- Зачем ты это сделал?
- Не знаю, наверное, хотел напугать.
- Глупо: совсем не страшно, только очень
противно.
(Из разговора прохожих.)
* * *
О прибытии рейса 1430 из Стокгольма объявили два часа назад. На выход пассажиры потянулись только что.
* * *
Сомов чувствовал, нет, он знал – она будет встречать несмотря ни на что, несмотря на все его просьбы, заклинания и мольбу. И вот, пожалуйста - Ксения, как ни в чём не бывало, стоит и улыбается. В руках цветы! Это уже совсем глупо! Хоть кол ей на голове теши, она будет делать то, что сама считает нужным. Ну почему, почему женщины всегда делают по-своему? Почему они лучше мужчин знают, что им, мужчинам, нужно, а что нет? Почему, когда говоришь – не хочу котлет, они готовят именно котлеты, а когда просишь положить одну, подкладывают две? Подобных вопросов у Сомова накопилось бесчисленное множество. Только задавать их бессмысленно, ни к чему хорошему это не приведёт.
Сомов натянуто улыбнулся:
- Привет, дорогая. Так и знал, что будешь встречать. Ты упряма, почти как я.
Кажется, удалось и неудовольствие выказать, и не поругаться. Багаж – средних размеров чемодан на колёсиках – Сомов поставил на попа, сверху водрузил прямоугольную целлофановую упаковку, в каких обычно продают постельное бельё. Сомов обнял и поцеловал Ксению.
- Цветы? Мне? Спасибо. Как ты тут без меня? – спросил он.
- Скучала. Что Швеция?
- А я ее видел? Сплошные лекции, беседы, встречи!
- Удачно?
- Более чем, шведы заинтересовались моей идеей и, кажется, готовы подписать контракт, точнее сказать - не контракт, а партнёрское соглашение…
Сомов собрался объяснить преимущества партнёрского соглашения против контракта, но не успел: его сильно толкнули в спину. Крупный мужчина, дыхнув перегаром и, пьяно улыбаясь, пробормотал:
- Пардон, не заметил!
Сомов повернулся и, будто в фильме с замедленной съёмкой, наблюдал, как его колёсный чемодан заваливается на бок; лежавшая на нём целлофановая упаковка, взмывает в воздух, падает, скользит по мраморному полу и замирает в метрах десяти от него. Оттолкнув от себя мужчину, Сомов бросился за своей вещью. Виновник происшествия подошёл к Сомову.
- Простите, честное слово, не нарочно. Заболтался тут…
Сомов слушал извинения с выражением лёгкого удивления. Вдруг лицо его исказилось бешенством и он завизжал тонким голосом:
- Пьянь! Налил глаза, сволочь! Да, я тебя …
С криком «удавлю, гада!» Сомов свободной рукой вцепился мужчине в горло. Пытаясь освободиться, тот согнулся и стал крутиться вокруг своей оси – то влево, то вправо. Сомов скрипел зубами от напряжения, но держал жертву крепко. Слабея на глазах, мужчина стал хрипеть.
- Сомов, ты с ума сошёл! - запоздало вмешалась Ксения. - .Прекрати немедленно, ты его задушишь! Ой, кажется, полиция!
Сомов поднял глаза и, заметив нечто похожее на красный околыш полицейской фуражки, разжал пальцы. Мужчина, обессилено упал на колени, судорожно глотая воздух. Сомов, прижал к груди целлофановую упаковку и бросился к выходу.
- Ты забыл свой чемодан!– крикнула Ксения, но Сомова уже не было видно.
Когда худощавый страж порядка допрашивал Ксению: «кто? кого? за что?», она только руками разводила.
* * *
Сомов относился к «ЭТОМУ» столь трепетно, что, кажется, думал «ОБ ЭТОМ» большими буквами. По какой-то неясной для себя самого причине он всё время откладывал «ЭТО». «Сегодня – нет, но завтра сделаю «ЭТО» непременно», –говорил он себе.
Наступало завтра и вновь его что-то не устраивало, что-то останавливало его. Так прошло две недели.
- Зачем нужно было всё затевать, тратить время и деньги, если я на «ЭТО» не способен?» - злился на себя он.
