Алтайскому петуху по имени Пётр надоела окружающая действительность. Надоел двор, измеренный шагами вдоль и поперёк. Надоели докучливые приставания наседок: «Петруша, взгляни, как наши малыши умеют разгребать кучки мусора». Не милы ему стали даже подрастающие курочки, готовые вот-вот стать его жёнами. Ему даже надоело по утрам кричать: «Ку-ка-ре-ку!»
И былое в молодости развлечение - подраться с задиристыми деревенскими петухами - теперь не привлекало. Свои возможности он знал, их силу тоже. Хотя частенько соседский петух, поклевав в канаве ячменя из-под вылитой туда браги, домогался драки. Но Пётр великодушно отсылал того проспаться, а после потолковать на свежую голову.
Неужели старость подкрадывается, думал петух. Однако спросить у более мудрых не решался, поднимут на смех. В самом деле - гребень красный, клюв острый, взгляни со стороны - красавец. Может, апатия от того, что пристрастился он к телевизору?
В последнее время Пётр каждый день взлетал на забор и заглядывал в окно хозяйского дома, где люди смотрели телевизор. Разные сюжеты показывали на экране - всё больше про людей. Про зверей и птиц показывали мало, а о петухах и курах ни разу ничего не видел... Может, от избытка знаний у Петра потускнел интерес к жизни своего двора. Любил петух концерты. Не классические, не оперы и балеты, их он считал унылыми. А поп-музыку, техно и диско, хард-рок, клипы, где певцы кричали, визжали и прыгали. Они словно дёргали в Петре какую-то струнку. Больше всего ему нравился развязный рыженький певец, который так завывал, что приводил Петра в восхищение. В такт ему Пётр хлопал крыльями и в азарте перебирал лапками по жердям забора.
В глубине души петух чувствовал при прослушивании музыки рождение своей какой-то мелодии. Он, пожалуй, мог бы воспроизвести её рисунок на песке, жаль не знал нотной грамоты.
И как-то поздним вечером, когда куры давным-давно спали на насесте, Пётр решил порвать со своей тоскливой петушиной жизнью и стать профессиональным певцом.
- Данные у меня не хуже, чем у того развязного из телевизора, - подбодрял он себя, - выучу нотную грамоту, поставлю голос, пусть потом на меня посмотрят.
На следующее утро он не взлетел, как обычно, на забор и не пропел традиционного «ку-ка-ре-ку». Из-за этого весь двор проспал. С укоризной смотрели на него, но Пётр не обращал внимания. Умудрённые опытом курочки-старушки квохтали тревожно: «Никак, выжил парень из ума. Вот напасть-то, как жить без мужчины-то?»
А Пётр, как ни в чём не бывало, поклевал пшеничных зёрен, напился воды из деревянного овечьего корытца и отправился за околицу в берёзовую рощу наводить справки: где обучиться нотной грамоте. В этой роще жил соловей и его все хвалили за пение, даже люди восхищались его трелями. Соловья Пётр нашёл быстро. Тот после ночного пения спокойно дремал на веточке.
- Ку-ка-ре-ку, послушай, серенький дружок! - громко закричал петух, - удели пару минут.
- Кто это? - вспорхнул с веточки соловей, испугавшись неожиданного крика.
- Не бойся, это я, петух из деревни.
- А-а-а, - сонно отозвался соловей и зевнул, - мне почудилось, гроза обрушилась. Что тебе нужно?
- Меня интересует, - вежливо обратился к нему петух, - где ты обучился так хорошо петь?
- Петь? - изумился соловей. - Я никогда не задумывался. Мои мама, папа, бабушка, дедушка всегда пели. Наверное, у них. Ведь это так естественно. Чего проще? - И он огласил заливистой трелью берёзовую рощу.
- Мне бы так, - вздохнул Пётр. - А можно ещё спросить?
- Спроси, - ответил соловей.
- Как-то по телевизору один известный композитор сказал, что соловьи так красиво поют потому, что они по утрам пьют из чашечек цветов ночную росу. Это так?
- Ну что ты! Это всё выдумки досужих людей, - со смехом ответил соловей.
