Виталий Викентьевич возглавлял фирму по монтажу и наладке систем КИПиА на магистральных газопроводах и неплохо присосался к газовой трубе. Вблизи первой бетонки (а если официально, то кольцевой автодороги московской области) он надумал строить производственную базу и пригласил меня в качестве проектировщика. Для столь крупной и ответственной работы пришлось привлечь архитектора Гену – толкового, но безалаберного парня. За три года мы спроектировали большущий административный корпус, проходную, здание спортивно-оздоровительного комплекса, гараж на восемь боксов с надстройкой второго этажа, котельную, декоративное ограждение территории. Все в едином стиле, с облицовкой стен и столбов красным керамическим кирпичом. Административный корпус Гена сотворил чересчур вычурно, даже помпезно с непростой формой и очень замысловатой конфигурацией крыши.
В 1990-х годах зачастую, как на Диком Западе, сначала стреляли, потом думали или, применительно к строительству, сначала строили, потом по факту заказывали проект и, получив разрешение на строительство, буквально на следующий день сдавали объект. В связи с этим случилась курьезная история. Гена накидал эскиз корпуса, Викентич все одобрил, кроме крыши. Решили так: я быстро делаю конструктивное решение коробки здания, заказчик начинает строить, архитектор в это время дорабатывает крышу. Однако Гена был мастер тянуть резину – то заболеет, то семейные обстоятельства, то вообще пропадет и не отвечает на звонки. Строители возвели уже три этажа, а крыша в Гениной голове никак не созревала.
– Лето! Самый сезон! У меня люди простаивают и деньги лежат замороженными! Когда ты разродишься! – негодовал Викентич и грозился заказать Гену.
– Творческий процесс не терпит регламентирования, – оправдывался зодчий, если озарит – сделаю за неделю!
В конце концов, Викентич плюнул и, чтобы не терять набранный темп, сварганил еще один этаж – на всякий случай. Этот четвертый этаж до сих пор стоит почти пустой, но в аренду не сдается – зачем, если существует газовая труба!
Викентич был абсолютно уверен, что земная ось проходит через его пупок, и вел себя соответствующим образом. Разъезжая на «Лексусе» последней модели, он снисходительно поглядывал на изделия отечественного автопрома и ворчал – опять блохи левый ряд заняли! Заприметив у нас с Геной какое-нибудь приобретение (пусть даже новая куртка, не говоря уже о машине) восклицал – о, на мои деньги купили! Однажды горделиво показал бильярдный стол стоимостью 25000$, специально заказанный для спортивно-оздоровительного комплекса, и очень расстроился, когда я заметил, что недавно видел еще более крутой бильярд – за 40000$. Знал все на свете, уступая в осведомленности, наверное, лишь интернету. Уточняя специфические детали проекта, нетерпеливо слушал разъяснения, а уловив смысл, бесцеремонно перебивал «Да что ты разжевываешь, мне и самому все это давно ясно!»
Я сотрудничал с Викентичем на следующих условиях: оговаривал цену, получал аванс, выполнял работу и изымал оставшуюся сумму. Платил Викентич исправно, претензий в этом плане к нему не было. Как-то, поручая разработку очередного проекта, он сказал, с авансом пока подожди, деньги поступят на следующей неделе. Прошла неделя, вторая, месяц – денег нет. Забеспокоившись, приостановил почти законченную работу и занялся другим делом, регулярно названивая заказчику – деньги давай! В один прекрасный день он ответил – приезжай, есть разговор. Примчался! Викентич заявил – хочешь, бери сахаром, недавно пришел вагон по бартеру, а денег в ближайшее время не предвидится.
Я растерялся и взял тайм-аут – подумать. Сахар тогда стоил 6 рублей за кило, и мне причиталось 35 пятидесятикилограммовых мешков. Куда девать этакое богатство! Судорожно обежал городские магазинчики – торгаши соглашались брать на реализацию не более 2-3 мешков по цене примерно 4 рубля/кг. А гарантии? – спрашивал я. Ударим по рукам – вот и все гарантии, отвечали они. Такой подход меня не устраивал. Да и носиться по магазинам, собирая деньги – удовольствие ниже среднего. Уже отчаявшись, встретил знакомую – председателя профкома одного из местных заводов. Возьму весь твой сахар, если отдашь за пять с полтиной – сказала она. На следующий день пригнал на завод машину сахара и полдня развозил его по цехам.
Можно представить мое состояние, когда недели через две сахар вдруг подскочил до 14 рублей – места себе не находил, подсчитывая гипотетические убытки. Сахарный синдром еще долго мучил меня – заходя в продуктовый магазин, первым делом непроизвольно смотрел, почем сладкая смерть! Потом, тряхнув головой, въезжал в реальность и недобрым словом поминал Викентича.