Но вот наступил день, когда Сомов решил: «Либо сегодня, либо никогда!» На службе ему стоило больших усилий вести себя обычно: в меру шутить, в меру подшучивать, в меру смеяться и т.д. Никто из коллег не мог даже заподозрить, насколько этот день был важен для него. Хотя, если быть честным до конца, он и сам не знал: нужно ему «ЭТО» или нет. Он не исключал, что «ЭТО» может оказаться полной ерундой и фикцией. Зная наперёд, что при любом раскладе – как в случае отрицательного результата, так и положительного – ему захочется напиться, по дороге домой Сомов купил плоскую бутылку армянского коньяка и лимон.
Придя домой, он в первую очередь принял ванну. Мылся, как никогда, долго и тщательно. Надел новое нижнее белье, носки, сорочку, свой любимый чёрный костюм, новые чёрные лакированные туфли и красный галстук. Долго сидел на стуле, спрашивая себя, нужно ли ему «ЭТО»? и не отложить ли «ЭТО» до следующего раза? В конце концов, обозвал себя слабаком, заставил себя подойти к шкафу, достать прямоугольную целлофановую упаковку, положить её на стол. Он расстегнул на ней молнию до половины и, вспомнив о Ксении, не поленился, закрыл входную дверь на второй ключ и даже подпёр ручку стулом. Покончив с этим, вернулся, выпил для храбрости первую рюмку коньяка. «Эх, рано начал», - подумал он. Дрожащими руками расстегнул молнию на упаковке до конца и извлек нечто, напоминающее свернутый резиновый коврик. Удивляясь его невесомости и тому, как изготовитель умудрился уместить здесь сотню датчиков, Сомов перенёс свёрток на диван. Разостлав «коврик», он удивился ещё сильней: перед ним лежало нечто, напоминавшее кусок обыкновенной резины размером метр на полметра. И только красная треугольная метка на коврике свидетельствовала о том, что перед ним – действительно «ЭТО» и что лежит «ОНО» правильно, то есть «лицом» вверх.
Из упаковки Сомов достал пульт с двумя проводами: один тонкий с электрической вилкой на конце, другой – толстый, с набалдашником. Сомов воткнул набалдашник в углубление, имевшееся в центре метки, вилку - в розетку. От волнения у Сомова тряслись руки. Он выпил вторую рюмку, ослабил узел на галстуке, им же вытер со лба пот. «Спокойно», - приказал он себе и нажал на пульте красную кнопку «on – off». Тотчас высветился голубой экран с разноцветными столбиками. Сомов нажал вторую кнопку с обозначением «Р». Прибор глухо зарычал. Левый столбик медленно пополз вверх. Краем глаза Сомов посмотрел на «ЭТО». Оно ничуть не изменилось, разве только в центре появилось что-то похожее на клок шерсти. Сомов решил больше не смотреть, по крайней мере, до тех пор, пока не завершится операция первичного «наддува», о чём должен будет известить специальный звуковой сигнал. Ему показалось - прошла вечность, прежде чем он услышал пиканье. Сомов медленно повернул голову и открыл глаза. На месте куска резины появилось нечто, лишь отчасти, очень отдалённо напоминавшее женскую фигуру: пегие, длинные, спутанные волосы, пустые глазницы, как у античного бюста; бугорок вместо носа; толстые бесцветные губы, две жалкие пирамидки грудей; растопыренные пальцы-сосиски рук; плоский живот, продолжением которого являлись две трубы с короткими отростками, которые лишь при большой фантазии можно принять за женские ноги, – всё это привело Сомова в отчаяние. «Какой ужас! Безумец, на что я надеялся?!» Сомов закусил губу и всхлипнул. Слёзы были уже близко. Он нажал на приборе красную кнопку. Раздался рокот, сопровождаемый свистом воздуха, с силой выходящего из тонкого отверстия. Резиновую фигуру стало корёжить и ломать, будто она осознанно сопротивлялась возвращению в прежнее состояние.
Всё кончено!
Сомов сгрёб оболочку, прибор, упаковку и всё это одной бесформенной кучей забросил в шкаф. Не желавшую закрываться дверцу он несколько раз пнул ногой. Тяжело дыша и, не вытирая градом катившиеся из глаз слёзы, он выпил подряд несколько рюмок коньяка. Подумав, схватился за трубку телефона.
- Ксения, срочно приезжай ко мне. Жду!
* * *
Сомов встретил Ксению, жившую на другом конце города упрёком:
- Почему так долго? – и, не дождавшись объяснения, предложил: - Проходи, садись. Выпьешь со мной?
- У тебя что-то случилось?