- Знаешь, я так сильно хочу научиться петь! - и петух поделился своей сокровенной мечтой с признанным всеми певцом.
- Мне очень жаль, - искренне отозвался соловей на петушиную просьбу. - Я не могу научить тебя петь. Я просто не знаю, как это делать. Я ведь не учитель. Но ты не огорчайся: тебе нужно найти учителя музыки, заплатить ему, и он быстро тебя обучит.
Петух огорчился и затосковал. Он понятия не имел, где можно найти учителя, да и чем он будет платить, разве что куриными яйцами. Но поскольку он был гордым и упрямым петухом, виду не подал, поблагодарил соловья за совет и отправился к себе во двор.
Его появление встретили с интересом. Утром не разбудил, до обеда где-то гулял без дела. Что ещё вытворит? Но Пётр ни на кого не обращал внимания, чинно прошёлся по двору, покопался ради приличия в песке. А потом неожиданно взмахнул крыльями и залетел в открытое окно дома.
В это время в комнате никого не было. Пётр знал, что хозяйские дети учатся в школе, у них, наверняка, есть книжки по нотной грамоте. Он подумал, что обойдётся и без учителя, стоит только найти учебники. Петух осторожно прошёл по всему дому, забрёл в детскую и на письменном столе увидел книги и тетради.
Лапками он перерыл их, отыскал небольшую тетрадь с нотными знаками и, зажав её клювом, снова появился во дворе. «Теперь-то я стану настоящим певцом, не хуже соловья и того рыжего из телевизора», - радостно подумал он.
- Мне не мешайте, - предупредил он любопытных, - я буду заниматься.
И ушёл подальше, за деревянный сарай. Но любопытные куры и утки тайком проследовали за ним, спрятались в лопухах и наблюдали, что будет дальше.
Петух раскрыл тетрадь на первой странице, склонил голову на одну сторону, потом на другую, задумчиво сказал: «Ко-ко-ко» и стал выклёвывать из тетради нотные знаки. Бумага была плотной и не очень-то поддавалась, но петух прилагал все усилия, к тому же клюв у него действительно был острый. Таким образом он выклевал с первой страницы все нотные знаки и гордо воскликнул:
- На сегодня хватит.
Закрыл тетрадь и вышел во двор.
- Петруша, что ты делал за сараем, если не секрет? - обратились к нему самые бойкие курочки.
Петух расправил хвост и с достоинством произнёс:
- Учусь музыке. Скоро стану профессиональным певцом.
- Ко! - только и промолвили в ответ курочки. И зашептались между собой.
По утрам Пётр по-прежнему никого не будил. Наскоро завтракал и исчезал за сараем. Каждый день он выклёвывал нотные знаки с очередной страницы. И вот пришло время, когда клевать стало нечего, вся тетрадь была в дырках.
- Всё! - гордо объявил петух. - Я прошёл музыкальную грамоту от корки до корки. Можете сами убедиться. Сходите за сарай и посмотрите.
- Мы верим, верим, - искренне закудахтали куры.
- Спой нам что-нибудь, - попросила одна из них.
- Сейчас спою.
И Пётр бойко встряхнул гребнем, распушил перья на хвосте, взлетел на забор, приподнял голову и изо всей мочи крикнул:
- Ку-ка-ре-ку!
Куры с недоумением переглянулись. Одни подумали: «Мы не понимаем пения». Другие: «Что-то не то». А старый гусак сказал:
- Петенька, ты и раньше умел кричать.
- Много вы понимаете в искусстве, - с обидой ответил петух. Он гордо удалился за сарай, где в клочья изодрал остатки нотной тетради.
- Плохая тетрадка, - успокаивал он себя, - совсем плохая, и нотки никудышные. Но меня ещё услышат, обо мне заговорят, даже в самой Москве.
Пока Пётр раздумывал, что ему делать после своей неудачи, к нему подошёл индюк. Он слыл на птичьем дворе провокатором. Индюк важно встряхнул головой, заговорщически поманил петуха и прошептал ему на ухо:
– А не стать ли тебе композитором?