Как подумаю, сколько я пользы принес армии, а конкретнее своему дивизиону, так сердце и захолонет. Сижу и думаю, это ж в какие тысячи рублей я его реабилитировал, получая за это 4.80 в месяц в должности старшего писаря!
Последние полтора года перед дембелем работал я писарем и не каким-то, а службы артвооружения. Иными словами боевым, связанным с техникой всего дивизиона. Замечу, что не оговорился относительно работы. Попав в штаб и освоившись, я получил максимальную свободу, самостоятельность и новый статус. А это вам не хухры-мухры.
Не было ни одной единицы вооружения, которую я не облазил при всевозможных проверках, списаниях, заказах запчастей и ремонтах. Несведущим людям только кажется, что сидит некое ЧМО в теплом кабинете и бумажки строчит. Ага, строчит, не без того, в перерывах между походами в артпарк.
Вообще-то мой рассказ посвящен тому, как я списывал армейское имущество, начиная от копеечных вещей и заканчивая тысячами рублей. Это была песня высокого звучания и полета. Но ее надо было научиться петь, и проблема состояла в том, что учить было некому.
В армии как все происходит. Старик учит молодого грамоте, делает казарме ручкой, и двигает до дому. Со мной такого не получилось, и учиться пришлось на ходу. Шеф, заместитель командира дивизиона по артвооружению, драл меня как сидорову козу. Когда я учился печатать на Оптиме, была такая пишмашинка из ГДР, стоял за спиной и бухтел. С тех пор не могу печатать, когда кто-то маячит за спиной, на всю жизнь в голове поселился комплекс. Но благоприобретенный комплекс имел и положительную сторону. Ускоренный курс писарских дел я не прошел, а реально пролетел.
Освоившись с делами, изучив все журналы материального учета, тихо ужаснулся. За офицерами дивизиона и сверхсрочниками числились десятки линеек, циркулей, компасов, планшетов и прочей мелочевки. Чем дольше служба, тем больший материальный груз терялся ими на военных дорогах. Оно бы и ничего, но многие вещи, судя по датам выдачи, должны были просто умереть от перенапряжения на военных дорогах от "частого" использования. В связи с этим фактом я провел небольшое следствие и путем опроса выяснил, что прав на сто процентов. Никто из офицеров не помнил, когда в последний раз видел упомянутые «ценности». Делать нечего, поговорил со знающими товарищами из штаба бригады, заведующими складов, и мне дали совет. «Списывай каждый месяц так, чтобы не было видно массовки и все будет тип-топ".
Чем я и занялся. Каждый месяц сочинял акты, подписывал снизу вверх, сначала сам, потом – понимающий офицер, а дальше – комдив. Ни разу никто не задал вопроса, не усомнился в правильности моих действий. Все потому, что за всевозможными стрельбами, получением запчастей, их заказами, акты на списание оставались каплей в сухопутном море. К тому же все документы оставались в пределах бригады.
Ладно, с мелочью все наладилось, и дело дошло до крупных вещей. Заметив мое старание на материальной ниве, шеф и подбросил идею, а не замахнуться ли нам на тяжелую технику. А мне-то что! Самым громким моим списанием стал тренажер пусковой установки. Как на духу признаюсь, я его в глаза не видел. Он ушел в небытие до моего появления в бригаде. Растащили его на запчасти лихие люди.
Пишу акт, его подписывают, и отправляем в штаб округа. Очень быстро бумага возвращается назад. Оказывается, технику такого рода надо актом же ступенчато перевести в низшую категорию. Чтобы стало понятнее, поясню. Новая вещь имеет 1-ю категорию. Слегка «постаревшую», ее переводят во 2-ю, затем – в 3-ю. И только тогда можно заикаться о списании.
Делать нечего, иду по новому кругу. Пишу документ о переводе тренажера разрядом ниже. Надеюсь на положительное решение. А не тут-то было. Оказывается здесь, как на гражданке не каждое лыко в строку. Нужны правильные слова и порядок их написания. Перепутал очередность и все на переделку. Ни до, ни после не встречал подобной бюрократии. Написал, как того требовали в округе. Остальное было делом времени. Дошел до 3-й категории, и следующим актом стало списание.
Инструкций по своей должности я не имел, а и нужны ли они в армии? Штаба это не касалось, во всяком случае, у нас было так. По долгу службы я обеспечивал патронами все стрельбы: солдатские, сержантские и офицерские. Ходил на склад, получал патроны и тащил их в часть. После стрельб списывал. В связи с этим один анекдот.
Предстояли офицерские стрельбы. Выписываю и подписываю накладную в штабе бригады, иду на склад и получаю требуемое. Пакетов тогда не имелось, с сумками ходить - засмеют. Посмотрел, подумал и все разместил в карманах шинели. Иду себе спокойно, никого не трогаю, руки в карманах, удерживаю патроны от болтанки при ходьбе. Навстречу молодой лейтенантик из тех, двухгодичных, что было модно в те годы призывать на службу после военных кафедр институтов.
Глаза на вылупе, знает, что не положено по уставу руки в карманах держать. Одна должна отдавать ему честь, другая – прижата к туловищу. Жуткое нарушение, да еще на глазах у офицера. А власть так хочется проявить, аж скулы сводит и зубы скрежещут! «Сержант, почему руки в карманах», - забрызгал он слюной? Честно отвечаю ему: «Патроны держу, могут карманы порвать». У него челюсть соскочила с орбиты, и он стал заикаться: «К-к-какие патроны?». Так же честно отвечаю: «Металлические, к пистолету Макарова».
Вижу, у него шарики за ролики заскочили, пытается что-то сообразить. Весь его вид выдавал неловкость и полное непонимание происходящего. Не буду же я каждому встречному докладывать, кто, что и откуда. Перебьется! Постояв еще несколько секунд, так и не поняв в чем дело, лейтенант пошел своей дорогой. Рот закрывал уже на ходу.
С другим лейтенантом из того же набора я встретился в артпарке. Он стоял лицом к строю и что-то втолковывал солдатам. Не знаю как, может, был косым, или боковым зрением, что зашкаливало за 180 градусов, но он увидел, что я не отдал ему честь. Дело шло к дембелю, и козырять молодым офицерам, было бы много чести. Тормозит и сыплет вопросами: «Почему не отдаете честь? Из какого дивизиона? Кем служите?» Ответил я только на последний вопрос, и увидел на его лице сплошное разочарование: «Ладно, идите».
P.S. Cлова шапки на многих документах: "Утверждаю, командир в/ч № …" вылетали из под пальцев при печати быстрее автоматной очереди. Остальные – медленнее. Сейчас так не смогу, даже не пробую.
Наверху: пусковая установка ракеты 8К14, вокруг которой крутилась вся армейская жизнь нашей бригады.