Идёт, как-то, Мария по улице незнакомого города. Вдруг видит, навстречу ей идёт она сама!
Что за господи такое? Болезненное состояние, прямо-таки, охватило её! Креститься бы, да ведь нельзя! Вдруг это зеркальное отражение в воздухе? Столкнулись две бабоньки - нос к носу! Должны бы пройти сквозь друг друга, а нет! Не зеркальное это отражение, а как есть,
натуральная вторая Мария!
Мария-то, как есть, обмерла! А вторая, фальшивая, значит, Мария хохочет:
-Что, Маш, не признала? Так это же я, твоя подруга Танька! Хороша я? Ты что? Что с тобой, Маша?
Маша-то - певица. Её под каждым кустом знают, то-есть, мало кто о ней не слышал и мало кто с её портретом не знаком. А тут - такое!
-Вы, это, то-есть, Маша, дорогу-то дайте! Пройти я хочу! - не врубается Маша-певица.
-Да брось, Машка! Свои ведь мы люди! Чего закобенилась? Ну, пошутила я! Зашла в кабинет, где красоту-то наводят, тут отрежут, там пришьют! Дай, думаю, подмолодюсь. Ты, ведь, уже к шестидесяти годам подвигаешься, а - красавица! Я-то чем хуже.
Ну, сижу в кресле. Врач-косметолог смотрит на меня, глаза вылупил. Я, говорит, вас видел с великой такой-то! Я отвечаю ему - не удивительно, ведь это моя подруга!
Врач вообще окаменел. Просит хоть как-нибудь столкнуть его с тобой. Ну, тут я и скажи
ему - если создашь из меня копию Марию такую-то, вмиг встречу устрою. Я-то имела в виду
такую же молодую! А мужик понял всё по-своему. Вот - результат. Иду - все ниц падают!
Свидания - налево и направо! Я такой славы за всю жизнь не собрала, сколько за эти три дня. Значит, я заключила контракт на шесть концертов в шести городах. Придётся тебе, Маша, петь за нас двоих. Я, конечно, буду под фонограмму, ну а ты уж - вживую старайся!
Мария-певица стояла ни жива-ни мертва. Дело было в том, что с ней с такой же скоростью заключили ещё шесть контрактов в шести городах, но уже в других. Такого наплыва заказов у неё уже лет десять не было. Она же сразу заметила, что эта Маша фальшивая выглядела так же, как она, настоящая Маша-певица, когда ещё в салон косметики в первый раз сходила!
Пора было начать завидовать фальшивой Маше. То, что это - Танька, верить ни за что не хотелось.
-Покажите паспорт! - наконец догадалась Мария-певица. В паспорте, действительно, значилось - "Татьяна Ивановна такая-то".
-А где я живу? - не унималась Мария.
-Да ты что, Маш? Сколько можно болтать на эту тему? На улице Декабристов... и так далее!
Действительно, можно было уже не сомневаться, да вдруг Мария-певица хлопнула себя по лбу.
Также любая собака в городе знала, где Мария-певица живёт! И задала Мария-певица сексуально-тайный вопрос:
-А какой длины мне нравится?
-Ну, Маш, такие тайны на улице не озвучивают даже шёпотом! - возмутилась Татьяна Ивановна. Идём скорей ко мне, там я скажу. Надеюсь, ты не забыла мой-то адрес?
Пошли две женщины. Татьяна и, правда, ведёт Марию-певицу по знакомым улицам, приводит в ту самую квартиру, где живёт её подруга.
-А где Татьяна? - спросила Мария-певица, испуганно осматривая все углы в квартире.
Фальшивой Маше невдомёк, что такое качество ей выдал мастер-косметолог, что ни один полицейский теперь её собственный паспорт серьёзно воспринимать не будет. Где уж тут Марие разобраться, с кем её столкнула в этот день судьба.
И только когда Татьяна Ивановна шёпотом сообщила Марие-певице государственной важности сексуальный секрет, Мария-певица облегчённо вздохнула всей грудью. Дальше они уже болтали непринуждённо весь вечер.
Однако месяца через два лицо Татьяны Ивановны стало медленно чахнуть и возвращаться на круги своя. Скоро она и вовсе восстановилась в прежнем ракурсе. Слава, которой Татьяна Ивановна упивалась в течение этого отрезка её личной жизни, угасла. Марие-певице пришлось успокаивать подругу, сколько было её сил.
-Ты, Тань, не огорчайся! Ты сколько заплатила косметологу рублей? - спросила, между делом, Мария-певица.
- Так, тридцать тысяч рублей! Три пенсии гад урвал!
-Ну, вот! А я за один приход к этому гаду выкладывала тридцать тысяч тоже, но долларов.
Как видишь, результат разный. Но ты мне, Танюша, в этом виде нравишься больше! Так что, не огрчайся!
Татьяна Ивановна, конечно, успокоилась постепенно. Ей ведь не приходилось выходить на сцену и изображать лицом любовь к каждому зрителю персонально.
Так две подружки и ходили позже рядом. Одной на вид было не больше тридцати, а другой - строго по пенсионному паспорту.
ноябрь