Дневник VI-22 Не разрушай союз наш невозможный
19 апреля 2006 г. Дина Рубина употребляет в книгах своих грубую речь, иногда мат. Зачем? Только потому, что мир так говорит? Когда же мы будет менять грубость на нежность, мат на эстетически прекрасную речь?
Я пела в салоне Еропкинского переулка. Народ кричал: "Ещё!".
Карпишевой Лене поэтессе понравилась моя музыка. Я подарила Лене и её маме Светлане свою книгу, Лене надписала: "Красавице, трагически прекрасной Елене от трагического поэта".
20 апреля. Думала о Христе. Как всем нам Его не хватает.
Таня К. во время разговора о М. Ходорковском сказала мне, что я еврейка - только потому, что я не антисемит и защищаюю тех, кому плохо. Она была груба. Не привыкать... Она любит дедушку Ленина, Ходорковского называет антихристом. Я сказала ей, что у нас много невинных людей сидит, а виновные на свободе и преуспевают.
21 апреля. Мне снился молодой король, я обращалась к нему: "Ваше величество!". Вокруг в необычных платьях стояли придворные, я общалась с ними.
Я была у своего друга, который переезжает, он просит меня забрать кое-какие книги. Одну из книг я взяла в руки, от неё пошла ужасная энергия, быстро заполнявшая мою душу, я испугалась. Когда она ещё была в моих руках, он сказал: "Бери, я тебе её дарю". "Такне книги в доме держать нельзя и дарить их нельзя", - сказала я. Как он защищался - никакого покаяния. Человек делает дурной поступок, и он не виноват... Странное он существо.
24 апреля. Читала стихи позднего Бродского. Он умён, виртуозничает с рифмами, не стесняется в выражениях, сух и циничен.
29 апреля. Снился реэиссёр Эльдар Рязанов и его жена Эмма, я задавала ему вопросы о стихах Арсения Тарковского.
30 апреля. В костёле многим святым молилась. Мир этот для Христа очень груб.
В метро я встала, уступив место маленькому ребёнку. Его мать с пустыми накрашенными глазами сидела и что-то жевала, вынимая из пакетика. Ей не было дела ни до меня, человека немолодого, ни до ребёнка. Я сердилась на неё. Таких много рядом с нами - чёрствых и эгоистичных.
1 мая. В парке грязно, выжженная трава, мусор бросают в канал, плевки, бутылки, разбитые стёкла... Разве это жизнь?
5 мая. Сон - разговор со злым и преступным человеком, я что-то ему сообщаю, вижу его лицо, в руке его пистолет, не предупреждая, он стреляет в меня и, видимо, убивает меня. До этого есть знаки, что я должна искупать его грехи. Я в ужасе просыпаюсь.
Читала про Будду. Неужели можно убить свои желания?
Жить с ощущением гибели всего - невозможно.
Я чувствую, что всё, что создано, божественно - кроме людей. Радость моя, что есть и были на земле святые люди.
7 мая. Мой день рождения. Что достигнуто, что передумано?
Я успела на концерт Володи Оксиковского, сказала ему, что у меня день рождения. Он поцеловал меня в щёку. После концерта я сказала ему: "Мы хотим проститься с тобой, поблагодарить, обнять..." Он сказал: "Не надо прощаться!".
8 мая. Была у брата моего Германа. Он задавал мне множество вопросов, был тёплый, приветливый. Он спрашивал меня о наших предках, я рассказала ему, что знала.
9 мая. Второй раз в жизни привёл меня Толя к своему другу Андрею. Мы были знакомы в юности. Мы читали друг другу стихи, рассказывали кое-что о себе. Андрей показал свои фотографии, в его молодом лице было что-то ангельское. Я спросила, есть ли ад, воплощаются ли ангелы. "Да", - был ответ.
У него хороший взгляд светлых глаз, в нём есть приятность, мягкость. Любимые его поэты Мандельштам, ранний Бродский, немного Цветаева, Блок, который писал неземные стихи по мнению Андрея. Ахматова ему не интересна.
Он сказал, что был очень чувствительным, он стал пить, чтобы закрыться. Он пошёл нас провожать, рука при пожатии была мягка. Мы обменялись телефонами ещё у него в квартире.
Я была с ним самой собой. Меня это всегда радует. Он дал мне почитать свою книгу со стихами и пьесой.
10 мая. Была на вечере учеников альтиста, профессора Консерватоии Александра Викторовича (Алика) Бобровского. Он первый раз в жизни поцеловал меня в щёку со словами: "Здравствуйте, Галочка!".
11 мая. Состоялся по телефону интересный, очень глубокий разговор с Андреем. Я задавала ему много вопросов.
Я нашла в старом дневнике нашу с ним встречу в молодости:
"Мы с Толей побывали у его друга Андрея. Он показался мне болезненным, несколько запутанным, но в нём есть прямота. "От тебя идёт сильное излучение", - сказал он мне. Спросил: "Ты одинока?" Я ответила: "Очень".
Через какое-то время, почувствовав его ум и тонкость, я ощутила к нему тепло, смотрела на него с любовью. "Не надо так смотреть на меня нарочно", - попросил он. Я сказала: "Я не нарочно". Он сказал: "Тогда смотри".
Мы с ним очень много говорили, он учил меня молиться о людях. "В тебе в один из моментов была деспотическая детскость", - сказал мне Андрей. Я задавала ему много вопросов. Толя молчал.
"Если бы все были так безвинны, как Вы", - сказал Андрей. Продолжил: "Вы очень торопитесь. Не надо так устремляться к свету, надо к Богу идти помаленьку, как учил святой Серафим Саровский". Ещё он сказал: "Вы очень доверчивы, старомодны". У него не славянский тип лица, он похож на француза, лицо у него грубоватое, не тонкое.
Мы с Андреем быстро перешли на ты. "Завтра мне предстоит очень важное дело. К чему ты меня приговоришь?", - спросил он меня. "К любви", - ответила я.
"Прав я или не прав, как ты думаешь?". "Господь с тобой", - сказала я. "Да, Господь со мной, но буду ли я с Ним? Мне не хватает веры". "Молись", - сказала я. "Если мы любим, а нас не любят, это хорошо. Значит, нас любит Бог", - говорил Андрей.
Он наполнял меня творческой энергией. "Тебя боятся мужчины", - сказал он. "Да, убегают от меня. Вот Толя почему-то не убегает", - ответила я.
Андрей сказал обо мне то, что никто из людей не знает, только Бог".
Через какое-то время я напишу о нём много стихов. Вот два из них:
На той волне, где снова мы с тобой,
Как брат с сестрой, беседуем и замки строим,
На грани той, где происходит сбой,
Помедли, успокойся и постой,
Не обвиняй, не предавай, и ложью
Не разрушай союз наш невозможный.
2006
Разбередили ритмы, сна всё нет.
На ком теперь сойдётся белый свет?
Я без него могу, могу, но всё же
И он нуждается во мне, быть может.
Преодолеть черту условности унылой,
Назвать сестрой... Нет, не хватает силы.
2006
Мой рисунок. Вольная копия.