- Сейчас всё объясню, только сядь, пожалуйста.
Усадив гостью за стол, на котором стояла полупустая бутылка коньяка и нетронутый лимон, Сомов уселся напротив. Он долго молчал. Встречаясь с Ксенией глазами, Сомов демонстрировал ей улыбку, растягивая губы и показывая неровные зубы. Ксения не торопила. Женская интуиция подсказывала - сегодня должно случиться то, о чём она так долго мечтала. Как опытный рыбак, она дожидалась того верного момента, когда рыбка только и может стать добычей.
- Пожалуйста, выпей со мной, - попросил Сомов.
Ксения нашла полезным согласиться. Они выпили.
- Ксения, выходи за меня, - сказал Сомов.
Конечно, это были не те слова, которые она ждала, и сказаны они были не так, но всё же лучше, чем ничего. Ксения улыбнулась, встала, подошла к Сомову и обняла его:
- Наконец-то! Я очень рада.
- И что это означает? Ты согласна стать моей женой? – робко спросил Сомов, глядя на неё снизу вверх.
- Да.
- И ты останешься сегодня у меня на ночь?
- Да, да, да!
* * *
Утром, проводив Ксению, предварительно договорившись, что вечером она вернётся с вещами, Сомов подошёл к зеркалу и сказал своему отражению:
- Идиот, сам не знаешь, что тебе нужно.
Сомов боднул головой, словно пытаясь освободиться от наваждения, и решительно направился к шкафу. Взял оболочку, прибор и упаковку. Отыскал в упаковке книжечку на английском языке – инструкцию по эксплуатации системы «Идеальный партнёр», сокращённо - ИП. Сомов от корки до корки внимательнейшим образом перечитал инструкцию. Он не смог сдержать скептической улыбки в тех местах, где расписывались достоинства ИП: её простота, надёжность, многофункциональность, высокая эффективность в восстановлении мужской потенции за счёт снятия разнообразных психофизиологических барьеров. С особой тщательностью Сомов перечитал раздел «Подготовка системы к работе». В тексте было чётко сказано, что после «предварительного наддува» следовало провести «инсталлирование», то есть монтаж аксессуаров, и только после этого произвести операцию «окончательного наддува». Инструкция гарантировала миловидность и сексуальную привлекательность системы при условии строгого соблюдения порядка подготовки ИП к «сотрудничеству». Как он мог забыть об этом! Сомов порылся в упаковке и, действительно, обнаружил там целый набор всевозможных красок для макияжа, комплект глазных вставок: карих, голубых, зелёных, узких, длинных - на любой вкус, а для конечностей – ног и рук - специальные гольфы и перчатки. Не теряя ни секунды, Сомов решил повторить опыт с ИП. Он провёл предварительный наддув. Облачил руки ИП в перчатки, ноги в гольфы. В глазницы вставил самоклеющиеся вставки (он предпочёл карие классической формы), и произвёл окончательный наддув. Получив более чем удовлетворительный результат и, воспылав уверенностью, Сомов быстро довёл дело до конца - нанёс ярко-красную краску на губы, нежно розовую на щёки, а на тело хитрый состав, напоминающий пудру, но гораздо пластичнее её. Специальным проводком подключил к пульту элементы и датчики, встроенные в оболочку ИП, а также предназначенные для создания иллюзии настоящего человеческого тела. Таким образом, выполнив весь объём работы по запуску системы, Сомов отступил на несколько шагов от дивана и только тогда позволил себе увидеть результат. Он был потрясён: перед ним лежало обнаженное тело идеально красивой женщины! В полном экстазе он воскликнул:
- Идеальный партнёр! ИП! Ипочка! Можно я буду тебя так назвать? Ипочка!
Словно в нак согласия на пульте загорелась зелёная лампочка. Столбики на экране прибора подскочили до максимальных значений.
Сомов долго рассматривал Ипочку, до конца не веря своим глазам, не веря тому, что свершилась, наконец, его давнишняя мечта. Затем он приблизился к ней и осторожно, как будто не зная, с чего начать, положил руку на грудь резиновой куклы. Ощущение ничем не отличалось от того, как если бы он держал грудь Ксении. Взглядом Сомов нашёл место ниже живота.
- Ипочка! Моя Ипочка! – прошептали его губы.
