Часы показывали без десяти двенадцать – подходила к концу вечерняя смена, и Катя засобиралась домой. Конечно, за «последними героями» супермаркета приезжало оплачиваемое предприятием такси, но декларацию касс провели полчаса назад, центральный вход закрыли, и мёрзнуть в ожидании машины ей не хотелось. Тем более, прогуляться пешком по свежему воздуху двадцать минут до дома после работы – сущая благодать. Начальство отбыло по домам ещё до заката, поэтому можно было сбежать хоть и чуть-чуть, но пораньше, с чистой совестью вписав в журнал номинальное время ухода. Катя расписалась на посту охраны и дежурно улыбнулась сидевшему на вахте Виталику.
Виталик обладал атлетическим телосложением, жизненным стажем в двадцать два года, широкой душой и детской непосредственностью. Он жутко боялся показать, что Катя ему нравится, но, тем не менее, пытался красоваться перед ней, к сожалению столь безыскусно, что девушка, бывшая немногим старше него, скорее умилялась, чем восхищалась. Он открыл перед ней дверь и пожелал удачно добраться до дома. Всем своим видом он показывал, что готов проводить её хоть через весь город, да только проклятая работа продержит его на вахте всю ночь. Катя подмигнула ему, помахала на прощание, и железная дверь служебного входа закрылась у неё за спиной.
Ветер гонял по земле мелкую снежную крошку, где-то вдалеке шумела магистраль, светили фонари. В сумке оставались дамские «Kiss», но зажигалка сдохла ещё в середине дня, а попросить огоньку на выходе Катя просто забыла, слишком торопилась домой. Да и встретить сейчас на улице случайного прохожего было бы большой удачей… Девушка вышла на тротуар и зашагала вперёд. Дома ждали ароматная ванна, горячий чай и мягкая постель.
Позади остались яркие окна торгового центра и окружавших его офисных зданий, и Катя окунулась в умиротворяющую тишину своего спального района. Обшарпанные дома советской застройки в основном безмолвствовали – честные работяги давно уже видят десятый сон. Идти оставалось всего ничего, и Катя решила срезать через дворы. Проходя через арку между домами, она поймала на себе заинтересованно-оценивающий взгляд. Девушка напряглась – в арке стояли двое мужчин, курили и переминались с ноги на ногу, как будто вышли в магазин за «топливом», и ждали, пока третий справит нужду в укромном уголке. Тем не менее, Катя и не подумала попросить у них зажигалку, вместо этого запустила в сумку руку, нащупала перцовый баллончик и, ускорив шаг, прошла мимо. Отсчитав сотню шагов, она опасливо бросила взгляд через плечо, и с содроганием поняла, что её опасения подтвердились: парочка лениво следовала за ней.
«За угол, бегом до подъезда, открыть дверь – и домой,» - пронеслось в голове. Катя свободной рукой достала из кармана ключи и сжалась в пружину, готовая кинуться по финишной прямой сразу за поворотом. Десять шагов до угла, пять, один шаг… Катя свернула, и с ходу на кого-то налетела. Подумать о том, что этот кто-то мог выйти навстречу случайно, она не успела. Нервы сдали - пружина распрямилась – резко и сильно её колено врезалось мужчине в пах. Тот придушенно прохрипел что-то матерное и, блеснув в свете фонаря лысиной, повалился на землю. А девушка уже рванула из сумки баллончик, развернулась назад, уверенная в том, что преследователи уже достаточно близко, но нажать на клапан она уже не успела. Орудие самозащиты бесполезным балластом брякнулось оземь, когда тяжёлый удар кулаком в живот согнул Катю пополам. На затылок легла грубая ладонь и толчком отправила девушку на землю. В глазах потемнело. Над ухом раздались голоса:
- Только пикни, сука, прирежу!
- Поднимай, тащи. Давай-давай, быстрее, пацаны. - Катю дёрнули вверх, поставили на ноги и, зажав рот рукой, поволокли в ряды гаражей, примыкавшие ко двору. От шока девушка даже не дёргалась, ноги заплетались, и только когда лысый, всё ещё держась за пострадавший пах, прошипел: «Стерва!», отвесил ей пощёчину и стал расстёгивать замок на куртке, она пришла в себя. Дёрнувшись изо всех сил, Катя вывернулась и завизжала. Один из тех, кто держал девушку, ударил её по голове, и рот ей снова зажали. В окрестных домах не осветилось ни одного окна – если кто и проснулся за толстыми стеклопакетами, то предпочёл не высовываться. Меньше знаешь – крепче спишь.
Над головой со скрипом качался на столбе проржавевший фонарь с чудом уцелевшей лампочкой, бросая неровный свет на место преступления. Курточка полетела в снег. Катя закрыла глаза и сжала зубы. По лицу потекли слёзы, её трясло, а лысый уже расстёгивал ремень на её джинсах…
…Ни жертва, ни преступники не успели заметить, когда именно в игру вступила новая фигура, полностью изменив баланс сил. Раздался глухой стук. Лысый замер, Катя успела заметить, как расширились его глаза, он поднял руку, попытался дотронуться до затылка, потом взгляд его помутился, и он рухнул навзничь.
