Случай этот мне рассказал один мой приятель, когда разговор зашёл о всяких мелких несуразностях нашей жизни. Хочу подчеркнуть – именно нашей! Так как подобные происшествия, как мне кажется, ни в Америках, ни в Австралиях просто невозможны, из-за своей своеобразной нелогичности, или же наоборот логики.
Приятель мой, будучи на десяток лет постарше меня, повествование своё вёл о временах теперь уже давних, доперестроечных.
- Закончили мы четвёртый курс. Ну, и решили с ребятами подзаработать. Поехали в Сибирь, в стройотряд на все летние каникулы. Тогда в стройотряде хорошие деньги можно было зашибить. Работа, правда, ломовая, от зари и до зари. Но и выходило немало, до тысячи рубчиков в месяц. А в те времена это были оч. приличные деньги. А для студентов особенно.
Занимались кто чем. Кто коровники строил, кто жильё, а кто как мы лес валил.
Так вот, завезли нашу бригаду в тайгу, выгрузили на поляне, снабдив инструментом, палатками, запасом еды-воды на пару недель. Начальник махнул рукой, указав направление и сказал: «Вот здесь должна быть просека. Рубить отсюда и до дороги. Через две недели вас заберём».
Ну, дела и пошли. Утром встали, перекусили – за пилы, пообедали – опять валим, а ужинали-то уж в темноте, да замертво спать валились. Потрудились ударно. Вместо двух недель, за десять дней управились, упёрлись в дорогу. Сама дорога – одно название, две колеи посередь леса.
А на другой стороне этого шоссе, чуть в стороне сруб стоял. Судя по дереву его в этом году сработали, да и оставили отстояться. А нам-то что? Стоит себе, да и пусть стоит. Наше дело было теперь дурака валять, да ждать вездеход.
И вот на следующий день нашего законного безделья, сидим мы на краю своей просеки, да на пне в картишки дуемся. Вдруг шум на дороге. Глядим трактор прёт, гусеницами лязгает. Доехал до нас и остановился. Дверь открылась и из кабины тракторист что-то орёт. А слышно плохо, двигатель грохочет. Он нам, - Бу-бу-бу, - мы ему, - Ась? Так и разговаривали, пока один из наших к нему ближе не подошёл.
Они о чём-то там покричали друг другу, затем тракторист хлопнул дверцей и уехал. Когда переговорщик вернулся, то на вопрос – Чего он хотел? – отмахнулся и ответил, - Да чёрт его знает! Я толком-то и не понял. Грохочет же всё, а ближе в грязь я не полез. Что- то насчёт сруба спрашивал.
Ну, спрашивал и спрашивал. Ночь скоротали, опять сидим, отдыхаем. Вдруг снова лязг с грохотом! Подъезжает наш вчерашний знакомый на своей шайтан-машине, спрыгивает, идёт к нам. Подходит. Рот до ушей. Здоровается. Достаёт из авоськи трёхлитровую банку и газетный свёрток. Кладёт всё это на пень, машет рукой и бежит к трактору. Затем подъезжает к срубу, цепляет его тросом за салазки под нижним венцом, и увозит….
Мы какое-то время сидим с открытыми ртами, потом вскрываем банку – спирт, разворачиваем свёрток – деньги! Тут кто-то спрашивает, - Э-э-э.… Что это было?
И здесь наш вчерашний парламентёр и говорит, - Мужики! Это ж я вчера ляпнул. Расслышал только, – Сколько стоит? Ну, и съёрничал. Тысячу, говорю. Ну что б отвязался, зараза…
Пересчитали деньги – ровно тысяча рублей.
Когда пришёл вездеход, мы начальнику всё и рассказали.
– Надо бы, - говорим, - деньги вернуть, или хозяину отдать.
А он, - Какой, к чертям собачьим вернуть? Какому хозяину? Ты этого хозяина год искать будешь! Всё, давай грузись быстрее. А деньги себе оставьте. Это премия вам будет, за стахановство!
Мой приятель закончил свой рассказ, помолчал немного, и добавил, - Во, как оно! Когда всего вокруг дохрена, тоже ж ведь нехорошо….