* * *
Генеральный директор фирмы господин Харитонов, под началом которого служил Сомов, по случаю заключения им партнёрского соглашения со шведами, устроил корпоративную вечеринку. В разгар застолья Харитонов пригласил Сомова в свой кабинет для приватной беседы. Выставив бутылку коньяка, две хрустальные рюмочки и шоколадку «Алёнка», он сказал:
- Дорогой Сомов, позволь ещё раз поблагодарить тебя за отличную работу. Ты большой молодец.
- Ну что вы, Владимир Сергеевич, если бы не…
- Не нужно скромничать. Без тебя не было бы соглашения. Я вдвойне доволен этим, поскольку у меня появилось веское основание предложить тебе должность своего заместителя. Оклад соответствующий. Сиди, сиди, - сказал генеральный директор, неправильно истолковав движение Сомова, который лишь удобнее пересел.
- Ну что, принимаешь моё предложение?
- Спасибо, Владимир Сергеевич.
- Это тебе спасибо. Легко не будет – это я тебе гарантирую. Я начальник строгий…
- …но справедливый, - закончил фразу Сомов.
- Не знаю, не знаю, но сейчас я должен тебя отругать. Не понимаю - как ты мог докатиться до такой жизни?
- О чём вы? – не на шутку обеспокоился Сомов.
- Ну как же: буквально сегодня врывается ко мне очаровательная особа с упрёками, будто я загонял тебя на работе. Из-за этого, дескать, ты никак не можешь наладить свою личную жизнь. Я превратил тебя в бездушное существо, способное утром сделать предложение жениться, а вечером выгнать из дому с вещами. Сомов, я не верю, что ты способен на такое.
- Что она ещё сказала? - спросил Сомов, догадавшись, что речь идёт о Ксении.
- Просила повлиять на тебя всем коллективом.
- И что вы ей ответили?
- Ответил, что сейчас другие времена, партийных комитетов давно нет, и такие вопросы коллективно не решаются. Она расстроилась и ушла.
- Вы всё правильно сделали. Спасибо, Владимир Сергеевич. Это же надо было Ксении додуматься – прийти к вам! Потрясающая дура! Простите.
- Ничего. Жаль бедную девушку. И всё-таки, должен сказать как своему заместителю: замыкаться на одной работе нельзя. Это вредно для здоровья.
- Я не замыкаюсь.
- Нужно иметь интерес.
- У меня есть интерес.
- Нужно иметь привязанность.
- У меня есть привязанность, - ответил Сомов.
- А я про это знаю, - неожиданно и очень спокойно сказал Харитонов, сделав ударение на слове «это».
Глаза начальника улыбались совершенно трезво. Так трезво, что Сомову расхотелось притворяться пьяным.
- Что вы знаете?- спросил Сомов.
- Всё от Бруно Холмквиста, который, кстати, скоро будет у нас проездом.
- Вот оно что! – протянул Сомов и прикусил губу.
Бруно Холмквист - профессор центра развития менеджмента Линчёпинского университета, куда Сомов ездил в командировку, был тем самым человеком, через которого Сомов приобрёл систему «Идеальный партнёр», то есть свою Ипочку.
Харитонов подсел к Сомову ближе.
- Послушай, - сказал он, очевидно, волнуясь, - хочу быть с тобой предельно откровенным. Но и ты, пожалуйста, будь со мной до конца честным. Договорились?
- Попробую.
- Хорошо. Я в курсе того, что Бруно помог тебе приобрести...ну, ты понимаешь о чём я?
- Допустим.
- Сомов, мы же договорились, - упрекнул Харитонов улыбкой.
- Да, я приобрёл это, и что такого - законом это не запрещено!
- Вот чудак! Да, я сам мечтаю приобрести такую штуку. Потому и спрашиваю: как ты, доволен? Только честно, - произнёс Харитонов с интонацией неизлечимо больного человека, просящего о помощи.
После такого нельзя, просто невозможно было не поверить в искренность Владимира Сергеевича. И Сомов сдался.
- Да, я доволен! – с восторженным вызовом признался он. – Я очень доволен. С появлением Ипочки у меня началась новая жизнь. Мне не нужно больше отвлекаться, тратить время на всякую ерунду! Не нужно переживать и мучиться: не так сделал, не так посмотрел, получится - не получится.
- Да, да, - кивал головой Харитонов. – Именно так я и думал!
- У меня появилась масса времени, которое я могу потратить с пользой для дела. И самое главное – я стал увереннее в себе, свободнее, ибо знаю, что в любую минуту я могу получить от Ипочки всё, что мне нужно!
