстояния. От дома до школы я ходила за пять минут пешком. И от дома до гимназии, находившейся в центре города, всего десять минут езды на трамвае. Грац уже во время Габсбургов стал «городом пенсионеров», потому что старые офицеры часто переселялись в Грац, когда выходили на пенсии.
В центре города были магазины: один универмаг (который ещё существует) и разные маленькие магазины: для игрушек, для одежды, обувной, канцелярский; булочные, кафе и кондитерские. Типичный городской
центр с одной главной улицей – «Herrengasse», и маленькие переулки. Средневековый европейский город. Магазины открывались в восемь утра, закрывались в шесть вечера. Был обеденный перерыв с 12 до 15. По субботам можно были ходить за покупками только утром. После обеда уже ничего не открывалось, в воскресенье тоже. Жизнь была медленной, сетевых магазинов ещё не было. Цены я точно не помню. Но точно дешевле, чем сейчас. И не помню, сколько зарабатывал отец. Я только знаю, что неплохо зарабатывал. Тогда ещё были шиллинги и гроши. И никто не говорил об Европейском Союзе…
Надо сейчас задать вопрос: чем именно
отличались города нашего и вашего детства? Детство в разных культурах различается только по поверхности. Везде дети ходят в школу, везде играют. Но в семидесятых и восьмидесятых была холодная война, и Австрия находилась точно на границе между западом и восточным блоком. Дети тожэ чувствовали угрозу. Им говорила об этом пропаганда в школах и в новостях. Детям тоже было ясно, что есть добрые и есть злые. И мы точно знали, что злодеи были вы...
Грац, Австрия