Никчемушкин жил со своей маменькой в трехкомнатной квартире.
Маменька, очень пожилая женщина, уже несколько лет безуспешно помирала. Её потуги проститься с жизнью настолько затянулись, что Никчемушкин утратил всякую веру в счастье вечной разлуки с любимой родительницей.
Ночью, вставая по естественной надобности, с надеждой прислушивался у двери маменькиной комнаты, но дыхание потенциальной покойницы было ровным и безмятежным. «Нет в мире совершенства», - в очередной раз сокрушался примерный сын и шел досматривать свои бесцветные сны.
Утром, подобно мадам Мерчуткиной, пил кофе без удовольствия, съедал традиционную яичницу, и отправлялся на надоевшую работу, вечером возвращался домой, так и проходила его безынтересная, невкусная жизнь. Единственная отрада, безвинное развлечение с морским биноклем.
Вечерами, он выключал свет и устраивался у окна наблюдать за жизнью жильцов соседнего дома. Это не было тривиальным вуайеризмом, отнюдь! Это были захватывающие волшебные путешествия по другим мирам и измерениям.
К примеру, старуха со второго этажа, не бабка, а терминатор! Всё семейство под костылём держит, что не так, враз отоварит!
Однажды, внучок, оболтус пирсингованный, компанию собрал. Музыка гремит, дым коромыслом, девочки, алкоголь, словом всё, как в лучших домах, вдруг бабка появилась! И, как в песне, и разошлась и расходилась. Костылем, как шашкой, машет, кого по хребтине, кому по башке безмозглой досталось, короче, пришла и суаре опошлила!
Этажом выше роскошная блондинка принимает бой-френда очень интересной наружности.
Его лысая, шишковатая голова плавно переходит в животастое туловище, и дополняют эту яйцеподобную конструкцию тонкие куриные ножки и цепкие паучьи лапки-ручки. Не мужик, а киндер сюрприз, в волосатой оболочке.
«Неужели до такой степени можно любить деньги!», - изумлялся Никчемушкин, наблюдая за сладкой парочкой. Потом оказалось, что блондинка не одинока в патологической любви к деньгам.
В один из вечеров, к ним ворвалась брюнетка красоты неописуемой и ярости устрашающей. Блондинка с визгом выскочила на балкон, в чём мать родила, и подперла собой дверь, брюнетка стала биться о стеклопакет, но убедившись в его прочности, бросилась к бой-френду.
Яйцеподобный шустренько юркнул под стол, но настигнутый снарядом, в виде бутылки из-под шампанского, покинул убежище и на четвереньках, резво перебирая ножками и ручками, заторопился в сторону двери, но брюнетка перекрыла дорогу.
Он суетился, как таракан, внезапно застигнутый электрическим светом. Брюнетка метала в него фрукты и столовые приборы, яйцеподобному удавалась увернуться! Но огромное яблоко, прилетев точно в глаз, на некоторое мгновение лишило его ориентации и подвижности. Брюнетка с размаху оседлала подлого ловеласа, тот, придя в себя, рванул в коридор, унося на спине апокалипсическую всадницу.
Адреналин в организме Никчемушкина зашкаливал.
Голая блондинка, осторожно открыв балконную дверь, убедившись в безопасности, вошла в комнату. Грациозно наклонившись, подобрала с пола роковое яблоко, надкусила и впала в задумчивость, озирая невидящим взглядом живописное поле брани. Обнаженная, сексапильная, с надкусанным яблоком в руке, она выглядела Венерой, случайно рожденной хаосом бытовухи.
Никчемушкин задохнулся от мощного выброса тестостерона.
И всё бы хорошо, но однажды наблюдателя бес попутал…
Увидел он в одном из окон двух гомиков, сплюнув, матернулся, и перевел, было, бинокль в другую сторону, но что-то заставило вернуться… Он с могучим удивлением узнал в содомитах директора филармонии Смычкова и дворника Махоркина. Мыслительный процесс закипел, как карбид, брошенный в лужу.
Никчемушкин быстренько достал фотоаппарат и сделал несколько снимков, ещё точно не представляя, зачем и почему, но какая-то сила вела и подсказывала…
Утром Никчемушкин проснулся в приподнятом настроении. Ночью ему приснился план действий, как Менделееву, в свое время, таблица химических элементов.
Согласно плану, нужно было написать письмо Смычкову и послать снимки. С дворником общаться бесполезно, ему терять нечего, а вот господина директора он потрясет!!!
С волнением и трепетом шантажист-любитель бросил письмо в почтовый ящик. Ответ пришел незамедлительно, испуганный Смычков согласился на все условия, то бишь, принести в условленное место двести тысяч деревянных.