- Прекрасно! Здорово! Значит, ты её назвал Ипочкой?
- Кого? – удивился Сомов.
- Систему «Идеальный партнёр».
- Да, Ипочка, - подтвердил Сомов, смутившись.
- Ипочка… - мечтательно произнёс Харитонов. – Замечательно! Ты знаешь, это имя меня убедило больше, чем все восторженные отзывы об этой системе. Решено: мы едем к тебе! Немедленно, то есть прямо сейчас.
- Зачем?!
- Ты должен меня с ней познакомить! Я хочу видеть твою Ипочку!
* * *
Из аэропорта Сомов сопроводил профессора Бруно Холмквиста прямо в офис, в кабинет генерального директора Харитонова. Швед отличался чрезвычайной скромностью. Он ничем не хотел утруждать Сомова: даже не отдал ему самую лёгкую часть своего багажа – целлофановую упаковку, в каких обыкновенно продают постельное бельё.
Обменявшись традиционными приветствиями, Харитонов предложил сразу перейти к делу. Бруно Холмквист не возражал.
- Прошу, - сказал Харитонов, давая слово гостю.
- Господа, - сказал швед на хорошем русском языке, - прежде всего, позвольте выразить огромное удовольствие от возможности лично приветствовать в вашем лице первопроходцев, первооткрывателей системы «Идеальный партнёр» в России. Рад сообщить, что число сторонников нашей системы постоянно растёт. В настоящее время официально в наших рядах насчитывается уже около полумиллиона человек. В ряде стран вопрос о создании национальных ассоциаций перешёл уже в практическую плоскость. Что касается России, то здесь задача гораздо скромнее – легализовать максимальное количество пользователей системы. У меня есть сведения, что уже несколько сотен россиян обладают нашей системой. Господа, нам всем пора выходить из тени! Хватит комплексовать и трусить! Система «Идеальный партнёр» доказала свою эффективность, своё право на легальное функционирование, являясь мощным, а порой и единственным инструментом в решении сексуальных и вытекающих из них психофизических проблем. Среди нас, приверженцев системы, есть Нобелевский лауреат! Нельзя не видеть, что данная система есть прорыв в будущее. Прогресс нельзя остановить! В ближайшее время у себя в Стокгольме мы организуем первый марш наших сторонников. Причём мы выйдем вместе с нашими идеальными партнёрами. Да, да, господа! Мы открыто, всему миру намерены продемонстрировать наши морально-этические ценности. Если уж геи, которых я ненавижу, и те как-то умудряются устраивать свою жизнь на планете, то нам сам Бог велел. Наша цель – добиться государственной поддержки нашего движения. И мы её добьемся, - заключил Бруно Холмквист с горящими глазами.
- Браво! – воскликнул Харитонов и захлопал в ладоши.
То же сделал Сомов.
- Разрешите, господа, - сказал швед, - считать ваши аплодисменты одобрением и поддержкой этой идеи. А сейчас позвольте продемонстрировать абсолютно новую модель «Идеального партнёра», разработанную специалистами центра развития менеджмента Линчёпинского университета.
Демонстрация новой модели и была, собственно говоря, основной целью краткого пребывания Бруно Холмквиста в Москве.
* * *
Проводив гостя в обратный путь, Харитонов и Сомов направились в ресторан. Изрядно выпив, Харитонов сказал:
- Послушай, Вадим, только не обижайся, твоя Ипочка в сравнении с моей системой - просто примитив. Хочешь, я попрошу Бруно привезти тебе такую же, как у меня?
- Нет! Ни за что! – воскликнул Сомов. – Сама мысль об этом мне противна.
Как ни уговаривал Харитонов, Сомов так и не согласился.
* * *
Сомов торопился домой. У подъезда его окликнули.
- Ксения?! – удивился Сомов.
Ксения сделала шаг впёрёд и протянула руку.
- Сомов, я люблю тебя!
- О, нет! Не нужно! Ничего не нужно! – быстро сказал Сомов. Наклонив голову, он обошёл Ксению, как обходят столб.
* * *
Сомов присел на краешек дивана, на котором лежала Ипочка.
- Ну вот, дорогая, скоро мы с тобой поедем в Стокгольм. У нас начнётся новая жизнь.
Сомов наклонился и поцеловал Ипочку в тёплые губы.
Конец.