Меня разбудила барабанная дробь по подоконнику. Спросонья показалось, что окно облюбовала пара голубей, и теперь они толкутся за стеклом и воркуют о своём, о птичьем. Но удары были слишком ощутимыми и настойчивыми - разве что ко мне на огонёк пожаловала целая стая пернатых. Я нехотя откинула одеяло, распахнула шторы. И замерла от восторга! В середине апреля на наш город обрушился настоящий весенний ливень, а ещё вчера снежок поскрипывал под ногами. Сегодня же небесные потоки смыли остатки лежалых сугробов, прошлогодний мусор и застарелую грязь с фасадов зданий. Словно сама природа торопилась и жаждала обновления! Внезапно начавшись, ливень так же внезапно закончился, тучи в считанные минуты рассеялись, уступив место яркому молодому светилу. Тщательно умытые улицы города, красуясь, словно девицы на выданье, с радостью встретили долгожданные солнечные лучи.
Телефонный звонок вернул меня к действительности.
- Наталью Михайловну… будьте добры… - попросил застенчивый мужской голос. Голову даю на отсечение – это парень не старше двадцати пяти.
- А её нет дома. Что передать? – отвечаю я почти автоматически.
Привыкла уже, как заправский секретарь.
- А можно я попозже перезвоню? – молодой голос полон надежды.
- Конечно, перезвоните… - я даю «отбой».
Итак, что там у нас? Ах, да… «Люблю грозу в начале мая…» Правда, сейчас только середина апреля. Ну да ладно… Опять зазвонил телефон.
- А Наташу… то есть Наталью Михайловну… можно пригласить? – пророкотала трубка солидным баритоном.
«Пригласить-то, конечно, можно, только сначала неплохо бы её найти…» - подумалось мне. Вслух я, естественно, сообщила, что Натальи Михайловны пока нет и неизвестно, когда она будет.
В третий раз опять же мужской голос, слегка картавя, попросил Наталью Михайловну перезвонить по такому-то номеру. Четвёртый, пятый звонок… На шестом я сломалась и просто отключила телефон. На время. Может ведь и у меня быть личная жизнь? – спрашиваю. Может! – уверенно отвечаю. Тогда где она? Хороший вопрос.
Наталья Михайловна – это моя обожаемая мамуля. Мама, мамочка… Она не признаёт мобильные телефоны - пожалуй, это её единственная слабость. Ну не переносит их, как ни объясняй ей преимущества такого вида связи! Хотя в остальном очень даже современная женщина. Поэтому мне приходится по совместительству работать её секретарём на нашем домашнем телефоне.
Мама родила меня в ранней юности, и, сколько я себя помню, всегда куда-то спешит – на занятия, на работу, на курсы, на свидание, в театр, на выставку, встречу с друзьями… Такое ощущение, что мы росли, учились и взрослели вместе с ней, да, так оно, наверное, и было. Мама – праздник, радость, разноцветный фейерверк. Бабушка – тихая гавань, запах пирожков, мерное позвякивание спиц под звук работающего телевизора. Маленькая, ловлю маму за руку, держу крепко, чтобы опять не убежала, вдыхаю едва уловимый аромат духов, рассматриваю её всю… Она мне кажется принцессой из сказки, не верится, что вот эта чудесная фея – моя мама.
Повзрослев, я, конечно, поняла, что никакая она не фея, но вот, в чём феномен её магического воздействия на людей, разгадываю до сих пор. Она не красавица в классическом смысле этого слова, и фигуру её не назовёшь идеальной, особенно теперь, когда прошли годы, и я уже выросла. Но заходит она – и взоры обращаются к ней, разговоры стихают, и все невольно вслушиваются в её низкий, грудной голос.
«Мама, как это, почему?» - спрашиваю. Она только откидывает назад непокорную прядь чуть вьющихся, с «рыжинкой», волос, улыбается всеми своими веснушками так, что лукавые морщинки собираются вокруг глаз. «Знаю я одно словечко…» - говорит, а у самой в глазах смешинки. «Я серьёзно, а ты всё шутишь!», - обиженно отворачиваюсь. Но потом, став взрослой, сообразила, что никто не сможет ответить на мой вопрос. «Она – солнечный свет», - сказал как-то один из её знакомых. И был, наверное, прав.
Ещё знаю, что очень любила она моего отца, и, по-моему, до сих пор любит. Получилось так, что большое чувство обрушилось на неё в ранней юности. Отец был много старше, а она, вчерашняя школьница, влюбилась во взрослого дядьку-геолога. Потом родилась я, а он ей изменил с её же подругой. Это моей-то маме-красавице! Мама не смогла простить, сколько он её ни умолял, и их брак распался. Бабушка рассказала мне эти подробности под большим секретом, когда я уже окончила школу. Нет, с отцом мы общаемся нормально, он сейчас уже в солидных годах, преподаёт в университете. У него давно другая семья, взрослый сын – стало быть, мой брат по отцовской линии. Но на маму он, когда бывает у нас, смотрит по-особому. Впрочем, как и большинство мужчин, которые встречаются на её пути.