- Мать твою! Гога, ты чего..? – начал было тот, что держал Кате руки, и заткнулся, когда из темноты показался человек. На ходу он вложил в чехол на бедре короткую дубинку, которую сжимал до этого в руке, и остановился возле бессознательного Гоги, в пятне света. Катя с ужасом и надеждой разглядывала его: обтягивающий жилет с множеством карманов, на поясе широкий ремень, предплечья скрыты жёсткими щитками, свободные штаны заправлены в высокие армейские ботинки. На бедре дубинка, а из-за плеча выглядывает продолговатая рукоять. Лицо незнакомца было затянуто чёрной тканью, так что видны были лишь глаза. В тот миг лишь его взгляд вывел Катю из ступора - жёсткий, решительный, и полный внутренней силы.
- Шипа, что делать? Что это за хрен? Я даже не увидел, как он Гогу завалил!
- Не бзди. Держи сучку, а я сейчас его ушатаю. - Шипа передал Катю оставшемуся безымянным приятелю, подобрал с земли кусок арматуры и двинулся к незнакомцу:
- Эй, козлина! Топай отсюда. Или зубы лишние?
«Козлина» даже не пошевелился, но ответил. Спокойно, как будто говорил такое по сто раз на дню:
- Оставьте девушку и бегите, если хотите жить.
Шипа аж пятнами пошёл от такой наглости.
- Да ты кто такой, вафля?! Ща я тя покромсаю! – он замахнулся арматуриной и бросился вперёд. Он целил в лицо, но там, где просвистела железка, никого уже не было. Всё произошло в доли секунды. В следующий момент ушедший с линии атаки незнакомец возник сбоку, перехватил руку Шипы и резким ударом в сустав сломал руку насильника в локте. Тот завопил, арматурина полетела в снег. Продолжая движение, человек в чёрном сместился в сторону и нанёс сокрушительный топчущий пинок в колено противника – оно с хрустом согнулось под неестественным углом.
Катя обомлела. Холодная жестокость неизвестного бойца просто выходила за рамки её понимания. Девушка почувствовала, как третий, державший её, перехватил её одной рукой, а другую сунул в карман. Шипа уже не мог кричать, только хрипел и скулил что-то невразумительное, похожее на мольбы о пощаде. Незнакомец отпустил его руку (потеряв равновесие, Шипа распластался на земле) и повернулся к Кате. Третий вынул руку из кармана, и на шею девушки легло лезвие ножа-выкидухи.
- Не подходи, падла! – закричал он, срываясь на фальцет, - а то порешу девку! Стой на месте и дай нам уйти.
Незнакомец, казалось, даже не запыхался, а Катя, уже давно простившись с жизнью, едва дышала – сейчас все её силы уходили на то, чтобы не потерять сознание. Он заговорил снова:
- Беги. Беги без оглядки. Я не пойду за тобой. Но если эта девушка погибнет, - он поднял руку и с тихим лязгом извлёк из-за спины тонкий длинный клинок с прямым лезвием, хищно блеснувшим в свете фонаря, - живой ты не уйдёшь.
Насильник медлил, сомневался, рука с ножом подрагивала. Наконец, он решился:
- Какие гарантии? Я не верю тебе!
- Ты мне не нужен. Я здесь ради неё. – незнакомец плавно отступил, пропуская преступника, пока тот, прикрываясь девушкой, обошёл его по кругу, удалился от закутка шагов не десять, убрал нож и со всех ног побежал в темноту.
Катя, потеряв точку опоры, начала было падать, но незнакомец, в два прыжка оказавшись рядом с ней, удержал её. Подхватив с земли её куртку, он укрыл Катю и мягким голосом произнёс:
- Не бойтесь, пожалуйста. Я вам помогу. Вы не ранены?
Катя помотала головой. Её начало знобить, и в глазах снова темнело. Незнакомец отцепил от пояса флягу, отвинтил крышку и вручил ей.
- Выпейте, это вода. И пойдёмте. Нельзя здесь оставаться. Можете идти? – не дожидаясь ответа, он легко поднял её на руки и пошёл в сторону домов.
- Вы живёте здесь?
- Да.
- Показывайте дорогу.
Катя безропотно объяснила, как дойти до её дома, и позволила ему донести её до входной двери. Поставив её на ноги, незнакомец сказал.
- Будьте осторожнее. В другой раз меня может не оказаться рядом, - и повернулся, с явным намерением уйти. Катя открыла дверь, но что-то подтолкнуло её окликнуть его.
- Постойте! А как вас..?
- Это неважно.
- А… те двое?
- За них не волнуйтесь. Доброй ночи, - и человек в чёрном двинулся прочь.
Катя пулей взлетела на свой этаж, вбежала в квартиру, выскочила на балкон, открыла окно и замерла. Издалека, усиленный ночной тишиной, доносился голос:
- …нападение с попыткой изнасилования. Приезжайте, заберёте. Диск с записью найдёте в кармане у лысого. И вызовите скорую – множественные переломы и сотрясение. Установите личности, возьмите на заметку. И да, не пытайтесь меня отследить. Всего хорошего.
Катя вернулась в квартиру и без сил опустилась в кресло. Она подумала, что было бы, не появись вдруг этот ненормальный, и содрогнулась. Потом через силу поднялась, достала из буфета пузатую бутыль «White Horse» и на ватных ногах поплелась в ванную.
«Кем бы ты ни был, спасибо! Спасибо и удачи. Благослови тебя Бог…»