Он задал один вопрос за все время их знакомства - "полетишь?" Она ответила -"полечу". Куда, как, когда,зачем - это всего лишь детали.
...Встречались редко (как обычно - дорого для двоих).
И эта история больше про нее. Просто потому, что ему принять решение было проще. Точнее, не было ничего мешающего принять решение. Устоявшийся уклад жизни, оплачиваемая работа, оплачиваемые дети, оплачиваемая экс-жена. И ключевым в его жизни было понимание, что он сильный. И что он может пробовать. ...Машины, места, самолеты, женщин.
Она всю свою жизнь жила, воспринимая мир через призму черного. И жила принимая цвета, как будто через чернущие солнечные очки. Настоящий цвет не слабеет. Знала. Мать - мусульманка, в свое время отреклась от "своих" (которые, в свою очередь, отреклись от нее) не смогла воспитать дочь иначе. Культура, включающая в себя поклонение женщины перед мужчиной, конечно, как и любая другая культура, достойна уважения. И всегда в любой культуре "есть что взять". Мама пожила счастливо. Неизвестно, может и жила бы до сих пор, но банальный грипп перешел в пневмонию. Ее не спасли.
Папа , знаменитый в своих кругах неудержимой любовью к жизни, всеобъемлимающим хохотом, когда смеяться начинали даже те, кто не слышал, о чем речь, и кто, в принципе, не смеется, не смог сблизиться с дочерью.
Видел в ней преданность мусульманской женщины, и боялся... Уже одну потерял. Так и держался с ней достойно, правильно, но холодно. Он переживал, что в ее чернущих глазах обмельчает.
Ей не хватало мамы. С мамой и тепла, и подруги, и ночных разговоров - про "а что бы, если..."
Мужчина для нее был всесильным существом. Слово - обозначало только лишь сдержание этого слова и силу. Возможность не включала понятия из теории вероятности. Возможность была тоже скромной уверенностью и внутренней силой.
Папу любила и уважала. Учась в Париже, не одевая хиджаб (иногда так хотелось оградиться), общаясь с сокурсниками, чувствовала себя "другой", мусульманкой. Хотя мусульмане на курсе - не редкость. Но ее понимание через свою призму отличалось.
Внутренняя вера никогда не забьется любыми модными клише. Это часть человека... И наоборот, модные клише - не смогут заставить верить искренне, не сомневаясь и любя. Но не об этом.
Каждый мамин день рождения и день смерти они с папой ехали к маме. Папа покупал любые белые цветы, по 20 гр разного сыра, бутылку Пти Шабли и новый фильм. Как Она любила. Как то, чему Она радовалась каждый раз по новому. И как то, не с кем, а с чем мама не хотела расставаться больше всего. Она так и спросила - а там будет? Как будто Он знал все... Хотя сделать глоток вина позволяла себе только после захода солнца, почему?
... Белокурый европеец и чернущие глаза. Одинаковые. Смотрящие любой новый фильм, как несомненный бестселлер...
Молодая женщина... Закрытая своим видением, но рядом. И уверенный в себе вначале отношений чувствующий больше азарт, чем чувствующий. И, иногда, больше от волнения, громко смеющийся... Много рассказывал, он к этому привык, Она никогда не перебивала. Только после могла задать суть-вопросы, "сажающие в лужу". От нее это шло искренне, от него шло привычно. И он потерялся в этих чернущих глазах. Ничего давно не цепляло. Стал откровенен. Стал настоящим собой. Все, что до - выложил, как на исповеди. Прозвучала фраза - "а что бы, если вместе?"... Призма черного может разбиться. Стекло. Она взяла сыр и уехала домой.
Утром он спросил "полетишь?"...
...Папа со всем согласился, в аэропорт приехал с белыми цветами, сыром и диском...
Может все же люди меняются?