«Две вещи наполняют душу всегда новым
и все более сильным удивлением и благоговением,
чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них:
Звездное Небо над нами и Нравственный Закон внутри нас».
(Иммануил Кант)
Осень в этом году не торопилась сдать свои права зимней стуже, земля продолжала принимать на себя её бесконечные мокрые подарки. От этих подарков земля уже захлебнулась, вода стояла повсюду, реки как от весеннего половодья наполнили свои русла и с шумом несли избыток воды. Но непривычная осенняя оттепель дала возможность особо неугомонным садоводам продолжить незавершенные работы по даче и на земле, и по строительству. Иван тоже решил завершить работы по строительству нового домика, хотя сам же говорил, что особой необходимости в их завершении именно этой осенью не было. И шумел на все садоводство своим режущим и пилящим инструментом с утра до темноты, прерываясь на короткие перерывы с чаепитием. К концу второй недели он уже так уработался, что усталость сквозила в движениях, и голос почему-то подсел, как у осипшего певца, хотя чай был вполне горячий, и песен он от этого горячего напитка не пел во всё горло. Даже каждодневные банные процедуры, которые стали приятным каждодневным ритуалом, не давали того заряда бодрости, что было в начале. Перекусив чем-то приготовленным на скорую руку, не было уже других желаний кроме как быстрее добраться до постели и уснуть. Вот и сегодня Иван только успел расслабиться в постели, как почти моментально провалился в глубокий сон. И приснилось ему…
Во сне Иван выполнял уже проделанную на яву работу. Всё повторялось в точности, как и было накануне, так же временами небо прояснялось, даже на какое-то время выглядывало солнце, природа стояла в своей тихой осенней красоте. Он собирал упавшие в осеннюю листву яблоки, подрезал деревья, что-то пилил, опробовал сооруженную небольшую печурку в доме, подпалив газетные листы. Всё делалось спокойно, размеренно и легко. И усталости не было. И синица, залетевшая на чердак, как и в то утро была необычно шустра и любопытна, он пересвистнулся с ней, и она как бы его поняла, в ответ что-то свое чирикнула и улетела. В голове тоже было как-то спокойно, умиротворенно, и думать ни о чем не хотелось. Просто он был частичкой самой этой природы.
Утром Иван проснулся как обычно, но без особой бодрости, тело сохраняло усталость от вчерашней завершающей работы на чердаке, не очень тяжелой, но в полусогнутой позе крайне неудобной и к вечеру это должно было болезненно сказаться на мышцах. Явно. Так было всегда, после большой нагрузки. Но во сне таких усталостных ощущений не было, всё было легко, спокойно, размеренно. А сейчас одна мысль опережала другую. Включился. Иван умылся, за завтраком не отпускала эта странная мысль – во сне человек способен думать? Но если он спит, то спит же и его разум. А что за видения возникают во сне? И кто их рисует? В этом явном мире мы видим то, что ощущаем органами чувств, т.е. воспринимаем мир сознанием. А в мире ночных иллюзий мы порой видим тоже самое, но передаваемое нам уже не через сознание, а через бессознательное? Т.е. через духовное? И какие же из ощущений окружающего мира более достоверные? Где Правда реальности?
От предков до нас дошла эта мудрость - «Явь течёт и твориться от Прави. Навенно то, что после неё. До неё есть Навь, и после неё есть Навь, а в Прави же есть Явь".
В Прави, в Правде есть Явь. Человек реально живет только в Правде, когда осознанное совпадает с духовным. В Кривде человек живет уже в «навенном», иллюзорном мире. Т.е. по закону Гармонии зло, лукавство, ложь, обман, сотворенные в мире Яви, являют собой духовную смерть человека уже здесь, и будут преследовать человека там, в потустороннем мире, в котором он духовно будет уже не цельным, растраченным. Ничто не проходит бесследно в божественном многомерном Мире.
Иванов смотрел на очистившееся от туч небо, на солнце – Боже, до чего же мудры твои Законы! Как постичь их людям? Как постичь их мне в этом сумасшедшем, кривом, обманчивом человеческом мире?
– Иван Николаевич Пигарёв - "для чего нужен сон".