Реинкарнация - последний шанс для осла.
Циприан Черник.
Однажды в офис приволоклась почтальон ПЖ, которая, не смотря на пенсионный возраст, камни в почках и сахарный диабет, испытывала симпатию к ММ. И потому неосторожно назвала её уменьшительно-ласкательно. Устало присела на общественный стул, вынула из почтовой сумки заказные письма и разложила веером, как чревовещательница.
Не подозревающая её ни в чём, кроме доброты и материнской чуткости, Мини раскрыла амбарную книгу: – Ну, что ж, дадим стране угля. Мелкого, но много!
– Младшему по званию сотруднику угрожает опасность! – заржал в мозгу ГБ один из Пржевальских. – А вдруг она расслабится, беспокойно ёрзала на стуле с колёсиками ГБ, ослабит бдительность и совершит неисправимую ошибку! Надо прийти на помощь этой неразумной, надо спасать и её, и всех нас любой ценой! – На полном скаку она влетела в каморку ММ и, отфыркиваясь, тыча копытом в принтер, заявила с порога, что если та сломает сканер, будет выплачивать из своей зарплаты за испорченное офисное оборудование полторы тысячи в местных деньгах. ПЖ вздрогнула. ММ по принципу подобия или копирования, кто её там разберёт, тоже вздрогнула. А ГБ, почувствовав, что до обеих дошло конкретно, победоносно развернулась, самостоятельно выполнив команду «правое плечо – крру-гом!», и удалилась.
– Что это было, – мяла в руке очки женщина-почтальон. – К нас вышем ревизор?
– Рабочие моменты, – не то удивилась, не то ответила ММ, максимально напрягая мозг, чтобы с ним не случился родимчик, пристально разглядывая технику, с которой только что случилась реинкарнация.
Однажды хлобыстал проливной дождь. Тем более, что накануне ГД во всеуслышание объявил, что наконец-то началась беспощадная молдавская зима.
ГБ, сидя в своём кабинете, сквозь шум дождя за окнами, через стену, услышала посторонний чужеродный, а потому враждебный женский голос, доносящийся из тупикового закутка ММ: – Что там происходит, опять… опять?! Странно, почему никому до этого дела нет? Опять мне идти, разбираться? Кто там?!
Главбух сверилась с астрологическим прогнозом. Сутки были не сатанинские, луна и солнце стояли в нужных позах и знаках. Но беспокойство снедало ГБ, она елозила на стуле, который покорно двигался от стола к столу, что вынуждало женщину промахиваться мимо клавиш и допускать ошибки. Существо её трепетало от охватившего беспокойства за безопасность сотрудников родного офиса, дорогого офисного оборудования и мебели, но больше всего её пугала неизвестность, в которой пребывала сейчас наивная, бестолковая ММ. – Почему слышен только один голос? Неужели… Нет! Нет! – Неведомая сила сорвала ГБ со строптивого стула, высвистнула из бухгалтерии и вдула в соседнее помещение.
На офисном стуле, с офисной кружкой в руке, сидела и пила офисный кофе тощая женщина с плотоядными глазами в мокрых брюках, с которых на пол фирмы стекала уличная нефильтрованная вода. ГБ узнала её. Ишь, повадилась, кофе с сахаром переводить, чашки-ложки облизывать, стулья протирать-продавливать. А вдруг у неё глисты?! – ужаснулась ГБ. Наверняка, не привита от бычьей фолликулярной ангины, свиной перемежающейся хромоты и модного в этом сезоне хомячкового простудифилиса! Зрачки её расширились, и, не теряя драгоценное время на сюсюканья, слово в слово повторила условия оплаты и стоимость испорченного сканера, по-учительски спросила, всё ли всем понятно, и, услышав утвердительное мычание, с облегчением удалилась.
– Это «рабочие моменты», – уже с большей уверенностью в голосе промямлила младший менеджер своей знакомой, которая отныне и во веки веков была объявлена персоной «non grata» данного предприятия.
Сколько ещё произойдёт подобных, душещипательных, душераздирающих «рабочих моментов» в жизнедеятельности сотрудников одного их офисов столицы, Бог весть. По мере поступления, повесть будет полниться свежими сюжетами. И продолжение будет, и непременно начнётся словами: «Однажды Главный бухгалтер…», потому что окончания в этой ситуации даже не предполагается. Хотя...