Я до сих пор проверяю всех своих ухажёров «мамой». Это стало у меня своеобразной традицией. После двух-трёх встреч обязательно приглашаю очередного знакомого к себе, но так, чтобы мама была дома. Несколько раз ситуация складывалась весьма комично. Гость знакомится с моей мамой и моментально цепенеет, потом заливается румянцем и в дальнейшем весь вечер ведёт себя довольно глупо (тут вариантов много: отвечает невпопад, вообще молчит – слова не вытянешь, либо говорит без умолку, главным образом, о своих великих достижениях, смеётся неприлично громко или, наоборот, сидит с каменным лицом, словно аршин проглотил и т.д.). В последующие дни начинаются осторожные телефонные звонки, вроде бы и мне, но с обязательным упоминанием мамы – дома ли она, что делает, и когда можно будет опять к нам наведаться в гости.
Примерно год назад эта ситуация меня очень уж «зацепила» - парень мне действительно нравился, причём давно, он, наконец, обратил на меня внимание, и мы стали встречаться. После первых же домашних «посиделок», когда дорогой моему сердцу кавалер, впавший в ступор при виде мамы, наконец, ретировался, меня охватил гомерический хохот, который плавно перешёл в судорожные рыдания. Мама, всегда смешливая, солнечная, искрящаяся, тут, сообразив, в чём дело, побледнела и с силой развернула меня, зарёванную, к себе. «Ты – самое дорогое, что у меня есть, поняла? – сказала, как отчеканила. – И я никогда, слышишь, никогда не предам тебя и не сделаю тебе больно!» От её слов я как-то сразу обмякла, прекратила истерику и уснула. «Я тоже люблю тебя, мамочка…» - была последняя мысль ускользающего сознания. На другой день я решительно отказала от дома моему горе-ухажёру и вообще перестала с ним встречаться…
От воспоминаний отвлёк солнечный блик, который упорно исследовал стены моей комнаты. Сначала я не обратила особого внимания, но, когда он стал слепить мне глаза, выскочила на балкон и сразу же обнаружила «обидчика» в доме напротив, только двумя этажами выше. Какой-то парень развлекался тем, что со своего балкона бесцеремонно пускал солнечного зайчика. Я выразительно покрутила рукой у виска, а он, ничуть не смущаясь, отвесил шутливый поклон и опять стал светить мне в лицо, словно его только об этом и просили. Тогда я погрозила ему кулаком, а он жестом предложил выйти во двор.
- Щас, разбежалась… - буркнула я и скрылась в комнате.
Но зачем-то стала натягивать новенькие джинсы. Ладно, думаю, посмотрим, что за фрукт. И сбежала по ступенькам вниз. У подъезда стоял высокий, худощавый парень – как говорится, не урод и не красавец, а так себе, серединка на половинку.
- Ты что, как малолетка, развлекаешься солнечными зайчиками? – с ходу напустилась я на него. – Делать, что ли, нечего?
- Ага. Нечего.
Он стоял и улыбался. И разглядывал меня с явным удовольствием. В ярком солнечном свете я вдруг увидела, какая у него открытая, добрая улыбка.
- Вообще-то я пишу диплом. А с тобой давно хотел познакомиться. Странно, что мы не встречались раньше.
- Действительно, странно… - я смотрела на него и чувствовала, как где-то в области сердца часто-часто застучал молоточек.
- Геннадий, - представился он. – Спасибо, что пришла.
- Марина…
В этот момент я увидела маму, которая как раз шла с работы. Она, похоже, хотела пройти мимо, но не тут-то было! «Сейчас, Гена, проверим тебя на прочность, чего тянуть-то…» - подумала я и окликнула её.
- Мам, это мой новый знакомый Геннадий. Кстати, живёт в соседнем доме. Моя мама, Наталья Михайловна, - выпалила я и не без злорадства приготовилась наблюдать за развитием событий по знакомому сценарию.
- Очень приятно, - сказала мама и протянула Геннадию руку.
А что ещё она могла?
- Взаимно, - вежливо произнёс тот и с галантным полупоклоном слегка сжал мамину руку.
Он проделал это и снова перевёл взгляд на меня. Алло, Гена, это же моя мама-красавица! Посмотри на неё! Я не верила своим глазам. Геннадий не потерял дара речи, не впал в ступор, не покраснел и не побледнел при виде мамы, он был вежлив – и только! И при этом смотрел на меня.
- Ну, оставляю вас… - мама вздохнула с видимым облегчением. – Вы, Геннадий, заходите к нам на чай.
- Спасибо, - поблагодарил он и взял меня за руку. - Пойдём? – спросил, когда мама ушла.
- Пойдём… - я немного растерялась и даже не уточнила, куда именно.
В тот вечер мы до темноты бродили по улицам. Говорили обо всём, но это было не важно. Главное, что я всё время чувствовала на себе его взгляд. И он ни разу не спросил о маме. Я даже немного обиделась. Но только совсем чуть-чуть!