Натюрморт для Фрейда

Михаил Скрип Ник
Сидишь... так вот себе, в своем будуаре, в халате и тапочках... никого не трогаешь, типа «примус починяешь», рисуешь-пишешь изысканно хрень всякую подсознательную, всякие каляки-маляки свои очередные, чиркаешь полусухой кистью по холсту, да круасанчик с шоколадкой кушаешь, запивая кофием с корицей и орешком мускатовым этак мизинчик отманикюренный оттопыря по-эстетски... или ни хрена не пьешь и не пишешь, и не чиркаешь даже каляков, а может ты ваабще на ржавой раскладушке, немытый, голый и заросший, сухари червивые грызешь и водой из-под крана запиваешь с похмелюги, и туристические топорики по шифоньерке мечешь, вырубая этаким креативом на залапанной полировке заказанный профиль Ленина... и вдруг... приходит, входит и подходит этакая вся... такая из себя внезапная, непредсказуемая и порывчастая, подходит и садится рядом, совсем ря-я-ядом... и так пахнет... так пахне-е-ет, что...  и ноги... ноги раздвигает неспешно улыбаясь, как будто книгу сновидений и рецептов купить предлагает, и вдруг в глаза так заглянЁт, так страшно, искоса, как бритвой, как серпом по... «низко голову наклоня»... и главное-то, что лишь молчит и смотрит, и только дышит страстно, жарко и все ближе... ближе... ближе, ее бездонно-томные зрачки и губы мягкие, как шоколад на солнце тают, тают на губах же, и шелестят и рушатся одежды в провалы, в раскаленные ущелья, и пуговица катится, оторвано и пошло... в щель половую, и что-то тоже тут оторвано нетерпеливыми руками и губами, которые взлетают, словно птицы или ползут, змеясь между пальцев, словно черви... такие ж жирные и жаркие и жадные, шуршат блестящей чешуей за пазуху, под маечку и ниже, в глубины, в щели, где закопан, спрятан, стыдливый детонатор нашей бомбы и все там мнут и жмут все, что находят, все каменеющие всплески задних мыслей и созвездий виноградных, пылающих и не осознающих, где верх, где низ, где люди, звери, двери, где смысл и совесть и бессмысленность кроватей, лишь плотные шары из мокрых тел и стен, страстями бешенными скрученные в узел, взлетаемые воплями и хрипом в раскалываемый солнцем потолок с искрящей люстрой и далее в ревущее, пылающее небо в слезах, алмазах или халцедонах... только лишь сережки с голубоватым «ларимаром» в такт туда-сюда-туда-а-а... тик-так, тик-так... все громче, отчужденней, все страшнее... и вскидываешься от звонка, дрожа с прилипшей к голове подушкой... и потрясенный, все с проклятьем понима-а-аешь, выплевывая косточки от яблок, ища на ощупь кружку с прошлым чаем... лишь со стены блудливый Климт глумится, своим двусмысленным, как шепот «Поцелуем», как будто Соломон с Царицей Савской мне левый глаз последней «Песней» дразнят... этакие суки...


Натюрморт для Фрейда.  масло картон 1997 г.

следующая http://proza.ru/2012/11/14/1250