Никчемушкин зажмурился от удовольствия, представив себя на турецком берегу, под ласковыми лучами южного солнца, в белом костюме, с бирюзовым шейным платком…
На место встречи удачливый Никчемушкин шел, гордо подняв голову, расправив плечи и свысока поглядывая на редких прохожих. Каково же было его удивление, когда вместо директора он увидел дворника Махоркина и вместо обещанных денег огромный кулак перед носом. Дворник был сквернословно немногословен, но убедителен. Взяв с Никчемушкина страшную клятву, что навсегда оставит в покое Смычкова, и для порядка дав ему под дых, довольный собой Махоркин пошел прочь. Отдышавшийся Никчемушкин, схватил камень и метнул в голову, уходящему дворнику. Махоркин, вскрикнув, упал. Испуганный Никчемушкин подскочил к неподвижному телу и, поняв, что тело живо, вызвал скорую. Спрятавшись в ближайших кустах, убедился, что дворника увезли, и он обезврежен на ближайшее время.
Наступил момент действовать.
Директор филармонии ответит за все и заплатит гораздо больше. Никчемушкин затребовал двести тысяч долларов. Причем, встреч больше не будет, а злосчастный Смычков, положит эти деньги в ячейку камеры хранения на вокзале.
Никчемушкин не знал, что Махоркин, как все дебилы, отличался завидной крепостью головы, его немного подштопали, перевязали и в тот же вечер отпустили домой.
Смычков решил пойти на хитрость, уговорил Махоркина не принимать репрессивных мер, а просто выследить шантажиста, да и отобрать у него деньги под видом ограбления.
Никчемушкин с удовольствием обнаружил в ячейке пакет с деньгами. Радостный, не подозревающей за собой слежки, сел в такси и поехал домой.
Установив место жительства шантажиста, содомиты, обзаведясь мощной аппаратурой слежения, круглосуточно наблюдали у окна за Некчемушкиным.
А Никчемушкину опять повезло! Маменька наконец-то скончалась. Непомнящий себя от восторга отпрыск, побежал за справкой в поликлинику. Участковому терапевту мамаша Никчемушкина надоела до такой степени, что, подпрыгнув от радости, врач не стала тратить время на обследование, а поверив на слово, светящемуся от счастья сыну, выписала справку о смерти.
Никчемушкин начал готовиться к прощанию.
Хитроумный нувориш решил, что целесообразно оставить себе небольшую сумму, а остальные деньги, для сохранности, прямо в пакете спрятал под саваном матушки. Он даже не предполагал, что директор филармонии и дворник Махоркин, наблюдающие из окна, задохнулись от радости, поняв, как легко и просто им будет вернуть свои денежки!
Маменьку похоронили.
Стемнело. Двое крались, тревожа, настороженно спокойный, вечный сон кладбища. Скучающая луна, освещала каждый их шаг ядовито ярким светом.
Откровенно наглое любопытство луны возмутило Махоркина и он смачно плюнул в неё. Луна обиделась и спряталась за тучу.
Мрак окутал злоумышленников. Смычков трясся, как в лихорадке, обессиленный, почти безумный, спотыкаясь и роняя лопату, уже не понимая, зачем они здесь он, как зомби следовал за Махоркиным.
Вот она! Свежая могила! И, отбросив цветочки, веночки гомикадзе с вожделением некрофилов, начали торопливо откапывать последнее пристанище мадам Никчемушкиной. Достав гроб, со скрипом открыли крышку, Махоркин сунул руку под саван, нащупал пакет.
Вдруг, покойница спросила: «Вы кто?». «Конь в пальто»,- машинально скреативил Махоркин и… похолодел. Желая убедиться, что ему померещилось, глянул в лицо умершей, та с удивлением хлопала глазами и силилась сесть.
- Где я? – изумилась покойница.
Махоркин, дико заорав, бросился прочь. Запнувшись о валявшегося в глубоком обмороке директора, упал и с проворностью ящерицы пополз, петляя между могильными холмами.
Мадам Никчемушкина отбросила саван, увидела пакет, раскрыла и ахнула…
Никчемушкин сладко спал, когда в дверь позвонили, нехотя пошел открывать. На пороге стояла матушка и, улыбаясь, протягивала пакет с долларами…
Никчемушкина похоронили через три дня после воскрешения матушки, которая вовсе и не умирала, а впала в летаргию, благодаря Махоркину и Смычкову, чудом спаслась от неминуемой кончины.
Директор филармонии пока в психушке, но, говорят, есть надежда…
Махоркин с перепугу поменял сексуальную ориентацию, но стал геронтофилом и женился на мадам Никчемушкиной.
Мадам счастлива. Они с новым мужем уехали в свадебное путешествие.
Махоркин в новом белом костюме, с бирюзовым шейным платком… выглядит весьма импозантно на турецком берегу.