ЗНАЕШЬ…
Я живу где-то там, на том краю мира, где начинают свой путь облака и мечты. Каждое утро я прихожу к морю и подбираю выброшенных на берег рыб, медуз и раковины.
Если поднести холодную витую раковину к уху, можно услышать шум моря. Или шум собственной крови.
Сегодня небо было особенно ярким и высоким.
Сегодня песчаные скалы на фоне неба смотрелись особенно гордо – словно развалины древнего замка.
Сегодня ветер был особенно сильным, яростным и нетерпеливым, как молодой любовник.
Сегодня море было особенно чистым и прозрачным – до самого дна.
Сегодня волны стирали мои следы на песке особенно быстро, словно меня не было вовсе.
Сегодня волны выбросили на берег бутылку. Большую бутылку, зеленого мутного стекла, заткнутую пробкой. Она согрелась в моих ладонях и откупорилась сама собой. Внутри были несколько апельсиновых корочек, бутон чайной розы, первая трава… внутри был кусочек пожелтевшей бумаги. На нем стояло одно слово, написанное крупным размашистым мужским почерком: знаешь…
Подбежал мой знакомый пес и сунул любопытный мокрый нос в бумагу.
- Что это? Опять чья-то мечта?
- Или обрывок письма. Или начало любви.
Я поставила бутылку на подоконник и села чистить рыбу.
Я всегда знаю, когда придут гости. Будут просить погадать, будут искать счастье, зарытое кем-то здесь – где начинается черта горизонта и небо соприкасается с морем.
Я как раз успела снять с огня котелок с ухой, когда пришел первый – старик с узловатыми пальцами – лучших плетельщик сетей, корзин для рыбы и ловушек для снов.
- Ну, - спросил он, садясь за стол. – Были ли добрыми твои сны?
Я поставила на стол хлеб и миски.
- О, - сказал он. – Смотри-ка, бутылка. Давненько их не было.
Ветер заглядывал в приоткрытую дверь и сердито раскачивал фонарь над входом.
- Не шали, - велел ему старик. – Мал еще.
Ветер рассерженно хлопнул дверью и умчался прочь.
Я показала старику записку.
- Откуда я знаю, что это, - сварливо сказал старик. – Тебе виднее. Каждый сюда приходит за своим. Тебя когда-то выбросило на этот берег, как эту бутылку. Не помнишь?
- Нет, не помню.
- Они до сих пор спорят – ветер и море – кто принес тебя сюда.
- В любом случае это было давно, - равнодушно ответила я. - Замок еще стоял на скале, и пирс еще не разрушили волны, и лодки с разноцветными парусами приходили сюда за перламутром.
- Ну, - сказал старик, - погадай.
И я разложила на столе старые морские карты и бросила на них пригоршню ракушек.
Ночь сегодня была особенно ясной. Обломком обручального кольца сиял молодой месяц и Гончие Псы носились друг за другом по берегу громко восторженно взлаивая и не давали мне спать.
- Знаешь, - сказал тихий голос. – Знаешь… мне все равно, где ты, пока ты живешь в моих снах. Знаешь… невозможно придумать то, чего нет, так что у меня есть надежда. Знаешь…
Громко, отчаянно закричал очередной охотник за счастьем, попавший в капкан, которых немало еще в развалинах замка среди песчаных скал.
Пришлось идти выручать.
Сегодня море было особенно тихим, но ветер – не унимался. Когда-нибудь он столкнет меня в воду. Если я буду стоять на разрушенном пирсе достаточно долго.
Я упаду в прохладную соленую воду без плеска и стану морской звездой. Море – такое же небо и звезд в нем – без счета. Или стану серебряной рыбой – гибкой и быстрой. Буду скользить среди острых коралловых зарослей и мачт затонувших кораблей. Стану сама чьей-то добычей. Или превращусь в рыжую витую раковину, вроде тех, с которыми любят играть дети.
Море вынесет меня на твой берег. Может быть - прямо к твоим ногам. А может быть, меня подберет кто-то другой – более ловкий, и сделает из меня сувенир.
Они сидели под окном на лавочке и разговаривали. Может быть, думали, что я сплю, а может быть, им было все равно.
- Что ты знаешь про сны, старик? – спросил мой знакомый пес.
- Про сны? Я знаю все про сны. Есть весенние сны, дарящие надежду. Есть осенние сны, приносящие грусть. Есть глупые сны, которые не стоит и смотреть. Их приносит такой вот взбалмошный ветер.
- А если один человек видит во сне другого?
- Тогда, - усмехнулся старик – это не сны.
- А что? – помолчав, спросил пес.
- Надежда.
- Что это такое? – спросил пес.
Старик не ответил.
- Если бы я был богом, - помолчав, сказал старик, - я создал бы мужчину и женщину. Я сделал бы их красивыми и сильными, любопытными и азартными, веселыми и добрыми. Я сделал бы мужчину яростным, а женщину – мягкой. Его я сделал бы непоколебимым, как скала, а ее – гибкой и легкой. Я научил бы их мечтать, читать следы на песке и любоваться стремительным бегом облаков…
Я лежала и следила за солнечными зайчиками, скользящими по потолку. И слушала, как он шуршит кисетом, набивает трубку и прикуривает.
- А потом я разделил бы их океаном, - сказал старик. - Если бы я был богом, и у меня не было бы других дел, я с интересом и удовольствием наблюдал за тем, как эти двое, охваченные неясной тоской, вглядываются в горизонт, прислушиваются к шуму ветра и пытаются найти подсказки в случайно раскрытых книгах. Мне было бы интересно, кто из них сделает первый шаг. Кто из этих двоих решится на первый шаг вообще. И главное, у кого из них хватит сил не свернуть с полдороги.
- А зачем? – спросил пес.
- Интересно, - ответил старик. – Знаешь, быть богом, это на самом деле такая трудная, скучная и неблагодарная работа.
- Будет тебе удача, - прошептала я, - будет тебе счастье, будет тебе…
Я достала из-под подушки клочок бумаги с размашистым мужским почерком. Знаешь?
Ветер сегодня будет особенно сильным – повзрослевший, рвущийся с привязи пес. Волны сегодня будут особенно высоки – серые, в клочьях пены, словно загнанные лошади. Небо сегодня будет укрыто за тучами, чтобы кто-то там – наверху – ничего не заметил.
Я положу в бутылку прядь своих волос и веточку полыни. Кусочек морской карты и мелкие ракушки для гадания. Я напишу на клочке бумаги – том, желтоватом кусочке бумаги, донесшим до меня твой голос в единственном слове – я напишу на обратной его стороне: знаю!
Залью пробку воском и брошу бутылку в море.
Однажды ветер и море вынесут эту бутылку на твой берег. Прямо к твоим ногам. Она согреется в твоих руках и откроется сама собой. И ты прочтешь на пожелтевшем клочке бумаги единственное слово – знаю. Остальное передаст тебе ветер. Вот все, что я хотела тебе сказать: невозможно придумать то, чего нет. Если двое снятся друг другу – это уже не сон. Найди меня. Пожалуйста, найди меня, пока я еще знаю, что это возможно…
Я живу где-то там, на том краю мира, где начинают свой путь облака и мечты. Каждое утро я прихожу к морю и подбираю выброшенных на берег рыб, медуз и раковины. Каждое утро я стою на разрушенном пирсе, до боли в глазах вглядываясь в горизонт. Однажды я увижу на горизонте точку. Она будет расти, расти и превратится в парус. Я знаю, что так будет.
Даже если придется ждать у моря достаточно долго.