Шел трамвай…
- Пчелка, - задумчиво спросил Оська, - Ты видишь то же, что и я?
Осторожно пробираясь между толпящимися на светофоре и намертво припаркованными по обеим сторонам улицы машинами, шел трамвай № 5.
Не ехал – шел! Бодренько перебирал толстыми крепкими ножками, обутыми в разноцветным ботиночки. Соблюдая все правила дорожного движения, притормаживая на «красный», позвякивая колокольчиком, пятый трамвай протиснулся к остановке, распахнул дверцы, выпустил и впустил озабоченных пассажиров и, невозмутимо подмигнув нам фарой, прошествовал дальше, согласно маршруту.
- Оська, - осторожно спросила я. – Ты видишь то же, что и я?
- Ущипните меня, - попросил Оська проходившую мимо девушку. – Мне с утра что-то мерещится. От жары, должно быть.
Девушка с готовностью исполнила его просьбу. В благодарность, Оська тут же попросил у нее номер телефона. Видя, что брату, как обычно, не до меня, я оглянулась по сторонам. Остановка опустела, из тех, кто мог вместе с нами видеть что-то необычное в скрывшемся за поворотом трамвае, были только художник с мольбертом, и продавец газировки.
Художника я беспокоить постеснялась. Он быстро рисовал мелками на листе и что-то рассеянно мурлыкал под нос. Возможно, он вообще не видел ничего вокруг, кроме старого дома со шпилем на той стороне перекрестка – художники, они такие. Зато продавец газировки выглядел вполне общительным добродушным дядькой, и я спросила, часто ли ходит тут пятый трамвай.
- Больше месяца, - охотно ответил продавец. – Хороший такой трамвай, воспитанный. Всегда остановится, подождет подбегающих, остановки объявляет громко, подсказывает, кому где выходить, а еще, если надо – экскурсию по маршруту провести может. Хороший трамвай. Я на нем всегда на работу езжу.
- Па-а-нятно, - не совсем понимая, что к чему, протянула я.
- Только он не регулярно тут ходит. Он по всему городу ходит, где особенно плохо с транспортом. Он ведь внедорожник – трамвай этот. Ходит там, где другие не пройдут. Сейчас конечно – лето, самые загруженные маршруты те, что к морю. Вот его сюда и направили.
- А-а вот ничего, что он в ботиночках? – неуверенно, опасаясь, что сейчас меня примут за ненормальную, спросила я.
- В ботиночках? – задумчиво почесал ухо продавец газировки, - ну, это, конечно… в сандалиях, я так думаю, удобнее было бы.
- Что-то ты зеленая, - с беспокойством сказал возникший рядом брат и купил нам газировки с вишневым сиропом.
- Понимаешь, Оська, трамвай действительно в ботиночках. Люди это видят и… не удивляются, понимаешь?
- А чего тут удивляться? – презрительно пожал плечами Оська. – Все и так понятно.
- Что понятно? Откуда у нас мог взяться трамвай в ботинках? Ну, допустим, такси-амфибия в Японии, про это мы уже слышали. А трамвай-внедорожник – откуда он мог взяться в нашем городе?
- Отсюда, - сообщил Оська и потащил меня к мольберту.
- Оська, ну что ты делаешь, неудобно же человека отвлекать, - упиралась я.
- Извинишься, - невозмутимо ответствовал Оська. – Тебе же любопытно, откуда что берется.
И мы извинились. И полюбопытствовали. И нам было позволено – неслыханная удача – посмотреть на неоконченную работу.
Разноцветными мелками светилась на листе бумаги улица, только без машин. Были дома, прикрывшие окна от жары деревянными ставнями. Были деревья, щедро раскинувшие свои кроны над изнывающей от зноя улицей. Был продавец газировки и его будочка, а рядом – мы с Оськой – загорелые и растрепанные. Только машин – не было.
А по правой стороне улицы, строго придерживаясь своей полосы, шел полосатый трамвай в разноцветных ботинках.
- Это у нас просто город такой, - сказал мой брат.